Текст книги "Нетронутая и неприрученная"

Глава 4

Окна виллы Россо были темными, когда водитель Витторио остановил автомобиль у парадной двери. Ана на цыпочках вошла в дом, надеясь не встречаться с отцом, хотя была совершенно уверена, что он спит. Энрико Виале не ложился спать позже десяти вечера.

Утром она проснулась от солнечных лучей, проникающих сквозь занавески. Ана быстро поднялась с кровати и оделась. Спускаясь по лестнице, она убеждала себя положить конец размышлениям о Витторио Кацлевара и о чувствах, которые он в ней пробудил.

Дойдя до столовой, она остановилась в дверях, увидев отца. Он ел тосты и копченого лосося. Ее мать, Эмили, англичанка, всегда настаивала на том, что завтрак должен быть плотным. Спустя шестнадцать лет после ее смерти Энрико продолжал следовать заложенной ею традиции.

– Доброе утро! – весело сказал он. – Ты вчера поздно вернулась. Я прождал до одиннадцати.

– Тебе не следовало меня ждать. – Почти неохотно Ана вошла в столовую, по обычаю поцеловав отца в лоб. Она не была готова разговаривать с ним о Витторио.

– Позавтракай. Копченый лосось сегодня особенно хорош.

Ана взяла булочку из буфета и налила себе кофе из фарфорового кофейника.

– Ты знаешь, я терпеть не могу копченый лосось.

– Но он такой вкусный, – сказал Энрико с улыбкой, продолжая завтракать.

Ана присела напротив него, потягивая очень горячий кофе.

– Я скоро уйду, – предупредила она. – Мне нужно в офис.

– Но, Ана, сегодня суббота!

Ана пожала плечами. Она часто работала по субботам, особенно в разгар вегетационного периода.

– Винограду нет дела до будней и выходных, папа.

– Как прошел ужин с Витторио?

– Увлекательно.

– Он хотел обсудить дела? – спросил Энрико подчеркнуто нейтральным тоном.

Ана посмотрела на него в упор:

– Папа, Витторио разговаривал с тобой о своем деловом предложении?

Энрико опустил глаза и принялся ковыряться вилкой в копченой рыбе на своей тарелке.

– Может быть, – сказал он очень тихо.

Ана не знала, то ли ей чувствовать разочарование, то ли облегчение, то ли радость. Она окончательно запуталась. Покачав головой, она спросила с искренним любопытством:

– И что ты об этом думаешь?

– Сначала я удивился. – Он поднял глаза, усмехаясь, хотя его взгляд был серьезным. – Полагаю, ты тоже удивилась.

– Несомненно.

– Но потом я начал размышлять об этом. Витторио продемонстрировал мне преимущества…

– Какие преимущества?

Что мог такого сказать ее отцу Витторио, чтобы убедить его в правильности их брака?

– Их много, Ана. Стабильность, безопасность…

– Но я…

– Дети. Товарищеские отношения. – Старик помолчал и тихо прибавил: – Счастье.

– Думаешь, Витторио Кацлевара может сделать меня счастливой? – спросила Ана. – Мы говорим о браке, папа! – Внезапно ее голос надломился. – Он предусматривает обязательства, а не условия сделки… Даже если Витторио описал тебе свое предложение как деловое.

– Что именно тебя не устраивает? – спросил Энрико, наклонившись к ней.

Он всегда был приверженцем логики, а не эмоций. Даже после смерти любимой жены его внешнее спокойствие оставалось неизменным.

Ана помнила, как однажды увидела отца в спальне после смерти Эмили. Он сидел на полу, покачиваясь из стороны в сторону и причитая. Заметив Ану, он выгнал ее из комнаты и захлопнул дверь, не желая, чтобы дочь видела его в таком состоянии. После смерти Эмили прошло два года, прежде чем Ана и отец восстановили доверительные отношения.

Поэтому теперь она не удивилась, что он подходит к вопросу о ее возможном браке с такой холодной головой.

– Меня не устраивает, – сказала она, – что брак рассматривается исключительно как сделка. Я считаю, тут слишком много расчетливости.

– Лучше всего вступать в брак с ясной головой, имея разумные ожидания…

– Я до сих пор даже не понимаю, почему Витторио хочет на мне жениться, – сказала Ана и прикусила язык, не желая выдавать свои чувства. Как и отец, она ненавидела выглядеть уязвимой.

– Ему нужна жена. Ему почти сорок. В этом возрасте мужчина начинает задумываться о своем будущем, о детях…

– Но почему я? – В свой вопрос Ана вложила все свои страхи и сомнения. – Он мог бы выбрать другую женщину.

– Почему он не может выбрать тебя? – мягко спросил Энрико. – Ты станешь замечательной женой, моя прелесть.

Ана скривила губы, услышав излюбленное обращение отца к ней – «моя прелесть».

– Тем не менее любви между нами нет.

Энрико пожал плечами:

– Со временем она придет.

Посмотрев на отца, Ана покачала головой:

– Не думаю, что придет.

У нее сдавило горло. Ей не нужна любовь. Она убедила себя в этом давным-давно.

Ее отец остался невозмутим.

– Тем не менее между вами возникнет привязанность. Уважение. Это очень нужные качества в браке, моя прелесть. Они важнее любви.

– А ты любил маму?

Ее отец кивнул, его лицо исказила гримаса боли.

Даже спустя шестнадцать лет он все еще горевал по ней.

– Разве ты не думал, что я могу захотеть такой же любви? – спросила Ана немного резко.

Энрико молча налил себе еще кофе.

– Такая любовь, – произнес он наконец, – непростая. Она не слишком спокойная.

– Я никогда не говорила, что хочу спокойной любви.

– Спокойствие, – сказал Энрико с улыбкой, – всегда недооценивается теми, кто его не имел.

– Хочешь сказать, тебе не было… спокойно… с мамой? – Подобная мысль никогда не приходила Ане в голову. Она всегда считала, что у ее родителей величайшая любовь на свете и они бесконечно обожают друг друга.

Но ее отец, казалось, подразумевал нечто иное.

– Я любил ее, – ответил Энрико. – И я был счастлив. Но спокоен? Нет. Твоя мать была замечательной женщиной, Ана, не сомневайся. Но она была очень эмоциональной женщиной даже для итальянца вроде меня. – Он улыбнулся немного грустно. – Не всегда легко жить с человеком, который умеет испытывать такие глубокие чувства.

Ана вспомнила, как иногда плакала ее мать, а в ее комнате слышался приторный запах лекарств. Шепот врача. Качающий головой Энрико. Мать тянет к себе Ану и что-то горячо шепчет у ее волос…

Энрико поставил чашку на стол и посмотрел на Ану в упор:

– Внимательно подумай о том, чего ты не получишь, если не выйдешь замуж за Витторио.

Ана обиделась:

– О чем ты говоришь? По-твоему, он мой единственный шанс выйти замуж?

– Нет, конечно, – мягко сказал Энрико. – Но он очень хорошая для тебя партия.

Ана потягивала кофе, угрюмо признавая верность доводов отца. Ей не хотелось жить в одиночестве и остаться бездетной. Но хочет ли она быть женой Витторио?

– Витторио – хороший человек, – тихо сказал Энрико.

– Откуда ты знаешь? – парировала Ана. – Он отсутствовал в этих краях в течение пятнадцати лет.

– Я знал его отца. Витторио был любимым сыном Артуро. Артуро был хорошим человеком, хотя и жестким. – Энрико слегка нахмурился. – Ему не хватало милосердия.

– А вдруг Витторио окажется таким же?

– Витторио нужна жена, которая смягчит его нрав, – произнес Энрико, улыбаясь.

– Я не хочу его смягчать, – запротестовала Ана. – И сама не хочу меняться из-за него.

– Конечно нет, – согласился Энрико, – но в браке люди должны искать компромиссы. Вам не обязательно пытаться изменить друг друга, но есть надежда, что вы будете положительно влиять друг на друга и ваши острые края сгладятся.

Ана поморщилась:

– Ты говоришь так, будто мы две скалы в потоке воды.

– Но это именно так! – воскликнул Энрико. – Две скалы, сглаживающие острые края друг друга в потоке жизни.

Ана вынужденно рассмеялась:

– Папа, ты совсем заговорил меня. Я должна приступать к работе.

Оказавшись на винном заводе, Ана с головой ушла в любимую работу. Во второй половине дня в дверь ее кабинета постучал Эдоардо.

– Вам посылка, синьорина Виале. Личное послание. От графа Кацлевара.

Ана замерла, но ее сердце вдруг забилось слишком часто. Каким-то образом ей удалось деловито кивнуть, притворившись равнодушной. Она махнула Эдоардо рукой:

– Давайте ее сюда.

Посылка оказалась в белой, длинной и узкой коробке, перевязанной бледно-лавандовой атласной лентой. Ана подумала, что Витторио прислал ей букет роз, и тут же почувствовала разочарование. Ей не хотелось получать от него предсказуемый подарок.

Открыв коробку, она обнаружила там… свежесрезанные виноградные лозы с плодами, похожими на жемчуг. К посылке прилагалась записка.

«Новый гибрид от скрещивания сортов Винифера и Ротундифолия, из Америки. Я подумал, тебе будет интересно.

В.».

Она повертела записку в руках, затем поднесла ее к губам и закрыла глаза. От нее пахло свежестью и виноградным соком. Витторио прислал ей лучший из подарков.

Решил ли он ухаживать за ней? Или просто старается ее убедить? Хочет продемонстрировать преимущества их единения?

Остаток дня Ана работала, стараясь не думать о Витторио, не обращать внимания на виноградные лозы в коробке, лежащей на ее столе. Тем не менее она не могла удержаться от надежды, которая время от времени ее посещала. Может, из них в самом деле получится хорошая пара?

Подобная мысль крутилась в ее голове всю следующую неделю. Она не встречалась с Витторио, но каждый день получала от него какой-нибудь подарок: газетную статью о новом сорте вина, плитку темного шоколада, веточку сирени. Ана с удовольствием принимала его подарки и понимала, почему он их делает. Для него подарки были, несомненно, средством достижения своей цели.

Через неделю после ужина с Витторио, когда рабочий день подошел к концу, а солнце начало садиться за горизонт, Ана вышла из винодельни, решив прогуляться по извилистой грунтовой дороге до дома, до которого было с полкилометра. Она снова и снова размышляла о возможном будущем с Витторио.

Если она ему откажет, то до конца своих дней будет трудиться на винном заводе, а свободное время проводить в обществе стариков виноделов. Подобная перспектива показалась ей ужасно скучной. Также следовало признать, что Ана хотела снова поцеловать Витторио, почувствовать прикосновение его рук и узнать, уживутся ли они вместе.

И пусть между ними не будет любви. В любви она не нуждается.

Остановившись посреди дороги, Ана громко рассмеялась. Итак, она уже приняла решение? Неужели она на самом деле собирается выйти за Витторио? Пока рассудок твердил ей о том, что нецелесообразно связывать свою судьбу с Витторио, сердце говорило об обратном.

Ана медленно шла по дороге. Вдали виднелась вилла Россо, окна поблескивали в закатном свете. Любимый, родной дом. Если она выйдет замуж за Витторио, ей не придется там жить. Ее отец останется на вилле один. При мысли об этом она снова остановилась посреди дороги. Что же делать? Разве она может оставить отца одного после всего того, что они пережили вместе? Да, отец заранее благословил ее на этот брак, тем не менее расстаться с ним ей будет нелегко.

Подойдя к дому, она увидела знакомый «порше», припаркованный у входа. Приехал Витторио. Ане пришлось признать, что она обрадовалась его приезду. Она соскучилась по нему.

Отведя пряди волос от лица и смахнув пыль с ботинок, она открыла дверь и шагнула в вестибюль.

В вестибюле никого не оказалось, и она направилась в кабинет, услышав идущие оттуда голоса Витторио и своего отца.

Энрико поднял голову и улыбнулся, когда она вошла. Витторио стоял рядом с ним.

– Мы говорили о тебе, – сказал Энрико с улыбкой, и, несмотря на предательски учащенное биение сердца, Ана улыбнулась в ответ довольно холодно:

– Неужели? Какой сюрприз.

– Я пришел узнать, не захочешь ли ты поужинать со мной, – сказал Витторио.

Он казался совершенно невозмутимым.

Ана медлила с ответом. Она хотела бы поужинать с Витторио снова, но вдруг почувствовала беспричинную неуверенность и страх. Она боялась слишком быстро согласиться с его предложением и показать свое рвение. Ей нужно время на то, чтобы разобраться со своими мыслями и, возможно, с чувствами.

– Я не одета…

– Не важно.

Она взглянула на свои серые шерстяные брюки и простую белую блузку, край которой вылез из-под пояса.

– В самом деле?

Витторио выгнул брови, его губы подрагивали от улыбки.

– В самом деле.

И хотя он больше ничего не сказал, Ана знала, что он догадывается, какая неприглядная и немодная одежда имеется в ее гардеробе. Ну, по крайней мере, одежда была чистой и выглаженной.

Тем не менее она приняла его вызов. С какой стати она должна переодеваться для ужина с Витторио? Почему она должна пытаться выглядеть для него привлекательной, если они решили, что их отношения основываются на принципах бизнеса?

Она вздернула подбородок:

– Прекрасно. Позволь мне умыться, по крайней мере.

Витторио кивнул, и Ана быстро вышла из комнаты, стараясь не обращать внимания на колкие взгляды, которые он бросал на ее одежду. Ей хотелось нравиться Витторио.

«Смирись, Ана. Если ты собираешься выйти за него замуж, приготовься удостаиваться именно таких взглядов».

У нее екнуло сердце. Она не желала, чтобы Витторио относился к ней пренебрежительно.

Через несколько минут они уже мчались в автомобиле по дороге прочь от виллы Россо.

– Куда мы едем? – спросила Ана, отводя пряди волос от лица.

– В Венецию.

– В Венецию? – Она чуть не вскрикнула. – Я не одета…

Витторио посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц, все еще улыбаясь:

– Позволь мне позаботиться об этом.

Ана откинулась на спинку сиденья, задаваясь вопросом, каким образом и почему Витторио собирается позаботиться о ее одежде. Мысль об этом заставила ее разволноваться.

Достаточно скоро она узнала ответ на свой вопрос. Витторио припарковал автомобиль у отеля «Фузина», и они сели на паром, который должен был за десять минут доставить их в город, где запрещено автомобильное движение. Когда стали видны старинные каменные здания, узкие каналы с гондолами и арочные мосты, Ана задрожала от предвкушения и надежды.

Разве есть на свете более романтичный город, чем Венеция? Но с какой стати Витторио решил привезти ее сюда?

После того как они высадились на берег, Витторио повел ее в сторону от площади Сан-Марко, переполненной туристами, на улицу Фреццерия, где находились первоклассные бутики. Большинство из них уже были закрыты, но Витторио лишь потребовалось постучать в стеклянную дверь одного из бутиков. Шикарная женщина с волосами, затянутыми в тугой пучок, в шелковой блузке и черной юбке-карандаш открыла дверь и расцеловала Витторио в обе щеки.

Внезапно и совершенно необоснованно Ана почувствовала укол ревности, а потом ярость, когда женщина критически ее оглядела.

– Это она?

– Да.

Женщина щелкнула пальцами:

– Пойдемте со мной.

Ана повернулась к Витторио, прищурившись.

– Вы говорили обо мне? – сказала она сердито и вполголоса, терзаясь от обиды. Ана уже воображала, как эта женщина и Витторио обсуждали отсутствие у нее вкуса и ее уродливость.

– Она здесь для того, чтобы помочь тебе, Ана, – прошептал Витторио. – Иди с ней.

Ана увидела ряды вешалок с великолепной одеждой в дальнем углу магазина. Красивая одежда внезапно стала манить ее, что было удивительно, ведь она никогда не стремилась выглядеть привлекательно и женственно.

– Возможно, я не хочу ничьей помощи, – отрезала она. – Ты этого не предполагал?

Витторио остался невозмутим.

– Ты говоришь правду? – спросил он спокойно и уверенно, а затем оглядел Ану с головы до ног.

У нее покраснели щеки.

Женщина появилась в дверях снова, нетерпеливо поджав губы. Она держала на руке кружевное платье. Ана никогда не видел такого красивого наряда. Она не могла представить, что когда-нибудь станет носить подобные вещи.

– Ана, – пробормотал Витторио, – тебе подойдет это платье. Неужели ты не хочешь красиво выглядеть?

– Может, я просто хочу оставаться самой собой, – тихо сказала Ана. Покачав головой, она прошла мимо него к двери. – Мне очень жаль, Витторио, но я не собираюсь наряжаться ради тебя, как Золушка.

Сдержав проклятие, Витторио выскочил вслед за Аной на улицу. Он не предполагал, что она обидится, когда он предложит купить ей одежду. Он смотрел, как она стоит, обхватив себя руками, и ветер с канала треплет ее волосы. Витторио задался вопросом, удастся ли ему когда-нибудь понять Ану. Он думал, что будет легко предугадывать ее реакцию, но получилось наоборот.

– Тебе лучше отвезти меня домой.

– Для нас заказан столик в одном из лучших ресторанов Венеции. – Витторио говорил резко, стиснув зубы. – Именно поэтому я привел тебя в бутик, чтобы ты могла одеться соответствующим образом, и желательно в платье!

– Если хочешь на мне жениться, – спокойно ответила Ана, – ты должен принимать меня такой, какая я есть. Я не изменюсь ради тебя, Витторио.

– Даже не сменишь стиль одежды? – Он не мог сдержать язвительность в голосе. «Эта женщина невыносима. И черт побери, она едва сдерживает слезы». Меньше всего Витторио хотелось доводить ее до слез. – Ана…

Она покачала головой, а потом заговорила то ли с ним, то ли с собой:

– Я не знаю, почему вообще решила – вернее, предположила, – что у нас с тобой что-то получится. Ты меня не знаешь. Мы с тобой чужие.

– Конечно, я не знаю тебя! – отрезал он, окончательно теряя терпение.

Он утратил контроль над ситуацией и понятия не имел, как это случилось. Когда она вернулась на виллу сегодня вечером и увидела его, в ее глазах читалась радость. Витторио уже уверовал в то, что она согласится стать его женой.

Он не сумел предсказать дальнейшее развитие событий. Он хотел быть добрым к Ане, желал, чтобы между ними сложились уважительные отношения и привязанность. Он ждал от нее преданности и совсем не хотел, чтобы она в него влюбилась.

Что ж, похоже, влюбляться в него она не собирается. Хотя бы на этот счет не нужно волноваться.

– Я подумал, – сказал он наконец, – что это поможет нам лучше узнать друг друга.

– После того как ты меня изменишь?

– После того как я куплю тебе платье! – взорвался Витторио. – Большинство женщин были бы рады…

– Ну, я не отношусь к тому большинству женщин! – рявкнула Ана.

Ее щеки стали пунцовыми, глаза приобрели стальной оттенок. «Она великолепна! – внезапно подумал Витторио. – Она похожа на женщину-воина. Настоящая Боудикка![1]1
  Боудикка – королева древних бриттов, которая около 60 г. н. э. возглавила восстание против римлян.


[Закрыть] Великолепная в своем праведном гневе и желании мстить».

– И большинство женщин, которых я знаю, – злобно произнесла она, – ни минуты не обдумывали бы твое деловое предложение!

После этих слов, по-прежнему сердито сверкая глазами, она повернулась на каблуках и побежала к площади Сан-Марко.

На этот раз Витторио выругался вслух.

Стоя в толпе туристов, Ана засомневалась в правильности того, что сбежала из магазина и отказалась примерить великолепное платье. Витторио пытался ей понравиться и удивить подарком. Он совершил добрый и разумный поступок. Если она намерена выйти за него замуж, им предстоит стать союзниками.

Она прошла всего несколько метров, прежде чем Витторио догнал ее и резко схватил за руку.

– Как ты планируешь возвращаться домой? – спросил он, его голос был полон холодной ярости.

Ана высвободила руку.

– К счастью, есть такой вид транспорта, как водное такси.

– Ана… – Витторио беспомощно умолк, и она поняла, что он совершенно сбит с толку ее поведением.

Она остановилась, опустив голову.

– Я знаю, ты хотел как лучше… – начала она, но умолкла, когда Витторио сухо рассмеялся.

– Ах, дорогая, – сказал он. – Я действительно все испортил, не так ли?

Она посмотрела на него, пытаясь улыбнуться.

– Просто я… – Она вздохнула, пытаясь объясниться и при этом не выглядеть слишком уязвимой. – Я не ношу платья по определенной причине, Витторио. Дело не в том, что у меня ужасный вкус.

Он выглядел настолько удивленным, что она чуть не рассмеялась.

– Ты решил, что у меня отвратительный вкус? Думаешь, я не разбираюсь в моде?

– Я не… – начал он, и на этот раз рассмеялась она.

Ана никак не ожидала увидеть графа Кацлевара в замешательстве.

– У меня плотная фигура и высокий рост, – сказала она отважно. – На такую фигуру, как у меня, обычно не шьют красивые платья.

Во взгляде Витторио мелькнуло удивление.

– Я думаю, – тихо произнес он, – что ты себя недооцениваешь.

– Я предпочитаю вообще себя никак не оценивать, – ответила она немного резковато.

Кто-то похлопал Ану по плечу, и она обернулась.

– Не могли бы вы отойти в сторону? Я хочу сфотографировать площадь Сан-Марко, – объяснил ей обвешанный фотокамерами турист.

Бормоча проклятия, Витторио опять взял Ану за руку и повел ее прочь с переполненной людьми площади.

– Мы не можем разговаривать здесь… Пойдем в ресторан, как я и хотел изначально.

– Но я не одета как подобает.

Витторио выгнул брови:

– И кто в этом виноват, а?

– Ты, – ответила она, однако ее ответ прозвучал не как обвинение, а как заигрывание. Вот только заигрывать и флиртовать Ана не умела. Тем не менее Витторио продолжал улыбаться. – Если ты позволишь мне переодеться и закрыть мое уродливое тело…

– Перестань! – Внезапно он протянул руку и ладонью закрыл рот Аны. Она почувствовала соленый привкус его кожи. – Не оскорбляй себя, Ана.

Выражение его лица смягчилось, губы изогнулись в подобии улыбки, но его взгляд был слишком серьезным и даже печальным. Она попыталась заговорить, но ей это не удалось.

– Я поведу тебя на ужин, – заявил он, – вне зависимости от того, как ты одета. Тому, кого сопровождает граф Кацлевара, не нужно беспокоиться об одежде. – Он улыбнулся и большим пальцем погладил ее пухлую нижнюю губу.

От простого прикосновения по телу Аны пробежала волна удовольствия.

– Ты поймешь, что графиней быть очень выгодно, – сказал он и опустил руку.