Текст книги "Поцелуй из прошлого"

Глава 6

– Я хочу очень многого, – сказала Бетани, убаюканная странным ощущением мира, воцарившегося между ними. Она вдруг захотела забыть все неприятное, что было в их прошлом. – Но я наконец повзрослела и поняла, что не все из того, что я хочу, принесет мне пользу.

Она ожидала, что он улыбнется или кивнет в знак согласия, и разочаровалась, когда Лео смерил ее долгим взглядом, потом покачал головой:

– Из того, что услышал, я сделал вывод, что ты считаешь наш брак… Чем? – Он так искусно изобразил непонимание, словно его смутил оборот английского языка, на котором он бегло разговаривал. У Бетани появилось ощущение, что он залепил ей пощечину. – Брак вредит твоему здоровью?

Лео вел себя чрезвычайно покровительственно, и Бетани в очередной раз вспомнила, зачем приехала в Италию. Она вернулась сюда не для того, чтобы понимать, что между ними произошло, а чтобы раз и навсегда поставить точку в их отношениях.

Бетани вздохнула, рассердившись на себя за мгновенную слабость, и стала наполнять едой тарелку. По крайней мере, она знала, что повара в замке отличные. Она взяла несколько кусочков курицы и большую порцию ризотто.

– Ответа не будет? – тихо спросил он и издал необычный звук: нечто среднее между смехом и вздохом. – Почему-то я не удивлен.

Расправив плечи, Бетани вздохнула, чтобы успокоиться, и взяла вилку.

– Как ни странно, мне потребовалось время, чтобы подумать, – непринужденно ответила она, будто не знала, что Лео сидит напротив нее и готовится к очередной ссоре. – Я считаю, что, когда отношения в браке становятся неудовлетворительными, а супруги деградируют… – начала она.

Лео расхохотался, прерывая ее.

– Сильно сказано, – с издевкой произнес он. – Значит, ты деградировала, Бетани? Я заставил тебя стать хуже? – Он покачал головой. Его глаза заблестели, словно Бетани только что обвинила его в страшном преступлении, а не сказала правду.

– Ты сам завел разговор на эту тему, Лео, – раздраженно бросила ему она, не в силах побороть свою реакцию на него даже при таких неблагоприятных обстоятельствах. Что с ней случилось? – Мог бы заранее предупредить, что разговор состоится исключительно на твоих условиях, как обычно! Избавь меня от своего презрения.

– Ты хотела навязать мне собственную истину, которая неверна, – сказал он, выражение его лица стало серьезным. Пламя свечей отбрасывало блики на его суровые черты. – Настоящая правда в том, что в нашем сценарии ты не жертва. Тот факт, что ты выбрала для себя роль жертвы, еще одно доказательство твоего инфантильного поведения, от которого, как утверждаешь, ты избавилась.

– Ты доказываешь мою точку зрения, – произнесла она, не сдержав в голосе слабую дрожь. Но даже сейчас она держала спину прямо, решив казаться сильной независимо от того, какие эмоции бушевали в ее душе.

Мгновение он пристально на нее смотрел, и Бетани почувствовала, как к лицу приливает жар. «Я просто сержусь, – подумала она. – И незачем обращать внимание на то, как заныло сердце». Нужно игнорировать противоречивое, непонятное желание придвинуться к Лео и постараться переубедить его во что бы то ни стало.

– Возможно, ты слишком хрупкая и не можешь откровенно признать, кем действительно являешься, – умышленно мягко сказал он.

Бетани хохотнула, затем положила вилку, уже не в состоянии даже притворяться, что наслаждается прекрасно приготовленной едой.

– Кто ты такой, чтобы меня обсуждать? – сердито спросила она, сжав кулаки под столом. Она много лет пыталась показать Лео, кем на самом деле является, но он ею пренебрегал. Бетани отмахнулась от старых желаний и прежних потребностей, хотя они оставили глубокие раны в ее душе. – Ты же знаешь меня хуже всех.

– Я знаю тебя, – сказал он так категорично и безапелляционно, будто был экспертом по жизни Бетани. – Я знаю тебя так, как никто другой.

– Может быть, ты и прав, но долгое время обращался со мной как с незнакомкой, – ответила она, осторожно подбирая слова. Она старалась не обращать внимания на то, что по-прежнему хочет, чтобы Лео увидел, какова она на самом деле.

Бетани покачала головой, пытаясь избавиться от смятения и не обращать внимания на его обличительный взгляд.

– Позволь мне угадать, – произнес он ледяным тоном. Лео не двигался, но она почувствовала, как при помощи сосредоточенного взгляда он заставил ее ощущать, будто пространство между ними сократилось. В воздухе повисло напряжение. – Не сомневаюсь, что последние три года ты придумывала, как охарактеризовать наши с тобой отношения. Без сомнения, в этом тебе помогал сверхъестественно великодушный любовник. Ты делала все, чтобы не оценивать собственное поведение, не так ли?

Бетани пришла в ярость. И на этот раз она не нашла причин сдерживать свои чувства. Она убедила себя, что ей нечего терять, ибо все уже потеряно. Бессмысленно тратить время и силы на притворную вежливость. Молчать она больше не станет.

– Я не думаю, что брак должен быть монархией, в которой ты играешь роль короля, получившего власть по божественному велению, а я – роль благодарной и покорной рабыни, – произнесла она то, что хотела сказать ему в течение трех лет. На мгновение она даже почувствовала в себе смертельную хладнокровность. – Такие отношения нельзя называть браком. Это боевые действия, и я от них устала.

Долгое время они смотрели друг на друга. Выражение лица Лео было застывшим и сдержанным. Бетани почувствовала кожей легкий ветерок, увидела танец бликов от пламени свечей на хрустальной посуде. Она даже не затаила дыхание. Ей казалось, будто она наблюдает за происходящим откуда-то сверху.

Она никогда не осмеливалась говорить с Лео подобным образом. Как она могла? Их отношения полностью основывались на признании его превосходства. Его действия и желания не обсуждались.

И она знала, что ее собственное отвратительное поведение лишь все усложняло. Кто станет слушать истеричку, которая бьет посуду? Кто будет серьезно относиться к эмоционально неуравновешенному человеку? Вне сомнения, Лео не воспринимал ее всерьез.

Даже сама Бетани не смогла бы относиться к себе с уважением.

– Ты говоришь нечто невообразимое, – холодно сказал он.

Лео всегда был воплощением сдержанности. Он не бушевал, не кричал, не устраивал скандалов. Лео не умел выходить из себя.

– Я понимаю, что подобная концепция кажется невообразимой тому, кто с колыбели отдает приказы своим приспешникам, – ответила она. Ее голос стал жестче, но лишь отчасти оттого, что Лео буравил ее холодным взглядом. На самом деле ее беспокоили собственные умозаключения. – У кого на стенах висят бесценные портреты его родовитых предков. Кто живет в замке.

– Ты неправильно меня оценила, – отрезал он. – Я сомневаюсь, что ты вообще представляешь себе, что такое хороший брак. Реальные отношения в браке не строятся на основе ежедневных мелодраматических прихотей и истерик, Бетани.

– Твои высказывания напоминают мне некий фарс, – ответила она, прищурившись от лавины эмоций, которые угрожали вывести ее из равновесия. Сейчас не время и не место для истерик.

Лео недовольно поджал губы, но Бетани решила ему не уступать. Что бы он себе ни вообразил, она говорит правдиво.

Он оставил ее умирать от одиночества, и она едва не умерла.

– Не я ставил ультиматум, а потом, когда он не выполнялся, устраивал истерику, – сказал он, скривил губы и посмотрел на Бетани с презрением. – Не я упорно отказывался идти на контакт в течение многих лет.

– Прекрати! – прошипела она, но он сделал вид, что ее не слышит. У нее сложилось ощущение, что он ждал момента, чтобы все ей высказать. Она видела, как он держится – властный и жестокий, решительно контролирующий эмоции.

– И не я требовал развода таким тоном, каким не обращаются на улице к незнакомому человеку. – Его глаза светились от холодной ярости. Бетани догадалась, что он сердится намного сильнее, чем она предполагала. Он никогда еще не был таким сердитым. Глупо ли она поступает, надеясь, что за его яростью скрывается любовь к ней? – И не я сначала поступал бессовестно, а теперь сижу и рассуждаю о том, что такое удачный брак.

Ей хотелось накричать на него в знак протеста, но она не могла терять над собой контроль. Она действительно поступала так, как говорит Лео. Но неужели он не понимает, что сам довел ее до такого состояния? Ведь у нее не было другого выбора.

Она чувствовала, что должна от него сбежать, иначе превратится в ничтожество.

– Я всегда был рядом с тобой, Бетани, – сказал он, продолжая сердиться. Бетани захотелось вдруг успокоить Лео. – После твоего отъезда я продолжал жить в замке и все эти годы ждал, когда ты снизойдешь до меня и вспомнишь о своих обязательствах.

– Я не знаю, почему ты меня ждал… – начала она, но не договорила, ибо ей в голову пришла внезапная мысль. Почему она надеялась, что Лео когда-нибудь посмотрит на ситуацию ее глазами?

Он говорил только о том, что она его бросила. Он ни словом не упомянул о том, что тоже оставил ее в одиночестве, хотя физически присутствовал рядом. Он отстранился от нее душой. Тем не менее он по-прежнему считает, что имеет над Бетани некое моральное превосходство.

– Ты должна была исполнять свои обязанности, – подытожил он за нее, говоря с откровенной иронией. Когда он посмотрел на нее в упор резко и сердито, у Бетани засосало под ложечкой и перехватило дыхание. – Потому что ты давала клятву.

Она хотела с ним спорить, отрицать его обвинения, но опасалась того, что на самом деле ей это не нужно. Вместо того чтобы ссориться с Лео, она желала увидеть, как он смотрит на нее сияющими карими глазами, как смотрел прежде. Но она не могла позволить себе вернуться в прошлое.

– Ты тоже клялся, – сказала она намеренно приглушенным тоном, – но это не помешало тебе…

– Разве я тебя бил? – спросил он резким, но по-прежнему контролируемым тоном. В глубине его глаз читалась необузданность и страсть. – Разве я тебе изменял? Разве я тебя оскорблял? Разве унижал? Разве я не удовлетворял все твои потребности? – Он махнул рукой на замок. – Неужели мой дом для тебя недостаточно большой? Неужели он кажется тебе деревенским? Ты предпочитаешь жить в Милане? Скажи честно, в чем причина твоей горечи и враждебности? – спросил он. – Что такого ужасного я совершил, что ты решила наказать меня бегством?

Долгое время Бетани не могла перевести дыхание, стараясь побороть охватившую ее злобу. После ей пришлось приложить усилия, чтобы не расплакаться. Неужели он действительно воспринимает ее не иначе как злобную маленькую истеричку? Внезапно она сполна осознала, что так и есть. Лео считал, что она оставила его из-за своей прихоти.

– Я до сих пор не могу понять, зачем я вообще тебе понадобилась, – произнесла она дрожащим голосом.

– О, я хочу тебя, – ответил он, его тон был порочным, а в словах слышался подтекст. Глаза Лео сверкали, а выражение лица было почти задумчивым. – Кажется, ничто не может заставить меня расхотеть тебя, но ты решила это проверить, в чем я не сомневаюсь.

Лео не двигался, а только смотрел на Бетани, но ей казалось, будто он повсюду. Такое ощущение, что она забыла, как опасно находиться рядом с ним, разговаривать с ним, позволять ему бередить ее душевные раны и отвлекать ее внимание до тех пор, пока она не перестанет замечать что-либо вокруг.

Сердце Бетани учащенно забилось, в горле у нее пересохло. Насторожившись, она ждала его прикосновения.

И не важно, как ей обидно. Она по-прежнему хочет Лео. Она всегда его хотела.

Ничего не видя перед собой, Бетани оттолкнулась от стола и резко поднялась на ноги. Она знала только одно: ей следует бежать. Она должна создать между собой и Лео определенное пространство. Пусть он пообещал, что не станет к ней прикасаться без ее желания, но она не может гарантировать, что сама к нему не прикоснется.

Бетани направилась к балкону. Протянув руку к ручке двери, она уже знала, что Лео стоит позади нее. Ей не нужно было поворачиваться и убеждаться, что он рядом. Она чувствовала его присутствие.

Держа ладонь на украшенной орнаментом ручке балконной двери, она почувствовала спиной тепло его тела и уловила аромат его одеколона. Если она чуть-чуть отклонится назад, то прижмется спиной к его теплой и мускулистой груди.

– Ты же обещал! – прошептала она, отчаянно пытаясь сдвинуться с места. Она собиралась от него сбежать, но ей также хотелось ощущать тепло его тела, его близость и запах.

Лео – мужчина, посланный ей судьбой. Она по-прежнему не понимала, как сумеет его разлюбить, но знала, что должна это сделать.

Несмотря на доводы рассудка, Бетани закрыла глаза:

– Ты говорил, что не будешь…

– Разве я к тебе прикасаюсь? – спросил он низким, возбуждающим голосом, который разрушал решимость Бетани и пробуждал в ее теле безумное желание.

Она повернулась к нему лицом и прижалась спиной к балконной двери, чтобы не упасть – у нее задрожали колени. Стоящий перед ней Лео казался ей небожителем.

Он наклонился ближе, упершись ладонями в застекленную дверь по обе стороны от головы Бетани. Их губы оказались почти на одном уровне.

И хотя Бетани чувствовала его каждой клеточкой тела, Лео к ней не прикасался. Он сдержал свое обещание. Он просто смотрел на нее сверху вниз, в его глазах читалась знакомая ей страсть.

– Я не могу перестать тебя хотеть, – сказал он, его чувственные губы находились у ее рта. – Я пробовал тебя забыть. Я не спал по ночам, проклиная тебя, и все-таки я рядом с тобой. Я хочу тебя так сильно, словно между нами не было разлуки и ты не требовала развода.

– Лео… – К сожалению, она смогла произнести только его имя. Она понимала, что не должна позволять ему озвучивать свои желания.

Но Бетани не стала ему возражать, а просто смотрела на него, надеясь, что бешено колотящееся сердце не выскочит из груди.

– Ты завладела всеми моими мыслями, – прошептал он с надрывом. – Ты как яд. Ты не можешь меня убить, но я не могу от тебя избавиться.

Даже решив, что сказал слишком много, Лео не смог отойти от Бетани.

Пока она находилась рядом с ним, его тело отказывалось ему повиноваться. Он чувствовал ее дыхание на своей коже, ощущал уникальный аромат ее духов – лаванда и ваниль.

Он мог подсчитать веснушки на ее носу и знал, как сладко целовать родинку на ее ключице. Он почувствовал, когда они начали дышать синхронно – так было всегда, когда они оказывались рядом. Их тела настраивались на одну волну, хотя им обоим хотелось ссориться.

Лео не мог вспомнить, зачем так близко подошел к Бетани.

– Ты… – с трудом произнесла она. Он смотрел разинув рот, как она облизнулась и сглотнула. – Ты должен меня отпустить.

– Сколько же раз я должен тебя отпускать? – прошептал он и услышал в своем голосе неприкрытую боль. Но больше всего его ужаснуло собственное нежелание немедленно отойти от Бетани.

– Ты говоришь, что хочешь меня, – произнесла она низким голосом. Прекрасные голубые глаза Бетани были широко раскрыты и блестели. Лео догадался, что он не единственный, кто испытывает желание, хотя они друг к другу даже не прикоснулись.

– Хочу, – согласился он. – И ты меня хочешь, Бетани. Я это чувствую. Я это вижу.

– Ты сказал об этом, – продолжала она, с трудом произнося слова и пытливо вглядываясь в его глаза. – Но ты хочешь меня только тогда, когда удерживаешь в удобной для тебя коробке и пользуешься мной по своему желанию. Если я веду себя так, как хочешь ты, соответствую твоим требованиям, следую твоим правилам, то ко мне относятся как к королеве. Но королева все равно остается сидеть в коробке.

– Ты путаешь коробку с постелью, – сказал он. Губы Бетани находятся так близко от его рта, ее кожа такая мягкая… Он не мог поверить, что дал такое безрассудное обещание не прикасаться к ней.

Но он его сдержит, даже если неудовлетворенное желание заставляет его страдать.

– В твоем случае это не имеет значения, – произнесла она.

Независимо от того, как сильно он хотел ею овладеть, он не мог не заметить упрека в ее тоне. Немного отклонив голову назад, он посмотрел на Бетани, замечая порозовевшую кожу ее шеи, решительно поджатые губы и прохладный блеск глаз.

– Я просто говорю тебе правду, – сказала она после долгой паузы и вздохнула. Ее грудь приподнялась, но Лео продолжал смотреть в глаза Бетани. – Ты не имеешь права сваливать всю вину на меня, Лео. Ты, как и я, ответственен за то, что произошло в наших отношениях. Но я полагаю, тебе легче обвинять только меня, не так ли?

– Я ждал тебя три долгих года, – процедил он сквозь стиснутые зубы. Лео едва не сходил с ума от желания, но по-прежнему отказывался к ней прикасаться. – Но ты так и не вернулась туда, где должна находиться. Скажи мне, что я должен был делать? Умолять тебя? Обвинять себя? Плакать?

– Почему нет? – в отчаянии прошептала она. – Неужели тебе не хотелось сделать ничего из перечисленного?

– Не сравнивай меня с собой, – прошептал он жестким тоном. – Я не привык демонстрировать эмоции.

– Ты не умеешь их демонстрировать или не хочешь? – спросила Бетани и немного передвинулась, отчего ее плечо слегка коснулось руки Лео. Оба замерли, насторожившись от случайного прикосновения. Он заметил, как она сглотнула. Ему хотелось покрыть поцелуями ее длинную изящную шею.

– Попроси меня прикоснуться к тебе, – хрипло приказал Лео, и оба мгновенно забыли, о чем разговаривали. – Попроси меня обнять твое лицо руками. Попроси меня поцеловать тебя.

Бетани беззвучно разомкнула губы, и он почувствовал на подбородке ее дыхание. Она округлила потемневшие глаза. Лео ощущал, как между ними нарастает сексуальное напряжение.

– Попроси меня… – прошептал он ей на ухо. – Попроси меня взять тебя на руки и овладеть тобой. Мы будем заниматься любовью до тех пор, пока не забудем свои имена и причину, из-за которой ты меня оставила.

Бетани почти сдалась. Но тут Лео упомянул причину ее отъезда, и все изменилось.

По ее телу пробежала холодная дрожь. Бетани заставила себя держать глаза открытыми и запоминать свои ощущения. Запоминать, почему она сдерживается, отчего не может просто отдаться Лео, хотя жаждет этого каждой клеточкой тела.

Того, что было, не повторится.

– Я думаю, мне нужно немного поспать, – сказала она, повернув голову и тщательно подбирая слова. – Я полагаю, меня утомило путешествие.

Лео что-то пробормотал по-итальянски. Она не поняла того, что он сказал, но догадалась о его разочаровании. Бетани дрожала от возбуждения, но запретила себе смотреть на Лео. Она знала, что, так или иначе, посмотрев ему в глаза, уступит своему желанию и погубит себя.

– Как хочешь, – произнес он в конце концов и отошел от нее. Ночной воздух, коснувшийся ее тела, показался Бетани удивительно холодным.

Лео стоял в паре шагов от нее, его красивое лицо скрывала тень, но глаза горели страстью.

– Увидимся утром, – сказала она, совершенно не к месту решив быть вежливой.

Лео в мрачном изумлении выгнул брови. Бетани не стала дожидаться его ответа и быстро ушла.

Она снова от него сбежала. Казалось, она обречена постоянно оставлять этого человека. Прав ли он, считая, что она во всем виновата? Имеет ли он право возлагать всю вину на нее?

Она двигалась по тихим залам замка так стремительно, будто Лео ее преследовал, хотя знала, что он не пошел за ней следом. Сегодня не пошел. Закрыв за собой тяжелую дверь своей спальни в княжеских апартаментах, она посмотрела на дверь спальни Лео.

Она не позволила себе даже думать о том, кто будет ночевать за той дверью и как легко просто пройти через дверной проем, поддаться соблазну и испытать то, чего давно хочет. Безумно легко. Гораздо легче, чем вести разговоры, бередящие старые раны.

Бетани сняла платье, переоделась в удобную пижаму, привезенную из Торонто, смыла косметику с лица и улеглась на широкую кровать.

Постель была мягкой и удобной, как прежде. Однако Бетани не удавалось уснуть еще очень-очень долго.

Глава 7

Следующим утром Лео ждал Бетани в комнате для завтрака.

Она вошла в комнату, увидела Лео и замерла. Мысли в голове Бетани по-прежнему путались после неразберихи, которая произошла накануне вечером. Солнечный свет проникал в комнату через высокие арочные окна и создавал вокруг Лео золотой ореол. Лео сидел во главе стола, выглядя отчужденным и неприступным. Он поднял глаза от документов, которые держал в руках, и посмотрел на Бетани – холодно и отстраненно. Какой резкий контраст: ореол из солнечного света и неприступное выражение лица Лео.

Она прекрасно знала, что Лео будет вести себя с ней вызывающе. Увидев его, она внезапно разволновалась и почувствовала сильное возбуждение.

Так или иначе, Бетани удалось удержаться на ногах и предотвратить падение с высоких каблуков босоножек, которые она по глупости надела с простеньким вязаным сарафаном. Она чувствовала взгляд Лео каждой клеточкой тела, каждым нервом. Ей пришлось приложить усилия, чтобы выровнять дыхание.

Поджав губы, она позволила вездесущему слуге усадить ее за стол. Намерение Лео принимать пищу с ней – почти бывшей женой – в официальной обстановке казалось ей нелепым. Комната была залита ярким светом, в ней царила приятная и обнадеживающая обстановка.

Продолжая волноваться, Бетани почувствовала, как Лео вытянул длинные ноги под полированным деревянным столом, и они теперь находились слишком близко к ее ногам. Она пожалела, что стол недостаточно большой и ей не удастся сесть подальше от Лео. Тем не менее она сидела за столом по диагонали к Лео. Внешне Бетани сохраняла хладнокровие, но на самом деле обращала внимание на каждую деталь в мучительно прекрасном и властном облике Лео. Он оказывал на нее невероятное, неоспоримое влияние.

Даже сейчас, после того как она пообещала начать утром все заново, ей не удалось побороть влечение к нему.

– Доброе утро, – сказал он, и она заметила изумление в его взгляде и легкий изгиб чувственных губ.

Расположившись в кресле и положив на колени белую льняную салфетку, Бетани повернулась к Лео лицом, решив вежливо его поприветствовать и продемонстрировать, что на нее никак не влияет его присутствие. Она намеревалась быть холодной и спокойной, ибо считала, что только так сможет выйти из сложной ситуации непобежденной.

Однако Бетани замерла, как только их взгляды встретились. Жгучие, страстные, сексуальные видения, которые преследовали ее всю ночь и держали в полусне, снова воскресли перед глазами, словно насмехаясь над ней. Бетани была шокирована, увидев страстность и вожделение в карих глазах Лео.

Он не просто на нее смотрел, а пожирал глазами – чувственно, настойчиво и жадно.

Слегка разомкнув губы, она выдохнула. На ее глазах появилась поволока, а грудь и шею словно опалило огнем.

У Бетани было такое ощущение, будто Лео к ней прикоснулся. Словно он протянул руку, заставил сесть к нему на колени и жадно поцеловал в губы. Но на самом деле он просто ее поприветствовал, а затем стал наблюдать за ней, удовлетворенно сверкая глазами.

Бетани не нужно было быть телепатом, чтобы понять: он догадался, что означает румянец на ее щеках. Он понял, что она ворочалась всю ночь без сна, не в силах успокоить возбужденное тело. Лео точно знал, какое влияние на нее оказывает, просто находясь рядом.

Он знал.

– Тебе нужно всего лишь ко мне прикоснуться, – произнес он хрипловатым и опьяняющим голосом, словно тоже с трудом сдерживал желание. – Тебе нужно сделать самую малость, Бетани. Только прикоснись ко мне рукой. Только…

– Лео, пожалуйста, – в отчаянии сказала она, стараясь казаться решительной, а не слабой. – Единственное, чего я хочу прямо сейчас, – это кофе.

– Конечно, – ответил он, даже не пытаясь скрыть язвительную усмешку. – Приношу свои извинения.

Ему даже не нужно называть ее лгуньей. Все и так было понятно.

Бетани хмуро посмотрела прямо перед собой, когда вышколенный слуга налил ей в чашку крепкого ароматного кофе и положил на тарелку тост и любимый джем. Ей не хотелось заострять внимание на том, что в замке по-прежнему осведомлены о ее предпочтениях в еде. Она не станет об этом думать.

Каким-то образом ей удалось немного успокоиться, без дрожи в руках поднести изящную фарфоровую чашку с кофе к губам и сделать глоток. Только после того, как от кофе немного прояснилась голова, Бетани смогла посмотреть на Лео еще раз.

Он положил газету рядом с тарелкой и откинулся на спинку стула. Выражение его лица стало задумчивым, он подпер рукой подбородок. Лео был воплощением истинного аристократа и финансового магната, управляющего обширной и постоянно растущей империей.

На нем был шикарный дорогой костюм темно-серого цвета, ткань которого облегала широкие плечи и красивую грудь. Лео был гладковыбритым, после душа. Обратив внимание на его блестящие темные волосы, Бетани захотела запустить в них пальцы. Перед ней находилось воплощение ее мечты – живое и манящее, – из-за которого она не спала ночью.

Но Бетани не могла уничтожить разделяющую их пропасть, как бы ей ни хотелось это сделать. Она не могла позволить себе снова ему уступить, ибо знала, до чего трудным окажется ее положение. Если она уступит Лео, то уже никогда по-настоящему не возродится и не сможет в очередной раз от него уйти.

– Я должен ехать в Сидней, – сказал он, нарушая напряженное молчание. У нее сложилось ощущение, будто он старательно подбирает слова, хотя его тон оставался холодным и бесстрастным. – Нужно улаживать проблемы, и боюсь, только я могу это сделать.

– Ты полетишь в Австралию? – спросила она, вздрогнув от угнетающих мыслей. – Сегодня?

– Я хочу купить там несколько отелей, – настороженно произнес он. – Сейчас идут сложные переговоры. – Он пожал плечами, не сводя с Бетани пристального взгляда. – Я не ожидал, что мне придется заниматься этим лично.

В голове Бетани беспорядочно кружились мысли. Что именно он ей только что сказал? А то она не знает! Разве подобное не происходило раньше, причем неоднократно? Всегда и везде находилось что-нибудь требующее его присутствия. Сегодня он здесь, через неделю – там. Он всегда сообщал ей об отъезде в последнюю минуту тоном, не терпящим возражений.

– Как долго тебя не будет? – спросила она, стараясь быть как можно беспечнее. Она взяла поджаренный тост, потом положила его на тарелку, не в силах откусить даже кусочек, ибо в горле у нее пересохло и сдавило живот.

– Поездка не должна занять много времени, – сказал он неизменившимся тоном, продолжая смотреть на нее с холодным выражением лица.

– Если память мне не изменяет, твой ответ может означать, что ты будешь отсутствовать от одного дня до двух недель, – решительно произнесла она. – Или месяц? Или шесть недель? Никто не знает. Долг превыше всего.

В ответ он только выгнул бровь и посмотрел на нее с нечитаемым выражением лица. Через минуту Лео поднял руку и, небрежно ей взмахнув, прогнал слуг. Он всегда так делал, якобы в качестве меры предосторожности, как ей было сказано однажды.

Бетани стиснула зубы и отмахнулась от унизительных воспоминаний. Возникшее между ними напряжение стало почти невыносимым.

– Я смотрю, у тебя возникла проблема, – сказал он преувеличенно терпеливым тоном.

«Ты и раньше так говорил», – подумала она. «У тебя возникла проблема». Проблема заключалась в том, что только истерика Бетани заставляла его понять, что ей неприятно, когда он ею пренебрегает, предпочитая заниматься делами. Ей захотелось закричать.

Но нет. На этот раз она не доставит ему такого удовольствия. Она скорее оторвет себе голову, чем снова устроит истерику.

– Зачем я здесь? – тихо спросила она, и внезапно ее осенило. – Ты все заранее спланировал?

– У меня бизнес, Бетани, – ответил он тоном, не терпящим возражений. – Я знаю, что ты ищешь подтекст и заговоры везде, куда ни посмотришь, но я просто занимаюсь бизнесом.

Если Бетани и хотела поесть, то теперь у нее совсем пропал аппетит. Она поднялась на ноги, шумно отодвинув стул. Она с трудом удержалась на высоких каблуках, которые надела специально, чтобы не быть слишком маленького роста рядом с Лео.

– Я могла бы вернуться домой, в Торонто, и продолжать жить странной жизнью, – начала она. Бетани рассердилась из-за того, что не предвидела отъезд Лео, и из-за того, что он и прежде вел себя подобным образом – титул был для него значимее жены.

– Я не могу контролировать весь мир, Бетани, – произнес он ненавистным ей тоном, и она почувствовала себя неуправляемым и бестолковым младенцем. – Я предпочел бы не расставаться с тобой теперь, когда ты наконец вернулась в Италию, но я должен. Что ты от меня хочешь? Чтобы я потерял миллиарды потому, что ты раздражена?

Бетани сдерживала ярость. Ей было все равно, если Лео увидит, что она сжимает кулаки, держа руки по швам. Ей хотелось не просто сжимать кулаки. Бетани хотелось орать. Она желала заставить Лео почувствовать себя слабым, незначительным и бесполезным.

Но она больше никогда не опустится до такого уровня. Ее не волновало, что он смотрит на нее, пока она борется с демонами души. Как только Бетани обрела некое подобие самоконтроля, она осмелилась взглянуть на Лео еще раз.

– Я понимаю, что ты должен говорить со мной таким образом, – сказала она после долгой паузы. Она гордилась тем, что ее голос не дрогнул. – Твое поведение обоснованно. Ведь ты небожитель и не имеешь права разговаривать со мной на равных. Если ты спустишься до моего уровня, твое поведение станут осуждать, ибо ты нарушишь кодекс приличия рода Ди Марко. Гораздо проще управлять ситуацией и манипулировать мной, заставляя делать то, что нужно именно тебе.

– Неужели ты говоришь серьезно? – спросил он и даже усмехнулся. – Ты ничем не хочешь в меня швырнуть? Не собираешься обвинить меня еще в чем-нибудь?

– Ты всегда вел себя как многострадальной взрослый, а я – как истеричный ребенок, – продолжала она, словно его не слыша. – Такое поведение сыграло с нами злую шутку. – Бетани широко развела руки, будто желая показать размеры того, что она и Лео потеряли. – Но я стала другой, Лео. Я не собираюсь биться в истерике, чтобы доставить тебе удовольствие.

– Я всегда хотел только одного: чтобы ты вела себя подобающим образом, – бросил он в ответ довольно резким тоном. Лео стиснул зубы, его карие глаза сверкали, когда он поднялся. Они смотрели друг на друга через стол, находясь слишком близко друг от друга физически, но в душевном плане они по-прежнему были слишком далеки. – Но мне кажется, что я только и делал, что заменял тебе родителя.

На Бетани нахлынуло огорчение при воспоминании о покойном отце. А еще ей стало не по себе от осознания того, что она почти ничего не знала о Лео, когда выходила за него замуж.

По неосторожности она провоцировала Лео на действия, которые были ей неприятны. Их отношения превратились в нескончаемый водоворот катастрофических событий, которые поглощали их силы и избавиться от которых, казалось, было невозможно.