Текст книги "Хозяин Ястребиного острова"

Глава 14

Теперь пришла очередь Мираны отводить взгляд. Она посмотрела на Энтти, которая тихонько сидела на скамье, штопая подол платья. Она не обращала на них никакого внимания, что-то напевая себе под нос. Мирана глубоко вздохнула и сказала, избегая смотреть Рорику в глаза:

– Если я скажу, что ты можешь доверять мне, если пообещаю, что не стану пытаться сбежать…

– Ты хочешь сказать, что не станешь пытаться сбежать от меня снова?

– Да, снова. Ну, так как ты поступишь? Я по-прежнему останусь твоей рабыней? Твоей пленницей, твоей заложницей? – При этих словах Рорик отрицательно покачал головой, но Мирана уже не могла удержаться от распирающих ее вопросов:

– Я снова буду чужачкой, которую ненавидят все мужчины? Ты снова прикуешь меня к кровати и станешь топтать ногами? А если я откажусь называть тебя «милорд», снова выпорешь меня и бросишь на землю?

– Нет, – только и смог сказать он. Мирана ждала, но Рорик молчал.

– Я не понимаю тебя, – наконец сказала она. – Ты говоришь, что не станешь обижать меня снова, тогда скажи, что ты намерен делать?

– Я женюсь на тебе.

Неожиданные слова преградой легли между ними. Рорик вздохнул, но больше не произнес ни слова. Он знал, что ему придется найти себе жену, пока он молод и полон сил, чтобы зачать детей. Он снова хотел обрести семью – тепло, уют, радость и боль. Он снова хотел почувствовать все это. Рорик давно, чертовски давно хотел этого. Но не сознавал до тех пор, пока слова не сорвались с языка. Вот тогда-то он во всей мере почувствовал, как был одинок, как ушел в себя, ощутил, какая пустота царила в его душе. Но взять в жены женщину, которую он похитил? Женщину, чей сводный брат был его заклятым врагом?

Он просил ее стать своей женой, отдавая себе в этом полный отчет. Рорик достаточно хорошо знал себя, чтобы сознавать, что никакой холодный расчет не заставил бы его жениться во второй раз, если бы он искренне не хотел этого. Это было непостижимо. Рорик ждал. Он гнал от себя мысли о датском короле Ситрике, этом лживом старике с набухшими на руках венами, и о том, что тот задумал.

Мирана замерла. Она понимала, что Рорик не скажет больше ни слова. Выйти за него замуж… До сих пор он не проявлял к ней никакого интереса, почти никакого. Он не испытывал возбуждения, прикасаясь к ее груди, и делал это лишь затем, чтобы наказать ее. Она совсем не понимала его, но чувствовала, что может ему доверять. Здесь все было предельно просто. Ничто не связывало ее с Клонтарфом, кроме Эйнара, а мысль о том, чтобы вернуться к нему, переворачивала ее душу.

Рорику Харальдссону можно было доверять, на него можно было положиться. К тому же он был очень красив, обладал силой и властью. Он был умным, храбрым и, несмотря на слова Энтти, гораздо умнее других мужчин. Он сам не знал, как хорош. Рорик был тем человеком, которым Мирана могла бы восхищаться. Она пока не знала, что он любит и не любит, не знала его привычек, но, выйдя за него замуж, очень скоро изучила бы их.

И все же не просто было решиться выйти замуж за человека, которого она совсем недавно считала своим врагом. Неужели ничто уже не связывало ее с Ирландией? Неужели ее дом безвозвратно потерян для нее? Мирана почувствовала, как слезы навернулись на глаза. Ком подступил к горлу. Усилием воли она подавила в себе тоску.

Рорик понимал ее смущение, ее осторожность. От его внимания не ускользнули навернувшиеся на ее глаза слезы, но он не пытался успокоить ее. Мирана презирала собственную слабость. Он не хотел лишний раз огорчать ее, обращая внимание на то, что она считала своим недостатком. Они едва были знакомы. Ястребиный остров не был ее домом. Она была здесь чужой. От этого ей казалось, что она не сможет здесь прижиться.

Рорик молчал. Он не хотел влиять на ее решение, не хотел, чтобы она вышла замуж из страха, не хотел, чтобы ей казалось, будто у нее не было выбора. Он вдруг понял, что хочет жениться на ней, и, страшась испытывать судьбу, решил любым способом добиться ее согласия.

– Мой доверенный человек, Крон, только что вернулся из Дублина, – немного подумав, сказал он. – Он был моим соглядатаем при дворе короля. Я знал, что король ведет с твоим братом какие-то дела, но не понимал, в чем их суть.

– Мне очень хотелось узнать об этом получше.

Рорик перевел дух.

– Как оказалось, король Ситрик намерен купить тебя и сделать своей женой. Именно об этом он вел переговоры с твоим братом. Как только ты вернешься в Клонтарф, тебя сразу же передадут королю. Эйнар получит за это много серебра, рабов и власть, а ты достанешься старику.

Мирана могла бы стать королевой, но Рорик точно знал, что власть и богатство ее не прельщают. Как ни странно, он был в этом уверен.

Мирана в ужасе уставилась на Рорика. Это было для нее полной неожиданностью, хотя она знала, что от Эйнара можно ожидать чего угодно. Он вполне мог предать ее ради собственной выгоды. Но продать свою сводную сестру королю Ситрику, этому пузатому старику, которого она видела только один раз полгода назад?! От него веяло болезнью и старостью. У Мираны пропадало всякое сочувствие к нему, когда он смотрел на нее, как голодный на подслащенный медом миндаль. Король был так стар, что годился ей в прадедушки, ему давно пора было сойти в могилу. Она терпела его отвратительные комплименты, прикосновение его дряблых губ к своей щеке и рукам, хотя ей было противно. Мирана была предельно вежлива с ним, вела себя очень достойно, но постоянно отводила глаза, скрывая свое отвращение.

Рядом с ним всегда находился его советник Хормуз, старик с длинной седой бородой, темными блестящими глазами, смотрящими на мир с глубоким цинизмом, и огромным, как и у короля, животом. Не он ли принимал в этом участие? Ей-богу, ей и в голову не приходило, что король мог пожелать ее в жены. Почему ее? Она не была владелицей богатых земель или дочерью главы какой-то знатной династии, чтобы король мог добиваться ее руки. Подобное желание со стороны короля показалось Миране по меньшей мере странным. – Я возьму тебя под свою защиту, – снова помимо своей воли сказал Рорик. Слова сами собой сорвались с языка. – Став моей женой, ты будешь защищена от коварных планов, Эйнара и похоти короля. – Рорик шел на поводу своих чувств, хотя казался спокойным и разумным, и тем не менее ему не нравилось видеть себя в роли просителя этой чертовки. Он замолчал, решив, что сказал достаточно, более чем достаточно.

Взглянув на Рорика, Мирана почувствовала его напряжение и очень этому удивилась. Ей вдруг открылась истина, запрятанная в глубинах ее души. Она поняла, что вовсе не поступок Эйнара толкал ее на замужество с Рориком. Нет, она давно уже приняла это решение.

Рорик был очень красив. Она видела его обнаженным, его тело манило ее. Бронзовое от загара и чуть покрытое золотистыми волосами, оно было стройным, его чрезвычайная сила восхищала. Ей хотелось узнать его лучше, познать вещи, которые она никогда не считала по-настоящему важными. Он был опасен, и это лишь подстегивало ее, ей казалось, что этим исчерпывалась сущность воина. Он был опасен, полон жизни, и Миране хотелось узнать о нем все. Она улыбнулась и заметила, как от волнения расширились его глаза. Конечно, он не мог знать, что было у нее на уме.

– Никогда не видел твоей улыбки, – сказал он, не сводя с нее глаз. – Ты выглядишь совсем иначе, нежнее, что ли. Мне бы хотелось услышать твой смех.

– Может, и ты скоро улыбнешься мне, – неопределенно ответила она.

Рорик бросил на нее настороженный взгляд. Она заговорила снова, улыбка исчезла с ее лица:

– Я знаю, чего от тебя ждать, лорд Рорик. Видят боги, я изводила тебя своим упрямством и гордостью, досаждала тебе, возбуждая в тебе желание задушить меня. Несмотря на это, если ты хочешь, я выйду за тебя замуж, милорд, и буду верна, как Северная Звезда, и, пока буду жива, никому не позволю причинить вам зло;

Рорик улыбнулся, и Миране показалось, что прекраснее улыбки она не видела.

Энтти вдруг рассмеялась до слез, хлопая себя ладонями по коленям.

Рорик и Мирана с недоумением уставились на нее. Она засмеялась еще громче. Платье соскользнуло с ее коленей на пол.

– Ах, – сказала она, хватая ртом воздух, – это уж слишком. Вы похожи на гордых, хотя и великодушных воинов, до сих пор не верящих в примирение. Сначала вы с важным видом выставляли друг перед другом свою воинскую доблесть, а затем стали лепетать о своем благородстве. Это совсем не похоже на разговор любви и понимания, а именно эти добродетели каждый из вас хочет найти в другом. Клянусь богами, это удивительное зрелище, этот брачный танец, который вы тут устроили. – Сказав это, девушка снова принялась хохотать, обхватив руками живот.

Услышав ее смех, Хафтер нахмурился и, буркнув что-то под нос, устремился к ним.

– Она что, оскорбляла тебя, Рорик? Наказать ее? Где веревка? Я снова привяжу ее к себе и хорошенько проучу. Знаешь, во всем виновата эта женщина. Это она научила Энтти плохому, сделала из нее хитрую и горластую женщину. Она заставила ее возненавидеть нас. Мы не заслуживаем этого, она…

Энтти взглянула на него сквозь слезы смеха.

– А, еще один великий воин, кичащийся своим геройством, своими правами. Уходи, Хафтер, ты раздражаешь меня. Твой язык сам заявляет о своей глупости. Но прежде чем сделать это, пожелай лорду Рорику и Миране счастья. Она станет хозяйкой Ястребиного острова и твоей госпожой.

Хафтер уставился на Энтти, затем растерянно взглянул на Рорика.

– Ты женишься на девушке, которая столько раз хотела тебя убить? Она же перережет тебе горло, когда ты ляжешь с ней в постель. Ей-богу, она откусит тебе язык, когда ты станешь целовать ее! Она же кастрирует тебя и при этом будет смеяться тебе в лицо. Энтти была глупенькой, но теперь изменилась. Ты был в полном уме и твердой памяти, но теперь похож на сумасшедшего. Это ее вина. Эта женщина с ее черными волосами и зелеными глазами таит много загадок – она обладает тайной, которая заставляет мужчин и женщин вести себя необычно. Я должен вызвать из Малверна твоего отца. Он откроет тебе глаза. Если ты воспылал к ней страстью, свяжи ее, чтобы обезопасить себя, и возьми силой, пока не пресытишься ею. Но ни в коем случае не женись на ней, Рорик, она непременно обманет тебя.

При этих словах Энтти вскочила и бросилась на Хафтера. Она ударила его кулаком в живот, крича при этом ему в лицо:

– Ты дурак! Ты даже глупее, чем горностаи, охотящиеся на самок в саду! Керзог умнее тебя! У тебя что же, нет ни сердца, ни чувств? Ты что, не слышал, что сказал лорд Рорик?

Хафтера снова привело в смятение новое состояние Энтти.

– Заткнись, глупая женщина! Ах нет, ты уже не глупая, не так ли? Эта женщина позаботилась об этом. Ты просто не подозреваешь, как она ненавидит Рорика, всех нас, хотя похоже, что она любит тебя и других женщин больше, чем нужно, – этого я до сих пор не могу понять.

– Хафтер, – спокойно сказал Рорик, – достаточно. Я не нуждаюсь в твоей защите.

– Нет, это все очень странно, и ты, Рорик, проснувшись завтра утром, будешь недоумевать, какие демоны овладели твоим разумом, а потом ты…

– Закончим этот разговор, Хафтер.

Хафтер недоуменно уставился на своего друга, человека более близкого ему, чем его братья, человека, которого он знал всю свою жизнь.

– Ты не шутишь, Рорик?

Рорик покачал головой и улыбнулся.

– Что ты, я и не думал шутить. Мирана согласилась выйти за меня замуж. Свадьба состоится завтра. Отпразднуем это. Все будет хорошо. Доверься мне. Я знаю что делаю.

– Но ее сводный брат надругался над Ингой, убил твоих детей и многих наших людей!

– Да, но она здесь ни при чем. Почему она должна понести за это наказание? Теперь она понимает, на что способен Эйнар, и присягает мне в верности.

Но Хафтер не мог этого понять. Верность женщины? Это звучало нелепо. Эта женщина была просто сорняк, нет, скорее, целый лес из сорняков и колючек.

– Крон рассказал нам о короле и о том, что он жаждет заполучить эту женщину в жены, – сказал он. – Она может стать королевой, Рорик! Зачем ей выходить замуж за такого простого человека, как ты? Став королевой, она сможет получить все, о чем мечтает женщина. Выйти за тебя, имея возможность стать королевой, было бы верхом безумия. Что из того, что король Ситрик стар и немощен и не сможет удовлетворить ее в постели? Зато он обладает безграничной властью и богатством. Ты должен подумать, что ею движет, Рорик. Я не доверяю ей, как и той новой Энтти, которую она создала. Ты слишком великодушен, Рорик. Ты делаешь это, чтобы защитить ее, не так ли? Это глупо. Она не нуждается в защите. Отошли ее назад, используй ее как приманку для Эйнара, а может, ты так и хочешь поступить? Скажи мне правду, я должен все знать.

– Хафтер, я уже сказал тебе правду. Я хочу эту женщину. Она станет моей женой и хозяйкой Ястребиного острова. Она будет преданна мне, тебе и всем нам. Я доверяю ей, и ты тоже должен доверять ей. Она не преследует корыстных целей. Мирана честна. И ей совсем не хочется быть королевой.

– Ха! Ты ведь не глуп, Рорик. По крайней мере был не глуп, пока мы, к несчастью, не побывали в Клонтарфе. Как только ты привез ее сюда, все изменилось. Это слишком для моего понимания. – Хафтер помолчал, затем открыл было рот, но, заметив суровый взгляд Энтти, воздержался от каких бы то ни было слов.

Он взглянул на Мирану, которая до сих пор не проронила ни слова. Пожалуй, впервые он смотрел на нее так внимательно. Перед ним стояла молодая, очень привлекательная женщина, хрупкая и маленькая, с белой, точно только что выпавший вестфолдский снег, кожей и густыми, черными, как вороново крыло, волосами. Ее прекрасные глаза цвета темно-зеленого мха были мягкими и таинственными, черные густые ресницы придавали им загадочность. Хафтер вдруг представил себе, что бы он почувствовал, если бы она взглянула на него с теплотой, пониманием и горящим желанием. Она была смелой и смышленой. Да, но все же… он был против. Это было не умно. Но он ничего не мог с этим поделать. Он молился о том, чтобы Рорик понимал, что делал. Хафтер не верил в то, что Рорик женится на Миране ради того, чтобы защитить ее или использовать как приманку для Эйнара. Рорик был не таким человеком. С другой стороны, Хафтер часто ошибался последнее время. Он корил себя за эти просчеты, и его голова до сих пор болела от этого. Только богам известно, что было на уме у этой женщины и у лорда Рорика.

Хафтер перевел взгляд на Энтти. Она все еще сердито и напряженно смотрела на него, готовая в любую минуту броситься в нападение. Душа еще одного человека теперь казалась ему потемками. Хафтеру совсем не нравилась эта новая Энтти. Он отвернулся, сокрушенно качая головой.

– Вот так-то лучше, – сказала ему вслед Энтти. – Ты, мужлан, беги, прячься от правды, которая беспощадно глядит тебе в твое козлиное лицо!

Хафтер промолчал, хоть эти слова здорово задели его за живое. Он ушел, молчаливый и задумчивый.

Но именно он, минуту спустя призвав к тишине, сообщил всем о предстоящей свадьбе. Казалось, он был полон воодушевления. Он мельком бросил взгляд на Энтти, она улыбалась, глядя на него так, что он ощутил себя дрессированным животным, подчиняющимся только ее желаниям. Женщины окружили Мирану, обнимая и целуя ее, радуясь тому, что лорд Рорик наконец-то проявил здравый смысл.

– Да, – говорила старая Альна, стараясь казаться мудрой, – наконец-то он женится на женщине, во всем похожей на его мать, такой же мудрой и доброй. И конечно, сильной. Только сильная женщина нужна лорду Рорику, поскольку он воин, викинг и, наконец, просто мужчина, а потому грубый, неопрятный, иногда необузданный в своих речах и поступках.

– Вот что я скажу, – обратилась к Миране Амма. – Ты не слишком туго связала Альну и Асту, так что не чувствуй себя виноватой за это. Они все поняли. Все очень гордились тобой, и твоей ловкостью.

– Теперь Гард никуда не денется от меня ночью, – сказала Аста, смеясь и обнимая Мирану. – Мне очень нравится, какой стала Энтти. Я знаю, ты теперь не позволишь женатым мужчинам оскорблять жен неверностью.

– Я сделаю все, что в моих силах, – ответила Мирана, улыбаясь женщинам, которые поддержали ее в трудную минуту, кормили и заботились о ней, не задавая лишних вопросов. Она чувствовала себя на вершине счастья. Заметив стоящую чуть поодаль Утту, она тут же притянула ее к себе.

– Благодарю тебя, малышка. Я почти так же хорошо готовлю, как и ты. – Утта крепко обняла Мирану. – Мы всегда поладим с тобой, никогда не сомневайся в этом и в моей любви к тебе. Хочешь быть моей сестричкой или дочкой?

Женщины рассмеялись при этих словах.

Как всегда, чуть в стороне от всех стояла Эрна. Улыбнувшись, она подалась немного вперед. Ее лицо было нежным и миловидным.

– Пусть Утта станет твоей сестрой, – сказала она, переводя взгляд с Утты на Мирану, – потому что никто не поверит, что ты ее мать.

Эту ночь Мирана провела в постели Рорика. Он спал во внешнем зале, укутанный в шерстяное одеяло. Мирана заметила лежавшую у кровати цепь, но не дотронулась до нее.

Она улыбнулась своим мыслям. Внутренний голос подсказывал ей, что она приняла правильное решение.

Глава 15

Следующий день выдался теплым и солнечным. Миране показалось, что на их свадьбу на остров слетелось невиданное количество птиц. Они кружили над головой, неожиданно пикируя вниз, стремительно проносясь сквозь облака и наполняя мир своим щебетом.

Лучшего дня для свадебной церемонии нельзя было и желать.

Мирана стояла перед Рориком под сенью яблоневого дерева, наполнявшего воздух сладким ароматом. Ее вытянутая рука покоилась на его ладони. Мужчины стояли сбоку от Рорика. Хафтер расположился по левую сторону от него. Женщины, возглавляемые старой Альной, собрались позади Ми-раны, а Энтти стояла по правую руку от нее.

Женщины превзошли себя. Минувшей ночью они отправили Мирану спать, а сами принялись за дело.

Мирана была одета в платье из тончайшей шерсти, выкрашенное в густо-шафрановый цвет. Ее туника была светло-кремового цвета, скрепленная на плечах двумя великолепными серебряными брошами, подарком Рорика. Ноги были обуты в кожаные туфельки, подарок Эрны, которая сказала: «У меня нет двух здоровых рук, зато есть две здоровые ноги, и эти туфельки как раз тебе впору».

Туфельки сидели как влитие. Волосы Мираны были свободно заплетены и уложены на макушке при помощи льняных лент бледно-шафранового цвета, продетых сквозь густые завитки.

Мирана чувствовала умиротворение. Она была уверена, что сделала правильный выбор, даже если Рорик таким способом задумал отомстить Эйнару. Все-таки она верила в его благородство. Она утвердилась в этом еще больше, когда Рорик медленно произнес:

– Беру тебя в жены, Мирана, дочь Аудина, и отдаю тебе все, что принадлежит мне, и до самой смерти обещаю быть верным и преданным тебе. Перед лицом богов и всех наших людей я клянусь тебе в этом.

Некоторые мужчины одобрительно зашумели, стали хлопать его по спине, но большинство, растерянные и настороженные, потупив глаза, хранили молчание. Когда снова воцарилась полная тишина, все взоры устремились на Мирану.

– Милорд Рорик… – начала она, глядя на него и улыбаясь оттого, что в эти минуты он казался очень серьезным, чем окончательно очаровал ее. Она на мгновение задумалась, какие слова она скажет сейчас ему и его подданным. Ее пальцы напряженно сжали его руку. – Я пришла к вам с открытой душой, такой, какая я есть. Я буду верна вам и вашим подданным до своего смертного часа. Клянусь чтить ваше благополучие выше своего, почитать вас как своего мужа и хозяина Ястребиного острова и всегда соблюдать ваши интересы. Я никогда не предам вас. Торжественно клянусь в этом перед богами и всеми, кто меня сейчас слышит.

Теперь послышались одобрительные возгласы женщин, гораздо более громкие, чем мужские. Радостный гул спугнул кружащих над головами птиц, заставив их взмыть вверх и испуганно закричать. Керзог лаял как сумасшедший, прыгая перед Рориком и Мираной и облизывая ноги. Мирана почувствовала, как кто-то одобрительно хлопает ее по плечу.

– Замечательно, – шепнула ей на ухо Энтти.

– Благодарю тебя, Мирана, – сказал Рорик. Он взглянул на мужчин. Затем поднял руку Мираны и надел на ее средний палец золотое кольцо. Оно было маловато. Кому оно могло принадлежать? Его первой жене? Она сжала руку в кулак и высоко подняла ее над головой, в знак своего согласия и свершения брака с Рориком.

Снова раздались радостные возгласы, на этот раз не такие громкие. Женщины кричали от души, возмещая мужскую сдержанность. Мирана чувствовала приступ гнева. Мужчины сторонились ее, все еще не смирившись с решением Рорика, продолжая считать ее своим врагом. Рорик взял ее поднятую руку в свою, осторожно разжал пальцы и переплел свои пальцы с ее. Он светился от счастья, как ребенок. Мужчины немного смягчились. Мирана увидела и почувствовала это. Они тоже начали выкрикивать одобрительные возгласы. Когда Рорик притянул Мирану к себе, подхватил на руки и запечатлел на ее губах долгий, глубокий поцелуй, лед окончательно растаял. Мужчины засмеялись и принялись шутить. Женщины захихикали, подталкивая друг друга локтями. Примерно дюжина ребятишек, присутствующих при этом, сначала робко переводили взгляд со своих родителей на Рорика и Мирану, а потом рассмеялись, крича и топая ногами громче взрослых.

Мирана испытала облегчение. Она готова была закричать сама, но вдруг почувствовала на своих губах губы Рорика – теплые и мягкие. Он не был особенно настойчивым и не пытался поцеловать силой. Скорее он был похож на первооткрывателя, изучающего ее губы и позволяющего ей изучить его. У Мираны, которую прежде никто не целовал, кровь бросилась в лицо, напряженно стуча в висках. Она обвила руками плечи Рорика, удивляясь необычному ощущению, зародившемуся внизу живота.

– Поцелуй меня, Мирана, – прошептал Рорик, не отрываясь от ее губ. – На это у тебя есть полное право. Теперь ты моя жена перед богами и людьми, которые в конце концов надорвут себе криком глотку.

– Я не знаю, что мне делать, – тихо сказала она, обдавая его теплым дыханием.

– Открой рот, и я покажу тебе.

Она подчинилась. Язык Рорика скользнул внутрь. Мирана задохнулась, бессознательно выгнувшись, к полному восторгу своих подданных.

– Он уже вдохнул в нее страсть. Рорик не станет сдерживать свое семя до наступления ночи! – выкрикнул Аслак, единственный, кто действительно одобрял выбор Рорика. Он прожил в Клонтарфе шесть месяцев и знал, что она за человек. Она полностью нравилась бы ему если бы не ее умелое обращение с оружием. Это немного пугало его, как любого разумного человека, поскольку женщины порой непредсказуемы в лучшие минуты своей жизни.

– Она выгнулась, как маленькая ласка. Ты видел ее зад?

– Рорик заставит ее кричать от наслаждения, мы все будем бодрствовать, чтобы услышать это.

– По утрам он больше не будет походить на угрюмого медведя, завидующего нам за те стоны, которые мы издаем, занимаясь любовью с женами. Рядом с ней он всегда будет улыбаться.

Их шуточки и смех наконец пробились к сознанию Рорика. Он неохотно опустил Мирану на землю и хотел было выпустить ее из своих объятий, как вдруг понял, что она не стоит на ногах.

– Мирана, дорогая, мы должны подождать немного. Если мы уйдем сейчас, то вызовем в свой адрес множество шуточек и дерзких советов. Скоро они напьются до беспамятства и оставят нас в покое, – наклонившись к Миране, тихо шепнул Рорик.

Она задыхалась. Ей казалось очень странным то, с каким трудом она вдыхала и выдыхала воздух. Сердце бешено колотилось в груди, как будто она бежала быстрее, чем хотело ее тело. Кожа пылала, особенно в тех местах, где его пальцы прикоснулись к ее обнаженному телу. И все это из-за чужого ей, в сущности, человека, хотя ей были приятны его поцелуи и объятия. Мирана чувствовала силу его рук, от которых исходило ощущение надежности. Ей хотелось узнать больше, чем просто головокружение от поцелуев, постичь то, что до сих пор было удивительной тайной. Мирана знала, что эту невероятную тайну откроет ей Рорик.

– Рорик?

– Да.

– Я не понимаю. Дай мне еще минутку, пожалуйста. Я чувствую себя очень странно.

Рорик выглядел так, словно был страшно доволен собой. Его голубые глаза сияли ярче солнца. Он стоял – высокий и подтянутый, хозяин своих владений.

– Я дам тебе все, что пожелаешь, – громогласно заявил он.

Хафтер, услышавший эти слова, просто покатился со смеху.

– Ты слышала это, детка? Рорик настолько опьянен ею, что готов дать все, что она пожелает, – сказал он, повернувшись к Энтти, которая смотрела на него как на букашку, попавшуюся под ее ногу.

– Тебе нечего волноваться, самодовольный болван, ты в полной безопасности, поскольку она никогда не захочет получить тебя.

Глаза Хафтера недобро сузились, когда он уловил в ее голосе издевку.

– Надеюсь, поскольку буду очень занят в постели с тобой. Думаю подержать тебя возле себя некоторое время. Слушайте все! – закричал он, поворачиваясь к мужчинам. – Эта девчонка моя. Вам придется подождать!

Не долго думая Энтти ударила Хафтера в глаз.

Хафтер, который обычно отличался добрым нравом и отличным чувством юмора, взвыл от ярости. Эта девчонка, эта рабыня, эта психованная ведьма, с которой он всегда был ласков и добр, осмелилась поднять на него руку. Не помня себя от гнева, он схватил ее за руки и принялся трясти изо всех сил до тех пор, пока ее голова не откинулась назад.

– Будь ты проклята, Энтти, я обнимал тебя и дарил гораздо больше удовольствия, чем ты заслуживаешь!

– Удовольствия, ха! Ты просто зверь, грязное животное, заботящееся только о себе. Ты пустил бы меня по кругу за тарелку кабаньего жаркого! Убирайся к черту, мерзкий ублюдок.

Хафтер замер.

– Ты и в самом деле так считаешь? – нахмурившись спросил он.

– Все мужчины одинаковы, все вы думаете только о себе.

– Но только не я. Уверен, что не раз доставлял тебе удовольствие. Ты не можешь это отрицать. Ты назвала меня грязным. Это не так. Викинг не может быть грязным. Я каждый день моюсь в бане. Как ты смеешь меня так называть?

– Оставь меня, Хафтер. Ты несешь вздор.

– Не раньше, чем ты мне ответишь. Ты рабыня и должна чтить меня и уважать. Ты мне ответишь, ты…

Хафтеру следовало быть более осмотрительным, поскольку теперь перед ним стояла уже не та наивная девочка, которая так нежно и безыскусно улыбалась ему прежде. Теперь лицо Энтти было враждебным. Не долго думая она ударила Хафтера коленом в пах. Он взвыл от боли и выпустил ее.

Увидев, как он, согнувшись, со стоном упал на колени, она бросилась было бежать. Все мужчины онемели от неожиданности. Но потом вдруг остановилась, присела перед ним на корточки и положила руки ему на плечи.

– Прости меня, Хафтер, – сказала она. – Прости, я поступила плохо. В конце концов ты такой, каким тебя создали боги, и я не могу так жестоко наказывать тебя за это.

Хафтер стонал, не поднимая головы. Рорик поморщился, отчетливо представляя себе, как и другие мужчины, те неослабевающие приступы боли, которые не давали Хафтеру разогнуться.

– Да уж, ты не слишком хорошо обошлась со мной. Хотелось бы, чтоб ты никогда так больше не делала.

– Прости. Я была вынуждена защищаться. Никому больше не позволю пользоваться собой. Я больше не могу это выносить. Мне приходилось туго раньше, но теперь я не желаю быть шлюхой. Если ты обещаешь сдерживаться и прекратишь распускать язык, я обещаю никогда так не делать.

– Ты и правда не хочешь больше со мной спать? И никогда не хотела? Ты никогда не испытывала удовольствия со мной?

– Говори тише. Тебя все слышат. Я вижу, ты не можешь поверить в то, что я больше не стану спать ни с одним из вас. Но это действительно так. Это никогда не повторится вновь. А теперь вставай, хватит распускать нюни. Давай поднимайся, ты же мужчина. Хафтер с трудом разогнулся.

– Я никогда не считал тебя шлюхой, Энтти, – сказал он.

– Ха! Ну а кем же тогда, Хафтер? Любимой матерью? Девственницей, явившейся на Ястребиный остров, чтобы почить на лаврах восхищения и поклонения? Все, что тебе нужно было сделать, это щелкнуть пальцами и приказать мне раздвинуть ноги, что я и делала. Больше это не повторится. Никогда. Итак, Хафтер, если ты не считал меня шлюхой, кем же тогда?

Хафтер серьезно посмотрел на нее.

– Ты была просто Энтти, и все. Ты была ласковой и нежной и дарила мне все, что я хотел. И никогда не повышала на меня голоса.

Энтти возмущенно фыркнула и отвернулась.

– Какой же ты дурак, – презрительно сказала она. – Держись от меня подальше!

Мирана и Рорик, как и остальные, молча наблюдали за этой сценой.

– Очень странно, – удивленно заметил Рорик, сжимая пальцы Мираны. – Почему Хафтер не ударит ее? Отчего так умильно смотрит на нее? Клянусь богами, он убил бы любого, кто попытался бы оскорбить его мужское достоинство.

– Он слишком любит себя, потому и делал вид, что умирает от боли, – ответила Мирана.

– Так и было или по крайней мере он молился, чтобы это случилось. Ты не представляешь себе, что это такое. Гораздо хуже, чем мучения от расстройства желудка, и больнее, чем ножевые ранения в плечо. Интересно, что он с ней сделает, когда окончательно придет в себя. В отличие от Хафтера, когда ты попыталась лишить меня моего мужского достоинства, я действовал гораздо проворнее и решительнее. У бедного Хафтера не было ни малейшего шанса. Энтти до сих пор не перестает меня удивлять.

– Кстати, она отлично готовит.

– Это меня не удивляет. Будь прокляты эти женщины…

Мирана тихонько засмеялась. Это был странный, неожиданный звук. Рорик с удивлением уставился на нее. Наконец он улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы, затем наклонился и поцеловал ее в губы.

– Пора за праздничный стол и давай оставим Хафтера и Энтти в покое. Они сами разберутся между собой.

Был поздний вечер. Прекрасный день сменился мрачными сумерками. Небо затянулось тяжелыми грозовыми тучами. Подул сильный ветер, клоня до земли пшеничные колосья и молоденькие побеги елей. Притихли птицы и животные. Даже дети перестали носиться взад и вперед. Керзог спал, положив огромную голову на передние лапы. Он съел все, что ему бросали со стола, и все же остался голодным.

Полил дождь. Быстро стемнело. Рорик улыбался счастливой глуповатой улыбкой, направляясь с Мираной в спальные покои.

Укрепив на стене горящий факел, он повернулся к жене. Ее лицо пылало от выпитого вина из запасов Рорика. Оно было изготовлено из отборных сортов винограда, растущего южнее берегов Сены. Мирана была так хороша в эту минуту, что Рорик замер, любуясь ее красотой. Он не жалел ни минуты, что женился на ней. Что сделано, то сделано, и ничего нельзя изменить. Эта мудрость была у него на слуху с самого детства.