Текст книги "Дарующая: непростой выбор"

Глава 1

Город горел. Бушующее пламя охватывало все вокруг. Его яркие языки лизали стены домов, с легкостью ломали балки, рвались через крыши и черными хлопьями сажи уносились ввысь. По обеим сторонам улицы тлели деревья, они чернели и ссыхались, выпуская из себя едкий темно-зеленый дым. Глаза нестерпимо щипало, но я не могла их закрыть, поэтому видела все. Люди, застигнутые врасплох, пытались спастись, но бежать было некуда, пламя – кругом. Одежда вспыхивала, на короткий миг превращая своих обладателей в живые факелы. Успев пробежать лишь пару шагов, несчастные падали на землю в тщетных попытках сбить пламя и замирали уже навсегда. Нестерпимые вопли боли и ужаса доносились отовсюду. Ощущения заставляли идти вперед, к центру города, но оттуда огонь и шел, стекая по улицам, словно живая извивающаяся река. «Это неправильный пожар», – мелькнуло в голове. Пламя не может так себя вести. Обычно пожары распространяются постепенно, перекидываясь на соседние строения и пожирая их, двигаются дальше. Но тут же, горело сразу и все. Застыв, я не знала, как поступить. Двигаться вверх по улице было равносильно самоубийству. Есть другой путь, нужно только вспомнить. Откуда-то сзади раздался низкий утробный вой, так могло кричать животное, попавшее в смертельный капкан и чувствующее приближающуюся смерть. Инстинктивно я развернулась и с ужасом поняла, что кричит вовсе не животное. Молодая женщина баюкала на руках маленький дымящий сверток и исторгала из себя нечеловеческие рыдания. Девушка раскачивалась, будто в странном, нелепом танце, крепко прижимая к себе полуистлевшее одеяльце и то, что оно скрывало. Я не могла смотреть, все происходящее выглядело нелепым абсурдом, ибо не может ни один бог допустить такого ужаса.

Нужно было бежать, найти своих родных, спасти хоть кого-нибудь, но ноги не делали ни шага. Внезапно женщина замолчала, подняла голову и посмотрела на меня своими мутными красными глазами: «Беги». Я скорее прочла слово по губам, нежели услышала в этом хаосе. Но все равно не смогла двинуться, словно парализованная происходящим. Женщина казалась мне знакомой, вот только откуда? Нужно вспомнить. Мысли двигались очень медленно, и я могла просто стоять и безмолвно смотреть, как эльфийка, а эта девушка, несомненно, принадлежала к великой почти бессмертной расе, медленно поднялась с колен. Неосознанно продолжая качать на руках свое теперь уже безмолвное дитя, она сделала несколько неуверенных шагов к дому. Из дверного проема яростно вырывался огонь, стекла на окнах давно лопнули под напором нестерпимого жара. Но женщина, словно не чувствовала ничего. Не задержавшись ни на секунду, она, молча, вошла в ревущее пламя. Осознание несправедливости и чудовищности происходящего достигло своего пика. И тут я закричала,.. закричала и проснулась.

Сердце стучало так, словно собиралось выскочить из груди. Пытаясь его унять, я села на кровати и поняла, что слезы ручьями бегут из глаз. Очередной кошмар. В последнее время он приходит все чаще и чаще. Одеяло, валявшееся на полу, в неярком свете луны казалось грудой черно-серого пепла. Воздух в комнате был ледяной, но я до сих пор чувствовала чудовищный жар, губы потрескались, а голова гудела как в лихорадке. Медленно дойдя до стола, я налила воды из кувшина, попутно удивляясь, что она не замерзла, этой зимой такое случалось нередко. И, несмотря на обжигающий холод, выпила весь стакан. Конечно довольно опрометчивый поступок, но сожалеть уже было поздно. За окном медленно кружились пушистые снежинки. Природное умиротворение никак не вязалось с моим состоянием. Этот кошмар, я переживаю его вновь и вновь, но всегда с новыми ужасающими подробностями. Почти каждую ночь неистовый бег в огненном лабиринте, в попытке найти своих родных. Родителей я помню плохо, но точно знаю, как они погибли. Не было никаких пожаров или катаклизмов, обыкновенный мор, который скосил почти всю деревню. Мне было 5 лет, и воспоминаний практически не осталось. Помню лишь маленький покосившийся домик с забитыми ставнями и красной тряпицей на воротах. И Арон сажающего меня на свою лошадь: «Все будет хорошо», – произносит он, и мы галопом уносимся оттуда.

Кем был Арон для меня? Не знаю, он всегда отвечал, что другом. Когда я была маленькой, считала его своим спасителем, героем из старинных книжек. Чуть повзрослев, любила представлять, что он мой дядя или старший брат, который никогда не даст в обиду. Но все мои сказки были жестоко разбиты. Когда в школе подружкам я рассказывала про своего «родственника», они лишь смеялись. И неспроста, Арон был эльфом, его серебристые кудри скрывали немного заостренные уши, но глаза цвета расплавленного золота, искрящиеся на солнце, и тонкие черты лица выдавали расу. Я же была обычным человеком, деревенской девочкой, которую он когда-то спас, проезжая попросту мимо нашей деревни, ни о каком родстве речь даже не шла. Возможно, он считал, что после спасения на нем лежит печать ответственности за меня. Иначе чем еще можно было объяснить тот факт, что он устроил сироту в одну из лучших школ империи. «Твой дар необходимо развивать», – часто говорил Арон, – «его не спрячешь». Для меня, как и для многих, магия была неотделима от обычной жизни. Наверное, с самого рождения я чувствовала ее присутствие, что для людей в принципе не очень свойственно. Мы не обладаем собственной магией, она проявляется лишь как эхо при смешении с кровью других рас. Темные и светлые эльфы, гномы, да даже орки обладают собственной силой. Но с людьми не так. Если в роду нет никаких ярких представителей иных племен, то ни о каких выдающихся способностях и речи нет. А если есть большое желание, то путь один – к некромантам. Лишь они с помощью тайно созданных составов и эликсиров, могут менять кровь. За это они именуются отступниками, и ни одно королевство не поддерживает с некромантами никаких отношений.

Большую часть жизни я провела за стенами. Сначала школа, где изучали устройство мира, рассматривали, как магия влияет на него, и тренировались в использовании простых заклинаний. Потом была академия. По сравнению со школой, которая была одной из самых известных в Империи Гулона, располагалась в столице и находилась под личным контролем Императора, это было богами забытое место. Глухой пансион, затерявшийся практически на самой границе с орочьими степями, с горсткой преподавателей и лишь сотней воспитанников. Там мы проходили то, что годами ранее я уже изучала в школе. Ничего нового, лишь банальная бытовая магия. Арон приезжал ко мне, как и до этого, лишь несколько раз в год. Причем каждый раз я вновь и вновь задавала вопрос: «Почему именно сюда? Ты же хотел, чтобы я училась, но тут мы не изучаем ничего нового». «Так надо», – лишь отвечал он мне с грустной улыбкой, – «потерпи». И я терпела, несколько раз хотелось сбежать, но где найти Арона я не имела никакого понятия, а кроме него, идти было некуда. К тому же я совсем ничего не знала про своего спасителя. Кем он был, есть ли него семья, дети. Возраст эльфов на вид определить невозможно, но даже, когда он нашел меня в пятилетнем возрасте, то казался уже взрослым мужчиной. И, наверное, он бы совсем не обрадовался, появись я в один прекрасный день у него на пороге. Стремление сбежать пропало, когда мне в голову пришла до слез отрезвляющая мысль, что, наверное, у него просто кончились деньги или желание, вкладывать их в меня. Оно и правильно, безродная сирота для него была ни кем, лишь обузой, которую он нашел в одной из деревень по дороге в столицу. Это я считала его чем-то большим, мне казалось, что только Арон может меня понять, что он чувствует мои переживания и готов их разделить. Но, наверное, это лишь фантазии, обижаться было не на что. Поэтому я решила, во что бы то ни стало закончить свое обучение, устроиться на хорошую работу и вернуть Арону все деньги, которые он потратил на меня за это время. Сумма казалась довольно немаленькой, учиться магии могла позволить себе только довольно состоятельная категория населения. Бедной деревенской девочке здесь было нечего делать без щедрых покровителей. Но когда во время его очередного приезда, я рассказала о своем стремлении, он лишь рассмеялся: «К сожалению, сейчас ты многого не помнишь, но знай, ты не должна мне ничего». На любые вопросы Арон отвечал с неохотой, что-то просто умалчивал или недоговаривал, так что со временем интерес спрашивать прошел. Конечно, меня не раз посещали мысли, что интерес взрослого мужчины к маленькому ребенку может быть нездоровым. Но ничего такого не было в наших отношениях. Как и обещал, он был моим другом, другом, который появляется в жизни лишь два раза в год. После моего поступления в Единый университет, который также выбрал Арон, совсем не слушая мои протесты и не учитывая желания, он стал появляться еще реже. В последний раз, несколько месяцев тому назад, эльф приезжал без настроения. Грустный и злой, тогда он лишь сказал, что очень скоро все изменится, в следующем году закончится обучение, и он сможет мне многое открыть, планы на жизнь и будущее. Раньше, я, наверное, пришла бы в восторг от такой новости, перспективы, возможность наконец-то начать жить. Но ничего этого я не почувствовала, лишь какая-то пустота и апатия, словно для меня не было места в этом мире.

Пока картинки воспоминаний мелькали перед глазами, небо на востоке начало сереть, чернильная темнота уступала первым тонким лучам холодного зимнего солнца. Занимался рассвет, но зимой утренние сумерки в Империи могли длиться по нескольку часов. До занятий еще было время, и я снова вернулась в постель. Подняв с пола скомканное одеяло и наскоро расправив его, я скользнула под тяжелый шерстяной покров и тотчас провалилась в сон, на сей раз без сновидений.

Глава 2

Гулким набатом над университетом пронесся сигнал пробуждения. На крыше тотчас закаркали вороны, недовольные столь ранним подъемом. Студенты были довольны ничуть не больше. Зимой вставать к началу занятий было намного сложнее. Солнце только успевало пустить из-за горизонта свои слабые лучи, как беспощадный колокол на университетской башне оповещал о предстоящем начале занятий. Говорят, раньше он звонил еще затемно, но от таких мер пришлось отказаться, так как сами преподаватели не очень горели желанием вкладывать знания в непроснувшиеся умы. И, по правде сказать, пробуждение им давалось намного сложнее.

Вяло потягиваясь, я села на кровати, зевок вырвался слабым облачком пара. В комнате было ужасно холодно. Обычно зимы в столице Империи бывали теплее, по крайней мере, редко когда температура в общежитии падала до нуля. Но не в этот год. Уже с конца осени устоялись морозы, и сначала жители Рагриса страдали от ледяных дождей, потом пытались укрыться от обезумевших метелей и ледяных ветров, но, наконец, им пришлось принять тот факт, что эта зима будет одной из самых суровых в истории. Горожане жгли камины и печи круглые сутки, дрова и уголь взлетели в цене в десятки раз, и поэтому многие стали обращаться к магам. Но цены на услуги квалифицированных специалистов были заоблачными, а вот студенты брали не в пример мало. За использование стандартного заклинания обогрева, которое мы проходили еще на первом курсе, можно было заработать несколько золотых, а затрат то всего пять минут. Конечно, такие подработки были не совсем законны, поэтому и столь низкий ценник. Но для учащихся, не имеющих лишних средств, это была немаленькая сумма. На нее можно приобрести хотя бы минимум провизии на неделю и не умереть с голоду. В университет принимали всех, прошедших вступительные испытания, и не прошедших кстати тоже, просто тем приходилось доплачивать намного больше. Обучение было платным, но поскольку это все же был Главный университет Империи, стипендиальные программы присутствовали. Правда, поступивших на них, не очень жаловали, как никак дохода от них не было. Поэтому и стипендию урезали до минимума, без подработок было не прожить. Я не была сильно стеснена в средствах, Арон привозил денег с запасом. Но так как в душе мною все же вынашивался план вернуть ему все затраты, работать приходилось. Вот и сегодня после обеда у меня было два заказа.

Вставать не хотелось, но недовольно поежившись, я все же вылезла из-под одеяла. Ледяной пол обжигал ноги. Главный парадокс обучения заключался в том, что хоть мы и знали, и умели применять все основные полезные заклинания, в быту использовать их не могли. На общежитии стояла защита, которая сводила на нет все потуги. Студенты пытались и не раз ее обойти, но даже если и получалось что-то сделать, эффект заклинаний был недолгим. По большей части здесь проживали не самые состоятельные ученики. У многих семьи жили в городе, приезжие же, имеющие средства, предпочитали снимать жилье. Поэтому о комфорте проживающих в общежитии, как о наименее платежеспособных, руководство предпочитало не думать вовсе. Но все же, чтобы мы тут до смерти не замерли, раз в день в подвале растапливали печь, которая по сложным системам внутренних ходов, распределяла тепло по комнатам. Не то, чтобы становилось теплее, но, по крайней мере, по вечерам можно было не бояться получить обморожение. А вот к утру все выстывало настолько, что без лишних раздумий, все пытались побыстрее покинуть комнаты. Посему сейчас, недолго думая, я выхватила из горы вещей облегающие тренировочные брюки, рубашку и длинную форменную шерстяную юбку. Обычно для практических занятий мы переодевались непосредственно перед ними, но температура сейчас была явно не в пользу этого правила, поэтому я надела все и сразу. Вещи были довольно примятыми, но привередничать не приходилось, ноги постепенно примерзали к полу. Наскоро умывшись и не забыв про толстый колючий свитер с маленькой серебристой эмблемой университета и валяющийся под ним рюкзак с конспектами, я выскользнула за дверь.

Дни в университете были похожи один на другой: завтрак, теоретические занятия и зубрежка заклинаний, обед, а после – отработка пройденного материала на практике. К последнему курсу разнообразие предметов сократилось до минимума, однако интенсивность возросла. Теперь ни о каком свободном времени речи уже не шло. Над нами висел дух весенних выпускных экзаменов. После которых каждый должен решить, как дальше устраиваться в жизни, и стоят ли хоть чего-то полученные знания в реальном мире.

Единый поток учеников подхватил и понес к выходу во внутренний двор. Первокурсники еще не успевшие растерять своей живости, смеялись и переговаривались. Студенты постарше были напротив угрюмы и молчаливы. Контраст был разителен, и я удивилась, почему не замечала этого раньше. Конечно, умение концентрироваться и освобождаться от эмоций, было одной из важнейших особенностей магического ремесла. Но столь яркая демонстрация профессиональной деформации немного шокировала. При том, что никаких занятий по тренировке этих навыков у нас не было. Но додумать эту мысль не получилось. Морозный ветер, ударивший в лицо, как только мы высыпали во двор, сразу вытеснил все. Быстро пробежав по утоптанной тропке, оскальзываясь на каждом ее изгибе, я наконец-то вступила в спасительное тепло столовой. В углу помещения радостно потрескивал камин с магическим пламенем. Такой огонь мог всего лишь за несколько минут хорошенько прогреть всю комнату и заставить забыть о холоде. Гореть он мог бесконечно долго, подпитываясь окружающей магией, которой в университете было с избытком. От камина стройными рядами уходили большие обеденные столы, один преподавательский и остальные ученические.

Всего в университете было четыре факультета. Провидцы и травники были самыми спокойными специальностями. Ученики там по большей части штудировали тяжелые пыльные тома и если от первых хоть иногда ждали более или менее толковых предсказаний, вторые вообще практически не поддавались контролю. Эликсиры и декокты их производства пробовать никто не решался, вследствие чего и зачеты они получали без особых проблем. Поэтому было неудивительным, что на занятиях они появлялись довольно редко, и в столь ранний час стол их факультета был удручающе пуст. Чего нельзя было сказать про международников. Специализация это была новая, сходу не особо понятная, поэтому и абитуриентов на нее было в десять раз больше обычного. Ректор настолько обрадовался возникшему спросу, что принял в два раза больше учеников, чем следовало. А они, к его большому сожалению, показывали довольно высокие показатели посещаемости. Поэтому каждое утро кто-то стабильно не помещался за общим столом факультета. Наблюдать за их стремлением тесниться с краю и уплотнять ряды сидящих было забавно, особенно в тот момент, когда очередной студент, казалось бы, чудесным образом поместившийся на скамье, не вылетал обратно, изгнанный силой противодействия. Но администрация проблемы в этом не видела, и неудачливым ученикам приходилось с хмурым взглядом поглощать свой завтрак стоя. Когда-то давно прежний ректор умудрился особым образом заговорить столы и скамьи в трапезной так, чтобы они давали сидеть за ними только студентам своего факультета, прочих же внезапно взбесившаяся мебель просто сбрасывала на пол. Возможно, таким образом, планировалось поддержать командный дух в заведении, но на практике все вышло как обычно. Особенно забавным был случай, когда приезжала делегация профессоров на какую-то новоучрежденную конференцию. Оказывается, заклятие не просто портило жизнь незадачливым студентам, оно напрочь отказывалось открыть двери столовой незнакомым светилам науки. В итоге мы так и просидели до обеда: студенты с одной стороны, гости с другой. Пока, наконец, кому-то не пришла в голову мысль выделить один из соседних кабинетов под импровизированную трапезную для новоприбывших.

Пока я медленно пробиралась к своим, в зале началась какая-то возня. Стоит сказать, что столовая выполняла также функцию актового зала, за неимением отдельного помещения для последнего. В одном из ее концов имелся небольшой постамент, с которого администрация несколько раз в год, в начале семестров доносила до нас очередные нудные требования. Поэтому сейчас было удивительно, что кто-то вынес на импровизированную сцену кафедру для выступлений. Вроде бы никакого запланированного мероприятия у нас не намечалось. Но долго помучаться в догадках не получилось. Буквально через несколько минут за кафедрой стоял ректор, собственной персоной. Происходило что-то странное, ибо обычно вещал его секретарь или кто-нибудь из администрации. Игоно Линдни же мы видели исключительно редко. Это был низкорослый, довольно упитанный мужчина, в тесном облегающем костюме. Черные волосы старательно зачесаны назад, в стремлении прикрыть намечающуюся лысину. Цепким пристальным взглядом он обвел всех присутствующих и прочистил горло.

– Кхм.., доброе утро, мои любимые ученики! – взгляд его невольно метнулся к группе наиболее состоятельных студентов. – Я рад сообщить, что наш университет ждут большие изменения. Да, знаю, что вы уже выражали свое недовольство определенными проблемами, но сейчас мы усиленно начнем работать над исправлением этих недочетов, – Игоно улыбнулся довольно натянуто и искусственно. – И я очень надеюсь на вашу помощь в этом деле. Поэтому до вечера жду все замечания касательно обучения, проживания, питания и так далее. Можете оставить их анонимно тут. – На столе материализовалась средних размеров коробка, с единственной прорезью вверху, эдакий импровизированный почтовый ящик, разве чуть пухлее.

Закашлялась половина студентов, которые, как и я, были застигнуты врасплох речью ректора и посему сейчас пытались избавиться от кусочков пищи, залетевшей от удивления не в то горло. Вторая половина учеников просто застыла с открытыми ртами. Происходило что-то немыслимое администрация нашего дорогого учебного заведения (дорогого в денежном смысле этого слова) до сего моменты напрочь игнорировала какие бы то ни было пожелания учащихся. Чего только стоит температура в общежитии. А сейчас непонятно с чего открывает дорогу всем жалобам. Ох, и нечисто же здесь что-то.

Пока мы сидели в ступоре и размышляли, ректор спешно покинул свое место, запоздало пожелав приятной трапезы. Хлопнула дверь, и поднялся гомон. Самой популярной версией, которая разносилась буквально со всех сторон, была вероятная проверка или аттестация университета. Хотя заядлые шутники рассматривали возможность внезапного раскаяния администрации и становления ее на путь истинный. Эст – сын эльфийского посла, проживающего с семьей в Рагрисе, с радостью рассказывал всем увлекательную историю, как давеча подвыпивший ректор вместе с парочкой девиц довольно недвусмысленной профессии был замечен в одном сомнительном кабаке. Причем замечен он был гонцами Велераса – эльфийского короля, которые, кстати сказать, как раз искали там достопочтимого руководителя университета. После непродолжительной беседы, мигом протрезвевший ректор спешно покинул питейное заведение и стремглав бросился к своей альма-матер.

Подробности этой увлекательной истории меня не сильно интересовали, Эст любил рассказывать подобные шуточки. Поэтому, закончив с завтраком, я направилась на занятия, бросив взгляд на оставшийся на постаменте ящик пожеланий. Да, судя по количеству претензий и тому, с каким энтузиазмом ученики тотчас принялись строчить на невесть откуда взявшихся листках, можно было предположить, что даже к обеду эта емкость будет заполнена до краев.

Занятия у нашей группы должны начаться еще через пару часов, но сегодня самым первым в списке моих дел стоял зачет по Всеобщей истории. Если выражаться точнее, это была пересдача с прошлой сессии. Осенью я пропустила его, валяясь почти полмесяца в лазарете. Мы с Реидой – моей подругой, частенько оставались после занятий, чтобы лучше попрактиковать навыки ближнего боя. Если с магией все обстояло более или менее хорошо, то дополнительная физическая подготовка и способы обращения с оружием явно требовали доработок. На занятиях учителя давали только базис, а непосредственное оттачивание приемов являлось личным делом каждого. Многие не считали нужным тратить свободное время на тренировочных полигонах, но для меня это был словно глоток свежего воздуха. Физическая нагрузка вытесняла собой все мысли и заботы. Реида обладала природной грацией и плавностью движений, присущей всем эльфам, отчего имела передо мной явные преимущества в ближнем бое, хотя наши навыки и были одинаковыми. Для нее тренировки – лишь способ держать себя в форме, я же относилась к ним более серьезно. Рассчитывая, что в будущем, это умение сможет здорово облегчить жизнь. Все-таки боевая магия, на факультете которой мы собственно и обучались, напрямую связана и с физическими навыками ведения сражения. Не скажу, что к выпускному курсу получилось стать великой воительницей, но отпор противнику я смогла бы дать, пожалуй, практически на любом оружии.

Часто, среди учеников старших курсов проводились импровизированные сражения. Конечно, ночью и конечно тайно, потому как за такое могли с легкостью исключить даже из нашего не слишком-то уж и строго заведения. Схватка проходила на настоящем оружии, никаких тупых мечей и клинков. Это было рискованно, но оттого и более притягательно. Все проходило до первой крови – показательной царапины, никто не стремился покалечить или не дай боги убить соперника. На этих сражениях многие пытались подзаработать, делая ставки на того или иного участника. Силы зачастую были неравными, но именно это и придавало особо азарта, тем заманчивее казалась победа. Реида никогда не участвовала, я же напротив, не упускала ни единой возможности. Это был отличный способ потренироваться в наиболее приближенных к реальности условиях, оценить свой уровень мастерства. И если вначале я казалась лишь слабой и неуклюжей девчонкой, раз за разом получающей тумаки под улюлюканье студенческой толпы, то к последнему году в университете смогла многому научиться. Один раз даже удалось насладиться победой – поистине опьяняющее чувство. Но не этой осенью. Как раз накануне зачета по Всеобщей истории, а он благо оказался последним в той сессии, я участвовала в очередном сражении. То ли предыдущая победа вскружила голову, то ли просто удача решила отвернуться, но после нескольких безупречных раундов я допустила чудовищный промах. Соперником мне выпал Осанд – темный эльф, с которым мы нередко сражались в последнее время. Он искусно владел мечом, был быстр и стремителен в атаках и привык, что ранее я никогда не уступала. Оттого и сейчас сражался в полную силу, не жалея и не делая поблажек. Уж не помню, что именно тогда отвлекло меня, вроде что-то размазано метнулась на границе видимости, но тут же исчезло. Хотя этой секунды хватило, чтобы мне щедро заехали рукоятью меча чуть пониже затылка. Боли не было по той простой причине, что я тот час же потеряла сознание, а когда пришла в себя, оказалась запертой в лазарете с несколькими переломами в черепе. Все сложилось удачно, наставники посчитали, что это несчастный случай, все выглядело так, словно я просто поскользнулась и упала с лестницы. Лекари за пару недель поставили на ноги. Вот только зачет по истории так и остался висеть несданным долгом. Пока я перебирала в памяти все обстоятельства этого происшествия, успела добраться до нужной аудитории. Народу оказалось мало, всего около десятка человек, и это из всего потока. Ничего удивительного, ведь получение зачета было весьма отдаленно связано с накопленными знаниями. Решающую роль играло наличие у ученика небольшого бархатного мешочка, столь приятно позвякивающего при торжественном возложении на преподавательский стол. Я машинально проверила, захватила ли такой с собой. И, удовлетворенно выдохнув, спешно зашла в класс.

Нет, Всеобщая история не представляла сейчас никаких проблем, я любила ее и еще в академии зачитывалась тяжелыми пыльными томами ночи напролет. Но, знания на зачетах служили лишь косвенным фактором, ибо даже помня все на зубок, приходилось прибегать к взяткам, такова уж была политика нашего продажного университета. Правда, незнание стоило в разы дороже. Поэтому, получив свой билет и обнаружив в нем единственный вопрос «Союзы и альянсы Империи за последние две сотни лет», я не растерялась и тот час же принялась строчить быстрым и уверенным почерком все, что знала. А знать тут на самом деле можно много чего. Империя Гулона зародилась уже так давно, что никто и не помнит. Конечно, ее нельзя назвать столь древней, как королевства светлых и темных эльфов, но, тем не менее, историю она накопила немаленькую, а внешние союзы и альянсы – служат основой ее успешного существования и по сей день. Пожалуй, самым крупным и важным событием, которое впрочем, и занимало львиную долю всех исторических описаний, был Золотой союз. Так называлось соглашение между всеми существующими расами, заключенное во время Великой войны – самого крупнейшего нападения демонов на наш мир. Никто доподлинно не знает, отчего вдруг открылось множество порталов из преисподней, выпустив на свет орды жутких тварей. Некоторые списывали это на гнев богов, якобы возмущенных тем, куда скатился наш мир. Другие видели причиной особое стечение магических потоков, внезапно истончивших грань. Но то – лишь легенды и домыслы, единого общепринятого мнения на этот счет нет. Да на тот момент и разбираться было не с руки. Города сжигались с ужасающей быстротой, люди гибли, не успевая дать никого отпора. Только взошедший на престол император Эмгон Второй, после внезапной кончины своего предшественника, самым первым своим решением созвал Совет правителей всех рас. До сего момента контакты между государствами считались не особо налаженными, по большей части все существовали опосредованно, имея лишь минимально необходимые торговые связи. Но, тем не менее, на Совете собрались все шесть тогдашних владык. На самом деле во многих источниках упоминают лишь о пяти, отчего-то забывая Вудгора – Короля-некроманта. Хотя в то время некроманты еще не считались всеобщими изгнанниками и бывали довольно частыми гостями в Империи. Да, у них не было возможности пересечь границу эльфийских земель, которая была закрыта для них чуть ли не испокон веков, по суше, но они успешно огибали ее по Южному морю, причаливая в крупнейшем порте Империи – Пагвене. Вот собственно в Пагвене и заключили тот самый Золотой союз, ибо помимо всего прочего, этот город был не просто пристанищем кораблей, но и центром стационарных магических порталов. Выводить внешние порталы в столицу было бы недальновидным и опасным решением, мало ли кто может вклиниться в пространственный переход, а так была хоть какая-то подстраховка. В общем, многие правители в назначенный день, воспользовавшись этими самыми порталами, прибыли в Пагвен, прихватив с полдюжины лучших дипломатов, закрылись в местном совещательном дворце, и уже к вечеру представили на всеобщее обозрение документ, скрепляющий их договорные отношения. В частности он регулировал создание комбинированных магических отрядов, включающих представителей всех рас. Демоны обладали одной прескверной чертой, их огненная чешуя могла блокировать магию. Подстраиваясь под противника, они словно активировали этот иммунитет. Но ограничением служило лишь то, что магия должна быть однородной, то есть иметь под собой единую суть, одинаковые расовые черты. Так они без труда гасили сопротивление каждого народа в отдельности. И только объединение магии разной природы позволило, наконец, дать отпор. В общем-то, это и было главным назначением Союза. Такие факторы как дальнейшее восстановление государств и оказание друг другу поддержки расписывались весьма туманно и неконкретно, отчего впоследствии возникали нешуточные распри. Разоренные войной страны нуждались в помощи, а успешный опыт Золотого союза настолько прочно засел в памяти Эмгона, что он стал заключать альянсы по любому поводу. Стоит ли говорит, что при этом Император ни разу не оставался внакладе. Каждый такой договор существенно пополнял казну Империи, отчего Эмгон вместо обычной приписки Второй к своему имени стал зваться Золотым. Ну и сам Союз, который изначально и названия то не имел, в анналах истории значится как Золотой, сами понимаете в чью честь.

Исписав большую часть свитка, я ненадолго остановилась, разминая затекшие от быстрого письма пальцы, и вновь принялась за дело. Следующим важным альянсом в моем повествовании стало объединение государств против некромантов. По сути, этот союз стал логичным и истинным завершением Великой войны. Когда разрушенные и разоренные королевства начали длительное и изнуряющее восстановление, стало ясно, что единственными победителями вышли жители некрополисов. Во-первых, их земли пострадали меньше всего. И без того иссушенные солнцем, безжизненные равнины, они никогда не знали зелени, трав и посевов. В свете этого, ни о какой гибели урожаев, повлекших за собой массовый голод, речи и не шло. Да и армии, многочисленному населению некрополисов, – мертвецам, подпитываемым энергией смерти и бесконечными эликсирами, обычная пища была не нужна. А количество живых душ оказалось ничтожно мало, чтобы создать продовольственную проблему. Ну а во-вторых, за счет столь массовой и тотальной гибели Вудгор сумел довольно таки быстро сколотить настолько внушительную армию нежити, что стало головной болью для всех. На тот момент нас спасло лишь то, что путь для завоеваний по суше для них был по-прежнему закрыт, а количество кораблей в распоряжении Вудгора оказалось существенно ограничено. Но и в этот раз альянс заключили во время, всю нежить смогли вновь упокоить еще до начала возможного нападения, теперь уже безвозвратно, а все морские пути надежно закрыть невидимой границей. Костяной союз полностью изолировал некромантов и провозгласил их отступниками.