Текст книги "Антитела"

36

Передвижной штаб оперативной группы. Штат Орегон. Пятница, 18.10

Цепочка следов, оставленных беглецами, казалась Адаму Ленцу и его сотрудникам чем-то вроде отпечатков грязных башмаков на белоснежном ковре.

Ленц не знал своих людей по именам, но был уверен в их мастерстве и в том, что все они прошли тщательный отбор и как нельзя лучше подготовлены к нынешней операции, как, впрочем, и к другим подобным заданиям. Группа вполне могла справиться собственными силами, но Адам хотел лично присутствовать на поле боя, чтобы наблюдать, подгонять и… собрать все лавры после завершения миссии.

Профессия Ленца не сулила ему ни продвижений по службе, ни почетных наград, ни ценных призов. В случае успеха он не мог рассчитывать даже на ощутимую прибавку к жалованью, но размеры денежного довольствия не значили для него ровным счетом ничего. У Адама было много источников личного дохода.

Он ступил на землю Портленда, являя собой образец профессиональной скрытности и сдержанности. В аэропорту Ленца ждала машина, которая перебросила его в точку рандеву. Тем временем остальные члены его команды подтягивались к месту происшествия, переполошившего здешнюю полицию.

Тут же подкатил оснащенный по последнему слову техники санитарный фургон, сопровождаемый черным лимузином. Распахнулись дверцы, и из машин повалили мужчины в черных костюмах и галстуках, собираясь неподалеку от лесовоза, уткнувшегося в придорожный кювет. Сообщение об аварии было передано через эфир, и ударное подразделение Ленца немедля поднялось по тревоге.

У лесовоза дежурил сотрудник дорожной полиции Джеред Пенвик. Неподалеку от грузовика стоял патрульный автомобиль, в пассажирском кресле которого сидел пожилой мужчина в непромокаемом плаще и красной кепке с длинным козырьком. Он не был похож на задержанного и тем не менее казался испуганным и встревоженным.

Мужчины в костюмах торопливо предъявили полицейскому свои нагрудные жетоны и представились оперативниками федеральных служб. Все они носили на поясе оружие и двигались быстро и согласованно, как единое целое.

Распахнулись дверцы санитарного автомобиля, и оттуда выпрыгнули люди в одеяниях, похожих на космические скафандры, держа в руках пластиковые контейнеры и сопла для нагнетания пены. Вслед за ними из машины показался еще один член команды с огнеметом.

– Что все это значит? – осведомился Пенвик, подступая ближе.

– Мы – правительственная служба дезактивации и очистки, – сообщил Ленц, не потрудившись даже предъявить свое удостоверение. – Мы рассчитываем на ваше содействие.

Он стоял поодаль, не желая подвергать себя риску заражения, а его люди тем временем открыли водительскую дверцу лесовоза и набросились на мертвое тело, окутывая его пластиковой пленкой, обрызгивая кислотой и пеной, тщательно изолируя от окружающего мира. Несколько секунд спустя труп был полностью обработан, руки и ноги туго связаны, и теперь его можно было завернуть в мешок, словно гусеницу в кокон.

Патрульный взирал на происходящее широко распахнутыми глазами.

– Эй, вы не имеете права просто взять и…

– Мы предпринимаем все необходимые меры, чтобы пресечь распространение заражения. Открывали ли вы либо этот джентльмен… – Ленц кивком указал на мужчину в дождевике, – дверцу кабины? Влезали внутрь?

– Нет, – ответил Пенвик. – Но здесь был агент ФБР. Его фамилия Малдер. Полагаю, он один из вас? – Ленц не ответил, и полицейский продолжал: – Он реквизировал пикап этого человека и уехал. Сказал, что ему нужно встретиться со своим напарником, что это как-то связано с лесовозом. Я дожидаюсь его… – Пенвик бросил взгляд на запястье, – …уже около часа.

– Отныне вам не о чем беспокоиться. Мы берем ситуацию под свой контроль, – сказал Ленц, отступая назад и прикрывая ладонью глаза.

Мужчина в скафандре направил струю напалма в кабину лесовоза и с громким хлопком зажег горючее. Взревело пламя.

– Господи Боже мой! – крикнул мужчина в дождевике и захлопнул дверцу патрульного автомобиля. Над дорогой пронесся горячий ветер. От мокрых растений и асфальта поднялись облачка пара.

– Советую отойти подальше, – сказал Ленц. – В любое мгновение может взорваться бензобак.

Они с Пенвиком ринулись прочь, низко пригибаясь. Остальные члены команды вынесли завернутый труп и сунули его в кузов своего фургона, разместив тело в стерильной изоляционной камере. Оказавшись в машине, они немедленно сняли защитные костюмы и сожгли их.

В серых сумерках дождливого вечера пылающий лесовоз казался раскаленным добела факелом. С оглушительным грохотом взорвался бак, мужчины на мгновение нагнули головы – ровно настолько, чтобы уклониться от разлетающихся обломков, – и тут же вернулись к прерванной работе.

– Вы упомянули об агенте Малдере, – сказал Ленц, поворачиваясь к полицейскому. – Вы знаете, куда он отправился?

– Да, разумеется, – ответил Пенвик, не спуская ошеломленного взгляда с огненного шара и людей, столь эффективно уничтоживших все улики. Пламя продолжало реветь и трещать, и в небо поднимался черный столб дыма, воняющего бензином, химикатами и влажным деревом.

Патрульный сообщил Адаму, как найти коттедж Дарина Кеннесси. Ленц ничего не записывал, но запомнил все до последнего слова. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не покачать головой.

…отпечатки грязных башмаков на белоснежном ковре…

Люди Адама забрались в черный лимузин, а остальные члены группы заперли кузов фургона, и водитель завел мотор.

– Эй! – Пожилой мужчина в дождевике открыл дверцу патрульного автомобиля и вышел на дорогу. – Когда мне вернут пикап? – крикнул он, обращаясь к Ленцу.

Представив себе агента Малдера, гоняющего на обшарпанном красном пикапе, Ленц едва не поперхнулся, но его лицо по-прежнему сохраняло твердокаменное выражение.

– Мы сделаем все, что в наших силах, сэр, – ответил он. – Вам не о чем беспокоиться.

Адам уселся в лимузин, и его ударная оперативная группа двинулась к дому Дарина Кеннесси, затерянному в лесах.

37

Орегонские проселки. Пятница, 18.17

На закате за спиной Скалли раздался короткий вздох – Джоди проснулся, свежий и отдохнувший, готовый к беседе.

– Кто вы, мадам? – спросил мальчик, в который раз заставив Скалли испуганно вздрогнуть – так быстро и резко он пробудился от сна. Рядом с ним сидел Вейдер, часто дыша, умиротворенный и счастливый. Жизнь вновь казалась ему прекрасной и удивительной.

– Меня зовут Дана Скалли, – ответила женщина, внимательно вглядываясь в сумерки. – Можешь называть меня просто Дана. Я приехала сюда за тобой, я хотела поместить тебя в больницу, пока твое заболевание не перешло в последнюю стадию.

– Мне не нужна больница, – сказал Джоди оживленным голосом, свидетельствовавшим о том, что он считает этот вопрос закрытым раз и навсегда. – Меня больше не нужно лечить.

Скалли продолжала гнать автомобиль в темноту. Связи с Малдером по-прежнему не было.

– Как же это вышло, что тебя больше не нужно лечить? – спросила она. – Я ведь читала твою медицинскую карточку, Джоди.

– Я болел раком. – Мальчик закрыл глаза, напрягая память. – Острая лимфобластическая лейкемия – вот как называлась моя болезнь. Сокращенно – ОЛЛ.[15]15
  Наглядный пример американского черного юмора. Применительно к данному случаю слово «ОЛЛ» можно перевести как «конец», «тупик», «безнадега» и т. п.


[Закрыть] Папа говорил, что у рака крови множество названий.

– Это означает, что твои кровяные тельца испортились – они не желают работать так, как положено, и убивают здоровые клетки.

– Но теперь-то я в порядке, по крайней мере почти, – уверенно заявил Джоди. Он погладил Вейдера и обнял его. Черный Лабрадор принимал ласки хозяина с искренним наслаждением.

Слова Джоди вызывали у Скалли сомнения, но спорить с очевидными фактами не приходилось.

Внезапно мальчик бросил на нее подозрительный взгляд.

– Вы – одна из тех, кто гонится за нами. Из тех людей, которых так боялась мама, – заявил он.

– Нет, – ответила Скалли. – Наоборот, я пыталась спасти тебя от тех людей. Тебя было трудно отыскать, Джоди. Мама очень хорошо прятала тебя. – Она закусила губу, понимая, какой последует вопрос… и Джоди не замедлил его задать. Он огляделся и, только что сообразив, где находится, выпалил:

– Эй, а где моя мама? Что с ней? Джереми погнался за ней, и она велела мне убегать.

– Джереми? – спросила Скалли, презирая себя за столь неуклюжую попытку уклониться от вопроса.

– Джереми Дорман, – ответил Джоди таким тоном, словно был уверен в том, что Скалли знакомо это имя. – Ассистент моего отца. Мы думали, что Джереми тоже погиб в пожаре, но он оказался жив. Он сказал, что ему нужна моя кровь. – Мальчик повесил голову, рассеянно погладил собаку и судорожно сглотнул. – Джереми что-то сделал с моей мамой, да?

Скалли глубоко вздохнула и сбавила скорость. Ей совсем не хотелось рассказывать мальчику о гибели его матери, справляясь при этом с крутыми опасными виражами.

– Мне кажется, мама пыталась тебя защитить, – ответила она, – но этот человек, господин Дорман, который хотел тебя поймать, он… – Скалли умолкла, лихорадочно подбирая нужные слова. – Короче говоря, он тяжело болен. Ты поступил очень умно, не дав ему прикоснуться к себе.

– А мама заразилась? – спросил Джоди. Скалли кивнула, глядя прямо перед собой и надеясь, что мальчик уже догадывается, какой будет ответ.

– Да, – сказала она.

– А по-моему, никакая это не болезнь, – храбрым, нарочито твердым тоном сообщил Джоди. – Я думаю, что у Джереми в крови тоже есть наномашины. Он украл их в лаборатории… но его криттеры неисправны. Они убивают людей. Я-то видел, на что стал похож Джереми.

– Значит, именно поэтому он и гнался за тобой? – спросила Скалли, изумленная хладнокровием и сообразительностью мальчика, особенно после такого тяжкого удара, и тем не менее его слова казались ей совершенно невероятными. Впрочем, после всего, что видела Скалли, она сомневалась в том, что мальчик мог это выдумать.

Джоди вздохнул, и его плечи поникли.

– Мне кажется, те люди ищут не только меня, но и его. Мы с Джереми – единственные живые носители криттеров. Кому-то очень не хочется, чтобы они оставались на свободе.

Он поднял лицо, и Скалли посмотрела в зеркальце, ловя в сгущающемся мраке взгляд его сверкающих глаз. Мальчик казался испуганным и беззащитным.

– Вы, наверное, думаете, что я опасен? Что из-за меня могут погибнуть люди? – спросил он.

– Нет, – ответила Скалли. – Я прикасалась к тебе и осталась жива и здорова. Я собираюсь сделать анализы и убедиться, что у тебя все в порядке. – Мальчик промолчал; Скалли так и не поняла, удалось ли ей его успокоить. – Скажи, Джоди, вот эти нанокриттеры… Что тебе о них рассказывал отец?

– Он называл их биологическими полицейскими, которые проникают в мое тело, чтобы отыскать неисправные клетки и починить их одну за другой, – отозвался мальчик. – А также защищать меня от травм и повреждений.

– Например, от огнестрельных ран, – пробормотала Скалли. Она понимала, что если нанокриттеры сумели вылечить запущенную лейкемию, то залатать пулевую дырку было для них проще простого. Они могли без особого труда остановить кровотечение, соединить разрывы тканей и восстановить целостность кожи.

Острая лейкемия была куда более серьезной задачей. Биополицейским пришлось исследовать миллиарды клеток организма Джоди и осуществить огромную работу по их перестройке. Между лечением рака и пулевого отверстия была такая же разница, как между вакцинацией и наложением марлевой повязки.

– Вы ведь не отдадите меня в больницу, правда? – спросил Джоди. – Мне нельзя появляться на публике. Обо мне никто не должен знать.

Скалли задумалась над его словами, жалея, что она не может немедленно посоветоваться с Малдером. И если нанотехнологии Кеннесси действительно работоспособны – а она собственными глазами видела наглядное тому подтверждение, – то, кроме Джоди и его собаки, от научных достижений центра «ДайМар» не оставалось больше ничего. Все прочее подверглось тщательному систематическому истреблению, а эти двое, что сидели на заднем сиденье машины, были последними живыми носителями действующих нанокриттеров… и кому-то не терпелось уничтожить их.

Отвезти мальчика в клинику и доверить его попечению ничего не подозревающего персонала означало бы совершить непоправимую ошибку. Скалли ничуть не сомневалась, что Джоди и Вейдер немедленно угодили бы в лапы тех самых людей, которые взорвали «ДайМар».

Скалли крутила баранку, все более укрепляясь в мысли о том, что не может отдать мальчика на растерзание, позволить уничтожить его и стереть саму память о нем. Она не позволит смести его с лица земли. Он был ей слишком близок.

– Нет, Джоди, – ответила Скалли. – Не беспокойся. Я отвезу тебя туда, где ты будешь в полной безопасности.

38

Орегонские проселки. Пятница, 18.24

Мотор пикапа натужно ревел, дорога погружалась в темноту, и теперь Малдеру не было нужды приглядывать за Джереми Дорманом, наблюдать сотрясавшие его тело болезненные спазмы и непонятное шевеление под кожей.

После долгих дней тревог, неутомимых поисков и едва сдерживаемой боли Дорман, казалось, начинал погружаться в бессознательное состояние. Малдер видел, что бывшего ученого, бросившего вызов своим сообщникам по заговору и, как считалось, погибшего от их руки, терзают невыносимые страдания. Ему недолго оставалось жить. Организм, подвергшийся разрушительному воздействию, более не мог отправлять свои функции.

Если Дорман не сумеет отыскать лекарство в самое ближайшее время, дальше не стоит и пытаться.

Однако Малдер еще не решил, до какой степени можно доверять его словам, сколь велика его доля ответственности за взрыв в «ДайМар».

Приподняв отяжелевшие веки, Дорман заметил торчащую из кармана пиджака Малдера антенну телефонного аппарата, тут же уселся прямо и воскликнул:

– Телефон! Малдер, у вас есть сотовый телефон!

Малдер моргнул:

– Ну и что?

– Звоните. Набирайте номер вашей напарницы. Мы отыщем их по телефону.

До сих пор Малдеру удавалось держать это чудовище подальше от Скалли и невинного мальчугана, оказавшегося на ее попечении, но теперь он уже не мог найти отговорок.

– Набирайте номер, агент Малдер, – с откровенной угрозой прорычал Дорман. – Немедленно, сейчас же!

Малдер перехватил руль левой рукой – машина вильнула вправо, потом влево и, наконец, выровнялась – и, достав аппарат, зубами вытянул антенну. К его облегчению, в окошечке дисплея по-прежнему мерцала надпись «Нет связи».

– Не могу, – сказал Малдер и показал окошечко Дорману. – Вы не хуже меня знаете, в какую глушь мы забрались. – Он глубоко вздохнул и добавил: – Поверьте, Дорман, я и сам много раз пытался с ней связаться.

Дородный мужчина всем весом налег на пассажирскую дверцу, пока не заскрипел подлокотник, и прикоснулся к ветровому стеклу кончиком пальца, рисуя на нем воображаемый узор. На стекле остался клейкий полупрозрачный след.

Малдер не отрывал взгляда от дороги, всматриваясь в туман, пронизанный светом фар.

Когда Дорман вновь посмотрел на Малдера, его глаза, казалось, сверкали в полутьме.

– Джоди поможет мне. Я знаю, он поможет. – В сумерках за окнами проносились темные стволы деревьев. – Мы с ним были не разлей вода. Я заменял ему родного дядю. Мы болтали, играли на компьютере. Отец Джоди вечно был занят, а его настоящий дядя, придурок, каких мало, во время одной ссоры с Дэвидом заявил, что он, мол, посылает все к чертям и уматывает подальше, чтобы залечь на дно. Джоди знает, что я нипочем не тронул бы даже волоска на его голове. Он должен был верить мне, невзирая на то, что случилось потом. – Дорман указал на телефон, лежавший на сиденье между ним и Малдером, и сказал: – Попробуйте еще раз, Малдер. Позвоните своей напарнице. Прошу вас.

Искренняя боль и отчаяние, прозвучавшие в голосе Дормана, заставили Малдера зябко передернуть плечами. Уверенный в том, что телефон все еще не работает, он неохотно взял аппарат и нажал кнопку, вызывая запрограммированный номер Скалли.

К его удивлению, на сей раз в трубке послышались длинные гудки.

39

Передвижной штаб оперативной группы. Штат Орегон. Пятница, 18.36

Фургон и лимузин с трудом пробирались по ухабистой скользкой колее, и Ленц продолжал гадать, как же это получилось, что его люди упустили такую очевидную возможность.

Первым делом они незаметно обследовали лагерь «вольных дикарей», в котором тайно скрывался брат Дэвида – Дарин. Патриция туда не приезжала. Двенадцатилетнего мальчика с собакой в лагере тоже не оказалось.

Вместо того чтобы бежать к отшельникам, Патриция предпочла спрятаться в глухом лесу, в домике, принадлежавшем брату Кеннесси и, как считалось, давно заброшенном. Ленц попался на удочку – проводя компьютерный поиск возможного местопребывания Патриции, он полностью сосредоточил свое внимание на территории «дикарей», позабыв об укромном коттедже.

Лучшего укрытия для женщины, ее сына и собаки было не сыскать.

Члены команды Ленца вновь выпрыгнули из машин, на сей раз до зубов вооруженные, и нацелили свои автоматы и гранатометы на маленькое безмолвное строение.

Они затаились и принялись ждать. Все в доме было неподвижно, и люди Ленца тоже не шевелились, более всего похожие на восковые фигуры солдат, изготовившихся к атаке.

– Подходите ближе, – сказал Ленц, не повышая голос. В воздухе, по-прежнему насыщенном туманом, его слова прозвучали ясно и отчетливо. Ликвидаторы переместились, меняя позиции и беря коттедж в клещи. Несколько человек замкнули кольцо, обежав дом сзади.

Ленц огляделся, уверенный в том, что все его бойцы заметили на подъездной дорожке свежие следы двух автомобилей. Малдер и его напарница Скалли уже побывали здесь.

Послышался крик – один из людей Ленца указывал в сторону небольшого пятачка, заросшего густой высокой травой. Адам и остальные сотрудники торопливо собрались вокруг женского трупа, распростертого на земле и покрытого следами свирепой нанотехнологической чумы. Тело женщины было испещрено пятнами. Она тоже подцепила заразу.

Крохотные чудовища продолжали размножаться, и с каждой новой жертвой оставалось все меньше надежд на то, что их удастся удержать в узде. Команда Ленца только что с огромным трудом пресекла вспышку инфекции в морге благотворительной клиники, где наномашины, продолжая свою разрушительную деятельность, радикально изменили строение организма первого погибшего.

Ленц должен был позаботиться о том, чтобы этот кошмар не повторился вновь.

– Они уехали, – сказал Ленц, – но нам придется задержаться и навести здесь порядок. – Он приказал людям из санитарного фургона надеть свежие защитные костюмы и приготовить аппаратуру для очередной процедуры обеззараживания и добавил, обращаясь к одному из бойцов: – Сожгите дом. Проследите, чтобы все сгорело дотла.

Отдав распоряжения, Ленц отвернулся, наблюдая за группой, которая обволакивала тело Патриции пеной и укутывала его пластиковой пленкой. Огнеметчик включил насос и залил стены коттеджа струей горящего бензина, потом обрызгал и поджег лужайку, на которой лежал труп.

Как только занялось пламя, Ленц двинулся к автомобилю, в кузове которого находились системы эфирной и спутниковой связи, приемные тарелки, аппаратура прослушивания сотовой сети и дешифровальная установка.

К этому времени отдельное подразделение радиоперехвата должно было поставить Малдера под наблюдение, и Адам собирался затребовать всю поступающую информацию.

Малдер вполне мог оказаться тем человеком, который приведет его именно туда, куда нужно.

40

Орегонские проселки. Пятница, 18.47

Сотовый телефон заверещал в темной кабине, словно испуганный бурундук. Скалли торопливо схватила трубку, прекрасно понимая, кто ее вызывает, и чувствуя громадное облегчение оттого, что наконец возобновилась связь с Малдером.

Джоди молчал, с любопытством прислушиваясь. Вейдер заскулил было, но тут же утих. Скалли вытянула антенну, продолжая управлять автомобилем одной рукой.

– Скалли, это я, – послышался голос Малдера, искаженный помехами, но вполне отчетливый.

– Малдер, я уже несколько часов пытаюсь с тобой связаться, – торопливо заговорила Скалли, перебивая собеседника. – Слушай внимательно, это очень важно. Джоди Кеннесси едет со мной. Он излечился от лейкемии, приобрел потрясающие способности к самовосстановлению, и тем не менее он в опасности. Мы оба в опасности. – Женщина перевела дыхание и добавила: – Малдер, вместо заразы в крови Джоди находится лекарство!

– Знаю, Скалли. Наномашины Кеннесси. Истинным рассадником инфекции является Джереми Дорман, и он сидит рядом со мной – пожалуй, слишком близко, но в данную секунду мне выбирать не приходится.

Дорман жив! Скалли не верила своим ушам. Она собственными глазами видела истекающее кровью тело, судорожно подергивающее конечностями. После таких ранений не мог выжить ни один человек на свете.

– Малдер, я видела, как на Дормана напал пес и выгрыз ему горло…

Скалли осеклась, вспомнив о том, что еще недавно она нипочем не поверила бы, если б ей сказали, что Джоди остался в живых, получив пулю в сердце.

– Организм Дормана тоже кишит наномеханизмами, – сообщил Малдер, – но они неисправны. Довольно эффектное зрелище, доложу я тебе.

Джоди подался вперед.

– Что случилось, Дана? – обеспокоенно спросил он. – Джереми гонится за нами?

– Он взял моего напарника в заложники, – шепотом ответила Скалли.

В ту же секунду вновь послышался голос Малдера:

– Как мы с тобой убедились, эти нанокриттеры обладают невероятными целительными свойствами. Неудивительно, что кое-кто хочет окружить их завесой секретности.

– Малдер, ты помнишь, что случилось с «ДайМар». Мы знаем, что кто-то проник в морг клиники и изъял все улики по делу погибшего охранника. Я не хочу, чтобы мальчика и собаку забрали, спрятали и уничтожили.

– По-моему, мистер Дорман тоже этого не хочет, – ответил Малдер. – Он хочет встретиться… – В трубке послышалось невнятное бормотание голосов, потом раздалось угрожающее восклицание Дормана. Скалли помнила этот грубый голос, пренебрежительный тон, которым Дорман говорил во время их стычки в лесу, прежде чем его случайный выстрел пронзил грудь Джоди. – И не просто хочет, а настаивает на встрече, – добавил Малдер.

Скалли свернула на площадку у дороги и остановила машину. Стволы деревьев здесь были тоньше прежнего, и сам лес казался каким-то чахлым. Дорога шла под уклон, и Скалли увидела впереди огни маленького городка. Она не заметила по пути щита с названием этого населенного пункта, но, судя по направлению движения, где-то рядом начинались пригороды Портленда.

– Малдер, у тебя все в порядке? – спросила она.

– Дорману нужен Джоди, нужна его кровь… – заговорил было Малдер, но Скалли прервала его:

– Я отбила мальчика у Дормана, во всяком случае, попыталась… и не допущу, чтобы Джоди пострадал. – Несколько секунд трубка молчала, потом Скалли услышала громкий шорох. – Малдер! Ты в порядке? – спросила она, гадая, что случилось с ее напарником, какое расстояние их разделяет и чем она может ему помочь.

Малдер не ответил.

Пока Малдер подбирал слова, Дорман очнулся от своих мрачных дум и протянул руку, намереваясь вырвать из его пальцев телефон.

– Эй! – крикнул Малдер и проворно отпрянул, уклоняясь от соприкосновения со слизистой ладонью.

Дорман схватил аппарат и прижал его к своему колеблющемуся лицу. Кожа на его щеках маслянисто блестела и шевелилась, а пальцы оставляли на пластмассовом корпусе телефона липкие отпечатки.

– Скалли, передайте Джоди, что я не хотел в него стрелять! – сказал он в трубку. – Я знал, что мальчик оживет, как и его пес. Я не хотел причинить ему вреда. И другим людям тоже. – Дорман нажал кнопку внутреннего освещения кабины, чтобы Малдер мог видеть его исполненное решимости лицо и револьвер, который он по-прежнему сжимал в руке. – Придумайте что-нибудь, уговорите мальчика. Я должен все ему объяснить.

Малдер понимал, что отныне его переговорам со Скалли пришел конец. Он ни за что не притронется к аппарату, иначе наномеханизмы проникнут в его тело и он станет еще одной жертвой Дормана, покрытой пятнами и содрогающейся в конвульсиях.

Дорман натужно сглотнул. Увидев мучительную гримасу и желтые тени от тусклой лампочки на его лице, Малдер подумал, что этот отчаявшийся человек, должно быть, действительно сожалеет о том, что произошло.

– Скажите Джоди, что его мать умерла, погибла по моей вине, но это был несчастный случай. Она пыталась защитить сына и не знала, что одно лишь прикосновение ко мне сулит неминуемую смерть. – Дорман на мгновение стиснул губы и продолжал: – Находящиеся в моем теле наномашины никуда не годятся. Они не лечат, как криттеры Джоди, они разрушили организм его матери, и она погибла. Я ничего не смог сделать. – Он говорил все быстрее и быстрее. – Я велел ей держаться подальше от меня, но… – Дорман набрал полную грудь воздуха, – …но Патрицию было не остановить. Джоди помнит, какой упрямой бывала его мать.

Малдер продолжал гнать пикап. Машину подбросило на рытвине, и в кузове забренчал забытый гаечный ключ. Малдер надеялся, что на очередном ухабе ключ вылетит на дорогу, и ему больше не придется слушать надоедливый звук.

– Поймите, Скалли, – продолжал Дорман смягчившимся голосом. Должно быть, к этому времени его речевой аппарат полностью восстановился. – Криттеры Джоди работают безупречно, вот для чего мне нужна его кровь. Я уверен в том, что прививка, которую сделал ему отец, исправит мои криттеры. Это мой единственный шанс.

Тело Дормана вновь содрогнулось, и он поморщился, стараясь не дышать в трубку. Рука, державшая револьвер, тряслась и ходила ходуном. Малдеру оставалось лишь надеяться, что палец Дормана не нажмет на спусковой крючок и не выпустит пулю в потолок пикапа.

– Вы знаете, как я сейчас выгляжу, – сказал Дорман. – Джоди помнит, как я выглядел раньше, помнит нашу дружбу. Мы играли в «Марио Карт», в «Путешествие по Америке». Напомните ему тот случай, когда я поддался и позволил себя победить. – Дорман откинулся на спинку и чуть заметно искривил губы в улыбке, которую можно было с равным успехом отнести на счет приятных воспоминаний либо назвать кровожадной ухмылкой хищника. – Дэвид Кеннесси был прав. За нами охотятся сотрудники правительственных служб. Они твердо намерены уничтожить все, что мы создали, но я сумел ускользнуть. И Джоди с Вейдером тоже. Все мы приговорены к смерти. Я умру в ближайшие сутки, если мне не удастся встретиться с Джоди и привести в порядок свои нанокриттеры.

Малдер посмотрел на Дормана. Этот широкоплечий безнадежно больной мужчина был весьма убедителен. Из трубки доносились едва слышные голоса – должно быть, Джоди разговаривал со Скалли. Судя по выражению на лице Дормана, мальчик склонялся к тому, чтобы принять его доводы. Впрочем, неудивительно. Дорман был последней ниточкой, которая связывала Джоди с прошлым. Двенадцатилетний мальчуган хотел верить старому другу. Плечи Дормана облегченно обвисли.

У Малдера засосало под ложечкой. Он еще не решил, стоит ли доверять Дорману.

В конце концов Дорман вновь заговорил в трубку:

– Да, мисс Скалли. Отправляйтесь к «ДайМар». Лаборатория взорвана и заброшена, но это нейтральная территория, и я уверен, что там вы не сумеете заманить меня в ловушку. – Он положил револьвер на колени, спокойный и уверенный в себе. – Вы должны меня понять. Я попал в отчаянное положение и только потому устроил все это. Но если вы не привезете Джоди, я не колеблясь прикончу вашего напарника. – Дорман вздернул брови и пояснил: – Мне даже не придется стрелять. Хватит одного прикосновения. – С этими словами он, как бы желая спровоцировать Малдера, швырнул револьвер на потертую обшивку сиденья между ними и добавил: – Да, встретимся у «ДайМар», – нажал клавишу отбоя, взглянул на покрытый слизью черный пластик аппарата, досадливо нахмурился, опустил стекло своего окошка и выбросил телефон из машины. Аппарат ударился о землю и рассыпался на куски. – Думаю, он нам больше не понадобится, – сказал Дорман.