Текст книги "Введение в африканское языкознание"

5.3. Фонология и морфосинтаксис

В силу того, что в состав нило-сахарской макросемьи включают языки с самыми различными структурными типами, весьма сложно выделить языковые особенности, характеризующие пусть даже простое большинство семей языков, относимых к макросемье. Лишь некоторые из этих особенностей могут быть отмечены.

1. Нило-сахарские языки относительно бедны по фонемному инвентарю по сравнению с другими семьями языков Тропической Африки. В системе смычных и сонантов обычно функционирует четыре ряда по месту образования (губной, зубной, альвеолярно-палатальный и велярный), в отдельных группах засвидетельствованы лабиовелярные, поствелярные или преназализованные согласные. Основными оппозициями в системах гласных фонем являются долгота / краткость (в некоторых нилотских языках наблюдается три степени долготы, см. ниже) и продвинутость корня языка.

2. Для нило-сахарских языков характерно наличие тонологии, при этом в абсолютном большинстве языков используется два или три уровневых тона. Ряд восточносуданских языков развили сложную систему контурных тонов, нехарактерную для нило-сахарских языков других семей.

3. Наличие грамматического рода имён существительных характеризует языки восточносуданской семьи, группу языков каду, а также языки коман и гумуз. Категория рода чаще всего включает две граммемы – мужского и женского, которые в большинстве случаев различаются на лексическом уровне. Заметим, что ареалы большинства из перечисленных языков расположены в Восточной Африке, где они контактируют с афразийскими языками с их чётким противопоставлением существительных по роду. Исходя из этого, нередко делаются предположения о влиянии афразийских языков на формирование родовой оппозиции в языках нило-сахарской макросемьи.

4. В системе имени функционируют падежные отношения, выражаемые с помощью суффиксов или постпозитивных независимых показателей (в коман – предлоги). Основными падежными формами являются абсолютив, аккузатив, генитив, инструменталис, а также целый ряд падежей места и направления. В большинстве языков с развитыми падежными системами основным (немаркированным) падежом является аккузатив, в то время как номинатив маркируется падежным показателем.

5. Глагольные системы на востоке и севере нило-сахарского ареала демонстрируют превалирование временно́й оппозиции, в то время как языки сонгаи и центральносуданские языки, как и их соседи – языки нигер-конго, – преимущественно предпочитают аспектуальную оппозицию. Видовременные маркеры глагола чаще всего имеют вид аффиксов, присоединяемых к основе глагола.

6. В системе имени нередко маркируются грамматическими показателями как единичность (сингулятив), так и множественность (плюралис), при этом исходная, немаркированная форма имени выражает генерическое значение класса, общности. Эту систему можно сравнить с англ. beer ‘пиво вообще’, a beer ‘одна кружка пива’, beers ‘несколько кружек пива’. Во многих языках существует также особое именное значение коллективной множественности. В нило-сахарских языках Судана и Восточной Африки широко распространено противопоставление морфемы типа T (зубная) для маркирования единичности и морфемы K (велярная) для маркирования множественности. Оппозиция T/K в системах имени зафиксирована во всех группах восточно-суданских языков, в некоторых центральносуданских, языках фур, кулякских языках. Кроме нило-сахарских, эта оппозиция встречается также в кушитских и омотских языках Восточной Африки, что заставляло исследователей объяснять изоглоссу субстратным влиянием. Столь же распространённым явлением является другая оппозиция единичности / множественности в местоимениях и глаголах: N (зубная / альвеолярная) – K (велярная). Данная изоглосса встречается повсеместно в восточно– и центральносуданских языках, языках фур, куляк, каду, а за пределами макросемьи – в кордофанских и кушитских языках, спорадически обнаруживается в языках Западной Африки. Указанные изоглоссы часто используются для обоснования нило-сахарского единства [Bender 2000].

5.4. Восточносуданские языки

Крупнейшей из семей нило-сахарских языков является восточно-суданская семья языков.

Носители около 100 языков, объединяемых в восточносуданскую семью, населяют несколько компактных регионов в Северо-Восточной и Восточной Африке. Состав семьи, предложенный Дж. Гринбергом, за последние полвека не претерпел значительных изменений. Сегодня в состав восточносуданских включают следующие языки:

– нилотские (саванны в нижнем течении Нила, к северу и востоку от озера Виктория: Южный Судан, Уганда, Кения, Танзания);

– нубийские (вдоль среднего течения Нила в Южном Египте и Северном Судане);

– сурмийские (Южный Судан и юго-западные районы Эфиопии);

– небольшие группы языков даджу, темейн и ньиманг в Дарфуре и Нубийских горах;

– группа языков тама в западной части Чада и суданском Дарфуре;

– изолированный язык нара в горной части Северной Эритреи;

– группа восточноджебельских языков в междуречье Белого и Голубого Нила на юге Судана.

Восточносуданская семья включена Гринбергом в состав ещё более крупной гипотетической общности – шари-нильской семьи. Однако в отличие от шари-нильской гипотезы, восточносуданская гипотеза была в целом принята учёными (прежде всего крупнейшим специалистом по языкам региона Л. Бендером), несмотря на то что сопоставления Гринберга для восточносуданских языков, в т. ч. грамматические, оказались во многом ошибочными.

Важным уточнением Л. Бендера стало определение нового статуса кулякских языков [Bender 1989]. У Дж. Гринберга в составе восточно-суданской семьи фигурировала небольшая группа кулякских языков Северной Уганды, однако более тщательные исследования показали отсутствие значительной близости между лексикой кулякских и восточно-суданских языков, а типологические сходства могут быть успешно объяснены тесными языковыми контактами, так как ареал кулякских языков со всех сторон окружён языками нилотской группы. В 2001 г. восточносуданские языки были в числе других нило-сахарских подробно рассмотрены в сравнительном анализе К. Эрета [Ehret 2001], в 2005 г. вышла в свет работа по сравнительной фонологии и лексикологии Л. Бендера [Bender 2005]. Оба исследователя пришли к сходным выводам о классификации языков семьи, разделяя её языки на две крупные группы: (условно) северную в составе нубийских языков, группы тама и языка нара и (условно) южную в составе нилотских, сурмийских языков, групп темейн и даджу. Л. Бендер также условно обозначал эти группы как Ek и En соответственно, исходя из форм личного местоимения 1 л. (ср. нара ag, динка an).

Родство языков северной ветви восточносуданской семьи было подробно обосновано в работах К. Рийи [Rilly 2010; Rilly, De Voogt 2012]. Несколько лет назад лексика языков семьи была подробно рассмотрена Г. С. Старостиным с точки зрения сравнительного анализа [2015]. В последней работе впервые решалась задача построения генеалогической классификации восточносуданских языков на последовательном статистическом анализе базовой лексики и реконструкции праформ для каждой ветви семьи. Автор пришёл к выводу, что родство языков восточносуданской семьи в целом подтверждается анализом, который свидетельствует о существовании трёх основных ветвей: тама-нара-нубийской, сурмийской, нилотской, а четыре небольшие группы языков Судана (даджу, ньиманг, темейн, джебель) представляют отдельные ответвления.

Более половины общего состава восточносуданских языков приходится на нилотскую группу. В её составе находятся крупнейшие языки семьи – луо, динка, нуэр, маасаи. Макроязык луо – крупнейший по числу говорящих язык нило-сахарской макросемьи – является одним из престижных языков Кении44
  К этому этносу, в частности, относится род 44-го президента США Барака Обамы.


[Закрыть]. Динка и нуэр – два крупнейших языка Южного Судана, получившего независимость в результате референдума 2011 г. Вскоре после этого многовековое соперничество двух крупных скотоводческих народов было перенесено в политику, в Южном Судане с 2013 г. не прекращается гражданское противостояние между политическими силами и военными группировками, созданными динка и нуэр.

Нилотские языки делятся на три группы – западные, которые долгое время назывались собственно нилотскими, а также восточные и южные, которые до Гринберга было принято выделять в особую группу, сопоставляя их с семито-хамитскими языками. Нилотские языки первыми среди нило-сахарских начали активно изучаться в Европе. Они стали известны в начале XIX в.: к 1812 г. относится первое упоминание языка шиллук в одном из томов фундаментального компендиума И. Аделунга и И.-С. Фатера, спустя несколько лет в приложении к этому труду был издан небольшой словник языка. Родство между языками динка и ануак, также обнаруженными европейцами в первой половине XIX в., было впервые постулировано около 1840 г. Ч. Беке. Спустя два столетия материалы по суданским языкам динка и бари, собранные работавшими в регионе миссионерами, были предоставлены на анализ учёным, в результате чего в 1868 г. Ф. Мюллер уже объединил языки динка, бари, нуэр и шиллук в группу «нильских языков», с 1880 г. с подачи К.-Р. Лепсиуса за западнонилотскими языками закрепился термин «нилотские языки». Что касается восточнонилотских языков, то ими в начале XX в. активно занимался К. Майнхоф, предпочитавший встраивать их в хамитскую теорию и относительно безуспешно искавший в их грамматической структуре мужской и женский род.

Лишь Дж. Гринберг в своей работе [Greenberg 1950] решительно опроверг связи между языками Верхнего Нила и семито-хамитскими. Чуть позже О. Кёлер [Köhler 1955] убедительно продемонстрировал, что родство между «нило-хамитскими» и нилотскими языками значительно глубже, чем между первыми и любыми другими языками, причислявшимися к хамитским. Кёлер первым включил восточные и южные нилотские языки (в т. ч. такие крупные, как бари, маасаи, туркана и языки календжин) в ту же семью языков, что и западнонилотские. С его подачи термин утвердился в своём расширенном значении. В середине XX столетия сравнением нилотских языков, преимущественно в области грамматики, занимались британские исследователи А. Такер и М. Брайан. Реконструкцию праязыкового состояния различных ветвей нилотских языков впервые предложили в конце XX в. Ф. Роттланд (южнонилотские) [Rottland 1982] и Р. Фоссен (восточнонилотские) [Vossen 1982]. Попытки реконструкции нилотского праязыка были предприняты Г. Диммендалем в большой статье [Dimmendaal 1988], позже базовый список нилотской лексики реконструировал Г. С. Старостин [2015].

Система фонологии нилотских языков содержит целый ряд характеристик, довольно уникальных для Африки. Система вокализма может включать до 20 гласных фонем, противопоставленных по долготе (до трёх степеней в западнонилотских: краткие, полудолгие, долгие), продвинутости корня языка (±ATR), открытости, а также различным типам фонации. Фонационные различия стали следствием развития оппозиции ±ATR. В языках, где это произошло, чаще всего пяти обычным гласным противопоставлены пять напряжённых («скрипучих», creaky voice), в западнонилотских языках действует также придыхательная фонация (breathy voice), в диалектах динка существуют и глоттализованные гласные, играющие смыслоразличительную роль:

Таблица 5.3.

Вокалические оппозиции в динка [Andersen 1990]

В восточных и южных нилотских языках гласные гармонизированы в пределах словоформы по признаку ±ATR.

Инвентарь согласных в нилотских языках в основном невелик – в некоторых языках календжин количество согласных фонем не превышает 13, что является уникальным для Тропической Африки. Среди согласных иногда выделяется ряд альвео-палатальных, противопоставленных собственно альвеолярным, что увеличивает количество рядов смычных до пяти. Глухие и звонкие согласные чётко противопоставлены везде, кроме южнонилотских языков. Имплозивные согласные фонемы засвидетельствованы лишь в некоторых языках (восточнонилотском бари, западнонилотском алур). В маасаи имеются напряжённые (или удвоенные) смычные согласные. Интересным фактом является отсутствие в западных нилотских языках фрикативных фонем в результате ротацизма – перехода *s > r.

Система тонологии включает три уровневых тона (высокий, средний и низкий) и целый ряд контурных тонов, носящий в том числе и лексический характер. Например, в нанди их засвидетельствовано три: восходящий, высокий падающий и низкий падающий. Помимо этого, в некоторых нилотских языках используется силовое ударение.

С точки зрения строения морфологии языки западной группы довольно резко противопоставлены другим нилотским языкам, что ранее служило одним из основных препятствий к их объединению в рамках одной группы. В частности, в западнонилотских языках активно используется сложная внутренняя флексия, напоминающая индоевропейский аблаут, в то время как морфология восточных и южных языков носит агглютинативный характер, где формы образуются при помощи префиксов, инфиксов и суффиксов (парадигмы глагола в некоторых языках могут достигать 1000 форм). Это различие может объясняться тем, что исходная восточносуданская структура именной словоформы CVCV сократилась в языках западной подгруппы до CVC в результате ослабления финальной гласной, представлявшей собой древний именной суффикс (возможно, класса). Редукция гласной повлияла на формирование чередований в корне как имени, так и глагола в западнонилотских языках. Также западные и восточные нилотские языки используют грамматический род, отсутствующий в южных языках группы. Причём образование категории рода – вероятно, позднее явление, заимствованное из соседних кушитских языков. Весьма распространённым является противопоставление чистой именной основы аффиксальным формам как ед., так и мн. ч.

Нубийская группа включает около 15 языков, локализованных в основном в долине Среднего Нила в южных районах Египта и Северном Судане, частично также в суданских районах Кордофан и Дарфур. Лексикостатистические калькуляции Г. С. Старостина [2015] относят распад пранубийской общности к эпохе примерно три тысячи лет назад. Вероятной прародиной нубийцев считается район Восточного Дарфура, откуда они в результате повышения засушливости климата мигрировали в степи к востоку от Нила, а затем завоевали часть плодородной Нильской долины, продвинувшись по реке на север. Нубийские племена постоянно фигурируют в качестве противников древних государств Судана и Эфиопии – Мероэ, а затем и Аксума. Сравнительно-историческому анализу языков семьи способствует обилие памятников древненубийского языка VIII–XV вв. – древнейшего из засвидетельствованных нило-сахарских языков, использовавшегося в средневековых христианских государствах Судана. Его современным потомком считается язык нобиин.

Сегодня на нубийских языках говорят около 2 млн человек, при этом практически все носители используют в повседневной жизни и суданский диалект арабского языка. Многие из языков группы находятся на грани исчезновения. Некоторое количество ныне вымерших языков группы было описано в конце XIX и начале XX в. Нубийскими языками много занимались К.-Р. Лепсиус, К. Майнхоф, Л. Райниш, позже Ч. Армбрастер и Р. Стивенсон. Большинство нубийских идиомов в целом описаны довольно подробно, хотя сравнительных работ в этой области ещё недостаточно. Крупнейшим современным исследователем нубийских языков с помощью сравнительного метода является работающая в Кёльне М. Бехгаус-Герст.

Основными оппозициями в системе гласных нубийских языков являются оппозиции долгих / кратких и открытых / закрытых фонем – последняя проявляется только в среднем ряду. Система согласных относительно проста: смычные распределены по четырём рядам (губной, зубной, палатальный и велярный). В горнонубийских языках Кордофана (Судан) существует противопоставление между велярными и лабиовелярными согласными. В нобиин функционируют также удвоенные согласные фонемы. Просодическая система характеризуется бинарной оппозицией между высоким и низким уровневыми тонами. Тоны играют важную роль в морфологии, по-разному маркируя, например, ед. и мн. ч. имён существительных. Существуют многочисленные правила тональных сандхи на стыках морфем и в сложных словах.

Именная система нубийских языков характеризуется в ряде случаев оппозицией по признаку грамматического рода (мужского / женского), который в основном выражается лексически. Падежные отношения маркируются агглютинативными суффиксами, прибавляемыми к именной основе: в древненубийском языке таких падежей насчитывается до семи, причём маркированным является и номинатив. Основными категориями глагольной морфологии являются время, аспект (перфект, комплетив, прогрессив) и наклонение (обычно изъявительное и сослагательное). Значения этих категорий выражаются с помощью суффиксов, присоединяемых непосредственно к неизменяемой глагольной основе или к расширению. При этом конструкция в большинстве языков усложняется многочисленными морфонологическими процессами на стыках морфем: ассимиляцией согласных, выпадением или слиянием гласных, слиянием слогов. Базовый порядок слов в нубийских языках – SOV.

Сурмийские языки – небольшая (около 10) и компактная группа восточносуданских языков, носители которых – преимущественно скотоводческие народы, населяющие саванные и низменные районы Юго-Западной Эфиопии (долины рр. Омо и Кибиш) и восточные районы Южного Судана. Вероятно, в долине р. Омо находится и прародина сурмийских языков, чьими ближайшими родственниками считают языки нилотской группы. Общее количество носителей не превышает 250 тыс. человек, при этом некоторые языки используются лишь несколькими сотнями носителей: например, таков язык охотников на гиппопотамов квегу, носители которого массово переходят на более престижные соседние языки долины р. Омо – мурси и каро. На крупнейшем в составе группы языке ме’ен говорят 80 тыс. человек.

Изучение сурмийских языков берёт начало с 1887 г., когда итальянский путешественник А. Чекки собрал небольшой список слов на языке ме’ен. В 1900 г. об этом же языке рапортовал в Санкт-Петербург русский путешественник Александр Булатович. Родство нескольких сурмийских языков было установлено уже к середине XX в. В работах Дж. Гринберга они уже выступают в качестве единой группы, этот подход в современной науке не оспаривается. Однако за полтора века сурмийские языки остались одними из наименее изученных во всей Восточной Африке. Многие малые языки группы по-прежнему удовлетворительно не описаны. Термин «сурмийские языки» был предложен Л. Бендером [Bender 1971]. Анализом и классификацией сурмийских языков занимались известные учёные-компаративисты и африканисты Л. Бендер, Г. Флеминг, Г. Диммендаль и др. Одним из наиболее подробных исследований по сравнению сурмийских языков и реконструкции праязыкового состояния является диссертация эфиопского исследователя М. Йигезу [Yigezu 2002].

Система гласных сурмийских языков обычно состоит из 9–10 членов и включает пары, находящиеся в оппозиции по признаку ±ATR; в языках юго-восточной подгруппы эта система сократилась, вероятно, под влиянием соседних омотских языков. Долгота гласных также является дистинктивным признаком во всех языках группы. Для сурмийских языков характерны имплозивные согласные. Глоттализованные же согласные фонемы, функционирующие в некоторых языках группы, могут являться заимствованием из омотских языков. Сурмийские языки обладают тональной системой из двухуровневых тонов.

Все сурмийские языки обладают системой именного склонения. При этом в целом ряде из них (например, маджанг и мурле) маркированным падежом является номинатив, в то время как объектный падеж (аккузатив) несёт нулевой падежный показатель. Другими падежами являются генитив, датив и локатив-инструменталис. Глагольную систему отличает опора на временные оппозиции, но не аспектуальные, более характерные для других нило-сахарских языков. Интересен порядок слов в индикативном предложении: в северных и большинстве юго-западных языках группы он имеет вид VSO, т. е. глагол находится в начале предложения; юго-западные языки имеют более типичный для нило-сахарских языков порядок слов SVO.

В целом восточносуданские языки с типологической точки зрения обладают особенностями, нехарактерными для языков Тропической Африки; некоторые из таких особенностей сближают их с языками афразийской макросемьи. Такие характеристики, как грамматический род, падежные системы имени, временны́е противопоставления в основе глагольной системы, могли образоваться под влиянием афразийских языков (кушитской и омотской семей) либо во взаимодействии с ними. То же можно сказать о некоторых фонологических особенностях восточносуданских языков – таких как относительная редкость имплозивных и преназализованных согласных, характерных для языков Тропической Африки, а также более упрощённые вокалические системы. О том, насколько эти и другие характеристики являются архаизмами или инновациями восточносуданских языков, можно будет говорить только после того, как будут чётко установлены их генетические связи.