Текст книги "Городская магия"

На дворе лил дождь, зонт мой приказал долго жить, им можно было только накрыться, как гриб шляпкой, но до такого безобразия я еще не докатилась. Лучше уж вымокнуть, тем более, что одежда была и так не сказать, чтоб сухая.

– Чернова! – окликнули сзади, но оборачиваться я не стала. – Чернова, я со стеной разговариваю?..

Я все-таки обернулась, обеими руками натягивая на голову капюшон. Игорь Георгиевич стоял на крыльце подъезда, не рискуя, тем не менее, высовываться под дождь.

– Вернись, мы не договорили, – скомандовал он.

– Вроде вы все уже сказали, что хотели, – крикнула я в ответ. – Я все поняла! И… до свидания, в общем!..

– Чернова! – свирепо рявкнул Давлетьяров за моей спиной, присовокупив пару непечатных слов, которые я предпочла не расслышать, но я даже не обернулась, занятая обходом циклопических размеров лужи. По голосу ясно было, что он чем-то сильно рассержен. А впрочем, пусть гневается, что он мне сделать-то может? Вдогонку точно не побежит!

С этой мыслью я ускорила шаг, и тут же с разбегу всем телом впечаталась в стену. Во всяком случае, мне так показалось, потому что никакой стены в обозримых пределах не наблюдалось. Впрочем, ощущалась невидимая стенка как обычная, кирпичная.

Я обернулась. Игорь Георгиевич по-прежнему стоял на крыльце, белые скулы и раздувающиеся ноздри явно говорили о крайней степени бешенства.

Неожиданно в голове у меня что-то щелкнуло, сразу нашлось место и странному телефонному звонку по межгороду из автомата, в котором не было выхода на «восьмерку», и внезапно оглохшей Ларисе Романовне тогда, на аллее… Я поняла, что глупо ухмыляюсь.

– Вы что вытворяете, Игорь Георгиевич! – крикнула я. – Я же чуть нос не расквасила!

– А ты не только по сторонам смотри, Чернова! – не остался он в долгу. – Но и под ноги!

– А ну вас!.. – Я оставила в покое капюшон, все равно уже промокла насквозь, и зашлепала обратно прямо по лужам. Пропали туфли… – Что вы там не договорили?

– Во-первых, не смей удирать без разрешения, – последовал ответ. – Во-вторых, ты забыла сумку. В-третьих… – Я подняла глаза и остолбенела – Игорь Георгиевич улыбался, да так, как я и не надеялась увидеть: и нахально, и неуверенно одновременно. – В-третьих, Чернова, просто – не смей удирать!

– Ну, ладно… – фыркнула я и тут же чихнула – дождь был холоднющий. Я посмотрела на него снизу вверх и спросила не без интереса: – Еще чего-нибудь скажете?

– Скажу, – пообещал Игорь Георгиевич. – Хватит мокнуть, Чернова, простынешь. Идем в дом. Тем более, коньяк нашелся…

– Спаиваете подрастающее поколение, – вздохнула я. – Ладно. Если это такой же, как был в санатории, то пойдемте…

– Тебе не кажется, что до сих пор мне «выкать» достаточно глупо? – неожиданно спросил он, чем вверг меня в некоторое остолбенение. В самом деле, а что такого было, чтобы фамильярничать? Ну, поплакала чуть-чуть на плече, дел-то…

– А у меня на «ты» не получается, – честно сказала я. – Вы же старше. И преподаватель к тому же. И на брудершафт мы не пили.

– Умыла, – усмехнулся Давлетьяров. – И на брудершафт не пили, и старше я, и преподаватель. Бывший, правда.

– Кому бывший, кому не очень, – парировала я. Мне было холодно и почему-то весело. – Я же еще кандидатскую писать намерена, вы не забыли?

– Я помню, – поморщился он. – У меня есть все шансы выйти на пенсию, прежде, чем…

– Прежде, чем что? – заинтересовалась я. К этому моменту мы уже успели достигнуть квартиры, и я даже сняла мокрую обувь.

– Неважно. Держи. – Он протянул мне бокал. Коньяк в самом деле нашелся. Интересно, откуда бы ему взяться, и ведь точно такой, каким он поил меня когда-то в санатории. Даже бутылка – один в один, я запомнила, потому что раньше таких не видела.

– Игорь Георгиевич, – произнесла я. – Знаете, что… а можно, я попрошу вас быть моим научным руководителем?

– Попросить можно, – усмехнулся он. – Только кто же тебе это разрешит? Я больше не практикующий маг, а ты – подающая надежды специалистка.

– Ну, я думаю, разрешат, – заявила я. – У подающих надежд специалисток могут же быть капризы? Вот… Вы-то согласитесь?

– Я? Я, возможно, соглашусь, – подумав, кивнул Игорь Георгиевич. – С тобой интересно работать, Чернова. Несмотря на твой невозможный характер.

– Кто бы говорил о характере! – воскликнула я, не сдержавшись, но он, кажется, не обратил внимания.

– Интересно посмотреть, что из тебя получится… – протянул Давлетьяров.

– Мне тоже, – честно сказала я, подумав «Да уж, под вашим-то чутким руководством!». – Давайте выпьем, что ли?

– За что? – поднял брови Игорь Георгиевич.

– За нас! – выпалила я, разом отхлебнула полбокала, и тут же отчаянно закашлялась, чуть не уткнувшись лицом в колени. Ну вот кто меня вечно за язык тянет? Я имела в виду работу, если кто не понял, а получилась какая-то ерунда, как обычно…

– Идет, – произнес Игорь Георгиевич, не обращая внимания на мои телодвижения. – Мне нравится твой тост, Чернова… Только изволь пить до дна.

…-Чер-рнова! – раскатилось над пустой аллеей. – Не отставай!

– Я не отстаю, – буркнула я. Так и не просохшие туфли больно натерли ногу, так что передвигаться я могла исключительно вприхромку. Вылечить такую ерунду, конечно, я в состоянии, только для этого следовало остановиться и сосредоточиться, чего я сделать сейчас никак не могла. Приходилось терпеть.

Наконец Давлетьяров сжалился, остановился, дождался, пока я его догоню, и протянул руку. Я с благодарностью вцепилась в его локоть, так идти было легче.

– Впредь не будешь надевать туфли на босу ногу, – учительским тоном заметил Давлетьяров.

– Буду, – огрызнулась я.

– Не прекословь мне, Чернова, – разом ощетинился Давлетьяров.

– И в мыслях не держала! – фыркнула я.

Трудно сказать, что бы такое он мне ответил, наверняка что-нибудь доброе и ласковое, но в этот момент из-за поворота нам навстречу показался человек, которого мне менее всего хотелось сейчас видеть, а именно Лариса Романовна. Эта достойная дама уже привычно окаменела, увидев меня под руку с Давлетьяровым, а я особенно остро ощутила, насколько помято я выгляжу. Ночевала я у Давлетьярова, в том смысле, что умудрилась заснуть на диване у него в гостиной (пить коньяк и не закусывать мне все-таки противопоказано), поэтому к утру одежда моя обрела довольно плачевный вид. На голове имело место быть воронье гнездо, а поскольку косметичку я с собой не ношу, то моя физиономия не носила никаких следов макияжа. Словом, то еще зрелище.

– Доброе утро, – как ни в чем не бывало, поздоровался Давлетьяров.

– Д-доброе… – выдавила Лариса Романовна и снова посмотрела на меня. Я изобразила вежливую улыбку, и, надо думать, зрелище получилось довольно жалким.

– Очень хорошо, что я вас встретил, – продолжал Давлетьяров, отцепляя мою руку от своего рукава. – Мне нужно с вами поговорить, и чем скорее, тем лучше.

– Мне тоже хотелось с тобой побеседовать, – кивнула Лариса Романовна и уставилась на меня в упор. – Наедине.

– Удачное совпадение. – Игорь Георгиевич повернул ко мне голову. – А ты иди себе, Чернова.

– Не пойду, – буркнула я. Судя по всему, Давлетьяров решил побеседовать с Ларисой Романовной по душам, и как же я такое могу пропустить?!

– Чернова, я со стеной разговариваю? – Лицо Игоря Георгиевича приобрело такое выражение, что я поспешила отступить на пару шагов. – Я сказал – марш отсюда!

Я поняла, что спорить бесполезно, мысленно плюнула и зашагала в сторону общежития. Сохранять ровный темп мне долго не удалось, я невольно замедляла шаг в надежде услышать хоть что-нибудь. Завернув за угол одного из корпусов, я остановилась. Я знаю, что подслушивать нехорошо, но иного выхода не оставалось. Заклинание, обостряющее слух, очень простое, главное, направить его точно на объект, иначе от какофонии звуков можно оглохнуть, а это в мои планы не входило. Из боязни, что меня засекут, я старалась особенно не усердствовать, поэтому разговор слышался нечетко, словно сквозь помехи, но разобрать слова, тем не менее, было можно.

…-Сам додумался? – спросила Лариса Романовна без особенного удивления в голосе. Надо думать, Давлетьяров с места в карьер заявил ей, что ему теперь все понятно.

– К несчастью, нет, – ответил он. – Вы будете отрицать?

– Не буду. Все совершенно верно. А тебя, я вижу, можно поздравить, Игорь, – насмешливо произнесла Лариса Романовна. Тон этот настолько не вязался с ее обычной манерой разговаривать, что мне стало как-то не по себе. – Ты снова нашел, на чьем горбу въехать в рай.

– Не вполне понимаю вашу аллегорию, – опасно сухим тоном заметил Давлетьяров. – Объяснитесь.

– Не притворяйся, будто не понял. – Теперь Лариса Романовна говорила резко, отрывисто, чувствовалось, что она зла. – Я об этой девочке, Черновой. Ты ведь разглядел ее потенциал и прицепился к ней, как клещ. Сам ты теперь ни на что не годен, но на ней можно сделать себе имя, не так ли? Не возражай! – воскликнула она, видимо, Давлетьяров хотел что-то сказать. – Ты думаешь, я не заметила твоего почерка в ее дипломной работе? Не удивлюсь, если окажется, что ты сам написал за нее большую часть! – Она усмехнулась. – Это настолько в твоем духе…

Я страшно жалела, что не вижу их лиц. В конце концов, меня осенило: простейший прием, воздушная линза, – и собеседники передо мной как на ладони. Изображение получилось не очень четким, я торопилась, но различимым. Лариса Романовна, как и ожидалось, торжествует победу, несколько преждевременно, на мой взгляд, у Давлетьярова лицо на удивление спокойное, только взгляд такой, что, кажется, стены можно плавить.

– Продолжайте, – любезно пригласил Давлетьяров. Улыбка его не сулила ничего хорошего.

– А нечего продолжать, Игорь! – Лариса Романовна усмехнулась. – Ты ведь всегда был таким, свою природу не переделать. Когда ты появился здесь, ты ведь был никем, абсолютно никем! И моя Лидка стала для тебя счастливым билетом, не отрицай! Ты же знал, что я для нее все сделаю, потому и женился, так ведь? И получил, что хотел: и место в аспирантуре, и грант на исследования… Как ты думаешь, кто замолвил за тебя словечко? За никому не известного мальчишку?

Давлетьяров молчал. Я слушала, приоткрыв от изумления рот.

– Вы никогда не допускали мысли о том, что я просто ее любил? – спросил вдруг Игорь Георгиевич негромко.

– Нет, Игорь. Ты никого, кроме себя, любить не умеешь, – покачала головой Лариса Романовна. – Ты по головам пройдешь, но получишь то, что захочешь. Ты страшный человек, Игорь, ты сам этого не понимаешь. С Лидкой у тебя удачно получилось, ты остался при всех регалиях – и свободным. А теперь нашел очередную молоденькую дурочку, выкачаешь из нее все, что сможешь, и отшвырнешь… – Она перевела дыхание. – Неважно, что ты теперь не маг, ты и на одном руководстве ее работой мог бы взлететь до небес. Только, Игорь, с высоты очень больно падать!..

– Я знаю, – сказал Давлетьяров бесстрастно. – Я хочу предупредить вас лишь об одном: если с этой девочкой хоть что-нибудь случится, я не остановлюсь ни перед чем. Вы хорошо меня знаете, Лариса, и это не пустые угрозы.

– Я даже слишком хорошо тебя знаю, Игорь, – кивнула Лариса Романовна. – Вижу, планы на ее счет у тебя в самом деле наполеоновские. На Лидку были такие же?

– Хотите, я скажу вам, почему я не пошел тогда провожать Лиду? – медленно произнес Давлетьяров и, не дождавшись ответа, продолжил: – Тем вечером она сказала мне, что уходит от меня к другому, какому-то студенту с исторического, я даже имени его не помню. Мы повздорили, и она ушла. Я не стал ее догонять и уговаривать вернуться, хотя, наверно, она этого ждала. Вот и все.

– Нет… – Лариса Романовна подняла руку ко рту. – Лида не могла…

– Чего она не могла? – недобро прищурился Давлетьяров. – Не могла пойти против вашей воли? Вам ведь так хотелось знать, что получится из нашего союза! Теперь уж вы не отрицайте, Лариса, – это вы убедили Лиду выйти за меня замуж. Она никогда не любила меня по-настоящему, просто я был «удачной партией», по вашему мнению, не так ли? – Он холодно улыбнулся. – Мои способности и амбиции и ваши связи – из этого в самом деле могло получиться нечто грандиозное.

– Какая же ты тварь, Игорь… – В голове Ларисы Романовны было лишь безграничное удивление. – Я даже представить не могла, до какой степени ты… – Она, кажется, коротко всхлипнула. – Ну почему ты до сих пор жив, а моя Лидка умерла?!

Я поняла, что она собирается сделать – почувствовала мгновенную концентрацию энергии в одной точке, – но опоздала на долю секунды. Невооруженным взглядом никто бы ничего не увидел, разве что отметил бы колебание воздуха между двумя людьми, как бывает при сильной жаре…

Лариса Романовна была не очень сильным магом, но на таком расстоянии ее удар должен был смести Давлетьярова, лишенного всякой защиты, как пушинку. Меня вынесло из-за угла, как ураганом, но крик застрял в горле, потому что Игорь Георгиевич стоял, как ни в чем не бывало, и, если бы я знала его чуть хуже, то подумала бы, что атака обошла его стороной. Как бы не так! А Лариса Романовна готова была ударить еще раз, и второй атаки Давлетьярову было не выдержать, поэтому я, недолго думая, ахнула между ними «стенку», да такую, что асфальт покоробился и пошел трещинами. Энергетический поток расшибся о «стенку» и ушел в пространство…

– Тебя никто не просил вмешиваться, Чернова, – холодно сказал Игорь Георгиевич, когда я добежала до них и остановилась, дыша, как загнанная лошадь, и забыв про боль в стертой ноге. – И тем более подслушивать за углом.

– Идите вы… лесом… – выдохнула я и решительно взяла его за руку. Рука была ледяной и ощутимо вздрагивала. Я в который раз подивилась самообладанию Давлетьярова: я знала, каково это – попасть под энергетический удар, мне однажды перепало на тренировке. Тренировались мы, конечно, даже не вполсилы, а едва в одну десятую, но все равно ощущения мне запомнились надолго: боль дикая, и больше всего хочется свернуться клубочком в углу и тихонечко завыть… Каково попасть под полноценный удар, я даже представлять себе не хотела.

Лариса Романовна смотрела на меня, и не могу сказать, чего в ее взгляде было больше: удивления или ненависти.

– Знаете, – сказала я, покосившись на Давлетьярова. – Подслушивать, конечно, нехорошо, но я вот услышала, что вы тут сказали кое-что про меня… Так вот, я тоже хочу предупредить. – Я посмотрела на Ларису Романовну. – Если с Игорем Георгиевичем случится что-то… странное, то вместо этого всего, – я мотнула головой, указывая на главное здание университета и окружающие его постройки, – будет ровная площадка. Может, я сама после этого сдохну, но легче от этого никому не станет. Это не угроза, это обещание.

С минуту стояла тишина, потом Лариса Романовна молча развернулась и медленно пошла в сторону административного корпуса. Казалось, будто она враз состарилась, поникшие плечи и шаркающая походка могли принадлежать старухе, а не достаточно молодой еще женщине…

– Отцепись от меня, наконец, Чернова! – Давлетьяров отнял у меня свою руку.

– Отцеплюсь, – покладисто согласилась я. – При одном условии.

– Ты мне еще условия ставить будешь!?

– Буду, – кивнула я. Смутная догадка окончательно оформилась во вполне стройную теорию, и я была твердо намерена довести начатое до конца.

– И что за условие, Чернова? – неласково прищурился Давлетьяров.

– А очень простое, – сказала я. – Вы напишете докторскую диссертацию, или монографию, неважно, что, но напишете. О восстановлении полностью утраченных магических способностей под воздействием внешнего фактора. Ну, покрасивее название придумаете, вы формулировать умеете, в отличие от меня… Вот когда напишете – тогда и катитесь на все четыре стороны.

– Ты думаешь, написать докторскую – такое быстрое дело? – вскинул брови Давлетьяров.

– А что быстрое, я не говорила, – парировала я. – Зато у вас будет стимул работать как можно активнее. Чем быстрее напишете, тем быстрее я от вас отстану. Только, чур, по-честному!..

Игорь Георгиевич посмотрел на меня долгим взглядом, видимо, обдумывая, на месте меня пришибить или погодить немного, потом вдруг криво усмехнулся:

– Идет, Чернова. По рукам.

– По рукам! – обрадовалась я.

Рука у Давлетьярова была теплой и ничуть не дрожала.

– Пойдем, Чернова, – скомандовал он. – Ты права: раньше сядешь – раньше выйдешь. И «стенку» свою убери, кто-нибудь лоб расшибет!..

Часть 3
Общее дело

На шестом этаже было тихо и пустынно, как, впрочем, и обычно. Кое-где из-за закрытых дверей слышны были голоса – шли занятия.

Около кафедры боевой и охранной магии о чем-то негромко беседовали наш завкафедрой и Давлетьяров.

– Доброе утро, – поздоровалась я, бочком протискиваясь мимо них.

Завкафедрой рассеянно кивнул.

– Доброе утро, Чернова, – так же рассеянно ответил Давлетьяров и вернулся к беседе, даже не заметив, что я все-таки зацепилась за него плечом.

«Фу ты… – подумала я, оказавшись за спасительной дверью. – Нет, Чернова. такие игры определенно не про тебя! Рано или поздно ты таки проколешься…»

Вот бы мне такое самообладание, как у Давлетьярова! Так нет же, у меня все на лице написано, а если я пытаюсь что-то скрывать, то выражение физиономии у меня делается такое, что… Словом, лучше никому этого не видеть, а то решат, что у меня с головой не все ладно.

Впрочем, то, что с головой у меня не все ладно, я и так знала. Видимо, это все-таки заразно, с кем поведешься, от того и наберешься, как известно. Где, спрашивается, была эта самая моя голова, когда я решилась на это пойти? Трудно сказать, но не на плечах, это уж точно…

Нет, что все вполне может закончиться именно таким образом, я не могла не понимать, потому что история, в общем-то, достаточно банальна но, если честно, относилась к этому достаточно скептически. До недавнего времени.

А дело было так: быть моим научным руководителем официально Давлетьяров отказался, уж не знаю, из каких соображений. Вернее, я догадывалась, но спросить и проверить свою догадку так и не рискнула. Другое дело, что уговор наш оставался в силе, а потому посильную помощь в виде регулярных консультаций я от Давлетьярова получала. По-моему, он хотел, чтобы я написала диссертацию не за три года, а за один, все к тому шло. Впрочем, у меня тоже имелись такие честолюбивые побуждения, так что я особенно не сопротивлялась. И вот, в один прекрасный (хотя это еще как посмотреть) день я задержалась у Давлетьярова почти до ночи. Вернее, не почти, а именно до ночи, летом ночи светлые, что и ввело меня в заблуждение. Впрочем, когда Давлетьяров вправляет тебе мозги, за временем уследить достаточно трудно. Я спохватилась, только когда обнаружила, что на часах половина третьего, и до дому мне уже не добраться. Ясное дело, такси мне Давлетьяров вызывать не собирался, просто пожал плечами и сказал «оставайся, Чернова». Я особенно не сопротивлялась, потому что это было уже не впервой. Правда, последующий пассаж меня несколько удивил, но не так, чтобы очень, потому что, повторяю, теоретически я возможность такого поворота событий не исключала, хотя вероятность его стремилась к минус бесконечности. Ничего особенно ужасного я в этом не видела, мне, в общем, даже как-то польстило такое внимание к моей скромной персоне…

«Может быть, уже хватит мотаться туда и обратно?» – спросил Давлетьяров наутро таким будничным тоном, что я не сразу сообразила, на что он намекает. А когда сообразила, согласилась, что в чем-то он прав, а сама я даже рада этому.

Вот так и вышло, что я перебралась из общаги к Давлетьярову. Конечно, ставить окружающих в известность об этом ошеломляющем событии ни я, ни он не собирались. Более того, на кратком военном совете (точнее, инструктаже, потому что моего мнения никто особенно не спрашивал) было постановлено, что утечки информации быть не должно, поскольку всевозможные сплетни и слухи доставляют не только огромное удовольствие тем, кто их распространяет и коллекционирует, но и большие неприятности тем, кого обсуждают. Я была полностью согласна, поэтому и не возражала. Так что об этой предосудительной связи, я была уверена, никто не знал и даже не догадывался. Родителям я и тем более заикнуться об этом не смела: что бы с ними было, узнай они, на сколько лет Игорь меня старше, я даже представить не берусь. Да и вообще у них представления какие-то старорежимные, и никак они не могут осознать, что я давно совершеннолетняя…

Кроме вынужденных неудобств во всем этом была и несомненная выгода: теперь Игорь мог дрессировать меня, что называется, в любое время дня и ночи. Соседи, к слову, уже дважды вызывали полицию, а ведь мы только обсуждали план моей будущей диссертации! Что будет, когда я возьмусь непосредственно за ее написание, я примерно представляла и заранее сочувствовала вышеозначенным соседям. Себе, конечно, тоже. но в меньшей мере, потому что уже знала, чего ожидать.

Кому-то такое положение вещей, быть может, показалось бы странным и неправильным, но я очень быстро привыкла. Жить с Игорем, особенно если принимать во внимание его жуткий характер, конечно, было отнюдь не легкой задачей, но мне казалось, что я справляюсь. Судя по тому, что Игорь особенного недовольства не выказывал, его тоже все устраивало…

Вот если бы только мы не сталкивались постоянно в университете, и мне не приходилось делать деревянную физиономию!

Сегодня я полдня отработала на полигоне, доводила до ума хитрый прием, объединяющий разом стандартное боевое заклинание и кое-что из области дематериализации, чертовски устала и только и мечтала о том, чтобы поскорее унести из университета ноги. Только неплохо бы сначала переодеться: на улице лил дождь, я предусмотрительно захватила с собой старые джинсы и свитер, в которых и отправилась на полигон, и с которых теперь изрядно текло.

– Чернова! – перехватил меня по пути смутно знакомый дядечка из нашей учебной части. – Зайдите на минутку.

Я подавила тяжелый вздох и зашла, оставляя за собой грязные следы. Боже мой, как же его зовут, я ведь знала? Опять вылетело из головы… Иногда мне кажется, что у меня не память, а решето!

– Что-то случилось? – спросила я.

– Сейчас, сейчас… – Дядечка продолжал копаться на своем столе. – Так. Наина Юрьевна, у нас тут имеется приглашение на международную конференцию молодых ученых. Начнется она через две недели, включает в себя семинары, которые будут проводить ведущие специалисты в различных областях, а также что-то вроде стажировки…

– То есть вы мне предлагаете поехать? – испугалась я. Этого еще не хватало… Хорошо, если конференция будет в Москве, а если где-нибудь в другом городе? Я терпеть не могу куда-то ездить!

– Да не то что предлагаю, я просто-таки настаиваю! – воскликнул дядечка. – Я бы на вашем месте схватился за такую возможность обеими руками. Съездить на конференцию в Париж…

– Куда?! – окончательно ошалела я.

– В Париж, – повторил он. – Вернее, конференция будет проходить не в самом городе, а где-то в предместьях, ну да это неважно. Условия замечательные, проживание, питание… Ну так что, вы едете?

– Я… в общем… – Мне смертельно хотелось отказаться. Но… Что-то еще скажет Игорь? – А можно подумать?

– Не понимаю я, о чем тут думать! – с досадой произнес дядечка. – Хорошо. У меня сейчас обед, так что через час жду вас с решением. Очень прошу не тянуть, надо заявку отправлять как можно скорее!

Я вывалилась в коридор и тяжко вздохнула. Нет, сама я тут ничего не решу, надо найти Игоря и спросить совета у него. Кто его знает, вдруг он скажет, что такие конференции – пустая трата времени? Тогда я смогу с чистой совестью отказаться от участия в этом дурацком мероприятии!

Шла большая перемена, так что Игоря надо было искать в его кабинете, туда я и направилась. Правда, искомый объект обнаружился в коридоре, в компании с хорошенькой студенточкой, вроде бы с четвертого курса. Девушка трагически смотрела на Игоря снизу вверх и часто-часто хлопала длиннющими ресницами, явно готовясь заплакать. Это она зря, разжалобить Давлетьярова таким способом не получится, а вот резко восстановить против себя – очень даже можно.

– Ну Игорь Георгиевич, ну пожалуйста… – расслышала я.

– Градова, я уже сказал дважды и повторю в третий раз: зачет ты будешь пересдавать в специально отведенное для этого время. – В голосе Игоря звучал металл. – Расписание можешь узнать на кафедре. И более прошу не отрывать меня от работы. Я доступно выражаюсь?

Девушка кивнула и, кажется, все-таки прослезилась. Это что же она, умудрилась что-то не сдать и теперь выпрашивает у Игоря зачет? Ничего себе… Из моей группы на такое бы никто не отважился, а эта длинноногая красоточка, похоже, не в первый раз уже к Игорю пристает, иначе бы он разговаривал иначе. Надеюсь, у нее хватит ума больше так не делать, иначе, если Игорь выйдет из себя, то зачета ей не видать, как своих ушей!

– Ну Игорь Георгиевич… ну пожалуйста… – жалобно произнесла студентка и так посмотрела на Игоря, что меня вдруг осенило: а ведь не ради зачета она так стелется!

Мне стало смешно: четверокурсница строила глазки Игорю, да так наивно… Интересно, он-то заметил или нет? А если заметил… Тут я ощутила легкий укол тревоги и поспешила отогнать дурные мысли. Придумала тоже…

– Градова, разговор окончен! – обрезал Игорь и скрылся в своем кабинете.

Я подождала, пока студентка уйдет, а в коридоре не останется посторонних, и осторожно постучалась в дверь.

– Войдите, – раздраженно отозвался Игорь, увидел меня и нахмурился. – Что случилось?

– Ничего пока… В общем, такое дело…

Я кое-как повторила все то, что услышала от дядечки из учебной части. Ну как же его все-таки зовут? Тьфу ты, надо было там же, в учебной части, и посмотреть в расписании! Да уж, Чернова, задним умом ты крепка, ничего не скажешь…

– Ну так что? – спросила я наконец.

– Я не понимаю, о чем здесь можно раздумывать, – сказал Игорь, почти повторяя безымянного дядечку. – Ты должна ехать. Неужели ты сама не могла додуматься, что бросаться такими возможностями просто преступно?

Я поняла, что выкрутиться не удастся. Хотя…

– Но это же во Франции! – жалобно сказала я.

– И что? – не понял Игорь.

– Я по-французски ни в зуб ногой, – напомнила я. Может, хоть этот существенный аргумент окажет необходимое воздействие? В самом деле, зачем ехать за тридевять земель, если не все равно не поймешь ни единого слова?

– Чернова, не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле, – снова нахмурился Игорь. – Конференция международная, и общение будет вестись на том языке, который знаком большинству из присутствующих. То есть на английском. А по-английски ты и понимаешь, и говоришь, если мне не изменяет память, а ты не врала.

– А ты уверен?.. – тоскливо спросила я. – Я про английский…

– Чернова, не заставляй меня повторять дважды. – Вот чертова студентка, после общения с ней Игорь явно не в духе, а достанется сейчас мне! – Я не раз принимал участие в таких конференциях, так что знаю, о чем говорю.

– Ясно… – вздохнула я, и тут меня снова осенило. – Но у меня даже загранпаспорта нет!

– Чернова, у меня складывается впечатление, что ты просто не хочешь ехать и выискиваешь для этого подходящую причину. – Игорь, как обычно, угадал, он меня достаточно хорошо изучил. – Это проблемой не является. Скажи Спицыну из учебной части, загранпаспорт тебе сделают очень быстро. Еще какие-то сложности?

– Нет… – буркнула я. Все-таки ехать придется… Может, срочно заболеть? Как же! Этот фокус не пройдет. Сказать, что я просто боюсь лететь черт знает куда и жить там одна? Угу… в ответ мне заявят, что я уже не маленькая девочка, и водить меня за ручку никто не нанимался. Оно, конечно, верно, но…

– Отлично, – отрезал Игорь. – А теперь иди и не мешай мне работать.

Я закрыла за собой дверь и тяжко вздохнула. Пойду сдаваться этому Спицыну. Надо все-таки выяснить, как его имя-отчество, а то неудобно даже…

Игорь, как обычно, оказался прав, загранпаспорт оформили в рекордно короткие сроки. А там закрутилось: в посольство, туда, сюда… Словом, две недели промелькнули мгновенно, я опомниться не успела, как оказалась в аэропорту. Игорь сжалился и решил отвезти меня сам, за что я была ему очень признательна. А каких трудов мне стоило уговорить родителей меня не провожать!..

– Объявлена посадка на рейс… – проговорил динамик.

– Иди, Чернова. твой рейс, – скомандовал Игорь. Он чувствовал себя здесь, как рыба в воде, поездить по миру ему в свое время пришлось немало. А вот у меня ноги подгибались и отказывались идти в нужном направлении. – Веди себя прилично и постарайся не ударить в грязь лицом.

– Ага… – вздохнула я.

– Иди, опоздаешь, – сказал Игорь чуть мягче, оглянулся на всякий случай, не видит ли кто, и коротко поцеловал меня в щеку. – Счастливо долететь.

Я проводила взглядом его удаляющуюся фигуру, еще раз вздохнула – кажется, это вошло у меня в привычку, – и отправилась на посадку. Мне сказали, что принимающая сторона обеспечит встречающих и трансфер до места проживания. Хорошо бы так…

На мое счастье, устроители конференции оказались на высоте, меня встретили, отвезли куда надо, поселили в роскошном пансионе и снабдили программой мероприятий.

Оно, конечно, замечательно, но первое время все равно было сложно. Да и кто бы на моем месте не растерялся, оказавшись в чужом городе, без единого знакомого человека поблизости! Однако постепенно все наладилось, люди вокруг были доброжелательными, и вскоре я даже кое с кем познакомилась. Это были мои соседки по пансиону, француженки Мирей и Софи. Они оказались очень неплохими магами-иллюзионистами, и, будучи близняшками, работали в паре. Получалось очень эффектно, на одном из семинаров они демонстрировали свое мастерство, и не одна я была в восторге, ручаюсь. Я, понятное дело, по-французски знала три с половиной слова, Мирей и Софи по-русски не говорили вообще, поэтому общались мы на английском, одинаково корявом у всех троих. Главное, мы друг друга понимали, а заботиться о красоте и правильности грамматических конструкций нам было как-то не с руки.

Мирей и Софи, хоть и были коренными парижанками, все равно предпочитали жить в пансионе, чтобы не мотаться каждый день в пригород. К тому же, обе любили разнообразие, легко сходились с людьми, а потому на конференцию приехали не столько с целью научиться чему-то новому, сколько ради того, чтобы набраться свежих впечатлений. Меня они сразу принялись опекать, что было как нельзя кстати. Я, может, не говорила, но в незнакомых местах я всегда немного теряюсь, поэтому наличие рядом тех, кто мог подсказать, куда идти и что делать, было очень мне на руку.

Сама конференция проходила интересно, хотя, не отрицаю, сперва было сложно. Я хорошо понимаю английский, а вот говорю, за недостаточностью практики, плоховато, при необходимости общаться с кем-то у меня из головы моментально вылетают даже самые элементарные слова и конструкции.