Текст книги "Только во имя любви"

Глава 8

Виктория думала, что у Антонио роскошный дом, но он не шел ни в какое сравнение с домом его отца. Длинный холл с мраморным полом и фамильными портретами по стенам завершался раздваивающейся лестницей, переходящей в галерею. Похоже, здесь легко можно было заблудиться, хотя бродить по дому одной совсем не хотелось, даже открывший дверь дворецкий угнетал ее.

Антонио отослал его и провел Викторию в гостиную, где горел огонь, освещая персидские ковры и мебель темного дерева. Отца Антонио не было видно.

– Я начинаю нервничать, – призналась Виктория.

– Не стоит. Старик любит появляться эффектно.

Натан крутился у нее на руках, и она опустила его на пол: пусть лучше играет с машинками. Антонио подошел к шкафу:

– Выпьете?

– Нет, спасибо. Думаете, ваш отец поверит, что наш брак настоящий?

До недавнего времени Антонио думал, что ему все равно, наоборот, он жаждал рассказать отцу правду. Однако его адвокат посоветовал быть осторожным и поддерживать иллюзию настоящих отношений, пока управление компанией не перейдет к нему. Антонио согласился, он не хотел все испортить. Он удовлетворится выражением лица отца, когда тот узнает, что у Виктории уже есть ребенок, не связанный кровью с семьей Кавелли.

– Не вижу причин, почему бы ему не поверить, – беспечно сказал он. – У вас кольцо. Мы женаты.

– Но я… не в вашем вкусе, и все это знают.

– О ком вы?

– Обо всех… Ваш бухгалтер очень скептически смотрел на меня.

– Том думает только о деньгах.

– А ваша домоправительница? Она хорошо знает…

– Сара ничего не скажет.

– Ей и не нужно. Все знают, с какими великолепными женщинами вы встречались. Ваш отец все поймет, едва взглянув на меня.

Антонио некоторое время смотрел на нее прищурившись, и она покраснела.

– Я так не думаю.

– Я смотрю на вещи реалистично, Антонио.

– Мне кажется, мы легко сможем убедить отца.

– Вот как?

Не старался ли он просто быть добрым с ней? Он стоял слишком близко, чтобы она могла трезво мыслить. Что-то в его взгляде заставляло ее сердце стучать как сумасшедшее. Ей смутно послышались шаги в коридоре, но она не могла отвести глаз от Антонио. Он медленно обхватил ее за талию, и она вздрогнула от ужаса. Неужели он собирается поцеловать ее?

– Не надо!

Он не обратил внимания на ее мольбу, наклоняясь ниже к ней. Она не хотела, чтобы он целовал ее, не хотела знать, каково это, когда эти губы властно прижимаются к ее рту, потому что понимала, что это как сильный наркотик. Но было поздно – он вовлек ее в поцелуй. Она изо всех сил старалась не отвечать, но это было слишком хорошо, наслаждение нахлынуло горячей волной, и она ответила ему.

Антонио почувствовал укол удивления, когда притянул ее к себе. Он всего лишь хотел устроить небольшой спектакль для отца, но поцелуй оказался ошеломляюще приятным. Он услышал, как открылась дверь, но не сразу отпустил Викторию. Она была так возбуждена! Он чувствовал, как она дрожит от желания.

– Добрый вечер, Антонио.

Холодный голос отца помог ему собраться. О чем он думал? Ему не должно было нравиться целовать Викторию! Он посмотрел на нее, она выглядела смертельно испуганной.

– Ты в порядке? – мягко спросил он.

Она не ответила, просто не смогла. Ничего страшного не произошло, твердо сказал себе Антонио, это было секундное помутнение рассудка, послужившее цели. Он посмотрел на отца.

– Прости нас, отец, – сказал он по-итальянски. – У нас медовый месяц, и мы никак не можем оторваться друг от друга.

– У вас… медовый месяц? – изумленно переспросил отец.

Антонио улыбнулся и заговорил по-английски:

– Познакомься со своей невесткой. – Он посмотрел на Викторию: – Повернись и поздоровайся.

Она все еще не пришла в себя.

– Виктория! – Его голос был резок, как и взгляд.

Она медленно повернулась. Вряд ли ей когда-нибудь удастся забыть изумление на лице старика.

– А это твой внук. – Антонио снова перешел на итальянский, указывая на игравшего на ковре Натана. – Не кровный родственник, но чему-то просто не суждено случиться.

Люк Кавелли не замечал Натана до этой секунды. Недоверие и шок на его лице сменились яростью. Виктория не поняла ни слова, но не надо было владеть итальянским, чтобы понять, что отец Антонио недоволен выбором сына. Словно почувствовав всеобщее напряжение, Натан вдруг расплакался.

– Тише, тише, милый! – Виктория подхватила его на руки, стараясь успокоить, хотя сама дрожала всем телом.

Сначала поцелуй, теперь такой прием – слишком много для одного раза. Отец Антонио вдруг развернулся и вылетел из комнаты, что есть сил хлопнув дверью. Натан перестал плакать и закрутил головой, пытаясь понять, что случилось. Антонио улыбнулся:

– Все прошло отлично.

– Что? – Она уставилась на него как на безумца. – Все прошло ужасно! Он ненавидит меня и… Какого черта ты поцеловал меня? – Как она ни старалась, голос предательски дрогнул.

Антонио, прищурившись, смотрел в ее побелевшее лицо:

– Ты сама знаешь. Я хотел показать отцу, что у нас все по-настоящему.

Разумеется, так оно и было. Она почувствовала острую боль, вспомнив, как страстно отреагировала на поцелуй. Что за дура…

– Ты не имел права так трогать меня! – Ее голос гневно дрожал.

– Давай не будем драматизировать, Виктория. Я говорил, что потребую от тебя исполнения своей части сделки.

Лед в его голосе сделал боль почти нестерпимой.

– Я не соглашалась целовать тебя!

– Ты не очень-то торопилась оттолкнуть меня.

Ее страдание было почти физически ощутимо, и Антонио вдруг охватило болезненное чувство. Она была так уязвима, ей было так больно. Он словно впервые увидел ее: как она прижимает к себе ребенка, как смотрит на него, как пытается сделать вид, что поцелуй ей не понравился, хотя на самом деле это было не так… Он сердито пробормотал что-то по-итальянски.

– Ты не мог бы говорить по-английски, пожалуйста? – тихо спросила она.

Он покачал головой:

– Поехали домой, Виктория.

Антонио лежал в кровати и смотрел в темноту. Он сделал все, что хотел, и уже мог считать компанию своей. Отец, конечно, натравит на него своих адвокатов, но он сам себя загнал в угол и сделать ничего не сможет. Антонио должен был чувствовать себя победителем: последние десять лет он посвятил созданию компании, и, если бы он отступил, не попытавшись переиграть отца, эти годы были бы потрачены зря. Конечно, у него была своя компания, «Лансье», но каково ему было бы смотреть на крах «Кавелли энтерпрайзис», в то время как отец продолжал бы думать только о себе? Катастрофу удалось предотвратить, всего лишь заключив фиктивный брак, так почему же он не чувствует радости? Почему злится на себя, что втянул в это Викторию?

Тот поцелуй был показным, она должна была понять это. В конце концов, именно она боялась, что Люк не поверит им. Напустить немного дыма было даже необходимо, ему только хотелось бы получить меньше удовольствия от поцелуя. Он раздраженно сбросил одеяло и встал. Светало. Он начнет работать и забудет эту чушь.

Приняв душ и одевшись, Антонио спустился вниз и, посмотрев на часы, решил выпить кофе. Он сильно вздрогнул, найдя в кухне Викторию, задумчиво смотрящую в окно. Он положил кейс на буфет, и она резко обернулась:

– Ты напугал меня! Не ожидала, что кто-то встанет так рано.

На ней был тот же голубой халат, что в самолете, не обтягивающий, а мягко облегающий тело, его цвет подчеркивал яркую зелень ее глаз, распущенные блестящие волосы лежали на плечах. Она провела по ним рукой, и он вспомнил свои слова о том, что ему не нравится, когда они распущены. Он раздраженно оторвал от нее взгляд и открыл кейс:

– Я подумал, что в это время не будет пробок. А ты почему так рано встала?

Она помедлила, но затем призналась:

– Я не могла заснуть.

– Наверное, все еще сказывается разница во времени. На мне так точно сказывается.

– Наверное.

Их взгляды встретились, и воспоминания о прошлом вечере ожили с новой силой. Они преследовали ее всю ночь, особенно поцелуй. Она так и не поняла, что случилось, когда его губы коснулись ее, – она словно сошла с ума. В любом случае лучше было бы просто забыть об этом. Его отец явно имел другое представление об идеальной жене для сына и сразу возненавидел ее.

– Не буду тебя задерживать.

– Ты вовсе не задерживаешь. – Он посмотрел на кофейник, стоящий на плите. – Можешь даже налить мне кофе.

Виктория нахмурилась. Ей не хотелось прислуживать ему, она хотела укрыться у себя в комнате. Ей надо было переодеться: она чувствовала себя неуютно, стоя в халате в его присутствии. Однако спорить с ним хотелось еще меньше.

Антонио подошел к столу и просмотрел письма, которые были нужны ему по работе, краем глаза наблюдая за Викторией.

– Вот. – Она поставила чашку рядом со сливочником и сахарницей. – А теперь, если не возражаешь, я пойду оденусь.

Холод в ее голосе ему не понравился, и он схватил ее за руку, прежде чем она прошла мимо.

– Возражаю.

Она залилась краской, и он понял, что ему это нравится. Он отпустил ее, хмурясь:

– Нам нужно обсудить кое-что.

– Что обсудить?

– Мне нужно, чтобы ты сопровождала меня на ужине. Ничего особенного, просто деловая встреча.

Она испуганно посмотрела на него:

– Зачем?

Он улыбнулся и бросил на стол несколько только что вскрытых приглашений:

– Потому что так поступают жены, Виктория.

Дрожа, она взяла одно из приглашений. Оно было на итальянском, но, судя по изображению мужчины и женщины, предполагался официальный стиль одежды.

– Это же сегодня вечером! – в ужасе сказала она. – В Венеции!

– Да, я принял это приглашение пару недель назад. Это благотворительный бал, а поскольку я один из главных жертвователей, я должен произнести речь.

– Но я не буду нужна тебе там, правда? – Она почти умоляюще смотрела на него. – Ведь раньше ты ходил на эти мероприятия один.

– Нет, со мной всегда кто-то был. – Он язвительно улыбнулся ей, и она покраснела.

Ну конечно, Антонио Кавелли не мог появиться без блестящей женщины!

– Я не могу пойти, мне не с кем оставить Натана!

– Сара присмотрит за ним.

– Извинись за меня, – резко сказала она, качая головой. – Скажи, что я больна или что-то в этом роде.

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него:

– Но ты не больна. Чего ты боишься, Виктория?

От вопроса и прикосновения она вспыхнула. Он стоял слишком близко, она видела даже ореховые вкрапления в его темных глазах, которые вдруг остановились на ее губах. Она отпрянула, запрещая себе даже вспоминать о поцелуе, не желая снова выставлять себя идиоткой.

– Я просто не хочу идти! Ты не говорил, что в нашу сделку входят подобные вещи!

– Говорю сейчас, – спокойно ответил он.

– Возьми кого-нибудь другого, – в отчаянии предложила она.

– Ты имеешь в виду подружку? – Он прищурился. – Я не мой отец, Виктория. Это не вариант.

Она отвела взгляд. В глубине души она была рада, что он отказался, и за это ненавидела себя. Он не принадлежал ей и никогда не будет принадлежать. Когда их брак будет аннулирован, она больше никогда его не увидит, а он сможет снова встречаться с кем захочет.

Антонио закрыл кейс и потянулся к кружке:

– Иди оденься. Я возьму тебя с собой в Верону, и ты купишь себе новую одежду.

Ужас парализовал ее.

– Натан еще спит, я не могу оставить его!

– Сара присмотрит за ним. Она сейчас спустится, и я поговорю с ней. – Он поднял руку, пресекая ее протест. – Я бы доверил Саре собственную жизнь. Она самый ответственный человек, какого я знаю. Не спорь со мной, просто сделай как я сказал.

У нее больше не было аргументов, которые она могла бы озвучить, хотя она понимала, что поехать с ним будет огромной ошибкой. Нельзя было подпускать его слишком близко, но она не могла сказать ему об этом.

Через полчаса они уже ехали в машине с откинутым верхом мимо озера и сквозь гористую местность. Виктории очень хотелось расслабиться, она пыталась убедить себя, что волноваться не о чем. Натан и Сара были вполне довольны обществом друг друга. Когда Виктория и Антонио уезжали, Сара даже предложила работать няней когда Виктории будет угодно.

– Ты первый раз в Италии? – вдруг спросил Антонио.

Виктория кивнула:

– Когда я была маленькой и жила с родителями в Англии, у нас не было денег на путешествия. Не то чтобы мы не были счастливы, – поспешно добавила она, – мои родители очень любили друг друга.

– А ты была счастлива?

Вопрос удивил ее.

– Пока они были живы – да. Иногда мы ездили в Брайтон.

– Ты очень скучаешь по ним?

– До сих пор. Жизнь покатилась под откос, когда папа умер. Мама очень тосковала. Он был любовью всей ее жизни… если ты веришь в такие вещи.

– Не очень, хотя должен бы – итальянцев считают романтиками.

– Ты реалист.

– Что-то вроде.

– Я тоже. – Было приятно сказать ему это, особенно после поцелуя.

Он улыбнулся, выжал максимальную скорость, и скоро впереди замаячила Верона.

– Как красиво, – пробормотала она.

– Город, навсегда связанный с любовью и романтикой. В центре есть Дом Джульетты, той самой. Когда-то он принадлежал семье Капелло, которая, как говорит легенда, и вдохновила Шекспира. Балкон этого дома – одна из самых известных достопримечательностей.

– Я должна его увидеть.

– Несомненно. – Его глаза блеснули. – Не то чтобы ты была романтиком…

– Именно. – Она нахмурилась, пытаясь понять, не дразнит ли он ее.

В молчании они въехали в город.

– Красиво, правда? – мягко спросил он.

– Да, не ожидала, что город будет настолько красив. Все эти холмы и виноградники…

– Многие известные вина делают именно здесь. Мы попробуем их за ланчем.

– О нет, я должна вернуться до ланча – не могу оставить Натана так надолго!

– Виктория, у Сары четверо детей и шестеро внуков. Она более чем способна один день последить за мальчиком.

Она знала, что он прав, но перспектива ланча с Антонио до смерти пугала ее.

– Тебе говорили, что ты очень любишь командовать? – пробормотала она, не зная, что еще сказать.

– Нет. А тебе – что ты очень упряма? – откликнулся он.

Она не смогла сдержать улыбку:

– Последнее слово всегда за тобой?

– Всегда.

Они объехали кругом древний римский амфитеатр, напротив которого располагалось множество замысловатых кафе и ресторанчиков.

– К несчастью, мне надо в офис, – сказал Антонио, – но мы можем встретиться здесь, когда ты закончишь обход магазинов.

Она испытала огромное облегчение, узнав, что он не собирается сопровождать ее. Он свернул в переулок и, указав ей, куда идти и где они встретятся, въехал в подземную стоянку под золотым знаком «Кавелли энтерпрайзис».

– Это штаб-квартира моей компании, – сказал он, останавливаясь на своем личном участке. – Если что, сможешь найти меня здесь, мой офис на последнем этаже. Просто скажи охраннику, что ты моя жена, и он проводит тебя.

Эти слова словно обожгли ее, но Виктория смогла скрыть свои чувства.

– Это не потребуется, – быстро сказала она.

– Хорошо. – Он вытащил бумажник. – Но все равно, возьми мою карточку с номером телефона. Ах да, и кредитку. Я открыл счет на твою нынешнюю фамилию.

Она ошарашенно посмотрела на карточку. Она не хотела быть его содержанкой!

– Я сама могу купить себе одежду!

– Виктория, сколько у тебя с собой денег?

– Достаточно, чтобы купить платье!

– Тебе понадобится несколько платьев для разных мероприятий плюс аксессуары. Вряд ли ты захочешь экономить на качестве.

Он решил, что она хочет купить уцененную одежду! Вообще-то это так и было, у нее не хватило бы денег на дизайнерские вещи, но все равно она не собиралась брать его деньги – у нее еще оставалась гордость.

– Ничего, я справлюсь.

Он покачал головой:

– Никогда не встречал женщину, которую оскорбило бы предложение купить ей платье, а то, что мы женаты, делает все это еще более странным.

– Не будем забывать, что это не настоящий брак.

– Хорошо. – Воздух между ними зазвенел от напряжения. – Тогда не забывай и о своей части сделки.

– Боишься, что я разрушу твою репутацию мужчины, которого сопровождают только красивые, хорошо одетые женщины?

– Не говори глупостей. Как бы ты ни оделась, ты все равно будешь прекрасна.

– Лжец, – дрожащим голосом прошептала она.

Его взгляд прошелся по ее серому костюму. В нем не было ничего плохого, просто слишком строгий, скрывающий фигуру, а блузка застегнута под горло.

– Иногда мне кажется, что своей одеждой ты отгораживаешься от мира.

Она вспыхнула. Как он смеет говорить с ней в таком покровительственном тоне?

– Я не отгораживаюсь, а одеваюсь по-деловому, когда занимаюсь делом! И наша так называемая свадьба – как раз один из таких случаев.

– Хорошо. А бал в Венеции – не тот случай. – Он наклонился к ней, взял за руку и вложил в нее карточку. – Но ты можешь принять это по-деловому, как я предлагаю ее тебе. Считай это ценным вложением.

– Очень смешно, – чуть хрипло сказала она.

– У тебя три часа, чтобы купить два коктейльных платья и одно бальное. Иди.

Глава 9

Интересно, кем себя считает Антонио, спрашивала себя Виктория, идя по виа Маццини. И как он смеет думать, что она прячется от мира? Она одевается так, как нравится ей, не для того, чтобы понравиться кому-то другому. Уж точно не ему! Этот сверх меры самоуверенный человек наверняка думал, что с ней что-то не в порядке, потому что она не теряла сознание от одного его взгляда…

Осознав, что несется мимо магазинов, не глядя на витрины, она заставила себя успокоиться. Она должна показать Антонио, что знает кое-что о моде!

Виктория подошла к ближайшей витрине. На одежде не было ценников, значит, стоила она очень дорого. Длинное шелковое платье с бретелью, охватывающей шею, привлекло ее внимание. Оно было темно-бирюзовое и мягко мерцало. Виктория долго любовалась им, но потом одернула себя – оно было слишком обтягивающим и открытым. Она нетерпеливо двинулась дальше. Ее не отпускало ощущение нереальности: все эти изумительно стильные вещи – первоклассная кожа, сногсшибательная обувь – были запредельно дорогими по ее меркам. Она все еще не могла поверить в свою роль хозяйки нового ресторана – слишком много времени она провела на кухне. Нахмурившись, она поняла, что именно такого подхода и ожидал Антонио. Он, без сомнения, думал, что она не сможет подобрать нужную одежду и будет выглядеть плохо, несмотря ни на что!

Продавщица подошла к ней и заговорила, прерывая поток мыслей.

– Простите, я не говорю по-итальянски…

Женщина вежливо улыбнулась:

– Не хотите ли примерить это платье? Могу я помочь?

Виктория посмотрела на вызывающе крошечное платье, которое она держала в руках. Пока надо отказаться от привычных принципов, напомнила она себе, она здесь, чтобы купить платья для великосветских вечеринок. Золотая карточка прожигала дыру в ее сумочке. В первый и последний раз она могла позволить себе побыть легкомысленной.

Антонио сидел за столиком и лениво рассматривал меню. Виктория опаздывала уже на пятнадцать минут, а он не привык ждать: обычно женщины горели желанием встретиться с ним. Он даст ей еще пять минут и позвонит – вдруг она потерялась.

Меньше чем через час он должен вернуться к работе: за время его отсутствия скопилась целая гора бумаг. Он не мог понять, зачем он вообще тратит время на ланч. Может быть, он жалел Викторию: наверное, нелегко оказаться одной в незнакомом городе, не зная языка, с мероприятиями, на которые ей не хотелось идти, в перспективе. Бог знает, что она купит! Возможно, стоило попросить одну из его подруг составить ей компанию.

Подошел официант, и Антонио заказал бутылку амароне. Вокруг было мало машин, только несколько конных экипажей везли туристов по городу сквозь сонный полуденный зной. Болтовня за соседними столиками действовала расслабляюще. Красивая женщина соблазнительно улыбнулась, проходя мимо, но Антонио даже не заметил ее, нетерпеливо глядя на часы. Наконец из-за угла показалась Виктория. Она несла большие пакеты, шагала так уверенно и выглядела так молодо и беззаботно, что он улыбнулся.

– Прости, я опоздала.

– Прощаю.

Он встал и сел снова, когда она заняла стул напротив. Он так хорошо вписывался в этот дивный город, что ей пришлось сделать усилие, притворяясь, что она каждый день завтракает с привлекательными итальянцами.

– Судя по пакетам, поход был удачен?

– Да, спасибо. – Она взяла бокал, который он наполнил для нее. – Это было чудесно.

– Город создан для шопинга.

– Да, он чудесный. Я решила, что обожаю Италию. Здесь все так стильно, даже тротуары.

Ее оживление было заразительно, и он рассмеялся:

– Некоторые вымощены местным мрамором.

– Очень красиво, – улыбнулась она.

Странно, но она чувствовала себя удивительно легко.

– Рад это слышать. – Он внимательно посмотрел на нее. – Значит, немного пожить здесь не так плохо, как тебе казалось?

Она поколебалась, но потом призналась:

– Да, я бы не отказалась пожить здесь немного.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а затем она отвернулась.

– Это сооружение очень интересно, – сказала она, глядя на амфитеатр.

– Да, ему около двух тысяч лет, и он повторяет римский, только меньше и лучше сохранился. Сейчас здесь проходят оперные фестивали. Это одна из самых больших площадок в мире, многие звезды пели здесь.

– Наверное, удивительное зрелище.

– Да, но ведь в Сиднее тоже великолепный оперный театр. Ты была там?

– Ну, я стояла снаружи на ступеньках, но это, наверно, не считается. – Она смущенно улыбнулась. – Может быть, когда я вернусь, побываю там. – Она отпила вина. Часть ее не хотела думать о возвращении, другая заставляла думать только о нем. – Это одно из тех вин, о которых ты говорил? Очень вкусно. Надо будет включить его в винную карту моего ресторана.

– Кстати, как дела с рестораном? У меня не было времени заглянуть перед отлетом.

– Все идет по плану. Оборудование закуплено, полы покрыты. Скоро должны привезти столы и стулья.

– Если нужно, ты можешь позвонить Клер или связаться с ней по Интернету из моего кабинета.

– Спасибо, я учту.

– Ты можешь пользоваться своим банковским счетом и карточкой, которую я дал тебе, когда угодно.

От небрежных слов ее бросило в жар.

– Мы уже обсудили, что мне не нравится, что ты содержишь меня…

– Действительно, мы уже обсудили. – Он внимательно посмотрел на нее. – Меня не переспоришь, Виктория. – Антонио махнул официанту. – Давай сделаем заказ. К сожалению, скоро мне надо будет вернуться в офис.

Виктория взяла меню и постаралась не думать о деньгах.

– Что посоветуешь?

– Здесь приличные биголи, это такие толстые спагетти, и ньокко.

Она изучила то, что он предложил, и заказала биголи с морским лещом. Официант ушел, а она продолжила изучать меню, и Антонио позволил себе по-разглядывать ее. Несколько верхних пуговиц на ее блузке были незастегнуты, и ему был виден кусочек белого кружевного лифчика. Почему-то это было очень соблазнительно. Из всех женщин, с кем он встречался, она носила больше всех одежды. Его последняя подружка носила платья, не дававшие воображению никакой пищи, и это не было на сотую долю так притягательно, как этот кусочек кружева. Его взгляд поднялся выше. Она много была на солнце, и ее кожа словно светилась. Волосы тяжелой блестящей массой лежали на плече.

Она подняла голову, увидела, что он смотрит на нее с интересом, и в замешательстве отвела взгляд.

Должно быть, ей показалось: не может он так смотреть на нее.

– Меню очень интересное, – сказала она, пытаясь отвлечься от этих мыслей.

– Правда?

– Да, выбор блюд… – Она замолчала, заметив, как он поднял бровь. – Извини, меня иногда заносит, когда я говорю о еде, это…

– Рискованная тема, – договорил он и улыбнулся. – Ничего, мы, итальянцы, тоже очень любим нашу кухню.

Она рассмеялась:

– Я слышала, вы, итальянцы, много что любите.

– Вот как?

Его глаза смотрели тепло и озорно, и она покраснела.

– Да, например, футбол.

– Определенно. И не только его.

Подошел официант и расставил на столе всевозможные закуски и хлеб.

– Если хочешь открыть для себя новое блюдо, попробуй жардиньер. – Антонио указал на небольшую тарелку.

Она заинтересованно подалась вперед:

– А что это?

– Свежие овощи под острым маринадом. Попробуй.

Он отрезал кусочек хлеба, положил сверху ложечку смеси и протянул ей. Она хотела взять хлеб, но он поднес его к ее губам, и ее сердце заколотилось, а дыхание замедлилось.

– Ну как? – спросил он, улыбаясь.

– Восхитительно.

– Еда должна быть похожа на жизнь, правда? Должна радовать. – Он встретился с ней взглядом. – Ты очаровательно краснеешь, тебе кто-нибудь это говорил?

От его взгляда становилось почти так же жарко, как от солнца.

– Флирт у итальянцев в крови, да? Они флиртуют, как дышат?

Он рассмеялся:

– У тебя столько предубеждений!

– Однако многие справедливы, так?

– Некоторые, – уточнил он. – На досуге попробуй определить какие.

Она очень старалась не позволить ему понравиться ей, не поддаться его магнетическому воздействию, но теплый день и плавное течение разговора разбудили ее чувства. Когда они покончили с главным блюдом и официант спросил, не желают ли они чего-нибудь еще, она осознала, что вот уже час они с наслаждением болтают ни о чем. Антонио посмотрел на часы:

– Боюсь, мне пора идти.

– Мне тоже. Натан может забеспокоиться, где я пропадаю.

Антонио попросил счет и сказал:

– Водитель подберет тебя и отвезет домой.

– Не надо. Здесь ведь ходят автобусы или такси?

Он рассмеялся:

– Зачем жене мультимиллионера ехать домой на автобусе?

В его словах не было заносчивости, только легкая игривость. Она пожала плечами:

– Может, ей нравится быть независимой.

Он улыбнулся:

– Прости, придется тебе смириться с Роберто. – Он набрал номер и сказал что-то по-итальянски. – Машина будет минут через пять.

Она снова пожала плечами – делать было нечего.

– Спасибо.

Он посмотрел на нее, и на мгновение ей захотелось, чтобы этот полдень тянулся и тянулся, не кончаясь. Вдруг у стола остановилась женщина, и они подняли головы.

– Элизабетта!

Антонио вскочил и расцеловал привлекательную брюнетку. Они оживленно заговорили по-итальянски, а потом Антонио перешел на английский и представил женщин друг другу. Элизабетта вежливо улыбнулась.

– Не думаю, что мы раньше встречались, – сказала она на идеальном английском.

Она ослепительна, подумала Виктория. Лет тридцати, с длинными вьющимися волосами и искусно наложенным макияжем, узкое черное платье было перехвачено на тонкой талии широким кожаным поясом.

– Мы только что прилетели из Австралии, – небрежно сказал Антонио. – Поженились пару дней назад.

Воцарилась тишина, полная изумления.

– Ты женился!

Сказать, что Элизабетта была поражена, значило не сказать ничего. Она смотрела на Антонио, словно ожидая, что он скажет, что пошутил.

– Не верю! Мужчина, который клялся, что никогда не женится!

Она влюблена в него, вдруг поняла Виктория, такой уязвленной выглядела женщина.

– Это было довольно внезапно… – Антонио пожал плечами.

Женщина кивнула, взяла себя в руки и снова посмотрела на Викторию:

– Что ж, поздравляю. Надеюсь, вы будете счастливы.

– Спасибо, – пробормотала Виктория.

– Я пойду, а то опоздаю.

Элизабетта взглянула не Антонио.

– Приятно было снова увидеть тебя, – мягко сказала она. – Невероятно! Один из самых закоренелых холостяков в мире наконец-то сдал позиции.

Он рассмеялся. Когда она ушла, Виктория сказала:

– Она очаровательна.

– Да. Работает в рекламном агентстве, в которое я время от времени обращаюсь.

– И очевидно, твоя бывшая девушка?

Антонио кисло посмотрел на нее, и она покраснела.

– Не мое дело, – пробормотала она.

– Мы встречались около года назад. Ничего серьезного.

Ей хотелось сказать, что он вообще не серьезен, но она не решилась. Не ее дело, сколько сердец он разбил, пока ее сердца нет в этом списке.

Подъехал лимузин, и Антонио помог ей донести пакеты до машины.

– Увидимся завтра вечером в Венеции, – сказал он.

– Ты не будешь ночевать дома?

Он покачал головой:

– Я буду работать допоздна и, скорее всего, останусь в моей здешней квартире.

– Да, конечно. – Она кивнула и постаралась выглядеть так, словно ей это безразлично.

Ей должно было быть все равно, мало того, она хотела, чтобы ей было все равно, но, когда она посмотрела на него, внутри поднялся вихрь эмоций.

– Хорошо… Увидимся в Венеции.

– Это довольно далеко, я пришлю за тобой вертолет. Это не очень стеснит твою независимость?

– Даже если так, тебе будет все равно, – отрезала она, и он улыбнулся.

– Может, и нет. Так или иначе, ночь мы проведем в моем отеле на Гранд-канале.

– Ночь? – Виктория нахмурилась. – Я не могу оставить Натана!

– Расслабься, я и не думал, что ты оставишь его. Сара полетит с тобой и присмотрит за ним.

– Но…

– Мне надо идти, Виктория, – перебил он и кивнул водителю, чтобы тот открыл для нее заднюю дверь. – Увидимся в Венеции.