Текст книги "Только во имя любви"

Глава 11

Антонио подошел к буфету и достал графин:

– Выпьешь?

– Нет, спасибо. Пойду посмотрю, как там Натан, и лягу спать. – Виктория вдруг вспомнила про их общую спальню с розовыми лепестками, и ее сердце неспокойно дрогнуло. – Да, забыла тебе сказать. Могут возникнуть проблемы с ночевкой.

– Какие проблемы? – Он удивленно посмотрел на нее.

– Мои вещи принесли в общую спальню. Я бы забрала их оттуда, – поспешно добавила она, – но не нашла другой спальни.

– Ясно, – беспечно ответил он.

Она постояла, нерешительно глядя на него и ожидая, что он скажет еще что-то, укажет, где ей спать, но он молчал.

– Ладно… Пойду проверю Натана.

Она надеялась, что, когда она вернется, он все уладит, но Антонио, похоже, и не думал что-то делать, просто стоял к ней спиной, пил виски и рассеянно смотрел в окно. Когда она вошла, он обернулся:

– Как Натан?

– Спит.

– Хорошо.

Против воли ее взгляд скользнул по открытой двери спальни. Он перехватил его, и она почувствовала раздражение.

– Ты видел комнату? Управляющий явно все не так понял, – хрипло сказала она.

– Хм… – Он сделал еще один глоток.

И это все, что он может сказать? Она начинала сердиться.

– Ты не мог бы позвонить и спросить, есть ли у них еще одна комната? В таком огромном отеле их наверняка множество.

– Надеюсь, что нет, – тихо ответил он. – Если отель пустой, это не очень хорошо для бизнеса.

– Да, пожалуй, – промямлила она. – Так что ты будешь делать?

Он игриво посмотрел на нее:

– Интересный вопрос… Это предложение?

– Нет! – Она вспыхнула. – Ты слишком много о себе возомнил, Антонио Кавелли!

– Правда? – Он посмотрел на нее еще более удивленно.

Она попыталась собраться с силами:

– Да, черт возьми, правда! И уверяю тебя, я не стала бы спать с тобой, даже если бы от этого зависела моя жизнь, ни за что не стала бы! – Она решительно вздернула подбородок.

– Ни за что? – Он поставил стакан и улыбнулся.

– Да! – Она уставилась на него. – Я иду спать! В эту спальню! Одна!

– Я бы не был так уверен.

Он поймал ее прежде, чем она прошла мимо него, и она вдруг оказалась в опасной близости от него.

– Не надо, Антонио, – прошептала она, ее сердце заколотилось от волнения и страха.

– Что не надо? – Он нежно провел пальцем по ее подбородку.

– Не играй со мной, – все так же шепотом взмолилась она.

Уверенная в себе, спокойная женщина вдруг исчезла, и перед ним снова стояла уязвимая девушка с огромными испуганными глазами. Он пробормотал что-то по-итальянски себе под нос.

– Не надо было так дразнить тебя, да?

– Да, определенно. – Она изо всех сил старалась снова разозлиться, но не получалось. – Ни ты, ни я не хотим все усложнять. Если мы переспим, это будет катастрофа.

– Действительно, – пробормотал он, не сводя глаз с ее губ. – Это не входит в нашу сделку.

– Совсем не входит. – От того, как он смотрел на нее, ее трясло. – Мы скоро разойдемся и больше не увидимся.

– Таковы условия…

Его палец обвел ее губы. Он едва слушал ее. От его прикосновения она задрожала, отчаянно попыталась отстраниться, но тело не послушалось.

– Мы можем остаться друзьями после расторжения брака, – пробормотала она, – а секс в любом случае переоценивают.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Сколько у тебя было любовников, Виктория?

Она вспыхнула:

– Это… не твое дело!

Он провел пальцем по ее плечу, и от наслаждения по всему ее телу побежали мурашки.

– Значит, секс тебе совсем не нравится?

У нее было такое чувство, что кровь вскипела.

– Я сказала только, что его переоценивают. Я не хочу это обсуждать, Антонио.

– Может, ты просто не знаешь, каково это – быть с настоящим мужчиной? – продолжал он, словно не слыша ее слов.

– А ты не думал, что ты слишком самоуверен?

Он улыбнулся, не ответив на ее взрыв, и продолжил гладить ее плечо.

– Вот в чем дело, Виктория: в твоем случае я столкнулся с настоящим вызовом, – пробормотал он.

Она широко распахнула глаза:

– Я его не бросала.

– Не имеет значения. Мое любопытство растревожено.

– Постарайся его сдержать.

– Я не могу, – улыбнулся он. – Теперь я буду думать, – он наклонился и коснулся губами и языком ее плеча, отчего она закрыла глаза, испытывая острое желание, – что, может быть, тебе просто нужно попробовать еще раз с правильным мужчиной.

– Я не хочу пробовать ни с кем! – Она задохнулась.

– Но ты ведь так страстно целовала меня совсем недавно!

– Это было минутное помутнение. Я думала, мы решили, что лучше просто забыть об этом!

– Мы так решили?

– Да, решили! Мы договорились, что не будем обсуждать это!

– Ну, раз мы решили не обсуждать, тогда мне придется снова поцеловать тебя, чтобы проверить, не померещился ли мне твой страстный ответ.

– Не смей, Антонио! – Ее глаза расширились. – Я серьезно!

Он наклонился к ней и накрыл губами ее рот. Она попыталась сдержать эмоции, вихрем взвившиеся внутри, но его губы требовали ответа, и прежде чем Виктория поняла, что делает, она обвила руками его шею и ответила на поцелуй. Когда он отпустил ее, она посмотрела на него затуманенными глазами – поцелуй рассеял и без того разрозненные мысли.

– Я просто не думаю, что это хорошая идея…

– Может быть, мы оба слишком много думаем? – Он неожиданно подхватил ее на руки. – Может, нам надо приступить к более детальному изучению предмета?

– Антонио, немедленно опусти меня!

Он не обратил внимания на ее вскрик, и ей пришлось обхватить его за шею, пока он нес ее в спальню.

– Опусти меня, – снова попросила она, на этот раз уже не так воинственно.

Было не слишком приятно осознавать, что ей нравится, что он несет ее на руках, нравится настолько, что у нее сбивалось дыхание. В отчаянии она попыталась уцепиться за соломинку:

– Это плохая идея.

– А мне кажется, хорошая. – Он закрыл за собой дверь ногой и опустил ее. – Так, где мы остановились? По-моему, где-то здесь. – Он наклонился и поцеловал ее плечо, потом двинулся дальше. – Да, именно здесь.

Он нашел чувствительное место у нее на шее и потерся о него носом, слегка прикусил кожу и покрыл ее легкими поцелуями. Так хорошо ей не было никогда в жизни, и она не могла сопротивляться, потому что чем больше он трогал и целовал ее, тем сильнее она хотела его. Он притянул ее к себе и уверенно расстегнул платье.

– Я мечтал об этом весь вечер, – прошептал он, глядя, как оно падает на пол.

Под платьем на ней было кружевное черное белье.

– Ты такая красивая.

Она закрыла глаза. Ей хотелось прочувствовать момент, поверить, что он действительно думает так, что это не просто способ обольстить ее.

– Не знаю, почему ты прятала такое тело под этой бесформенной одеждой. – Он провел рукой по ее шее и спустился к груди.

Ее глаза открылись сами собой. Он ласкал кожу над лифчиком, и желание тугим узлом свернулось внутри ее. Он сжал ее груди, поцеловал в шею, сводя с ума, и вдруг тонкое кружево стало слишком досадным препятствием. Ей хотелось, чтобы он сорвал его и прикоснулся к ней обнаженной, но он продолжал ласкать ее, шепча нежные слова и скользя руками по ее талии.

– У тебя очень соблазнительная фигура, и я хо чу, чтобы ты пообещала мне никогда больше не прятать ее.

– Я и не прятала… – попыталась она возразить, но его руки опустились ниже, к ее трусикам, и она не смогла договорить.

– Нет, прятала, и я хочу знать, что за идиот заставил тебя делать это, – прорычал он.

Она еле слышно рассмеялась.

– Ты должна гордиться своим телом.

Его руки огладили ее бедра, прошлись по животу и скользнули между ног.

– Теперь скажи мне, что хочешь меня, и давай прекратим притворяться.

Он сказал это так надменно и самоуверенно, что она не хотела отвечать, но его рука гладила ее так нежно, что она не сдержалась.

– Я хочу тебя! – хрипло выдохнула она.

Он поцеловал ее, двигая рукой все увереннее. Некоторое время она могла думать только о том, в чем нуждалось ее тело. С Ли не было ничего подобного… Эта мысль заставила ее вздрогнуть, и Антонио, отстранившись, заметил тень у нее лице.

– Что случилось?

– Мне просто немного страшно, – призналась она, сдаваясь. – У меня очень мало опыта, Антонио. Знаю, это глупо звучит, у меня есть ребенок, но… – Ее голос прервался, когда она вспомнила свое прошлое. – Я встречалась с мужчиной несколько месяцев, а когда мы наконец переспали… Это было ужасно, Антонио. Он разозлился, что я девственница, сказал, что любит более опытных женщин, и взял меня, не подумав, и между нами все было кончено… – Она заметила, как потемнели от гнева его глаза. – Ты, наверное, любишь женщин, которые знают, как доставить тебе удовольствие, но…

Он прижал палец к ее губам:

– Ты доставляешь мне удовольствие каждым поцелуем, каждым взглядом и словом.

Он провел рукой по ее волосам, с яростью думая о том, что ей пришлось пережить в ту ночь и после нее, беременной и одинокой. Неудивительно, что она боится. Он сердито пробормотал что-то по-итальянски и снова поцеловал ее, на этот раз осторожно и нежно, и долго стоял, просто обнимая ее, а потом расстегнул лифчик.

– Я покажу тебе, что такое заниматься любовью по-настоящему, Виктория…

Обычно его английский был безупречен, но страсть заставляла его то и дело сбиваться на родной язык, и в сочетании с прикосновениями это заставляло ее таять от наслаждения. Он уложил ее на кровать, и она смотрела, как он раздевается. У него было прекрасное тело, стройное и мускулистое. Она отвела взгляд, заметив, что он смотрит на нее, и Антонио рассмеялся:

– Не стесняйся меня, Виктория, я не разрешаю. – Он лег рядом с ней. – Скажи мне, что тебе нравится, а что – нет, и нам будет очень хорошо вместе.

Он коснулся рукой ее груди, провел пальцами по затвердевшим соскам, а потом сделал то же губами. Она задохнулась, чувствуя, как тепло расползается по всему телу, сжала его плечи и зарылась лицом в его густые волосы, вдыхая свежий запах шампуня. Его губы скользнули ниже, по животу, и еще ниже, он нетерпеливо потянул на себя ее трусики, и она помогла ему снять их. Он развел ее ноги, целуя низ живота и опускаясь все ниже… Желание прокатилось по ее телу ревущей волной.

– Я хочу тебя, Антонио! – Неужели это ее голос прозвучал так хрипло и умоляюще?

Он сел и посмотрел на нее: волосы разметались, на щеках играл румянец, губы припухли от поцелуев. Он провел рукой по ее груди, и она выгнулась, поощряя его. Он подумал, что никогда не видел женщины более очаровательной, живой и страстной.

– Скажи еще раз, как сильно ты хочешь меня, – игриво приказал он.

Как она могла настолько утратить контроль над собой? Куда девалась ее гордость? Она обещала себе, что не станет делать это! Но она была слаба, она хотела его, она любила его… В глубине души она знала это с того момента, как увидела его.

– Ты нужен мне, Антонио, – прошептала она.

Он уложил ее точно так, как ему хотелось, лаская, целуя ее, осознавая, что она наконец принадлежит ему.

Когда она проснулась, Антонио еще спал, и она лежала, рассматривая его, а рассвет вползал в комнату. Эта ночь была самой лучшей в ее жизни, и она не жалела о ней и никогда не станет жалеть. Он был так нежен, так заботлив, так стремился доставить ей удовольствие… Все было идеально. Было бы еще лучше, если бы он добавил хоть слово о любви, но она не ждала этого, зная, что это была страсть, а не любовь, и Антонио отпустит ее, когда придет время. Однако сейчас думать об этом не хотелось. Пока они вместе, она будет получать от этого удовольствие.

Она скользнула взглядом по его телу. Он был красив: аристократическое волевое лицо, гладкая кожа, густые ресницы, чувственные губы, подарившие ей столько наслаждения. Наверное, не стоило рассматривать его так пристально, иначе она снова захочет его, а ей надо было посмотреть, как там Натан. Она неохотно встала и потянулась к халату.

– Куда ты? – сонно пробормотал Антонио.

– Натан скоро проснется и потребует завтрак.

Под его взглядом она покраснела.

– Ну хорошо, можешь идти. – Он сонно улыбнулся, глядя на нее из-под полуопущенных век. —

Но предупреждаю: скоро я снова потребую тебя к себе, мой голод тоже надо будет утолить.

Она надела халат, но он обхватил ее за талию и привлек к себе:

– Ты кое-что забыла.

– Правда? – Ее сердце билось так, словно она долго бежала. – Что же?

– Это. – Он прижался к ее губам долгим поцелуем, от которого она совершенно растаяла. – Мой утренний поцелуй, – сказал он, отпуская ее. – Еще один полагается чуть позже и парочка – в полдень.

– Это можно устроить, – улыбнулась она.

– Теперь иди к Натану. – Он снова откинулся на подушки. – Да, посмотри меню и закажи завтрак.

– Что ты хочешь?

– Все равно, я голоден как волк!

Она заметила блеск его глаз и рассмеялась. Она тоже порядком проголодалась.

Когда она вышла из комнаты, Антонио еще немного полежал, а потом откинул одеяло и пошел в душ. Нет смысла анализировать случившееся, твердо сказал он себе, у них был секс, ему понравилось, и все.

Было солнечное утро. Виктория на террасе кормила Натана, сидевшего на высоком стульчике. Некоторое время он наблюдал за ними незамеченный. Она выглядела очаровательно в своем голубом халате, с рассыпавшимися по плечам волосами, сосредоточенная на сыне. Натан брыкался и пытался отобрать у нее ложку.

– Нет, Натан, будь хорошим мальчиком, съешь свою кашу ради меня.

Малыш помотал головой, крепко сжав губы, и она рассмеялась:

– Давай, милый… Смотри, это как вертолет, на котором мы прилетели, кружится, кружится… Ну, открывай рот пошире! – Она помахала ложкой, но ребенок был непреклонен.

– Похоже, ты проигрываешь эту битву, – заметил Антонио, и она резко обернулась.

– Я тебя не заметила.

– Мне понравилось представление, но тебе придется придумать что-то получше.

Он сел за стол и протянул руку к кофейнику. Она отвлеченно посмотрела на него. В темном костюме и белой рубашке с распахнутым воротом он выглядел очень стильно. Неужели этот блистательный итальянец всю ночь занимался с ней любовью и говорил ей, что она прекрасна? Она почувствовала, как внутри что-то слабо задрожало при воспоминании о ночи. Это было так не похоже на реальность. Она попыталась снова переключить внимание на сына:

– Давай же, Натан, надо поесть хоть немножко.

– Дай мне. – Антонио забрал у нее ложку. – Натан, если ты позавтракаешь как хороший мальчик, потом мы поедем в парк аттракционов.

Натан широко распахнул глаза.

– Ты сможешь даже сам поуправлять поездом или машинкой, если будешь себя хорошо вести.

– Это подкуп. – Виктория покачала головой.

– Возможно, но это работает. – Антонио рассмеялся, когда ребенок открыл рот. – Умница.

– Я говорила тебе, что ты очень самоуверен?

– Да, и не раз. А еще этой ночью ты сказала, что знаешь, почему я такой самоуверенный.

Она покраснела.

– Почему бы тебе не одеться? Я присмотрю за ним.

– Уверен? – Она нахмурилась. – Сара ушла за покупками.

– Да, я дал ей выходной. Давай, не волнуйся. Чем скорее ты соберешься, тем скорее мы сможем выйти.

– А куда мы пойдем?

– Я же сказал – в парк аттракционов.

– О, я думала, ты просто… притворяешься.

Он поднял бровь:

– Я редко говорю что-то просто так. Иди.

Она кивнула и встала:

– А тебе не надо на работу?

Он покачал головой:

– У меня выходной.

– О…

– Если ты скажешь «О» еще раз, я кину в тебя кашей.

– Не надо, это работа Натана. – Она усмехнулась и поцеловала сына в лоб. – Веди себя прилично, я сейчас.

Прежде чем скрыться в спальне, она бросила на них еще взгляд. Было очень странно смотреть, как Антонио кормит Натана, как этот деловой человек серьезно уговаривает ребенка поесть. Со стороны могло показаться, что он его отец… Она отогнала эту мысль, как только она появилась. Он не был отцом Натана, и думать так было опасно. Антонио был вольной птицей, ей следовало помнить об этом.

Глава 12

Виктория и Натан, позавтракав в тени лимонного дерева, сидели в саду. Натан плескался в надувном бассейне, купленном Антонио, и смеялся, глядя на мать.

– Да, тебе так весело, – с улыбкой сказала она. – Отличный бассейн, правда? Антонио знал, что делает, когда покупал его.

Натан огляделся, словно ожидая, что Антонио вый дет из-за дерева.

– Нет, милый, он еще на работе.

Но скоро будет дома, подумала она и почувствовала себя счастливой. Виктория посмотрела на часы: почти два. Значит, ждать осталось недолго.

Жизнь текла своим чередом с тех пор, как они вернулись из Венеции. Антонио был не очень занят на работе, и они много времени проводили вместе. Дела, накопившиеся за время его отсутствия, потихоньку разрешались, и каждый день он возвращался домой все раньше. Иногда он возвращался, когда Натан спал после обеда, и они наслаждались обществом друг друга. Иногда Антонио вывозил их куда-нибудь. Вчера они ездили в Мальчезине, очаровательную деревушку на берегу озера со средневековым замком. Антонио купил Натану огромное мороженое, и они посидели в кафе на площади. Было очень приятно просто сидеть и смотреть вокруг, только втроем, в тишине сонного жаркого полдня. Вряд ли Виктория когда-нибудь была так счастлива, а Натан обожал Антонио и смотрел на него как на героя. Она знала, что он просто добр к мальчику и не испытывает к нему каких-то особенных чувств, но, глядя, как Антонио терпелив и ласков с ним, она любила его еще сильнее.

Щелкнули ворота, и кто-то захрустел гравием перед домом. Виктория обернулась в надежде, что это Антонио, но это был не он. Пожилой мужчина в легком костюме стоял под деревьями.

– Я ищу Антонио, – пробормотал он с сильным акцентом.

Внезапно она узнала в мужчине отца Антонио. Воспоминания о том ужасном вечере нахлынули на нее. Она поспешно встала:

– Он еще не вернулся с работы.

Люк Кавелли заметила, как она изменилась. Она все еще смотрела чуть подозрительно, но в целом не выглядела напряженной и одета была женственно и изящно. Неудивительно, что все, кто видел ее и ее сына, говорили ему, что она красавица.

Он перевел взгляд на Натана, с неиссякающей энергией шлепавшего по воде ладошками.

– Вашему сыну, похоже, очень весело, – сказал он, улыбаясь.

– Да.

Повисла неловкая пауза. Виктория не знала, что сказать.

– Что ж, простите за беспокойство. – Он вежливо кивнул и развернулся. – Пожалуйста, передайте Антонио, что я заходил.

– Он скоро должен быть, – неожиданно для самой себя сказала Виктория. – Почему бы вам не присесть и не дождаться его?

Мужчина медленно обернулся и посмотрел на нее. Ей показалось, что он откажется, но он согласно наклонил голову:

– Пожалуй. Сегодня жарко, а я уже не так хорошо переношу жару, как в молодости.

Он сел за стол, и Виктория заметила, что он устало выглядит.

– Налить вам чего-нибудь холодного, синьор Кавелли? В холодильнике есть свежевыжатый апельсиновый сок, получается очень вкусно, если смешать с минералкой… – Она пожала плечами. – Мне, во всяком случае, нравится.

Что она болтает? Этот человек, возможно, ненавидит ее, и ему уж точно неинтересно, что она любит пить. К ее удивлению, он улыбнулся:

– Вы очень любезны.

– Отлично. Вы не присмотрите за Натаном?

– Конечно.

Он с интересом посмотрел на мальчика. Он много слышал о нем и о том, как он похож на Антонио. Теперь он сам видел сходство.

Когда Виктория вернулась с подносом, заставленным стаканами и тарелками с бисквитами, она обнаружила, что Натан вылез из воды и показывает отцу Антонио свою коллекцию надувных игрушек. Он совал ему то большое резиновое кольцо, то огромный красный мяч, то желтую утку.

– О нет, Натан, они же мокрые!

Она торопливо поставила поднос на стол, но было поздно: мокрый мяч был решительно втолкнут старику на колени.

– Все в порядке, правда, – рассмеялся Люк, когда она поспешила к нему. – На такой жаре все скоро высохнет.

– Возьми бисквит, Натан, и оставь синьора Кавелли в покое.

– Пожалуйста, зовите меня Люк. – Он взял протянутый стакан и наблюдал, как мальчик устраивается у нее на коленях. – Теперь вы будете вся мокрая.

Она улыбнулась, глядя на свою белую юбку и блузку с коротким рукавом.

– Меня и так уже всю забрызгали.

Люк смотрел, как Натан со счастливым видом жует свой бисквит, заметил, что у него темные глаза и золотистая кожа.

– Чудесный малыш, – сказал он чуть погодя.

– Я тоже так думаю, но я пристрастна.

– Он немного похож на Антонио, – заметил Люк и повернулся к ней. – Это ребенок моего сына?

– Нет. – Щеки Виктории окрасились румянцем. – Нет, он не его.

– Простите, мне не следовало спрашивать. – Он пробормотал что-то по-итальянски себе под нос. – Это было глупо. Антонио ясно сказал, что он не его сын, когда привел вас ко мне. Но он действительно на него похож.

– Просто такие же темные волосы и глаза, вот и все. – Виктория протянула ему тарелку с бисквитами, но он покачал головой.

Ей хотелось сменить тему, поговорить о чем угодно другом, но она ничего не могла придумать, а он смотрел на нее так пристально!

– Я должен извиниться, что был так груб тем вечером, – вдруг сказал Люк.

– Думаю, лучше просто забыть об этом.

Она нервно посмотрела на него. Ей совсем не хотелось говорить об этом, хотелось полностью вычеркнуть то время из жизни и помнить только то, что началось после бала в Венеции.

– Я этого не заслуживаю, – улыбнулся он. – Я был очень зол тогда. Я пообещал Антонио, что отдам ему свою долю в компании, если он обзаведется семьей, имея в виду, что это будет его собственный ребенок, продолжение рода. Но в письме я этого не оговорил.

Слова произвели на Викторию впечатление разорвавшейся бомбы.

– И Антонио обзавелся нами, – без выражения сказала она.

Последний кусочек головоломки встал на место. Ей показалось, что в глубине души она всегда ожидала чего-то подобного. Она вспомнила его слова в тот день, когда он предложил ей выйти за него: «Мне нужна готовая семья на небольшое время без осложнений». Она провела дрожащей рукой по волосам.

Люк перевел усталый взгляд на Натана, спрыгнувшего с колен Виктории, чтобы собрать игрушки.

– Я не должен был срываться на вас, – мягко сказал он. – Просто тем вечером Антонио сказал мне, что не станет заводить собственного ребенка и не позволит мне давить на себя в этом отношении. Я был… в ярости.

– Я понимаю, – хрипло сказала Виктория.

Она не желала понимать, она хотела заткнуть уши, но знала, что это глупо – как и то, что она пыталась не думать о настоящем положении вещей эти несколько недель. Она убаюкала сама себя этим фальшивым чувством уверенности. С каждым словом Люка Кавелли она понимала, насколько безумной была.

– Это глупо, но когда люди говорили мне, что видели вас с моим сыном, видели… Натана, – он посмотрел на ребенка, – во мне просыпалась безумная надежда, что Антонио соврал мне. Но это было всего лишь мое собственное желание.

– Он не стал бы врать о таких важных вещах, – горько сказала Виктория.

Люк кивнул:

– Что ж… Такова жизнь. – Он снова перевел взгляд на Натана. – Мои многочисленные адвокаты негодуют, что я не посоветовался с ними по этому поводу. А у меня для этого… кишка тонка, если честно.

– Адвокаты иногда могут все испортить, – пробормотала Виктория. – Я думаю, вам с Антонио надо откровенно поговорить друг с другом.

– Мудрые слова, но мы, к несчастью, слишком долго враждовали, и в этом, признаю, моя вина. Но когда я говорил, что хочу, чтобы Антонио остепенился, я говорил это искренне. Я старею, и… Антонио не знает, что у меня не все в порядке со здоровьем, а это заставляет провести переоценку жизненных ценностей. Я внимательно посмотрел на свою жизнь, и мне не понравилось то, что я увидел.

– Скажите об этом Антонио, – посоветовала Виктория.

– Слишком поздно. Я не должен был неволить его. Я поступал так, как хотелось мне, не думая ни о чем. Иногда я слишком прямой, слишком упертый.

– В этом вы с сыном похожи, – пробормотала она, и он хмыкнул.

– Только ему об этом не говорите. Мой сын ничего не боится, кроме того, что может стать таким, как я. И я не могу сказать, что осуждаю его за это.

– И все равно вам стоит попробовать поговорить с ним, – сказала она после недолгого молчания. – Людям свойственно ошибаться.

Люк вздохнул:

– Так или иначе, я пришел сказать, что сегодня утром перевел компанию на его имя.

Виктория онемела. Это значит, что они больше не нужны Антонио. Он высказался предельно ясно на этот счет: «Как только я завершу перевод, мы расторгнем брак и больше никогда не увидимся».

Люк нахмурился:

– Что с вами? Вы побледнели.

Она покачала головой и собралась с силами. Рано или поздно это должно было случиться, расстраиваться глупо. Люк хотел сказать что-то еще, но в это время зашумели открывающиеся ворота.

От одного взгляда на Антонио Викторию пронзила такая тоска, что она возненавидела себя за эту слабость. Она заметила удивление и раздражение на его лице, когда он увидел отца, но прежде чем он успел что-то сказать, Натан вылез из бассейна и помчался к нему с восторженным возгласом. Не обращая внимания на то, что мальчик мокрый, Антонио подхватил его на руки. Глядя на них, Виктория чувствовала себя так, словно ее пронзили кинжалом. Нельзя было позволять Натану так привязываться к Антонио, и ей самой нельзя было так привязываться к нему.

– Что здесь происходит? – бросил Антонио, глядя на отца.

– Твой отец пришел извиниться за тот вечер и поговорить с тобой.

Виктория встала, улыбнулась Люку и пошла к Антонио, чтобы забрать сына. Натан не хотел отцепляться от Антонио, но она проигнорировала его хныканье.

– Я вас оставлю.

Натан плакал всю дорогу до детской.

– Будь хорошим мальчиком ради меня, – ласково попросила Виктория.

Ей самой хотелось расплакаться, но она предпочла сосредоточиться на ребенке и на том, что сейчас было важно. Пора собирать вещи и спускаться с небес на землю. Ее новый ресторан готов к открытию, которое состоится на следующей неделе.

– Натан, пожалуйста, прекрати плакать, – сказала она, снимая с него мокрый купальный костюм.

Она выглянула в окно: Антонио даже не присел. Ей хотелось верить, что он хотя бы выслушает отца. Они должны забыть прошлые раздоры, пока не поздно.

Виктория искупала и переодела Натана. Он устал и был готов к дневному сну. Она уложила его, и он тут же уснул, а она пошла в комнату Антонио и включила компьютер. Она не осознавала, что делает, пока не обнаружила, что просматривает информацию о рейсах до Австралии. Сегодня оставался только один, в восемь тридцать, с промежуточной посадкой в Риме. Пока она смотрела на маршрут, на ее глаза навернулись слезы. Ей не хотелось улетать! Она потерла глаза и попыталась собраться с мыслями. Может быть, стоит поговорить с Антонио? Однако гордость не позволила бы ей. Что она могла сказать ему? Спросить, что он чувствует к ней? Скорее всего, он скажет, что ему нравился секс с ней, но ничего не изменилось – ему не нужны обязательства. Но после всего, что было между ними, неужели она не имеет права услышать, как он сам подтвердит это?

Дверь вдруг открылась, и в комнату влетел Антонио. Она поспешно перевела компьютер в спящий режим и встала:

– Твой отец ушел?

– Да, к счастью.

Она смотрела, как он бросает пиджак на кровать и развязывает галстук. Нельзя быть таким красивым, подумала она. Хорошо бы ее перестало так тянуть к нему, хорошо бы тело перестало предавать ее.

– И как все прошло? – тихо спросила она.

Он странно посмотрел на нее:

– Как обычно, говорит загадками.

– А мы очень хорошо поговорили. Мне кажется, он не слишком хорошо себя чувствует.

– А что с ним? – Антонио удивленно посмотрел на нее.

– Я не знаю, он не сказал.

Антонио покачал головой:

– Он играет, Виктория, всегда играет. Не позволяй ему одурачить себя.

– Значит, когда он рассказывал мне об условии, что ты должен завести семью, чтобы он отдал тебе компанию, он врал?

Антонио перестал расстегивать рубашку и посмотрел на нее:

– Он сказал тебе об этом?

Она кивнула.

– Он не имел права! – гневно выкрикнул он.

– Почему? Это неправда?

– Правда…

– Тогда, наверное, потому, что это не мое дело, да? – перебила она, вспомнив, как он однажды сказал ей это.

Он прищурился:

– Нет, потому что не он должен был сказать тебе. Я сказал, что он играет, пытается создать трудности, заставить людей думать в нужном ему ключе.

Она пожала плечами:

– Так или иначе, теперь твоя драгоценная компания принадлежит тебе, и это все, что имеет значение.

Все, что имеет значение? Антонио посмотрел на нее, пытаясь собраться с мыслями. Раньше он определенно так думал, но теперь был не уверен, и ему не нравилось это чувство.

– Я смотрела расписание рейсов до Австралии.

– Ты время зря не теряла!

– А чего еще ты ждал? – Она заставила себя пожать плечами. – Теперь, когда ты получил что хотел, наш договор может быть расторгнут, так?

Она ждала его ответа с отчаянно колотящимся сердцем. Несколько мгновений Антонио задумчиво молчал.

– Похоже на то, – медленно сказал он наконец.

Это причинило ей боль. Каким-то чудом ей удалось сохранить достоинство.

– Я нашла подходящий рейс, сегодня вечером. – Она с трудом сглотнула, желая, чтобы он попросил ее не улетать, сказал, что не может жить без нее, чтобы все снова стало хорошо.

– Сегодня? – В его голосе ей послышался шок, и у нее зародилась слабая надежда.

– Да, самый ранний, который я смогла найти. Летит через Рим.

– Не думаю, что это хорошая идея, – твердо сказал он. – К тому же тебе совсем не обязательно уезжать так стремительно.

– Да? – Она подняла на него взгляд. – Почему?

Только так она могла узнать, что он чувствует к ней, не спрашивая прямо. Воцарилось молчание. На секунду ей показалось, что он подойдет и обнимет ее. Его взгляд, казалось, пронизывал ее насквозь.

– Все идет хорошо… – Он пожал плечами. – Я думаю, мы можем еще какое-то время пожить так.

И это все, что он может сказать? Ей казалось, что она заслуживает большего.

– Не думаю, что это хорошая идея, Антонио, – сказала она дрожащим голосом. – На следующей неделе открывается мой ресторан, я хочу присутствовать при этом.

Она начала отворачиваться, но он схватил ее за руку и удержал:

– Персонал сам справится. Тебе не обязательно быть там.

Его прикосновение причинило почти физическую боль. Ей хотелось прижаться к нему и сказать, что она останется с ним и примет любое проявление привязанности, какое он сможет дать ей.

– Нам ведь было хорошо, правда? Зачем обрывать все так резко? – хрипло спросил он.

Их взгляды встретились. Согласиться было так просто, и она так этого хотела… Но потом она вспомнила о Натане, о том, как загораются его глаза каждый раз, когда он видит Антонио, как он смотрит на него, как бежит к нему. Чем дольше они останутся здесь, тем сильнее ее сын будет привязываться к Антонио. Это было нечестно, Натан – ее главная забота. Пока он достаточно мал, чтобы сравнительно быстро забыть Антонио. Чем старше он будет становиться, тем труднее ему придется.

– Да, нам было хорошо, но мне этого недостаточно, Антонио. У меня ребенок. Я должна думать о его будущем.