Текст книги "Дикая Душа"

– Кто это говорит? Кто здесь? – хрипя, произношу я, чувствуя, как жар невозможно быстро охватывает тело. Оно в ответ начинает дрожать.

«Избавься от Кэ́йхаля!»

Неожиданно я понимаю, что голос звучит у меня в голове, словно кто-то пробрался внутрь и забавляется. Он гремит гораздо твёрже и громче, нежели в первый раз.

Пребывая в бреду, совершенно не понимаю, что делать. Разум постепенно заволакивает в темноту, как если бы кто-то хотел меня вырубить, ударив по голове. Доставая из кармана кристалл, на последнем издыхании, думаю про орден и уже в следующую секунду оказываюсь на траве перед его сверкающими стенами.

– Помогите! – что есть силы отзываюсь я, но вырывается только тихий хрип.

Тишина. Никто не отвечает. Из последних сил пытаюсь подняться на ноги, но тут же падаю обратно, готовая разрыдаться. Стараясь взять себя в руки, я чувствую небольшой прилив сил, позволяющий доползти до двери и ударить в неё, что есть мочи. Прислоняясь к стене, стараюсь удержаться на ногах, когда слышу топот за дверью. Как только толстая дверь отодвигается, подаюсь вперёд, падая обессиленно на пол.

– Какого тебра́рума? – ошарашенно взвизгивает Марго, рассматривая меня огромными глазами. Она что-то быстро набирает на тэ́бъюле, то и дело посматривая на меня. Счёт времени теряется.

Поднимая глаза, замечаю, как с волнением на лице ко мне несутся Кэ́лдос вместе с Олей. Их топот звучит подобно барабанной дроби.

– Катя, что с тобой? – тараторит солнечная девушка, когда парень спешно приподнимает меня с пола.

– Как видишь, она упала, – недовольно прикрикнула Марго, не сводя с меня глаз.

– Дамна! Да она же вся горит! – Кэ́лдос выругался, внимательно рассматривая моё лицо.

Чувствую, как погружаюсь во тьму, закрывая глаза.

– Стой! Нет! – кричит Оля перед тем, как я теряюсь в непроглядном мраке, проваливаясь всё дальше в чёрную дыру.

«Открой глаза!»

Ощущение падения нарастает, мне становится и легко, и страшно. Внезапный и настойчивый рёв раздается где-то внутри меня, я чувствую, как поднимаюсь из бездны и резко распахиваю глаза, точно что-то меня выталкивает наружу. Расслабление, что обволакивало тело всего минуту назад испаряется, сменяясь дрожью и агонией, распалившей кровь в венах.

Орденовцы с тревогой рассматривают меня, пребывая в растерянности. Оглядывая в бреду помещение, осознаю, что нахожусь в общем зале. Глаза Кэ́лдоса бешено бросаются по моему лицу. В них отражаются сирены, воющие так громко, что создаётся впечатление, будто они звучат у меня в голове.

Грудь вдруг начинает разрывать от боли, а тело – содрогаться и трястись с новой силой, вызывая мучительные спазмы.

– Вытащите из меня эту тварь! – срывающимся голосом воплю я, неистово дёргаясь на диване.

Лицо Кэ́лдоса вдруг проясняется, и он начинает рыться в карманах. Пот ручьями скатывается по моему телу, вызывая мерзкие ощущения. Одежда, в которой я завалилась спать, промокла, неприятно прилипая к коже.

– Что ты делаешь? – кривясь, спрашивает Марго.

– Я подозреваю, что внутри неё один из тебра́румов, – он кидает взгляд на девочек, пока меня всю трясёт. – Его надо вытравить.

Кэ́лдос, неуверенно сверкнув голубыми глазами, подносит к моему лицу кристалл и что-то невнятно быстро бормочет.

– Оля, ты можешь воздействовать на неё своей способностью? – быстро тараторит парень, прижимая свободной рукой моё плечо к дивану, чтобы я не дёргалась так сильно.

Различаю, как Оля, сведя брови, неуверенно кивает. Она подносит свою руку к моей голове, а вторую упирает в другое моё плечо, повторяя действия Дениса.

Как только она это делает, моё тело начинает бешено дёргаться, словно в конвульсиях. Я чувствую, как глаза уходят куда-то вверх, закатываясь.

– Марго! Ноги!

Стараясь взять себя в руки, почти что замираю, когда вижу, как из меня вытягивается тёмная сущность небольших размеров с различимыми светлыми глазами и быстро растворяется в воздухе. Жар медленно спадает. Тяжело дыша, смотрю на орденовцев. Кэ́лдос сжимает в руке клинок, которым он, видимо, и разрубил выпрыгнувшего тебра́рума, пока девочки отпыхиваются.

Денис внимательно изучает моё лицо, что-то тщательно обдумывая. Оля убирает свою трясущуюся руку от моего лба и осторожно отходит, нервно вдыхая и выдыхая. В её поведении мелькали то ли ошарашенность, то ли страх, что и вызвали дрожь, охватившую руки. Марго отшатывается, плюхаясь в рядом стоящее кресло, и кидает мне недовольные взгляды, от которых сейчас мне ни горячо, ни холодно.

– Кэ́йхаль, – коротко произносит орденовец, проведя рукой по светлым волосам. – Он проник в её тело и похоже находился там какое-то время.

– Что? – тихо прошептала я, когда дар речи вернулся. Глаза начали медленно закрываться, хоть я и старалась держать их открытыми.

Кэ́лдос переглядывается с Олей, а потом с Фероксой. Солнечная девушка обхватывает себя руками, медленно водя ладонями по предплечьям. Комната погружается в тишину на какое-то время. Её разбавляет несинхронное дыхание присутствующих.

– Надо отправить её домой, иначе будет много вопросов, – произносит Оля, приходя в себя.

– Вот вы этим и займитесь.

Слова Марго последнее, что я успеваю услышать, прежде чем снова отключиться.

Когда я пришла в сознание, то Оля и Кэ́лдос, пыхтя, тащили меня под руки. Оглядевшись по сторонам, я поняла, мы идём по улице во внешнем мире. Об этом говорили редкие деревья рябины и молчаливо стоящие небольшие частные домишки, отличающиеся разнообразием внешнего вида. Какие-то из построек ограждались заборами – сетчатыми, деревянными и металлическими. По городу разгуливала ночь, изредка юркающая в лишённые любого освещения места, и наблюдала за нами, людьми, прерывающими ночной покой.

Машины по дороге проезжали крайне редко и те были такси. Уставшие водители не обращали внимание на двух людей, тащивших меня по улице. Вероятно, их это не интересовало.

– Она очнулась! – оповестила Оля, заметив мой затуманенный взгляд.

– Ну наконец-то, – пробурчал Кэ́лдос. – Где там у тебя дом? Такую тушу, знаешь ли, тащить не очень-то и легко.

Оглядевшись ещё раз, я узнала местность. Прикидывая, как отсюда пройти к дому, постаралась проложить самый короткий маршрут. По подсчётам он занимал не больше пятнадцати минут, так как мы были довольно близко к дому.

– Нам надо развернуться и повернуть вон туда, – указываю на поворот между домами.

Кэ́лдос что-то недовольно проурчал себе под нос. Идти я более-менее могла уже и сама, но то и дело пошатывалась. Задачу им это, конечно, существенно облегчило, однако Кэ́лдос не преставал бузить.

– Чего ты там себе в усы бормочешь? Сам согласился помочь, – фыркнула Оля, когда мы уже начали поворачивать.

– У меня нет усов! Я только вчера брился!

– Я про те, что у тебя из носа торчат, – усмехнулась Оля.

Кэ́лдос возмутился и даже сначала прикрыл нос, но потом, хитро улыбнувшись, перевёл взгляд вперёд и сказал:

– У тебя такие же подмышками, – повторяя усмешку Оли, парень прикрыл рот рукой, как бы посмеиваясь. – Проветриваешь, да?

Девушка уничтожающе на него посмотрела, а после громко фыркнув, зашагала быстрее, отчего Кэ́лдос чуть не упал, запнувшись о мою ногу.

– Кретин! Нет у меня никаких волос.

В такой весёлой обстановке мы быстро дошли до моего дома. Опираясь о косяк двери, я измученно улыбнулась и поблагодарила ребят за помощь. Они осмотрелись по сторонам, убедившись в отсутствии свидетелей, а после достали кристалл. Прежде, чем Денис успел отпустить очередную шутку, Оля отошла от парня и пригрозила, что вернётся сейчас одна и не возьмёт его с собой.

– Какого тебра́рума мой кристалл у тебя делает? – завопил Кэ́лдос, ощупывая карманы.

Оля победно улыбнулась, когда парень всё-таки притих. Орденовцы испарились, растворившись в воздухе, а я прошла в дом, опираясь о стены.

* * *

Открыв глаза с поразительной легкостью, поднимаюсь, оглядывая свою комнату со светлыми обоями, на которых вовсю танцуют солнечные лучи, скользящие через окно. Вот они завораживающе переливаются, играя в догонялки, а в следующий момент исчезают за нагрянувшими облаками. Краски в комнате мгновенно меняются, а осколки воспоминаний резко бьют в голову, проносясь на немыслимо высокой скорости, словно вчерашний вечер ускорили в несколько десятков раз специальной программой.

Тревожно выдохнув, я всё же поднимаюсь с кровати, рассматривая время на телефоне. Шесть часов сорок восемь минут утра. Сна ни в одном глазу, во всяком случае, придется начать собираться на пары.

Проделывая утренние процедуры, я всё больше думала над вчерашним происшествием, а сцена, как тебра́рум вырвался из моей груди, постепенно всплыла в памяти. Как могло получиться, что тебра́рум пробрался внутрь меня? Сколько он там неподвижно сидел и являлся ли причиной моих припадков жара в теле и галлюцинаций? Проговаривая эти вопросы в голове, я убеждалась, что именно из-за этой твари я так паршиво себя чувствовала. Мне не терпелось узнать больше: что это была за тварь и какой ущерб могла принести? Пока я раздумывала над этими вопросами, неожиданно вспомнила тот ласковый, но в тоже время грубый шёпот. Какого чёрта это было? Возможно ли, что именно в горячке у меня начались галлюцинации со странным голосом, гудящим в голове? Чёрт возьми, да если существует целый мир, о котором не в курсе население земли, то голос, прозвучавший в голове, когда во мне притаился тебра́рум, не кажется таким уж вопиющим явлением.

День тянулся невыносимо медленно. Пары протекали скучнее обычного, время попросту замедлило свой бег и не желало принимать привычный ритм. Бурные события ночи дали о себе знать, ведь я практически клевала носом, а моя соседка по парте – Маша то и дело тыкала меня локтем, не давая уснуть. Если бы не её общество, думаю, что и вовсе померла бы от скуки. Мы перекидывались шутками, успели посмотреть начало какого-то мультфильма и даже поспать на первой паре, за что преподавательница влепила нам по лбу.

Зинаида Дмитриевна довольно весёлая женщина, старающаяся держаться на одной волне со студентами. Любой другой преподаватель поставил бы нам по паре за такие вольности и неуважение. Зинаида Дмитриевна же могла ещё и сфотографироваться со спящими. Эти фотографии она нередко печатала и даже вставляла в специальный альбом, который держала в ящичке своего стола. На одной из них мы увидели, как половина какой-то группы стоит со спящим студентом, которому разрисовали лицо синей ручкой, а во главе картины стоит наша Зинаида с довольным лицом.

Отсидев с горем пополам три пары, я решила уйти с последних двух и поскорее отправиться за завесу, чтобы наконец выяснить больше о твари, сидевшей во мне столько времени. Меня не покидало чувство тревоги, вспыхивающее в груди новой бушующей волной.

Как только я оказалась в Зазавесье, глубоко вдохнула уже полюбившийся мне привычный воздух, казавшийся наэлектризованным. Всё та же таинственная атмосфера, будоражащая макушки деревьев в начинающемся лесу неподалеку и игривое солнце, старающееся пролить на этот мир как можно больше света, которого ему порой так не хватает.

Подхожу к двери величественного здания, стоящего одиноко на огромном поле, трава с которого осторожно касается высоких стен. Доставая яркий и зелёный кристалл, по уже приевшейся привычке прикладываю его к специальному отверстию в прочной двери, после чего та с громким щелчком отворяется, впуская меня внутрь.

Стоило войти, как яркий камень выскочил из моей руки, падая глухим ударом на ковёр. Быстро нагнувшись, я подхватила его с ковра величественного цвета. Поднявшись, снова всматриваюсь в переливающийся кристалл, когда кто-то неожиданно врезается пластинами на костюме мне в лоб.

– Касто́д! Нужно быть внимательнее! – серьёзный, грозный голос пронёсся у меня над ухом.

– Извините, – коротко кинула я, поднимая голову и встречаясь взглядом с мужчиной с тёмно-зелёными глазами, незаметно отливающими карим цветом.

Мужчина задержал на мне взгляд, когда странный огонёк сверкнул на его серьёзном лице.

– Капитан Ира́стус. Полагаю, мы с вами не знакомы, – заключил мужчина, лет тридцати с небольшим хвостиком на затылке, ничуть не портящим его, а наоборот, подходящим. Суровый взгляд мужчины дополняли худые щёки и в меру тонкие губы.

– Да, вы правы, – неловко произнесла я. – Катя.

– Очевидно, это про тебя все без умолку болтают, действительно интересный случай, – на его лицо скользнула самодовольная улыбка, сменившаяся серьёзностью.

Я немного замешкалась.

– Знаете, эти слова я слышу чаще, чем своё имя, – иронично произнесла я. – Интерес к моей персоне здесь кажется мне нездоровым, прошу прощения за прямоту.

– Тогда, позволь дать небольшой совет, – мужчина серьёзно посмотрел на меня, слегка улыбнувшись. – Будь осторожней и не спи на ходу. Кто знает в какой момент придётся защищать свою спину или лоб. Что ж, мне пора. До встречи, – капитан добродушно улыбнулся.

– А… спасибо, до свидания.

Мужчина скрылся за поворотом коридора. Появился он так же быстро, как и исчез. Его слова сбили с толку, ведь звучали как некое предостережение к чему-то худшему. Хотя сказал он всё правильно, в этом мире мешкать нельзя.

Вялость, державшаяся все эти дни, неожиданно спала, а энергичный прилив бодрости забегал по телу, оживляя заснувшие клетки. У меня появилось сильное желание что-то ударить, а для таких целей отлично подходило только одно место, где я не была уже очень долго. Воодушевленная этой мыслью, я помчалась в тренировочный зал, полная уверенности, что смогу надрать мягкую задницу тренажёра.

Переодевшись и прибежав в зал, я начала тренироваться. Как это бывает обычно, тренажёр уложил меня добрые несколько раз на лопатки. Мне всё ещё не хватало внимательности, ловкости, и навыков, а если подумать и обобщить, то выходит, что я тот ещё неуч. Расслабившись, глубоко вдохнула и выдохнула сосредотачиваясь.

– Бой!

Тренажёр начал активную атаку, не давая мне возможности ответить. Разозлившись, я отпрыгнула назад, а после, взяв короткий разбег, ударила его ногой в грудь, переворачиваясь в воздухе, сделав сальто. Тело вдруг наполнилось странной энергией. А двигалось так, будто управляла им вовсе и не я. На этот раз отступать пришлось тренажёру, а не мне. Я удивлялась тому, как моё тело легко и просто отбивало все атаки и наносило ответные, оно действовало, как единый, слаженный механизм, приобретая синхронность. В следующий момент тренажёр оказался поваленным на пол. На этот раз выбранный режим был сложным, движения машины более слаженные и непредсказуемые. Тем не менее у меня вышло его одолеть, словно это была и не я вовсе. Но такие успехи не могли не порадовать.

– Пожалей тренажёр, вояка, – раздался голос Андрея.

Я обернулась, замечая лёгкую тень улыбки на его лице, он удобно устроился, прислонившись к косяку. Тёмная чёлка нависла над его светлыми глазами, которые так и горели холодом.

– Надо же, он умеет улыбаться, – не скрывая улыбки, произнесла я, отпыхиваясь.

– Да ты в превосходной форме, видимо, организм уже восстановился, – более сдержанным тоном сказал брюнет, не сводя с меня ледяных глаз.

– Так и есть, чувствую себя отлично. Словно горы могу свернуть, – всё ещё улыбаясь, ответила ему.

– Раз горы тебе по плечу, то я покажусь легкой закуской? – Андрей склонил голову, наблюдая с интересом.

– Хочешь предложить себя в качестве груши?

Отталкиваясь от косяка, Андрей подходит к инвентарю, хватая две длинные палки, и кидает одну из них мне. Подхватив её у самого пола, выпрямляюсь. Он походит с самодовольным лицом, показывая свою уверенность. Быстрым движением срываясь с места, парень идёт в атаку. Всё происходящее дальше я видела в замедленном режиме. Скользнув под его вытянутую в моем направлении руку с палкой, оказалась лицом к лицу перед ним, замечая мелькнувшее в глазах Андрея недоумение. Проскочив под его рукой, становлюсь с боку, блокируя атаку и отпрыгиваю. Не теряя времени, парень ловко подпрыгивает, стремясь ударить меня по ногам, пригнувшись при этом, однако, я просто прыгаю вверх. В очередной раз уклоняясь, упираюсь в его плечи, перепрыгивая, и оказываюсь за спиной орденовца. Уходя вниз, ставлю ему подножку, сбивающую его с ног. Ликуя своей победой, я задорно улыбаюсь, теряя всякую бдительность. Тогда Андрей быстрым движением подскакивает, схватив концы палки обеими руками, и накидывается на меня сверху, заключая в ловушку и прижимая к себе, лишая всякого шанса выбраться. Орденовец хитро улыбается. В одно движение я оказываюсь поваленной на пол, когда его худое, но натренированное и мускулистое тело нависает надо мной.

Где-то я уже видела такое. Ну само собой, в последнюю нашу тренировку он с такой же лёгкостью повалил меня на пол. Что-то, видимо, не меняется.

– Не теряй бдительности, когда враг кажется поверженным, – более холодным тоном произносит парень, что кажется мне уже привычной манерой общения с ним.

– Само собой, сенсей.

Его серые глаза уже не кажутся мне такими холодными, как в нашу первую встречу. В эту секунду мне приходит глупое заключение: ни с ним, ни с его приятелями в институте потоковых лекций у меня не было и быть не может по одной простой причине – все они учатся на два курса старше моего. Получается, Ленку я обманула. Неожиданно хмыкнув, я внимательно наблюдаю за парнем, глаза которого снова начали заполняться другим цветом. Андрей, словно почувствовав это, поспешил встать.

– Мне пора, – его настроение в миг сменилось на отчуждённость и безразличие, которое молниеносно изменило его лицо и поведение. – Увидимся, пока.

– Пока, – только и успела выпалить я, пребывая в недоумении.

Решив, что на сегодня тренировок достаточно, я начала собираться к отправлению домой. Тишина, заполнившая зал, начала казаться мне пугающей, когда я заметила сгущающуюся темноту за окном, сумрак затаился где-то там, стремясь прорваться внутрь. Ноги сами собой несли меня прочь из зала, где я не желала оставаться дольше. Навязчивая мысль неожиданно начала крутиться в голове, как заевшая пластинка, которую невозможно сменить. Неужели этот прилив сил появился из-за извлечения тебра́рума? Возможно ли, что он поглощал мои жизненные силы, отравляя разум? Какова вероятность того, что он покорно сидел внутри моего тела и не пытался убить за такое количество времени? Голова начала гудеть. Вот блин! А про самое главное-то никого и не спросила! Я же и пришла сюда только потому, что искала ответы про эту тварь.

«В комнату!»

Вновь появившийся из ниоткуда шёпот, заставил меня оглянуться и осмотреть коридор в приступе страха.

«Живо-о!» – он прозвучал уже более настойчиво и грозно.

Чувствуя подступающую усталость, в ужасе наблюдаю за трясущимися руками и подрагивающими пальцами. Решая довериться неведомому голосу, я со всех ног несусь на свой этаж, стремительно стараясь открыть дверь, дрожащими руками, что оказывается непосильно сложной задачей. После двадцатой попытки дверь отворяется. Вваливаясь внутрь, как можно скорее запираю её, чувствуя, как силы покидают тело.

«Будет больно. Ни звука!»

– Кто ты?

Только и успела вымолвить я, прежде чем меня пронзила адски сильная боль, распространяющаяся по всему телу. Собственный немой крик закладывал уши, пока я сидела, стараясь сдержать голос. Перед глазами начало плыть, когда я почувствовала, как падаю тяжёлым грузом вниз.

Глава 7. Новые вопросы

– Ты не можешь так поступить! – женский голос надламывался, грозясь обернуться в слёзы. Он был наполнен таким отчаянием и злостью, что казалось либо вот-вот совсем осипнет, либо превратится в рёв.

Что это? Чьи слова звучат в моей голове?

– Другого выбора у нас нет, – мужской голос растворялся в пустоте и эхом разлетался в бездонном пространстве. Суровый, отчаянный и опечаленный.

– А последствия, о них ты подумал? – женский голос дрожал.

Кто это? О чём они говорят? Это снова мои галлюцинации? Темнота вокруг была слишком густой и вязкой. При таком раскладе не то, чтобы увидеть кого-то, я не могла рассмотреть даже себя.

У женщины явно намечалась истерика. Кто она и почему плачет? Озираясь по сторонам, я не теряла надежды увидеть тех, кто разговаривает. Может, дело было и не моё, но так хотелось поддержать девушку. Однако оставалось только стараться не поддаваться горечи, которая так явно ощущалась в этом пространстве.

– Ты и сама прекрасно понимаешь, чем это обернётся, если мы этого не сделаем!

Их голоса начали отдаляться, затихать, обрываться…

– Какой в этом смысл, если это и так ждёт нас! Мы уже почти мертвы!

Женщина зло кричала. Её слова ударили по ушам, словно ультразвуком, который всё усиливался и становился звонче с каждой секундой. Я старалась прислушиваться, но по-прежнему не узнавала голоса, будто всё происходило в некоем бреду, где мой разум начал играть со мной злую шутку, придумав этот разговор. Словно я смотрела кино с закрытыми глазами, при этом не имея возможности их открыть.

Неприятный и громкий звук нарастал, оглушал и выталкивал из тьмы. Он напористо относил меня дальше от голосов. Даже если я старалась сопротивляться, он с новой силой закручивал меня, усиливая свой визг.

В следующую секунду я открыла глаза, но видела только размытые пятна. Быстро заморгав, я попыталась подняться, отчего болезненно пискнула, ощущая ноющую боль во всём теле. Глаза сейчас видели, как камера, которой никак не удавалось поймать фокус. Как не кликай и не тряси, изображение остаётся мыльным. С трудом поднявшись на руках, я приняла сидячее положение, облокачиваясь на кровать. Всё было таким мутным и непривычным, что я невольно начала думать, будто всё ещё сплю. Поёжившись, осторожно подношу руки к глазам, проводя по закрытым векам пальцами. Вновь открывая их, наконец начинаю различать очертания комнаты и в страхе подскакиваю на ноги, тут же жалея об этом.

От резкого движения голова закружилась, а тело отправилось обратно вниз, норовя упасть. Успевая опереться одной рукой о кровать, хватаюсь другой за голову. В мыслях неразбериха, объятая туманом. Плохо соображая и кряхтя, иду к тумбе, хватаю телефон и неуклюже пытаюсь нажать на кнопку питания. Чёрт! Двенадцать часов! Воспоминания постепенно возвращаются. Голос! Женский голос вчера снова дал о себе знать, а после я отрубилась от боли. Значит ли это, что тебра́рум всё ещё сидит в моём теле? Или это лишь осложнения после его пребывания?

– Да что это за чертовщина, мать вашу?! – тихо прошептав, сажусь на кровать, хватаясь за волосы.

И домой не вернулась, и на пары не пошла. Это уже переходит все границы. Готовая расплакаться, я почувствовала нарастающую головную боль. Давление резко надавило на нос, отчего в следующую секунду, мне на руки начали капать багровые капли крови, плавно стекающие вниз. Резко поднося ладони к носу, пытаюсь сдержать неожиданный поток, появившийся так же резко, словно комары, просыпающиеся к тёплому сезону.

Бросаясь по комнате и открывая все ящики, нахожу свои бумажные салфетки, оставленные здесь на прошлой неделе, и начинаю доставать одну за другой, пытаясь сдержать ручейки. Кровь не останавливается. Начиная истерить и психовать, скидываю окровавленные белые салфетки на пол, доставая чистые из пачки, которая начинает стремительно заканчиваться. Осторожно разрываю новую белую бумажку, скручиваю и вставляю в нос, попутно пытаясь вытирать руку, в которую капала кровь. Стараясь успокоиться, судорожно вдыхаю, стремясь не поддаваться панике.

Подбирая с пола использованные салфетки, выхожу из комнаты, закрываю её и бегу в туалет, предварительно заперев дверь. Лишние взгляды мне ни к чему. Разглядывая обагрившиеся салфетки, торчащие из носа, тяжело выдыхаю. Кровь остановилась и уже перестала хлестать из носа, как из крана. С долей осторожности смываю размазавшуюся по лицу багровую жижу. Постепенно успокаиваясь, я вглядываюсь в зеркало, смотря на своё уставшее отражение с большими перепуганными глазами, сверкающими ярким цветом, как сам кристалл ве́лум. Проведя в уборной чуть больше пятнадцати минут, спешно вышмыгиваю в коридор, желая поскорее оказаться дома. Проведённое в туалете время я потратила на то, чтобы привести мысли в порядок и прийти в себя. Немного, но всё же это помогло сосредоточиться и успокоиться. Лёгкое предвкушение от мысли, что скоро я смогу лечь в свою кровать, давало мне некие крылья, которые несли с поразительной лёгкостью вперёд.

– Вон та что ли? Эту девку взяли в орден без академии? – послышался незнакомый голос из коридора, когда я вышла из-за поворота.

– Да. Поговаривают, что её сюда взяли только из-за способностей, которых, как все думают, у неё и в помине нет, – вторая девица едко и брезгливо украдкой кидала на меня взгляд. – Её недавно выпускали на задание, так из-за неё пол отряда пострадало, и сама она чуть свои копыта не отбросила. Одни проблемы от мусора из поганого мирка.

Да что эти девицы себе позволяют?! Злость резким потоком ударила в голову, отчего сердце забилось чаще, словно мчалось по беговой дорожке. Опустив голову и сжав кулаки, я старалась держаться, чтобы не накинуться на этих зазнавшихся воображал.

– Я слышала, что она бездарность. Тренажёр её постоянно уделывает, – девица с тёмно-каштановыми волосами бросила на меня такой же взгляд, что и её недалёкая подружка, не забыв оценивающе осмотреть меня с ног до головы, буравя тёмными глазами меньше секунды, – и чего только с ней возятся? Не будь у неё «ценной силы», её бы и не взяли даже. Дерьмо всегда остается дерьмом, оно не может стать вкусной конфетой.

Меня поражала не столько их грубость и невежество, сколько смелость кричать на весь коридор, поскольку они шли достаточно далеко от меня. Грубо говоря, мы находились в разных его концах. Незнакомки продолжали поливать меня грязью и мерзко хихикать. Это стало последней каплей. Даже Марго не доводила меня до такого бешенства, а ведь единственной занозой в заднице, как я считала, была только её недружелюбная и нескромная персона. А может это её подружки?

Я устремилась вперёд, неожиданно быстро преодолев расстояние между нами. Наверное, раньше, я бы ни за что не осмелилась подойти к тем, кто откровенно насмехается на до мной, но сейчас в голове будто что-то щёлкнуло.

– Эй вы! Небездарный мусор! – выплюнув эти слова им в лицо, я выпрямилась, смотря на них свысока серьёзным взглядом. Хотя выглядело это, наверное, жалко, ведь в росте пару сантиметров я им точно уступала.

– Ты на кого взялась тявкать? – недоумевающе и зло процедила девица с грязно белым цветом волос, гордо смахивая их с плеча.

Резко расслабившись, улыбаюсь им, приторно сладкой улыбкой, на которую только способна. Не позволю больше себя оскорблять!

– Прежде, чем разбрасываться дерьмом в разные стороны, убедись, что оно долетит до цели, иначе можно запачкать свои ручонки просто так. А если берешься поливать кого-то грязью, то имей достоинство сказать всё в глаза, а не крысятничать за спиной.

– Не переживай, оно, видимо, долетело, – злорадно захихикала темноволосая. – Ты хоть осознаёшь, что можешь нехило отхватить, стилпа? Оу, да ты, наверное, даже не знаешь значение этого слова, – она начала говорить притворно огорчённым и снисходительным тоном.

Ещё одно слово, и эта девка будет жевать пол своими ровными зубами.

– Оно означает: глупая девчонка! – уже нагло и демонстративно зло плевалась она.

Не стерпев унижения, я уже было приготовилась лезть в драку, чувствуя неистовую злость, зарождающуюся где-то внутри, когда кто-то положил руку мне на плечо. Бэлп стояла с сердитым выражением лица и смотрела на меня с укором.

– Топали бы вы отсюда! Такое поведение выходит за все рамки кодекса чести касто́да. А все свои претензии вы всегда можете высказать командору, если хватит смелости сунуться к ней.

Эта парочка вмиг остудила свой пыл, виновато уставившись в пол.

– Мы не единственные, кто считает, что этому отбросу здесь не место, – недовольно буркнула девица с тёмными волосами, заплетёнными в косу.

– Хотите это обсудить? – грубее продолжила Бэлп. – Думаете вам решать кому в ордене место, а кому нет?

Они недовольно покосились на меня и поспешили уйти. Ветерок, остающийся после них, так и кишел злобой и ненавистью.

– Если не можешь вытянуть спор на словах, не суйся в него, – спокойнее сказала Бэлп. – Послушай, кто бы что не говорил, никогда не опускайся до их уровня. Ты же не начнешь рычать на тебра́рума, только из-за того, что он на тебя скалится?

Виновато посмотрев на неё, я пожала плечами, сдаваясь.

– Не могу я так просто совладать со злостью. Наверное, если бы пришлось, встала бы перед тебра́румом и зарычала в ответ, – горько усмехнулась я.

Бэлп, не выдержав, хмыкнула, улыбаясь и беря меня под руку.

– А ты попробуй расслабиться, абстрагироваться от неприятных слов. Тренируй в себе сдержанность, старайся оставаться хладнокровной. Какое тебе дело до слов незнакомых людей, – Бэлп сосредоточенно посмотрела вперёд. – Зачем ты набросилась на них?

– Ты что, шутишь? Да они же, не стесняясь, мешали меня с дерьмом. Вопили на весь коридор, как ненормальные! – злость, ещё не осевшая внутри, быстро встрепенувшись, вновь восстала, разбегаясь по телу.

– Не кричали они. Говорили тихо, я даже удивилась, что ты потащилась разбираться. Мне и слышно-то не было, о чём они там говорили, – девушка пожала плечами, недовольно вздохнув, и устремила свой взгляд прямиком на меня. – Разве ты не должна быть на учёбе?

Суетливо посмотрев время на наручных часах, я всё же решила поторопиться домой и избежать нравоучений. Тем более, что здесь наверняка ловить будет нечего. Хотя после испорченного настроения мне захотелось пойти в зал и подраться с тренажёром, но нужно было идти домой.

– Вообще-то… мне как раз пора домой.

– А зачем ты пришла или… – Бэлп приложила два пальца к подбородку, – ты что тут ночевала?

Не придумав ничего лучше, я пожала плечами, торопливо доставая кристалл из кармана. Весело помахав ей рукой напоследок, поспешила воспользоваться своим чудесным телепортом, даже не задумываясь над тем, что будет дома.

Не сказать, что я успокоилась после нападок тех девушек, скорее мне стало только противнее от того, что и правда позволила себе опуститься до их уровня. Правильно Бэлп сказала: нужно постараться не обращать на слова внимания, иначе такими темпами устанешь бегать за каждым и что-то доказывать. Если бы ещё я могла это сделать, то, уверена, проблем было бы гораздо меньше.

Оказываясь в привычном переулке, я снова посмотрела на кристалл в руке и расслабленно выдохнула. Удивительно, что пройти просто так через интрои́ктумы невозможно без самого кристалла, ведь именно он является неким проводником по этим самым точкам.

Мне до сих пор не удавалось понять: как же тогда тот портал за кафе имел возможность пропускать людей без применения кристалла? Могут ли обычные люди попасть в него? Все эти загадки, как и подавляющее большинство волнующих меня вопросов, остаются без ответов вот уже почти месяц с того момента, как я попала в орден.