Текст книги "Награда для чемпиона"

Глава 9

Иван стоял в дверном проеме, скрестив руки на своей широкой загорелой груди. На нем не было ничего, кроме свободных черных брюк, сидящих низко на бедрах. Его темные глаза смотрели на нее так же, как в ее эротических снах. У нее закружилась голова, в низу живота разлился расплавленный огонь.

К своему разочарованию, Миранда осознала, что за прошедшие десять дней ничего не изменилось. Что этот мужчина прочно обосновался в ее сердце и мыслях и разрушает ее. Что для этого ему нужно просто смотреть на нее как сейчас.

Его твердо очерченный рот изогнулся, но Миранда была не настолько глупа, чтобы принять это за улыбку.

Он выставил вперед руку, согнул указательный палец и поманил ее к себе.

– Вы думаете, что я к вам побегу? – спросила Миранда, не сдвинувшись с места. Она едва осмеливалась дышать и боялась, что ноги сами понесут ее к нему.

– Если хотите, можете ползти.

Миранда напомнила себе, что она сильная и смелая. Что он всего лишь человек, а не чудовище, которым она всегда его считала. Что он может контролировать ситуацию лишь настолько, насколько она ему это позволяет.

– У меня был долгий перелет, – сказала она, проведя ладонями по своему черному сарафану, надеясь таким образом скрыть свое волнение. Судя по тому, как Иван смотрел на ее руки, эффект получился прямо противоположным. – Я хочу чего-нибудь выпить и прилечь. У меня нет на это сил.

– На это? – весело спросил он.

– На ваши игры.

Темные глаза Ивана сузились. Он неподвижно стоял перед ней, выжидая.

Миранда заставила себя пойти к нему. Она сказала себе, что у нее нет причин испытывать страх.

«Ты это сделаешь! Ты не можешь контролировать его, но ты можешь контролировать себя».

Когда она подошла к Ивану, он взял ее за локоть:

– Миранда.

Одного его прикосновения оказалось достаточно, чтобы ее решимость улетучилась. Чтобы остатки здравого смысла сгорели в огне желания.

Она не знала, кто первый пошевелился и сократил дистанцию между ними, но в следующую секунду его рот накрыл ее губы. Запустив пальцы в его густые темные волосы, она ответила на его поцелуй порывисто и страстно.

Рядом не было никого, кто мог бы их сфотографировать, а следовательно, им не было необходимости останавливаться.

Отбросив последние сомнения, Миранда прижалась грудью к его мускулистой груди и принялась водить ладонями по его спине и бокам. Наконец-то.

Иван слегка отстранился, но только для того, чтобы приподнять ее. Когда ее ноги сомкнулись вокруг его бедер, его рот снова завладел ее губами.

Они целовались так жадно и горячо, словно через минуту должен был наступить конец света.

Миранда упивалась происходящим. Ей доставляло удовольствие прикосновение его твердой ладони к ее щеке. Другая его ладонь лежала у нее на ягодицах, так тесно прижимая ее к нему, что она чувствовала, как он возбужден. Она испытала колоссальное наслаждение, когда его язык ворвался в глубь ее рта и скользнул по ее языку.

Иван был огромным как древнеримский гладиатор. Его мускулы были такими твердыми, словно их отлили из стали.

Не переставая ее целовать, Иван направился в дом. По пути она заметила голубизну моря и неба за стеклом и большую абстрактную картину на белой стене. Главным образом она видела суровое лицо Ивана и желание в его глазах, которое было отражением ее собственного желания.

Затем он положил ее на мягкий ковер перед камином и опустился рядом с ней. Его ладонь медленно скользнула по ее плечу, груди, изгибу талии и внешней стороне бедра, и ее тело словно пронзило огненной стрелой. Закрыв глаза, она отдалась пьянящему безумию.

– Milaya moya, – прошептал он.

– Не думаю, что хочу знать, что это означает, – ответила Миранда и с трудом узнала собственный голос.

Открыв глаза, она обнаружила, что Иван пристально на нее смотрит.

– Моя милая, – хрипло произнес он. – Это означает «моя милая».

После этого он снова завладел ее губами, и она, растворившись в удовольствии, поняла, что он высоко задрал ей подол, только когда ее разгоряченной кожи коснулся прохладный воздух. В этот момент вернулась реальность, а вместе с ней чувство неловкости.

– Иван…

Но его горячая ладонь уже легла на ее обнаженное бедро. Миранда закусила губу, чтобы сдержать стон наслаждения.

Иван встретился с ней взглядом. Его рука продвинулась выше и замерла.

Миранда была ошеломлена, но не сказала ни слова. Не попросила его остановиться. Наверное, в ее голове произошло короткое замыкание.

Его рука скользнула в сторону, и не успела Миранда опомниться, как он прижался губами к внутренней стороне ее бедра рядом с заветным местечком, которое было средоточием ее желания.

– Иван… – с трудом вымолвила она, охваченная паникой. – Я не…

– Ты не… что?

Раздвинув ей бедра, он бросил на нее горящий взгляд и поцеловал низ ее живота через кружево трусиков.

Миранду захлестнула волна расплавленного огня, и она выгнулась дугой. Иван просунул руку ей под ягодицы и приподнял ее. Она не могла понять, почему позволяет ему вытворять с ней такое. Не могла понять, как ему удается пробуждать в ней такие мощные ощущения, что она едва может дышать.

– Я не…

Она не договорила, потому что в этот момент Иван спустил ей трусики и раздвинул языком нежные складки между ее бедер.

Похоже, он интуитивно знал, как довести ее до безумия. Это было слишком. Как она может после всего этого остаться собой? Как что-то может доставлять столько удовольствия?

– Мне не нравится…

– Это? – Его язык проник в ее заветную пустоту. Миранда услышала крик наслаждения и смутно поняла, что сама издала его.

– Или это? – Подняв голову, Иван погрузил внутрь ее два пальца. Миранда заерзала под ним, не в силах противостоять мощнейшему из удовольствий.

– Я не могу… – снова начала она.

– Можешь. Я обещал.

Затем он снова наклонился и, убрав руку, повторил самый интимный из всех возможных поцелуев, доведя ее до экстаза.

«Одно обещание я сдержал», – довольно подумал Иван и, когда Миранда задрожала в его объятиях, едва удержался от того, чтобы не овладеть ею и не положить конец этой сладкой пытке.

Боже, как же сильно он желает эту женщину! Ему хватило мужества признать, что он захотел ее задолго до их встречи. Что, видя ее на телеэкране, он предавался смелым фантазиям о том, как запустит пальцы в ее густые темно-рыжие волосы и накроет ртом губы, с которых так часто слетали критические замечания в его адрес.

Глядя на нее сейчас, он испытывал новое незнакомое чувство. Она тяжело дышала. Глаза ее по-прежнему были закрыты, щеки разрумянились. Из ее горла вырвался еле слышный звук, похожий на стон, и он захотел ее еще сильнее.

Все же он сдержался и, вместо того чтобы довести все до логического завершения, написал кончиком языка на ее руке ее имя, затем свое.

Когда ее глаза наконец открылись, он увидел в них панику.

– Нет, – произнесла Миранда сдавленным голосом.

Она толкнула его в грудь, и он тут же отпустил ее. Она добралась до ближайшего дивана, прислонилась к нему спиной, притянула колени к груди и обхватила их руками.

Она вела себя как напуганный ребенок, а не как бесстрашная женщина, которая могла победить в споре любого противника.

– Миранда, – спокойно произнес он, – в чем дело? Тебе нечего бояться.

– Этого не может произойти, – пролепетала она и уткнулась лицом в свои колени.

Он разозлился на самого себя. Ему стало ясно, почему она так настаивает на разделении тела и разума и считает секс чем-то второстепенным. Почему она целует его так, словно не может поверить, что это происходит в реальности. Словно она никогда раньше не испытывала ничего подобного.

Она ведет себя так, потому что чего-то боится. Как он мог до сих пор этого не понять? Должно быть, он был слишком одержим желанием отомстить ей.

Сделав глубокий вдох, Иван заставил себя сосредоточиться.

– Но все уже произошло, – мягко сказал он. – Мы с тобой вместе. Тебе ничего не угрожает.

– Ты меня разрушил, – пробормотала она, не поднимая головы. Ее обвинение подействовало на него как неожиданный удар в затылок.

– Я не могу этого сделать, milaya, – ответил Иван, злясь на себя на то, что не может подобрать более подходящие слова, чтобы выразить свое сочувствие. – Никто не может.

Она всхлипнула, и его очерствевшее сердце болезненно сжалось. Ему очень хотелось к ней подойти, но он знал, что не должен этого делать. Поэтому он принял сидячее положение и стал ждать, когда она заговорит.

За окном яркие краски дня начали медленно тускнеть. Поднялся ветер, и пальмы слегка закачались.

Наконец Миранда подняла голову. Ее щеки блестели от слез, в красивых глазах вместо привычного вызова были страх и боль. Уж лучше бы они сверкали от гнева или расширились от страсти. Что угодно, только не это.

– Это все, что у меня есть, – сказала она, легонько похлопав себя ладонью по голове. – Все. Я не могу… Я не…

– Можешь.

Миранда встретилась с ним взглядом и тяжело сглотнула:

– Ты не понимаешь.

– Тогда скажи мне, что тебе мешает.

– Думаешь, я полная идиотка? Ты последний человек, которому я могла бы…

– Меня называют величайшим борцом современности, – перебил он ее. – Я по-прежнему каждый день тренируюсь со своим братом, который во время службы в спецназе делал такие ужасные вещи, что многие боялись произносить вслух его имя. Я могу побороть его с закрытыми глазами. – Выдержав паузу, он добавил таким же спокойным тоном: – Я применяю силу только по отношению к крепким мужчинам, так что тебе с моей стороны ничто не угрожает.

Отвернувшись, она уставилась сквозь стеклянную стену на мерцающую синюю гладь Тихого океана. Иван подумал, что потерял ее, и одна лишь эта мысль чуть не свела его с ума. Он отказывался мириться с тем, что не может до нее достучаться и помочь ей. Что то, что сделало с ней это, может взять верх и над ним.

Он не позволил себе искать причину того, что вызвало у него такую реакцию, – испугался, что ответ может ему не понравиться. Его мучали угрызения совести из-за того, что он собирался с ней сделать.

Ему понадобилось призвать на помощь все свое недюжинное терпение, натренированное за годы спортивной карьеры, чтобы спокойно сидеть и ждать ее дальнейших действий.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Миранда откинула с лица волосы и заговорила, уставившись на океан, словно Ивана не было в комнате.

– Он бил всех нас, – тихо произнесла она. – Мою мать. Моего брата. Меня. Мы жили в постоянном ужасе. Боялись что-то сказать или сделать не так и вызвать его гнев. Только покинув родительский дом, я осознала, что ему вообще было невозможно угодить. Что он получал удовольствие от того, что делал, и искал малейший повод для того, чтобы помахать кулаками.

– Твой отец, – уточнил Иван, поняв, о ком идет речь.

Ему было непонятно, почему он до сих пор думал, что деньги могут защитить от всего. Он прекрасно знал, что порядочность человека не зависит от толщины его кошелька. Он приложил много усилий, чтобы уехать от своего дяди, но обнаружил, что даже в благополучной Америке полно мерзавцев вроде него.

По-прежнему не глядя на него, Миранда отрывисто кивнула.

– Он был самым сильным из всех, кого я когда-либо знала, – прошептала она. – Он был таким огромным и ломал вещи голыми руками. Еще он всегда прикасался к моей голове, спине или руке, чтобы напомнить, что мы находимся в общественном месте. Как бы мило он ни улыбался в церкви, как бы много ни шутил, готовя моего брата к школьным футбольным матчам, он мог в любую секунду обрушить на нас свой гнев.

Иван ничего на это не сказал. Тогда она повернулась и стала изучать его лицо, словно ожидая что-то на нем увидеть. Недоверие? Жалость? Он этого не знал и просто смотрел на нее с сочувствием. По правде говоря, ему было очень трудно сохранять спокойствие, когда он безумно хотел найти человека, который сделал с ней это, и избить его до полусмерти.

– Я в довольно раннем возрасте поняла, что есть всего один способ выбраться из этого ада, и решила им воспользоваться. Я училась как одержимая и окончила школу в шестнадцать лет, перескочив через два класса. В выпускном классе у меня появился бойфренд. – Она так грустно улыбнулась, что у Ивана защемило сердце. – Через неделю после выпускного он пригласил меня на свидание. После кино он отвез меня домой на своей машине и поцеловал. Это был мой первый поцелуй. У меня кружилась голова от счастья. – Плотно сжав губы, она теснее прижала колени к груди. – Когда я вошла в дом, мой отец назвал меня шлюхой и так сильно избил, что мне пришлось провести три недели в постели.

Иван грубо выругался на своем родном языке и покачал головой, когда Миранда осторожно посмотрела на него.

– Это не человек, Миранда, – мягко произнес он. – Тот, кто делает такие вещи, просто чудовище. Мой дядя был таким же.

– Но ты, в отличие от меня, сопротивлялся. – В ее словах слышалась горечь.

– Не сравнивай себя со мной. Во мне к двенадцати годам было шесть футов. Что могла бы сделать хрупкая девушка вроде тебя? Если бы ты попыталась дать ему сдачи, он бы переломал тебе кости. Где был твой брат? Почему он тебя не защитил?

Миранда покачала головой. Ее глаза наполнились печалью, и Иван едва удержался от того, чтобы не заключить ее в объятия и не утешить.

– По окончании колледжа я была готова к переменам в жизни. – Она вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Меня приняли в магистратуру. У меня было жилье, стипендия для оплаты обучения и работа, поэтому я наконец решилась оказать ему сопротивление. – Ее глаза снова наполнились слезами. – В тот день, когда я получила диплом об окончании колледжа, я сказала ему, что он грубое животное, которое превратило нашу жизнь в ад, и что я больше не желаю иметь с ним ничего общего. Я думала, что мать и брат будут мне аплодировать.

Иван вздохнул, догадываясь, каким будет продолжение истории.

– Мой отец вышел из ресторана, – сказала Миранда. – Я думала, что мать встанет на мою сторону, но вместо этого она заявила, что я для нее умерла, и с тех пор я их обоих больше не видела. – Она фыркнула, и по ее щеке покатилась слеза. – Мой брат считает, что я заблуждаюсь. Всякий раз, когда он видит меня на телеэкране, он посылает мне электронные письма, полные критики и злобы. Он считает, что мне нужен сильный мужчина, который контролировал бы меня. Когда я была в Нью-Йорке, я получила от него несколько сообщений. Он думает, что ты прекрасно справляешься с этой задачей.

Иван слегка подался вперед и встретился с ней взглядом.

– Иди сюда, – тихо сказал он.

Миранда задрожала, причем не только от страха. Затем она покачала головой, и из ее глаз потекли слезы.

– Я не могу. Просто не могу. Ты заставляешь меня… – Она откинула упавшие на лицо волосы. —

Ты заставляешь меня забывать о самой себе. Я так не могу, Иван. Не могу.

– Ты сможешь. – Он положил руки на колени ладонями вверх. – Сможешь, когда до тебя дойдет, что ты наговорила мне больше гадостей, чем своему отцу, а я еще не сделал тебе ничего плохого. Когда осознаешь, что со мной ты в полной безопасности.

– Иван…

– У меня очень сильные руки, – продолжил он таким же мягким тоном. – Я всю свою жизнь изучал разные виды борьбы. У меня черные пояса по трем видам боевых искусств. Я побеждал во всех чемпионатах, в которых только принимал участие. Ты думаешь, что это делает меня опаснее среднестатистического мужчины?

– Конечно, делает.

– Ты ошибаешься.

Ей не понравился его ответ, но она перестала обнимать себя так, словно защищалась от удара.

– Чем больше я тренируюсь, чем больше я учусь, тем меньше мне приходится драться, – тихо сказал Иван.

Ее лицо приняло задумчивое выражение, и она снова стала похожа на ту Миранду, которую он знал.

Он сказал себе, что испытал только облегчение, и ничего больше.

– Иди сюда, – повторил он.

– Не думаю, что хочу этого.

– А я думаю, что хочешь.

Они оба долго сидели не шевелясь. Затем, когда солнце начало опускаться к горизонту, окрашивая все вокруг в золотистые и красные тона, Миранда судорожно выдохнула и поползла к нему на четвереньках. Остановившись прямо перед ним, она тяжело сглотнула и положила одну за другой свои холодные руки на его ладони. Иван медленно сжал ее руки, дав ей возможность отстраниться.

– Я бы как следует проучил твоего обидчика, – прошептал он, – но мне не хочется угодить за решетку.

Миранда задрожала, но не отстранилась.

– Я думала, что мои бойфренды были плохи в постели, – прошептала она, не глядя на него, – но дело было не в них, а во мне. Со мной что-то не так. Я неполноценна.

– Ты совершенство, – твердо сказал Иван. – И со мной ты в безопасности. Даю слово.

Миранда покачала головой, но рук не убрала. Ее пальцы согрелись, дыхание стало более ровным.

– Ты не можешь этого знать, – ответила она, уставившись в пол.

– Посмотри на меня, – потребовал Иван, и она подчинилась. – Я не подросток и не трус. Я взрослый мужчина и могу себя контролировать. Я не сделаю тебе больно.

Он крепче сжал ее руки. Миранда на мгновение отвернулась, а когда снова неохотно посмотрела на него, в ее глазах был страх. И надежда. Это заставило его желать того, что он никогда не сможет иметь, и сожалеть о том, что их встреча произошла при таких обстоятельствах.

Глядя на нее, Иван видел, как напряжение постепенно уходит, бледные щеки розовеют, и она становится похожей на прежнюю Миранду. У него появилась надежда на то, что они могут довести до конца начатое, но он был застигнут врасплох, когда Миранда подалась вперед и поцеловала его в губы.

Глава 10

Миранда не позволила себе думать. Этого было с нее достаточно. Она целовала Ивана снова и снова, чувствуя, как огонь желания разгорается внутри ее с новой силой.

Иван – единственный мужчина, который когда-либо пробуждал в ней этот неистовый огонь. С которым, как она верила, она будет в полной безопасности, когда сгорит дотла, и который прогонит ее кошмары, если она ему позволит.

Разве он только что не доказал ей это?

Иван отстранился, но руки не убрал. Что-то подсказывало ей, что он боится снова ее отпугнуть.

– Ты не должна меня целовать, – сказал он, слегка нахмурившись.

– Разумеется, не должна, – ответила Миранда, подняв брови. – Это было бы отвратительно. Прямо как наша игра во влюбленных.

Он долго смотрел на нее, и на мгновение ей показалось, что он может сказать что-то прекрасное и правильное, что заставит ее броситься в его объятия …

– Да, – усмехнулся он, глядя на их соединенные руки. – Я заметил, какое отвращение ты испытывала. Это видно на всех фотографиях в таблоидах.

– Иван, – сказала Миранда, когда он осторожно посмотрел на нее, словно боялся, что она снова заплачет, – замолчи.

Его темные глаза заблестели.

Когда она снова придвинулась к нему и прижалась губами к его губам, он не стал сопротивляться и ответил на поцелуй.

Миранда захотела большего. Высвободив свои руки, она положила ладони ему на щеки и поцеловала его глубже, наслаждаясь вкусом его губ, его пьянящей близостью.

Иван даже не попытался ее обнять или погладить, и в конце концов ее терпение лопнуло.

– Почему ты ко мне не прикасаешься? – спросила она, отстранившись.

Его лицо озарила очаровательная искренняя улыбка. Затем он поднял руку и нежно провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

– Я не хочу быть еще одной причиной твоих страхов, Миранда. – В его взгляде промелькнула тень.

– Я хочу тебя, – уверенно произнесла она. – Тебя настоящего, а не более мягкую версию, которую ты предлагаешь побитым жизнью женщинам, плачущим у тебя на плече.

– Это не мягкость, а терпеливость, – рассмеялся он. – Я совсем не удивлен, что ты не можешь ее узнать.

– Когда ты на меня смотришь, мне кажется, что ты сожжешь меня своим взглядом, – прошептала она. – Я хочу именно этого, Иван. Я не хочу, чтобы ты обращался со мной как с неврастеничкой.

– Ты уже считаешь меня грубым животным, – сказал Иван, и она покраснела. – Зачем мне делать что-то, что убедит тебя в этом?

– Я не считаю тебя животным, – возразила Миранда и вдруг осознала, что это правда. Подобное открытие многое меняет, но сейчас ей не хочется это анализировать.

– Пещерным человеком, – продолжил он. – Озабоченным неандертальцем.

– Да, я говорила все эти вещи, – согласилась она. – Только не говори мне, что это твоя месть. Я назвала тебя пещерным человеком, а ты в отместку решил вести себя как монах?

– Да, – ответил он, но затем провел ладонью вверх по ее спине. От этого по ее коже пробежала дрожь. – Я планирую наказать тебя с помощью медленного, вялого секса.

К тому моменту, когда он закончил фразу, его горячая рука уже лежала у нее сзади на шее. Миранда содрогнулась от удовольствия, и его губы изогнулись в дерзкой улыбке.

– Что я буду делать, когда в результате моих умелых прикосновений ты будешь стонать у меня на полу? – поддразнил ее Иван, проведя кончиками пальцев по ее щеке, затем по губам. – Да, я действительно так хорош.

В этот момент Миранда поняла, что ни один мужчина прежде не делал для нее столько прекрасного. Иван заставил ее почувствовать себя нормальной.

– Мне нужно тебя умолять, чтобы ты мне это доказал?

– Я говорил тебе, что однажды ты будешь меня умолять заняться с тобой любовью.

– Я не умею просить, – сказала Миранда, чувствуя, как кровь стучит у нее в висках. – Я надеялась, что этому ты тоже сможешь меня научить.

Иван вздохнул:

– Миранда, Миранда, ты и так уже слишком образованная.

Затем он приподнял ее без видимых усилий, словно пушинку, усадил к себе на колени так, чтобы она его оседлала. Она задрожала, и он, поняв, что причина не в страхе, а в желании, поцеловал ее в губы. В низу ее живота мгновенно вспыхнул огонь. Поерзав у него на коленях, она тесно прижалась к нему и почувствовала, как сильно он возбужден. Застонав, он запустил пальцы ей в волосы и покрыл поцелуями ее шею и щеку, потом слегка откинулся назад и, схватившись за подол ее сарафана, стянул его с нее.

Сердце Миранды билось так громко, что ей казалось, что она может оглохнуть. У нее перехватило дыхание, когда Иван уставился на ее тело словно зачарованный.

– Ты такая красивая, – пробормотал он, затем прижался губами к ложбинке на ее груди, прикрытой бледно-голубым бюстгальтером. – Само совершенство.

Миранда поверила ему. У нее кружилась голова, все нервные окончания звенели. Не успела она опомниться, как он расстегнул ее бюстгальтер, отбросил его в сторону и начал поочередно ласкать губами ее затвердевшие соски. При этом он что-то бормотал на своем родном языке. Незнакомые слова, произнесенные его охрипшим от желания голосом, казались ей прекрасной музыкой.

Затем он без предупреждения повалился вместе с ней на пол, и она оказалась под ним. Миранда видела, как неистово горят его глаза, когда он сказал:

– Помни, что со мной ты в безопасности.

Не в силах вымолвить ни слова, она лишь кивнула в ответ. Затем он наклонился и так нежно поцеловал ее в губы, что ее сердце затрепетало. После этого он снова переключил свое внимание на ее грудь.

– Иван… – тихо простонала она, чувствуя, что вот-вот взорвется от напряжения, пока его губы, язык и руки подвергали ее сладостной пытке.

Тогда он просунул между ними руку и, спустив ей трусики, проверил, готова ли она его принять. Перед глазами у нее замелькали разноцветные искры, и она задрожала от наслаждения.

Когда она вернулась к реальности, он навис над ней, полностью обнаженный, готовясь овладеть ею. У нее не осталось времени, чтобы испугаться и убежать. В его взгляде было что-то неумолимое, и под ним ее тело стало безвольным, как у тряпичной куклы.

– Я не хочу себя потерять, – прошептала она.

– Потерять себя можно по-разному, – хрипло произнес он, приподнимая ее бедра. – Этот способ самый приятный. После него ты обретешь себя обновленную.

С этими словами он погрузился в нее мощным рывком.

* * *

Она извивалась под ним, выгибалась дугой, обхватывала его руками и ногами, отзываясь на каждое его прикосновение, на каждую ласку. Ее губы припухли от его поцелуев, нежная кожа порозовела, и он едва удерживался от того, чтобы не потерять от нее голову.

Будь он добрым и чувствительным, он бы полюбил эту потрясающую женщину и растворился бы в ней без остатка. Но он не был таким, а притворяться более мягким не имело смысла, потому что Миранда этого не хотела. Она хотела его настоящего и вряд ли могла себе представить, как много это для него значило. Так много, что он боялся об этом думать.

Опустив голову, Иван зарылся лицом в ее шею и задвигался. Она тут же подхватила его ритм, обвила руками его шею, и ее грудь тесно прижалась к его груди. Ее разгоряченное податливое тело предлагало ему наивысшее наслаждение.

«Я никогда не смогу ею пресытиться», – подумал Иван, ускоряясь, и, услышав ее тихий стон, накрыл ее губы своими.

В этом первобытном эротическом танце не было никакого притворства. Что бы ни думала о нем Миранда, она хотела его так же сильно, как он ее.

«Ты моя», – подумал он, когда она напряглась под ним, вцепилась ногтями в его плечи и, мотая головой из стороны в сторону, прокричала его имя.

«А я твой», – подумал он, присоединяясь к ней в экстазе освобождения.

* * *

«Вот что происходит, когда игра перестает быть игрой», – подумала Миранда, когда проснулась следующим утром в объятиях Ивана в его спальне и осознала, что на этот раз привычных ночных кошмаров не было. Что Иван помог ей самой с ними справиться.

Она чувствовала себя потерянной, но больше ничего не имела против этого. Тихий внутренний голосок все еще предупреждал ее об опасности, но она его не слушала. Сейчас для нее имел значение только Иван.

– Я думаю… я… – начала она, собираясь сказать ему, как хорошо чувствует себя после их близости, но не смогла закончить фразу.

– Я же говорил тебе, что я хорош в постели, – самодовольно произнес он, заставив ее улыбнуться и восхититься его великолепным телом, которое выглядело особенно сексуально на фоне темно-коричневых атласных простыней.

Миранда обвела пальцем буквы, вытатуированные у него на груди:

– Что означают эти буквы?

Во взгляде Ивана, промелькнула странная грусть, которую она уже видела раньше.

– Мир, – невыразительно произнес он, сняв ее руку со своей груди.

Глаза Миранды зажгло от слез, когда она вспомнила, как на вилле во Франции он упомянул о лучших вида борьбы.

– Не делай из мухи слона, – пробурчал он.

– Расслабься, – произнесла Миранда, испытывая боль, которую ей не следовало испытывать.

То, что она эмоционально привязалась к Ивану, вовсе не означает, что он привязался к ней. Что он когда-нибудь ответит ей взаимностью. Она понимала, что должна с этим смириться. – Это всего лишь секс.

В ответ он пронзил ее мрачным, задумчивым взглядом, от которого внутри у нее все сжалось. Похоже, он даже еще более одинок, чем она.

– Да, – сказал он после паузы, затем привлек ее к себе и снова заставил забыть обо всем на свете.

Они сидели на террасе с видом на океан, и он рассказывал ей о суровых русских зимах, которые длятся бесконечно.

– Поэтому я люблю жаркие места, – с улыбкой подытожил Иван. – Чем жарче и суше, тем лучше.

– Я тебя понимаю.

Позже, когда они лежали в постели и отдыхали после очередной бурной близости, он рассказал ей о своем первом бое за чемпионский титул. О том, как он впервые попал в Америку и понял, что не знать английский так же опасно, как не подготовиться к бою.

Потом, когда они гуляли по краю обрыва, он поделился с ней своими детскими воспоминаниями о Советском Союзе и о его распаде. О том, как он потерял родителей и стал жить у дяди. О боли и страхе, которым ему пришлось противостоять, чтобы спасти себя и Николая.

– Должно быть, это было ужасно, – произнесла Миранда, глядя вдаль. – Я имею в виду не только потерю родителей, но и кардинальные перемены, которые произошли в твоей жизни всего за один год.

– Все это сделало меня тем, кем я являюсь сейчас, – ответил Иван сухим тоном, как если бы это она заставила его рассказать ей о прошлом. Он прекрасно знал, что это не так. Ему самому захотелось поделиться с ней историей своей жизни. Это было для него чем-то новым и неожиданным.

Легкий бриз, играющий волосами Миранды, унес прочь ее тихий вздох.

– Ты считаешь, что прошлое определяет все дальнейшие поступки человека? – мягко спросила она.

– Да, оно влияет на все, что мы делаем. Хотим мы это признавать или нет, призраки прошлого всегда с нами.

Миранда оглянулась на дом:

– Твой брат всегда появляется неожиданно, как призрак.

Ее замечание неприятно поразило его, и он в очередной раз спросил себя, почему. До сих пор он никогда не обсуждал свое прошлое с женщинами, с которыми встречался. У них с Мирандой осталось так мало времени. Он сделал то, что планировал, – построил с ней фальшивые отношения и соблазнил ее. Осталось только публично ее бросить.

Ему следовало бы испытывать триумф, а не делиться с ней своими мрачными секретами.

Повернувшись, он увидел Николая, который, сложив руки на груди, стоял на одном из балконов второго этажа и смотрел на них. Иван чувствовал его неодобрение.

– Если мой брат призрак, это моя вина, – спокойно произнес он.

Миранда посмотрела на него с любопытством.

– Я оставил его на попечение нашего дяди, – ответил Иван. – Николай был рад, когда смог наконец пойти в армию. Он добровольно записался в подразделение, где выполнение каждого задания отнимало у него часть души. За годы службы от нее почти ничего не осталось. Какое-то время он забывался с помощью алкоголя, но в конце концов от него ушла жена и забрала с собой их ребенка. Он потерял все.

– Он не потерял тебя.

На секунду Ивану показалось, что произошло землетрясение и весь мир перевернулся. Затем он увидел Миранду, такую красивую в легком сарафане, и понял, что изменения происходят не в окружающем мире, а в нем самом. Что они носят необратимый характер, и ему неясно, как с этим быть.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сказал он ей. – Это я виноват, что он оказался в безвыходной ситуации и был вынужден принять эти решения. Если бы я не уехал…

– Ты мог бы принять те же решения, что и он, – перебила его Миранда. – Точно так же, как он мог бы последовать твоему примеру, заняться борьбой и изменить свою жизнь к лучшему. Жаль, что он этого не сделал, но это не твоя вина.

Иван ничего не ответил. Ее слова так потрясли его, что он с трудом устоял на ногах.

Миранда смотрела на него. В какой-то момент ее глаза наполнились тревогой, и она положила ладонь ему на руку. Тогда у него возникло странное чувство, будто эта хрупкая женщина может стать для него мощной поддержкой, если он ей это позволит.

– Иван, – мягко произнесла она, глядя ему в глаза, и он осознал, в какой опасности находится его сердце. Ему следовало послушаться брата и не подпускать ее близко к себе, но сейчас уже слишком поздно. – Ты это знаешь, не так ли?