Текст книги "Секреты серой Мыши"

22

  Утром Марк уже был деловит и собран.

– Вот характер у мужика, – подумала я, – кремень.

  Клотильда, споткнувшись взглядом о моё "родное" серое платье, подняла на меня глаза, понимающе кивнула и пригласила за стол.

  Пока мы истребляли завтрак, прислуга уложила хозяйские вещи в нашу повозку. Логично – зачем перегружать карету, если всё равно Бернару гнать её домой абсолютно пустой.

  Как потом выяснилось, в багаже оказался сундук и для меня. Не задавая лишних вопросов, хозяйка организовала небольшой гардероб, с которым я впоследствии и отправилась на службу в герцогский дом. Платья Лауры оказались мне всё-таки великоваты, но не слишком. Очевидно, мачеха во времена ранней домашней юности была тоньше, чем сейчас. Что вполне объяснимо появлением на свет Тео. Нет, она и сейчас оставалась стройной, но я-то вообще пока была как палка-мешалка. Ситуацию с размером уже дома поправила наша Жаклин. За оставшуюся до отъезда неделю она немного подогнала наряды под их новую счастливую обладательницу.

  Я не знала, как выразить свою благодарность Клотильде за деликатную заботу по отношению к, в общем-то, чужой для них мне. Складывалось впечатление, что она как будто стремится хоть немного компенсировать то внимание, которое не додавала детям Лаура. Кажется, ей было неловко передо мной за собственную дочь.

  На самом деле, это был хороший, даже отличный выход. Заказывать или покупать новый гардероб, даже если бы хозяева и в самом деле этим озаботились, было уже некогда. А ехать в том, что у меня имелось – просто стыдно. Поэтому, пара почти новых платьев – то самое бирюзовое и другое – строгое тёмно-синее – были как нельзя кстати. Плюс еще несколько менее нарядных, но добротных платьев на каждый день. Плюс два очень теплых зимних, из мягкой светло-серой шерсти, с отделкой атласной лентой и очаровательной норковой жакеткой, которую можно будет носить вообще с любым из них. Плюс ворох милых девчачьих мелочей и приличные мягкие кожаные туфли, тоже немного великоватые. Однако это было не страшно, так как обувка имела складывающуюся внутрь пятку.

  А ещё там обнаружилось отдельно упакованное небывалой красоты жемчужно-розовое многослойное платье из тонкой ткани с воздушными рукавами и вышивкой на широком поясе. Как потом рассказала Клотильда, Лаура его совсем не носила, считая, что оно её бледнит. Ну, не знаю. Я так влюбилась в это чудо с первого взгляда.

  По дороге домой, я ещё раз подробно в деталях излагала Марку информацию о том, что удалось выяснить самой по вопросу состояния баронства на сегодняшний день. И из бумаг, и из поездок по деревням. Он очень вдумчиво слушал мой рассказ, кивал, уточнял, хмыкал, потом всё-таки не выдержал:

– Ты проделала большую работу, Таис. Даже удивительно слышать такой подробный, дельный отчёт из уст столь юной девушки. Нужно иметь определённую смелость и… неординарный ум, чтобы собрать и систематизировать всю эту информацию, да и просто отважиться путешествовать по баронству в одиночку. Я уже молчу про твою отчаянную поездку к нам.

  Мне, конечно, была лестна высокая оценка от такого авторитетного человека, но ответить нужно было что-то адекватное. И прямо сейчас. Ибо в речи Марка, наряду с открытой похвалой, сквозило явное недоумение по поводу моей деловой активности, не слишком-то свойственной барышням нежного возраста этой эпохи.

– Я люблю Тео. – просто сказала я, прислушиваясь к себе. Хотелось быть правдивой не только с ним, но и честной с самой собой. Без всяких там "очень" и "неописуемо"… я в самом деле просто полюбила этого мальчика, – Через неделю мне придётся покинуть отцовский дом, и для меня важно, чтобы брат рос в тепле и уюте, окружённый любящими людьми.

  Марк посмотрел мне в глаза долгим взглядом, кивнул, подтверждая, что на данный момент ему этого объяснения достаточно, и откинулся на мягкую спинку сиденья, погрузившись в размышления.

  Часть оставшегося пути болтали с Клотильдой, которая охотно отвечала на мои вопросы по поводу грядущей жизни при герцогине де Шамбор. Оказывается, они были немного знакомы и собеседница поведала мне о некоторых чертах характера будущей "начальницы" и нравах, царивших в герцогском имении. Из полученной информации следовало, что удовольствие это будет весьма сомнительное.

  Другую часть дороги дремали, убаюканные мерным покачиванием кареты. Иногда просто молчали. И, что удивительно, при этом я не испытывала никакой неловкости в обществе этих, по сути, совсем не знакомых мне людей.

  Бодрые купеческие кони унесли карету далеко вперёд, и Бернар оставил попытки ехать вровень с нами. Ночевать остановились на постоялом дворе. Запереживала за парнишку, но Марк дал поручение хозяину двора пристроить нашего отставшего спутника на ночлег, как только он появится в поле зрения, и я успокоилась. Оставалось надеяться, что он не промчится мимо. Хотя, с такой скоростью передвижения… Тем более нашу карету с дороги было видно за версту. В относительном комфорте выспались, а утром, как и было задуманно, нас уже ждал отдохнувший Бернар на домашнем "тихоходе". После завтрака все вместе продолжили путешествие.

  Как произошло "воссоединение семьи", вам уже известно.

  Добавлю только, что Лаура, как и ожидалось, едва не испепелила меня взглядом, осознав, что всё происходящее – моих рук дело. Однако, Марк увлёк её за собой в кабинет, на ходу невозмутимо раздавая распоряжения немногочисленной прислуге, и мачехе сразу стало не до меня. Прям вот совсем.

 Далее была просто сумасшедшая неделя. В доме воцарился хаос, в самом первозданном смысле этого слова.

  Марк ломал голову, как организовать управление двумя хозяйствами одновременно, что было совсем непросто. Ибо так внезапно свалившееся на него "счастье" требовало непосредственного присутствия и участия, но и его собственные дела тоже невозможно было пустить на самотёк.

  Поэтому, Марк принял решение сперва сложить здесь своё объективное представление о ситуации, чтобы стало понятно, на какой срок ему придётся тут задержаться, затем съездить в родное поместье, чтобы по возможности "раскидать" текущие дела. Что-то перепоручить управляющему и экономке,  что-то доделать, какие-то проекты вообще на время "заморозить", уладить вопросы с партнёрами – да много чего. А потом вернуться сюда уже всерьёз и надолго.

  Следуя означенному плану, он с головой окопался в рабочем кабинете (который, кстати, моментально привели в порядок) и рылся в бумагах, без конца требуя меня к себе, так как где что находится знала теперь только я. Кажется, даже его густая седая шевелюра несколько встала дыбом от пронизывающего атмосферу электричества.

  Я, пытаясь организовать собственные сборы, металась между Марком, примерками у Жаклин, помощью по дому и совершенно ошалевшим от этой суеты Тео.

– Маленький… как же мы будем с тобой расставаться? – понимание того, что горевать будем оба, мрачной тучей давило на меня. Успокаивали два обстоятельства: во-первых, Марк и Клотильда, которые души во внуке не чают, не дадут ему долго грустить; а во-вторых, я надеялась всё-таки иногда видеться с братом – бывают же и у фрейлин выходные.

  Я проталкивала горький комок, встававший в горле при мыслях о Тео, и кидалась на освоение новых задач, конца и края которым видно не было.

  Клотильда по поручению мужа вместе с нянькой проводила глубокую ревизию внутреннего домашнего хозяйства, потом обе они бросались решать мои вопросы, связанные с отъездом.

  И так по кругу…

  Ели, пили и спали этот период все как попало. Но, наконец-то, и этому анархическому бедламу пришёл конец. Наступал последний вечер моего пребывания в баронстве. По такому случаю даже умудрились устроить торжественный ужин с добрыми напутствиями и слезами.

– Ну вот, всё и налаживается. – думала я уже в своей комнате, – Лауру отец возьмёт в оборот – как пить дать. Баронессе придётся заставить себя покинуть блаженное состояние сиятельной госпожи, закатать рукава и под чутким руководством родителя всё-таки стать нормальной хозяйкой. Уж его-то она послушает. Это вам не малолетняя падчерица. Авторитет, как-никак. Рауля с его мягкотелостью «излечат» от алкоголизма банальным страхом – он просто не посмеет вести прежний образ жизни в присутствии Марка. А там, глядишь, ещё и шевелиться заставят.

   Но самое главное, что грело сейчас моё сердце – это мысль о том, что рядом с Тео будут любящие и заботливые бабушка и дедушка.

  В голове, потихоньку освобождающейся от добровольно взятой миссии по устройству дел баронства, уже зрели собственные планы на жизнь. И пребывание в герцогском доме было их частью. Предстояло незаметно познакомиться с "высшим светом", осмотреться, может быть даже обрасти полезными знакомствами, а там уже выходить в свободное плавание. Я уже даже знаю, в каком направлении. Но абсолютно не представляю, каким образом. Ну да где наша не пропадала?! Разберёмся и в этом вопросе.

  В эту ночь никак не удавалось подавить охватившее меня волнение и уснуть.

  Начиналась новая веха в моей жизни.

23

  Ни свет ни заря меня разбудил тихий скрип открывающейся двери. На пороге стоял Тео в полотняной ночной сорочке до самого пола. Она была ему так длинна, что малышу приходилось поддерживать ее по бокам, как бальное платье. За ним в комнату на мягких лапах осторожно прокралась серая полосатая кошка, недавно приблудившаяся к дому. Самая обычная, худющая, но шустрая и ласковая. И её всё-таки решили оставить.

  Заспанный, с немного взъерошенными после вчерашнего вечернего купания светлыми кудрями, с этой самой тощей кошкой у ног –  выглядел он потрясающе трогательно!

– Иди скорей сюда. – шёпотом позвала я, приподнимая угол одеяла.

  Маленький зайка быстро шмыгнул ко мне в постель и молча уткнулся холодным носом в шею.

– Ты переживаешь из-за моего отъезда? – первой спросила я.

  Кудрявая головка пару раз согласно кивнула в ответ.

– Не волнуйся так уж сильно, – я обняла мелкого, уютно устраиваясь на подушке, и поцеловала в прохладный лоб, – от того, что я буду жить в другом доме, ничего ведь не изменится. Я по прежнему останусь твоей сестрёнкой и так же сильно буду тебя любить.

– Мне страшно без тебя. – прошептал малыш.

– Не бойся, – так же тихо успокаивала я его, – теперь с тобой рядом будут бабуля и дедуля.

– Он такой… грозный. – запнувшись, подбирая нужное слово, выдало дитё.

– Кто, Марк?

– Ага…

– Да прям. – нарочито округлив глаза, я заглянула в лицо мелкому, – Разве он тебя хоть разочек обидел?

– Нет… – после небольшой паузы признал Тео.

– Ну вот. – кивнула я, – Он просто очень серьёзный и хочет, чтобы в доме теперь был порядок. Поэтому и "строжится".

  Мальчишка поёжился, снова пряча нос в моих волосах.

– А вот этого маленького мальчика дед очень даже любит. – я потискала брата, стараясь его расшевелить. – А Клотильда?

– Бабушка?.. – задумался малыш, – Она хорошая. Добрая. И красивая. И смотрит на меня так…

– Как?

– Ну, как ты.

– Вот видишь, всё хорошо. Я очень рада, что ты это понимаешь.

– Вообще-то ты права. – по взрослому наморщил лоб мелкий, – Дед тоже хороший. У него глаза такие…

– Какие?

– Не знаю… Тёплые. – нашёл определение он. И серьёзно так добавил, – Но у него не забалуешь.

– Это точно! – рассмеялась я.

  Тео ещё немного покрутился – повошкался, поджал под себя ручки и ножки и тихонько засопел на моём плече.

Утро. Потихонечку, ползком

Луч крадется солнцем дом украсить.

Спит, задравши хвостик поплавком,

Хрупкое доверчивое Счастье.

Полежим маленечко тишком…

Нос щекочет русою кудряшкой.

Пахнет Счастье тёплым молоком,

Добрым сном и банною ромашкой

Дом притих и терпеливо ждёт.

Кошка рядом кренделем свернулась…

Потянулось… Новый день идёт -

Сладко-сонно Счастье улыбнулось.

(Стихотворение авторское.)

Так мы и лежали, согревая друг друга, пока дом не начал, просыпаясь, оживать.

– Ах вот ты где? Ну кто бы сомневался? – в комнату вплыла Марлен с подготовленным для меня дорожным платьем. – А его там бабушка с дедом уже потеряли. А я и говорю, у Таюшки, конечно. Где ж этому сорванцу ещё быть?

  От переживаний нянька стала ещё более разговорчивой, чем обычно. Тео спрятался с головой под одеяло.

– Вылезай – вылезай, шкодник, вставать давно пора, – заворчала нянька.

– Не хочу. – глухо раздалось откуда-то из под подушки.

– Не капризничай, Таюшке собираться нужно.

  Если честно, мне самой чертовски не хотелось отпускать его из объятий, но вставать и вправду уже было пора.

  Я сгребла брата в охапку и села на кровати, наслаждаясь последними мгновениями этого ни с чем не сравнимого удовольствия – прикосновения к тёплому, родному детскому телу.

  Пампушка окинула нас коротким взглядом, шмыгнула носом и, оставив уже, наконец, в покое моё платье, пошла из комнаты.

– Ну что, пойдём? – с глубоким вздохом спросила я.

– Пошли. – расстроенно согласился он.

– Не горюй, – мы обязательно будем видеться. – я взяла его за руку и повела к двери.

  Мальчик притянул меня за шею, поцеловал в щёку и побежал по коридору. Следом за ним, как "хвостик" семенила кошка.

  Для моего переезда в герцогское имение Марк отрядил свою карету. Провожать вышел весь дом.

  Тео, как будто не желая до конца верить в мой отъезд, с дрожащими губами стоял, держа за руку Марлен. Смотреть на него было выше моих сил.

  Нянька, шумно всхлипнув, притянула меня к мягкой груди и всё-таки залилась слезами, целуя в макушку. Сзади, крепко обняв за ноги в районе коленок прижался Тео.

– Ну что вы, – еле сдерживаясь сама, утешала я их, – я же не на фронт еду.

  Клотильда, как ни странно, тоже стояла с мокрыми глазами, ожидая, когда Марлен с братом отпустят меня.

– Всё будет хорошо, господь тебя не оставит. – мягко сказала она, погладив мою руку.

– Ну вы чего?! – чуть не спросила я, – Нет, в самом деле, чего так переживать-то? Я ж, в конце концов, не в стан врагов отправляюсь. (Пройдёт совсем немного времени и я пойму, насколько в этот момент ошибалась.)

  Всё ещё злая на меня мачеха сдержанно кивнула на прощание. Ну и ладно, я ответила ей тем же.

  Последним ко мне подошёл Марк.

– Ничего не бойся, девочка. – крепко обняв, сказал он мне на ухо, – Я всегда буду готов помочь, а если понадобится и защитить. И… спасибо за смелость.

  Вот этого я уже совсем не ожидала. Но на душе от его слов сразу стало спокойнее. Конечно я понимала, что за помощью к таким людям, как Марк, нужно обращаться в крайних, серьёзных случаях, а не дёргать по всяким пустякам. Но уж если, как говорится, и в самом деле "припрёт" – лучшего союзника и защитника не найти. Он обязательно сдержит данное слово.

  Я ещё разок чмокнула Тео, помахала рукой Стефану и Жаклин и запрыгнула в карету.

– Фу-у-уф! – всё-таки тяжёлое это мероприятие – проводы.

  Бернар вызвался сопровождать меня до самого места, чтобы вроде как помочь затащить вещи. На самом деле, парень тоже расстраивался из-за моего отъезда. И, с одобрения отца, использовал благовидный предлог, чтобы подольше побыть рядом и убедиться, что со мной всё в порядке. Как-то мы с ним прямо подружились за это короткое время. Хороший мальчишка – добрый, серьёзный, работящий и ответственный.

  В комфортной карете за размышлениями время летело незаметно.

  Трепетного ожидания новой жизни не было и в помине. Наоборот, я старалась даже не представлять, что меня ждёт в герцогском доме. Как говорится, чтобы избежать разочарований, логичнее всего вообще заранее не очаровываться.

– Как будто в поезде путешествую, – улыбнулась я, удобно пристраиваясь у окна, – разве что специфического мерного постукивания не хватает. 

  За стеклом проплывали поля и перелески. Краем обогнули какую-то деревню. Было интересно наблюдать за людьми, начинавшими работу на будущих пашнях, повозками, то и дело встречавшимися по пути.

  К обеду остановились у постоялого двора – пора было подкрепиться.

  Покуда мои извозчики побежали справиться насчёт наличия в обеденном зале свободных мест, я вышла из кареты на улицу. С наслаждением потянулась и задрала лицо к небу, ловя лицом солнечное тепло.

  Внимание моё привлекла колоритная парочка.

Сухонькая, но бодрая бабуля в тёплом платке и длиннополой юбке громко ворчала, подгоняя долговязого нескладного парнягу – скорее всего внука, катившего по дороге небольшую старую тачку. Тачка, по всей видимости ровесница своей хозяйки, была нагружена тяжёлыми мешками и, очевидно, сверх своих скромных возможностей. Потому как скрипела безбожно, опасно кренилась на неровностях и вообще, казалось, вот-вот откинет колёса.

  Бабуля голосила громче тачки, понужая внука двигаться шустрее, видимо лелея надежду добраться к  намеченной цели раньше безвременной кончины этого древнего средства транспортировки грузов.

  Встречный народ потешался над комичным зрелищем, вгоняя в краску и без того пунцового от натуги парня. Досмотреть исход противостояния тачки и мальчишки мне не дали – Бернар с крыльца приглашающе махал руками. И я уже достаточно проголодалась, чтобы не заставлять его уговаривать себя дважды.

  После сытного обеда, в уютной карете поянуло в сон. Однако, едва мы отъехали от постоялого двора, как стали свидетелями и участниками небольшого неприятного происшествия, имевшего неожиданно положительные последствия для моей будущей жизни в ггерцогстве..

24

  Как я уже сказала, мы только отъехали от постоялого двора, как с шумом и гиканьем нас обогнала кавалькада нетрезвых, богато одетых молодых всадников. Вслед за этим послышалось конское ржание, крики и глухой стук.

  Мою сытую расслабленную негу как ветром сдуло. Карета остановилась, и я прильнула к окну.

  На дороге, перед самым мостиком, переброшенным через мелководную, изрядно заболоченную речушку, стояла накренившаяся телега. Одно из колёс её лежало рядом на земле.

  Возничий – черноволосый, лохматый, тучный дядька с мясистым носом на круглом лице громко ругался, активно размахивая руками. Один из всадников что-то резко ответил ему и кавалькада, продолжая свистеть и весело горланить скабрезную песенку, улетела "в пыль".

  На поломанной телеге, сжавшись в комочек, сидело нежное создание в сером чепце и такого же цвета дорожном платье. Поскольку виновники аварии покинули место происшествия, а мужик своего пыла ещё не исчерпал, он переключил агрессивное раздражение на пассажирку. Продолжая прыгать на дороге и громко гневно орать, бугай замахнулся на девушку.

  Я сама не заметила, как оказалась на улице и примчалась к месту аварии вперёд моих спутников.

– А ну-ка, милейший, возьмите себя в руки и сбавьте обороты. – запыхавшись от бега, максимально спокойно попыталась осадить его я. (С такими психами лучше не переходить на крик)

– А ты кто такая будешь? – поворачиваясь всем корпусом в мою сторону, рыкнуло это волосатое чудовище.

  Похоже он, ослепнув от ярости, вообще слабо понимал, кто перед ним стоит. А может ему в принципе было всё равно.

  За моей спиной тут же выросли две фигуры: справа – Бернар, слева – кучер Марка. Мужику пришлось  проглотить свою злость и сменить тон.

– Так-то лучше. – тихо раздалось справа.

– Нет, ну вы же сами видели! Прощелыги малолетние… напугали моего гнедого… прошу пардону!  Да мы ж чуть в реку не угодили! А у меня… бочка с дорогущим вином для герцогского стола! А тут ещё курица эта мокрая со своим дурацким сундуком! А оно мне надо?! – бессвязно возмущался бугай.

  Я оставила своих спутников разбираться с хамом и помогать ему (куда деваться) приладить на место колесо, а сама пошла к девушке.

– Сильно испугалась? – спросила её.

  Совсем молоденькая девчонка робко кивнула, подняв на меня серые блюдца глаз, полные слёз.

– Я – Таис. А тебя как зовут?

– Мари. – почти прошептало создание.

– Я могу тебе чем-то помочь, Мари? – спросила я, думая о том, что только таким именем и можно было назвать эту синичку.

  Девушка растерянно хлопала пушистыми ресницами.

– Куда вы направлялись? – внутренне обречённо вздохнув, снова попробовала разговорить её я.

– В дворец герцогини де Шамбор. – прошелестела синичка.

– Вот и замечательно. Мы как раз тоже едем именно туда. – ласково приговаривала я, опасаясь, что это чудо вот-вот со страху грохнется в обморок. – Предлагаю переместиться в нашу карету и составить мне компанию на оставшуюся часть пути.

  К нам подошёл Бернар.

– Таис, там колесу – хана. Мы, конечно, сейчас как возможно приладим его на место, но далеко они не уедут – дай бог до ближайшей деревни дотелепаться и там уже делать серьёзный ремонт. – тихо скороговоркой сообщил он.

– Надо выручать. – в тон ему ответила я, – Грузи сундук и саму барышню к нам.

– Вот так спасибо, госпожа! Вот так и ладно! – вклинился в наш разговор бугай.

  Заслышав, что его сейчас, возможно, избавят от возни с пассажиркой, мужик моментально сменил агрессивную риторику на подобострастно-угодливую.

– А вот тут ещё бочоночек с вином для герцога. Их сиятельсто будут дюже гневаться, ежли не получат его вовремя. Будьте ласковы, не оставьте в беде…

– Сиротинушку. – мысленно продолжив его басовитый гундёж, усмехнулась я. – Вот же хмырь!

  Мужика захотелось хорошенечко стукнуть. Или хотя бы пнуть. Но я только вздохнула и молча кивнула на вопросительный взгляд Бернара.

  Дышавшую через раз Мари переместили в карету. Следом перетащили её пожитки и многострадальный бочонок. Мало того, что бугай навялил нам лишний груз, так ещё и выудил расписку за него. Ну да ладно. С другой стороны, куда ему было деваться. Надеюсь, за такое долготерпение мне зачтётся "плюсик в карму".

  В общем, наконец, рокировка была закончена, при активной помощи моих мужчин телега вновь обрела своё колесо, и мы продолжили путь.

  В закрытом уютном пространстве девушка немного расслабилась и "отмерла". Мне потихоньку удалось выяснить некоторые подробности о ней.

 Нежданная спутница оказалась племянницей и, по совместительству, крестницей старшей горничной герцогини де Шамбор. Надин Ален (так звали тётушку) была бездетна, поэтому принимала живое участие в судьбе племянников. Так вот она и взялась пристроить крестницу в приличный дом младшей горничной, взяв синичку под своё крыло.

  В тот момент я даже не догадывалась, насколько полезным окажется это случайное знакомство – просто помогала несчастной девушке, попавшей в неприятную ситуацию. Как нормальный человек, вполне себе даже раздражалась на эти дополнительные хлопоты со слишком уж робкой попутчицей, но бросить её там на дороге, один на один со злобным мужиком, конечно, не могла – тоже, как нормальный человек.

  Всё остальное время пути Мари просидела тихонько, по необходимости отвечая на мои вопросы и нисколько не проявляя инициативы к беседе. По большому счёту, и этот вариант меня устраивал.

  Оставщиеся полтора дня дороги прошли уже без приключений. Разве что мы всё-таки выбились из графика и сильно запаздывали.

  Под вечер следующего дня Бернар запрыгнул к нам в карету, посовещаться насчёт ужина.

– Тай, скоро придорожная таверна будет. Как думаешь, нам вообще стоит рассчитывать на тарелку супа в герцогском дворце? Задержались на дороге… – он запнулся на полуслове, глянув на синичку, – прибудем только к ночи. Или всё же лучше позаботиться о себе самим?

– Знаешь что, мой друг, как там на месте сложится – никто не знает. Так что тормозите у таверны – я есть хочу. Да и Мари наверняка проголодалась. Верно говорю? – я могла бы и не спрашивать. В ответ на меня лишь снова хлопали опахала ресниц.

– Матушки мои, как же ты с такой трепетной натурой работать собираешься? – думала я, поглядывая на синичку, – Это матушка с тёткой крепко погорячились, ребёнка на ответственную службу отправлять. Хорошо, хоть не одна там будет – под опекой крёстной.

  В общем, с грехом пополам наспех поужинали и двинули нагонять упущенное время.

  К дворцу герцогини подъехали уже почти в темноте.

  Мы с Мари, от проснувшегося любопытства временно позабывшей про свою робость, во все глаза наблюдали за приближающейся нам на встречу махиной. В сумерках дворец производил какое-то фантастическое впечатление.

 Величественное, таинственное в густеющем мраке наступающей ночи старинное строение в готическом стиле сразило моё воображение наповал.

  Стрельчатые каменные арки, устремлённые ввысь маленькие башенки, удлинённые окна с заострённым верхом, невесомые полуарки, строгие вертикальные колонны – всё в этом великолепии летело к небесному и запредельному.

  Контраст суровости камня и лёгкости стекла особенно впечатлял именно сейчас – в неожиданно ярком свете, льющемся из окон в окружающую тьму.

  Завтра наступит день, и волшебство померкнет. Дворец станет пусть очень большим и красивым – однако уже просто домом. Но эту картину я не забуду никогда.

  Как я уже сказала, центральные окна были достаточно хорошо освещёны – здесь явно не считали свечей. Причём дорогих – восковых. Боковые же нижние окна мерцали более тусклым желтоватым светом – наверное, там находятся помещения для прислуги. И для их освещения используются более дешёвые – сальные свечи.

  Входов явно несколько. Оно и понятно. Широченные ступени центрального белели светлым камнем. Перед ним раскидывался даже не сад, а хорошо продуманный парк. Попозже, как только появится возможность, обязательно разгляжу всю эту неземную красоту в нормальном освещении.

  А пока я стояла в темноте и просто неприлично таращилась – как начинающий турист, первый раз попавший куда-нибудь в заграницу и сразу в отель экстра-класса. Перед глазами всё светится, вокруг, условно говоря, вроде как пальмы, экзотические цветы и бархатный газон, но толком ничерта не видно.

  Ну и, соответственно, "у трапа их встречали"…