Текст книги "Поцелуй из прошлого"

На Лео были выцветшие джинсы с заниженной линией талии, которые так привлекательно подчеркивали его чувственную фигуру, что у Бетани даже слегка закружилась голова. Его стройное тело облегала черная футболка.

Даже одевшись как простой человек, Лео Ди Марко чувствовал себя легко и непринужденно, полностью контролируя ситуацию.

Бетани не могла отвести взгляда от его загорелого и стройного тела, особенно пока он двигался ей навстречу. Его улыбка была дерзкой и чувственной, взгляд – внимательным и проницательным. Бетани сразу поняла, что и в этот раз просчиталась в своих предположениях.

Она забыла, до чего опасным и порочным может быть Лео.

Во всяком случае, элегантные деловые костюмы и наряды, которые подобало носить представителю рода Ди Марко, отвлекали внимание от красоты Лео, и его деловые партнеры и партнерши не падали в обморок при виде его прелестей.

Но Бетани отлично помнила, как Лео привлекателен в простой одежде и без нее.

Лео, к которому она относилась как к обычному мужчине, свел ее с ума и полностью изменил ее жизнь, всего лишь однажды неторопливо растянув губы в улыбке. Он, встреченный ею на Гавайях, сумел завладеть ее мыслями и украсть ее сердце.

Именно за ним она поехала в Италию. За него она вышла замуж и любила его всеми фибрами души, а его волновало только родовое наследие предков и бесконечные обязательства.

В последний раз, когда Бетани увидела Лео в непринужденной одежде и сочла простым человеком, он в течение двух пьянящих, страстных недель убедил ее забыть обо всем на свете, выйти за него замуж и уехать в чужую страну.

Что он затеял на этот раз? Бетани следует поостеречься, ибо при одном взгляде на его красивую фигуру у нее замирает сердце. С тех пор как он вошел в спальню, она не может вдохнуть полной грудью.

Слишком поздно Бетани поняла, что это вовсе не игра, и поразилась своей глупости и слабости.

Она осознала, что совершила ужасную ошибку.

Глава 9

– Ты всячески старалась убедить меня в том, что я тебя не знаю, – произнес Лео глубоким и низким голосом. – Возможно, тебе следует о себе рассказать.

Они шли по тропинке, по краям которой росли кипарисы. Извиваясь, она тянулась от замка к долине и должна была привести Лео и Бетани к уединенному озеру, расположенному за холмом.

Бетани казалось, будто она видит сон. Она смотрела на происходящее со стороны, словно не она шла рядом с темноволосым, задумчивым и невероятно красивым мужчиной теплым осенним утром, а какая-то другая женщина. Женщина, которая не боится, что ее малейшее движение разрушит их неожиданное и хрупкое перемирие. Женщина, которая ничего не знает об их затяжной войне и взаимных обидах.

О, как было бы здорово, если бы они никогда не ссорились! Они должны были жить мирно! Бетани тяжело переживала болезненные отношения с Лео и воспринимала их как трагедию. Сегодня она особенно остро воспринимала свою разобщенность с Лео.

Но, возможно, ее повышенная чувствительность возникла из-за того, что оба находятся за пределами замка – вдали от тяжелых каменных стен и многовековой истории предков Лео. Сегодня она и он – свободные люди, какими должны оставаться даже в стенах замка.

Она бросила взгляд на его высокие скулы, сияющие глаза и усмехающиеся губы, которые когда-то страстно целовали ее тело, но могли вытягиваться в мрачную и неодобрительную линию, когда Лео разочаровывался из-за какого-нибудь поступка Бетани. А он частенько в ней разочаровывался.

Лео широко шагал рядом с Бетани, крепкой рукой держа корзину, нагруженную деликатесами из замка. Казалось, ему все равно, что он ступает босыми ногами по земле своих предков, а не вышагивает по парадному залу замка, надев княжеские регалии, или не сидит во главе массивного стола во время банкета. По какой-то причине, наблюдая за Лео, у Бетани заныло в груди.

– Я полагаю, ты окончила университет? – подсказал он ей, когда стало ясно, что Бетани не собирается отвечать по собственной воле. Бетани рассмеялась и слегка растерялась.

– Да, – сказала она, пытаясь взять себя в руки и избавиться от дурманящего очарования сельской местности. – Я изучала психологию.

«Я стала ее изучать, чтобы понять, что во мне неправильно и почему я боюсь полностью в тебе раствориться», – подумала она, но ничего не сказала.

– Очаровательно, – пробормотал он. Бетани резко на него посмотрела и увидела миролюбивое выражение его лица. – Я не догадывался, что тебя так интересует человеческая душа.

«Меня интересует только твоя душа», – подумала она с некоторым фатализмом, но потом взяла себя в руки. В любом случае, Бетани стала изучать психологию не только из-за Лео. Она решила, что сегодняшний день пройдет без лжи и притворства. Они будут вести себя так, словно выпали из времени, как если бы их не связывали прежние, неблагополучные отношения.

– Меня интересовали человеческие взаимоотношения, – сказала она. – Моя мать была археологом. Мне кажется, профессии археолога и психолога похожи. Она хотела изучать человеческие жизни по найденным вещам и останкам. История общества интересует меня меньше взаимоотношений между людьми. Мне нравится изучать то, как люди выживают после различных неприятностей в их жизни.

Бетани подумала, что наговорила слишком много и зашла чересчур далеко, раскрывая душу перед Лео. Прикусив нижнюю губу, она ждала его реакции. Лео бросил на нее нечитаемый взгляд из-под роскошных ресниц, но не произнес ни слова, вопреки ее ожиданиям.

– Ты не рассказывала о своей матери, – проговорил он, и ей показалось, что она услышала нотки нерешительности в его тоне. Неужели Лео, так же как она, боится разрушить их хрупкое перемирие, сказав что-нибудь невпопад?

– Она умерла, когда я была совсем маленькой, – произнесла Бетани, пожала плечами, наморщила нос и откинула голову назад, подставляя лицо теплым солнечным лучам. – Если честно, я совсем ее не помню. – Молчаливость Лео казалась ей утешительной и побуждала продолжать рассказ. – Мой отец никогда не рассказывал мне о ней, пока я росла. Я думаю, воспоминания о ней причиняли ему слишком много боли. Но к концу жизни он говорил только о моей матери.

Она посмотрела на свои ноги, почувствовала легкую прохладу плодородной почвы. Ей нравилось ходить босиком и вести себя беззаботно, даже если это была притворная беззаботность.

– Я думаю, он боялся, что, если не станет мне о ней рассказывать, я совсем забуду ее после его смерти, – сказала Бетани.

Извилистая тропинка по основанию долины проходила через виноградники, а потом поднималась вверх на небольшой холм. Лео и Бетани шли бок о бок, не торопясь, словно им принадлежало все время. Как будто оба пребывали в зачарованном мире. Словно игра, которую они затеяли, будет длиться вечно.

– Вернувшись в Торонто… – продолжала она, украдкой посмотрела на Лео и слегка покраснела, встретив его насмешливый взгляд, – я хотела закончить обучение, – поспешно договорила Бетани, отводя взгляд в сторону. – И я полагаю, в какой-то мере мне хотелось почтить память матери.

– Я рад за тебя, – непринужденно сказал он, когда она замолчала и стала сосредоточенно вышагивать по тропинке. – Я знаю, что ты очень хотела поддерживать связь со своими родственниками.

Ей не понравился его ответ. Такое ощущение, что он немало времени провел в размышлениях о ее жизни. Как будто он знал о ней то, чего она о себе не знала. Словно он сочувствовал ей, а она не была готова к такому сочувствию. Бетани вдруг забеспокоилась, но не поняла почему.

– Ну, тебе об общении с родственниками думать не приходилось, – произнесла она, меняя тему странного для нее разговора и отводя от себя внимание Лео. Она паниковала и очень не хотела, чтобы Лео заметил ее состояние. – Ты и шагу не можешь шагнуть, чтобы не встретиться лицом к лицу с историей рода Ди Марко.

Лео едва заметно улыбнулся.

– На самом деле не могу, – согласился он. – Но мне не придется ради этого отправляться в путешествие и делать какие-то открытия. – Он отрывисто рассмеялся. – Мой отец был непростым человеком. Он считал, что все и вся должны подчиняться его власти. Деньги и поместья, жена и члены семьи. Он не был ни терпимым, ни добрым.

– Лео… – начала она, но он ее не услышал.

– Меня отправили в школу-интернат в Австрии, когда мне только-только исполнилось четыре года, – продолжил Лео же размеренным и бесстрастным тоном. – В интернате обо мне заботились чуть больше, чем в отцовском доме. Меня воспитали с осознанием того, что ничто и никто никогда не может быть важнее наследия Ди Марко. Мои обязанности вбивались мне в голову с раннего детства.

Он посмотрел в глаза Бетани, но она не смогла понять его нечитаемый взгляд. Ее переполняли эмоции.

– Приходится признать, что в определенной степени чувствуешь себя свободным, когда понимаешь, что не имеешь выбора.

– Как ужасно, – сказала она, на ее глаза навернулись слезы. – Моя мать рано умерла от рака, и отец скорбел о ней до конца своих дней, но он любил меня. Я никогда не сомневалась в том, что он меня любит.

– Меня воспитали с презрением к подобным глупостям, – произнес Лео. На его красивом лице промелькнули эмоции, но он быстро спрятал их под привычной маской вежливого равнодушия.

Бетани подумала, что ей известны эмоции, промелькнувшие на лице Лео, но она не успела их должным образом идентифицировать. В этот момент она обнаружила, что идет затаив дыхание.

– Наследие Ди Марко, без сомнения, самое важное в жизни, – сказала она и вздохнула, не обращая внимания на то, как сдавило живот.

– Я не имел права противиться или спорить, – продолжил он приглушенным тоном. Его взгляд прояснился. – Я не имел права забывать о своем происхождении и действовать с безрассудством, присущим другим парням. Я был обязан всегда думать сначала о наследии Ди Марко и только потом – о своих собственных потребностях и желаниях. – Он пожал плечами. – Если я забывался, обязательно находился кто-нибудь, кто напоминал мне о том, как я должен себя вести. Особенно усердствовал мой отец, который использовал любые необходимые средства.

– Какое жестокое воспитание. – Бетани не могла смотреть на Лео, так как боялась, что сделает то, чего ей делать не следовало. Например, обнимет Лео и начнет его успокаивать. – Ты был ребенком, а не крошечным роботом, запрограммированным в соответствии с набором архаических требований!

– Мой отец не хотел ребенка, – спокойно сказал Лео. – Ему был нужен очередной наследник рода Ди Марко.

Казалось, Бетани не найдется что ответить на такое простое, но разрушительное заявление Лео. Его слова повисли в воздухе, словно виноградные лозы, мимо которых они шли, поднимаясь на холм.

Бетани не могла заставить себя говорить, потому что боялась расплакаться. Хуже того, она не была до конца уверена, что за эмоции ее сейчас переполняют. Она лишь осознавала, что теперь ей становится понятным многое из того, что было непонятно прежде. Однако она не могла озвучить свои ощущения.

Она узнала правду о детстве Лео, и эта правда больно ранила ее в самое сердце.

Когда они добрались до вершины холма, у Бетани перехватило дыхание, но совсем по другой причине. Тропинка вывела их к прекрасному, овально-изогнутому озеру. Водная гладь сверкала как хрусталь в утренних лучах осеннего солнца. Пели птицы, сидящие в кроне деревьев, сладко пахла растущая вдоль берегов трава.

– Красиво, – выдохнула Бетани, и снова на ее глаза навернулись жгучие слезы. На этот раз она никак не могла понять, почему за полтора года жизни в замке не узнала о том, что за холмом находится такое чудесное озеро. Как такое было возможно? У нее возникло странное, головокружительное ощущение, будто все, что она знала прежде, теперь воспринимается ею под другим углом зрения.

– Моя мать могла стать художницей, – сказал Лео глубоким, неотразимым, бархатистым голосом, похожим на виски и шоколад. Отсутствующим взглядом он посмотрел на идиллическую картину перед собой. – Если бы не удосужилась стать княгиней Ди Марко. Когда она родила моему отцу необходимого наследника, он подарил ей это озеро в знак признательности за оказанные услуги. – Лео скрестил руки на мускулистой груди, отчего ткань черной футболки сильнее обтянула его бицепсы. – Он приказал сделать это озеро похожим на то, которое было в поместье в Андалусии, где моя мать отдыхала летом, пока была маленькой. – Он бросил на Бетани мрачный взгляд из-под насмешливо поднятых бровей. – Только не считай моего отца романтиком из-за этого поступка. Он вообще не умел чувствовать. Однако он очень заботился об общественном мнении, поэтому рождение наследного князя было отпраздновано с шиком. – Лео обвел рукой умиротворяющий пейзаж: – И он создал для нее это озеро, чтобы потомки считали Доменико Ди Марко большим романтиком, каким он никогда не был.

– Здесь красиво, – снова промолвила Бетани, но более твердым тоном, несмотря на то что к горлу поступил ком и болезненно сжалось сердце. – Озеро идеально вписывается в здешний ландшафт.

Она направилась к воде. Странное беспокойство в душе Бетани не давало ей покоя. Несколько мгновений она пристально смотрела на сверкающую водную поверхность, почти не осознавая, что Лео подошел к ней сзади. «Нужно сосредоточиться и успокоиться. Необходимо обуздать дикий, хаотичный поток эмоций». Предполагалось, что сегодняшний день будет спокойным и радостным.

Вне сомнения, она может обуздать эмоции, правда же? Конечно же она сумеет управлять своими чувствами, если Лео вздумается и дальше разговаривать с ней на личные темы.

Она не позволит себе сожалеть о том, что откровенный разговор между ними произошел только теперь, когда они решили официально расторгнуть отношения. Она не могла представить, что могло бы случиться, если бы разговор состоялся три или четыре года назад, а не сейчас. Она не будет портить сегодняшний день сожалениями о том, что уже невозможно изменить. И не важно, что она сейчас чувствует.

Повернувшись, Бетани обнаружила, что Лео расстелил на земле большое квадратное одеяло и разложил на нем аппетитные деликатесы: холодную курицу, оливки, бутылку вина и два бокала, сыры, кусочки карпаччо, ветчину и несколько видов паштетов, ломтики яблок и гроздья винограда.

Он удобно устроился на сине-белом одеяле, представляя собой восхитительного и опасного самца, старающегося казаться ленивым. Бетани не могла равнодушно смотреть на его грудь, обтянутую черной тканью футболки, а тем более на загорелый подтянутый живот. Ей пришлось дважды сглотнуть.

Посмотрев в его карие глаза, она почувствовала, как по телу распространяется тепло. Бетани одновременно ощущала и жар, и холод.

– Сядь рядом, – сказал он, обращаясь к ней как опасный зверь к глупой девочке.

И поскольку Бетани всегда глупела рядом с Лео, независимо от того, какой хотела быть или казаться, она присела на одеяло.

Едва опустившись на землю рядом с Лео, сразу почувствовала, как что-то изменилось. Ей хотелось списать эти изменения на легкий ветерок, треплющий листья на деревьях, или на высокую температуру воздуха. Однако Бетани не стала отрицать очевидного.

Она подоткнула белую хлопчатобумажную юбку вокруг ног, потому что та показалась ей слишком небрежной одеждой для княгини, и постаралась сосредоточить внимание на вине в стоящем перед ней красивом бокале, а не на бурной сексуальной энергии, исходящей от человека, развалившись рядом.

– Ты не голодна? – спросил он, ощущая, как накаляется обстановка. Бетани ничего не могла с собой поделать, поэтому повернулась и посмотрела на Лео, будто повинуясь невидимым приказам его тела.

Он знал о том, какое влияние на нее оказывает. Это читалось в его самодовольном и удовлетворенном взгляде, едва заметной улыбке.

Бетани не понимала, что должна делать. Она знала, как разрешила бы данную ситуацию два часа назад, до того, как они прошли через зелено-золотистые поля и Лео рассказал ей душещипательную историю о своем детстве. Сейчас Бетани пребывала в нерешительности.

В настоящее время ее предательское сердце болезненно сжималось при одном воспоминании о трудном детстве Лео. Как же ей следует себя вести?

– Как прошли твои совещания в Сиднее? – спросила она, потому что подобный вопрос показался ей безобидным и не мог усилить возникшее между ними напряжение. И, возможно, потому, что она действительно трусиха, как обозвал ее Лео.

Он шире растянул губы в улыбке, протянул руку и длинными пальцами взял кусочек твердого сыра.

Не сводя взгляда с Бетани, от откусил сыр. Бетани его простой жест показался до неприличия сексуальным.

Водная гладь озера была спокойной, ветер нежно ласкал кожу Бетани. Солнце над их головами было теплым и ласковым. Грудь Бетани налилась от возбуждения, на ее верхней губе выступила испарина.

Она знала, что Лео все замечает. Наклонив голову в сторону, он сказал:

– Я нечасто теряю то, что мне нравится, Бетани. Но, возможно, ты об этом уже знаешь.

– Я знаю, что ты очень серьезно относишься к делам, если ты это имеешь в виду, – сказала она, не в силах отвести взгляд от его соблазнительных глаз, не в состоянии удержаться от мысли, что может случиться, если она наклонится вперед и позволит себе распластаться на мускулистом и стройном теле Лео, созданном для чувственных наслаждений.

Но конечно же Бетани уже знала, что произойдет. Она ощущала на языке солено-мускусный вкус его кожи. Она уже чувствовала его длинные гладкие мышцы под своими ладонями. Она едва переводила дыхание, представляя себе чувственные образы и стараясь справиться с захлестнувшим ее желанием.

Она понимала, что Лео догадывается о ее размышлениях.

– Я отношусь серьезно ко всему, – произнес он приглушенным и рокочущим голосом, который словно прокатился по ее телу жарким трепетом. – Я известен своей внимательностью к деталям. Можно даже сказать, что я ею славлюсь.

– Лео… – Она не знала, что хотела сказать, но внезапно почувствовала себя в ловушке. Самое ужасное заключалось в том, что Бетани было наплевать на то, что Лео ее околдовал. Она не понимала, что с ней происходит. Как ему удается пробуждать в ней такие ощущения, ничего не делая, а просто лежа рядом?

В ее голову закралась мысль о том, что противостоять Лео ей удастся только в замке. Здесь он наконец разоружил ее, и она стала намного беззащитнее, чем когда-либо. Самое главное, что она не могла заставить себя мыслить логически, как поступала сегодня утром. Она понимала, что здравое мышление вернется к ней, как только удастся пережить нынешний опасный момент.

Тем не менее, находясь рядом с Лео, она могла думать только о его страстном взгляде и о собственной беспомощности.

– Я вижу, как ты смотришь на меня, Бетани, – прошептал он, пристально вглядываясь в ее глаза. Его голос стал соблазняющим и ласковым. – Ты поедаешь меня глазами. Все твои желания написаны на твоем лице. Я заметил, что твое дыхание стало прерывистым, твои руки задрожали.

– Возможно, я испытываю отвращение, – выдохнула она. – После всего, что между нами произошло.

Лео хищнически ей улыбнулся, и Бетани показалось, что по телу пробежал электрический ток.

– Ты изучаешь психологию, – сказал он. – Расскажи мне, что означают твои физические реакции. Расскажи, почему ты продолжаешь отрицать то, что давно известно нам обоим.

Бетани отвела взгляд. Слово «психология» внезапно подействовало на нее отрезвляюще. «У тебя другая жизнь, другая жизнь! – в отчаянии сказала она себе, пытаясь избавиться от напряжения, усиливающегося с каждым ударом сердца. – Ты просто видишь сон о том, что сидишь на берегу озера. Это только сон».

– Мне не нужно быть психологом, чтобы знать, что, прикоснувшись к тебе, я совершу монументальную глупость, – произнесла она, понизив голос и сосредоточившись на чистой глади озера.

– Как скажешь, – пробормотал он, не выглядя ни обиженным, ни убежденным. Бетани настолько возбудилась, что чувствовала каждое движение Лео.

Она ощутила, когда он потянулся за сочными кусочками колбасы и ветчины, когда отломил кусок свежего хлеба и намазал его оливковым паштетом. Она почувствовала, когда он расслабленно оперся о локти, облизал пальцы и уставился на нее ненасытным взглядом.

– Почему ты никогда не приводил меня сюда? – спросила она наконец, когда уже больше не могла спокойно смотреть на озеро.

Что хуже – чувствовать, что делает Лео, или наблюдать за тем, что он делает? Бетани не знала ответа даже по прошествии нескольких лет. Она обернулась, чтобы взглянуть на него, и не удивилась, обнаружив, что он по-прежнему внимательно на нее смотрит.

– До того, как мы расстались, – уточнила она.

Лео еще какое-то время смотрел на нее, потом взглянул на противоположный берег озера, где от легкого ветерка шуршали листья хурмы.

– Это место всегда казалось мне несчастливым, – сказал он наконец. – Мне показалось неуместным приводить свою молодую жену туда, где из-за эгоизма мужчины лила слезы женщина.

Бетани сглотнула:

– А теперь?

Почему она задала ему этот вопрос? Какой ответ она хочет услышать?

Бетани знала, чего от него ждет. Она всегда об этом знала. Именно поэтому равнодушие Лео так сильно ранило ее в прошлом. Именно поэтому она так долго жила в Торонто, бессонными ночами надеясь, что Лео вернется, хотя ненавидела себя за эту слабость, когда наступало утро.

«Меня просто терзают отголоски переживаний, и больше ничего», – убеждала она себя.

– Какой ответ ты хочешь услышать? – тихо спросил он, обращая на нее задумчивый, но ожесточенный взгляд. – Что я должен сказать, чтобы ты прикоснулась ко мне, как того хочешь, Бетани? Мы оба хотим, чтобы ты сделала первый шаг. Скажи мне, что ты хочешь услышать, и я скажу. Просто скажи.

Бетани показалось, что внезапно началось землетрясение и земля ушла из-под ее ног. Но ведь все это время она сидела не двигаясь, не прикасаясь к Лео, даже не пререкаясь с ним.

Ее захватила боль сожаления. И вожделение. Ее душа разрывалась от желания и мучительного страха. Бетани решила, что, если протянет руки и прикоснется к Лео, он бесследно исчезнет.

Потому что его изначально не должно было быть в ее жизни. Он не должен был с ней встречаться. Он никогда не был ей парой. Он лишь пользовался ею время от времени, и она знала об этом с самого начала.

Не поэтому ли она устраивала истерики, изображала из себя сумасшедшую – делала все возможное, чтобы его оттолкнуть? Неужели она сделала все, чтобы ускорить наступление того дня, когда Лео посмотрит на нее и сочтет женитьбу на ней самой большой ошибкой? Почему бы не ускорить расставание, если она всегда знала, что им не суждено долго быть вместе?

– Ты смотришь на меня как на призрака, – сказал он, прищурившись.

– Иногда мне кажется, что ты пронесся по моей жизни как призрак, – запальчиво произнесла она. С ее губ сейчас сорвалось признание, которое она таила от всех. Как будто это уединенное, неестественно красивое место являлось убежищем, которое она так долго искала, чтобы выговориться.

– Ты позволяла мне быть таким, – тихо сказал он. – Я получал только твое тело и заверения в любви. Но рядом со мной ты никогда не была настоящей женщиной из плоти и крови.

В любой другой день Бетани ответила бы резко, стараясь побольнее его обидеть. Но сегодня все было иначе. Такое ощущение, что сейчас их отношения не могут складываться по привычному сценарию. Но, возможно, так успокаивающе на них действует это необычное озеро, спрятавшееся за вершиной холма.

Бетани решила ответить искренне.

– О какой плоти и крови ты говоришь? – спросила она таким же мягким тоном, как Лео. – Ты хотел, чтобы я стала такой, какой никогда не была. Ты желал, чтобы я превратилась в женщину, отвечающую всем требованиям, которые предъявляются к супруге князя. В женщину, на которой бы ты женился, если бы не встретился со мной.

Она не знала, чего от него ждать. Будет ли он протестовать или все отрицать? В душе ей хотелось, чтобы Лео обрушился на нее с обвинениями и заявил, что она ошибается. Чтобы потребовал рассказать ему, кто внедрил ей в голову подобные мысли.

Но вместо этого он лишь мрачно и испытующе смотрел в ее глаза, а выражение его лица становилось все суровее. Прошло несколько мгновений, но он не произнес ни слова.

– Ты должен был жениться на образованной, изысканной и элегантной женщине с хорошей родословной, – продолжила она, воспроизводя по памяти слова его двоюродного брата. Ей был неприятен взгляд Лео, но она продолжала смотреть на него в упор. – Каждый день ты убеждался, что я не соответствую понятию идеальной жены, и с каждым днем ты презирал меня все сильнее.

– Нет, – хрипло ответил он, искренне глядя в ее глаза. – Я тебя не презирал. – Помолчав, он прибавил приглушенным и суровым голосом: – Я презирал себя за то, что хотел тебя изменить.

Бетани открыла рот, но не смогла сказать ни слова. Она смотрела на Лео, и ей казалось, что то ли она дрожит, то ли земля сотрясается. Происходящее казалось ей бессмысленным. Их отношения разладились из-за избытка сожаления и непонимания, ее собственных страхов и ядовитых замечаний двоюродных брата и сестры Лео, его одержимости родовым наследием, ее неспособности до него достучаться, обид и гнева, незаживающих душевных ран и неспособности Бетани разлюбить Лео.

– Только от того, что ты не была похожа на ту женщину, какую я должен был выбрать в жены, и никогда не будешь похожа, я на тебе женился, – произнес он мягко, но убедительно.

Бетани с изумлением поняла, что верит Лео. Тем не менее она продолжала вспоминать их супружескую жизнь. Он был с ней таким холодным, далеким и неодобрительным. Бетани не знала, как обращаться с человеком, которого любит до сих пор.

– Почему ты не говорил мне об этом прежде? – спросила она и с удивлением заметила, что разговаривает шепотом.

– Я не могу ничего тебе сказать, потому что сам не знаю ответа, – произнес он, понизив голос.

Однако Бетани не могла не думать о том, что он подразумевал, ответив ей подобным образом. Накатившая волна потрясения и горя заставила ее почувствовать себя слишком неискушенной, беспомощной и уязвимой.

– Ты хотел видеть рядом с собой другую женщину, да? – спросила она, не сдержавшись, хотя на самом деле не желала знать его ответ. Ее голос стал хриплым от волнения. Она была уверена, что пожалеет о своих словах, но все равно спросила: – Ты… Ты считал, что я буду неким символом твоего неповиновения установленному порядку?

– Я хотел тебя, – сказал он, его тон и взгляд были мрачными. На лице Лео читались противоречивые эмоции. Он поджал губы и напрягся всем телом. – Я хотел тебя. И я признаюсь, Бетани, что прежде не мог думать ни о чем другом.

Бетани захотелось расплакаться. Свернуться калачиком и рыдать до тех пор, пока не вырвутся наружу все двойственные эмоции, которые так долго ее мучили.

Но вместо этого, повинуясь желанию, она наклонилась вперед. Приподнявшись на дрожащих руках, она какое-то время нависала над Лео. Потом она опустилась на него, намереваясь поцеловать в губы.

– Подожди!

Лео остановил ее до того, как она успела к нему прикоснуться. Бетани застыла над ним, их губы были совсем рядом. Она посмотрела в глаза Лео, которые светились от желания и были похожи на расплавленное золото. Бетани вздрогнула, и он улыбнулся, хотя его большое тело было напряжено как пружина.

– Что такое? – прошептала она. Ее сердце бешено колотилось. Она увидела, что Лео вцепился пальцами в бело-синее одеяло для пикника.

– Если ты меня поцелуешь, то будешь моей, – произнес он, пристально глядя на нее сверкающими и страстными глазами. – Будь уверена, Бетани, я не остановлюсь.

Бетани не была уверена ни в чем. Она чувствовала себя безрассудной и хотела подчиняться Лео. Ей казалось, что она потерялась в зыбучих песках. Переполняющие ее эмоции были слишком сильными, и на какое-то мгновение Бетани стало страшно.

Вспомнив признание Лео в том, что он хочет ее, она вздрогнула. Сегодня, у озера, являющегося напоминанием о несчастливом браке, Бетани не станет беспокоиться о последствиях.

Облизнувшись, она почувствовала, как Лео вздыхает у ее кожи, ощутила сильное и опьяняющее желание, пульсирующее между ними.

«Только сегодня, – пообещала она себе. – Только сегодня».

А потом, забыв о том, как складывались их отношения в прошлом, отмахнувшись от сожалений и обид, Бетани поцеловала Лео в губы.