Текст книги "Время Странника. Хроника Гирода"

Неожиданно для всех, женщина резко встала и пошла в сторону Кайса, виляя своими изящными бедрами.

– Шанди! Я не разрешал тебе вставать! – увидев это, закричал царь на своем родном языке. – Сядь живо за стол!

– Мой любимый муж, ты знаешь, что я единственная из твоих жен, которая может делать все, что ей вздумается, – мурлыкала Шанди ему в ответ, при этом даже не обернувшись.

У нее был игривый голос, который завораживал и пугал одновременно, ведь именно эта женщина – генерал одной из армий царя, отличный воин и опасный враг. Мало кто выживал после встречи с ней

– Ты потерял всякое уважение! Ты ничтожество, и я не собираюсь подчиняться тебе!

– Да как ты смеешь, дрянь! Я научу тебя верности твоему царю! Стража! – кричал Ксенофилиант, вставая со своего места и медленно направляясь к своей жене. И только сейчас он заметил, что стражников не было в зале. Уже не было.

– Последней каплей стало то, что ты на своей земле говорил с имперцами на их языке, – продолжала властно мурлыкать Шанди, подходя к Кайсу все ближе и ближе, доставая висящий у нее на поясе острый метательный диск – чакру. Кайс взволнованно сидел на месте, он не знал, что ему предпринять. Разговор царя и его супруги понимали только Кайс и Роксана из присутствующих имперцев. Другие же не понимали в чем дело и были насторожены.

– Сядь, живо! – Царь не подходил к ней близко, остерегаясь ее, но тон свой не менял, дабы убедить всех, что он контролирует ситуацию. – Иначе я лишу тебя звания генерала моих войск и казню тебя на глазах у всех подданных!

В какой-то момент многим стало интересно наблюдать за этим спектаклем, улыбаясь тому, что ничего не понимают, но выглядит это довольно смешно. Остальные жены царя в ужасе сидели в углу у трона и молчали, лишь хлопая ресницами, боясь влезть в этот разговор.

– Как это забавно, он говорит, что я больше не генерал, – обратилась Шанди уже к Кайсу на имперском языке22
  ¹ Имперский язык (или язык ветра) – основной лингвистический и разговорный язык в Империи Россигард. Также является общим языком, или языком ветра, на котором разговаривают и другие страны Гирода.


[Закрыть], наклонившись к нему, что Кайс видел все ее прелести вблизи, чувствовал ее запах. Пахло кровью. – Но ведь он уже давно не царь. Я права, парень? Тебе идет шрам! Этот шрам меня заводит, может, повторим наш бой? Не хочешь реванша?

Ганс и Роксана были взволнованы тем, что увидели, и удивлены его последующим ответом на языке пустынь:

– Обязательно, госпожа. Но не сегодня.

Он все сильнее старался держать себя в руках. Огонь ярости мог полыхнуть в любую секунду, наброситься на нее, сжечь женщину не оставив ничего живого.

– Госпожа? Мне это нравится, – сказала Шанди, довольно улыбаясь его ответу, облизнув кончиком языка острие диска. – Ты мне нравишься, но сегодня не ваш день.

Чакра полетела в царя, разбрызгав весь зал его кровью. С плеч свалилась голова и покатилась к столу, за которым сидела Роксана. Его срезанная бородка валялась в луже крови, впитывая красную жидкость как губка.

Сверху, в один момент, с потолка спрыгнули затаившиеся войны в черной одежде с серебряными узорами в виде змей и с черными тюрбанами, покрывающие голову. Глаза у них были не человеческие – змеиные, – да и сами они двигались слишком аккуратно и грациозно. Ловкие ребята.

Завязался бой между имперцами и странными воинами. Жены царя оплакивали его мертвое тело, нависая над трупом как над святыней. Одна из них держала в руке его бородку, словно талисман. Шанди неспешно прошла к трону и взяла за ним ятаган ее покойного мужа и двинулась в сторону ревущих женщин.

Пролилась кровь царя и его жен, и только одной из них удалось выжить – Шанди.

Роксана огородила себя, Ганса и Кайса магическим щитом. Неизвестные воины находились от них в стороне, добивая оставшихся в живых имперцев. Ганс смотрел на Рокси осуждающим взглядом, ведь чародейка могла помочь другим. Но девушка в красном считала иначе. Кто-то из убийц стал обходить стороной щит и долбанул по нему электрическим сгустком из рук. Явно, если не маги, то полумаги, а может – что еще неприятнее, – полудемоны. Другие воины тоже присоединились лупить по щиту похожими сгустками.

– Нам надо убираться, я больше не выдержу, – говорила Роксана, теряя силу в контроле над щитом. – Их слишком много, эта энергия отнимает у меня силы.

– Я готов! – произнес Ганс.

– Я тоже! – не поняв, о чем идет речь, просто ляпнул Кайс.

Роксана освободила руки, опуская щит, а в руках Ганса появилось два револьвера, из которых он начал палить по неизвестным воинам.

– Уходим! – кричал Ганс.

Все выстрелы, которые он произвел, нашли свою цель. Пока Ганс ловко перезаряжал револьверы, Роксана лупила по противникам огненными шарами, а Кайс, заметив, что сзади к ним подкрались двое воинов, напал на одного из них, но тут же получил отпор. У врагов были кривые мечи, у Кайса – трофейный кинжал.

Вдруг к Кайсу присоединился Ганс со своей абордажной саблей и силы разделились.

Двое надвое.

Ганс легко уворачивался при своем-то росте, Кайс прыгал с кинжалом на врага, но тот уворачивался не хуже обезьяны, в которую летит булыжник. Капитан сделал несколько пируэтов и двинулся к сопернику, проткнув его горло насквозь. У Кайса дела были сложнее, к его противнику присоединились еще двое, да к тому же с миниатюрными арбалетами.

– Пригнись! – услышал Кайс у себя за спиной и резко упал на пол.

Ганс возвел два револьвера, но змееглазые, будто этого и ждали, ловко уклонились от его пуль, успев выстрельнуть в ответ и попасть ему в ногу одним из болтов.

– Мрак. – Зажмурился от боли Ганс. – …Я им глаза змеиные на сраку натяну, – кряхтел Ганс, выронив револьверы из рук. – Сука.

Двое проворных воинов подбежали, но револьверы подобрал Кайс и вплотную застрелил обоих, затем швырнул в третьего револьвером, отвлекая змееглазого, а потом метнул в него свой кинжал и прикончил его на месте, попав острием в грудь.

Не успели они очухаться, как в голове зазвенело и в глазах все поплыло, и они оказались у дирижабля. Ночь давала о себе знать: полная луна, много звезд на ночном небе, одним словом – красота. Но сейчас надо было спасаться.

Кайс очнулся и увидел, как Роксана вытаскивает болт из ноги Ганса, а тот кричит от боли. Парень сильно ударился об землю головой и чувствовал, как кровь течет из его затылка. Царский дворец, который был рядом с Ареной, горел. Пламя, роскошное как дорогие шелка и страшное как язык дракона. Благо, они успели сбежать оттуда.

– Что… произошло. Что это было? – не мог прийти в себя Кайс.

– Я перенесла нас к дирижаблю. Надо бежать отсюда. К нам приближается стража, – в голосе Роксаны чувствовалась паника.

Явно, она не рассчитывала ТАК провести переговоры.

– Интересно, кто это были? Это не полумаги, они не деформируются внешне. А у этих глаза змеиные и они нечеловечески быстры. Разве всех полудемонов не истребили?

– Рокси, милая. Давай лучше убираться. – Гансу помог встать Кайс, затем спросил у него: – А ты, зачем выкинул мой револьвер?

– Чтоб спасти наши шкуры.

Получив хороший ответ, Ганс отстал от всех с разговорами и старался двигаться быстрее.

Стражи приближались, и тут начался залп, полетели стрелы, но они не нашли своей цели. Роксана помчалась со всех ног к дирижаблю, ее пятки только так и сверкали.

– Надо наложить щит на дирижабль, иначе не выберемся отсюда, – кричала она.

– А, я на мгновение подумал, что так ты решила избавиться от моих ухаживаний, – смеялся Ганс, с трудом передвигая ногу.

– Шутить ты никогда не научишься.

Они увидели, что к ним ехала боевая колесница – в ней была Шанди. Разъяренная Шанди.

– Убить имперцев! Убить их всех! Они цареубийцы! – кричала она своим солдатам.

Кайс, заметив погоню, отпустил Ганса и побежал в сторону гнавшей на них колесницы.

– Стой дурак, ты умрешь, – кричал Ганс ему вслед. – Месть планируется, а не импровизируется. Эй, верни мою саблю, Кайс!

Но Кайсу было не до этого. У него были сабля, украденная у Ганса, ловкость и план.

Расстояние между колесницей и Ловкачом сокращалась на минимум. Только сейчас он заметил, что на ее колесах установлены острые шипы. Надо быть осторожнее, а не то можно остаться без ног, особенно при такой-то скорости.

– Эй, сучка! Помнишь про реванш? – заорал ей Кайс.

– Наглый ублюдок, – промурлыкала улыбающаяся Шанди.

Кайс вдруг резко повернул налево и помчался в сторону Царских садов. Колесница, естественно, поехала за ним. Три лошадиные силы против пары ног.

Ловкач несся что было мочи, но усталость чувствовалась, да и колесница нагоняла его. Сады были близко. Вот стихия Ловкача – там было темно, и он воспользовался этим. Кайс полез на второй этаж с экзотическими растениями и в сантиметре от его головы пролетел диск Шанди и врезался в одну из пальм.

Едва он залез на второй этаж, как ему в челюсть врезался кулак. Это был один из воинов со змеиными глазами. Этот был староват, его лицо было покрыто седеющей щетиной, а рот изуродован. Он достал кривой кинжал и ударил в горло, но Кайс успел отреагировать и сделал шаг назад, одновременно выкинув саблю вперед. Острие угодило войну в живот, и он скрючился от боли, держась за рану рукой, из которой текла кровь. Кайс быстро сориентировался и ударил правой ногой врагу в лицо. Воин встал и швырнул в Ловкача спрятанный в рукаве метательный нож. Судьба вновь улыбнулась Кайсу – нож пролетел рядом с ухом. Ловкач рванул вперед и ударил противнику в шею. У того хлынула кровь из разорванной артерии и он свалился вниз.

Второй этаж находился на высоте семи метров. Всего этажей в Царских садах было семь и само сооружение больше походило на башню с растениями.

Кайс рванул наверх, на самый последний этаж, благо он умел карабкаться и по стенам и по пальмам. Добравшись до вершины, он увидел улетающий дирижабль. Отдышавшись и поняв то, что о нем забыли, Кайс готовился к последнему, решающему сражению.

– М-м-м, романтично, – услышал Кайс мурлыканье за своей спиной. – Думаю, это будет быстро, но я хочу, чтобы ты мучился, как твоя мать. Давай растянем удовольствие.

Не выдержав больше, Кайс набросился на Шанди. Удар сопровождался криком, но был отражен ятаганом. Шанди ударила его под колено ногой, и Кайс свалился, ощущая у горла лезвие.

– Я ожидала большего, – разочарованно произнесла Шанди.

Кайс кувыркнулся на нее и повалил ее на землю, находясь над царицей, выбив из руки ятаган. Она же перебросила его через себя.

– Так уже веселее.

Шанди подняла ятаган, замахнулась и тут же выронила его из руки. Раздался свист и Кайс увидел дирижабль, из которого в окне торчал Ганс с винчестером.

– Своих не бросаем, – кричал Ганс.

С каждым разом воздушная махина разгонялась под потоком ветра. Дирижабль успел набрать высоту и скорость, чтобы поскорее улететь прочь. Он пролетел над садами очень быстро, и Ловкач побежал за ним, к выступу. Сверху была сброшена веревчатая лестница, и Кайс прыгнул изо всех сил, чтобы достать ее, схватился пальцами и подтянулся.

Шанди встала и схватилась за плечо – пуля прошла навылет. Кровь стекала вниз, она придерживала рану, хмурилась и смотрела на улетающий дирижабль.

– Мы еще встретимся, – промурлыкала она, улыбнувшись парню, который с какой-то юношеской обидой смотрел на нее.

***

– Куда мы движемся, Рокси? – спросил Кайс, идущий позади чародейки. – Можно сделать привал. Ты всю дорогу молчишь!

– Посмотри на небо. Какой привал!

– А что небо? Тучи, дождь – обыденное.

– Магия.

– Ну почему сразу магия? – недовольно спросил Кайс.

– Я чувствую, – серьезно отвечала Роксана, – что за нами следят.

– И кто же?..

Не успел он получить ответ, как сверху упал огромный орк, в шерстяной жилетке и с орчьим тесаком размером с человека, напоминающий огромный широколезвийный меч. Видать, он поджидал их, спрятался за огромными валунами.

Его озлобленная морда, агрессивная и пугающая, издавала гортанный рев, нижняя челюсть с огромными клыками истекала слюнями, а глаза, полностью окутанные белизной, словно их макнули в молоко и оставили в нем, даже не моргали.

Кайс достал меч из ножен и резко атаковал здоровяка, который медлил и был крайне нерасторопен. Орк блокировал удар и контратаковал, но тщетно – Ловкач дал понять, что его прозвище ему дали не зря. Кувырками он уходил от безумных ударов чудища. В этот момент орк замер: Роксана стоявшая сзади, поймала его в магическую ловушку, не давая ему возможности шевельнуться. Рубанув орку по животу, Кайс отскочил подальше, а монстр взвыл, но тесак не выронил. Чародейка схватилась за голову и потеряла контроль над ловушкой. Ловкач ждал момента для атаки. Он знал куда надо бить, чтобы победить.

Внезапно орк упал и стал задыхаться; биться в судорогах.

– Нет! Не надо. Не убивай! Это все рубин. Он заставляет. Требует… крови. Твоей крови…

Орк извивался, моля о пощаде. Из его рта пошла пена. Он бредил.

Слишком странно.

Кайс в свое время успел сразиться с существами на подобие этого – крайне редкие твари, бывшие люди, служившие только одному господину. В отличие от гоблинов, орков было крайне мало, но один орк мог заменить десятерых своих меньших собратьев.

Гоблины и орки – реликты магического эксперимента, самые настоящие мутанты темной магии. Но орков не осталось, они перевелись. Невозможно, ведь враг Кайса убит. Он пал от руки Ловкача. Никто не может управлять сознанием орка. Никто.

– Ты убил его, он требует…

– Довольно! – закричал Кайс и вонзил меч прямо в сердце орку. Ярость наполняла его изнутри.

Плохое предчувствие.

Роксана от растерянности чуть всхлипнула, ощутив на себе тяжесть взгляда Ловкача.

– Им управляли словно марионеткой…

– Да, – согласилась Роксана. – Он проник и в мой разум.

Раздался гром, тучи стали наплывать еще гуще прежнего.

– Теперь скажи, в чем дело?! – обратился он к Роксане, потеряв всякое терпение. – Что за задание?

– Кайс, три месяца назад один из магов Ордена почувствовал магическую аномалию в том месте, где некогда обитал Морло, – опустила она глаза. Ловкач усмехнулся, но поймав взгляд чародейки, решил дослушать ее до конца. – Он не исчез, Кайс. Его душа еще жива и для того, чтобы вернуться, ему нужна кровь его убийцы. Ему нужен ты, Кайс.

Ловкач вынул меч из трупа орка и пошел в сторону леса. Не зная почему, но он шел туда, чувствуя, что ему вновь предстоит пережить. Это было правильное направление. Старые воспоминания вновь нахлынули. То, что Кайс так старательно забывал все эти пять лет – возвращалось.

Роксана пошла за ним следом, не решаясь ничего говорить. Ему нужно было побыть одному, она это понимала. Кайс закричал грязной бранью, что чуть ли не сорвал свой голос, и тут же дождь хлынул еще сильнее, словно ругаясь ему в ответ.

Дождь смывал кровь с клинка и увлажнял лицо Кайса, давая ему новые силы для следующего боя. Страх завладел его телом, мурашки по коже пробежали тысячью крапинками. Существо чуть не погубившее его и уничтожившее десятки тысяч… возродилось. Спустя пять лет он вновь готов столкнуться с этим злом. И этой встречи Ловкач не хотел; он проклинал ее, бранил.

Глава 3
РУБИН ЧАХА

Мы делаем выбор только один раз. Мы выбираем быть воином или быть обычным человеком. Другого выбора просто не существует. Не на этой земле.

Карлос Кастанеда

Уже прошло дней пять, как Роксана нашла Ловкача. Все это время они шли по лесу, и Кайс не задавался вопросами. Они шагали, не разговаривая, словно были чужие друг другу.

Лес тянулся чередой бесконечно высоких деревьев, казалось, лес – бескрайний. Самое удивительное, что после нападения орка, погода изменилась: не было дождя, урагана, туч с молниями. Деревья смотрели на них, на двух людей с оружием, и ни один из жителей леса, будь это зверь или чудище, не нападал на них. Казалось, приключений больше не будет. Но все, кто спокойно ходит по Свободным Землям, рано или поздно наживут себе неприятности.

Разбойники и гордые – те люди, которые решили жить авторитарно. Это их выбор, ведь мы сами можем выбрать свое место в этом мире. Это право людей.

Солнце грело землю все эти дни, лес был красив: пели птицы, бегали мелкие звери, все вокруг цвело и пахло. Листья деревьев над их головами шелестели, наигрывая мелодию живой природы. Даже не верится, что в таком месте может быть опасно. Казалось, что сюда души попадают после смерти, потому что, сейчас это место никак по-другому не назовешь, только одно слово приходило на ум – рай.

Люди знали, что после смерти, за свои добрые поступки, можно было попасть в рай – небесные просторы, где у каждого появляется новая счастливая жизнь, блаженство и бессмертие души. А те, кто так и просятся под топор палача, попадают в преисподнюю, где грешников ждут муки и вечный кошмар, пропитанные болью и ужасом грядущего.

Кайс просыпался рано утром и ходил на рыбалку, спускаясь к горной речке; по пути собирал съедобные ягоды. Роксана же крепко спала. Утро всегда было холодным, уже подходил к концу третий месяц осени, и зима постепенно давала о себе знать, обдувая холодным ветром. Скоро будут морозы. Может быть. Природа аномальна – сегодня мороз, а завтра жара как в пустыне.

После завтрака, пойманным Ловкачом, они шли дальше и дальше на запад, откуда Кайс пришел в предместье Амсера и начал свою новую жизнь, вне указов Императрицы.

Теперь же ему надо было вернуться назад, как в своих снах. Однако, давно он не бывал в Империи. Другой человек не сделал бы так, как он. Никто не отказался бы от дома, денег, звания.

А все ради чего? Ради одиночества в глубине леса, расположенного у гор? Ради хижины с нулевыми условиями быта? У Кайса на этот счет было свое мнение.

Кайс был реальным примером человека, который «вылез из грязи в князи». Но что жизнь простого крестьянина и что жизнь знатного имперца, – одинакова, – такая же грязь, но у крестьянина грязь, – работа в земле, а у знатного – политика.

На шестой день их похода погода изменилась – пошел небольшой снег. Птицы больше не пели. Мрачная обстановка заставляла быть на чеку.

Темнело и путники готовились к ночлегу. Вновь разожгли костер с помощью магии Роксаны и легли на траву, мягкую и приятную, еще не присыпанную снегом. Магическое пламя грело их и клонило в сон. Кайс, который все это время молчал, вдруг запел своим баритоном:

 
Коль ведет тебя дорога,
Без труда находишь путь,
Где идут чужие ноги,
Чтобы пламя всполыхнуть.
Причиняют вред любимым
И даже братья предадут.
Остановить их мы не в силах,
Когда предал лучший друг.
Все сгорит, все станет тленно,
Мир не станет добрей.
Для меня жизнь – бесценна,
Как и вера в друзей.
Но над верой надругались,
Это нельзя простить.
С предателем мы сражались,
Так легко дружбу разбить,
Так просто друга убить,
Так тяжело друга забыть…
 

– Какая грустная песня, Кайс. На что намек? – спросила Роксана, нахмурив свои брови.

Странно, но когда она хмурила брови, то сразу становилась чертовски милой. Кайса ее реакция забавляла:

– Просто песня, «Друг» называется. Когда ты пять лет живешь в одиночестве, лезут разные мысли. Одиночество – это вдохновение для творческих людей. Если вернусь в Империю, стану писателем или поэтом, или по трактирам ходить буду и песни горланить.

– Нам надо уничтожить Морло, для начала. И в живых остаться.

– Как же я устал от этого.

– От чего?

– Да от твоей серьезности! Как всегда! Давай спать, Роксана. Я до сих пор не могу поверить, что это чудовище выжило! Не могу! Он убил стольких людей, превратил многих в своих слуг, развязал целую войну, пытался убить меня… ему это почти удалось. Весь мой отряд погиб. – Он на время замолчал и опечалился. Побросав в костер хвороста, Кайс спокойным голосом продолжил: – Там где я, всегда присутствует смерть. Те, кто рядом со мной – умирают…

– Поэтому ты и решил стать таинственным Отшельником, – продолжила за него Роксана. – Но это не твоя вина, Кайс. Это жизнь. Люди умирают каждый день. Это не остановить и не изменить.

– Я устал, – вздохнул Кайс и развернулся на бок, понимая к чему ведет этот разговор. – Давай спать.

– Спокойной ночи, Ловкач, – ответила нежно Роксана, но Кайс уже уснул; сделал вид, что уснул.

Ночь была тихой, все звери спали, лес спал. Но что-то таинственное и злое явно не собиралось дремать в эту ночь, тревожа своим мраком его обитателей.

– Ты слышала? – вскочил Кайс и потянулся к мечу, вытаскивая его из ножен. Сначала, ему показалось, что это всего лишь сон, но звук был слишком реалистичным. – Здесь кто-то есть.

– Ты спятил, параноик?! – закричала Рокси спросонья, разбуженная и разгневанная Ловкачом. – В округе стоит магический барьер. Если б его тронули, то мы бы услы…

Не успела она договорить, как что-то затрещало на всю округу, словно гигантское дерево падало на них. В стороне засветился голубоватый свет, и этот свет через мгновение погас. Дальше исчез и неприятный треск, слышен был стук копыт, такой тяжелый, что земля дрожала. Вдали казалось, что к ним двигался всадник на здоровом коне. Лучше бы, если это и вправду был всадник, но к ним двигалось чудище похлеще всей конной кавалерии. Нечто, на вид ростом около двух с половиной метров, нижняя часть тела была лошадиной, а торс – человеческий, но здоровый как скала. Каждая мышца на монстре выделялась рельефом, казалось, что конь везет на себе груду глыб.

– Кентавр? Один? Но они же… – не успела договорить Роксана, как Кайс отрицательно покачал головой.

– Нет, это не кентавр, а тварь куда страшнее, – ответил ей Кайс, принимая стойку с мечом в руках.

Монстр подошел на такое расстояние, где огонь мог уже осветить его силуэт. Роксана и вправду ошиблась. Тело мощное, гораздо крепче, чем у кентавра, голова у чудища была как у мертвого человека, – кожа обтягивала череп, вместо носа были провалы, нижняя челюсть была широкой, из нижней части челюсти торчали орчьи клыки, только эти куда больше и острее как два восточных кинжала. Уши у этой твари были длинные и заостренные, глаза со зрачками белые, схожие с тем орком, которого убил Кайс, а из самой головы росли длинные бараньи рога. В руке этот монстр держал дубину, но казалось, что он выдернул целое дерево.

– Долго же я тебя искал, Ловкач, – пробасил монстр.

– Только друзья называют меня Ловкачом, – съязвил Кайс, удивляясь встрече со старым недругом. – Я думал, что убил тебя, Таар. Хотя сомнения были.

Голос Ловкача был спокоен, Роксану этот разговор заинтриговал, но она понимала, что ничего хорошего не светит, готовясь к неожиданной атаке.

– Ха-ха-ха, ты ошибся! – рассмеялся Таар, действуя на Кайса раздражительно. – Твои ошибки погубят всех твоих близких. Снова.

Кайс бросился на него с яростным криком; Таар помчался на него галопом. Силы были неравны, и Таар, размахнувшись на ходу своей дубиной, одним ударом отбросил Кайса на несколько метров в сторону. Ловкач сразу же потерял сознание. Удар мог убить его, но мягкая земля, покрытая снегом, и прочная кожаная куртка спасли его.

Роксана направила пламя из костра в монстра, но никакого эффекта не было. Монстр рассеял огонь, просто дунув на него, словно тушил свечи в праздничном пироге. Таар подошел к ней и влепил ей такую пощечину, что чародейка тут же потеряла сознание. Затем монстр взял Роксану за шкирку, направился в сторону Кайса, повалил ее рядом с ним, взял его меч, осмотрел и вышвырнул со всей силой, как простую палку, в глубину леса, пробасив при этом:

– Я же говорил, что твои ошибки погубят всех твоих близких.

Кайс шел по темному холодному коридору, из потолка которого торчали корни растений. Каменный коридор сопровождался кромешной тьмой. Это хорошо, его глаза привыкли к темноте, и он мог увидеть, куда идет.

Кто-то другой шел бы в слепую, но не Кайс. Где-то в конце коридора его манил свет, который мог отражать только огонь. Ловкач быстро направился туда, вверх по лестнице, и когда он вошел, то увидел вокруг себя саркофаги. Стало понятно, что он находится в склепе. Вопрос в другом: как он сюда попал?

На самом заметном каменном полуразрушенном саркофаге посередине склепа сидел его старый знакомый с золотым глазом.

– Кайс, как ты думаешь, где мы? – спросил Филипп.

– В склепе. В нем меня спасли Коршун и Ярус.

– Верно, они пожертвовали своими жизнями ради того, чтобы твое проклятие не убило тебя сразу.

– Там где я – смерть, – наклонил голову Кайс, вспоминая жертву на которую пошли чудовища ради его жизни.

– Ха! А я про себя думал, что я и есть смерть! – улыбнулся Филипп и встал с треснувшей крышки саркофага. – Знаешь, Ловкач. У тебя есть выбор: быть с дорогими людьми и видеть их смерть, или, быть одному и позволить им, да и просто многим, умереть. Выбор за тобой. В итоге, смерть все равно победит, но от твоего выбора зависит, скольких она унесет с собой. Да и подумай, что тебя будет терзать больше: то, что ты пытался что-то исправить или то, что ты даже и пальцем не пошевелил? Ты сам принимаешь выбор, и почему ты уверен, что все, кто рядом с тобой, умирают? Ведь ты многих спас и еще многих спасешь. Это твоя судьба. Защитник.

Филипп подошел к нему, схватил за левую руку и резко дернул ее. Кайс вытаращил глаза от боли и попытался закричать, но его голоса не было слышно.

– Переломы тебе ни к чему, – ухмыльнулся он, ударив его ладонью по ребрам. Снова немой крик Ловкача. – Вот! Так-то лучше.

Филипп пошел от него прочь, в темноту, в бесконечность.

Вдруг в груди у Кайса закололо, и он упал на пол, теряя сознание.

Небо было голубым, приятным, нежным как простынь кровати. Лучи солнца били в глаза, пытаясь добудиться до Ловкача. Кайс почувствовал, что не может пошевелиться. Саркофагов не было, был вчерашний мрачный лес.

«Странный сон, – подумал Ловкач, но через долю секунды вспомнил прошлую ночь и то, что сейчас вряд ли все так хорошо, как хотелось бы… зная Таара. – Черт!»

Верхушки деревьев двигались. Кайса перевозили. Голова гудела и болела, будто он вчера перепил водки. Кайс услышал голоса, противные и грубые, как у гоблинов.

– Зачем его надо тащить к камню? Можно же его тут прирезать, – слышался чей-то противный хриплый голос.

– Нельзя, его воля сильнее. Одно неверное движение и все мы покойники, – заговорил второй, более грубый голосище.

– Но логичнее притащить камень, не правда ли?

– Ритуал нужно провести в том месте, где произошла смерть хозяина. Скоро он вновь обретет былое величие!

Второй так орал, что голова Кайса разболелась сильнее, и хотелось засунуть грязный носок в рот этому орущему, или вовсе отрубить голову.

– Эй, погляди, – прохрипел первый. – Он очнулся!

Существо наклонилось к Кайсу и он увидел длинный кривой нос, худое скулистое лицо, белые глаза и рот полный кривых острых зубов. Это и вправду был гоблин. Как он и предполагал.

– Очнулся, человек. Скоро тебе предстоит сдохнуть. В муках, очень долго. А мы посмеемся, а остатки заберем себе.

– Это мы еще посмотрим, приятель, – плюнул Кайс гоблину прямо в его рожу.

– А-а-а, мразь. Сейчас ты сдохнешь!

Гоблин достал кривой нож и замахнулся, но его остановил басовый мощный голос:

– Если с ним что-нибудь случится, нам всем придется ответить головой.

Таар был рядом, такой голос нельзя спутать с другими.

Телега остановилась, и Кайс услышал громоздкие шаги Таара.

– Нам повезло, – проговорил Таар, подходя ближе к связанному пленнику. – И чародейка, и ты. Девчонка на удивление крепкая – не умерла от хлопка. Благо, хоть и ты не помер от удара, но явно кости переломаны. Тебе некуда деваться. Хозяин будет доволен.

Пешка своего господина всегда выполняет за него всю работу, что раньше, что и сейчас. Кайс не чувствовал боли в руке, в плече и в ребрах, куда пришел удар монстра, словно он его и не бил вовсе. Главное, что и Роксана тоже жива.

– Таар, надеюсь, те горгульи хоть сдохли? – поинтересовался Ловкач.

– Конечно, ты же их уничтожил с помощью магии, – нахмурился монстр. – Ирина…

Очередные воспоминания. Горгулий он уничтожил с помощью Ирины – дочери Морло. Отец убил собственное дитя, из-за того, что она помогла своему врагу. Ирина просто хотела остановить безумие Темного мага, пока он не уничтожил все на своем пути.

Самое опасное, что может быть в этом мире – Архидемоны и Темные маги. Архидемоны – могучие цари ада, монстры, чьи оболочки были уничтожены и в этот мир они пришли через людей, вселяясь в них и используя их тело и душу, чтобы вновь сеять хаос.

Так, есть одна история, что в начале эпохи, когда люди только сплочались против порождений тьмы и разных монстров, Филипп Великий уничтожил Архидемона Ро-тша, который вселился в его лучшего друга. Впоследствии, Филипп избавил мир от многих других Архидемонов и Темных, чьи души были также уничтожены.

Темные – это маги, проклявшие свою душу через особую запретную магию, которая дала им большую силу и изменила их облик. Но не все маги могли стать Темными – многие попытки были провалены, большинство магов умирало, и их души исчезали, уничтожались. Только один из ста мог им стать. Таким Темным магом был и Морло.

Ехали они долго. В принципе, они и направлялись к Морло, но Таар и приспешники взяли дело в свои руки и теперь сами доставляли Кайса и Роксану к Темному. У Кайса все не вылетало из головы, как Морло остался жив. У Темных всегда припрятана козырная карта в рукаве. И это начинало надоедать.

– Морло – бессилен. Так почему ты ему служишь? – Кайс не мог понять мотивацию монстра.

– Неповиновение – смерть! – пробасил Таар, словно под гипнозом. – Ты нужен ему живой, он расправится с тобой лично!

– Это мило, правда. – Кайс не мог общаться с существом без иронии и сарказма. – Я, кстати, чисто случайно написал песню: «Глупый, глупый Таар» называется. Тебе спеть? «Он как конь, и как баран… наш клыкастый, глупый Таар…»

– На твоем месте я бы не смеялся, – ответил Таар и ускорился. – Я не поддамся на провокацию.

Кайс не видел, куда они направляются. Он вообще ничего не видел, кроме облаков, неба и верхушек деревьев. Голова затекала и сильно болела от езды в такой позе, еще чуть-чуть и голова вовсе отвалится. Единственное, что сейчас оставалось делать – спать и надеяться на лучшее.

Повозка с Кайсом остановилась, его полностью развязали, оставив завязанными только руки, и, когда Ловкач повернул голову в сторону, он увидел перед собой разрушенный замок, а вокруг замка – старое кладбище. Они не знали, что он был цел, и не подозревали, насколько он опасен, когда развязан.

– Твою мать! – выругался Кайс, увидев замок, в котором погиб весь его отряд в битве с Морло.

Его схватили за грудки и посадили на телегу, а Ловкач только наигранно стонал и кричал, изображая боль.

– Иди вперед! – хрипел гоблин, толкая Кайса в спину. Из его рта довольно текли слюни. – Тебе кирдык, человек.

– Как я пойду, идиот? У меня вся левая часть тела разломана. Ходить больно! Сейчас рухну прямо здесь!

– Это облегчает работу, – улыбнулся гоблин.

Кайс ждал момента, когда гоблин повернется к нему спиной. Вдруг он услышал голос Роксаны в своей голове:

– Кайс, ты в порядке?

– Да, где ты? – мысленно ответил ей Ловкач.