Текст книги "Дарующая: непростой выбор"

Глава 9

Дом оказался совсем не маленьким, как изначально показалось, переплетение коридоров очень скоро настолько запутало, что я даже не представляла, как вернуться в комнату, из которой вышла. Удивительно, но по дороге никто не встретился. На мгновение, мне казалось заманчивой идея просто сбежать от всего этого, но тогда бы не вышло получить ответы, и с затеей пришлось повременить. Следующий поворот коридора вывел к большой деревянной террасе, спускающейся в сад. «А почему бы и нет»,– подумала я, – «может главнокомандующий решил прогуляться на свежем воздухе». И я неспешно сошла по ступеням в зеленое море некошеной травы. Это было удивительно, столько зелени, пожалуй, мне раньше не доводилось видеть. Я шла, подставляя лицо ярко светившему солнцу и легкому ветерку, удивительно, в этих краях никогда не бывало холодов. Природа, казалось, полностью захватывала все, я оглянулась, посмотрела на дом и не смогла сдержать восторженного вскрика. Это было двухэтажное строение, разместившееся не просто на лесной опушке, дом был построен прямо среди деревьев. Но растения никто не вырубал, они словно стали частью этого удивительно жилища, пронзая его насквозь. Тут и там кроны возвышались над черепичной крышей. Так вот, что я ошибочно приняла за странные колонны, хаотично разбросанные по коридорам.

Выложенная камнем тропинка петляла между непроходимых зарослей кустарника, усеянного бледно голубыми цветами. Порхали маленькие желто-синие птички, наполняя воздух нескончаемыми веселыми трелями. Я давно уже покинула пределы сада, с замысловатыми клумбами молочно-белых роз и лилий, ровными рядами цветущих яблонь и вишен. Потеряв надежду найти Элонрена, я уже просто наслаждалась прогулкой. Должно быть, здорово иметь такой вот домик, вдали от шумного города, от кучи людей, где можно просто наслаждаться первозданной природой. Это умиротворяло. Поэтому когда тропинка вывела к небольшому озеру, прошедшие события успели немного поблекнуть в памяти. Водная гладь казалось неподвижной, и блестела как зеркало, берега заросли камышом. Солнце начало клониться к закату и отбрасывало на поверхность озера свои красноватые лучи. Я как раз боролась с искушением окунуться в прохладную воду, когда услышала позади шуршание шагов. Из-за поворота тропинки появилась женщина, виденная мною ранее. В руках у нее была небольшая плетеная корзинка и какой-то сверток.

– Элонрен велел передать, что будет ждать тебя к ужину на террасе, вместе с первыми звездами. Но это еще не скоро, поэтому я принесла немного перекусить. После всего произошедшего, тебе нужно восстановить силы, деточка, – мягко проговорила она.

Я недоуменно смотрела на женщину.

– О чем вы?

– Ну как же, с того самого момента, как Рен открыл портал, тут такое творилось. Хотя, что-то много я болтаю, он тебе сам потом расскажет, если сочтет нужным, – она поставила корзинку на землю и засобиралась уходить.

– Нет, прошу вас, поговорите со мной. От меня и так постоянно что-то скрывают и умалчивают. Как вас зовут?

– Ну ладно, может и не будет вреда, если я тут с тобой немного посижу, поболтаю. Гости у нас редко бывают, настолько редко, что разговаривать разучиться недолго. Я Ониса, по большей части приглядываю за домом, что бы он не пришел в опустение. Элонрен здесь нечасто появляется, так что работы у меня хватает, – женщина тем временем раскрыла сверток и разостлала большой плед, устраивая на нем корзинку и извлекая содержимое наружу.

– Тут немного еды с кухни. Я, честно говоря, не ожидала, что ты так быстро проснешься, и ничего особенного не успела приготовить. Ужин еще в печи, а перекусить тебе лучше уже сейчас, – хлеб, несколько сортов сыра, фрукты и большая оплетенная бутыль, тут же были разложены на покрывале.

– Так что же произошло? – перебила я, пытаясь хоть как-то восстановить в памяти события прошедшего времени.

– Я была в саду, когда услышала ужасные крики. Взглянула на дом, он был буквально объят пламенем. Паника захватила, и я не могла даже пошевелиться, просто смотрела на огонь, пожирающий все кругом. Детка, я не сведуща в магии, но мне показалось, что это не обычный пожар, уж слишком быстро все занялось. Вдобавок ко всему поднялся безумный ветер и буквально за секунду огонь перекинулся на деревья и кустарники, даже трава полыхала. Я уже должна была сгореть, к тому моменту, как опомнилась. Но на удивление пламя не обжигало, словно это была какая-то иллюзия. Поэтому я взяла себя в руки и без труда вошла в дом, где и застала вас с Элонреном. Слуги разбежались, в доме уже никого практически не было, мне показалось, сперва, что на нас напали, и Рен пытается перебить заклинания, безуспешно используя сдерживающие чары. Но тут я увидела всю картину, и мне стало по-настоящему страшно.., – внезапно Ониса остановилась и прервала рассказ,– извини, я не хотела тебя пугать.

– Нет, продолжайте, – мне было важно услышать, что произошло. Может, это помогло бы всколыхнуть воспоминания, или хотя бы дало подсказку, что делать дальше и как вернуть магию. Но женщина пропустила мою просьбу мимо ушей. Какое-то время мы сидели, молча, и просто смотрели, как догорает уходящий день.

– Элонрен сказал, что ты потеряла память после всех этих событий. Мне так жаль, детка. Ты совсем ничего не помнишь? – помнить я, конечно, помнила, но где были истинные воспоминания? Поэтому, я рассеяно покачала головой.

–Ничего, – сочувственно произнесла Ониса, – время расставит все по местам. Рен обязательно придумает, как помочь тебе. Что-то я засиделась, солнце садится, а еще столько дел. Ты так и не притронулась к еде, выпей хотя бы этот настой, он мигом восполнит силы, – и она сунул мне в руки кубок с теплой густой жидкостью. Тошнота комом стояла в горле, но под выжидающим взглядом женщины пришлось сделать несколько глотков. Жидкость была сладкой и тягучей, однако тот час успокоила мой желудок, и наполнила тело приятным теплом.

– Не уходите, скажите, как давно я тут? – хотя бы это стоило узнать.

– Сегодня третий день. Когда вчера вечером Элонрен наконец-то создал этот артефакт, – она кивком указала на кольцо на моей руке, – все мы смогли наконец-то передохнуть.

Я почувствовала себя виноватой, но Ониса словно читала мои мысли.

– Не вини себя, детка. Мы, эльфы, знаем, что магия – это не послушный зверек, которого можно запереть в клетку, у всего есть свои последствия, но твоей вины в тех событиях нет. К тому же ущерб был невелик, подумаешь немного сломанной мебели, перестановка еще никому не вредила, – женщина одарила меня милой улыбкой, – Пойдем, я провожу тебя, уже вправду поздно, а главнокомандующий не любит, когда опаздывают.

– Элонрен не сказал, что сам сделал его. Возможность создания артефактов ведь требует многих лет обучения, – как я знала, практически ни в одном университете не готовили таких специалистов. Это настолько узкая и трудозатратная область знаний, которую невозможно поставить на потоковое обучение. Одни учебные материалы чего стоили бы.

– Да, он не любит особо откровенничать…

Собрав нетронутую еду обратно в корзинку и свернув покрывало, мы неторопливо направились к дому. Количество вопросов не уменьшалось, но Ониса молчала, и, казалось, предусмотрительно опережала меня на несколько шагов, чтобы не поддаться искушению и не наболтать лишнего. Судя по всему, Элонрен запретил ей говорить о произошедшем. И тогда я решила попробовать зайти с другой стороны.

– Ониса, кажется, мне не по себе, вряд ли я сейчас в состоянии с кем-либо встречаться. Наверное, лучше полежать, – от такого неожиданного заявления женщина мгновенно остановилась, и я чуть не налетела на нее в сумерках угасающего дня. Она развернулась и вопросительно посмотрела в глаза, пытаясь проанализировать мое состояние.

– Неужели, Элонрен так жесток, что заставит мучиться бедную девушку после всех пережитых ужасов в угоду своим желаниям? – похоже, в притворстве я перегнула палку. Однако, Ониса лишь улыбнулась.

– Детка, я вижу, что тебе не так плохо, чтобы проваляться весь вечер без чувств в кровати. Ты просто боишься моего племянника.

Вот тут я удивилась.

– Вашего племянника? Но почему вы не сказали об этом? – хотя я тут же поняла нелогичность вопроса, с какой стати она должна была рассказывать.

– Ты и не спрашивала, да и что бы это изменило? Нечего бояться, он не желает тебе зла и не способен на беспочвенную жестокость. Он же спас тебе жизнь. Сперва, Рен может показаться бесчувственным и грубым, но это не так. Большую часть жизни он провел в сражениях, потерял почти всю семьи. Да и то, что случилось с Инельдой – его невестой оставило слишком глубокие шрамы в душе. Все эти ужасы и горести войны и сделали его таким, закалили характер, сформировали своего рода защитную оболочку. Но под ней находится по-прежнему тот мальчик, добрый и ранимый, каким я его помню с детства. Он мало кому показывает свою истинную натуру, но это и не пристало монарху, которым он вскоре станет.

– В смысле королем? – этот вопрос прозвучал довольно глупо.

– Ой, прости, я все время забываю, что ты не помнишь ничего из прошлого. Просто сейчас это ни для кого не новость уже. Несколько месяцев назад король Велерас официально назначил его своим приемником. Хотя и до этого многие догадывались о такой возможности. Прямых наследников трона нет, а Элонрен был самым явным кандидатом, Велерас давно готовил его к этому.

– В империи бы в таком случае непременно устроили какой-нибудь переворот. Разве тут нет такой борьбы за власть?

– Слово короля – закон. Ему не может противиться ни один эльф. Чтобы стать правителем одного желания не достаточно, нужно обладать особой магией. Без этих умений невозможно добиться больших успехов в управлении. Человеческая империя довольно яркий пример. Постоянные распри, раздоры и внутренние войны истощили ее уже давно, и если кто-нибудь захотел напасть, сделал бы это без труда и сильного сопротивления. Но у империи не так много противников, их земли не представляют большого соблазна, расположение невыгодное, ресурсов практически нет. У нас же другая ситуация, как ты знаешь, на западе королевство граничит с землями некромантов, которые уже давно стремятся расширить свои владения. Периодически они совершают вылазки, разоряют поселения и целые города, жгут и убивают. Берут пленных, чтобы впоследствии ставить на них свои чудовищные эксперименты. Благодаря которым, кстати, они сильно преуспели в магическом ремесле. В Арнеиле же напротив, магия словно умирает, все меньше детей рождается с даром, да и у тех, у кого он есть, силы довольно небольшие. Король чувствует темную угрозу и готовится к возможным нападениям, укрепляет армию, усиливает магическую подготовку. К тому же в последнее время в королевстве были замечены демоны. Такого не было уже десятки лет. Что-то происходит…

Закончить Ониса не успела, мы подошли к дому. На той самой террасе, с которой несколькими часами ранее я вышла в сад, был накрыт маленький круглый столик на две персоны. Белоснежное кружево салфеток чуть светилось в мягких отблесках свечей и магических огней, хаотично разбросанных в воздухе. В резном кресле, спиной к нам, недвижимо застыла фигура.

– Иди, я принесу ужин, – женщина подтолкнула меня к террасе, но сама направилась в другую сторону. Выбора не было, и я медленно взошла по ступеням, обогнула стол и аккуратно присела на краешек второго кресла.

Элонрен даже не пошевелился, сжимая одной рукой сверкающий хрустальный кубок, он смотрел куда-то за меня, при этом явно пребывая мыслями далеко отсюда. Он был в том же темном камзоле, расшитом позолотой, в котором я видела его в вечер нашего знакомства. Длинные волосы были стянуты сзади шелковой лентой, и признаться, в этот момент я позавидовала Реиде. Ее природному очарованию, грации, изяществу и способности с легкостью покорить любого мужчину, в том числе и этого. Я же в данный момент ощутила себя замарашкой, платье оказалось безнадежно испорченным после лесной прогулки, волосы я даже не успела расчесать и подозревала, что они похожи на воронье гнездо. Ко всему прочему на руках таки и не зажили многочисленные кровоподтеки и порезы, полученные в поединке, и теперь они отчетливо чернели на бледной коже. Реида бы никогда не допустила такого, она всегда выглядела великолепно. Интересно где сейчас подруга? Хотя как только я вспомнила про нее, в голове сразу возникла картинка нашей последней встречи и все те ужасные слова, что были произнесены. Нет, нужно забыть их и сосредоточиться на более важных вещах, на вопросах, ответы на которые я должна сегодня получить.

Тем временам появилась Ониса, расставляя на столе дымящиеся тарелки и блюда. Она не проронила ни слова и, закончив с сервировкой, тут же быстро удалилась. Надо признать, что аппетит у меня как раз пробудился, ароматные блюда так и манили. Однако набрасываться на еду было бы неприлично, наверное, нужно подождать, когда мой собеседник, наконец, вернется к реальности или, может, стоит что-то сказать?

– Ешь, не стоит меня ждать. Как закончишь, поговорим, – он произнес это, даже не глядя в мою сторону. Ну что ж, так даже лучше, и чтобы не терять время, я быстро набросилась на еду. Нужно отдать должное Онисе, блюда были восхитительны, тушеные овощи так и таяли во рту, а мясо было нежным и сочным. Я отведала маленькие бутерброды с каким-то необычным пряным сыром, но остальные закуски остались нетронутыми, в меня больше не лезло. Элонрен даже не прикоснулся к еде, он сидел все также молча, не меняя позы и не шевелясь, словно искусно вырезанная мраморная статуя.

С моей стороны стола стоял кубок, аналогичный тому, что держал эльф, я взяла его в руки и осторожно сделала глоток. Это был тягучий напиток, который очень походил по вкусу на тот, которым меня поила сегодня Ониса. Вновь почувствовав оплетающее тепло и расслабление, я откинулась в кресле и посмотрела на своего собеседника, он по-прежнему отстраненно глядел вдаль, полностью меня игнорируя. И сейчас я явственно поняла, что передо мной идеальное воплощение будущего короля, явно ощутимая сила, мощь первозданной магии. Рядом с таким мужчиной обязательно должна быть величественная и прекрасная королева. И, скорее всего, претендентки были, и предостаточно. Но у каждого, как говорится, свой путь. Кто-то рожден править, а у кого-то совсем иные чаяния и заботы. Наверное, в кубке было вино, потому что тут же пришла легкость и раскрепощенность. Слова сами потекли из меня.

– Я хочу поблагодарить за все, что вы сделали для меня и за проявленное гостеприимство. Я не буду вас больше обременять и в самое ближайшее время покину этот дом, – после этих слов взгляд Элонрена резко прояснился и сфокусировался на мне, словно прожигая дыру своим гневом.

– Ой, простите, мне нужно вас как-то отблагодарить за все это? – Я неопределенно махнула, показывая то ли на стол, то ли на дом, сама не понимая, что делаю, – только у меня ничего нет, так что извините. Снимите кстати кольцо, пожалуйста, без магии мне как-то не по себе.

Стремительным движением эльф перегнулся через стол и вырвал у меня из рук кубок, который я почти осушила, принюхался к его содержимому и с явным недовольством выплеснул остатки вина куда-то в сад.

– Хватит пустой болтовни. Я не сниму кольцо, потому что в тот же миг, как это произойдет, все снова повторится. Ты не обуздаешь свою силу, и она разнесет здесь все и скорее всего, сведет тебя с ума. Тут смогут помочь только друиды, я надеюсь на это, по крайней мере. И, нет, ты не покинешь этот дом без моего согласия.

– Это еще почему? – возмущенно воскликнула я.

– Потому что я так сказал! – и опять появилось непонятное ощущение внешнего влияния, – Через несколько дней мы отправимся в столицу, а потом вместе с остальными отобранными учениками ты отправишься на Туманный остров. Там, друиды подвергнут тебя обряду, призванному создать контроль над магией. Если все пройдет успешно, ты присоединишься к их обучению, – безапелляционность его заявлений разозлила.

– А моего желания вы не хотите спросить? Какое к чертям обучение? Всю свою жизнь я изучала магию и ради чего? Сейчас я ее даже не чувствую. Сейчас я даже не знаю, кто я. Мне нужно найти Арона, чтобы понять, что произошло. Может у меня есть семья? Где-то же должна быть моя прошлая жизнь. Как мне ее найти?

– Никак! Почти невозможно, чтобы память вернулась. Заклинание действовало слишком долго, настолько, что стало практически необратимым. Возможно, когда сила вернется к тебе, что-то постепенно будет всплывать, но не более. Не тешь себя ложными надеждами. Что касается семьи, сомневаюсь, что кто-то из них сейчас был жив. Разве не искали бы они пропавшего ребенка? Твой потенциал силы, он поистине уникален. Мало у кого прежде я видел такое. Нельзя его просто игнорировать. При должном обучении ты будешь безупречно владеть магией, сможешь помочь всем нам, – теперь я не видела в Элонрене ни капли прошлой апатии, глаза лихорадочно блестели. – В королевстве очень мало одаренных, чтобы мы могли спокойно проигнорировать твой дар.

– Так вот в чем дело. Поэтому вы перенесли меня сюда. Причина не в благих намерениях вроде сохранения в целости университета или заботы о моем здоровье. Вы попросту хотите использовать силу, только и всего. Хотя знаете, мне сейчас даже не обидно. Столько лет я терпела чужие правила и установки, что теперь ваша сухость и прагматичность меня не задевают. – На самом деле, конечно же, задевали. – Похоже, я была слепа даже больше, чем могу себе представить. Подчинить всю жизнь чьим-то прихотям и желаниям – хватит с меня этого. Лучше уж существовать вовсе без магии, чем слепо покоряться вам, – наверное, я зашла за черту, Элонрен так стиснул руками подлокотники кресла, что костяшки побелели.

– Ты рассуждаешь как маленький глупый ребенок, ничего не знающий о мире, – он выплевывал слова, будто они были ядом. – Ты жила в своем крохотном идеальном мирке, без забот и проблем, а реальная жизнь не так прекрасна, уж поверь. Ты сделаешь все так, как я сказал, и не будешь сопротивляться. – И вновь его магия начала оплетать и подавлять волю. Хотелось согласиться со всем, что он не произнесет, но злость давала силы противиться.

– Хватит принуждать меня! – Я вскочила на ноги, и кресло с грохотом отлетело назад. – Я чувствую заклинания, и это чертово магическое давление. Наверное, вы привыкли к беспрекословному подчинению, но это наглость какая-то заставлять других делать все, что заблагорассудится. Я даже не представляю, кто я, и сейчас для меня важнее разобраться с этим, нежели снова сидеть под замком. Уж простите, что нарушаю ваши планы, Ваше Высочество, или как вас там, но я ухожу. – И чуть пошатываясь, я направилась к спуску с террасы. Однако далеко уйти не получилось, потому что проход загородила внушительная фигура эльфа. Он буквально нависал надо мной, глаза источали столько злости и ярости, что стало не по себе. Я хотела обойти, но тонкие пальцы мертвой хваткой сомкнулись на моем запястье.

– И куда ты собралась? – прошипел Элонрен, чуть наклонившись, – без вещей, без денег и без своей магии. Ты еще не поняла, что тебя никто нигде не ждет?

– Откуда столько ненависти? – я наконец-то задала вопрос, мучавший меня с момента нашего знакомства, – Что я вам сделала? С самой первой встречи вы только и делаете, что демонстрируете свое пренебрежение. Даже, если вам так нужно использовать мои способности в собственных интересах, то почему бы просто не попросить помочь по-хорошему? Не заставлять, не принуждать, а просто попросить? Или я отчего-то вам настолько ненавистна, что даже столь малюсенький шаг кажется невозможным?

Хватка чуть ослабела, однако эльф не разжал руку полностью. Я подняла глаза, выражение лица его было немного растерянным и утомленным.

– Это не так, – произнес он отрывисто, – моя ненависть не относится к тебе.

– А к чему же тогда? Ко всему людскому роду? – казалось, что пора бы остановиться, но я все больше распалялась.

– Не говори о том, в чем не разбираешься. Хотя да, – он сделал паузу. Несмотря ни на что, голос эльфа был ровный и спокойный, правда глаза и горели безумным огнем, – сейчас ты отчасти права. Люди – наимерзейшие из всех созданий и странно, что ты так и не поняла это, прожив с ними так долго, – он чеканил каждое слово.

– Вам возражать бессмысленно. Отношение было явным и однозначным еще на первой встрече. Вы смотрели на меня, как на какую-то букашку, случайно оказавшуюся на праздничном блюде, тем самым испортив его. И это только оттого, что видели перед собой человека? – я не знаю, почему это меня так задело. – Хотя нет, погодите, сейчас вы смотрите абсолютно также. Зачем считаться с чужими желаниями, когда проще заставить, да? Видать, иной путь решения проблем, вы позабыли.

– Вот за это я и ненавижу людей. Эгоистичность и самолюбие – основные черты их расы. На кону стоит столь многое, но тебя заботят только личные мотивы. Но если так хочешь, я отвечу. Тогда, в доме семьи Аошид в какой-то момент я почувствовал довольно сильную вспышку магии. Она была необычной, слишком стихийной и бесконтрольной, чтобы проигнорировать. За считанные мгновения я оказался в месте ее возникновения и увидел тебя с Эстиалем. Магия была слишком природной и чистой, и не могла быть порождением человеческой воли, но в тоже время и с силами Эста она имела мало общего. И вот тут, приглядевшись, я понял, что не все так просто. Да, Рина, я практически сразу же догадался, что ты не человек, а причиной всему был браслет. Он продолжал испускать странную блокирующую магию, что, наверное, в обычном состоянии полностью маскировалось. Чтобы до конца убедиться в своей правоте, мне пришлось разозлить тебя, лишить контроля. И как только это произошло, я смог, наконец, полностью проникнуть в суть артефакта, узнать о его назначении. И тогда, и сейчас, мне с трудом удается сдерживать свои эмоции. Твоя сила – это та самая первородная сила одаренных, но ее умышленно скрывали, спрятав там, где точно никто не будет искать – в империи. Но у кого были такие мотивы и зачем? Не знаю, но в любом случае, тот, кто это сделал – преступник. Эта ситуация слишком сложная и неоднозначная. Я вынужден думать о благе королевства в первую очередь. Пойдем, провожу в спальню, уже поздно, – он сместил руку с запястья на ладонь и чуть сжал ее. По спине пробежали мурашки, – Давай успокоимся и поговорим завтра, посмотрим, к какому компромиссу мы сможем прийти. Договорились?

Перемена в его поведении была столь резкой, что я не знала, как и реагировать, поэтому, молча, кивнула. Да уж, все было очень сложно. Однако, весь запал негодования сошел на нет, усталость накатила тяжелой волной. Скорее всего, это вино так подействовало на и без того ослабленный организм. Хотелось забраться под одеяло и ни о чем не думать. Спор и дальнейшее выяснение отношений можно было отложить на завтра. Я позволила Элонрену сопроводить меня до дверей спальни.

Глава 10

Проснулась я поздно и впервые за долго время почувствовала себя отдохнувшей. Вероятно, причиной было отсутствие кошмаров – частых ночных спутников.

Полог на кровати был плотно задернут, пропуская сквозь себя лишь рассеянный зеленоватый свет. Я потянулась, чтобы отодвинуть тяжелые занавеси, но услышала в комнате какой-то шелест. Наверное, зашла Ониса. Однако, выбравшись из кровати, я поняла что ошиблась. Спиной ко мне, за столом сидел Элонрен и что-то сосредоточенно искал в груде книг и свитков.

– Доброе утро, – произнес он, не поворачиваясь в мою сторону.

– Что вы делаете в моей комнате? – хорошо, что вечером я устала и не переоделась. Платье, хоть и довольно мятое и непрезентабельное, было все же лучше того полупрозрачного недоразумения, коим представлялась ночная сорочка.

– Вообще-то, это моя комната, – ответил он со слабой улыбкой, которую я увидела на его лице впервые, – Но я использую ее преимущественно в качестве кабинета, так что не переживай, часто появляться не буду. – Он как раз вытащил искомый документ из кипы и направился к двери.

– Можешь принять ванну, пока я закончу дела. А потом позавтракаем, правда трапезу придется перенести сюда, погода не располагает к посиделкам в саду. И зови меня Рен, хватит этих официальных обращений.

Сегодня Элонрен был на удивление мил и дружелюбен, в нем трудно было узнать того человека, чьи слова еще вчера вечером сочились ядом ненависти ко всему и ко мне в частности. Хотя такая перемена хоть и выглядела странной, была по душе. Может, он и вправду не такой уж и ужасный, как кажется на первый взгляд. Хотелось в этом вопросе довериться мнению Онисы. Поэтому я кивнула и без особых возражений направилась в смежную комнату, где около получаса нежилась в теплой воде каменного бассейна. Рядом с ним предусмотрительно расположили стопку мохнатых полотенец и новое платье бледно-зеленого оттенка. Как кстати. Ониса вчера упоминала про невесту эльфа, похоже, именно ее гардероб подвергся расхищению. Это предположение неприятно задело. Хотя, несмотря ни на что, платье село как влитое. Расчесав влажные волосы, я собрала их в низкий пучок, однако мелкие пряди упорно выбивались. Привыкнуть к новой себе было сложно. Раньше моя внешность казалось какой-то блеклой, тусклой и не заслуживающей особого внимания, словно была призвана отводить любопытные взгляды. Сейчас же проступила некая выразительность, будто набросок, наконец, довели до своего итога. Взглянув в зеркало, я удовлетворилась результатом.

Вернувшись в комнату, я застала Элонрена за созерцанием пейзажа за окном. Слышался мерный шелест дождя, и открытая занавеска чуть колебалась от слабых порывов прохладного воздуха.

– Никогда не любил такую погоду, – задумчиво произнес эльф, – хотя сегодня, стоит признать, дождь даже умиротворяет. Присаживайся, завтрак еще не остыл. Ониса конечно чуть-чуть перестаралась, – он кивнул на плотные ряды тарелок, которые чудом умостились на невесть откуда взявшемся низком столике, – но тебе и правда нужно восстанавливать силы.

Он налил в чашку густой коричневый напиток и протянул мне.

– Так чем тебе не угодил дождь? – спросила я, отпивая терпкий сладкий настой с пряным ароматом.

– Это долгая история, не хочу утомлять, – чуть отрешенно ответил он.

– Мы же никуда не спешим? – было и вправду интересно услышать хоть что-то из жизни эльфов. Ибо несмотря ни на что, это был пока еще закрытый для меня и загадочный мир.

Элонрен молчал, казалось целую вечность, погрузившись глубоко в себя, прежде чем начать.

– Мои родители держали крупнейшую ювелирную лавку в королевстве. Она перешла вместе с наследством к матери от ее родственников. И сперва была довольно посредственным заведением, но после свадьбы, отец всерьез занялся развитием этого доходного дела. Спрос на красивые вещи был огромен, а у него имелся настоящий дар работы с металлами. Изящные плетения из золота и серебра, тоньше паутины, затейливая руническая вязь на массивных клановых украшениях, обилие всевозможных камней удивительной огранки, – это были лишь самые пустяковые вещицы из всего ассортимента. Красивые, искусные, но пустые. Истинной страстью отца были артефакты. Он был одним из лучших мастеров своего дела. А доступ к самым редким самоцветам, привозимым прямиком из гномьих рудников, и прочнейшим металлическим сплавам, позволял ему активно развивать свой талант. Многие украшение создавались со скрытыми магическими свойствами, и спрос на них был просто огромен. Покупатели не жалели средств и очень охотно расставались с деньгами ради обладания крохотным четырехлистным амулетом удачи, заговоренными на любовь кроваво-красными рубинами или защитными браслетами из сплава неизвестных им металлов. Все артефакты работали, и работали безупречно, отчего активно продавались. Но процесс создания одной такой вещицы был, как правило, очень долог. Он зависел от множества условий, начиная от фазы луны, дня недели и месяца, и заканчивая такими вроде как нелогичными моментами, как то, что отец, к примеру, съедал на завтрак перед работой. Единственное общее правило, которое действовало без исключения при изготовлении любого магического предмета, – это отсутствие яркого солнечного света, пасмурная погода или дождь. Отец заставлял меня просиживать в мастерской во время работы. Ему нужен был помощник, подмастерье. Раньше он брал в ученики своих самых способных ювелиров, но они неизменно уходили, получив лишь поверхностные знания об изготовлении артефактов. Отец же хотел передать все секреты своего мастерства и быть уверенным, что кто-то продолжит его работу и позаботится в будущем о предприятии. Естественно сын оказался лучшим кандидатом. Я был единственным ребенком, последним в ветви своего рода и конечно на меня возлагали большие надежды, не хотели подвергать какой бы то ни было опасности, а все магические силы стремились развить только в области артефакторики. Это до сих пор считается довольно престижной стезей, а уж для наследника одного из правящих родов – тем более. Но у меня не было такого желания, ведь я был молод, и долгое сидение в четырех стенах лишь раздражало, хотелось обучаться военному ремеслу, развивать магию. Юношеский максимализм требовал великой миссии, подвигов, которые никак не вязались со спокойной и рутинной работой артефактора. Но отец был непреклонен в своем стремлении обучить меня, и оказался весьма убедителен. Поэтому в плохую погоду приходилось осваивать ремесло изготовления магических вещей, а когда выходило солнце, я со всех ног бежал к местному друиду. Тогда они еще не отправились в добровольное изгнание и с радостью делились своими знаниями и навыками в области магии. Это устраивало всех, по крайней мере, отец смирился и закрывал глаза на мои отлучки.

До окончания обучения было еще долго, когда началась Великая война. Демоны прорвались через барьер недалеко от Арнеила и начали самую настоящую бойню. Солнце скрылось за плотными облаками гари, пепла и серных выбросов из возникших разломов. Постоянно шли дожди, которые словно пытались смыть всю скверну. Но отцу это было только на руку. Выросший многократно спрос на артефакты требовал почти круглосуточной работы. Я помогал ему, хотя в тайне хотел сбежать, начать сражаться, заниматься реальным, как я считал, делом. Друид, учивший меня, уже давно покинул город, он присоединился к армии, державшей оборону на подъездах к столице. Я бы тоже с радостью последовал за ним. Мать пыталась поддерживать мои стремления, уговаривала отца отпустить и дать возможность самому решать. Но я был единственным ребенком, наследником, и он был непреклонен в своем решении. Держал же меня дома совсем не страх отцовского гнева. У мамы было хрупкое здоровье. И раньше она часто недомогала, но теперь постоянные ядовитые дожди и влажность, превратившие наш край в сплошные смрадные болота, не щадили никого. Она слегла с лихорадкой и больше не встала. Отец пытался заглушить горе постоянной изнуряющей работой. Я же напротив, окончательно воспротивился помогать ему. Хотелось бороться, убивать, мстить за гибель самого близкого человека, а не сидеть, словно в заточении боли. И однажды ночью я собрался и покинул родительский дом. Я направлялся в столицу, пробираясь по разбитым дорогам и тропам. Однако далеко уйти не вышло, с рассветом ужас объял меня, огромное адское зарево поднималось над покинутым городом. Я вернулся, но было уже слишком поздно. Все было сожжено дотла. Телами горожан, моих друзей и соседей были усеяны все улицы. Кто-то был еще жив, но корчился в предсмертной агонии, от других остались лишь сожженные останки. Я стоял во дворе своего дома, которого уже больше не было, и смотрел на скорчившуюся обугленную фигуру, сжимавшую в руке свое последнее творение, а дождь тяжелыми каплями оплакивал мою потерю.