Текст книги "Только во имя любви"

Он нахмурился и отпустил ее руку:

– Ты знаешь, что я ничего не могу обещать тебе, Виктория…

– Я знаю. – Она отвернулась и проглотила горький ком в горле. – И мне надо домой, Антонио.

Глава 13

Виктория пробиралась сквозь толпу, наполнявшую ресторан, и ее то и дело останавливали и поздравляли. Еда была первоклассной, обстановка – идеальной.

– Мы это сделали, – восторженно сказал шеф-повар Берни, когда она вошла в кухню. – Вытянули. Первый вечер после открытия, и уже такой ажиотаж и признание!

– Давай не будем задаваться, Берни, – осторожно сказала она. – Это только первый вечер.

– Нет, ты не понимаешь. – Он схватил ее за руку и подвел к двери. – Видишь того человека за столиком у окна? Это Пол Скотт, один из самых уважаемых ресторанных критиков. И он только что позвал меня и сказал, что ему все нравится и он напишет о нас в завтрашнем выпуске «Дейли джорнал».

– Правда? – Виктория посмотрела на повара огромными глазами, и он рассмеялся.

– Да! Это полнейший успех!

Она улыбнулась. Она должна была быть крайне взволнована, но почему-то не была. Она постаралась вложить в голос побольше энтузиазма:

– Я отлучусь только на секунду: проверю, как там няня справляется с Натаном.

– Не торопись. Народу уже не так много, мы справимся.

– Спасибо, Берни.

Она поднялась к себе. Теплый вечер благотворно повлиял на ее встрепанные чувства, и некоторое время она просто стояла и смотрела на свой ресторан. Она видела свет свечей на столах, слышала музыку, которую играл квартет, нанятый ею на этот вечер. Это был Пуччини, и она вдруг вспомнила ночь в Венеции, когда Антонио поцеловал ее.

Надо было велеть им играть что-нибудь другое. Она так старалась не думать об Антонио!

Вдалеке поблескивала вода бухты, над ней нависал мягкий темный бархат неба, и Виктория сердито моргнула. Она не будет плакать. Он того не стоит, к тому же она рискует потерять линзы. Теплый ветер зашелестел листвой бугенвиллеи и жасмина, растущих на террасе, где они с Натаном завтракали. Она набрала полную грудь ароматного воздуха и взяла себя в руки.

Она должна быть счастлива, что ее ресторан так успешен, что она теперь независимая женщина. Конечно, деньги на все это дал Антонио, но так он заплатил за то, что выгнал ее с предыдущего насиженного места, и она все равно рано или поздно вернет ему эти деньги. Она не хотела быть ему обязанной. Он был не нужен ни ей, ни Натану.

Отныне не будет больше сожалений. Она не позволит себе вспоминать чудесные минуты в его объятиях и как он подбрасывал Натана и смеялся вместе с ними. Это причиняло слишком сильную боль. Лучше она будет вспоминать тот теплый вечер, когда он позволил ей уйти.

«Ты знаешь, что я ничего не могу обещать тебе, Виктория…» Слова эхом прозвучали в ее ушах. Он послал Сару помогать ей собираться, а сам просто ушел. Сара была в смятении:

– Почему вы уезжаете, синьора? Вы вернетесь?

– Не думаю, Сара. Этот брак никогда не был жизнеспособен, вы сами знаете.

– Нет! Вы с Антонио – прекрасная пара, и если он отпускает вас, то это только потому, что он слишком упрям и боится это признать.

– Антонио ничего не боится, просто я не нужна ему. Если б это было не так, он был бы сейчас здесь со мной, а не прислал бы вас.

Сара не нашлась что ответить, потому что в глубине души она знала, что Виктория права. Она плакала, когда прибыл лимузин, и крепко обняла Натана на прощание. Слезы навернулись Виктории на глаза от одного воспоминания об этом. Она не будет вспоминать Антонио с тоской, она будет думать о его плохих качествах: холодный, бесчувственный, полагающий, что деньгами можно решить любую проблему. Приехав в аэропорт, она обнаружила, что он поменял ее билеты на билеты первого класса. Как будто это могло все исправить! А сегодня он прислал ей чудесный букет с запиской: «Думаю о тебе. Удачи. Антонио». Сейчас ее пронзала острая боль от одной мысли о том, что он мог желать ей удачи так… легкомысленно. Он был просто отвратителен. Букет она отшвырнула в порыве ярости. Мог бы и не утруждаться!

Виктория развернулась и вошла в дом. Маргарет, няня, смотрела телевизор и вскочила, заметив ее:

– Все хорошо?

– Да, я взяла небольшой перерыв и зашла проведать Натана.

– Он крепко спит.

– Я только загляну.

В эти дни она чувствовала себя счастливой только рядом с сыном. Она оперлась о кроватку и посмотрела на спящего мальчика, собираясь с силами. Даже он скучал по Антонио. Вчера они гуляли в парке, она купила ему мороженое, и вдруг он повернулся к ней и произнес имя Антонио – у него получилось «Анио».

– Анио здесь нет, милый, – мягко сказала она. – Он дома, в Италии.

Натан расстроился, и из-за этого она чувствовала себя еще более подавленной. И в то же время это лишний раз доказывало, что она поступила правильно, уехав из Италии: если бы она сделала это позже, сейчас им было бы куда тяжелее. Она поцеловала сына в лоб и вернулась в ресторан.

Было уже поздно, и в зале оставалось всего несколько человек. Она отпустила Эмму и сама встала за стойку. Еще полчаса, и она будет свободна.

– Простите, мы закрыты, – с сожалением сказала она, когда открылась входная дверь, и посмотрела на вошедшего.

На секунду ей показалось, что она спит. Перед ней стоял Антонио. Он выглядел потрясающе, как всегда, и в то же время что-то в нем изменилось.

– Здравствуй, Виктория.

Его глубокий голос заставил ее поверить, что это не сон.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, бледнея.

– Разве так встречают гостей? – Он слегка улыбнулся. – Уверен, ты способна на большее.

– Не думаю, – сухо сказала она. Ее инстинкты кричали ей, чтобы она немедленно вышла из-за стойки и упала в его объятия, но она не могла: он слишком больно обидел ее. Да и приехал он наверняка только потому, что не знал, что делать. – Ты в городе по делам?

Он кивнул:

– Да, у меня есть одно очень важное дело.

– У тебя всегда есть важное дело.

Она сделала вид, что складывает бумаги по порядку, но на самом деле никак не могла сосредоточиться на них.

– Я нашел вот это и решил вернуть. – Он положил на стойку красную машинку, которую Натан так любил, что всюду ходил, крепко сжав ее в кулачке.

Она удивленно посмотрела на машинку, потом на него.

– Когда я увидел ее, со мной случилось что-то странное.

– О чем ты?

– Мне показалось, что меня вывернули наизнанку, – сердито сказал он. – Тебе ясно? В моем доме невыносимо тихо, мне невероятно одиноко. Я хочу, чтобы вы с Натаном вернулись.

Она изумленно уставилась на него:

– Ты скучаешь по Натану?

– Каждую минуту. Забавно, правда? Я, парень, не желавший иметь детей и думавший, что очень умно поступил, женившись на тебе. И вот что ты сделала со мной! – Он нервно провел рукой по волосам. – Ты перевернула мою жизнь. Я был счастлив, работая целыми днями, а теперь я постоянно чувствую себя несчастным.

Она не ответила. Часть ее была вне себя от радости, что он сказал все это.

К стойке подошел Берни и некоторое время наблюдал, как они молча смотрят друг на друга.

– Все нормально? – наконец спросил он.

Ответа не последовало.

– Виктория, я могу закрыть ресторан сам, а ты иди поговори с синьором Кавелли.

Она неуверенно покачала головой, но Антонио ответил:

– Спасибо, это очень любезно.

– Антонио, я… – начала она, но он уже решительно двинулся к ней.

– Нам надо поговорить, – сказал он, беря ее за руку.

Его прикосновение пробудило водопад воспоминаний. Она отдернула руку, но пошла за ним. Им действительно надо было поговорить.

– Как Натан? – спросил Антонио, пока они шли к ее комнатам.

– Хорошо. Спит.

Она не стала говорить, что он тоже скучает. Надо было действовать осторожно. Допустим, он скучал по Натану, но что, если это преходящее чувство? Он не сказал, что он скучает по ней, что любит ее. Если бы любил, не отпустил бы.

Она позволила Маргарет уйти домой, и та спросила, бросив заинтересованный и оценивающий взгляд на Антонио:

– Мне прийти завтра в то же время?

– Да, пожалуйста.

Она проводила няню до двери, а когда вернулась, гостиная была пуста. Она нашла Антонио в детской. Машинка лежала в кроватке.

– Он проснется и сразу увидит ее, – объяснил он.

Она кивнула. Некоторое время они смотрели на Натана, а потом он повернулся к ней, разглядывая ее изящное голубое платье и новую прическу.

– Твои волосы выглядят еще лучше, но я рад, что ты не отрезала слишком много.

– Я думала, тебе не нравится, когда они распущены.

– Мне нравилось, даже слишком, в том-то и проблема. Мне нравилось все в тебе, даже твое упрямство. Я должен был догадаться, что будут проблемы, как только ты посмотрела на меня так воинственно.

Он провел рукой по ее подбородку и щеке, глядя на ее губы.

– Не надо, Антонио. – Она сделала шаг назад.

– Я хочу, чтобы вы поехали со мной и… – Он вдруг прищурился, посмотрев на ее левую руку. – Ты не носишь кольцо.

– А зачем? Срок нашей сделки истек.

Он гневно сказал что-то по-итальянски.

– Я не должен был отпускать тебя. Это была ошибка.

– Нет, ты думал, что это единственно правильный путь.

– Я притворялся, Виктория! Пытался доказать себе, что все под контролем! Я не хотел влюбляться в тебя… – Он подошел ближе. – Но влюбился. Прости, но я не отпущу тебя так просто. Я порвал наш договор. Ты моя жена, Виктория, ты принадлежишь мне! Я хочу, чтобы ты вернулась.

Ее тело словно охватил огонь, когда он привлек ее к себе и жадно прижался губами к ее губам. Она изумленно посмотрела на него, когда он оторвался от нее.

– Я заставил тебя выйти за меня, – жестко сказал он. – Я знал, что ты можешь не простить меня, и пытался не лезть в твою жизнь, но не смог. Я не могу жить без тебя. Я хочу, чтобы у нас были дети, хочу провести с тобой остаток жизни. Пожалуйста, будь моей женой.

Она проглотила слезы:

– Не могу поверить, что ты говоришь все это. Я хочу быть твоей женой, хочу иметь детей от тебя, проводить с тобой дни и ночи. Я люблю тебя всем сердцем, всегда любила, с той минуты, как увидела тебя.

Он посмотрел на нее, и она увидела, как жесткое выражение уходит с его лица, сменяясь невероятно счастливым. Он действительно любит ее!

– Я люблю тебя, Виктория Кавелли, – сказал он так искренне, что у нее сжалось сердце.

Она улыбнулась, ее глаза блестели от слез.

– Интересно, что скажет твой отец?

– Я сообщил ему, что собираюсь вернуть тебя.

– Вот как? Очень решительный шаг. Ты же знаешь, что я не могу оставить ресторан – он много значит для меня.

– Персонал справится. Повысь этого повара… Как его зовут?

– Берни.

Он кивнул.

– Ты ужасно любишь командовать. – Она улыбнулась, зная, что поедет с ним в Италию. – По крайней мере, ты снова разговариваешь с отцом.

– Благодаря тебе. Он думает, что вы с Натаном чудесные, и это первое, в чем мы достигли согласия за долгие годы. А теперь, может, забудем про моего отца и твой ресторан и продолжим то, что начали?

Не дожидаясь ответа, он взял ее на руки и понес в спальню. И вдруг все, кроме того, что они нашли друг друга, перестало иметь значение.