Текст книги "Дикая Душа"

– Ты не заметила ничего странного в тот день, когда нашла брешь? – лицо Андрея вернулось к привычному выражению, а глаза вновь потеряли свой цвет, становясь безжизненно серыми, холодными, скрытными.

Вспоминая кулон с тёмной субстанцией, я сжала кулаки. Сверля пол глазами, размышляла о том, что нужно сейчас сказать.

– Ничего, кроме кристалла в голове той твари, – задумавшись над его вопросом, я пришла к выводу, что все мои догадки были верны. Орден скрывает что-то, и скрывает похоже именно от меня.

Огорчённо выдохнув, Андрей слегка ударил по стене, развернулся и поспешил уйти прочь. И что это было? Он приходил попсиховать что ли? Мог свою злость и на ком-то другом выместить, я ему не груша для битья.

Что-то здесь явно нечисто. Стали бы они волноваться из-за проникшего сюда тебра́рума? Как мне говорили, тени постоянно проникают в наш мир, выбираясь из мира за завесой. Тогда почему начался весь этот переполох? Все эти странности и секреты начали вытекать с того дня, когда тебра́румы напали на сайд. После налёта притихли на какое-то время, а значит, те твари преследовали какую-то цель или у них был собственный план. Тогда мне необходимо узнать, что особенного было в том сайде и какие цели преследуют тебра́румы. Постойте! Андрей ведь тогда сказал, что один из тебра́румов ускакал с чем-то. Интересно, что это?

Глубоко выдохнув, я раздосадовано уставилась в пол. Как я могу расследовать тайны, если не знаю даже сотой доли об этом мире? Об ответах, очевидно, можно забыть… Может, мне стоит покинуть орден? Своих обещаний они не держат, а идти, как завербованная мышка на манящий звук флейты, больше сил нет.

Положив руку на ручку двери, замерла, ощущая, как незнакомое и холодное чувство заполняет всё тело. Не успела я и заметить, как появилась внезапная отдышка. Через несколько секунд у меня не получилось нормально вдохнуть. Схватившись за горло, бросилась бежать к туалету, не понимая, что со мной происходит. Те рваные клочки воздуха, что удавалось ухватить, испарялись в то же мгновение, не успевая насытить кровь кислородом. Падая на холодный кафель, я ударилась коленями, но этой боли практически и не почувствовала. Глаза начало колоть. Я лишилась возможности сделать глоток воздуха, в то время как мой разум впал в панику. Тело судорожно затрясло в конвульсиях. Кровь, поднявшаяся к лицу, давила на глаза, так, словно они сейчас выпадут. В отчаянных попытках из последних сил начинаю царапать горло, словно это может помочь мне сделать вдох. В глазах всё начинает плыть, жгучая боль пронизывает лёгкие, как если бы их заполнили расплавленным металлом. Разум начал постепенно гаснуть. В момент, когда я уже приготовилась упасть в обморок, всё внезапно прошло. Судорожно делая один глубокий вдох на другим, ослабленная, повалилась на пол. Лихорадочно задышав, я начала громко кашлять. Из груди выходили ярые хрипы.

– Что ты со мной делаешь? – полушёпотом выдавливаю из себя вопрос, на который отчаянно желаю знать ответ. А ещё больше хочу, чтобы это существо покинуло моё тело.

Собравшись с силами, я поднялась с пола, обрушиваясь руками на раковину. Поднимая глаза и глядя на своё отражение, замечаю, как в зеркале начинает проявляться тонкая пелена зелёный ауры, окружающей тело. Я вздрагиваю, не веря глазам. Переводя взгляд от отражающей поверхности на своё тело, осознаю, что зелёная пелена видна только стеклянном прямоугольнике передо мной. Постепенно расплывчатые линии преображаются в очертания кошачьей головы. Большие выразительные бело-зелёные глаза раскрываются вместе с моими. Поражённая открывшимуся зрелищу, я заворожённо наблюдала за каждой появляющейся линией.

«Я – Кэтсия энема. Всё, что ты должна знать – теперь ты в постоянной опасности и не можешь никому доверять. Можешь не пытаться задавать вопросы, ответ ты должна будешь найти сама».

Стоило голосу замолчать, как аура спала, резко растворившись в отражении.

Кэтсия энема. Кто это?

* * *

Учебные дни тянулись неимоверно медленно, особенно после того, как Агнесса строго настрого запретила появляться в ордене. Тогда у меня было столько сил, что я была готова свернуть горы, но сейчас особенно опустошена. Они мне не доверяют, но хотят, чтобы им доверяла я. Это ли не глупость?

Чёртовы вопросы сводят меня с ума. Казалось, голова просто лопнет от их количества и натиска. Может, вступать в орден было слишком поспешным решением? Как выяснилось, привели меня туда далеко не вдохновенные слова Андрея, а его жалкая копия в виде тебра́рума. Меня вдруг осенило, я замерла. Собственно, зачем тебра́руму было заманивать меня в ряды орденовцев? Горечь, подступившая к глазам, начала набухать, превращаясь в слёзы, застывшие в них.

Хоть слёзы и не дадут мне всех ответов, не утешат и не приободрят, но они унесут все тяготы, навалившиеся на меня за последние недели, даруя блаженное спокойствие, покинувшее мой мир, внезапно преобразившийся красками.

Окинув взглядом коридор, я неожиданно оживилась, внутренне занервничав, когда Лена неохотно и нарочито медленно шла в мою сторону, то и дело метая глазами от меня в разные стороны.

– Привет, – я постаралась по-дружески улыбнуться, чувствуя растекающуюся по венам вину.

– М-м… привет, – недовольно вскидывая брови и скривившись, ответила Ленка, скидывая локон фиолетовых волос с плеча.

Замявшись и замерев перед ней, мне в первые не удавалось подобрать слов. Ни одна привычная нам тема не лезла в голову, слова застревали где-то на полпути, проваливаясь обратно и оставаясь непроизнесёнными.

– Как… как твои дела? – внимательно наблюдала за голубыми глазами подруги, переполненными серостью и нескрываемым раздражением. Всё шло к тому, что она не просто отдалялась от меня, а вовсе повернулась спиной.

– А то ты не догадываешься! – с неприязнью фыркнула Ленка, скрещивая руки.

Она опустила взгляд, метая злостные взгляды в пол. Я понимала её чувства и осознавала свою глупость, но отчаянно надеялась на прощение.

– Лен…

– Нет! Ты мне врала прямо в лицо! Прикидывалась дурочкой, говоря, что ты его не знаешь, а сама Бог знает, чем с ним занимаешься, при том зная, что я к нему чувствую. Мне противно от тебя, – выпалила Лена на одном дыхании, спешно перебив меня. – Может, он тебе тоже нравится, и ты решила устранить соперницу? Вот ты какая оказалась. Мне не нужны твои жалкие оправдания, просто не трогай меня больше!

– Серьёзно? – злостно процедила я в ответ. – Тебе так важен этот парень, что ты готова похерить нашу дружбу? Будет тебе известно, между нами ничего нет, а общением назвать это вообще нельзя. Я не знала, как тебе это сказать, зная, как ты будешь реагировать! Да, я виновата, но я не хотела, чтобы всё вышло именно так.

– Ты даже не пыталась мне сказать. А как ты хотела?

Возмущённо посмотрев на неё, гордо вскидывая голову, я ужесточилась в ответ на её нападки.

– Неужели мы будем ссориться из-за парня?

– Он не просто парень, я влюблена в него! – всё той же интонацией шипела Лена. Буркнув что-то себе под нос, она быстро зашагала, толкнув меня плечом, прежде чем мне удалось сообразить, что ответить.

Злость и отчаяние смешались в одно чувство, глаза заслезились пуще прежнего. Сжав кулаки, я резко развернулась, бросаясь прочь из института, стараясь сдерживать свои эмоции. Нельзя, чтобы кто-то видел меня слабой, иначе в глазах других людей, я стану ничтожеством. Мне не нужны жалостливые взгляды и куча вопросов.

Раз звёзды зажигают и это кому-то нужно, то мне невероятно хотелось знать кому нужна моя тлеющая звезда, обращающаяся во тьму.

Из последних сил я отчаянно держалась, пытаясь перевести эти эмоции то во всепоглощающую злость, то в светлую и бурлящую радость. Верх взяла злость, что завладела мной куда больше, чем тусклые лучи радости. Желая обрести спокойствие и высвободить свои эмоции, я даже не заметила, как оказалась за завесой в успокаивающей безмятежности и скользящим по листве ласковым ветром. Обезоружено рухнув на колени, что есть мочи взвыла от беспомощности, погружаясь в потоки льющихся горячих слёз, скатывающихся по щекам, падающим вниз и разбивающимся о землю.

Когда же я успела всё потерять? Неужели в какой-то момент перестала дорожить доверительными отношениями с мамой, крепкой дружбой с не унимающейся подругой; заскучав в, как мне думалось, посеревшей реальности бытия, упустила те единственные лучи света, оберегавшие меня и придающие моей жизни тепла.

Уткнув лицо в ладони, медленно рухнула в невысокую траву, лепестки которой бережно гладили мою кожу, словно утешая. Рыдания не утихали, яростно вырываясь из груди. Я и не желала успокаиваться, хотела выплакать всё накопившееся, чтобы стало легче. И становилось. А вместе с лёгкостью приходила и опустошённость.

Обхватив себя руками, я лежала с закрытыми глазами, совсем потеряв счёт времени. Едва разлепила веки, как мрак вмиг охватил меня. Время близилось к ночи. Безмятежный вечер, окутавший чужой мир, в котором моё израненное сердце находило успокоение, трепетно обнимал меня и гладил по голове. Поднявшись с земли, я прижала к себе миниатюрную сумочку, в которой покоились тетради и ручки. За время, проведённое здесь, я смогла почувствовать себя обновлённой. Будто разум перезагрузился. Наслаждаясь минутами спокойствия в сердце, нехотя поднялась, доставая кристалл. Уже пора было возвращаться домой. Прикрыв глаза, сосредоточилась на месте, куда мне нужно было попасть, прежде чем исчезнуть из спасительного и жестокого мира.

Под шум проезжавших машин и тусклый тёплый свет фонарей, я побрела домой, буквально плетясь по тёмной улице. Опустошённость заполнила сердце, а вместе с ней появилась и усталость. Вдруг остановившись посреди улицы, я уставилась в грязный потрескавшийся асфальт, блёкло освещённый жёлтым светом. Лёгкий трепет прошёлся от ступней до кончиков пальцев. Резко выхватив из кармана телефон, быстро перелистывая контакты, нажимаю кнопку «вызов». Первый продолжительный гудок в динамике сменил второй, тяготив ожиданием. Потеряв надежду на ответ, я уже было хотела сбросить, как услышала знакомый голос на том конце.

– Катя? – настороженно прозвучал холодный голос.

– Тебра́рум в городе, ты мне срочно нужен!

Глава 9. Плохая ученица

Лёгкий ветер едва касался кожи, пока я, застыв на месте наблюдала за удаляющимся тебра́румом. Он резко нёсся вперёд, по дороге, пока не пропал из виду. Двигайся, ну же! Ты должна двигаться! Я не могла сдвинуться с места какое-то время. Просто стояла, шокировано глядя в направлении, в котором из виду исчезла эта тварь. Ноги не сразу начали двигаться, а только после мысли о том, что возможно этим вечером может пострадать ещё один ребёнок. В тот же миг я резко сорвалась с места, временами оббегая прохожих, впрягающихся на пути. Мне было невероятно страшно, и я даже не представляла, что буду делать, но чувствовала, что должна сделать хоть что-то. Для того, чтобы в новостях не крутили о зверски убитом очередном ребёнке. Мне не хотелось потерять тот шанс, что мне выпал, ведь в этот раз, почему-то была уверена, что всё сложится по-другому.

Я неугомонно неслась на встречу своему предчувствию, пожирающему остатки здравого рассудка. Колкое и трепещущее чувство предвкушения скользило меж пальцев. Оно утекало так же стремительно, как и правда, прячущаяся где-то за углом, в том самом незаметном сантиметре между завесой и нашим миром. Нервничая, я всё так же неуверенно преодолевала расстояние между мной и тенью, затаившейся в укромном местечке этого города.

Сейчас меня больше волновал пробравшийся в город тебра́рум, бродящий в поисках новой жертвы, нежели свои проблемы с обозлившейся подругой или неполученными ответами. Для чего ему убивать? Как они вообще пробираются к нам? Я чувствовала, как упускаю уйму важных деталей. Чтобы понять этих существ для начала, нужно больше узнать о них. И мне давно пора было этим заняться, но никой литературы для этого мне ещё никто не давал.

Бурлящая в венах кровь, ударяла в уши, оглушая. Тело неистово дрожало от волнения, словно я шла на смертный бой. Шорохи с разных сторон, побуждали оглядываться с опаской. Сгустившаяся тьма безумно хохотала, чувствуя присутствие своих выродков. Пустое и холодное чувство внутри усилилось, достигая своего пика, когда я приблизилась к парку, заполненному деревьями разных пород. Они стояли безмолвно, но так и кричали об опасности, бурно маша ветвями. Последний раз, когда я видела тёмную тварь, она свернула в эту сторону. Сделав глубокий вдох и крепко сжав кулаки в попытке собраться, я постаралась откинуть все страхи, сковывавшие мой разум. Если чтобы сражаться с тебра́румами, мне нужно стать бесчувственным куском мяса, то я и вовсе не должна бороться со своими эмоциями, уж лучше не буду великолепным бойцом, но буду собой. Решительно шагая по асфальтированной дорожке вглубь парка, охваченная страхом, шла все дальше, чувствуя тень всё чётче. Идя на тварь голыми руками, я всё больше убеждалась в собственном безрассудстве. Казалось бы, всего ничего прошло со дня, когда Ме́ссор проткнул мне грудь, как я уже иду в новый бой, опять без оружия и должной подготовки. Будь здесь орденовцы, меня, наверное, и вовсе посчитали свихнувшиеся девочкой из внешнего мира и не пустили на передовую, отмахиваясь тем, что я и мои способности будут целее подальше от поля боя. Тогда почему же я сама не дорожу своей сохранностью? Может потому, рвение помочь и показаться нужной стоит превыше всего остального.

Неожиданный резкий и оглушающий крик, взбудоражил спокойно стоявшие деревья; уснувшие на их ветвях птицы, испуганно взмывали в небо, спасаясь от накатившего предчувствия опасности. Что-то щёлкнуло и в моей голове. Ужас начал спешно расползаться по телу, а голос внутри кричал в рупор – бежать прочь, не идти на самоубийство. Упрямство же встрепенувшись, растопырило перья, намереваясь идти напролом. Оно подвинуло все страхи в сторонку и отрезвляюще ударило разрядом тока по позвоночнику.

Первый шаг дался самым трудным, но со вторым я чувствовала всё больше уверенности, на третий шаг я неслась изо всех сил, на стихающие крики в глубине густой чащи деревьев. Сердце в бешенном ритме билось в груди, отдаваясь глухим звоном в ушах. Понимание того, что чья-то жизнь может оборваться, пока я раздумываю, повергало в ещё больший ужас, отчего затаившаяся внутри храбрость вырвалась на волю, напитывая тело.

Наконец ноги привели меня к тому месту, откуда исходил истошный вопль. Я вглядывалась в каждое тёмное и укромное место, пытаясь выцепить взглядом тебра́рума или человека, попавшего в его чёрные и холодные лапы. Сосредоточившись, думала только о спасении чьей-то жизни. Я сосреточенно блуждала глазами к каждому движению куста или ветки. Внезапно за мою ногу что-то уцепилось, крепко сжимая. Вздрогнув, я чуть было не начала трясти ногой, в попытке вырваться, но вместо этого онемела. Страх острыми прутьями резко сковал меня. Я осторожно опустила глаза, приходя в ужас.

– П-помогите… я… я здесь, – дрожащий шепот мальчика лет двенадцати, переполнялся страхом.

Его глаза, цвет которых я не могла разобрать в темноте, выражали боль. Из вздёрнутого веснушчатого носа, тонкой струйкой застыла кровь, въевшаяся в кожу ребёнка. Я ясно понимала, что нужно хватать мальчика и бежать, но стоило мне протянуть к нему руки, как длинная тёмная лапа, вынырнувшая из неоткуда и внезапно оттолкнула меня назад. Удар был настолько силён, что меня отшвырнуло к дереву, о стол которого я ударилась позвоночником, громко взвыв от боли, вмиг разбежавшейся по спине. В глазах начал искриться белый шум, словно на телевизоре прервался сигнал, уши заложило противным писком. Чуть подрагивая от усталости и ломоты, мне удалось подняться на ноги не без труда.

Превозмогая все невзгоды, обрушившиеся на плечи, я уверенно понеслась в бой, не обращая никакого внимания на боль, вспыхивающую острыми уколами с каждым шагом.

От лап этих тварей больше никто не погибнет. Тебра́рум неожиданно зарычал, издавая не похожие ни на одно существо звуки. Замедлившись, я заметала глазами во все стороны, пытаясь разглядеть мальчика среди кустов и деревьев. Злость и отчаяние вспыхли в груди. Мальчик лежал под нависшим над ним тебра́румом, заливаясь бесшумными рыданиями. Его глаза горели от слёз, вырывающихся наружу со всё большими силой и напором. Я видела, как страх поедал его, обездвиживал и ломал.

– Слышишь, ты, а ну отойди от него, – с нескрываемой ненавистью, произнесла я, смотря в глаза этой твари. Руки трясло от злости.

Тебра́рум лишь сильнее оскалился. Моё тело буквально затряслось от ярости, когда тень начала придавливать мальчика, показывая, что это его добыча. Не выдержав, срываюсь с места, надеясь одолеть эту тварь своими силами. Нет, я больше надеялась на силу Кэтсии, что выручила меня тогда, но в этот раз она была безмолвна, а притоков силы не было и вовсе. Я понимала, что сама по себе очень слаба, особенно в схватке против такого чудовища, но надеяться больше было не на что. По мере приближения к тебра́руму, в голове все звонче звучала мысль – помощи ждать не от кого. Стоило мне подпрыгнуть в попытке атаковать, как его острые, как бритвы когти, прошлись прямо по ребрам, оставляя глубокие кровоточащие порезы. Вскрикнув, машинально прикладываю руку к ранам. Ничего не оставалось, кроме как отпрыгнуть, как можно дальше. В такой ситуации провал был мне обеспечен, но сдаваться было не в моих правилах. Пусть меня тут и разорвут, но оно будет того стоить, ведь чья-то невинная жизнь будет спасена. Я снова перешла в наступление, замечая, как тебра́рум начал замахиваться. Запах смерти мало уловимо парил в воздухе, залетая в нос. Когти тени уже летели в мою сторону, как вдруг кто-то перехватил меня, отталкивая вбок от твари. Повалившись на землю, я повернулась. Серые льды, перетекающие в яркий серый цвет, недовольно смотрели на меня, осуждающе.

– Я же просил подождать меня, – холодно рыкнул парень.

– И я рада тебя видеть, – с сарказмом передразнила я Андрея, после чего его взгляд ужесточился.

Опять этот орденовец за своё.

Мы стремительно поднялись на ноги. Я поспешила застегнуть распахнутую кофту, дабы скрыть расцарапанное тело. Любые болячки на нём стали заживать чересчур быстро и это было невозможно не заметить. Вчера утром, пока я нарезала колбасу для бутербродов, порезала палец. Мама, покачав головой, наклеила мне пластырь, говоря, что нужно быть осторожнее. А уже тем же вечером, когда она дала мне новый пластырь, раны под старым уже не оказалось.

«– Надо же, как на собаке зажило! Вот ведь!» – посмеялась она, уходя в свою комнату.

Догадываюсь, что это благодаря Кэтсии. Не знаю почему, но чувство опасности, не давало мне проговориться о ней. Стоило только подумать об этом, как холодный пот и паника накатывали на разум. Это как появляющийся восклицательный знак на красной табличке, кричащий и светящийся, словно факел в темноте.

– Когда я в последний раз встречала похожую тварь, то она разодрала девочку, – тише проговорила я. – Ты видишь тень?

– Тень? – удивленно переспросил Андрей, доставая меч.

Закатив глаза, я почувствовала накатившее раздражение.

– Тебра́рума.

– Ощущаю. Но я не могу на долго применять эматию, тебе придется…

– Быть твоими глазами, – малая доля пренебрежения прокралась в мой голос. – Надо помочь мальчику.

Когда мы посмотрели друг на друга, мне показалось, что оба поняли всё без слов, качнув одновременно головами. Абе́ктибус устремился к ребёнку. Тебра́рум злобно зашипел, поднимая кровожадную морду. Его когти медленно шевелились, готовые вцепиться в наши глотки. Орденовец отважно замахнулся мечом.

– На пол первого!

Резко сворачивая, Андрей скользит прямо к тебра́руму, проходясь по нему мечом. Я резко выдохнула, понимая, что всё кончено. Громкий яростный вопль разразился в воздухе. Однако он не испарился, а пропустил меч сквозь себя. Что? Но как такое возможно…

В одно грубое движение тварь вцепилась в спину мальчика.

– Пожалуйста, помогите! – срывающимся голосом, взвыл от боли ребёнок, вцепляясь ногтями в землю и выгибаясь.

Последовавший хруст костей, обездвижил меня, пока глаза не моргая наблюдали за происходящим ужасом. Брызнула кровь. Я начала задыхаться, тошнота подступила к горлу. Пожалуйста, не снова. Пожалуйста, не опять!

– Андрей, он убивает его! – что есть мочи крикнула я.

– Что?

Парень зажмурился на пару секунд, распахивая глаза, засветившиеся пламенным цветом.

Мне начало казаться, что тебра́рум победно оскалился, прежде, чем с упоением выдернуть часть позвоночника из тела ребенка. Мальчик издал последний крик адской боли, прежде, чем в его глазах померк огонь жизни. Из приоткрывшегося рта ребёнка хлынула кровь, глаза тотчас потускнели. Вся боль в один миг прекратилась для него, ведь мальчик был мёртв. Опешив, я замерла от шока, задрожав. Спустя пару мгновений, тебра́рум что-то очень быстро выел из спины, прежде, чем отшвырнуть его тело. Кровь ударила в голову, злость взбурлила. Потеряв над собой контроль, я срываюсь с места. Приблизившись к тебра́руму подпрыгиваю, целясь в голову ногой. Тень быстро реагирует, хватая меня за ногу и резко откидывает на землю, как если бы он стремился прихлопнуть надоедливую букашку.

Поднимаясь на дрожащих руках, направляю взгляд вперёд, замечая, как тебра́рум пропадает. Ничего не понимая, я бросаюсь к мальчику, с бегущими по щекам слезами. Бардовая жидкость растекалась по одежде, стекая на его руки. Побледневшая кожа, обагрилась текущими струйками крови. Его заплаканные глаза, переставшие гореть, горько смотрели в неизвестность, словно все ещё ждали спасения.

– Не надо, – тихо произнёс Андрей.

– О чем ты? – дрожащим голосом произношу я, сжимая хрупкое тело в руках.

– Нельзя его так оставлять его.

Андрей оставался всё таким же непроницаемым. Спокойно достав кристалл, он коснулся им тела мальчика. Его тело растворилось в моих руках. Размазавшаяся на ладонях кровь вдруг исчезла, словно ничего и не было.

– Что… ты сделал? – уставившись на него безумным взглядом, поднимаюсь с земли, чувствуя, как ноги снова подкашиваются.

– Стер следы нашего мира.

– Я не… не понимаю. Что это значит? – голос предательски дрожал.

Андрей смирил меня серьёзным взглядом, слегка склонившись к моему лицу, устремив свои бесчувственные глаза на меня.

– Это значит, что его здесь не тварь из нашего мира убила.

Его слова, словно пуля, врезаются мне в грудь. Но, как же его семья? Как же не было, если последний свой крик он издал здесь в глуши, где не было никого кроме нас троих.

– Как такое возможно? – не унималась я.

Он замотал головой, когда на его лицо скользнула капля горечи. Губы Андрея сузились в полоску.

– Я перенес его через завесу, а после к интрои́ктуму, находящемуся в этом парке. Его наверняка найдут здесь через какое-то время.

Замирая от его слов, я с ужасом осознаю, что произошло. Неужели это они заметают следы? Но каким способом. Это бесчеловечно. И та девочка… вот куда делось её тело?

– Значит, вы просто стираете следы? А вам не приходит в голову, что родители будут переживать? Какой смысл переносить тело с места на место?

– Мы переместили его, чтобы не было никаких подозрений. Перемещая его через завесу, мы убираем неестественные следы от тебра́румов, чтобы это выглядело, как нападение зверя.

– Вы заходите слишком далеко, – злостно говорю я.

Андрей опустил голову, убирая меч за пояс.

– Мы всего лишь защищаем это мир от правды, которая может убить его.

Начиная истерично задыхаться, я падаю на землю, обхватывая себя за плечи. Как они вообще могут такое совершать? Парень опускается рядом со мной, встряхивая за предплечья, заставляя посмотреть в его глаза.

– Наш мир жесток. Тебе придется привыкать к этому.

– Ты, что не понимаешь? Вы же сами все очерствели, каким бы жестоким не был ваш мир и твари, обитающие в нем, вы в сотню раз безжалостнее.

Разрыдавшись, приставляю ладони к лицу. Внезапно я почувствовала, как холодные ладони опустились мне на спину, Андрей крепко прижал меня к себе. Слёзы медленно стекали в ладони, пока парень успокаивающе гладил меня по голове. Мне казалось, что картина повторялась. Я снова не смогла спасти жизнь. Всё, что мне оставалось – падать и терпеть неудачи. Отчаяние обволокло моё тело, сдавливая в своих тисках.

– Однажды ты поймешь, – осторожно произнёс орденовец.

Отодвигая ладони, поднимаю глаза к нему, видя в них боль, которую, как казалось он сам не признавал.

– Как ты узнала про тебра́рума?

– Почувствовала и потом увидела, – тихим и дрожащим голосом отозвалась я.

Ещё несколько секунд наблюдая за мной, Андрей поднялся, увлекая за собой. На сердце было паршиво. Уверена, что такие ужасные зрелища мне предстоит увидеть далеко не последний раз. Но как к такому можно быть готовой?

– Отправляйся домой. Можешь пройти через завесу, так будет быстрее.

Как только он договорил, то сразу же растворился, сжимая зелёный кристалл в руке. До последнего наши взгляды переплетались. Он оставил меня один на один с моими мыслями. Тоже мне утешил.

* * *

В институте было неспокойно. То и дело со всех сторон слышались странные разговоры. Вникать в них я даже не пыталась, потому что попросту не было на это сил, да и было не до глупых сплетен. В ушах звенел предсмертный крик того ребёнка, мелькали его испуганные и измученные глаза. Во сне этой ночью, я смогла ухватить его руку, но та растворилась и мальчик снова погиб. Мучимая кошмарами, мне так и не удалось нормально поспать. Привычно зайдя в класс, сажусь на своё место рядом с Машей, подтыкая сумку под голову.

– Ты слышала, да? Ох, ну это просто кошмар, мне до сих пор не верится, – возбуждённо затараторила Машка, что-то перебирая.

Неохотно повернув к ней голову, я уставилась на блондинистые волосы, раскиданные по плечам. Соседка явно была чем-то обеспокоена.

– Что за кошмар? – удобно устраивая руки на коленях под партой, я без какого-либо интереса во взгляде посмотрела на Машу.

– Ну как можно не интересоваться новостями в городе? – недовольно спросила соседка, буркнув мне в ухо. – Нашли ещё одно тело! Мальчика растерзали, в точности, как и девочку. Похоже у нас и правда завёлся какой-то зверь.

Я резко распахнула глаза после её слов, чувствуя, как мерзкие мурашки поползли по коже, а после рвотный ком начал подниматься вверх. Вот уже второй ребёнок был растерзан на моих глазах и оба раза я не могла ничем помочь. Даже с помощью Андрея у меня не получилось спасти его жизнь. Тошнотный комок подступил к горлу, голова загудела, а из тела словно высасывали силы, оставляя ужасный привкус слабости. Неужели Кэтсия снова взялась за своё? Напрягшись от мысли, что я начну вытворять неестественные для этого мира вещи, готова была проклясть мир, скрытый за завесой.

«Тебе нужно учиться высвобождать потоки силы, иначе приступы сведут тебя с ума. Тело потеряет силу и истощится, а после ты умрёшь».

– Что? – подскакивая, оглядываюсь по сторонам, замечая странный взгляд Маши.

– Ты чего? – удивлённо спрашивает соседка, тревожно осматривая меня голубыми глазами.

«Сегодня ночью за завесой».

– А, да… просто мысли вслух, – пожимая плечами, отворачиваюсь, пытаясь осмыслить слова таинственного существа.

– Кстати! – с хитрым выражением лица Маша придвинулась ко мне ближе. – Что у тебя с тем старшекурсником? – она явно хотела вытянуть из меня ответы для своих сплетен, которые позже разнесутся по всему институту.

Закатывая глаза, я пыталась сдержать злость и порыв не плюнуть ей в лицо, как бы мерзко это не звучало. Некоторых людей хлебом не корми, но дай пошвыряться в чужом дерьме, будто у них шило в заднице, подталкивающее лезть не в своё дело. Если бы каждый из таких людей решил покопаться в себе, то давно бы увяз в этом зыбком болоте и до чужого уж точно не добрался. Но по какой-то причине людям проще занырнуть рыбкой в чужие воды, нежели копаться в собственных.

– Ничего, – отрезав, я хотела ясно дать понять, что эта тема закрыта.

Маша на мою резкость же только ехиднее посмотрела в мою сторону и поторопилась подсесть ближе, придвигаясь на стуле.

– Ну, конечно. Будь это ничем он бы не вытащил тебя волоком из кабинета, – Маша пыталась давить до последнего, явно не понимая к чему это может привести.

Больше меня не волновала чужая жизнь, потому что я в своей толком не успевала разобраться и уследить за бешенным сменяющимся ритмом; интереса порыться в чужом мусоре у меня больше не было. А вот у моей соседки, очевидно, его было столько, что хоть отбавляй.

– А тебе то что? Лучше разберись со своим Егором, а потом уже разнюхивай про чужую личную жизнь.

Её мое высказывание, кажется нисколько не смутило.

– Значит что-то да есть, раз ты называешь это личным.

Прежде она никогда не переходила границы. Отказа ей хватало или мы перескакивали на другую тему, однако сейчас она сильно перегибала палку, которая уже трещала по швам.

– Тебя, что Лена попросила разнюхать? – прищурившись, прошипела я, вспоминая, как Лена злилась из-за Андрея. Тогда далеко зашла уже и она.

– Ладно, прости. Я и правда далеко зашла. Да, она попросила разузнать, что у тебя с этим мрачным парнем, – выдохнула Маша, всплеснув руками. – Вас давно вместе не видно, а тут она подошла и начала меня расспрашивать. Выглядела она так, будто сильно переживала из-за чего-то, – соседка пожала плечами. – В любом случае ссориться из-за парня не дело.

– Да, спасибо, – мой ответ звучал ужасно саркастично и раздраженно.

Вот значит на что готова пойти Лена, лишь бы разнюхать что-то про своего Андрея. Такого я от неё точно не ожидала. Все отношения между людьми познаются в раздорах. И видимо нашим раздором было суждено быть именно Андрею, парню из другого мира.

* * *

Слабый и уютный свет освещал мою комнату, пока я неотрывно пялилась в окно, за которым стояла ночь. Сжимая в руке кристалл, мне всё никак не удавалось выкинуть из головы поступок подруги. Как моя лучшая подруга может поступать так со мной? Мы через столько с ней прошли, столько повидали вместе, а тут нас рассорил какой-то парень. Неужели Андрей настолько важен ей, при том, что они даже не знакомы? Никогда не знаешь, что можно ожидать от людей. Если с виду они веселые и относятся к тебе по-доброму, совсем не значит, что они не попытаются сломать тебя в самый неожиданный момент. Особенно это относится к близким людям, которые уже успели добраться до твоего сердца. Ведь им намного проще вырвать его из груди и раздавить, потому как у них есть прямой доступ к нему.

Часы всё шли, а я никак не могла собраться с силами и отправиться в мир за завесой. Кэтсия молчала, как и ребята из ордена. Кажется, я резко стала всем ненужной. И пусть, это только на руку. Мне нужно стать сильней и защитить то, что дорого и не важно, как это может быть сложно. Нет… тогда мне не на руку сидеть дома и пялиться вечерами в окно, вместо тренировок. Устало выдохнув, опускаю голову на сложенные руки.