Текст книги "Любовь творит чудеса"

Глава 11

На заднем дворе громко закричал петух, и Жозетта по привычке села на кровати. Но едва ее ноги коснулись мягкого китайского ковра кремового цвета, стены спальни закачались.

– О боже.

Не в силах справиться с головокружением, Жозетта вновь упала на подушки и уставилась на высокий потолок, изображающий голубое небо с порхающими по нему ангелами. Только вот отливающие розовым облака тоже вращались, а пухлые ангелы – или это ей только показалось? – неодобрительно покачивали головами.

Жозетта прикрыла глаза рукой. Святые небеса, сколько же она выпила, чтобы оказаться в столь плачевном состоянии? А ведь перед тем как отправиться в постель, она употребила изрядное количество воды, чтобы предотвратить похмелье. Во всяком случае, так учили ее жизнелюбивые братья, часто принимавшие участие в попойках.

Сев на кровати, Жозетта потянулась за стоящим на прикроватном столике графином с водой, наполнила стакан и залпом его осушила. Откинув в сторону голубое стеганое покрывало, Жозетта прижала к себе большую пуховую подушку.

Она провела пальцами по ткани, но это лишь напомнило ей о прикосновениях к мускулистой груди Кэмерона. Воспоминания о событиях прошлой ночи нахлынули на Жозетту с такой силой, что она невольно застонала. Она словно бы вновь ощутила крепкую обнаженную грудь, столь чувственно прижимающуюся к ее собственной, эти губы, этот смелый и настойчивый язык…

А еще – у Жозетты перехватило дыхание – она вспомнила невероятно греховную игру.

Что заставило ее согласиться на столь опасную провокацию? И все же новый опыт оказался невероятно пьянящим и мог бы с легкостью стать прелюдией к чему-то гораздо более греховному, если бы у нее не хватило смелости остановить Кэмерона.

Интересно, каково это каждую ночь ложиться в постель с таким мужчиной, как Кэмерон Андруз? Находиться в объятиях сильных уверенных рук и заниматься любовью так, чтобы душа расставалась с телом? Этот человек знал такое, что наверняка сломило и еще сломит волю не одной женщины.

Жозетта и сама едва не лишилась присутствия духа от того, как он ее целовал и обнимал. А его произносимые сладострастным шепотом слова наполняли ее сводящим с ума, обжигающим лоно желанием, смешанным с чувством одиночества и смятением.

И эту бурю эмоций вызвал единственный поцелуй.

Только вот для девочки, без памяти влюбленной в Кэмерона в юности и ненавидящей его из-за связи с Соланж, этот поцелуй стал настоящим оазисом, оживившим иссушенное одиночеством сердце. Молодой человек, которого она всегда считала рыцарем, призванным спасти ее от жизни на болотах, вернулся. Только теперь он превратился в потрясающего, поражающего своей красотой мужчину. И мужчина этот всего несколько часов назад сжимал ее в объятиях и целовал так, что все вокруг переставало существовать. Но несмотря на впечатления, навсегда поселившиеся в душе Жозетты, Кэмерон наверняка уже позабыл о случившемся ночью. Да и какие воспоминания могла она ему подарить? Жозетта была настолько неопытна в вопросах любви, что даже не знала, как ответить на поцелуй мужчины.

Ее желудок болезненно сжался от унизительной мысли о том, что она, выйдя замуж и уже успев стать вдовой, до сих пор ничего не знала о такой простой вещи, как поцелуи. Супруг Луи, полный робкий человек, стал ее единственным любовником, если его можно было таковым назвать. Он осыпал молодую супругу роскошными нарядами и драгоценностями, угадывал и исполнял малейшие ее желания. И все же, несмотря на отчаянное стремление обзавестись наследником, ни настойки, ни заклинания, имеющиеся в арсенале матери Жозетты, не смогли наполнить его детородный орган необходимой для продолжения рода силой.

Жозетту охватило чувство вины. Нет, она не станет клеветать на своего мужа. Он был добрым человеком, и она делала все от себя зависящее, чтобы он не чувствовал себя униженным. Однако настал день, когда он просто перенес свои вещи в другую комнату и сказал, что она может устроить хозяйскую спальню на свой вкус. Тогда Жозетта вновь почувствовала себя сиротой и, чтобы хоть немного облегчить боль, декорировала комнату всеми оттенками голубого цвета.

Несмотря на то что супруг остался Жозетте верным другом и продолжал всячески ее баловать, каждую ночь она возвращалась в свою постель, чувствуя себя невероятно одинокой. А потом наступило то ужасное утро, когда, как обычно проснувшись с первыми петухами и отправившись в комнату мужа, чтобы разделить с ним завтрак, Жозетта обнаружила, что он тихо умер во сне. После похорон, когда друзья Луи начали ее сторониться, Жозетта с новой силой ощутила всю глубину своего одиночества.

Вивьен и Регина переехали к ней. Братья тоже часто захаживали в гости, приводя с собой обожаемую Алексию. Но только не мать. Почему она продолжала открыто отвергать Жозетту, оставалось для всех загадкой. Может, потому, что, будучи самой младшей, она стала обузой для матери, воспитывавшей без мужа не только собственных детей, но и племянников. Жозетта знала лишь одно: у нее, Соланж и братьев был один отец.

К старой боли в сердце добавилась новая. Жозетта ударила по подушке, отерла с щеки непрошеную слезу и поднялась с постели. Она вышла на балкон, с которого открывался вид на ее любимый сад. Наверное, нужно остаться дома и поработать в саду. Она будет до изнеможения выдергивать сорняки и копаться в земле. Зачастую это помогало отвлечься от дурных мыслей. А потом она подумает над тем, как переделать спальню и избавиться от голубого цвета. Пожалуй, она заменит его желтым. Таким же, как розы в саду. А вот изображение неба на потолке оставит. Оно делало спальню менее похожей на удушливый гроб.

Тяжело вздохнув, Жозетта направилась в гардеробную и надела простое хлопчатое платье с узором из веточек и листьев, в котором обычно работала в саду. Оно было короче остальных, чтобы не пачкался подол. Вивьен отвезет Алексию в контору Кэмерона, а она напишет записку помощницам в «Созвездие красоты», в которой известит их, что не придет сегодня на работу. И возможно, завтра тоже. Почему бы не захватить с собой Вивьен, Регину и Алексию и не отправиться завтра на болота, чтобы собрать травы, которые ей так и не удалось вырастить у себя в саду? Это поможет ей избежать встречи с Кэмероном.

Выйдя из спальни, Жозетта остановилась на полпути. Снизу доносился звонкий смех Алексии, заглушающий низкий мужской голос. Господи, только бы не Кэмерон. Хотя кто это может быть еще? Ведь братья не вставали так рано. Сердце Жозетты забилось где-то в горле. Менее всего ей хотелось сейчас видеть отца Алексии.

У подножия лестницы она столкнулась с чрезвычайно обеспокоенной Вивьен.

– Что случилось?

– Я не пускала его, Жозетта. Но он все равно вошел, хотя и знает, что его присутствие в этом доме крайне нежелательно.

– О господи. Только не говори, что я слышу голос твоего брата.

– Поверь, я пыталась…

Но Жозетта только отмахнулась.

– Тут нет твоей вины. Останься с Региной, а я выпровожу Люсьена.

Раздался очередной взрыв смеха, и сердце Жозетты наполнилось гневом. Она решительно вошла в холл, но, увидев, что двери гостиной закрыты, побежала. Как он смеет!

Широко распахнув двери, Жозетта увидела Алексию. Ее племянница стояла, перевесившись через спинку дивана, на котором сидел Люсьен. Жозетта налетела на него, точно сумасшедшая.

– Ты… немедленно убирайся. Алексия, отправляйся на кухню. Твой завтрак ждет.

– Я уже поела.

– Тогда ступай к Вивьен. Ей может потребоваться твоя помощь. – Жозетта не могла заставить себя произнести имя Регины в присутствии этого человека. Кузина до сих пор отказывалась говорить о том, что произошло в тот день, когда она отправилась ловить речных раков с Люсьеном. Спустя несколько часов после их отъезда он вернулся один с царапинами на красивом лице. С тех самых пор Регина отказывалась навещать родственников на болотах и полностью ушла в себя. А еще она начала остерегаться мужчин. Люсьен был настоящим злодеем. Даже его родная сестра считала, что он опасен.

Губы Люсьена растянулись в ленивой улыбке.

– Мы с Алексией собираемся немного погостить на болотах. – Он подмигнул девочке. – Она умоляет показать ей новорожденных щенков.

Кровь, опалявшая вены Жозетты всего несколько минут назад, превратилась в лед. Неужели он действительно собирался сманить Алексию на болота? Украсть ее из дома на глазах у всех? Неужели у ее племянницы совершенно нет разума?

– Алексия, – процедила сквозь зубы Жозетта. – Сегодня утром ты поедешь в контору к отцу, а если сию же минуту не отправишься на кухню и не останешься там до тех пор, пока я тебя не позову, следующие два дня просидишь взаперти в своей комнате.

Брови Алексии сошлись на переносице, и все же она направилась к двери.

– Au revoir, дядя Люсьен.

Жозетта стиснула зубы так крепко, что даже заболел подбородок.

– Ты его внучатая племянница. Так что он тебе не родной дядя, Алексия. Добрые дяди уважают своих племянниц, а мятежные дальние родственники – нет. Запомни это.

Когда девочка скрылась за дверью, Жозетта вновь набросилась на Люсьена.

– Да поможет мне Господь, если ты еще раз переступишь порог этого дома. Ибо если ты вновь окажешься рядом с Алексией, клянусь, я тебя пристрелю.

Люсьен вытащил из графина резную пробку и поднес ее к лучу льющегося из окна света. Он откинул со лба волосы, прищурился и принялся крутить пробку в пальцах, отчего по стенам гостиной побежали разноцветные солнечные зайчики.

– Пытаешься меня напугать, ma chère?

Что привело кузена к ней в дом? Ведь Жозетте удавалось несколько лет избегать его общества. Он прекрасно знал, что должен держаться подальше от нее и Регины. Но теперь, когда он положил глаз на Алексию, опасность возросла в несколько раз.

Люсьен вытянул перед собой длинные тощие ноги и принялся перекидывать хрустальную пробку из одной руки в другую.

– Алексия рассказала тебе, что училась варить самогон? Предполагалось, что это будет наш маленький секрет.

Стало быть, Алексия открыла свой не в меру большой рот. Скорее всего, именно поэтому Люсьен объявился здесь. Решил заставить ее замолчать.

– Этого больше не будет, Люсьен.

Идея покупки пуль для спрятанного в ящике стола пистолета больше не казалась Жозетте абсурдной. Завтра она непременно этим займется.

– А теперь уходи из моего дома.

– Или что, Жозетта? Вышвырнешь меня? – Люсьен рассмеялся и сделал большой глоток того, что осталось от рома. – А ром неплох, сестренка. Где ты его берешь?

– Не твое дело, где отоваривается моя сестра, – раздался тихий ответ. – А теперь убирайся, иначе я тебе все кости переломаю.

Жозетта развернулась, чтобы увидеть праздно облокотившегося о дверной косяк Рене. Он казался спокойным и расслабленным, но Жозетта знала его слишком хорошо. Каждая мышца его тела была напряжена, как у готовящегося к нападению болотного кота, а в темных глазах горело предназначенное Люсьену зловещее предостережение.

Рот Жозетты открылся от удивления. На Рене был сшитый на заказ костюм, сидящий так же ладно, как и костюм Кэмерона.

– Что ты здесь делаешь?

Рене кивнул в сторону Люсьена.

– Спасаю тебя и свою племянницу от него.

Насмешливо посмотрев на Рене, Люсьен поднялся с видом человека, чей день задался с самого утра.

– Надеюсь, дверь не заперта. Иначе мне придется вылезти через то же самое окно, через которое я сюда проник.

Рене сделал шаг в сторону, и Люсьен прошел мимо него к распахнутой Вивьен входной двери.

Когда Люсьен ушел, Жозетта захлопнула дверь гостиной и с силой толкнула брата.

– Ты… ты… разгильдяй. Ты… пособник дьявола.

Рене, защищаясь, поднял руки вверх.

– За что? Я ожидал, что ты меня поблагодаришь, вместо того чтобы обзываться. В чем дело, ma soeur?

– Ты меня одурачил. Вот в чем дело. Почему ты не сказал, что этот ром ворованный? Зачем ты поставил меня в неловкое положение?

– Ты не спрашивала, откуда он. – Рене подошел к дивану, поднял с сиденья хрустальную пробку, оставленную Люсьеном, и водрузил ее на место.

Жозетта окинула брата взглядом. Он всегда излучал определенную степень мужественной уверенности. Но сейчас, в этом дорогом костюме, выглядел холеным, утонченным. И гораздо более красивым. Что почему-то делало его еще опаснее.

– Полагаю, эту одежду ты тоже украл.

Рене рассмеялся.

– Non. Я заказал ее у портного.

– Когда и зачем?

– Разве я не говорил тебе тогда, на болотах, что меня вот-вот возьмут на работу?

– Говорил. Но у тебя постоянно возникают какие-то идеи, которые не воплощаются в жизнь. Так расскажи мне, что происходит. Что подвигло тебя облачиться в столь дорогой костюм? – Жозетта провела рукой по лбу, как если бы это помогло ей успокоиться. – Что ты задумал, Рене?

– Я получил постоянную работу. Самую лучшую. И намерен за нее держаться.

– И что ты должен будешь делать?

Губы Рене изогнулись в широкой улыбке.

– Работать на отца Алексии.

Жозетте потребовалось некоторое время, чтобы осознать сказанное им.

– Тебя… тебя нанял на работу Кэмерон Андруз?

– Oui.

Жозетта смотрела на брата, чувствуя, как к ней возвращается недавнее головокружение.

– Как давно?

– Я приступаю к своим обязанностям с сегодняшнего дня, поэтому не могу оставаться у тебя долго. Но позавтракать все же успею. Регина уже встала?

Жозетта постепенно осознавала услышанное.

– Когда ты заказал этот костюм?

– Когда узнал, что судоходная компанию Андруза начала поставки рома «Братьев Гослинг» в Новый Орлеан. Тогда я решил, что какое-то количество рома непременно пропадет со склада. Но если Мишель Андруз возьмет меня на работу, воровство прекратится.

– Стало быть, ты спланировал все это задолго до того, как корабль с грузом прибыл в порт?

Рене пожал плечами.

– Типа того. Хотя я совсем не ожидал, что моим работодателем станет отец Алексии.

– И когда же он тебя нанял?

– Вчера.

Ярость ослепила Жозетту.

– Он нанял тебя утром или в середине ночи?

Прищурив глаза, Рене внимательно посмотрел на сестру.

– А почему ты решила, что наша с ним сделка случилась в середине ночи?

Кэмерон все знал еще до того, как переступил порог ее дома. Лживый, недостойный доверия негодяй.

– И ты сейчас направляешься в контору? Поэтому ты решил зайти? Чтобы похвастаться новым костюмом и сообщить, что нашел достойную работу?

Рене с минуту изучал мыски своих новых ботинок, после чего ответил:

– Oui.

– В таком случае передай мистеру Андрузу, что мне хотелось бы с ним встретиться. Нет, не так. Передай, что тебе велено проводить его сюда. И забери с собой Алексию. Присмотришь за ней, пока мы с ним будем разговаривать.

Рене сунул руки в карманы.

– Невозможно. У меня работа.

Упершись кулаками в бока, Жозетта подошла к брату так близко, что их носы соприкоснулись.

– У меня тоже, Рене.

Смущение, охватившее Рене минуту назад, испарилось, и его лицо приняло отцовское выражение, которое Жозетта так ненавидела.

– Что между вами произошло, когда он был здесь вчера вечером?

Жозетта скрестила на груди руки.

– Ничего. А кто сказал тебе, что он здесь был?

– Бастьен.

Рене внимательно вгляделся в лицо сестры.

– Если ничего не произошло, почему ты так расстроена? Он пытался играть с тобой так же, как с Соланж?

Жозетта почувствовала, как ее щеки заливает густой румянец.

– Этот грубый вопрос не достоин того, чтобы на него отвечать. А Бастьен пусть не сует нос в чужие дела.

– О, chère, судя по тому, кого я выпроводил отсюда сегодня утром, мне нужно присматривать за тобой самому. – Он сунул руку в карман и достал оттуда визитную карточку. – Я нашел ее у твоей двери. Что нужно этому человеку?

Жозетта озадаченно взяла карточку из рук брата. Веннар! Ее желудок болезненно сжался. Почему он решил нанести ей визит дома? Дела становились хуже с каждой минутой.

– Не знаю, Рене. Не знаю.

– Он женатый человек, дочь которого выходит замуж сегодня. Ты крутишь с ним роман?

– Не говори пошлостей. Я ни с кем не кручу романов. Ради всего святого! Его жена – моя основная клиентка.

– В таком случае, может, мне стоит навестить месье Веннара и осведомиться у него о причинах визита к моей сестре?

– Non. – Нет, она не могла позволить Рене приблизиться к этому человеку. Необходимо придумать какое-то объяснение. – Его дочь тоже посещает мой магазин. И поскольку сегодня она выходит замуж, ей могло что-то понадобиться. Я деловая женщина, если ты забыл об этом. Несмотря на то что мадам Веннар бывает довольно груба, а ее дочь крайне высокомерна, они остаются моими основными клиентками. Поэтому я не хочу портить с ними отношения.

Рене продолжал изучающе смотреть на сестру.

– Как скажешь.

О нет, больше она не выдержит.

– Тогда отправляйся по своим делам. Мне нужно остаться одной. Не забудь взять с собой Алексию и передай ее отцу, что я немедленно желаю его видеть.

Глаза Рене вспыхнули огнем, и все же он развернулся на каблуках и направился в сторону кухни.

– Я сделаю, как ты просишь. Но не забывай, кто является отцом Алексии, кем была ее мать и как эти двое встретились.

Жозетта закрыла за братом дверь гостиной и опустилась на диван, на котором совсем недавно сидел Люсьен. Господи, да что такое происходит с ее жизнью?

Глава 12

Кэмерон прибыл в офис одновременно с рассыльным.

– Доброе утро, Генри.

– И вам доброго утра, месье. «Диана» отплывает в Англию с первым приливом. – Мальчишка помахал в воздухе пачкой бумаг. – Документы в порядке.

Кэмерон взглянул поверх плеча мальчика на клипер, тяжело покачивающийся на волнах. Каждый из матросов спешил по своим делам, готовясь к отплытию. Капитан же, облокотившись о поручни, наблюдал за окружавшей его суетой.

Здравый смысл говорил Кэмерону, что это всего лишь корабль с названием на борту, но сердце считало иначе. Они с Дианой подарили этому красавцу второе крещение, после того как он прибыл в порт Сан-Франциско. Наплевав на расходы, они увели корабль в море на целую неделю и беззаботно путешествовали на нем вдоль берегов Калифорнии и Орегона. При воспоминании об этом у Кэмерона защемило сердце.

– Что-то не так, месье?

Тряхнув головой, чтобы прогнать воспоминания, Кэмерон посмотрел на мальчика.

– Просто наблюдал за происходящим. Момент отплытия всегда так волнителен, не правда ли? – Он переступил через порог, но потом остановился. – Отдам эти бумаги Эбботу. А ты ступай к капитану Крокстону и скажи ему, что я хотел бы осмотреть корабль перед отплытием.

Попытавшись отделаться от странного ощущения, навеянного скорым отплытием «Дианы», Кэмерон вошел в контору, пожелал доброго утра Мишелю и Эбботу, а потом положил бумаги на стол последнего.

– Ром снова пропал прошлой ночью?

Мишель откинулся на спинку стула и сложил руки за головой.

– Ни капли.

– Просто удивительно, – проворчал Кэмерон.

– Что ты думаешь насчет этого своего сомнительного родственника? – спросил Мишель.

– Сомнительного родственника? Если тебе дорога собственная шкура, братец, никогда больше не упоминай о том, что этот человек имеет ко мне какое-либо отношение. А что касается его найма на работу… Как ты смотришь на то, чтобы отправить его в ознакомительный тур по морю?

Мишель рассмеялся.

– Долгое путешествие даст ему необходимые знания в области судоходного бизнеса. В Китай, например.

– А это мысль. – Тихий стук в дверь заставил Кэмерона обернуться. В контору вплыла темноволосая красавица в бледно-желтом платье, выгодно подчеркивающем роскошные изгибы ее тела.

Мишель вскочил на ноги.

– Фелиция! Откуда, черт возьми, ты взялась?

Девушка рассмеялась и крепко обняла брата.

– Из верховьев реки. Мы ведь там родились и выросли, ты не забыл?

Кэмерон прищурился.

– Фелиция, это ты?

– Кэмерон! – Оторвавшись от брата, девушка крепко обняла кузена и расцеловала его в обе щеки. – Господи, мы не виделись с тех самых пор, как Тревор тебя подстрелил. Он сказал, ты оставил офис в Сан-Франциско и переехал в Китай. Что случилось?

Проклятие.

– Но ведь сейчас я не в Китае, верно?

Держа девушку за руки, Кэмерон немного отстранил ее от себя.

– Никогда бы не узнал в тебе костлявую шестнадцатилетнюю девчонку, что повсюду таскалась за мной, сводя с ума. Скверно, что твоя манера говорить не претерпела таких же кардинальных изменений, что и внешность.

На щеках девушки возникли очаровательные ямочки, и она медленно покружилась перед кузеном.

– В следующем месяце мне исполнится двадцать один год. Ты звал меня когда-то костлявой глупышкой. Сможешь ли сказать то же самое сейчас?

Кэмерон улыбнулся, ощутив давно забытую потребность поддразнить кузину.

– Эпитет «костлявая» я, пожалуй, опущу. А вот что касается глупышки, это мы еще посмотрим.

В разговор вмешался Мишель.

– Постой, Фелис. Я слышал, ты собиралась в Англию. Так как же ты оказалась у отца?

– Я отправилась в Бостон, чтобы выполнить кое-какое поручение Тревора, касающееся постройки нового корабля, а потом, вместо того чтобы сесть на судно до Нового Орлеана, поехала на поезде до Миссисипи, а оттуда пароходом до плантации отца.

– Почему ты решила поехать на поезде? – удивился Кэмерон.

Фелиция пожала плечами.

– Я никогда не путешествовала на поезде прежде. Короткие поездки в Европе не в счет. Но вот в Англию я поплыву на корабле. Единственной поездки на поезде оказалось достаточно, чтобы понять: такого комфорта, как на кораблях Андрузов, не получишь нигде.

Эббот представился, а Мишель спросил, где сестра остановилась и как долго пробудет в городе.

Фелиция покровительственно улыбнулась.

– Что за вопрос? Я остановилась у тебя, Мишель. Дворецкий меня впустил, так что все мои вещи уже перенесли в гостевую комнату. Дом чудесный. Не знала, что у тебя такой хороший вкус.

Она повернулась к Кэмерону.

– Годы были к тебе благосклонны. Теперь ты еще больше похож на Тревора. Выглядишь так, словно ты его родной брат, а вовсе не Мишель.

Кэмерон прижал руку к сердцу.

– Как бы трудно мне ни было это признать, из долговязой дурнушки ты превратилась в поразительной красоты женщину. – Кэмерона вновь захватили воспоминания. – Ты стала очень похожа на мать. Только выше.

– Это значит, что я похожа и на твою мать тоже. Ведь они были сестрами. – Голос Фелиции зазвучал мягче. – Ты все еще тоскуешь по ней?

– Конечно, – ответил Кэмерон. – Как долго ты планируешь пробыть здесь?

– В Новом Орлеане? Недолго. Одного визита к мадам Шармонте недостаточно, поэтому мне придется остаться на несколько дней, чтобы выбрать фасоны. А затем мне нужно вернуться к отцу.

Она повернулась к Мишелю.

– Тревор послал меня уговорить папу продать плантацию, поскольку ни его, ни тебя он слушать не станет. Если папа согласится, я останусь здесь до тех пор, пока не будут оформлены все документы, а потом заберу его с собой в Англию. Если же не согласится, погощу у него около месяца. Я очень скучаю по Англии и короткому пути до Парижа. – Фелиция обратилась к Кэмерону: – Наш брат уверен, что север и юг до сих пор не уладили свои разногласия, поэтому хочет, чтобы отец оказался в безопасности в Англии. Навести нашего отца, Кэмерон.

– Я как раз собирался это сделать.

– Хорошо. И возьми с собой Мишеля. Папа будет рад. Боюсь, ему очень одиноко, хотя он никогда в этом не признается.

Мишель округлил глаза.

– Ты здесь не больше пяти минут, а уже раздаешь приказания.

Вдруг в комнату вбежала Алексия.

– Bonjour всем. Bonjour, месье Эббот!

Эббот отложил перо и нахмурился.

– Значит ли это, что меня ты как-то выделяешь среди остальных, маленькая нахалка?

Вытаращив глаза при виде Фелиции, Алексия остановилась.

– Вы почти такая же красивая, как ma tante. – Девочка с подозрением перевела взгляд с Фелиции на Кэмерона. – Кто вы такая?

Фелиция лучезарно улыбнулась.

– Я – сестра месье Мишеля Андруза. А кто ты?

Алексия с облегчением опустила плечи. Выпятив грудь, она ткнула в нее большим пальцем.

– Я – Алексия Тибодо. Или Алексия Тибодо Андруз. Не знаю, как правильнее.

Она повернулась к Кэмерону, и ее диалект стал заметнее.

– Так как правильно, папа?

Фелиция медленно повернулась к Кэмерону с горящими любопытством глазами и подрагивающими в улыбке губами. Она вопросительно вскинула бровь.

– Папа?

Уклонившись от ответа, Кэмерон обратился к дочери:

– Кто тебя привез?

– Дядя Рене. Он готовит корабль к отплытию. Говорит, это его работа. – Девочка просияла, обращаясь к Фелиции: – Мои папа и дядя работают теперь вместе. Это так здорово.

С этими словами она подбежала к Эбботу.

– Ma tante дала мне денег, чтобы угостить вас бенье.

Кустистые брови Эббота сошлись на переносице.

– Почему это?

– За то, что помешала вам вчера работать. Я очень сожалею об этом, месье Эббот. Правда, сожалею.

Продолжая хмуриться, Эббот достал из шкафа бутылочку чернил и перо.

– Вот. И оставь меня в покое.

Фелиция вертела головой так, как если бы смотрела крикетный матч, переводя взгляд с Кэмерона на Эббота и Алексию и обратно.

– Папа? – беззвучно спросила она, и Кэмерон строго посмотрел на нее.

Девушка рассмеялась.

– О, прошу вас, давайте устроим у Антуана семейный ужин. Ужасно хочется с вами поболтать.

Алексия резко развернулась.

– А я тоже ваша семья, мадемуазель? Никогда не была в таком красивом месте, как ресторан Антуана. Только подсматривала в окошко.

Кэмерон досадливо поморщился, в то время как Мишель открыто наслаждался происходящим.

Фелиция направилась к тому месту, где стояла Алексия, постукивая зонтиком по полу в такт шагам.

– Поскольку ты дочь Кэмерона, полагаю, мы с тобой теперь родственницы, и, конечно же, ты сможешь присоединиться к нам за ужином. Сколько тебе лет?

– Тринадцать, но на следующей неделе у меня день рождения.

Фелиция притворно надула губы и коснулась щеки пальцем.

– Я всегда хорошо считала, Кэмерон. – Она повернулась к Эбботу. – Так что если вам нужна помощь с… цифрами… обращайтесь без стеснения.

– Я дочь Соланж Тибодо. Ведь вы это хотели узнать? – произнесла Алексия, внимательно рассматривая этикетку на бутылочке с чернилами. – Она работала у мадам Олимпии и умерла, когда я родилась. Но это случилось после того, как мой папа уехал в Англию, поэтому до недавнего времени он ничего не знал о моем существовании.

Мишель со смехом опустился на стул.

Фелиция же поджала губы в попытке сдержать улыбку.

– А ты весьма неглупа. У меня сложилось впечатление, что мы станем лучшими подругами.

Алексия сунула бутылочку с чернилами в карман и, склонив голову набок, внимательно посмотрела на Фелицию.

Эббот поднялся со своего места и откашлялся.

– Идемте, мисс Алексия. Помнится, вы обещали угостить меня бенье.

Едва только они скрылись за дверью, Фелиция решительно подошла к Кэмерону.

– Только не говори мне, что этот «дядя Рене», о котором упомянула Алексия, один из тех братьев, что едва не забили вас с Тревором до…

– Должен тебе сказать, мы тоже в долгу не остались, – перебил кузину Кэмерон. – Похоже, ты ни капли не изменилась. Горбатого только могила исправит.

Фелиция рассмеялась.

– И вот теперь ты нанял его на работу. О, это так забавно! Какая интересная у тебя жизнь, братец. Ты не только стал отцом, но и породнился с плохими парнями с болот. Пожалуй, я все же задержусь в Новом Орлеане. И поскольку мне ужасно понравилась Алексия, с которой мы, оказывается, родственники, я, пожалуй, приглашу ее погостить у нас на плантации. – Девушка изысканно поклонилась. – С позволения ее отца, конечно.

От этих слов кузины что-то щелкнуло в сознании Кэмерона.

– Если ты способна побыть серьезной хоть пару минут, я поясню тебе кое-что касаемо Алексии, поскольку мне кажется, ты поможешь мне в решении одной довольно сложной проблемы.

– О господи, – выдохнула Фелиция, когда Кэмерон рассказал ей историю своей дочери, а также поведал о планах Одали относительно внучки, исходящей от Люсьена угрозе и желании Алексии остаться жить на болотах. Умолчал он лишь о своей растущей симпатии к Жозетте и своих отношениях с ней.

– Обязательно нужно пригласить Алексию и ее тетю на ужин, – произнесла Фелиция. – Ведь ничто так не сближает людей, как вкусная еда и родственные отношения. Я подумаю, что можно сделать. Мишель, ты тоже идешь с нами.

Мишель сложил бумаги стопкой и прижал их сверху пресс-папье.

– Это приглашение или приказ, сестренка?

Фелиция открыла рот, чтобы дать достойный ответ, но потом ее взгляд устремился куда-то поверх плеча Кэмерона.

Кэмерон обернулся.

В комнату вошел Рене.

– Bonjour.

Ну и ну! Если бы Кэмерон не знал этого Тибодо лично и встретил на улице, то непременно принял бы его за успешного бизнесмена. Очевидно, брат Жозетты не собирался становиться простым портовым рабочим. У этого подлеца было собственное представление о будущей профессии.

Взглянув, Рене быстро пробежался по помещению и остановился на Фелиции.

Девушка тоже не сводила с него глаз.

Даже молния не смогла бы произвести такого количества энергии, какая искрила сейчас между ними.

Господь всемогущий.

Сидящий за столом Мишель побледнел.

Черт возьми, это его проблема, а не Кэмерона. И все же Фелиция его кузина. Поэтому прежде чем Мишель успел подняться со своего стула, Кэмерон поспешил немного разрядить обстановку.

– Фелиция, позволь тебе представить нашего нового работника месье Рене Тибодо. Месье Тибодо, познакомьтесь с мадемуазель Фелицией Андруз, сестрой Мишеля. Она недавно прибыла из Англии.

Рене сделал шаг вперед, поцеловал затянутую в перчатку руку девушки, а затем отошел назад, словно бы для того, чтобы получше ее рассмотреть.

– Очень рад знакомству.

Он повернулся к Кэмерону.

– Я только что из дома сестры. Она просила передать, что желает немедленно вас видеть. – Он помолчал, дожидаясь, пока его слова произведут нужный эффект. – А я присмотрю за Алексией, пока вы поговорите. – Уголки его губ приподнялись в улыбке. – Должен вас предупредить: она вне себя.

Прежде чем Кэмерон успел ответить, в конторе вновь возникла Алексия. На этот раз ее рот был перепачкан сахарной пудрой.

– А у нас бенье, дядя Рене.

Широко улыбнувшись племяннице, Рене вытащил из кармана белоснежный носовой платок и отер девочке рот.

– Oui, я вижу, маленькая pouchette.

Проходя мимо Рене, Эббот окинул его оценивающим взглядом.

– Мне заказать еще один стол для офиса, месье Андруз? Вам не кажется, что день становится все интереснее?

Кэмерон покачал головой.

– Поскольку я здесь временно, в лишнем столе нет необходимости. – Кроме того, этот глупец наверняка не продержится на работе и недели. И вообще, его место рядом с Бастьеном. По крайней мере, там не будет Мишеля, готового заживо содрать с него шкуру.

Мишель многозначительно посмотрел на кузена.

– Когда у тебя освободится время, мне хотелось бы возобновить наш разговор относительно экспедиции в Китай.

С трудом подавив улыбку, Кэмерон бросил взгляд на Рене. Тот стоял, облокотившись о стол, и даже не делал попыток скрыть своей заинтересованности Фелицией.

Мишель раздраженно сдвинул брови.

Залившаяся краской Фелиция переводила взгляд с брата на Рене. Она повернулась к Алексии.