Текст книги "Подарок на Рождество. 25 счастливых дней"

16 декабря. День согласия

Лебединое озеро

Это был тихий вечер; дом, построенный отцом у самого озера на окраине небольшого городка в дальнем Подмосковье, освещенный закатными лучами, золотился как сказочный теремок под шубой снега. Как хорошо, что в этот выходной удалось собраться всей семьей. Катя накрывала на стол и с удовольствием думала о том, как ей повезло родиться в этой семье, в этом доме у самого Лебединого озера – так называли в поселке чистое озеро с изумрудной водой. Сюда каждый год слетались лебеди и выводили потомство, чтобы осенью снова покинуть его и отправиться в теплые края, хотя несколько пар лебедей оставались зимовать в специальных, заботливо построенных для них домиках. Катя полюбовалась пейзажем из окна: облака, словно лебеди, мощно расправили крылья над водой, но все равно они не могли скрыть красоту закатного неба – то лилового, то розового, то палевого. Озеро лежало бледное и бессильное…

Кате было весело. «Вот и зима настала, – думала она, – скоро елка, Новый год. Каникулы…» Семья у Кати была учительская, можно даже сказать не семья – династия. Вот только сама Катя и нарушила традицию.

Катина бабушка раньше преподавала в университете, а на пенсии писала статьи в научные журналы и вела в соседней школе кружок занимательной истории. Отец Катерины последние пятнадцать лет был бессменным директором политехнического колледжа. Мама, Анна Тихоновна, работала до самой пенсии завучем в гимназии номер восемь, знаменитой в поселке качеством обучения и ежегодным богатым урожаем выпускников-медалистов. Когда их собственные дети пошли в первый класс, они перебрались в город. Там рядом со школой находилась квартира, где и росли Катя и Стае.

Старший брат Кати, безалаберный представитель богемы Стае ближе к тридцати неожиданно остепенился и давно уже вел курсы графики и истории искусства в художественном училище.

Словом, призвание к учительству в этом роду было неистребимо. И только Катя, окончив математический факультет, неожиданно уехала в Москву и устроилась в огромную фирму, продающую программное обеспечение.

Делать карьеру ей понравилось: это было похоже одновременно на психологическую драму, партию в шахматы и убойный футбольный матч. Продажи, заказы, разные люди, отношения, ошибки и победы. Катерина быстро доросла до старшего сотрудника, ей начали доверять собственных клиентов и заметные проекты, и это было так круто – чувствовать себя взрослой, уверенной бизнесвумен в свои 24 года.

А для души в Москве был Олежка. Он оказался самым щедрым подарком, который сделала ей столица. С этим мальчишкой когда-то они еще в школе мирились-ссорились и даже целовались тайком от учителей в пустом гулком актовом зале. А потом Катя вдруг нечаянно влюбилась в одного подающего надежды скрипача из музыкальной школы, и с Олегом у них все кончилось. Остаться друзьями не получилось по простой причине: Олег был старше на три года, закончил школу и укатил в столицу поступать в Баумановку.

Конечно, Катя могла бы найти номер его телефона, но не хотела. Короткие новости о нем доставляли общие знакомые, а ее гораздо больше волновали первые романы, флирт с курсантами военного училища и прочие нежные девичьи глупости, без которых юность не юность. Обычное дело, школьные романы заканчиваются вместе с последним звонком…

Она не скучала, он тоже. Она завязала несколько романов в Москве, но отношения с поклонниками оказались пресными, будто хлеб для сэндвичей. Трудно ждать любви и нежности от людей, которые все силы отдают работе. Вечером встретились, утром кивнули друг другу и разбежались по офисам добиваться новых результатов. И так – из недели в неделю…

В один хмурый осенний вечер Олег окликнул ее на эскалаторе в метро. Под круглыми сводами заметался ликующий вопль: «Королькова!!! Катька, я щас!» И Катя мгновенно стряхнула с себя одурь осенней хандры, оживилась, словно глотнула свежего горного воздуха. Каким-то чудом они сумели не потеряться на станции: она ждала его у выхода к поездам, куда он примчался, прыгая через три ступеньки. Олег оказался совсем другим, чем она его помнила. Юношеская нескладность сменилась уверенностью, а вместо рюкзака в его руках был дорогой портфель. Только глаза остались такими же желто-зелеными, цвета спелых ягод крыжовника на солнце. Со школьных лет все еще сохранилась привычка ерошить волосы, хотя вместо копны кудрей теперь у Олега была короткая стрижка. Он смотрел на нее с таким удовольствием, что она спросила:

– А ты чего так радуешься?

– Я по тебе скучал. И представляешь: стою на эскалаторе, и вдруг мимо едет живая, настоящая Королькова. А что б было, если бы отвернулась? Или перекрасила волосы? Мне исключительно повезло!

– И мне повезло, – улыбнулась Катя. – Так приятно тебя видеть. Просто привет из школьного детства!

– Как родители? – был первый вопрос Олега.

– Представляешь, перебрались в дом на Лебединое озеро. Оба на пенсии, вот и добился председатель колхоза, чтобы Корольковы вернулись, а то школа пустовать стала. Папа – директор, мама – завуч.

– И почему так?

– В дом и школу, на которые потрачена вся жизнь, трудно не вернуться.

Они просидели за разговорами до ночи в кафе за чашкой горячего шоколада. На следующий день Олег явился к ней на работу и буквально силой утащил пораньше – гулять в осеннем задумчивом «Аптекарском огороде», что на «Проспекте мира». Через месяц они сняли квартиру. И там началась потаенная от целого мира, но полная маленьких радостей жизнь. Она читала ему вслух растрепанный томик про трех мушкетеров, а он тайком подкладывал ей в сумочку любимые ею с первого дня их свидания шоколадки. А наутро они, как обычно, превращались в занятых, непроницаемых московских людей – но счастье отражалось на лице каждого внутренним светом.

Это было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго. В апреле Олег явился домой взволнованный и довольный: ему предложили работу в крупной фирме в Гонконге, которая специализировалась на программном обеспечении. Он не мог поверить своему счастью – о работе в этой фирме Олег мечтал еще с институтских времен. А теперь мечта воплотилась в жизнь! Оставался вопрос: что с Катей? Как он уедет и оставит ее одну?

– Даже лебеди не бросают своих подруг, – горячился Олег, – не зря люди говорят о лебединой верности.

– Но мы не лебеди, – бодро сказала Катя. – Чего ты мучаешься? Это же отличный шанс!

Уговорила, проводила, взяла пару дней отгула и немедленно умчалась к маме, чтобы было кому поплакаться, пожаловаться на разлуку.

Казалось, весь следующий год Катя провела в аэропортах. Она работала с удвоенной энергией и часто брала работу на дом – все премии и бонусы вылетали в трубу в прямом смысле слова: влюбленные то и дело летали друг к другу. Ей нравился сумасшедший ритм жизни азиатского города-острова. А Олег рвался к ней в любые свободные выходные. Их любовь переселилась в Интернет, она жила в строчках электронных писем, в эсэмэсках, вотсапах, скайпе… И предложение руки и сердца Катя тоже получила на расстоянии. А еще – в лучшем ювелирном салоне Гонконга в районе Ванчай Катя выбрала себе обручальное кольцо; Олег передавал изображения ювелирных изделий по телефону, так что Катя ознакомилась со всем ассортиментом, прежде чем остановить свой выбор на простом кольце в форме знака бесконечности.

Олег сразу решил, что постарается при первой же возможности забрать свою невесту к себе в Гонконг. Он прекрасно обосновался в апартаментах на пятидесятом этаже в высоченном небоскребе на острове, откуда открывался прекрасный вид на залив Виктория. Потом Олег пошел на повышение, а это значило постоянные командировки то в Малайзию, то на Тайвань, то в материковый Китай, то в Сингапур, то в Корею. Катя в Москве совсем затосковала. В своей работе она видела все меньше смысла и немного завидовала Олегу, который наслаждался поездками и успешным решением сложных технологических задач.

…В окнах полыхал закат – вылезли оранжевые облака, усталые, видимо уже помыкавшиеся по свету; вода незамерзающего на зиму озера словно горела. Папа на кухне вершил священнодействие: готовил баранину по своему особенному рецепту. Мама сидела за столом, засыпанным фотографиями, маркерами и цветной бумагой. Это был ритуал: обычно под Новый год Анна Тихоновна делала для «птенцов гнезда Корольковой» и их родителей большую стенную газету с коллажами.

Это были тихие часы. Обычно двери в родительский дом не закрывались – ученики просили одно, другое; приходили на дополнительные занятия, готовили новогодний вечер, рождественское представление, колядки… Что-то не клеилось, и выяснять надо было обязательно у Корольковых. А еще мама была рьяной поклонницей нашего традиционного Нового года.

– Почему не Дед Мороз в голубого цвета теплой шубе и рукавицах вместе со Снегурочкой – тоже в белой или голубой шубе, теплых сапожках и варежках? – воевала она на педсовете. – Это же цвета нашего снега, зимы. Что за Санты красные с колокольчиками развелись? Что за песни? А у нас Дед Мороз со Снегурочкой будет в санях, запряженных тройкой. Это вам не олени Санты, – бушевала она. – Совсем испортили Новый год! Пока не поздно, надо все праздники наши народные восстанавливать!

Но пока – тишина. Катя уютно устроилась рядом, следила за движением маминых рук и бездумно перебирала цветные карандаши.

– Смотри, Катюш, вот это мой самый крепкий орешек, – улыбнулась она и протянула дочери карточку. На ней вполоборота был снят крошечный четвероклашка с огромным разбитым портфелем. – Он был похож на затравленного волчонка: родители пили. К счастью, его потом взял на воспитание родной дядя. Парень отъелся, отогрелся… А сейчас идет на серебряную медаль. Вот какой стал! – мама протянула новый снимок. – Представляешь, сколько терпения нужно было с ним?

– Представляю… Мам, мне почему-то кажется, что Олег меня как будто бросил. Выбрал не меня, а свою работу. Скажи, а ты с папой расставалась надолго?

Анна Тихоновна улыбнулась:

– Было дело, дорогая. Мы не виделись пять лет. Я-то его заприметила сразу, а он… Кстати, терпение в этой истории играло не последнюю роль. Помнишь ту фотографию, где мы с папой стоим у копны сена?

– Да, это моя любимая. Там еще у тебя в руках яблоко…

Мама мечтательно подняла глаза и начала рассказывать.

В далекие семидесятые, когда после вуза обязательно следовало распределение, юная Анечка осталась в Подмосковье ухаживать за больной и старенькой мамой. А ее свежеиспеченный муж Сереженька отправился в деревню, что неподалеку. Сам вызвался, хотя был отличником и мог выбирать любой город. А выбрал колхоз.

На то была особенная причина. С детства Сережа видел один и тот же сон. Как будто он стоит на берегу чистого, как зеркало, озера. Рядом по правую руку – старая ветла. Слева виднеется колокольня. А по озеру плывут белые лебеди… Сон этот повторялся всегда, когда Сергею надо было делать важный выбор. Куда пойти учиться после средней школы? Железнодорожный техникум или педучилище? И ему всю ночь снились светлоголовые дети, играющие под ветлой. Во сне была и двухэтажная школа из красного кирпича. Он выбрал педучилище, и учительство стало его судьбой. А после был пединститут, где он в первый же день увидел… девушку – настоящую красавицу. И по распределению уехал с ней, тоже в деревню. Но что-то не сложилось, отец не рассказывал о первом браке.

А на учительской конференции увидал однокурсницу Анну. Стройная, темноволосая, с тяжелым узлом на затылке, она показалась ему сошедшей со страниц романа Тургенева. Таких не бывает в это слишком шумное, индустриальное время. Сергей любовался линией ее нежной шеи. А потом увидел во сне свой дом на озере. На этот раз на порожке сидела Аннушка и шила. Сереже было понятно, что дом – его собственный.

На следующий день он отважился познакомиться. Оказалось, Анна давно заприметила его. Они стали большими друзьями. Выяснилось, что Анюту трудно назвать кисейной барышней: она отлично плавала, летом разъезжала по археологическим экспедициям и однажды заняла первое место на факультетском конкурсе молодых историков.

В тот городок Сергей не вернулся, развелся и женился он на Анне…

Папа давно уже явился из кухни в комнату и с улыбкой слушал рассказ жены. Катя спросила:

– Пап, а почему ты не остался в том городе?

Тот провел ладонью по седому ежику волос и сказал:

– Если бы ты знала, сколько я проехал мест, чтобы найти то самое, которое видел во сне… Тогда ведь ни интернета, ни спутниковых карт не существовало. Пока был студентом, ездил по всем комсомольским стройкам. Но нигде даже близко не было ничего похожего. А тут вдруг перед самым распределением прислал мне друг открытку из армии. На ней репродукция картины «Озерный край», имени художника не помню. Гляжу на нее, а сам думаю: надо срочно искать такое озеро…

– Вот и уехал искать свое, – заметила мать, – на долгих пять лет.

– Ох. Я бы не выдержала, – пригорюнилась Катя. – У меня Олег каждый день на связь выходит, и то я уже неделю места себе не нахожу.

– Ну, мы сегодня ужинать будем? – шутливо прервала разговор Анна Тихоновна. – Иди Стаса зови к столу, а то баранина перестоит!

Но когда с фирменным блюдом было покончено и все по достоинству оценили яблочный пирог, приготовленный Катей, разговор о старине продолжился.

Сергей Игоревич задумчиво посмотрел на озеро, воспоминания вновь нахлынули на него.

Когда он приехал в село, первым делом пошел сюда, к воде. И… сразу же нашел место из своего сна. Слева – далекая колоколенка, а по правую руку – столетняя ветла. Школы не было. Только заброшенный, но все еще крепкий дом.

– А может, это не то место было? – спросила Катя.

– То самое, будь уверена, – усмехнулся отец. – Я его с детства разглядывал, все мельчайшие детали помнил.

– И откуда взялся дом?

– Его построила когда-то большая семья. А потом дети и внуки перебрались в город, из старого поколения никого не осталось. Вот колхоз и выделил мне этот дом. Пришлось, правда, поработать, чтобы сделать его теплым, уютным, современным. А школу я построил сам. И прорабом, и плотником поработал. Колхоз помогал изо всех сил. Потом Аннушка приехала…

– И мы со Стасом в этом доме родились… – кивнула Катя.

Катя задумалась. Родители насовсем перебрались на житье в свой озерный край, хотя у них была и московская квартира.

– А еще ты своими руками построил себе будущее, – сказала она отцу. – И мне. И маме. И брату.

– Это судьба, – рассмеялся отец. – Кому бы я был нужен, если бы в новой колхозной усадьбе школы не оказалось. А так – построил школу и сам же в ней директором стал. Вот и карьера! А если серьезно, то только так и бывает. Мы сами строим то, в чем нам потом жить…

Катя рассказала Олежке эту красивую семейную легенду. А он смеялся где-то там, далеко-далеко, в другом часовом поясе. Говорил, что все непременно будет хорошо. И он обязательно построит дом, где они будут счастливо жить-поживать да добра наживать… И у них найдется озеро, в котором будут величаво и горделиво красоваться белые и черные лебеди… И в театр сходят – на балет…

И вот на днях заявился в городок веселый и полный творческих планов Стае. Повиснув на шее брата, Катя визжала от восторга.

– Помни, ты должен, как в детстве, отвести меня в кафе-мороженое! – шутливо распоряжалась она.

Когда им подали огромные, как ведра, креманки с шариками лакомства разного цвета и вкуса, Стае вдруг сказал:

– Держись крепче! Я собрался жениться! Только родителям пока не говори, а то устроят свадебный переполох.

– Вот это новости! На ком? – развеселилась Катя. Уговорить брата – представителя богемы – связать свою судьбу и остепениться еще никому не удавалось.

– На хорошей такой девушке, – он хитро взглянул на сестру.

– Рассказывай!

Оказалось, Стае познакомился с Лелей на выставке в Калининграде, куда ее занесло из Саратова на прошлых летних каникулах. Сам Стае приехал в Калининград навестить друга.

– Ты представляешь, сколько мне пришлось ездить туда-сюда, чтобы дело дошло хотя бы до первых поцелуев, – веселился он.

– Стае, а почему так далеко? Что, в Саратове только парней холостых много, как в песне, – а девушек подходящих нет?

– Да нет, девушек везде много. Просто когда я ее увидел – будто узнал. Словно мы знакомы были всегда, просто давно не виделись…

И Катя кивнула, сразу вспомнив то самое ощущение на эскалаторе. Сердце сразу узнает…

– Все-таки непростые у нас в роду семейные истории. С приключениями и путешествиями, одно другого дальше…

– Зато все хорошо кончается, сестренка, – подмигнул он. – С осени Леля едет сюда к нам, а ты отправишься к своему герою кунг-фу.

– Почему кунг-фу? – удивилась Катя.

– Потому что все они там, в Китае и Гонконге, мастера кунг-фу, не знала?

– Нет, – растерянно пролепетала Катя, – но при чем здесь Олег?

– Ни при чем, – рассмеялся брат, – это я так, поддразнить тебя решил. Не грусти, ты же из наших, из Корольковых. Значит, нужно только набраться терпения и посмотреть, что еще придумает судьба, чтобы вы наконец встретились и больше не расставались…

И так задели Катю эти слова, так вдруг нахлынули на нее чувства, так вдруг заскучала она по Олегу, что быстро пересмотрела все почтовые приложения… Писем из Гонконга не было… И не было их, между прочим, уже три дня, подумала Катя, передернув плечами, словно ее знобило. Во всех приложениях полно сообщений от кого угодно, только не от ее любимого азиатского героя. Куда запропастился Олег?

Она написала ему грустное письмо о том, как скучает и любит его. Она знала, что в Гонконге в любом закоулке есть выход в интернет, а Олег может проверить почту по телефону. Как только придет ее письмо, телефон запищит и мигнет зеленым маячком. Олег улучит минутку и прочтет…

Но ответ не приходил. Разные истории случаются, когда люди так далеко друг от друга. Олег, будто потерявший управление самолет, исчез со всех радаров. К вечеру Катя почувствовала, что в мире что-то поломалось, испортилось окончательно и пошло наперекосяк. Не может же на одну девушку сразу свалиться столько неприятностей! Или может? Катя глубоко вздохнула. Не наделать бы каких-нибудь глупостей. Например, не удалить бы из компьютера весь ящик Олеговых писем. Катя позвонила маме Олега, поболтала о том о сем. Будущая свекровь упомянула, что сын звонил накануне, поздравлял свою тетушку с наступающими праздниками.

Значит, Олег не выходит на связь и не отвечает на почту только с ней, с Катей. Все остальные могут поговорить с ним, когда захотят. Какая-то бредовая, не настоящая история! Не может быть такого, чтобы он пропал из-за того, что она не вызвалась сразу же ехать к нему… Но они не виделись уже полгода. Может, у него появилась другая? Олег не умеет врать. Ему проще сказать прямо, чем спрятаться или выкручиваться.

Катя зашла на сайт гонконгской компании. Просмотрела список менеджеров. Нашла телефон его отдела. «Спрошу только, на месте ли он, и положу трубку». Но потом решительно застучала клавишами: «Привет, Олег. Ты не пишешь и не звонишь. И не отвечаешь на мои послания. Мне кажется, что ты хочешь со мной расстаться. Это так или нет?» Осталось только щелкнуть мышкой на команду «отправить».

«Не говорят правду тому, кому страшно ее сказать», – вспомнила Катя расхожую мудрость. Может, он опасается, что она не сумеет понять, что его чувства растаяли? Что она начнет рыдать, заваливать его письмами о любви… Катя усмехнулась. Нет, конечно. Он так не думает. Тогда почему он не выходит на связь? Почему?! Или так и будет она сидеть брошенной Одеттой, в то время как Олег нашел себе красавицу Одиллию? «Ну уж нет, – решила про себя Катя, – по крайней мере „Умирающего лебедя“ в ее исполнении он не дождется!» Катя пообещала себе не вспоминать Олега этим вечером. В ближайшем кафе выпила кофе с безотказным соседом по лестничной клетке Антоном. Она знала: Антон давно заглядывается на нее и не откажется от приглашения. За кофе они поболтали о работе, о кино, о спорте. Антон оказался рьяным любителем не только компьютеров, но и собак породы чау-чау. Но настроение Кати не улучшилось. Ей было жаль всех: себя, этого Антона, Олега, который не понимает, какую любовь теряет… И потому она поспешно распрощалась с соседом, пришла домой и сразу же улеглась спать. Разбудил ее телефонный звонок.

– Эгей? Привет, родная! – раздалось в трубке.

– Олег? – сквозь сон ответила Катя. – Слушай, у нас тут пять утра только… ты чего так рано звонишь?.. – Она окончательно проснулась. – И вообще… Отчего это ты вдруг решил позвонить?

– Да? А у нас рабочий день в разгаре, девять утра. Извини, я не подумал, что у вас раннее утро. У меня вообще все в голове перепуталось: вчера был в Сингапуре, два дня назад в Шанхае, а сегодня утром уже в Гонконге. Представляешь, какая карусель?

Катя молчала. Во всем этом что-то было не так. Слишком бодрый голос у Олега, слишком фальшиво звучат его слова.

– Мне не хочется играть в следователя. И все-таки ответь мне на вопрос: почему ты не вышел в интернет, не посмотрел почту, не нашел минуту для ответа мне за эти три дня? Так закрутился в своем Шанхае-Сингапуре?

Она говорила это, ужасаясь ледяному ощущению потери. Это происходит не в кино, не в книге – это сцена, которая разворачивается с ней и с тем, кого она любит. И если сейчас она услышит банальное вранье, история закончится, не успев начаться…

Повисла пауза. Олег вздохнул.

– Можешь смеяться или ругаться. Но на самом деле я просто уже третий день боюсь сообщить тебе одну новость.

«Вот оно, – поняла Катя. – Сейчас он скажет что-нибудь, что будет означать: „Я больше не люблю тебя…“»

– Я, наверное, слишком тебя люблю, – сказал Олег, и ее сердце забилось. – И слишком боюсь огорчить. – Катино сердце пропустило сразу два удара, и она задохнулась. – Сразу хочу сказать, – продолжил Олег, не подозревая, что происходит с сердцем его невесты, – все это время я думал, где же бы я хотел жить с тобой – в России или за границей. Тут, конечно, очень удобно. Но я понял, что чертовски скучаю. По тебе, по маме, по русской речи. И когда стало понятно, что мы поженимся и будем жить в Гонконге, я затосковал. И решил, что возвращаюсь. Ты, наверное, уже настроилась жить за границей. Извини, мне жаль.

Но это всё эмоции. А на деле – со мной продлили контракт, но, как только возникла вакансия представителя компании, я сделал все, чтобы меня оформили на работу в наше новое отделение в России. Жить и работать буду дома, под Москвой. А пока не выя снилось, берут меня или нет, я и не звонил. Решил отложить звонок до того, как все решится и устроится. Забыть не могу про Лебединое озеро, никак… Вот теперь казни или милуй.

И он замолчал.

– Ты думал, я тебя стану пилить или даже брошу за то, что ты решил вернуться и лишил меня заграничной жизни, что ли? – засмеялась Катя.

– Ну, примерно так, – ответил он.

– А хочешь, я тебе расскажу, о чем я думаю в последние полгода?

– О чем?

– О том, как мне не хочется оставлять мою работу, мою семью и родной дом у озера и ехать куда-то в другую страну. Но мне казалось, что для тебя это так важно и нужно, что лучше потерпеть. Я ведь согласилась выйти за тебя замуж, а значит, и в горе, и в радости должна следовать за тобой…

– Подожди, ты хочешь сказать, что мы с тобой чуть было не выбрали ту судьбу, которую не хотим?

– Да…

– Кажется, нам повезло. Катя, я понял. Надо чаще разговаривать друг с другом. Я еле выпросил пять дней отпуска, чтобы приехать домой. А потом, когда мне найдут смену, приеду домой уже навсегда.

Мир качнулся и встал на свое место. А может, он и не менялся – просто люди, как обычно, все запутали и сами же испугались, потом распутали, обрадовались…

– Олег, – сказала она в трубку.

– Да, солнышко?

– Когда твой рейс? Я тебя обязательно встречу.

– Совсем скоро. Тридцатого декабря, в час ночи!

– Олег, ты приедешь на Новый год? – завопила Катя. – Прямо как Дед Мороз, – помолчав, добавила она.

– Точно, прилечу на золотых санях, запряженных птицей-тройкой. Помолчав немного, он серьезно добавил: – Прилечу к тебе верным лебедем, любимая!

И Катя точно знала, что где-то там, в Гонконге, он улыбнулся ей с высоты пятидесятого этажа.