Текст книги "Обманутая"

Глава 10

– Королевская печать? – переспросила Скарлет, и ее голос прозвучал слишком высоко.

Она одновременно сглотнула и выпрямилась.

Дядя Рид быстро пробежал глазами послание, делясь с нами его содержимым:

– Нас вызывают во дворец. Принц Хадриан женится в конце этой недели. После церемонии будут бал и турнир, большой праздник. – Он вздохнул. – Что ж, значит, вот так.

Все за столом выглядели удрученными, даже хуже, ужаснувшимися, но я расправила плечи:

– Это прекрасная новость!

Взгляд Этана первым недоверчиво уперся в меня.

– Хорошая новость, что наш враг наконец-то умудрился женить своего сына и теперь продолжит свой род?

– Вы постоянно говорите, что получите поддержку, если у вас будут неопровержимые доказательства. А лучшее место, где их можно найти, – дворец. И нас только что пригласили туда.

Дядя Рид усмехнулся, а Этан откинулся на спинку стула, раздраженный тем, что я снова оказалась права.

– Браво, Холлис! Это как раз тот взгляд, в котором мы нуждались. Визит во дворец – прекрасная возможность. Мы будем прислушиваться, чтобы узнать все, о чем говорят при дворе, постараемся сами многое выяснить и собрать сторонников. Боюсь, это может оказаться нашим последним шансом.

– А что нужно от нас? – спросила матушка.

– Глаза и уши. Разговаривайте со всеми и старайтесь узнать, вдруг кто-нибудь что-нибудь видел собственными глазами. Собирайте все. Мы должны оказаться в гуще всего. Пусть Квинтен увидит в нас смиренных сторонников и даст нам возможность завершить наши планы. И мы должны выглядеть как единое целое, показать, что мы не сломлены, несмотря на все испытания. И для этого, – он слегка наклонился вперед и посмотрел сначала на меня, потом на Этана, – ты будешь сопровождать Холлис на все события.

Я увидела, как отвисла челюсть Этана. Его взгляд метнулся в одну сторону, в другую, явно в поисках повода отказаться.

– Что бы ты ни думал, забудь об этом. Все знают о твоих чувствах по отношению к Короа. И если ты сумеешь держаться с Холлис не просто вежливо, а проявишь к ней доброту, это создаст еще более сильное впечатление о единстве нашей семьи, чем любые слова, какие только я мог бы произнести. Так что будь ее свитой, и больше я ничего не желаю об этом слышать.

Этан посмотрел на меня, а я – на него. Какое бы мирное соглашение мы ни заключили, новое положение вещей могло оказаться слишком тяжелым для него. Но, учитывая вставшую перед нами задачу, я не думала, что можно как-то увернуться.

Плечи Этана опустились.

– Да, отец.

Дядя Рид посмотрел на меня, и я просто кивнула.

– Хорошо. Выезжаем завтра, так что лучше вам начать сборы.

Меня охватила паника, я чувствовала, как напрягается все мое тело при мысли о том, что я войду в дом Квинтена, окажусь при его дворе.

– Не беспокойся, – шепнула мне Скарлет. – У меня есть платья, которые ты можешь надеть.

Я улыбнулась и кивнула, хотя вообще об этом не думала. Я должна была вскоре влиться в толпу придворных, и платье с узкими рукавами было последним, что меня тревожило.

Я долго лежала в постели без сна. Даже при усталости после бегства прошлой ночью, даже в тепле горящего камина заснуть я не могла. Я волновалась, хотя, наверное, это было неразумно, думая о том, как завтра окажусь лицом к лицу с Квинтеном.

Возможно, дело было в моем воображении, но мне казалось, что я слышу за стеной шаги Этана, слышу, как он падает на кровать, потом снова вскакивает и ходит туда-сюда… Был ли он так же взволнован, как я?

Или этот человек вообще никогда не бывает спокоен?

Я слегка задохнулась, когда в мою дверь постучали, и резко села в постели.

– Это я, – прошептала Скарлет. – Видишь, как ты всех нас озадачила?

Я хихикнула, поднимая одеяло, чтобы она могла забраться под него. Она легла, но я продолжала сидеть, опустив голову на колени.

– Может, нам придумать особый звуковой сигнал и подавать его, прежде чем войти? Я умею ухать, как сова, – предложила я.

– Да. Это будет чудесно. Ты такое умеешь, – согласилась Скарлет. – Я догадалась, что ты не спишь. Ты в порядке?

– Нет. Не в порядке. Я так устала, но мой ум… – В нем царила путаница, но, когда слова слетели с моих губ, вместе с ними сорвалась и правда. – Я боюсь, Скарлет. В отличие от тебя для меня все это слишком внове. У тебя всегда спрятан туз в рукаве, это знание того, кто ты есть, и понимание того, что это значит в длинной истории вашего королевства. А я просто девушка, которая случайно полюбила юношу… и вот мы здесь, и я не знаю, чего от меня ждут. Я не изолтенка. Не думаю, что кто-то может мне доверить – мне, чужачке, – важные сведения. А король Квинтен невзлюбил меня с первого взгляда. И мне страшно, что любая роль, какую только я могла бы сыграть ради справедливости, окажется бесполезной. Я не такая дерзкая, как Этан, и не такая наблюдательная, как ты. Матушка и дядя Рид умеют строить планы, а тетя Джована порождает спокойствие вокруг себя… А я? – спросила я, наконец-то приведя мысли в порядок. – Что насчет меня?

Должна ли я была все-таки сбежать прошлой ночью, несмотря на возражения Этана? Или я вовсе не должна была приезжать сюда? Могла ли я вообще сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь нам найти решение?

– То есть ты хочешь понять, какова твоя роль во всем этом? – спросила Скарлет.

– Да! Очень хочу!

Скарлет села, заглянула мне в глаза:

– Плохо, потому что я не знаю.

От решительности ее заявления мне захотелось засмеяться, и это хорошо, поскольку она, похоже, как раз этого и добивалась.

– Холлис, я скажу тебе только то, что верю: ты здесь по какой-то причине. И мы можем не знать ее сегодня, но я уверена: что бы ни произошло, мы будем в тебе нуждаться.

– Ты так думаешь? – спросила я, наконец ложась.

– Да, – ответила она, устраиваясь рядом со мной.

Мы долго лежали молча, затерявшись в собственных мыслях. Мне очень нравилось молчать вместе со Скарлет.

– Ведь я тренировалась, Холлис, – наконец заговорила она, словно из пустоты. – С тех пор как подросла настолько, что могла удержать меч, я училась действовать им. Но когда… – Ее губы задрожали, и я поняла, что она намерена рассказать то, что, как мы все думали, она никогда не расскажет. Скарлет громко сглотнула и продолжила: – Но когда они пришли, я и шевельнуться не смогла, чтобы спасти свою жизнь. Я помню, в уме тогда билась одна мысль: если хочешь жить, ты должна действовать. Но я не смогла.

Я смотрела на ее пальцы, перебиравшие край одеяла в попытке упорядочить мысли.

– Они явились без шума. И первые несколько человек пали, даже не успев испугаться или ощутить что-то, так как они действовали очень тихо… Никто не бросился бежать, но наконец несколько человек поняли, что происходит, и закричали. Холлис, я понимаю, что на самом деле все произошло за несколько минут, но казалось, это тянется вечно. Каждый день новый кусочек картины встает на свое место вместе с новым воспоминанием. Отец приказал Сайласу бежать. Но Сайлас… он и не подумал. Отец сорвал со стены меч и бросился в схватку, а Сайлас поспешил за ним. Они убили по крайней мере двоих… – Ей пришлось ненадолго замолчать. – Отец упал первым. Я отвела взгляд и тут же увидела Салливана, он выскочил прямо передо мной… – Скарлет снова замолчала, медленно качая головой. – Казалось, им было недостаточно нанести ему один удар. Они… Вряд ли я смогу рассказать тебе обо всем до конца…

– Это нормально. Ты и не должна говорить о том, о чем тебе говорить не хочется.

Я потянулась к ее руке, и она изо всех сил сжала мои пальцы, потом тихо всхлипнула, вытерла лицо тыльной стороной ладони. Я не знала, продолжит ли она рассказ, ведь воспоминания явно причиняли ей слишком сильную боль, но Скарлет продолжила:

– Я не видела, что произошло с твоими родителями. Если честно, я искала тебя. Я не знала, там ли вы с матушкой. Просто оглядывалась по сторонам и словно приросла к месту. У меня всплывают обрывки воспоминаний. Чья-то шея. Слипшиеся волосы. Кто-то швыряет большую вазу. И кровь. Так много крови… А они начали лить на пол масло и срывать все гардины, которые мы так старались поддерживать в чистоте… и их так трудно было вешать… Но я до сих пор не могу вспомнить, в какой момент я заметила огонь.

А потом передо мной кто-то очутился, и он схватил меня за руки. Я помню, что посмотрела на его ладони… и подумала, что они слишком велики для человека. У меня остались синяки там, где он меня держал, но тогда я ничего не почувствовала. Я ждала удара меча. Но он заглянул мне в глаза, с минуту меня рассматривал, а потом дернул за одежду другого человека в черном. Второй тоже глянул на меня и кивнул, и тот, кто меня схватил, толкнул меня к двери. И после толчка мои ноги наконец ожили, я побежала в переднюю часть особняка. И по пути споткнулась о Саула. Он лежал совершенно неподвижно, и я его не видела… а когда упала, то оглянулась, чтобы понять, на что налетела. Я потянулась к нему, тряхнула… но он был уже мертв. И тогда я поползла. Я выползла через парадную дверь, спустилась по ступеням, потом залезла в кусты. Мои мысли прояснились и понеслись как сумасшедшие. Я была одна. Они оставили меня в живых, но я не понимала почему. Я была готова умереть, Холлис. Я всегда знала, что это может произойти. И оттого, что ушли все, кроме тебя, становится слишком тяжело.

– Это я понимаю, – кивнула я.

Руки Скарлет наконец немного согрелись, я почувствовала это.

– Мой ум не мог работать как следует, но я попыталась придумать какой-нибудь план. Я спрашивала себя, куда пойти, что сделать, если теперь я совсем одна. И сочла, что должна вернуться в Изолт. Никто с такой внешностью, как у меня, не смог бы в одиночку спокойно жить в Короа. И я решила украсть лошадь, отправиться на север и пробраться в Изолт через Баннир. Я могла бы жить в стране, и никто бы не знал, что я Истофф, и я могла бы там спокойно состариться. С самого детства, Холлис, я не знала, будет ли у меня шанс дожить до старости. Но теперь я полна решимости это сделать. И доживу!

– Конечно доживешь. А когда все закончится, мы получим ответы и правосудие. Тот человек никогда больше не поступит так ни с единой живой душой, – пообещала я.

Скарлет поцеловала мою руку, все так же крепко ее сжимая:

– Вот поэтому ты и нужна нам, Холлис. Это твоя роль. Когда ты решила, что хочешь выйти замуж за короля, ты этого добилась. Когда ты передумала и захотела юношу из Изолта, ты и этого добилась. Когда мы сказали тебе, что ты должна остаться, а тебе это не понравилось, ты заставила нас взять тебя с собой. У тебя есть дар добиваться невозможного. Не игнорируй его.

Я придвинулась к ней, обняла:

– Как мне повезло, что у меня есть ты! Останься сегодня со мной, пожалуйста. После всего того, что я услышала, и при том, что у меня самой на уме, вряд ли я обойдусь без тебя.

Она кивнула, и я снова отодвинулась, чтобы нам обеим было удобнее. И держала руку Скарлет, думая о том, что она увидела. А поскольку она продолжала вспоминать, я гадала, как прозвучит эта история, если Скарлет снова расскажет ее мне через год. Трудно было представить, как всплывают воспоминания, а еще труднее было вообразить, что Скарлет осталась единственной, кто может вспомнить.

Я не была уверена, что она права в том, что я добиваюсь невозможного, но если Скарлет полагала, что это так, то я определенно хотела попытаться.

Глава 11

Дядя Рид ничуть не шутил, когда сказал, что Этан должен меня сопровождать постоянно. Когда я подошла к карете, он показал мне на другую, стоявшую сзади:

– В каждой всего четыре места, а вам с Этаном нужно наладить отношения до того, как мы приедем.

– Но мы уже наладили!

Дядя Рид улыбнулся:

– Ну, тебе следует их улучшить.

Я оперлась на его руку, поднялась в карету и вздохнула, думая о том, что прекрасно могла бы прожить и без предстоящего путешествия. И тут же в карету ввалился Этан, заставив экипаж покачнуться и вынудив меня схватиться за раму окна, когда усаживался рядом со мной.

Я уставилась на него:

– Ты вообще заметил, что сиденье напротив свободно и ты можешь занять его один?

Этан слегка вскинул голову и заговорил, не глядя на меня:

– Если я еду спиной вперед, меня тошнит. Конечно, ты можешь и сама пересесть в любую минуту, когда только пожелаешь.

– Вообще-то, меня тоже от этого тошнит, – вздохнула я.

Он наконец посмотрел на меня, и мне показалось странным то, что у нас нашлось нечто общее.

– Моя мать думала, что я лгу, притворяюсь больной, когда мы ездили в Керескен. Ей понадобилось несколько лет, чтобы понять: я говорю чистую правду, – призналась я.

Он усмехнулся почти невольно:

– В детстве я любил сидеть на коленях у матери, а ей нравится смотреть назад. Провожать взглядом разные места. И поскольку в Изолте постоянно придумывают новые лекарства, она перепробовала множество разных пилюль от качки и даже какие-то снотворные, но ничего не помогало. А потом я подрос достаточно для того, чтобы сидеть самостоятельно, и с тех пор все стало прекрасно.

Поделившись своими детскими историями, мы погрузились в молчание. Но это не было уютным молчанием. Я ощущала дыхание Этана, каждое его движение, осознавала, что он наблюдает за мной, как будто старается разгадать до конца. Я полагала, что, может быть, я завоевала его доверие… но, пожалуй, я ошибалась.

За первый час поездки было произнесено ровно четыре слова. Карета налетела колесом на камень, меня бросило на Этана. Он инстинктивно схватил меня за руку и не дал упасть с сиденья.

– Спасибо, – произнесла я.

– Не за что, – ответил он.

Но на втором часу поездки Этан вдруг откашлялся и сказал:

– Напомни, как звали твоих родителей.

– Что?

– Ну, предположительно, ты теперь член нашей семьи. Разве я не должен знать? Кроме того, я уверен, хотя бы один человек пожелает получить доказательства того, что ты действительно леди.

Я покачала головой:

– Моя мать была леди Клаудия Карт Брайт, а отец – лорд Нур Брайт. Оба они потомки древних знатных родов Короа. Если бы у них были сыновья, род мог продолжиться…

– И что случилось? – спросил Этан, наклоняясь так, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Ничего. Просто… Только теперь я осознала, что род Брайтов исчез. Мои родители умерли, а я – Истофф. Когда я собиралась выйти замуж за Джеймсона, то вообще не слишком об этом думала. Разве сын мог преподнести им подобный дар? Разве сын мог ввести их в круг королевской родни? Но сыновей нет, а я не королева, и все кончилось… из-за меня.

Это была одна из многих смертей, с которыми я никак не могла смириться. Но теперь я знала, что Темнейшие Рыцари в любом случае пришли бы за Истоффами, будь я с ними или нет.

Мои родители, например, категорически возражали против моего брака с Сайласом. И похоже, причина была вовсе не в том, что в Короа он считался чужаком и простолюдином, она коренилась гораздо глубже. Но я не понимала их возражений. Однако, в чем бы ни была их суть, ее было достаточно для того, что они не желали присутствовать на церемонии. Если бы я не уговорила их прийти, они, возможно, остались бы в живых.

Я чувствовала себя бесконечно виноватой в их смерти, я даже выразить не могла это чувство, так как мое горе всегда было связано с Сайласом. Но оно, острое и глубокое, было во мне, и исправить что-то я не могла.

– И как же рухнули твои планы стать королевой? Все выглядело таким завершенным, когда мы приехали туда, – бесцеремонно заметил Этан.

– Но ведь рухнули, разве не так? – ответила я с некоторым удивлением. Корона была так близка… – Просто пара голубых глаз сбила меня с курса. – Я улыбнулась, погрузившись в воспоминания. – Джеймсон… он был приключением. Это походило на некую игру или вызов… А Сайласа я восприняла как судьбу. Как будто мир наконец обрел центр. Не знаю, смогу ли я найти точные слова.

Этан тряхнул головой:

– А теперь, когда его нет? Ты по-прежнему будешь называть это судьбой?

В тоне Этана не слышалось насмешки или хотя бы недоброжелательства – только искреннее любопытство: как я обойдусь с любовной историей, в которой оказалась всего одна страница?

– Да, буду. Может быть, наша история даже важнее, чем мы сами.

– Возможно, – после некоторого раздумья произнес Этан.

Я заговорила тише:

– Это не значит, что я не горюю о нем, нет. Я постоянно боюсь, что забуду, какие у него были глаза. Или звук его смеха. Я тревожусь, что все это улетит… а потом гадаю, все ли в порядке со мной, если я заставляю себя удерживать все это…

У меня в мыслях не было делиться с Этаном чем-то подобным, но это было правдой. И от нее болела душа. Минуту-другую слышался только стук колес, они вращались, вращались, вращались… И как только я подумала, что Этан тоже подпустит меня ближе, он решил не обращать внимания на мою боль.

Он негромко кашлянул:

– Что ж, мадам, такой страх я понимаю.

Я решилась бросить на него взгляд, но он сосредоточенно смотрел в окно, так что я не видела выражения его лица.

– Четыре года назад я потерял Тенена. В прошлом году Мику. За две недели до того, как мы были вынуждены поехать в Короа, я потерял Винсента и Джайлса.

– Родные?

– Друзья, – мягко поправил он, наконец отворачиваясь от окна. – Друзья настолько близкие, что я считал их родными. А теперь я остался последним из нас… и представить не могу, почему это так. Мне кажется, я должен был умереть давным-давно. – Он слегка поморщился. – Каждый, кто был мне дорог, умирает. И это одна из причин того, что я до сих пор не могу понять Сайласа. Я был почти в бешенстве, когда услышал о вашей свадьбе.

– Не поняла?

– Дело не в том, что он пал настолько низко, что женился на короанке, – насмешливо произнес Этан, хотя на этот раз за его словами не чувствовалось злости. – После всего того, через что прошла наша семья, я и подумать не мог о чем-то более безрассудном, чем вовлечение в это еще кого-то. Я вообще поверить не мог, что он хоть на ком-то женится. Я уж точно не стал бы его шафером.

– Тогда я лишь благодарю богов за то, что ты избавил от подобной судьбы какую-то девушку. – Этан хихикнул, а я мягко продолжила: – Но не все, кого ты любишь, умирают. Твои родители все так же с тобой.

Этан грустно улыбнулся:

– Но они единственные, кто остался. Ты просто не знаешь, ты представления не имеешь, скольких мы потеряли. И если ты думаешь, будто меня не беспокоит, что сегодня мои родители, возможно, едут навстречу своей смерти, то очень сильно ошибаешься.

Я нервно сглотнула:

– Но не может же он убить нас во время свадьбы!

Этан пожал плечами:

– Думаю, король хочет, чтобы сначала мы стали свидетелями его величайшего триумфа, но это меня не успокаивает. Если бы мы смогли уехать сразу после церемонии, я был бы рад. Конечно, решать будет отец.

– Может, сказать, что я очень плохо себя чувствую и мне необходимо вернуться домой, а поскольку ты обязан постоянно меня сопровождать…

Этан вскинул голову:

– Это, наверное, лучшая идея на сегодняшний день.

– У меня куча хороших идей, – заявила я, скрещивая руки на груди.

– Ну да. Бросить короля, сбежать посреди ночи… Да, ты просто чудо! – усмехнулся он.

– Ты сам ввязался в пограничный конфликт и вынудил свою семью бежать… Вряд ли у тебя есть право судить меня.

– А я все равно буду. – Он улыбнулся, явно довольный собой.

Я покачала головой и снова стала смотреть в окно. Как он всегда уверен в себе, как быстро находит слова… Да, Этан определенно был невыносимым.

Пустынные края уступили место сначала маленьким домам, потом большим, и я изумленно вздохнула, когда мы выехали на вымощенную камнем дорогу и наша карета начала подпрыгивать.

– Камни здесь дело обычное, – сказал Этан. – На побережье их множество, так что ты везде увидишь такое же, в особенности здесь, в столице.

– А мы уже приехали? – спросила я, высовываясь из окна.

– Почти. И я бы на твоем месте не выглядывал. Если мы невдалеке от замка, это не значит, что здесь нет опасных людей. Вообще-то, я бы даже сказал, что их здесь больше, чем где-либо.

– Ох…

Я упала на сиденье, стараясь рассмотреть снаружи как можно больше, не слишком демонстрируя себя. Вокруг широкие двухэтажные дома стояли так близко друг к другу, что между ними оставалось место лишь для очень маленьких цветников. Потом они уступили место сгрудившимся вплотную домам, которые как будто становились все выше и выше. В нижних этажах располагались магазины, многие со стеклянными окнами в свинцовых переплетах, в которых было выставлено то, что продавалось внутри.

Какая-то женщина выбивала коврик; мужчина тащил в переулок упиравшуюся корову… Очень грязные детишки бегали по улице босиком, но я увидела одну аккуратную девочку, державшуюся за руку матери.

– Здесь живут бедняки?

– Некоторые. Большинство людей живет в самом городе. Некоторые предпочитают работать в дубильнях или в швейных мастерских, а не в поле. Здесь людно, как видишь, и не слишком чисто. Но поскольку строятся разные фабрики, у них хорошая работа.

– Здесь плохо пахнет.

– Да, мисс Великая и Могучая, это так. – Этан вздохнул. – Но ближе к замку будет лучше.

Через несколько минут Этан показал в свое окно, предлагая мне повернуться и взглянуть:

– Дворец Четвин. Вон там.

Я увидела строение, вызывающее самые дурные предчувствия. Его крыши, крытые каким-то темным блестящим материалом, возвышались под очень острыми углами, возможно, чтобы противостоять частым снегопадам. Камни, из которых выстроили дворец, были такими же, какими мостили дороги; их переплетали белые полоски, и это почему-то меня встревожило, особенно когда я сравнила их с камнем теплых оттенков, который использовали в Короа.

Да, дворец выглядел устрашающе, без сомнения. И в то же время, когда мы подъехали ближе, меня невольно захватила его странная красота. Наконец мы повернули на подъездную дорогу, и Этан, словно прочитав мои мысли, сказал:

– В детстве, когда мы приезжали сюда, я каждый раз приходил в восторг. Эти парящие в небе башни, флаги, трепетавшие на ветру… Нечего и удивляться тому, что люди считают королей богами. Посмотри на их дома.

Он махнул рукой в сторону обычных домов, как будто слов было недостаточно. Конечно, он прав, дворец был удивительным, но в то же время почему-то внушал страх.

– Ты говорил о своих чувствах относительно женитьбы… А я такие же испытываю по отношению к коронам. Никакие деньги не заставили бы меня снова приблизиться к одной из них… Но, честно говоря, я любила замок Керескен. Я постоянно находила в нем какой-то уголок, где скрывалась новая для меня красота. А уж то, как солнечный свет падает сквозь витражи в Парадный зал… У меня дыхание перехватывало. И теперь перехватывает.

Этан улыбнулся:

– Если бы ты могла построить собственный замок…

– Естественно, в нем витражи были бы везде, – со вздохом сказала я.

– И огромный сад.

– Да! – согласилась я. – С лабиринтом.

– Лабиринт? – скептическим тоном переспросил Этан.

– Они такие забавные… И чтобы было много душистых цветов.

– И круглый тронный зал.

Я прищурилась:

– Круглый?

– Да, – ответил Этан тоном, подразумевавшим, что это совершенно очевидно. – Если комната прямоугольная, в ней есть первые места и последние. Отчетливое деление по рангам. А если зал круглый, все смотрят в центр с одинакового расстояния. Всем рады в равной мере.

– Значит, – улыбнулась я, – должен быть круглый тронный зал.

Карета остановилась, и Этан посмотрел на меня ободряюще, но серьезно:

– Ты готова?

– Думаю, да. Да.

– Вот и хорошо.

Он быстро выскочил наружу, поддав ногой камешки.

И я приняла его руку с улыбкой, которая, к моему собственному удивлению, была совершенно искренней.