Текст книги "Нетронутая и неприрученная"

Глава 9

Следующим утром Ана проснулась от солнечного света. Более того, она проснулась в объятиях Витторио, ее голова лежала на его плече. Она с упоением вдыхала запах его кожи.

Да, она полюбила. Да, любовь оказалась непростым чувством, которое сопровождали печаль и боль, но это чувство было истинным.

Ана немного отодвинулась от Витторио, чтобы посмотреть на него, пока он спит. Черты его лица смягчились и стали почти нежными в состоянии покоя. Она коснулась темной щетины на его подбородке и почувствовала, как болезненно сжалось сердце.

«Любовь – разрушительное чувство».

Она начинала понимать, почему Витторио так говорил. Любовь Констанции к мужу была разрушительной, принесла ей несчастье и отчаяние, стала причиной несправедливых отношений с обоими сыновьями. Отвергнутый матерью, воспитанный отцом в суровой дисциплине, Витторио не хотел искать любви. И Ана понимала его чувства.

Когда же она его полюбила? Понравился он ей, безусловно, давным-давно, когда много лет назад прикоснулся к ее щеке и впервые назвал ласточкой. Ана не собиралась позволять Витторио оттолкнуть ее. Им не нужен брак по расчету, она постарается сделать так, чтобы между ними сложились настоящие супружеские отношения.

Ана высвободилась из объятий Витторио, задаваясь вопросом: сумеет ли выполнить такую титаническую задачу? Она согласилась на брак без любви. Но теперь ей придется изменить условия их сделки. Но пойдет ли на это Витторио?

Витторио просыпался медленно, томно потягиваясь и чувствуя себя более расслабленным и отдохнувшим, чем за последние несколько месяцев. Или лет. Он моргнул от яркого солнечного света, проникающего в окна, перевернулся в кровати и с тревогой осознал, что Аны рядом уже нет.

Витторио привык просыпаться в одиночестве, но на этот раз почувствовал себя покинутым и несчастным.

– Доброе утро, соня!

Витторио повернулся и успокоился, увидев Ану в дверях спальни. Она была по-прежнему в пеньюаре, сквозь тонкую ткань которого проглядывали контуры ее фигуры. Она выглядела удивительно женственно и невероятно сексуально.

– Где ты была? – спросил он и подвинулся на кровати, чтобы она могла присесть рядом.

– В ванной. – Она усмехнулась. – Вчера вечером я выпила слишком много шампанского.

– Ты нервничала? – полюбопытствовал он.

Ана пожала плечами:

– Немного… – Она помолчала. – Нельзя сказать, что наш брак обычный или нормальный, и я не хочу, чтобы люди… болтали всякое.

– Что именно?

Она повела плечами, словно защищаясь:

– Всякие злые глупости.

Витторио кивнул, впервые понимая, как может повлиять на нее их брак по расчету. Люди могли начать говорить о том, что Ана недостаточно хороша или привлекательна для брака по любви.

– Сегодня суббота, – сказала Ана, вставая с постели, прежде чем Витторио успел протянуть к ней руку, – но ночью было довольно прохладно, поэтому я хочу пойти осмотреть виноградники.

– Для этой работы есть управляющий, Ана.

Она издала тихий гортанный смех, отчего Витторио едва не выскочил из постели и не заключил ее в объятия.

– О, Витторио, я не оставляю такие вещи на управляющего. Ты вполне можешь это сделать с твоим миллионом бутылок в год.

– Девятьсот тысяч бутылок.

Она подняла брови и весело на него посмотрела:

– Ах, простите. Ну, Виале выпускают только двести пятьдесят тысяч.

– Какая разница? – спросил Витторио, стараясь не казаться нетерпеливым. Его жена в пеньюаре, он в пижаме в постели, они поженились только неделю назад. Почему, черт побери, они обсуждают производство вина?

– Для меня это важно, – произнесла Ана, на ее полных губах по-прежнему играла улыбка.

– Сегодня прекрасный день… – начал он снова, решив предложить ей провести его в постели.

Ана улыбнулась шире:

– Совершенно верно. И я хотела, чтобы ты показал мне виноградники Кацлевара или, по крайней мере, некоторые из них. Нельзя в такую погоду торчать дома.

«Хватит разговаривать», – подумал Витторио. Он улыбнулся сонно и чувственно.

– О… Думаю, мы могли побыть дома еще немного. – Ана в нерешительности округлила глаза, и Витторио протянул ей руку. – Иди сюда, Ана.

– Что? – начала она, прикусив нижнюю губу, отчего стала еще привлекательнее.

Витторио громко простонал:

– Иди сюда!

Она подошла к нему медленно, нерешительно и присела на край кровати. Витторио был вне себя от нетерпения.

– Что такое? – спросила она, и он услышал неуверенность и даже страх в ее голосе.

Он улыбнулся и протянул руку, чтобы отвести от ее глаз шелковистые пряди и заправить их за ухо.

– Не кажется ли тебе, – пробормотал он, – что мы слишком долго не жили как настоящие муж и жена?

У Аны перехватило дыхание.

– Да, но…

– Что?

Она снова прикусила губу:

– Ты вроде бы был не против подождать.

– Только потому, что я не хотел тебя обидеть. – Витторио сделал паузу, пугаясь собственных чувств. – Я хотел дать тебе время.

Улыбка таилась во взгляде Аны.

– А сейчас ты решил, что у меня было достаточно времени?

– О да. – Он протянул руку, чтобы погладить шелковистую кожу ее ноги, и едва сдержал дрожь. – Как считаешь ты? У тебя было достаточно времени?

– О да! – сказала Ана, и он усмехнулся, услышав ее пылкий ответ.

– Хорошо.

Ошеломленная, Ана сидела на кровати, а Витторио, разговаривая с ней, нежно поглаживал ее бедра, отчего по ее телу пробегала приятная дрожь. Пальцы другой руки он запустил в ее волосы, притянул Ану к себе и страстно поцеловал в губы.

– Ана… – пробормотал Витторио, целуя ее ухо, подбородок, шею. – Ана, ты говорила о винограде и виноградниках, а я могу думать только о… И я не хочу никуда торопиться.

Она не желала становиться пассивной участницей событий, поэтому оттолкнула от себя Витторио. Он упал на спину, а она раздвинула его мускулистые ноги. Увидев изумленный взгляд Витторио, она громко рассмеялась.

– На тебе слишком много одежды, – заметила она хриплым шепотом, и Витторио кивнул:

– Полностью согласен.

– Давай-ка это исправим.

– Нисколько не возражаю.

Ана достаточно быстро стянула с него пижаму, потом оперлась на локоть и оглядела его великолепное тело. Она погладила упругие мускулы на его груди.

– Я давно тебя хотела, – призналась она немного застенчиво.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – ответил Витторио хрипло и прерывисто. – И не могу больше ждать. О Ана…

Позже, когда они лежали рядом и Витторио поглаживал рукой ее живот и бедро, он произнес:

– Если бы я знал…

– Знал о чем?

– О том, что ты девственница, – объяснил он и печально улыбнулся, – я бы не торопился.

– Ты не знал, что я девственница? – удивленно спросила Ана. – Боже мой, Витторио, я думала, это очевидно.

– Очевидно для тебя, пожалуй, – ответил Витторио. – Но ты говорила, у тебя был роман.

– Я никогда не заходила так далеко, – ответила Ана.

– Извини, что причинил тебе боль, – пробормотал Витторио.

– Я об этом давно забыла. – Ана прижалась губами к его теплому плечу.

Прошло еще несколько часов, прежде чем они наконец выбрались из постели.

– Теперь идем на виноградники, – сказала она, и Витторио запрокинул голову и рассмеялся.

– Виноградники всегда будут твоей первой любовью, – произнес он с упреком в голосе.

Она хотела сказать: «Ты моя первая любовь», но не решилась. Слова застряли в горле, ее обуял страх. Вместо этого она потянулась за одеждой.

– Абсолютная правда.

Ана прохаживалась вдоль аккуратных посадок винограда на плантации Кацлевара. Солнце нещадно палило, и она пожалела, что не надела шляпу. На Ане была привычная рабочая одежда: пыльные брюки и старая бесформенная рубашка. На лбу выступили капельки пота, ботинки покрылись тонким слоем пыли.

Она остановилась, чтобы внимательнее рассмотреть виноград сорта Неббиоло, вызревающего к октябрю, наклонилась и вдохнула аромат, закрыв глаза от настоящего чувственного наслаждения. Ветер трепал ее волосы, солнце светило в лицо, вокруг витал запах земли.

Через несколько секунд она открыла глаза, чувствуя на себе взгляд Витторио. Выражение его лица было непроницаемым, и только губы едва заметно подрагивали.

– Мне нравится аромат, – сказала она немного застенчиво. – Я всегда нюхаю виноград. Когда я была маленькой, моя мама нашла меня спящей под виноградными лозами.

У Витторио было странное выражение лица.

– Похоже, у тебя было счастливое детство, – приглушенно произнес он.

– Виноградники были моим убежищем, – признала Ана, – и моим райским уголком.

– Райским уголком, – повторил Витторио. Он выглядел растерянным.

– Витторио? – неуверенно спросила Ана. – С тобой все в порядке?

– Ана, – сказал он, улыбаясь и словно с облегчением, – иди сюда.

Ана не знала, что он имел в виду – они стояли рядом.

Витторио вынул руки из карманов, легким движением притянул жену к себе и уткнулся в ее волосы.

– А я люблю запах твоих волос, – пробормотал он, запуская пальцы в ее густую шевелюру. – Я хочу тебя так сильно, – отрывисто произнес Витторио. – Поедем обратно в замок. Я хочу заняться с тобой любовью, Ана.

– Опять? – насмешливо спросила Ана.

– Думаешь, что одного-двух раз достаточно?

Она едва могла поверить в то, что он так сильно ее хочет.

– Нет, определенно недостаточно, – прошептала она.

– Поедем обратно?

– Нет.

У Витторио так смешно вытянулось лицо, что Ана расхохоталась бы, если бы сама не дрожала от желания.

– Не нужно ехать в замок, Витторио. Давай здесь.

Он уставился на пыльную землю.

– Здесь? – повторил он с сомнением.

– Да, – твердо сказала Ана, потянув его за руку, – здесь.

И Витторио уступил ее желанию. Он разложил на земле шелковый пиджак и уложил на него Ану. Витторио прикасался к ней почти благоговейно, она совсем не ожидала увидеть его восхищенный взгляд. Земля была твердой и неровной; камешки впивались в ее спину, но ей было все равно. Ана наслаждалась близостью Витторио.

Витторио потянулся к пуговицам ее старой рубашки.

– Я никогда не думал, что хлопчатобумажная рубашка может быть такой сексуальной, – прошептал он и наклонил голову к ее обнаженному телу.

Когда Ана запустила пальцы в его волосы, она поняла, что никогда даже не думала о том, что способна испытывать такое влечение.

– Витторио…

– Как же я тебя хочу… – тихо произнес Витторио.

Позже, когда они лежали в объятиях друг друга и пребывали в томном удовлетворении, она пробормотала:

– Под таким ярким солнцем мы с тобой быстро обгорим, причем в очень интересных местах.

– Нет уж. – Витторио грациозно поднялся и подхватил Ану на руки. Она завизжала, а Витторио усмехнулся. – Одевайся, женушка, – сказал он, ставя ее на землю. – Дома нас ждет отличная кровать, которой я намерен пользоваться весь день.

– Весь день? – Ана стала поспешно одеваться.

Следующие несколько недель прошли в счастливой безмятежности. Ана никогда и не мечтала, что будет испытывать такое блаженство. Хотя они никогда не говорили о любви, ее неопределенность в отношении Витторио растаяла. Он был заботлив и предупредителен, и она решила, что вряд ли следует заговаривать с ним о любви. Зачем говорить о чувствах, когда их близость намного красноречивее? Днем они по-прежнему были на работе; Ана ловила себя на том, что глупо улыбается в совсем не подходящие моменты: подписывая формуляр или читая перечень заказов. Иногда она могла даже громко рассмеяться без явной причины.

Витторио тоже казался счастливым. Его лицо светилось от радости, во взгляде читалось веселье и влюбленность.

Он рассказывал ей о своем детстве, в котором присутствовали как тяжелые, так и радостные события: игра в бильярд с отцом, школьная экскурсия в Рим, во время которой пятнадцатилетний Витторио ужасно напился.

– Меня не исключили из школы по счастливой случайности.

– Что за случайность?

– Я говорил тебе, что играл на тромбоне, – ответил он с лукавой улыбкой. – Школьному оркестру был очень нужен тромбонист.

Ана рассказала ему о том, о чем никогда никому не говорила.

– После смерти матери мой отец был переполнен горем. Он не хотел видеть меня и на несколько дней заперся в своей спальне.

– В это очень трудно поверить. – Витторио гладил ее по волосам и щеке. – Вы с ним так близки.

– Нам пришлось над этим поработать, – откровенно сказала Ана. – На самом деле через неделю после смерти матери он отправил меня в школу-интернат, думая, что так будет лучше. Ему, я думаю, было. Два года в школе-интернате стали самыми тяжелыми в моей жизни.

Витторио прижался губами к ее плечу:

– Сочувствую.

– Сейчас это не имеет значения.

Прошлое в самом деле больше не имело для Аны никакого значения. Пока Витторио ее обнимал, она не чувствовала себя ни мужеподобной, ни неуклюжей. Она чувствовала себя красивой, сексуальной и любимой.

У нее не было сомнений в том, что Витторио ее полюбил и впереди у них безоблачное будущее.

Глава 10

Через шесть недель после свадьбы Витторио зашел в офис компании Виале, чтобы встретиться с Аной. Она подняла глаза и улыбнулась, когда увидела его в дверях.

– Я не ожидала увидеть тебя здесь, – сказала она, вставая из-за стола, чтобы обнять мужа.

Он рассеянно поцеловал ее, выражение его лица было обеспокоенным.

– Я должен снова ехать в Бразилию. Возникла проблема с некоторыми поставщиками.

– Какая проблема? – Ана нахмурилась. У нее сжалось сердце при мысли о предстоящей разлуке.

Витторио пожал плечами:

– Ничего особенного, но ситуация достаточно серьезная, поэтому я должен ехать, чтобы кое-кого успокоить, приободрить и поощрить.

– Ну, в этом ты специалист, – поддразнила его Ана, но Витторио игнорировал ее шутку.

– Я заехал к тебе потому, что уезжаю во второй половине дня, до твоего возвращения домой. Я полечу в Рио на частном самолете и вернусь через неделю.

– Неделя! – разочарованно воскликнула Ана.

– Ана, это бизнес, – немного резко произнес Витторио.

Бизнес. Неужели Витторио решил напомнить ей, что их брак – бизнес-сделка?

Ана сглотнула:

– Да, конечно.

– Я позвоню тебе, – сказал он, быстро целуя ее в холодную щеку, а затем ушел.

Ана стояла посреди кабинета, прислушиваясь к окружающим ее звукам: вот Витторио захлопнул входную дверь здания; вот тихо зарычал двигатель его автомобиля. Слышался гул голосов работников других подразделений. А потом раздался чей-то смех, который показался Ане самым оглушительным из звуков, и от испуга у нее сжалось сердце.

Не обманывала ли она себя последние несколько недель? Не забылась ли в тумане счастья, ошибочно приняв страсть за любовь?

Ана вернулась к своему письменному столу и рухнула в кресло, положив голову на руки. Она не могла поверить в то, насколько неуверенно себя чувствует, насколько испугалась. Ее безмятежная убежденность в том, что Витторио любит ее, оказалась сметена одним его неосторожным замечанием.

В замке было пусто и тихо, когда она вернулась туда вечером. Ана приказала повару подать ужин в ее комнату. Ей не хотелось сидеть в столовой в одиночестве. Констанция вернулась в Милан неделю назад, а Бернардо, видимо, снова отправился ужинать в ресторан.

Повар Марко выглядел удивленным:

– Да, но я приготовил ужин на двоих!

– На двоих? – повторила Ана, в ее душе проснулась глупая надежда. Неужели Витторио вернулся? Но конечно нет, он уже на полпути к Южной Америке.

– Да, синьор Бернардо хочет с вами поужинать.

Ана почувствовала, как по спине пробегает холодок. Затем она пожала плечами, отмахиваясь от недоброго предчувствия. Что бы ни происходило между Бернардо и Витторио, это ее не касается. Возможно, знакомство с младшим братом мужа каким-то образом поможет объединить семью. Несмотря на то что последние несколько недель Витторио выглядел счастливым, он по-прежнему терзался от неприятных воспоминаний о детстве.

– Хорошо, – сказала она Марко. – Спасибо.

Войдя в элегантную столовую, Ана увидела стол, накрытый для двоих, и стоящего у окна Бернардо. Он пошел к ней навстречу, как только она вошла.

– Ана! Благодарю тебя за то, что согласилась ко мне присоединиться.

– Бернардо, я с радостью с тобой поужинаю.

Однако, когда он взял ее за руки и прижался щекой к ее щеке, Ана не смогла избавиться от ощущения, что у Бернардо на уме совсем не ужин.

Она шагнула назад, оглядывая его, пока он отодвигал для нее стул. Бернардо был худее и бледнее Витторио, но также красив. У него были темные волосы и карие глаза, но ему не хватало энергичности Витторио.

– Спасибо, – прошептала она, усаживаясь за стол.

Он уселся напротив и потянулся за бутылкой уже откупоренного красного вина.

– Вино из собственной винодельни? – спросила Ана, смотря, как бокал наполняется жидкостью рубинового цвета.

– В некотором роде. Я экспериментировал со смешиванием сортов винограда. – Выражение его лица было настороженным. – Витторио об этом не знает.

Ана сделала глоток вина.

– Вино вкусное. – Она поставила бокал на стол и посмотрела на Бернардо в упор. – Почему ты не сказал Витторио о том, что экспериментировал с сортами? Ведь в результате получилось хорошее вино.

Бернардо едва заметно ей улыбнулся и отпил из бокала.

– Не сомневаюсь, ты заметила, что Витторио и я… – Он помолчал, склонив голову и задумавшись. – Мы не похожи на нормальных братьев.

– Конечно, я это заметила, – ответила Ана и прибавила немного резко: – На самом деле я задаюсь вопросом, понравилось бы ему то, что мы с тобой вместе ужинаем.

– Не понравилось бы. Не потому, что он думает, будто это неуместно, а потому, что боится, я стану нашептывать о нем всякие гадости. Он не заинтересован в том, чтобы я работал в «Винах Кацлевара».

Ана почувствовала к нему жалость.

– Почему? Из-за того, что произошло много лет назад, когда умер ваш отец? – Увидев удивленное лицо Бернардо, Ана быстро прибавила: – Я знаю, Констанция хотела, чтобы ты стал графом и единственным наследником. Витторио говорил мне. И все же это произошло давным-давно, вы были такими юными…

– Это было только начало, – ответил Бернардо. – Я полагаю, он рассказал тебе о том, каким было наше детство? Нас вынудили принимать чью-либо сторону, Витторио и меня. Сначала мы сопротивлялись этому. Мы возмущались от того, что наши родители втягивают нас в свои разборки. Но потом… – Он пожал плечами. – Я признаю, что не был разумным мальчиком. Внимание матери вскружило мне голову. Она так явно отдавала мне предпочтение, я этим щеголял. В этом я утер нос Витторио. Для меня организовывались специальные поездки, делались особенные подарки… У меня голова шла кругом. – Он изогнул губы в горькой усмешке. – Витторио видел все это и ничего не говорил. Его поведение злило меня все сильнее. Ведь у него было внимание и похвалы отца, и я хотел заставить его ревновать.

– И он, конечно, ревновал, – перебила его Ана. – Ничто не заменит любовь матери.

– Или любовь отца. Я не знаю, кто из нас оказался в лучшей ситуации. Витторио был любимцем отца, но он не избаловался и не изнежился, как я. Мой отец был жестким надсмотрщиком. Я помню, как однажды он заставил Витторио подняться на рассвете. Тогда ему было всего десять, а мне шесть. Витторио плохо сдал экзамен по математике. Отец усадил его за обеденный стол и заставил сдавать экзамен снова и снова. Он не остановился до тех пор, пока Витторио не решил все задачи правильно. Витторио занимался в течение нескольких часов. Он даже не позавтракал. – Бернардо скривился. – Я помню об этом, потому что нарочно облизывал губы и громко чмокал, пока пил свой сок, сидя напротив него, а он даже не посмотрел на меня, хотя явно был голоден. – Бернардо покачал головой, скривив рот. – Я не горжусь тем, как вел себя на протяжении многих лет, Ана. Я был не прав.

Ана печально вздохнула.

Подали ужин, но у нее совсем не было аппетита.

– Что произошло, когда умер ваш отец?

– К тому времени позиции каждого из нас были хорошо известны. Витторио возненавидел и мать, и меня. По крайней мере, он вел себя с нами так, будто ненавидел. Ему было всего четырнадцать, но он не услышал от нас ни одного доброго слова. О, он был вежлив, и это сводило нашу мать с ума. Я полагаю, Витторио очень похож на нашего отца, который не научился любить и сопереживать нашей матери. Он был вежлив, учтив, заботлив, но он ее не любил. Он был хладнокровным человеком.

– Несмотря на все это, почему ваша мать решила лишь Витторио наследства? Только из-за того, что ты был ее любимчиком? – Ана услышала обвиняющие нотки в собственном голосе.

Бернардо пожал плечами.

– Кто знает? Вероятно, она поступила так потому, что думала, будто, став графом, Витторио превратится в такого же жестокого человека, как наш отец. Она говорила, что не может спокойно смотреть на то, как Витторио становится подобием Артуро. – Он печально улыбнулся. – Полагаю, она думала, что спасает его от самого себя.

Ана подняла брови:

– Он, вне сомнения, так не считает.

– Ситуация ухудшилась, конечно, – согласился Бернардо. – План матери провалился, и Витторио стал нашим врагом. Годами мы не общались, как подобает родственникам. – Он сделал паузу и отвел взгляд. – Я не всегда совершал достойные поступки. – Он повернулся к Ане и решительно на нее посмотрел. – Вражда продолжается до сих пор, как ты, несомненно, заметила. Именно поэтому я здесь.

Ана спокойно встретила его взгляд:

– Ты хочешь о чем-то меня попросить?

– Да. – Бернардо вздохнул и жестом указал на разлитое в хрустальные бокалы вино. – Ты попробовала сделанное мной вино, Ана, и, как опытный винодел, поняла, что оно хорошее. Витторио решил никогда не позволять мне управлять «Винами Кацлевара». Бог свидетель, я могу его понять. Я еще не доказал ему, что являюсь достойным человеком. Я совершил многое, о чем сожалею даже теперь, став взрослым. Но я не могу жить под пятой брата. Я чувствую себя ничтожеством. Знаю, он никогда не выпустит на рынок эту марку вина, потому что оно мое…

– Уверена, Витторио не может вести себя столь неразумно, – перебила его Ана. – Он бизнесмен, в конце концов.

– Когда дело доходит до меня и моей матери, он становится слепым, – категорично заявил Бернардо. – Но я не могу его винить.

– Так о чем ты хочешь меня попросить?

– Ты экспериментировала со смешиванием сортов винограда, да?

– Немного…

– Если ты скажешь, что придумала это вино, он согласится запустить его в производство.

– Полагаешь, я смогу присвоить себе чужие заслуги?

Бернардо слегка повел плечами:

– Мне все равно, кто будет считаться автором этой марки вина.

– Я не стану присваивать себе плоды твоего тяжелого труда, Бернардо, – произнесла она.

Он медленно кивнул.

– Вино отличное, и ты заслуживаешь того, чтобы быть объявленным его создателем. – Ана вздохнула. – Ты сможешь продавать его под брендом Виале, но я думаю, тебе больше понравится продавать его под брендом Кацлевара. Отвратительная вражда между тобой и Витторио должна закончиться. Может, если он увидит, какое хорошее вино ты создал, он тебе уступит.

Бернардо наклонился вперед:

– Что ты предлагаешь?

– Почему бы тебе не подготовиться к продаже первой партии вина? Витторио передал мне в управление свои виноградники на время отъезда.

Ана знала – ее власть ограничена, и Витторио вряд ли ожидает, что она будет проводить какие-то изменения в стратегии производства и продажи вина.

– Я могу организовать встречу с некоторыми покупателями в Милане. К тому времени, когда Витторио вернется домой, мы сможем предоставить ему кое-какие результаты нашей деятельности.

«Остается надеяться, что Витторио не слишком на меня разозлится. Даст бог, братья покончат с враждой. Если Витторио меня любит, его гнев не сможет разрушить наш брак».

Обнадеженный, Бернардо буквально помолодел от радости:

– Ты очень рискуешь, Ана. Витторио может прийти в бешенство. По правде говоря, я уверен: он будет в ярости.

– Вражда должна прекратиться, – решительно сказала Ана. – Это единственный путь для вас обоих. И я уверена, – прибавила она с большей уверенностью, чем чувствовала, – мой муж согласится с моими доводами, когда я с ним поговорю.

После долгих, утомительных, но успешных переговоров с торговыми представителями в Южной Америке Витторио стремился поскорее вернуться домой к любимой жене.

Да, теперь он не сомневался, что полюбил Ану. Каждое мгновение в разлуке с ней казалось ему поистине мучительным.

В замке было тихо, когда он появился в нем в четыре часа дня. Витторио не сомневался, что Ана находится в своем офисе на винзаводе. Витторио решил сделать ей сюрприз и неожиданно заявиться к ней на работу.

Он просматривал сообщения, оставленные в его кабинете секретарем, когда в дверь постучал управляющий его виноградных плантаций.

Витторио едва поднял на него глаза:

– Слушаю, Антонио. Все шло хорошо, пока меня не было? – Он отложил очередное письмо в сторону и только потом понял, что его управляющий не произнес ни слова. Витторио поднял глаза и увидел Антонио, который выглядел неуверенно и нервно сжимал руки. Витторио прищурился. – Антонио, что-нибудь случилось?

– Это Бернардо, господин Ральфино… Бернардо и графиня.

Витторио замер. Ему показалось, что кровь застыла в его жилах.

– Моя мать снова устраивает заговор? – спокойно спросил он. – Теперь, когда я женился, она стремится снова лишить меня наследства и дискредитировать меня в очередной раз?

Антонио покачал головой, выглядя несчастным:

– Не вдовствующая графиня, мой господин. Ваша жена.

На мгновение Витторио лишился дара речи.

– Вы хотите сказать, моя жена сговорилась с Бернардо? – спросил он, вздохнув.

– Она просила меня не звонить вам, – печально признался Антонио.

– Что? – Витторио едва понимал, что происходит. Его жена пытается ввести его в заблуждение? Она плетет против него интриги? От шока он покачнулся, у него перехватило дыхание.

– Я знаю, вы не хотите, чтобы Бернардо… Ну, я знал, что вам захочется самому принять решение после того, как вы одобрите, – продолжал Антонио. – Но она сказала, вы наделили ее полномочиями.

Витторио уперся рукой в письменный стол, собираясь с силами.

– Так что произошло, Антонио?

– Бернардо уехал в Милан, – признался менеджер. – Он раскручивает на рынке собственную марку вина. Я не знал об этом до вчерашнего дня, но графиня одобрила его решение и устроила встречу…

– Собственная марка вина? – бессмысленно повторил Витторио.

Неужели его брат на самом деле пытается влезть в семейный бизнес? И Ана ему помогает?

В душе Витторио будто что-то умерло. Ана предала его в тот момент, когда он был полон любви к ней. Теперь у него было такое ощущение, что его вырубили под корень, словно дерево. Его сердце сковало льдом. Он повернулся к Антонио:

– Спасибо за то, что предупредил. Я разберусь.

– Я бы позвонил вам, но поскольку графиня была наделена полномочиями…

– Я все прекрасно понимаю. Забудь об этом. – Витторио кивнул управляющему, и тот ушел.

Затем он повернулся к окну и тупо уставился на аккуратные посадки винограда.

Витторио чувствовал боль и скорбь. Ана предала его, как когда-то предали мать и брат. Изо дня в день юный Витторио пытался угодить своему отцу, чем еще больше усиливал свои страдания. А потом, когда отец умер и его душа разрывалась от отчаяния, он хотел искать помощи и утешения у матери. Он думал, теперь она примет его и полюбит, но Констанция окончательно от него отвернулась.

А теперь жена воспользовалась его доверием, чтобы его дискредитировать…

– К вам господин Кацлевара, синьорина Ви… леди Кацлевара.

Ана привстала из-за стола, улыбаясь настороженному и взволнованному Эдоардо.

– Вам не нужно церемониться, Эдоардо. Пусть он войдет!

– Добрый день, Ана.

– Витторио! – Несмотря на его довольно холодное приветствие, она не могла удержаться от улыбки. Она подошла к нему и протянула руки, чтобы его обнять и поцеловать.

Витторио не двигался. Ана опустила руки, она все поняла. Он, очевидно, узнал о том, что они с Бернардо затеяли.

– Ты сердишься, – заявила она, и Витторио выгнул бровь:

– Сержусь? Нет. Скорее, мне любопытно. – Он говорил с леденящей душу вежливостью.

Давным-давно она не слышала от него подобного тона и уже забыла о том, каким жестким может быть Витторио. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, засунув руки в карманы, и ждал.

Ана вздохнула. Она готовилась к этому разговору и знала: Витторио не обрадуется ее затее.

– Витторио, – сказала она наконец с мольбой в голосе. – Бернардо показал мне вино, которое сам создал. Он смешивал различные сорта винограда, но ты не знал…

– Забавно, но я думал, что знаю обо всем, что происходит в моей фирме. И насколько я помню, мой брат работает помощником управляющего, а не виноделом. Или ты оказала ему содействие в продвижении по службе, пока меня не было?

От его холодности Ане хотелось закричать. Теперь она понимала, в каком ужасе приходилось жить Констанции, когда изо дня в день ее муж удостаивал ее такого безразлично-хладнокровного отношения.

– Нет, я не продвигала его по службе, – ответила Ана как можно спокойнее. – У меня нет таких полномочий.

– Разве?

Ана заставила себя не обращать внимания на его насмешливый вопрос.

– Но я действительно разрешила ему продвигать на рынок его собственное вино. Прямо сейчас он находится в Милане и ведет переговоры с несколькими покупателями. Я подумала, мы могли бы включить его вино в каталог продаж нынешней осенью…

– Да неужели? – Витторио шагнул в комнату, выражение ледяной вежливости на его лице сменилось яростью. – Ты не тратила зря времени, да, Ана? – спросил он, словно выплевывая каждое слово. – Как только я уехал, ты спланировала заговор за моей спиной!

– Никакого заговора, Витторио, – настаивала она, – хотя я могу понять, почему ты думаешь обратное. Но я не твоя мать, и Бернардо изменился…

Витторио резко рассмеялся:

– Ничто не изменилось. Неужели ты не догадывалась, что у меня есть причина держать его на коротком поводке?

Ана пыталась сохранять спокойствие.

– Витторио, твоему брату было десять, когда ваша мать пыталась лишить тебя наследства…

– Ему было двадцать, когда он пытался организовать забастовку на моем винзаводе и дискредитировать меня перед моими клиентами. А в двадцать пять он украл у меня сто тысяч евро. Ты считаешь, я плохо знаю родного брата?

Шокированная, Ана уставилась на Витторио. Она вспомнила, как Бернардо говорил ей о том, что совершал много недостойных поступков, о которых сожалеет до сих пор.

– Я не знала об этом, – тихо произнесла она наконец.

Витторио лишь язвительно рассмеялся.

– Я действительно не знала о его проступках. Тем не менее я считаю, что Бернардо изменился. Если ты дашь ему шанс…

– Значит, ему все-таки удалось тебя убедить, – спокойно заявил Витторио. Он отвернулся, чтобы она не могла видеть его лицо. – Он настроил тебя против меня.

Ана вдруг почувствовала, что сейчас расплачется. Витторио был так категоричен и грустен.

– Витторио, это не так! Я просто хотела дать Бернардо шанс, не только ради него, а ради нас!

– Нас? – язвительно повторил Витторио.

– Да, ради нас. Потому что твоя ненависть к нему отравляет все вокруг! Отравляет… – Она остановилась, не желая откровенничать и признаваться ему в любви. – К тому же он может тебе помогать. Сегодня утром он позвонил мне из Милана и сказал, что встречи с торговыми представителями прошли успешно. Он не пытается отнять у тебя руководство фирмой.