Электронная библиотека » Кира Измайлова » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "Городская магия"


  • Текст добавлен: 3 июня 2022, 20:40


Автор книги: Кира Измайлова


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Я хмыкнула. Будут они разговаривать, как же…

– А если они не захотят разговаривать, а сразу приступят к действиям, – продолжал Давлетьяров, – я думаю, нелишне будет показать им, что ты готова к ответным мерам. В пределах допустимой самообороны, естественно. Тебе, Чернова, думаю, по силам дематериализовать автомобиль?

– Наверно, – пожала я плечами. – Я не пробовала ни разу.

– Вот и попробуй, – кивнул Давлетьяров. – И хватит на сегодня об этом. Надеюсь, ты заявилась не с пустыми руками? Кажется, ты собиралась закончить раздел?..

Словом, в город я вернулась совершенно неудовлетворенная разговором. С другой стороны, а чего я ждала? Что кто-то разберется с плохими дядями, посмевшими обидеть маленькую глупую Чернову? Как же… Желающие прямо в очередь выстроились!

Совет мне Давлетьяров дал, и, в общем, неплохой. А на большее я и рассчитывать не могла, да и права не имела, по большому счету. Даже если среди этих ребят нет мага… Да ну что я, всерьез рассчитываю, что из-за меня кто-то кому-то станет бить морду? С какой стати?! Смешно, право слово! Нет уж, Чернова, выпутывайся сама…

Самым неприятным было то, что я и понятия не имела, зачем могла кому-то понадобиться. Ладно бы я ходила в любовницах у какого-нибудь мелкого бандита или оказалась замешана в преступлении, но я вела на редкость замкнутый образ жизни, я уж говорила. Поход в кино был событием! Что же им все-таки было нужно? Нет, если они попадутся мне еще раз, я бежать не буду, а сперва послушаю, что к чему…

Неделя прошла вполне мирно. Я даже пару раз отважилась высунуться за пределы территории ГМУ и храбро прогулялась по улице, но ко мне никто не подошел. Наверно, не хотели светиться в городе.

«Значит, будут брать меня в субботу,» – мудро рассудила я и решила для субботнего визита в «Дубки» одеться попрактичнее, на случай, если опять придется бегать по кустам. Весна выдалась жаркой, в джинсах было, мягко говоря, тепло, но зато ногу сучком не распорешь…

С такими оптимистическими мыслями я шла по обочине дороги – посередине стояли непролазные лужи, в которые и думать нечего было соваться в кроссовках, разве только в резиновых сапогах по колено. Было тихо, как обычно в лесу, только рокотала вдалеке оживленная магистраль. Мне показалось, будто ровный гул вдруг стал приближаться…

Я обернулась на шум: так и есть, по выбоинам дороги неуклюже переваливалась замызганная иномарка, родная сестра той, что так перепугала меня пару недель назад. Значит, мой маскарад все-таки никого не обманул! «Зря только волосы испортила…» – промелькнуло в голове совсем некстати.

И что теперь? Бежать в лес? Сейчас день, светло, далеко я не убегу, здоровые мужики быстро меня отловят, тем более, что тут даже кустов путных нет, не спрячешься. Да и сколько можно бегать, я ведь решила уже, что пора побеседовать с этими типами! Так что я остановилась и стала поджидать своих преследователей. Как ни странно, особенного страха я не испытывала – стоило только вспомнить, что я все-таки маг, пусть и недоучившийся, да еще с весьма опасной специализацией.

Машина остановилась, видимо, отчаявшись одолеть очередную колдобину. Это с другой стороны санатория есть хорошая подъездная дорога, посетители на дорогих машинах ей и пользуются, а для пешеходов вроде меня и грузовиков и эта годится. Она и короче, к тому же.

Передние дверцы синхронно распахнулись, появились двое крепких парней. Одного я определенно узнала, это был тот самый «поддатый» тип, что заговаривал со мной на темной улице. Другой оказался таким же мордастым и широкоплечим, просто брат-близнец, только белобрысый, а не чернявый.

– Чернова? – поинтересовался чернявый. – Наина?

– Ну? – спросила я злобно. Имя знают, должно быть, и где живу, тоже знают. Интересно, кстати, откуда? В университете это так просто не узнаешь… Хотя могли подкатиться к кому-то из однокурсников, это проще простого. – И что надо?

– Поговорить! – радостно улыбнулся чернявый. – Тихо, мирно, все путем, садись в машину, поедем. А вот бегать от нас больше не надо, догоним – хуже будет…

– Шел бы ты лесом, – вежливо ответила я, внутренне закипая. – Пугать еще будешь…

– Слушай, я ведь серьезно! – нахмурился чернявый. – Иди в машину по-хорошему!

– Начинать надо было по-хорошему, – окончательно завелась я, – а не пугать на дороге! А теперь отвяжитесь от меня!

– Хватит выкобениваться, поговорить надо! – вступил белобрысый.

– Говорите тут, – потребовала я. – Я выслушаю. Кто вы такие, что нужно? Зачем ко мне привязались?

– Это тебе на месте объяснят, – ответил белобрысый. – Мое дело маленькое: отвез-привез. А с тобой серьезные люди поговорить хотят.

– Вот пусть сами теперь и приезжают, если им так хочется, и разговаривают нормально, – фыркнула я, придя к выводу, что веду беседу с какими-то «шестерками», которые, скорее всего, сами ничего толком не знают. – Серьезные…

– Последний раз по-хорошему прошу, – предупредил чернявый и сунул руку в карман.

Не знаю, попугать он меня хотел, или у него в самом деле было оружие, но я окончательно взбеленилась. Стрелять в мага бессмысленно, пули я не боялась. Но чтобы какие-то придурки мне грозили?! Да какое они право имеют устраивать за мной такую охоту?!

– А я последний раз по-хорошему говорю – катитесь отсюда, – процедила я.

– Не понимает девочка, – мотнул головой белобрысый. – Сань, давай…

Оба сделали по шагу вперед, и тут мое терпение лопнуло.

Я давно уже не работала в полную силу, просто опасалась. Происшествие на полигоне научило меня с большой осторожностью относиться к своим способностям, но сегодня я не сдержалась. К тому же очень уж хотелось пугнуть этих парней…

Машина – это всего лишь груда металла. Ну, там есть еще пластик, может быть, кожа, стекло, но это ерунда. А дематериализовать металл проще простого, я сама поразилась, насколько легко мне это удалось: стояла потрепанная иномарка, урчала мотором – и нет ее, только ветерком повеяло.

Чернявый, видимо, что-то почувствовал, потому что резко обернулся… и остолбенел. Вслед за ним повернулся и белобрысый. Потом оба перевели взгляды на меня.

– Повторить? – поинтересовалась я.

Уточнять не потребовалось: оба парня переглянулись и с невнятными, но явно матерными возгласами рванули по дороге в обратном направлении. Слышалось только что-то вроде «Серега, мать твою!.. Сами пусть теперь… А Серега?!»

Я посмотрела им вслед, развернулась и пошла дальше, к «Дубкам». Только метров через сто до меня стало доходить, что все-таки я сотворила. Мне стало неуютно, я прибавила шагу, а там и вовсе перешла на бег. Впрочем, бегаю я плохо, поэтому в ворота санатория вошла запыхавшаяся и злая.

Хорошо еще, Давлетьярова долго искать не пришлось – он обнаружился, как обычно, на самой дальней аллее, с неизменной сигаретой и очередным томом французского классика в руках.

– И где твое «здравствуйте»? – поинтересовался он мельком, когда я плюхнулась рядом на скамейку и покосился на мои пустые руки. – И неизбежные апельсинчики?

– Сигарету дайте… – попросила я, глядя на свои руки. Руки дрожали.

– С каких это пор ты закурила, Чернова? – вскинул брови Давлетьяров.

– Дайте, жалко вам, что ли?..

Давлетьяров не стал спорить, вытряхнул из пачки сигарету, поднес мне зажигалку. Курить я научилась еще на первом курсе, чтобы не отставать от однокурсниц, хотя никогда этого дела не любила, но сейчас мне надо было успокоиться. Сигареты оказались совершенно убойные, я чуть не задохнулась с непривычки, но все же заставила себя еще раз затянуться этой отравой. Давлетьяров смотрел на меня, как мне показалось, с легким недоумением.

– Снова гости? – спросил он, наконец.

Я кивнула.

– Догнали… на дороге. – Меня неожиданно затрясло так, что я чуть не выронила сигарету. – Поговорить им… серьезные люди, видите ли! Только эти-то так… сами не в курсе что, кто и зачем…

– И ты?.. – вскинул брови Давлетьяров.

– А что я… я, как вы и предлагали, машину… убрала, – нервно хмыкнула я. – Драпали так, что пятки сверкали. Только… только, кажется… в машине кто-то еще был…

Давлетьяров свел брови к переносице, потом, видимо, понял, что я имела в виду. Встал, взял меня за плечо, заставил подняться.

– Пошли, – велел он. Я покорно поплелась вслед за ним. В горле першило от дыма, в голове стоял туман. Может, не было там никого, а поминали парни вовсе какого-то постороннего Серегу?

Я опомнилась, только когда мы вошли в обиталище Давлетьярова, и он сунул мне под нос почти полный стакан. Пахло коньяком.

– Пей, – приказал он. – До дна.

– Да вы что, Игорь Георгиевич, – попыталась я отбиться. – Я же с такой дозы рухну…

– Значит, рухнешь и будешь лежать, – отмахнулся он. – Пей, я сказал.

Пришлось выпить, я даже вкуса не почувствовала. Думала, тут и свалюсь, однако ничуть не бывало, даже наоборот, в голове прояснилось, а руки перестали трястись. Интересно, кто это Давлетьярову такой коньяк возит…

– Отпустило? – спросил Игорь Георгиевич. Я вяло кивнула. – Тогда слушай меня внимательно – в машине никого не было.

– А как же… – заикнулась я. – Они все какого-то Серегу поминали…

– Скорее всего, это был тот, кто отправил их на дело, но не предупредил, чем это чревато, – отрезал Давлетьяров. – Чернова, ты усвоила? В машине никого не было, и точка.

– Угу… – сказала я. Спорить у меня не было сил, и потом, когда Игорь Георгиевич говорил таким тоном, лучше было с ним не пререкаться, я принять его утверждение, как должное. – Не было…

– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул он. – И впредь смотри по сторонам, ясно тебе, Чернова?

– Так точно, – буркнула я.

– Кстати, – заметил вдруг Давлетьяров. – Вот тебе отличный эмпирический материал. У тебя тема диплома как звучит?

– «Дематериализация крупных предметов», – обескураженно ответила я.

– А ты, я полагаю, ничего крупнее пустой бутылки до сих пор не дематериализовала, – усмехнулся Давлетьяров. – Автомобиль вполне подойдет, так что, пока ничего не забыла, сядь и подробно запиши все параметры.

– Забудешь тут, как же… – передернулась я.

– Еще налить? – участливо спросил Игорь Георгиевич.

– Нет уж, не надо! – решительно отказалась я. – А то так и спиться недолго…

Марку машины я запомнила, силу собственного воздействия тоже, так что оставалось только уточнить параметры данной модели автомобиля, а потом тщательно рассчитать все необходимые показатели. Пример получался – конфетка. Я невольно улыбнулась. Неведомые недоброжелатели, сами того не подозревая, подкинули мне отличный материал.

И никого в этой машине не было. Никого. Не было. И точка.


Как ни странно, обратно в Москву я добралась без приключений, да и на неделе меня никто не потревожил, и в следующие выходные тоже. За неделю я как раз закончила расчеты, касающиеся дематериализации автомобиля, показала их Давлетьярову, и тот, казалось, остался доволен. Во всяком случае, не разнес меня в пух и прах, как обычно, а только велел подкорректировать не вполне удачные, на его взгляд, выкладки.

Оставалось навести на диплом внешний глянец, вычитать опечатки, словом, привести в божеский вид, и можно было начинать рисовать плакаты для защиты. Я с графическими редакторами не очень дружу, так что собиралась рисовать вручную, привлекши к этому многотрудному делу папу, который отлично умел чертить. Но для этого сперва следовало набросать вчерне то, что я собиралась выносить на плакаты, и заручиться одобрением Давлетьярова. За неделю я как раз собиралась с этим управиться.

Пребывая в самом лучезарном настроении, я отбыла семинары, последнюю пару отменили (подразумевая, что пятикурсники как раз сейчас начинают судорожно писать дипломы, нас старались особо не нагружать), и я собралась к себе в общагу. Напевая себе под нос популярный мотивчик (ни слуха, ни голоса у меня нет, но петь я все равно люблю, за что меня в моем далеком детстве ненавидели соседи, потому что я пела хоть и фальшиво, зато громко, от души) и размахивая сумкой, я спускалась с шестого этажа, намереваясь зарулить по пути в библиотеку.

– Наина, подожди, пожалуйста, – окликнул меня знакомый голос, когда я пересекала холл на втором этаже.

Я обернулась в некотором недоумении: это была Лариса Романовна, по странной иронии судьбы с Нового года назначенная куратором нашего курса вместо Давлетьярова. Я лично об этом узнала совсем недавно, и то случайно. Просто занятий у нас она не вела, а старостой в нашей группе числилась Маргарита, девица амбициозная и пробивная, так что общение с Ларисой Романовной выпадало в основном на ее долю.

– Мне нужно с тобой серьезно поговорить, – сказала Лариса Романовна, нагоняя меня и твердо беря за локоть. Первокурсники расступались перед ней, как рыбацкие лодочки перед авианосцем, – она ведь преподавала не только на нашем шестом этаже, но и у обычных студентов, и ее знали хорошо.

– О чем? – полюбопытствовала я, увлекаемая преподавательницей по коридору. В самом деле, о чем нам разговаривать?

– Не в коридоре, – поморщилась Лариса Романовна. Пришлось потерпеть, пока мы не добрались до ее кабинета на шестом этаже. На лифте, конечно, Лариса Романовна уже была не в том возрасте, чтобы зайчиком скакать по ступенькам. Я же с недавних пор завела обыкновение подниматься только по лестнице, придя к неутешительному выводу, что дыхалки на мало-мальски серьезное физическое усилие у меня не хватает. А ну как опять драпать от кого-нибудь придется?

Войдя, я с любопытством огляделась по сторонам: строго, как-то не по-дамски. Все вещи лежат на своих местах, бумажка к бумажке, на столе так вообще идеальный порядок, хоть самого ректора приглашай, не стыдно. На столе рядом с компьютером я приметила рамку для фотографий. Интересно, кто изображен на карточке? Жаль, мне с моего места не было видно.

– Присаживайся, – указала Лариса Романовна на стул для посетителей. – Разговор у меня к тебе достаточно деликатный…

Она отошла к окну, зачем-то подняла жалюзи, выглянула на улицу. Я молча ждала. Что еще за деликатные разговоры? Впрочем, одно подозрение у меня было, и оно полностью себя оправдало.

– Наина, ты ведь ездишь в санаторий к Игорю Георгиевичу? – спросила неожиданно Лариса Романовна.

– Ну, езжу, – ответила я. Особой тайны я из этого не делала, прекрасно зная, что когда начинаешь что-то скрывать, оно обычно вылезает на поверхность гораздо раньше того, к чему относишься нарочито небрежно. Но и не афишировала ведь, и то, что какие-то слухи докатились до Ларисы Романовны, меня удивило, а еще больше удивляло само наличие этих слухов. Нет, очень странно. Если бы девчонки начали сплетничать, наверняка кто-нибудь в общаге меня бы подколол, не удержавшись. Да им и неоткуда узнать. Может, кто-то из преподавателей съездил навестить Давлетьярова, и там от врачей или от тех же медсестричек узнал? Те меня по имени знают, а имя достаточно редкое.

Ну даже если и так, Ларисе Романовне-то что за дело?

– А что, нельзя, что ли? – подумав, спросила я не очень вежливо.

– Нет, конечно, запретить тебе этого никто не вправе, но… – Лариса Романовна замялась, остерегаясь встречаться со мной взглядом. Я окончательно потерялась в догадках. Что она мне, о репутации моей сейчас толковать начнет? Так на дворе двадцать первый век вообще-то, а я совершеннолетняя… – Наина, я бы хотела попросить тебя об одолжении…

Я мстительно промолчала, не спросив даже, о каком именно одолжении идет речь. Если Ларисе Романовне охота разговаривать намеками, пускай разговаривает, а я такие игрища терпеть не могу. Либо она все скажет прямым текстом, либо я буду продолжать тупо молчать и изображать из себя дурочку. Тем более, Игорь Георгиевич всегда говорит, что моя глубокомысленно-тупая физиономия может вывести из себя даже каменного сфинкса, не говоря уж о живом преподавателе.

– Словом, – решилась, наконец, Лариса Романовна, – я хочу попросить тебя, Наина, больше этого не делать. Я имею в виду, не ездить туда.

– А… – Я слегка опешила. – А что случилось-то?

– Ну, все, что могло случиться, уже случилось, – невесело усмехнулась она, явно намекая на мою роль в весенней заварушке. С другой стороны, особо виноватой я себя не чувствовала – кто пуще всех уговаривал меня принять участие в опасном эксперименте, как не Лариса Романовна? – И я прошу тебя, не усугубляй ситуацию!

– Что-то я совсем ничего не понимаю, – честно созналась я. – Я что, мешаю кому-то?

– Мне очень неловко говорить это тебе, Наина, – скорбно поджала губы Лариса Романовна, – я знаю, ты действовала из самых лучших побуждений, но… ты права, твои визиты крайне негативно действуют на Игоря Георгиевича, это и лечащий врач подтверждает.

Я мрачно молчала. Интересно, а Лариса Романовна-то тут с какого боку? То есть я допускаю, что она заботится о Давлетьярове, как о… гм… родственнике (причем, скорее всего, бывшем), но не до такой же степени! Он все-таки уже вполне взрослый…

– Ты ведь знаешь, он перенес тяжелый удар по психике, – продолжала тем временем Лариса Романовна, – врачи прописали ему полнейший покой. Главное, чтобы как можно меньше напоминало ему об этом прискорбном инциденте… – Она вздохнула и села за стол. – Ты же невольно наталкиваешь его на депрессивные мысли. Сам он, как человек деликатный, сказать тебе не мог, поэтому я…

Я много чего могла бы сказать по поводу «деликатности» Давлетьярова, но сейчас, похоже, был неподходящий момент. Я окончательно перестала что-либо понимать, за исключением, разве что, одного: Лариса Романовна в курсе происходящего в санатории, и я не исключаю, что она и сама туда наведывается. С одной стороны, ее можно понять, с другой… что-то тут не так.

– Я знаю, ты разумная девочка, – завершила Лариса Романовна свою идею, – ты все поймешь, ведь так?

– Да, конечно, – ответила я. А что я еще могла сказать? – Я все понимаю.

– Ты обещаешь мне больше не ездить туда? – с нажимом произнесла Лариса Романовна. Ох, ну прямо детский сад: «обещай не ходить играть в соседний двор, там плохие дети!». – Может быть, позже, если ты захочешь… Наина?

– А? – опомнилась я. – Да, Лариса Романовна, раз вы говорите, что не надо ездить, ну так значит, не буду. – Я не удержалась от шпильки: – Только что ж вы раньше не сказали? Уж больше полугода прошло!

– Ну… – Лариса Романовна явно не нашлась, что ответить. Мне было интересно, как она выкрутится, но тут очень кстати для нее зазвонил телефон. – Да, слушаю. Конечно, конечно. Подходите, я сейчас свободна. – Положив трубку, Лариса Романовна обернулась ко мне. – Ко мне сейчас придут, Наина, так что можешь идти. Надеюсь, наш разговор останется между нами.

– Даже не сомневайтесь, – заверила я и выскочила в коридор. – До свидания, Лариса Романовна!

– Всего доброго, Наиночка, – отозвалась Лариса Романовна, и тяжелая дверь бесшумно закрылась.

Вот не было печали! И что мне теперь делать?

С одной стороны, просьба Ларисы Романовны выглядела довольно странно. Ни в жизнь бы я не поверила, будто Давлетьяров постесняется прямым текстом сказать мне, что я его достала! С другой стороны, с головой у него после той катастрофы и правда не так чтобы очень хорошо, во всяком случае, характер стал еще отвратительнее, чем был, хотя в это и верится с трудом. Может, у него и неведомая доселе «деликатность» объявилась? Опять же и лечащий врач говорит… А почему это он Ларисе Романовне говорит, а мне нет? Запретил бы меня пускать, да и дело с концом! Или тоже чересчур «деликатный»?

Поняв, что окончательно запуталась, я решила – раздумьями тут не поможешь. Гадать я могу до скончания века, лучше уж поехать и самой все узнать. В конце концов, Ларисе Романовне я пообещала, что не буду ездить к Игорю Георгиевичу, а про главврача речи не шло. Вот пусть он сам мне все и расскажет!

Рассудив так, я выкинула эту историю из головы аккурат до субботы, а сама занялась плакатами. Правда, в конце концов, подумав, кое-какие конспиративные меры я все-таки приняла: поехала за город не на автобусе, а на электричке, хотя так гораздо дольше и намного неудобнее, и выходить пришлось на полтора часа раньше, чем обычно.

Войдя в ворота, я первым делом отправилась не на дальнюю аллею, как обычно, а в главный корпус. Где располагается кабинет главврача, я знала прекрасно, и надеялась, что он не откажется со мной поговорить. Во всяком случае, когда прежде я сталкивалась со Львом Евгеньевичем, он всегда со мной здоровался и весело расспрашивал о студенческом житье-бытье. Может, то была обыкновенная вежливость, но я надеялась на лучшее.

Мне повезло: в санатории был тихий час, пациенты вкушали послеобеденный сон, те, что побеспокойнее, гуляли по аллеям, а медперсонал в основном чаевничал. Житье-бытье тут было спокойное, люди находились не то чтобы на лечении, а скорее на восстановлении, так что никаких катаклизмов почти никогда не случалось. С другой стороны, с сотрудниками нашего министерства, среди которых имелись и маги, надо было держать ухо востро, и я была уверена, что персонал далеко не так расслаблен, как кажется. Во всяком случае, когда один приятный министерский дядечка решил наведаться в поселок неподалеку и, выражаясь прямо, снять там девицу, его очень быстро отловили, возвратили и вразумили, а упустивший пациента с территории охранник был мигом уволен. Эту душераздирающую историю я слышала от медсестер, а не верить им резона не было.

Тем не менее, сейчас было время чаепития, все наслаждались покоем по мере возможностей, не был исключением и Лев Евгеньевич, и, стоило мне просунуться в дверь со своим «Здрасьте», как я была немедленно схвачена и усажена пить чай с тортом.

Лев Евгеньевич внешне выглядел примерно как доктор Айболит, только весом в центнер. А поскольку ростом добрый доктор был аккурат с меня, то смотрелся он этаким шариком на ножках. С его добродушной внешностью и вечными прибаутками несколько дисгармонировал цепкий, умный, временами даже жесткий взгляд пронзительно-голубых, не по-старчески ярких глаз. Зная, видимо, об этом, Лев Евгеньевич носил очки с чуть тонированными стеклами, конечно, круглыми, так что очки напоминали старомодное пенсне. Словом, я была готова поклясться, что Лев Евгеньевич на самом деле отнюдь не милый балагур, каким успешно притворяется, а человек достаточно суровый и очень умный. В его профессионализме сомневаться не приходилось. Давлетьярова, во всяком случае, он сразу забрал под свое крыло, с неделю (как мне потом рассказали), потчевал упорно молчавшего пациента своими шуточками-прибауточками в ударных дозах, в результате Давлетьяров, конечно, взбеленился, обрел дар речи и начал огрызаться. Это было несомненным прогрессом по сравнению с его прежним тупым гляденьем в стенку и полным отсутствием реакции на окружающее, а таким Игорь Георгиевич стал почти сразу после того, как вышел из комы и более-менее разобрался в происходящем.

Со мной Лев Евгеньевич тоже имел беседу, когда я впервые заявилась в санаторий. Поговорили мы тогда с полчаса о каких-то пустяках, потом Лев Евгеньевич погладил свою профессорскую бородку, хихикнул и распорядился пускать меня к своему «интереснейшему случаю» в любое время дня и ночи, невзирая на сопротивление последнего.

– Так, Ниночка, что у вас стряслось? – поинтересовался Лев Евгеньевич, когда с процедурой приветствия и обязательными расшаркиваниями было покончено. Он почему-то упорно называл меня Ниной, а я не поправляла, чтобы не обижать человека. – Обычно вы меня своими визитами не жалуете, в отличие от некоторых, ха-ха!..

– Лев Евгеньевич… – Я поставила чашку на блюдце и решила не тянуть кота за хвост. – Скажите, пожалуйста, это правда, что мои посещения плохо влияют на Игоря Георгиевича?

– Это кто вам такое сказал? – несказанно удивился Лев Евгеньевич. – У господина Давлетьярова что, очередной неконтролируемый приступ хамства? Не обращайте внимания, лапочка, это он сгоряча, хотя мог бы быть и сдержаннее с очаровательной девушкой!

– Да нет, он тут вообще ни при чем, – поспешила я спасти Игоря Георгиевича от очередного пропесочивания, на которые Лев Евгеньевич был большим мастером. – Я в принципе спрашиваю…

– Ну, если в принципе… – Лев Евгеньевич положил мне еще кусочек торта. – Ниночка, вы кушайте, с вашей фигурой вам опасаться нечего!.. Так вот, если в принципе, то все с точностью до наоборот. Вы, лапочка, моего пациента злите, можно сказать, из себя выводите… Вы удивлены, откуда я знаю? Так весь санаторий знает, Ниночка, у нас тут все на виду. После ваших визитов к Игорьку лучше не подходить, может сгоряча так обласкать, что неделю не опомнишься!

Я фыркнула. Лев Евгеньевич с высоты своего возраста упорно именовал Давлетьярова Игорьком, прекрасно зная, что тому такое обращение не нравится. Я-то злила Игоря Георгиевича неосознанно, а Лев Евгеньевич делал то же самое с большим профессионализмом.

– А уж когда он с вами заниматься начал… – Лев Евгеньевич покачал головой и восторженно закатил глаза. – Ко мне соседи его прибежали, мол, крик стоит такой, будто убивают кого, и дверь заперта, не ломать же! Насилу успокоил… – Я снова улыбнулась. Могу представить эту картину! Лев Евгеньевич же продолжал: – Кстати, Ниночка, это очень хорошо, что вы уговорили его вернуться к работе. Первое время он пытался меня убедить, что она ему опротивела, так врал ведь, проходимец, и не краснел! Любит он свою работу, Ниночка, вы не представляете, как любит! Даже я наслышан, каким он был специалистом и чего лишился…

Лев Евгеньевич печально покачал головой, снял очки, посмотрел на меня своим цепким взглядом, не подходящим к доброму «айболитовскому» лицу.

– На его месте любой бы сломался, – сказал он вполне серьезно. – Во всяком случае, поначалу я опасался попыток суицида. Сейчас вижу, зря опасался. Не такой это человек.

– Лев Евгеньевич, – сказала я. – Раз вы слышали об этой истории, то, наверно, знаете – это ведь я во всем виновата. Если бы не я…

– Ниночка! – Лев Евгеньевич погрозил мне пальцем. – Во всем вы виноваты быть не можете. Уж поверьте мне на слово, лично вас в своих несчастьях Игорек не винит. Он ведь уже взрослый человек и очень неглупый, должен вам сказать. То, что он сделал, он сделал потому, что сам так решил, причем здесь вы? Этак можно обвинить ваших папу с мамой в том, что они вас на свет родили. А не было бы вас, не было бы и проблем, так по-вашему получается? – Лев Евгеньевич снова мелко хихикнул, наслаждаясь растерянным выражением моего лица. – Так вот, если бы не вы, Ниночка, с Игорьком все было бы много хуже, чем мы имеем на данный момент. Я, увы, не могу изобрести такого разнообразия способов, чтобы постоянно держать его в тонусе, так сказать, а вы каким-то образом ухитряетесь выводить его из себя настолько, что запала хватает надолго. А это ему на пользу. Помните же, какой он поначалу был?

Еще бы я не помнила! Я же говорю, первое время Давлетьяров вообще ни с кем не разговаривал, особенно с врачами, ушел в себя и норовил так там и остаться. Потом ничего, начал понемногу реагировать на окружающих. Конечно, тут сперва хорошо поработал Лев Евгеньевич, а меня он, видимо, решил применять в медикаментозных целях, для поддержания и закрепления эффекта.

– Вспомнили? Вот то-то же, – хмыкнул Лев Евгеньевич. – Дивной мерзости нрава молодой человек, должен вам признаться, Ниночка, никогда прежде таких не встречал. Зато уж если его разозлить как следует, он горы свернет, а вот если начнет себя жалеть и убеждать в собственной никчемности – пиши пропало. Так что вы, Ниночка, очень кстати пришлись.

Лев Евгеньевич посмотрел на меня с хитрецой, мол, сознаешься, может, что тебе от Давлетьярова надо, и кем ты ему приходишься? Я сделала вид, что не поняла намека. А может, он ничего такого и не имел в виду. Скорее всего, все мои побуждения и так были у него, как на ладони. Вот бы он еще мне о них рассказал!

– Надо же, – сказала я. – Ни за что бы не подумала!..

– Но это же на поверхности лежит! – воскликнул Лев Евгеньевич. – То же самое я говорил и госпоже Розен. Вы ведь ее знаете? Очаровательная дама!

Я поперхнулась тортом. Какая еще госпожа Розен? Лариса Романовна, что ли? Нет, у нее фамилия Смирнова… Что-то много народу тут вьется!

– Спасибо, Лев Евгеньевич, – сказала я, мужественно допив чай и выслушав очередную порцию медицинских баек. – Вы прямо меня успокоили… Извините, что отняла у вас время.

– Ну что вы, Ниночка! – расцвел Лев Евгеньевич. – Всегда рад вас видеть!

В глубокой задумчивости я вышла на улицу и отправилась в парк. Да, народу все прибывает. Какая-то госпожа Розен, зачем-то интересующаяся состоянием Давлетьярова… Ничего не понимаю!

Я бы наверняка выскочила из-за поворота аллеи на полном ходу, если бы не развязавшийся шнурок. Я наклонилась его завязать, и вот тут-то услышала знакомый голос:

– Игорь, ты извини, что я взяла на себя смелость сказать… В общем, эта девочка здесь больше не появится. Думаю, так будет лучше для вас обоих. Ты доволен?

– Более чем!

Я как сидела на корточках, так и замерла, превратившись в слух. Это голос Давлетьярова, совершенно определенно, но тон! Я никогда не слышала, чтобы он так разговаривал. Голос был на пол-октавы выше обычного, нервный, взвинченный, на грани истерики, словом, так мог бы говорить избалованный ребенок, но не тот Давлетьяров, которого я знала. Или совсем не знала? Он продолжал тем временем:

– Я очень вам благодарен… Вы правы, это… это было невыносимо, в конце концов!

– Ну конечно, а у самого у тебя язык бы не повернулся сказать, – усмехнулась женщина и я окончательно опознала голос. – Никогда этого в тебе не понимала: то режешь в лицо все, что думаешь, а то… Ну ладно, мне пора, Игорь. Надеюсь, теперь тебе никто не будет докучать.

– Спасибо, Лариса, – произнес он на полтона ниже. – Вы слишком добры ко мне. Мне никогда не расплатиться за то, что вы делаете…

– Ну что ты…

Поняв, что женщина сейчас пойдет по аллее и наткнется на меня, я шуранула в кусты, едва не наступив на так и не завязанный шнурок. Подождала, пока процокают мимо каблуки, а потом так, кустами, и решила пробираться дальше. Больше всего я была озабочена тем, чтобы особенно не шуметь, и опомнилась, только когда услышала почти над ухом:

– Вылезай из кустов, Чернова.

Отцепив от себя колючую ветку, я вывалилась на дорожку рядом со скамейкой.

– Вы что, знали, что я тут? – мрачно спросила я, отцепляя от одежды колючки. Интересное дело, а что же, Лариса Романовна меня не заметила?

– Еще бы, – хмыкнул Давлетьяров, с видимым удовольствием прикуривая сигарету. – Тебя от главного входа слышно, печатаешь шаг, как гвардеец на параде. Полагаю, ты все слышала?

Я кивнула.

– Так что, мне больше не приезжать? – спросила я угрюмо, глядя в землю.

– Ты думаешь, я бы не сказал тебе этого сразу? – поинтересовался Давлетьяров. – Сядь, не стой столбом.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации