Текст книги "Награда для чемпиона"

И хотя она, вопреки воле и здравому смыслу, находит Ивана привлекательным и желает его, ей не следует идти на риск. Когда она рискнула в прошлый раз, ей пришлось заплатить слишком высокую цену. Обретя желанную свободу, она потеряла семью. Ей не нужны новые потери, поэтому она будет держать рот на замке.

* * *

Когда Миранда наконец спустилась в гостиную виллы, она чувствовала себя так, словно ее душа оказалась в теле другой женщины. С трудом узнав себя перед этим в зеркале, она, чтобы не обижать стилистов, восторженно поахала и поблагодарила их за отличную работу.

У подножия лестницы стоял симпатичный мужчина со стрижкой ежиком. В каждой руке у него было по мобильному телефону, к уху была прикреплена гарнитура. Лицо его выражало нетерпение.

– Привет, – сказала она. – Я Миранда…

– Ваша задача на сегодня – хранить полное молчание, – ответил он, что-то набирая на клавиатуре одного из телефонов. Должно быть, она произвела какой-то шум, потому что он наконец поднял на нее глаза. – Я пиар-менеджер Ивана. Это означает, что вам нужно четко следовать моему сценарию.

– Я не актриса, – холодно ответила Миранда, но вовремя спохватилась и заставила себя улыбнуться.

– Никаких комментариев к поцелую, – продолжил мужчина, проигнорировав ее слова. – Весь мир знает, что говорить вы умеете. Вы говорили не переставая много лет, во все доступные микрофоны. Мы сейчас продаем историю любви.

– И в этой истории я молчу от избытка эмоций? – сухо спросила Миранда. – Как это романтично.

Глаза мужчины сузились.

– Крейг, – раздался из открывшейся двери одной из комнат голос Ивана, – спасибо. Дальше я сам все сделаю.

Крейг на мгновение уставился на Миранду, затем зазвонил один из его телефонов, и он отошел в сторону, чтобы ответить на вызов.

Миранда собралась с духом, прежде чем повернуть голову и посмотреть на Ивана. За это время он сократил расстояние между ними.

Сейчас он выглядел даже красивее, чем на афишах фильмов о Джонасе Дарке, и намного опаснее. На нем был черный смокинг, в котором Миранда видела его много раз. Но одно дело видеть его на страницах журналов, афишах и рекламных плакатах, совсем другое – на роскошной вилле на Лазурном Берегу и самой выглядеть при этом так, словно она принадлежит к тому же миру, что и он. Именно это и было задачей стилистов, не так ли?

Превратить профессоршу из Колумбийского университета в женщину, которая могла заинтересовать кинозвезду вроде Ивана Коровина.

Его взгляд неспешно заскользил по ее телу, облаченному в узкое ярко-красное платье без бретелек. Из-за своего яркого цвета волос она избегала этого оттенка, но ее мнения никто не спрашивал. Этот наряд выбрал для нее Иван, поэтому ей пришлось его надеть. Такова была их договоренность. Ей следовало найти это оскорбительным, но сейчас, когда он был так близко, ее разум затуманился. Она в очередной раз почувствовала себя избалованной содержанкой.

– Надеюсь, вы довольны. – Ее голос прозвучал слишком мягко и неуверенно.

– Встаньте прямо. – Подойдя еще ближе, он слегка опустил ее напряженные плечи. Она почти никак не отреагировала на прикосновение его рук к ее обнаженной коже. – Это не дешевая вещь, которую вы напялили на себя для похода в супермаркет, а наряд от-кутюр. Относитесь к этому платью с уважением, и оно вас отблагодарит.

Миранда открыла рот, но под его пристальным взглядом не смогла произнести ни слова.

– Пойдемте, – сказал Иван мгновение спустя. – Нас ждет лимузин.

Он предложил ей руку, и она вложила в нее свою. Происходящее вдруг начало казаться ей таким нереальным, что ей стало не по себе. Они собираются пройтись по красной ковровой дорожке. Предстать перед фанатами Ивана, отвечать на вопросы репортеров и позировать перед камерами, чтобы завтра обложки таблоидов по всему миру украшали их фотографии. Что может быть менее реальным?

И все же…

В ее груди что-то болезненно сжалось.

Наверное, все дело в платье и драгоценностях. Стилисты сделали ей высокую гладкую прическу, чтобы подчеркнуть овал лица и изысканную красоту свисающих бриллиантовых сережек. Ее элегантное колье было настоящим произведением искусства. Одна лишь мысль о том, что Иван выбрал эти украшения специально для нее, заставляла ее сердце трепетать.

Но главным образом дело было в мужчине, идущем рядом с ней. Он был воплощением прекрасного принца, воплощением мечты каждой женщины.

«И моей мечты тоже», – наконец призналась она самой себе. Мечты, которую она давно спрятала в глубине своего сердца. Живя в отцовском доме, она боялась выпустить ее наружу. Потом, во время учебы и работы над книгой, ей было некогда грезить о подобных вещах. Ее целью было окончить магистратуру и получить постоянную должность в штате престижного университета. Она сделала свой выбор и была вполне довольна тем, как сложилась ее жизнь.

Однако сейчас, когда они с Иваном направляются к ждущему их лимузину, это очень похоже на сказку, в которые она давно запретила себе верить. Ивана весь мир давно считает прекрасным принцем, а она сейчас похожа на принцессу из диснеевского мультфильма. Это и есть та история любви, которую собирается продать миру пиар-менеджер Ивана?

Каким-то образом ей удалось остановить поток этих странных мыслей, пока она не начала петь или не расплакалась. Ее задача на сегодня – улыбаться и с обожанием смотреть на Ивана. Делать вид, будто она безумно в него влюблена.

Их отношения так же далеки от реальности, как сказки, и носят временный характер. Об этом они договорились в самом начале. Она сказала себе, что ей не будет больно, когда все закончится.

Глава 8

– Миранда, вы готовы? – спросил Иван, когда настала их очередь выходить из автомобиля. На мгновение ей захотелось ответить «нет», отказаться от их сделки, как если бы они еще не зашли слишком далеко. Как если бы она могла как ни в чем не бывало вернуться на виллу, собрать свои вещи и вернуться в Нью-Йорк.

– Конечно, – солгала она.

В черных глазах Ивана было что-то похожее на сочувствие. Нет, ей, наверное, это показалось.

– Перед первым своим появлением на красной ковровой дорожке я нервничал сильнее, чем перед первым боем за чемпионский титул. Драться у меня получается лучше, чем позировать перед камерами, – сказал он ей. Это было еще одним из его редких откровений. – Но вам нечего бояться. Вы будете не одна.

Миранда сглотнула:

– Да, я знаю.

В ответ Иван одарил ее искренней улыбкой, в которой не было ни капли притворства. Миранда это знала наверняка. Ей было с чем сравнивать, поэтому его улыбка запала ей глубоко в душу. Она могла бы смотреть на нее часами.

Затем дверца лимузина открылась, и у Миранды не осталось другого выбора, кроме как выйти вместе с ним навстречу толпе.

Появление Ивана было встречено оглушительными криками. Представителей прессы Крейг тут же взял на себя. Он подводил Ивана и Миранду к разным репортерам, прерывал затянувшиеся интервью, встревал в те, ход которых ему не нравился, говорил, когда нужно улыбаться и махать рукой. Они делали в точности то, что он говорил. Миранда поняла, что проход по красной ковровой дорожке выглядит безупречно только на телеэкране.

– Вы выжили, – сказал Иван, когда они смогли наконец отойти в сторону.

– Я в этом не уверена.

Что-то заставило ее улыбнуться Ивану так же искренне, как он улыбнулся ей до этого. Он удивился. Затем в глубине его темных глаз промелькнуло что-то похожее на сожаление.

– Milaya,– прошептал он. Это было очень похоже на извинение. Впрочем, ей, наверное, показалось.

Затем он положил ладонь ей на затылок, уверенно притянул к себе и накрыл ее губы своими.

Миранде показалось, что все вокруг исчезло. Не было ни красной дорожки, ни людей, ни шума, ни вспышек фотокамер. В целом мире остались только они с Иваном.

Она забыла, что нужно сопротивляться. Забыла обо всем и полностью растворилась в его пьянящем поцелуе. Прошла целая вечность, а может, всего минута, прежде чем он оторвался от ее губ. Но только для того, чтобы позволить ей немного отдышаться. Его ладонь по-прежнему лежала у нее на затылке, словно он собирался снова ее поцеловать.

Сердце Миранды замерло, когда она вдруг осознала, что чувства, которые она испытывает к этому человеку, намного глубже, чем она готова признать. Также, к своему глубокому разочарованию, она поняла, что этот поцелуй был ничем иным, как умелой игрой на публику.

Стыд и унижение боролись друг с другом, оставляя в ее душе глубокие раны. Она не могла поверить, какой жалкой и глупой была. Красивыми мечтами реальность не изменишь. Точно так же нельзя вернуть ее прежнее отношение к Ивану.

– Почему здесь? – Сдавленный голос, должно быть, выдал ее чувства, но она ничего не могла с этим поделать. – Почему не перед толпой для достижения максимального эффекта?

Его красивый рот искривился. Что-то подсказало ей, что на этот раз его насмешка направлена не на нее, а на него самого, и к ее глазам почему-то подступили слезы.

– Это выглядело бы слишком наигранно, – ответил он. – Поцелуи украдкой, напротив, выглядят естественно. Какой фотограф сможет перед ними устоять?

Разве она с самого начала не подозревала, что все будет именно так? Что после прикосновений и поцелуев этого мужчины она уже не сможет стать прежней? Что он перевернет ее привычный мир с ног на голову?

Как бы красиво все ни выглядело со стороны, ей ни в коем случае нельзя забывать, что в этой сказке она играет всего лишь временную роль.

– Надеюсь, вы не испортили мне макияж, – сказала она. Ей даже удалось беззаботно улыбнуться. Похоже, у нее все-таки есть актерские способности.

Иван пронзил ее взглядом, в котором она не увидела ничего, кроме боли и сожаления. Это не должно было ее волновать, но почему-то волновало так сильно, что она не могла это выносить.

– Конечно нет, – спокойно произнес он. – Я же профессионал.

Затем он поцеловал ее снова, то ли потому, что так было нужно, то ли потому, что он сам этого хотел. Причина перестала иметь значение в тот момент, когда его горячий рот накрыл ее губы.

Миранда ответила на его поцелуй. Это было гораздо проще, чем признать правду, которая снедала ее изнутри. Правду о том, что она влюбилась в мужчину, который ее ненавидит и использует в своих целях. Чтобы не расплакаться на глазах у стольких людей, она запретила себе об этом думать и вложила в свой поцелуй все то, в чем не могла признаться Ивану и даже самой себе.

Сидя в самолете, направляющемся из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, Иван тупо смотрел в иллюминатор на небо и белые облака.

– Похоже, ты был прав, – заметил Николай, опускаясь в просторное кожаное кресло напротив.

– Я всегда прав, – самодовольно ухмыльнулся Иван, не глядя на него. – Я – Иван Коровин. Сегодня я прочитал, что мои филиппинские фанаты считают меня одним из самых сексуальных мужчин на планете.

– Какое достижение, – мрачно усмехнулся его брат. – Наши родители, несомненно, гордились бы им, будь они живы.

Иван помнил о свои родителях лишь то, что они постоянно были хмурыми и недовольными из-за нехватки денег. Он не сомневался, что они назвали бы то, чем он занимается, глупостью и тщеславием. Несомненно, Николай придерживается такого же мнения, и сегодня Иван был с ним согласен.

– Похоже, я тебя недооценивал, брат, – продолжил Николай, не дождавшись его ответа. В его голосе слышалось восхищение, и внутри у Ивана вдруг почему-то все похолодело. – К тому времени, когда мы оставили твою профессоршу в Нью-Йорке, она уже полностью подчинилась твоей воле. Тебе не составит труда ее сломить.

Но Ивана беспокоило то, что Миранда, возможно, уже сломлена. Ему, в отличие от Николая, осознание этого не доставляло удовольствия.

Выходя вместе с ней из самолета в нью-йоркском аэропорту и провожая ее до машины, он обнаружил, что не хочет ее отпускать. Не хочет, чтобы она исчезла из его жизни. Он не знал, что произошло между ними в Каннах, и не хотел об этом думать. Но он не мог забыть вкус ее губ и боль в ее глазах, которой там не должно было быть. Это не имело смысла, как и то, что его сердце в тот момент пронзила та же самая боль.

Перед его внутренним взором стояла фотография, на которой Миранда смотрела на него так, словно ее переполняла любовь к нему, которую было невозможно выразить словами. Тот взгляд заставил его забыть о происходящем и поцеловать ее снова, словно от этого зависела его жизнь. Все это оказалось на следующий день на страницах печатных изданий, в Интернете и выпусках новостей.

Похоже, он потерял голову от Миранды Свит.

Этого не должно было произойти. Его цели были четкими и ясными. Он планировал сначала соблазнить ее, а затем жестоко бросить. Сделать так, чтобы впредь все воспринимали ее критические замечания в его адрес как проявление гнева брошенной им женщины. Она определенно это заслужила.

Вот только все пошло не по плану.

Он ожидал, что будет ее желать. Высокомерные женщины с хорошим образованием, равнодушные к его заслугам, были его слабостью. Он всегда хотел того, чего ему не следовало хотеть. Того, что могло его разрушить. Это была семейная черта.

Также он ожидал, что будет ненавидеть и презирать ее, и не мог понять, почему в его душе не было ни ненависти, ни презрения к ней. Еще меньше ему было понятно, почему он рассказал ей о вещах, о которых прежде никогда никому не рассказывал.

Его пугали чувства, которые вызывала у него эта женщина. Он не из тех, кто привязывается к людям. Для этого он слишком благоразумен. Он любил своих родителей, а они умерли. Он пытался любить своего дядю, пока тот не начал пускать в ход кулаки. Он восхищался своим первым тренером, человеком, которого считал своим спасителем, пока тот не попытался украсть у него призовые деньги. Он любил Николая, но оставил его, когда тот в нем нуждался, и из-за этого его младший брат превратился в бесчувственного робота.

– Увидимся через десять дней, – сказал он Миранде, открыв для нее пассажирскую дверцу.

– Да, – ответила она с деланым спокойствием.

– Миранда…

Но ему было больше нечего ей сказать. Благотворительный прием, а следовательно, и их расставание были не за горами.

– Думаете, они будут меня преследовать?

Ему не понравился ее неуверенный тон. Он хотел, чтобы вернулся ее прежний пыл. Чтобы она почувствовала то же безумное желание, которое живет в нем сейчас. Он хотел обладать ею, чем бы это для них обоих ни обернулось.

– Папарацци? – спросил Иван и, не в силах удержаться, взял прядь ее темно-рыжих волос и намотал на палец. Он не хотел оставлять ее в Нью-Йорке. Он вообще не хотел с ней расставаться. – Да. Они не дадут вам прохода. Поэтому из квартиры выходите только при полном параде.

Они уже обсудили это в самолете, когда она, закутавшись в плед, сидела напротив него и отводила взгляд, словно чего-то боялась. Он сказал ей, что она должна, а чего не должна говорить.

Она со всем согласилась, но, когда они стояли у машины, смотрела на него так, словно он ее предал. Словно она приняла его предложение не по своей воле.

– Вы могли сказать «нет», Миранда, – произнес Иван резче, чем хотел, и она напряглась, как от боли.

– Разве могла? – Ее язвительный тон вернулся, чему Иван был несказанно рад. – После того как вы сказали, что меня в обоих случаях будут считать лицемеркой? Думаю, мы оба понимаем, что вы уже тогда прекрасно знали, что я сделаю так, как вы хотите.

– Когда? – спросил он таким же тоном. – Простите, профессор, я, должно быть, не заметил вашего моментального подчинения.

Миранда злобно улыбнулась. Иван сказал себе, что это намного лучше, чем боль. От боли он не умеет избавлять. Он умеет только причинять ее.

– До встречи, Иван, – попрощалась с ним она, забираясь в машину. – Пусть следующие десять дней будут долгими как десять лет.

– Не думаю, что ее так легко сломить, – сказал он Николаю, сдерживая нежелательное восхищение.

Его брат нахмурился:

– В таком случае тебе придется поработать, чтобы на благотворительном вечере…

– Я помню план, – отрезал Иван. – Если ты не забыл, это была моя идея.

– Я все прекрасно помню. А ты?

Во взгляде Николая читался вызов. Ивану хотелось его ударить, но многолетнее чувство вины перед братом заставило его сдержаться. Не дав выхода своей ярости, он отвернулся и уставился в иллюминатор.

– Я так и думал, – сказал Николай.

У Ивана не было на это ответа. Он не знал, чего хочет. Точнее, знал, но боялся себе в этом признаться.

Спустя несколько дней Иван стоял на открытой веранде дома в Малибу, который он купил вскоре после того, как его утвердили на главную роль в первом фильме о Джонасе Дарке. Стены дома, стоящего на отвесном берегу, были почти полностью стеклянными, и через них можно было, не выходя на улицу, любоваться Тихим океаном. Калифорнийское солнце медленно опускалось к мерцающей поверхности воды, окрашивая небо в оттенки красного и оранжевого. Миранда находилась на другом конце страны, и он чувствовал себя как никогда одиноким.

Он не хотел по ней тосковать. Это проявление слабости.

Миранда – его слабость.

Закрывая глаза, он видел ее улыбку, которая была ярче, чем вспышки фотокамер. Слышал ее голос с язвительными нотками. Чувствовал, как она дрожит, когда он к ней прикасается…

Они не виделись всего несколько дней, а ему казалось, что прошли годы.

«Наша с вами история еще не закончена, профессор», – подумал он.

– Тебе нужно кое-что увидеть, Иван, – раздался голос его брата, который появился бесшумно, словно призрак, и почти слился с тенями.

– Чувствую, мне это не понравится, – ответил Иван.

– Не понравится.

Иван проследовал за братом в домашний кинотеатр с огромной плазменной панелью на стене. Николай нажал несколько кнопок на пульте управления, и на экране появилась женщина, которая занимала все мысли Ивана.

Она стояла перед входом в свой дом и выглядела абсолютно спокойной, словно ей было не привыкать давать интервью в подобных местах. Словно ей это доставляло удовольствие. Она совсем не казалась ни сломленной, ни страдающей. Она приветливо улыбалась репортерам, будто ей нравилось быть в центре внимания.

– Мне как-то тревожно, – сухо произнес Иван.

– Подожди.

Репортеры засыпали Миранду вопросами, как возмутительными, так и вполне безобидными.

«Разве вы не ненавидите Ивана Коровина? – раздался зычный мужской голос, заглушая остальные. – Разве вы однажды не дали себе клятву, что поставите его на колени?»

«Существует много способов поставить мужчину на колени, не так ли?» – ответила она, загадочно улыбаясь, и Иван почувствовал себя так, словно получил удар в солнечное сплетение.

Папарацци отреагировали на это взрывом смеха. Потом Иван уже не слышал их вопросов. Он видел только Миранду, смотрящую в объективы камер, и не сомневался, что ее взгляд обращен к нему. Он читал в ее темно-зеленых глазах вызов. Так смотрят друг на друга противники перед боем.

Ее дерзкая и немного самодовольная улыбка, какой он никогда раньше у нее не видел, показалась ему знакомой. Он был потрясен, когда осознал, что это копия его собственной улыбки. Очевидно, Миранда взяла ее на вооружение во Франции. Он испытал одновременно восхищение и ярость из-за того, что она использовала его оружие против него самого. Не имело значения, что он намеревался обойтись с ней еще хуже.

«Варвар был у ворот», – спокойно произнесла Миранда, дав всему миру понять, что по-прежнему считает его неандертальцем. Иван стиснул зубы, чтобы не выругаться. «И я его впустила», – добавила она, небрежно пожав плечами.

Ярость, клокотавшая внутри него, породила расчет и бесконечное терпение, как было перед каждым боем. Именно эти качества помогали ему побеждать самых грозных противников.

Он сдержит слово, которое дал самому себе. Он заставит ее кричать в экстазе его имя и получит огромное удовольствие от ее капитуляции.

Затем он жестоко ее бросит и не будет испытывать никаких сожалений.

Выйдя из здания терминала в Лос-Анджелесе, Миранда словно наткнулась на стену из горячего и сухого июньского воздуха. Повсеместные пальмы тянулись к голубому небу, к океану спускались золотисто-коричневые холмы.

Миранда была настроена решительно. За десять дней, проведенных без Ивана, она решила, что ее поездка во Францию была катастрофой, в которой по большей части она сама была виновата. Она потеряла голову. Позволила ситуации стать сложной и запутанной.

Это деловое соглашение, а не сказка. Сказки предназначены для мечтательных маленьких девочек, а не для взрослых женщин.

– Думаете, с вашей стороны было умно объявить мне войну? – спросил ее Иван во время их телефонного разговора несколько дней назад. Он позвонил ей после того, как увидел интервью, которое она дала папарацци, разбившим лагерь рядом с ее домом в Нью-Йорке. После того как она решила вернуть ту часть себя, которую отдала ему.

– Вы непобежденный чемпион на ринге и супергерой на киноэкране, – холодно ответила она, – но в нашем с вами личном поединке у нас ничья.

– Это потому, что я еще не начал с вами бороться, Миранда.

Чем бы ни занимался Иван, он не мог не бороться. Она знала его лучше, чем хотела, и так много о нем думала, что он являлся ей во сне. Ее эротические фантазии воплощались в виде таких ярких чувственных образов, что она просыпалась среди ночи, тяжело дыша и дрожа от возбуждения. Иногда они перемешивались с образами из ее привычных кошмаров.

«Все это не имеет значения», – мысленно сказала она себе, когда шофер Ивана гнал автомобиль по шоссе, идущему вдоль тихоокеанского побережья. Они проехали мимо курортов Венис и Санта-Моника, которые она много раз видела по телевизору, и вскоре оказались в легендарном Малибу.

Ее нисколько не удивил тот факт, что Иван жил в доме, стоящем на краю отвесного каменистого берега, о который внизу бились волны. Место было таким же суровым и неприступным, как и человек.

«Я пропала», – подумала она, когда они, проехав по частной дороге, обрамленной пальмами и яркими бугенвиллеями, остановились перед приземистым домом со стеклянными стенами.

Высадив ее, шофер поехал к отдельно стоящей постройке, в которой, по-видимому, был гараж. Миранда огляделась по сторонам. С океана дул легкий бриз, ослабляя жару. В соленом воздухе витали запахи розмарина и эвкалипта.

Она провела эти десять дней в своей квартире на Манхэттене, пытаясь изложить на бумаге свой французский опыт. Описать время, проведенное рядом с таким мужчиной, как Иван Коровин, с помощью сухого профессионального языка. Написать чертову книгу, чтобы все ее мучения оказались ненапрасными.

Вместо этого она, уставившись в одну точку, вспоминала, как от его прикосновений по ее телу пробегали электрические импульсы. Как его темные глаза смотрели на нее с обещанием.

Она была неосмотрительна. Ей с самого начала следовало ожидать, что она не сможет оставаться равнодушной к их физическим контактам. Если бы она этого ожидала, его воздействие на нее не было бы таким сильным. Теперь у нее есть опыт, и она не повторит прошлых ошибок. Даже несмотря на свои чувства к нему.

Неожиданно воздух вокруг нее наэлектризовался. Волоски у нее на загривке встали дыбом, по спине пробежала мелкая дрожь. Повернув голову, она увидела его.