Текст книги "Буду завтра. Встречай (сборник)"

Выдающаяся часть

Пусть кто угодно уговаривает вас, что нос – не самое главное в жизни девушки, но, если вы живете с гордым профилем, далеким от идеала, рано или поздно в голову приходят мысли о пластической операции…

Марина была, что называется, не красавица. Изюминки имелись: светло– зеленые глаза, русые, слегка вьющиеся волосы и – нос. Заметно выдающийся вперед, да еще с горбинкой и чуть вздернутый на конце. Почему-то окружающих он не смущал, в том числе и поклонников, но Марине с детства хотелось однажды, как по волшебству, проснуться с аккуратным маленьким носиком… Тем более что работала она помощником редактора в журнале «Celeb re ties», что в переводе означает «Звезды». Со страниц журнала каждую неделю на нее смотрели голливудские и российские красавицы, надменные и жутко стильные. Марина мечтала о носике Николь Кидман или Кейт Хадсон, вздыхала над фотографиями Киры Найтли и Энн Хэтэуэй…

– Ну что, племяшка, все комплексуешь? – смеялся любимый дядька Павел, объехавший переводчиком полмира. – На юге Франции каждая вторая с таким же носиком. И сколько шарма-а!

– Вспомни Барбру Стрейзанд и принцессу Диану! И никто из них не комплексовал! – убеждала Марину подружка Катя.

Но почему-то Маринку это совсем не утешало. «Не похожа я ни на королеву эпатажа, ни на английскую принцессу», – разглядывая себя в зеркало, бормотала она.

Больше всего волнений нос доставлял в двух случаях: при устройстве на работу и сборах на первое свидание. Это были единственные ситуации, когда девушке отказывало чувство юмора. Каждый раз, соглашаясь на свидание, она недоверчиво размышляла: это он в темноте не разглядел, что у нее ТАКОЙ нос, или просто ей в очередной раз повезло с поклонником – любителем римских профилей?

Зато в компании, которую они сколотили еще в институте, Марина была любимой звездой, главным организатором всякого веселья и шалостей. С тремя однокашниками и двумя подружками она чувствовала себя «своим парнем», и это было очень здорово: знать, что есть люди, которым совершенно точно наплевать, какой формы у нее нос.

Коля появился в жизни Марины совершенно неромантическим образом. Не случилось любви ни с первого взгляда, ни даже со второго. В тот вечер она вырвалась наконец с трудных вялотекущих переговоров и неслась домой на крыльях свободы. Ей необходимо было успеть на именинную вечеринку у подруги. Впереди маячили выходные, в программе вечера значились танцы, сладкие пироги, веселая болтовня и несколько перспективных парней для флирта.

Но на небесах все распланировали иначе: каблучок ее туфельки прочно застрял в глубокой выбоине тротуара. Минуты две она сражалась за свою «шпильку», вспоминая неласковым словом дорожных рабочих, производителей плитки и моду на обувь с высоким каблуком. Потом ремешки оборвались, каблук вместе с подошвой остались торчать в щели, а верх туфельки выскочил вместе с ногой.

Это только в рекламе легкомысленная девица, сломав каблук, весело отдирает его у второй туфли, обувается и идет по жизни дальше в импровизированных «балетках». В реальности неожиданная поломка обуви – вовсе не повод для веселья. Марина тут же потеряла равновесие, стоя на одной ноге, плюхнула сумку на тротуар, плюхнулась сверху сама, уткнулась носом в колени и замерла в финальной позе «умирающего лебедя».

Долго она, впрочем, не просидела.

– Не стоит горевать, сидя на тротуаре, – прозвучал над ней чей-то голос. – Вы мешаете пешеходам и смущаете проходящих мужчин своими коленками. К тому же вы можете простудиться.

«Ну вот, уже приставать начинают», – подумала Марина и подняла голову.

Рядом стоял совсем молодой паренек, одетый строго по деловому дресс-коду. Снизу вверх просматривались черная папка для документов, в меру яркий галстук, загорелая кожа и модная стрижка.

«Офисный планктон», – с тоской подумала Марина.

Парень позволил Марине рассмотреть его во всех подробностях, после чего сообщил:

– Предлагаю вам устроить плач Ярославны по вашей обуви в более комфортных условиях. Тут в минуте ходьбы есть неплохой паб…

Марина, желая сбежать от назойливого внимания, попыталась подняться и закачалась на одном каблуке, как цапля над вечерним болотом.

– Понятно, – кивнул незнакомец. Вручил Марине папку из удивительно гладкой и мягкой кожи, поднял с тротуара ее сумку и без усилия выдернул покалеченную туфельку из щели между плитками. Все это он вложил в руки изумленной девушке, после чего аккуратно поднял ее и понес. От удивления Марина лишилась дара речи.

В пабе Марина оказалась впервые. Почему-то ей казалось, что такие заведения посещают лишь завзятые любители пива и ревущие поклонники «Манчестер Юнайтед». Но здесь было вполне чинно. Вкусно пахло кофе, в углу мурлыкала что-то по-английски в микрофон девушка с крошечной арфой в руках. Посетители ужинали, пили, разумеется, пиво и беседовали. Все вместе сливалось в единое жужжание, впрочем, вполне приятное.

Незнакомец выгрузил Марину с вещами у столика и пообещал, что скоро вернется. Но вместо него сначала появился веселый рыжий официант, который поставил перед ней большую керамическую кружку. Над кружкой вился легкий парок. Оказалось, что это глинтвейн. Марина прятала под стул босую ногу, зябнущую в одном чулке, делала крошечные глоточки и раздумывала: стоит ли попытаться успеть на вечеринку? Решила, что настроение все равно испорчено, идти на праздник нет смысла и нужно направляться домой.

Едва она успела сообщить подруге печальную весть о том, что не придет, появился ее спаситель с кружкой пива в одной руке и тюбиком суперклея в другой. Бесцеремонно взял туфельку и начал возиться с ремешками.

– Вы сапожник? – мрачно спросила у него Марина.

– Я – Николай, – ответил этот невозмутимый персонаж, продолжая свои эксперименты.

– Ну, хорошо, приступаем к знакомству, меня зовут Марина, – вздохнула она. – Я устала, расстроена и совершенно неспособна адекватно поблагодарить вас за спасение моей обуви.

Он кивнул, соединил части туфли и крепко прижал их друг к другу. После чего поднял на нее неожиданно ясные серые глаза:

– Теперь будем ждать.

Пока обувь, прижатая ножкой стула, снова привыкала быть единым целым, Марина и Коля пытались вести светскую беседу.

– И часто вы девушек подбираете? – поинтересовалась она.

– Случается, – вдруг признался он, хотя по всем правилам должен был заявить, что Марина – первая и неповторимая.

– У всех туфли рвутся?

– Да нет, – улыбнулся Коля. – У одной собака сбежала – помогал ловить. Знаете, такая смешная болонка, похожая на растрепанную хризантему… А еще одна девушка заблудилась, и я ее до гостиницы довез.

– Просто пионер-тимуровец, – засмеялась Марина.

Темы для разговора на этом кончились, глинтвейн тоже. Поэтому Коля достал туфельку, надел ее на Маринину ногу, поймал такси и помог девушке дойти до дверцы авто.

Марина мчалась в родные Черемушки, смотрела в затылок водителю и кусала губы. А ведь мог бы хоть телефон попросить! «Но, похоже, я не в его вкусе», – вздохнула она, пытаясь увидеть себя в зеркале заднего вида. Виден, как обычно, был только нос, нахально выдающийся вперед…

Утром в воскресенье просыпаться трудно. Даже от бесконечно долгого звонка в дверь.

– Кто там? – вопросила Марина, неспособная со сна рассмотреть в дверной глазок изверга, которому не жаль нежных снов барышни…

– Это Николай, – ответили ей из-за двери. – Случайно не ваши документы остались допивать со мной пиво в пабе?

Марина ахнула. Она мгновенно вспомнила, что действительно ушла с работы не только с сумочкой, но и с прозрачной папкой, в которой лежало соглашение об использовании образа, подписанное популярной звездой. Ее бросило в жар. Утрата этой папки могла стоить ей должности помощника редактора… Называется, взяла изучать документы на выходные.

Она распахнула дверь, увидела в руках Николая знакомую папку и крепко поцеловала его в щеку. Отошла в легком смущении назад, посмотрела на него и изумилась.

– Что с вами случилось? – пробормотала Маринка, вытаращив глаза. Перед ней стоял парень в джинсовой куртке, наброшенной на свитер, в штанах, достойных исполнителя хип-хопа, и оранжевых кроссовках. На голове красовалась легкомысленная бейсболка, надетая задом наперед. В таком виде Николай никак не выглядел старше двадцати.

– Ну, может, давайте уже на «ты»? – уточнил он.

Марина кивнула. Было бы удивительно «выкать» этому тинейджеру.

– Мне сегодня на тренировку, а костюм я обычно надеваю только на встречи с деловыми партнерами, чтобы они посерьезнее ко мне относились. Ну и по этажам твоего дома удобнее бегать в спортивной одежде, – невозмутимо ответил он.

У Марины в голове немедленно пронеслась конница вопросов.

– Что же мы на пороге, давай выпьем кофе, а то я уже ничего не понимаю, – сказала она, пропуская гостя в квартиру.

– Ну, почему же только кофе, – нахально спросил этот непостижимый тип и выудил из рюкзачка коробку с пирожными.

– Ну тогда сам кофе вари, а я буду готова минут через пять. В пижаме я пью кофе только сама с собой.

Час спустя Маринка выяснила кучу подробностей. Коля оказался не просто занятным парнишкой, а практически частным детективом. Для того, чтобы отыскать Марину, ему потребовалось чуть больше суток. Когда он усаживал ее в такси, на всякий случай запомнил номер машины. Обнаружив бумаги, записал этот номер к себе в ежедневник и отправился спать. Назавтра Коля позвонил в диспетчерскую и отыскал водителя того «опеля», в котором уехала Марина. Водитель вспомнил название улицы и номер дома, а дальше Николай подобрал код к домофону и отправился в поход по квартирам. Начал он сверху, за субботу прошел десять этажей из двадцати двух и как раз утром в воскресенье приехал на двенадцатый этаж, где мирно спала Марина…

– Коля, а ты кем работаешь? – Марина не смогла удержаться от любопытства. У парня хватает денег на брендовый костюм, а по выходным он свободно меняет его на драные джинсы…

– Директором, – улыбнулся Коля. – В солидной конторе, которая продает кондиционеры и холодильники. Я на самом деле серьезный человек, – он сдвинул брови и решительно выдвинул вперед подбородок, – просто выгляжу молодо.

– Ну, да… А сколько тебе лет? – автоматически спросила Маринка.

Оказалось, что Коля прожил на свете ровно столько же, сколько она сама, – четверть века.

Они сидели на кухне, допивая по третьей чашке кофе, и самозабвенно болтали. Общих тем нашлось много, но Марине не давал покоя один вопрос.

– Слушай, а ты бы в любом случае стал разыскивать хозяина документов? Даже если бы это был толстый лысый дядечка?

– Конечно, – пожал плечами Коля. – Правда, я бы не спешил. Просто позвонил бы в понедельник по телефону, который указан в реквизитах на ваших бланках…

– Действительно! – осенило Маринку. – Там же все контакты есть… Тогда зачем надо было меня в воскресенье в такую рань будить?

– Хм… – Коля улыбнулся, и Марина засмотрелась на ямочки на его щеках. – Не хотелось, чтобы ты лишний день волновалась.

Марина смутилась, но нашла в себе силы спросить с вызовом:

– Понравилась?

– Понравилась, – спокойно ответил Коля. – Ты живая. Эмоциональная. Не боишься выглядеть смешно. Пижама у тебя славная, такие милые утята… И лицо у тебя необычное…

– Да уж… – сразу съежилась Марина. – Что есть, то есть. В основном, только профиль и совсем немножко анфаса… Неужели в такое можно влюбиться?

– Можно хотя бы попробовать, – ответил Коля, и они оба рассмеялись.

С тех пор как они познакомились, прошла всего пара месяцев. Коля действительно руководил большой торговой фирмой, что не мешало ему ездить на работу на горном велосипеде и носить кличку Студент. При этом весь персонал выполнял его указания с удовольствием: он был талантливым управленцем и штаны на курсах МВА явно просиживал не зря. Коля мгновенно влился в Маринкину компанию, спелся с заводилой Олегом и уже успел вывезти всех на пейнтбол.

При взгляде на Маринку его глаза теплели, четко вылепленные скулы чуть сглаживались в улыбке и на щеках проявлялись ямочки. Она никогда не была уверена: посмеивается он над ней или просто радуется? А выяснить это стало для нее очень важно.

Марина чувствовала себя странно. Ей хотелось одновременно быть нежным чарующим созданием и яркой стервой с острыми алыми ногтями и обжигающим взглядом. Такой, чтобы этот непостижимый Коля сразу все понял и сошел с ума. Коля же, как назло, с ума не сходил и к ее ногам не падал, а просто появлялся почти каждый вечер и уводил ее с работы гулять, танцевать или просто целоваться на последнем ряду кинозала. Иногда он оставался ночевать, и это было так правильно и хорошо, словно он был недостающей деталью в пазле «Счастливая Маринка Скородумова».

Каждое утро она металась по квартире в поисках идеального наряда. Приготовленное с вечера, как обычно, было скучным, пресным и никуда не годилось. И уж, конечно, собственное лицо вовсе не подходило на роль гения чистой красоты. Снова подружка Катя призывалась в свидетели и вспоминала всех голливудских знаменитостей с большим носом и удачной личной жизнью. На Барбре Стрейзанд Марина обычно успокаивалась и наполнялась надеждами.

– Катька, а вдруг он сегодня придет и скажет: выходи за меня замуж? – строчила она в аське с рабочего компьютера.

– Не придет, – печатала в ответ Катерина.

– Почему? – приходила в ужас Маринка.

– Ты же сама говорила: в командировке твой Николай, по регионам поехал!

Коля уважал эффективность во всем и постоянно пытался направить Маринкину жизнь в более полезное русло. То дарил ей абонемент в бассейн, то проводил воспитательную беседу о здоровом питании. Марина в ответ подкалывала его кличкой «господин директор», кормила сырниками и водила на мюзиклы без серьезного литературного содержания. Иногда ей было обидно, что Коля неспособен бросить все дела даже в выходной и никогда не соглашается проваляться весь день в постели или хотя бы на газоне в парке.

Их безоблачно-напряженные отношения, постоянно искрящиеся то взаимными пикировками, то совместным весельем, умиляли всю компанию. Включая Колиных друзей-ушуистов, к которым он периодически приводил Марину на занятия. А у-шу было настоящим увлечением Коли, его первой юношеской любовью, его настоящей страстью. После Марины и работы, конечно…

Поссорились они внезапно. Коля проехался насчет ее «очаровательного носика», впрочем, довольно безобидно. Но это Маринка осознала потом, а в тот момент она взвилась, как торнадо в американском штате Канзас, и предложила Коле отправиться на поиски более ровных и маленьких носов в ближайшее модельное агентство.

– Чего я там не видел? – обиделся Коля. – Мне вообще не важно, как ты выглядишь. Я даже иногда не могу вспомнить, какой у тебя длины волосы, а ты переживаешь насчет носа!

– Тебе неважно, как я выгляжу? А мне важно! И в последнее время мне кажется, что мы неважно смотримся вместе! – вспылила Марина и продолжила: – Откуда я знаю, может, ты просто пережидаешь со мной скучные времена, пока подходящая красавица не попалась? Или решил заняться моим воспитанием, в качестве благотворительной нагрузки?

Коля удивленно вскинул брови, двинул желваками и засобирался домой.

Марина смотрела ему в спину, отпускала последние колкости и чувствовала себя, как в плохом сне, когда невозможно остановиться и не упасть в пропасть.

С тяжелым сердцем она легла спать, а утром мобильник протрубил о появлении новой эсэмэски.

Коля всерьез расстроился и потребовал тайм-аут на пару недель.

Марина в ответ напечатала, что собирается в отпуск и раньше чем через месяц увидеться с ним не готова. И, чтобы не разреветься, отправилась на работу.

Так жить больше было нельзя. Эта нелепая конструкция на лице, по недоразумению именуемая носом, в очередной раз разрушила все Маринкины надежды на счастье. Она уселась за компьютер и настрочила в поисковике слова: «Нос. Пластические операции». Оказалось, что изменение формы носа носит имя «ринопластика» и очень популярно у населения. В Интернете нашлось несколько тысяч ссылок.

Полдня Марина провела за экраном, с ужасом рассматривая жертв неудачной ринопластики.

Психологи в своих статьях один за другим уговаривали одуматься и не травмировать организм пластикой.

Марина мрачнела, но решение было твердым. В результате она нашла несколько телефонов приличных клиник и позвонила в каждую.

Осталось только забежать в отдел кадров и написать заявление на отпуск. Шеф, глядя на бледную и потухшую Марину, все подписал и велел раньше чем через три недели не появляться.

Порог клиники она переступала в смешанных чувствах. Почему-то казалось, что сейчас выскочат суровые санитары и потащат прямо на операционный стол. Но вместо них явилась, вся в фирменном наряде от Гуччи, секретарша. И пригласила познакомиться с хирургом.

Веселый пожилой доктор с внешностью профессора Преображенского назвался Александром Аристарховичем. На стене висели многочисленные дипломы и сертификаты, которые Аристархович получил за виртуозную кройку и шитье человеческого тела.

Как ни странно, врач не потащил Маринку сразу же оперироваться, но и не стал отговаривать. Вместо этого он достал фотоаппарат и начал снимать ее лицо в разных ракурсах. Через десять минут Марина вместе с Аристарховичем получила стопку распечатанных на цветном принтере физиономий. Нос солировал. Как всегда.

– Прекрасно, – в восхищении сказал доктор, любуясь фотографиями. – Итак, что бы вы хотели получить вместо этого?

Вместо этого Маринка хотела счастья. Она нечаянно рассказала Аристарховичу про все ситуации с носом, начиная со школьных лет. Про то, как она комплексует, работая в любимом журнале, который публикует отчеты и интервью «звездных» красавиц. Тот терпеливо слушал, кивал, рисуя что-то на снимках.

Когда Марина выдохлась, доктор пригласил посмотреть на фото. Там она увидела себя с различными новыми носами. Доктор заштриховал все лишнее, и миру явилось, как могла бы выглядеть Марина с совсем крошечным носиком, с небольшой горбинкой, с другим покроем ноздрей…

Крошечный носик не радовал. На лице вдруг обнаружилось слишком много щек, губ и подбородка.

– А давайте пойдем по самому краткому пути, – жизнерадостно предложил врач. – Мы уберем только то, что действительно лишнее, но оставим весь ваш шарм при вас.

Он заработал карандашом. И Маринка увидела, как под острым кончиком исчезли полгорбинки и кончик пимпочки. Всего три миллиметра – а нос стал вполне обаятельным. Лицо на фотографии явно выглядело симпатичнее и даже слегка интеллектуальнее.

– Делаем, – решила Марина.

Потом было много хлопот. Беготня с анализами, бессонная ночь перед операцией и, наконец, пробуждение от наркоза в палате. Маринка ощутила себя «железной маской»: дышать нечем, пол-лица закрывает повязка, голова кружится…

Когда повязку сняли, она увидела в зеркале чужое отечное лицо с синяками и пятнами. Посреди этого безобразия торчал распухшее нечто.

– Чудесно! – почему-то просиял доктор. – Все прошло просто замечательно, езжайте домой и ждите результата!

Через две недели нос стал выглядеть прилично. Конечно, до обещанного результата было еще далеко, но даже Марине уже было заметно, что он изменился к лучшему. Она скучала, перечитывая старые книжки, изредка выбиралась к Катерине на чашку кофе и предвкушала свое появление на работе. Про Колю она старалась не думать вовсе.

Коля позвонил на следующий день после окончания ее отпуска. Маринка пребывала в глубокой растерянности. Новый нос был проигнорирован коллегами! Дизайнеры по-прежнему не отводили глаз от мониторов, редакторы колотили по клавишам или говорили по телефону, корреспонденты, в перерывах между презентациями и аукционами, пили кофе и расшифровывали интервью. Марина была в недоумении. Может быть, доктор схалтурил? Она в сотый раз доставала зеркальце. На лице красовался аккуратный, подтянутый нос. Не чета тому, который был раньше. Но почему тогда все на работе молчат? Из вежливости?

Измученная этими вопросами, она вошла в кофейню. Коля встал и помог ей устроиться за столиком.

Он внимательно смотрел на нее, беседа не клеилась. «Как в первый день знакомства», – подумала Марина. В воздухе висело безнадежное ощущение официального прощания.

«Сейчас он скажет «спасибо» и всякие другие подходящие слова, потом заявит, что пришло время расстаться», – размышляла девушка, не отводя глаз от белобрысого ежика волос. Запустить бы в него руку, погладить по макушке…

– Спасибо за этот месяц, – произнес Коля. – Я пытался разобраться в тебе и в себе…

– Да? – рассеянно кивнула Марина.

Коля еще более внимательно всмотрелся в нее.

– Ты изменилась!

– Наконец-то ты заметил, что я изменилась, – торжественно заявила Марина. – Это сюрприз для тебя.

– Я не знаю, что случилось, но ты другая. И совершенно непонятно, как теперь с тобой разговаривать. Почему ты стала такой? – печально спросил Коля.

Марина поняла, что ее эксперименты с собственным носом Коле совсем не понравились.

Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не смыть слезами макияж, она встала и заявила:

– Я хотела тебе понравиться. Я соскучилась. И раз уж мои попытки не удались, зачем разговоры? Пока, Коля. Успехов в личной жизни!

Николай догнал ее на повороте.

Схватил за руку и усадил на лавочку, оказавшуюся рядом.

– Ну, нет. Давай договорим, а потом уйдешь. Скажи мне, пожалуйста, почему ты такая отстраненная, такая чужая?

Я целый месяц ждал, что увижу тебя, ты бросишься мне на шею – со всем своим энтузиазмом, – и наконец можно будет наговорить тебе всяких нежных глупостей про то, как я скучал. А ты сидишь, как мороженая скумбрия, и, сколько я ни смотрю на тебя, я не узнаю в этой напряженной особе мою Маришку! Что случилось?

– Ничего, кроме одной мелочи. Я подумала, что ты меня не очень-то любишь, и решилась на кардинальные изменения во внешности. Специально, чтобы тебе понравиться! А ты сказал, что все плохо. Так что шутка не удалась, – улыбнулась Маринка сквозь слезы.

Коля снова пристально вгляделся в нее.

– Честное слово, в твоей внешности мне все нравится! И новая прическа, и платье у тебя красивое. Но ведь мне действительно неважно, какая у тебя там помада или форма глаз!

– А что важно? – прошептала Маринка.

– Важно, что лицо у тебя – любимое, – тихонько ответил Коля и прижался губами к ее виску.

«Он так ничего и не заметил!» – подумала Марина, забрасывая руки ему на шею. Старания Аристарховича, похоже, были напрасными. Но теперь это было совсем не важно…