Текст книги "Прыжок тигра"

Большаков закивал так усердно, что врезался носом в плитку пола. Хрюкнул коротко и затих.

– Давай, не тяни. Сам говоришь, тут подлетное время пятнадцать минут, – поторопил Большакова Максим и дожал еще немного.

– Отпусти! – провыл Большаков. – Отпусти, я скажу! Падла, ты же мне зуб выбил! – Он сплюнул на пол, и на плитке пола осталось бурое пятно. Максим выполнять просьбу оппонента не торопился. Он выждал еще несколько секунд и только после этого ослабил захват.

– Старые грешки, я полагаю, всплыли в самый неподходящий момент? За двадцать лет их у тебя, видать, много накопилось. Или кто-то из тех, кого ты считал списанным, вернулся и напомнил о себе? – Большаков в ответ кивнул дважды.

– Да, так и было. Хозяин той фирмы тоже в тендере участвовать собирался, но я его отговорил. Его люди нашли меня сразу после Нового года и пригрозили обнародовать… кое-что, если я не выполню их требования, – выдавил из себя Большаков, – я пытался откупиться, но они заломили такую сумму…

– Так тебе денег не хватило, что ли? – удивился Максим, – или жаба задавила? Отговорил, значит… А требования – это девочка в обмен на что? Чего они хотели? – поторопил Большакова Максим.

– В обмен на отказ Сереги от подряда. Он должен был свернуть работы на котловане и передать их другой конторе. Условие было таким: я привожу к ним Настю, и они держат ее у себя до тех пор, пока Рыжиков не примет их условия. Затем девочка возвращается к отцу, – торопливо, отплевываясь и облизывая разбитые губы, проговорил Большаков.

– И привезти ее ты должен был лично? – В ответ очередной утвердительный кивок головой.

– Понятно, паскуда. А теперь давай, расскажи мне, что произошло в гаражах. Ведь что-то пошло не так, верно? – Максим перехватил кисть руки Большакова поудобнее, и начальник охраны взвизгнул, как школьница, увидевшая мышь.

– Черт его знает, я сам не понял. Антон отзвонился мне и сказал, что Настя сбежала. Я приказал ему обыскать площадь, сам прилетел минут через десять. Мы увидели ее, она металась по площади с телефоном и с кем-то разговаривала. Антон окрикнул ее, и Настя рванула прочь. Мы кинулись за ней через овраг, потом наверх, отстали и догнали ее только у гаражей. Она, видимо, снова заблудилась и кричала кому-то в телефон, как ей найти дорогу. Потом увидела нас и начала орать, чтобы мы от нее отстали, что она все про меня знает и все расскажет отцу. А я договорился, что привезу ее послезавтра, времени нет, она орет. Я ударил ее, несильно, но она упала и разбила себе нос. Да еще тут Антон этот вякать что-то стал, и Настя снова закричала, что ей про меня все известно. Мне пришлось прикончить их обоих – сначала водителя, потом девчонку. Я спрятал трупы, обчистил их и ушел мимо гаражей, остановился там, где кусты погуще и выкинул все в овраг. Только телефонов у Насти было почему-то два, один нормальный, ей его отец на день рождения подарил, а второй – дешевый, старый, я такого у нее раньше не видел. Потом сделал крюк, вернулся к своей машине и поехал сюда. Все! – Большаков попытался заорать, но получилось лишь сдавленное карканье.

– Нет, не все, – Максим глянул на часы, времени в обрез, а эту тварь надо еще хорошенько потрясти. Да и над головой уже слышен топот ног, охрана очухалась и бежит на помощь своему вожаку. Максим подсунул руку под толстое брюхо Большакова, нащупал открытую кобуру и вытащил из нее пистолет. Такое чувство, что броник и «Сферу» одновременно надел, нож бы еще найти…

– В детдом зачем поперлись? – Максим покосился на дверь – за ней застыли два охранника. Они не решались подойти поближе, а один уже схватился за телефон.

– Ко мне! – рявкнул им Максим и приставил ствол к затылку Большакова. – Говори, скотина, или сам пойдешь на удобрение!

Охранники сделали несколько шагов вперед и остановились в дверях – пройти дальше их сейчас не заставила бы никакая сила. Ничего, им и оттуда хорошо слышно, так что можно продолжать.

– По моему приказу, по плану. Когда выяснилось, что Настя исчезла, я убедил Серегу, что это похищение с целью выкупа. А сам предложил поискать самостоятельно, придумал план, показал ему. Мы прикинули, где могут спрятать девчонку, и решили, что детдом – подходящее место. Это его идея, я не возражал, и отправил туда своих людей. Они приехали, а там… Да откуда ты вообще взялся! – Большакову, наконец, удалось заорать. Максим взглянул на оторопевших охранников и услышал, как дрогнула створка автоматических ворот. Темный двор осветился ярким дальним светом фар – прибыл хозяин дома. Максим с силой вдавил ствол в затылок Большакову:

– Так твои псы меня сюда притащили, уже не помнишь? Тебе же срочно был нужен кто-то на роль убийцы, а тут подходящий извращенец под руку подвернулся, какая удача!

Во дворе захлопали дверцы машины, послышались голоса людей. Они уже шли сюда, и через приоткрытую дверь Максим успел увидеть, что их трое. Оставался последний вопрос:

– Одного не пойму – как ты Настю после всего возвращать собирался? Что бы она папаше своему безутешному рассказала? Или ты ее сразу приговорил? – Шаги все громче, и уже можно разобрать отдельные слова. Большаков тоже все слышал и даже мог кое-что видеть, он оскалился и заговорил, сначала тихо, но его голос постепенно набирал обороты:

– Да никак не собирался, и убивать, кстати, тоже. Сдал бы Бобровой, она за тысячу баксов у себя хоть дочь президента спрячет, хоть племянника папы римского под видом дэцэпэшницы или еще кого. А за год ее бы и без меня ухойдакали – у Бобровой местечко популярное было и тихое… А девка сама виновата, нечего орать было и вырываться. Пожила бы еще годик-другой…

Все, хватит. Максим отшвырнул пистолет себе за спину, схватил Большакова за кисть правой руки и рывком вывернул ее влево и вниз. Начальник службы безопасности заорал так, что залаяли вбежавшие на крыльцо алабаи, и Максим впервые за три дня услышал их голос. Псы бросились дверям, но тут же куда-то пропали, охранники шарахнулись к стене, пропуская вперед одного из «личников» Рыжикова, сам он шел следом. Максим не сразу узнал его – за сутки от немелкого, в общем-то, мужика осталась половина. Сейчас в кухню вошел ссутулившийся, со слезящимися глазами, постаревший лет на десять человек, свитер и джинсы висели на нем, как на палке. Он смотрел то на воющего на полу Большакова, то на перевернутый стол и стоящего за ним Максима.

– Он, – Максим перешагнул через бывшего начальника службы безопасности «Стройсервиса» и остановился напротив Рыжикова, – его видели в тот день в гаражах, я нашел свидетеля.

– Здесь пока побудьте, – неживым, без эмоций и красок голосом проговорил Рыжиков.

– Не могу, мне уехать нужно, – возразил Максим.

– Дайте мне пару часов, – отозвался хозяин дома. Он, не отрываясь, смотрел на скрючившегося на полу среди осколков посуды Большакова. Тот подвывал тихонько, обхватив здоровой рукой сломанную кисть, лицо его было в крови.

Максим кивнул согласно и вышел во двор. Второй «личник» закрыл за ним дверь, и он оказался в тишине и темноте – освещение во дворе сегодня почему-то не включили. На землю падали пятна света с окон второго этажа, да светилась ярко стеклянная дверь кухни. Максим спустился с крыльца, обошел дом и уселся на траву под «своим» окном. Но в одиночестве он оставался недолго – псы обошли его с двух сторон, постояли, вытянув шеи и принюхиваясь, потом устроились рядом. Один вздрагивал беспокойно, шевелил маленькими круглыми ушами, ворчал недовольно и все прислушивался к приглушенным звукам, доносившимся из дома. А второй подобрался к Максиму вплотную, улегся рядом и положил голову на вытянутые лапы.

– Все нормально, все будет нормально, – Максим погладил пса по лобастой башке, – а сейчас поспать надо, завтра утром я от вас уеду.

Он хлопнул себя по щеке, но промазал, и голодный комар с недовольным писком улетел прочь.

Глава 5

Пары часов Рыжикову не хватило, более того – директора «Стройсервиса» Максим больше не видел. Поэтому его дальнейшее общение происходило с одним из охранников, выполнявшим еще, похоже, и функции личного секретаря. Высоченный, под два метра ростом, крепкий молодой человек с внимательными серыми глазами вежливо постучал в дверь комнаты Максима около полудня.

– Войдите, – крикнул Максим и поднялся с кровати. Созерцание безупречно белого и идеально ровного потолка успело довести его почти до состояния транса.

– Все здесь, – «личник» передал Максиму конверт из плотной темной бумаги, – ПТС, договор продажи, полис. Только прав пока нет, не успели, «времянка» на два месяца. Если что – права отобрали за то, что ты на встречку выехал. И вот еще, – молодой человек вытащил из конверта клочок картона и подал его Максиму.

– «Специалист по урегулированию юридических вопросов Свириденков А. И.», – прочитал он на визитке. Дальше шли два ряда цифр: номера городского и мобильного телефонов неизвестного господина.

– Через два месяца, день в день приедешь к нему и заберешь свои права, – пояснил «секретарь».

– Понятно, – Максим убрал конверт в карман рюкзака, – через два так через два, я не тороплюсь.

– Не забудь, а то без машины останешься, – пояснил юноша, – вот, возьми.

Он подал Максиму брелок-сигнализацию с ключами от замка зажигания и вышел в коридор, Максим двинулся следом. Вариантов было немного, вернее, всего один – на прикосновение к клавише на брелке белый внедорожник ответил резким отрывистым писком и приветственно моргнул фарами.

– Через два месяца, – еще раз повторил «секретарь», – можешь мне сначала позвонить или сразу ему. Он в курсе, ждет.

– Я понял, – Максим открыл дверцу «молотка» и бросил свой рюкзак на пассажирское сиденье.

– И вот еще, – вкрадчиво заговорил молодой человек, – свидетель. Кто он, где живет, как найти? Телефон, имя? Все, что знаешь. Сергей Игоревич просил напомнить.

– Пожалуйста, – Максим достал свой мобильник, – записывай.

И продиктовал «секретарю» номер телефона Анны.

– А кто это? – не отставал юноша, – имя, возраст?

– Это женщина, зовут Анна, ей лет тридцать или немного больше, я толком не рассмотрел. Но тут такое дело, – Максим помолчал, вспоминая вчерашний разговор, – не знаю, захочет ли она с вами разговаривать.

– С тобой, значит, захотела, а со мной почему не захочет? – искренне удивился «личник» Рыжикова.

– Ты фамилию того человека, которого прошлой осенью в гаражах мертвым нашли, помнишь? Его Андрей звали. Он еще после несчастного случая на стройке акт подписывать отказался. – Удар пришелся ниже пояса. «Личник» бестолково заморгал и даже опустил плечи. Но лишь на мгновение, через несколько секунд он собрался и смог ответить:

– Помню.

– Так вот: Анна – это его вдова. Удачи, – Максим сел на водительское сиденье и завел двигатель. Пока охранник бежал к воротам, пока сгоняли с дорожки ленивых, потерявших даже видимость бдительности псов, Максим вытащил из рюкзака конверт с документами, открыл его. Свой паспорт он переложил в боковой карман рюкзака, бросил на место, и взгляд упал на приклеенный к панели иконостас. Максим сорвал аляповатые картинки, открыл крышку бардачка и бросил запаянный в ламинат кусок картона внутрь. Рука коснулась холодного металла, Максим привстал, запустил руку в бардачок поглубже и вытащил оттуда пистолет.

– Привет, давно не виделись, – Максим открыл крышку до отказа и вытащил из недр ящика нож в «скандинавских» ножнах. Нож немедленно отправился в рюкзак, пистолет вернулся в бардачок. Ну, что, неплохо. Теперь для баланса еще бы «калашников» в багажнике не помешал, но это уже роскошь, придется довольствоваться малым. Отличная прибавка к тому арсеналу, что остался на турбазе в венткоробе. Теперь можно спокойно возвращаться в исходную точку, ту, откуда стартовал три дня назад. Вернее, четыре или даже пять, если считать визит к начальнику областного отдела опеки и попечительства.

Максим выехал за ворота, повернул влево и оказался на дороге, ведущей в город. В зеркало заднего вида он успел заметить, как «личник» держит за ошейники рванувшихся бежать следом за внедорожником алабаев. Но створка ворот закрылась, собаки и люди исчезли из виду. Максим проехал через город, выбрался на трассу. Мимо поворота на «Октябрьское» он проскочил через полчаса, дальше поплутал немного, заехал не в ту степь, но быстро сориентировался и вернулся назад. Весь путь до турбазы, считая и обед в придорожной кафешке, занял чуть больше двух часов.

– А мы вас потеряли! – сладко пропела, увидев Максима, администратор, – все думали, куда же вы пропали! А вы, оказывается, машинку покупать ездили! И сколько же такая стоит? – зачем-то поинтересовалась она, и еще раз посмотрела в окно, на блестящий, как льдина, внедорожник.

«Забыл спросить», – подумал Максим, но вместо этого ответил небрежно:

– Дорого. Ключ мне дайте, пожалуйста.

– Конечно, конечно, вот ваш ключик. – Тетенька за стойкой улыбнулась, показав кривые желтые зубки, и мимоходом поправила прическу.

– Спасибо, – Максим взял ключ и уже собрался идти в свой номер, когда администратор окликнула его:

– Подождите! У нас VIP-номер освободился, если хотите, можете туда переехать. Там водонагреватель есть и чайник. Только доплатить придется. – Женщина еще раз заискивающе улыбнулась.

– Хочу, – не раздумывая, согласился Максим, – сколько с меня?

Администратор постучала по клавишам калькулятора и озвучила сумму к доплате.

– Хорошо. Я только вещи заберу, – Максим зашагал по коридору. В номере он первым делом зашел в ванную, поддел острием ножа вентиляционную решетку над унитазом и вытащил из короба пакет из плотного темного полиэтилена. Удостоверения VIP-охотников, деньги и второй пистолет – все на месте. Максим убрал пакет в рюкзак, собрал с полок и покидал сверху остальные вещи и вернулся к стойке администратора.

– Вот ваш новый ключик, – заулыбалась она, – прекрасный номер, второй этаж, первая дверь направо. Машинку, если хотите, переставить можете, под окошечко. Но вам волноваться не нужно, у нас охрана на уровне, – похвасталась она.

«Ага, на уровне. А уровень ниже плинтуса». Чтобы въехать на территорию турбазы ему пришлось сигналить минут пять, потом выходить из машины и самому открывать ворота. Единственным свидетелем и помощником Максима была ослепшая от старости овчарка. Она постояла, покачиваясь на больных лапах, мотнула головой и уползла в свою конуру. Сторож так и не появился.

– Спасибо, – Максим расплатился и пошел в свои новые апартаменты. Первым делом открыл кран горячей воды, проверил – да, действительно, тепленькая. В остальном номер ничем не отличался от того, который он покинул пять минут назад, если не считать старого электрического чайника на холодильнике. Новый тайник Максим устроил в том же месте, за решеткой в ванной. Потом вытряхнул из конверта его содержимое и еще раз пересмотрел. Да, все оформлено в лучшем виде на имя Гончарова Анатолия Дмитриевича, даже на КАСКО не поскупились. Права… Да черт с ними, «времянки» на два месяца хватит, с этим белоснежным монстром надо расставаться как можно скорее. Это все равно что на слоне ездить, тем более в таком мелком городишке, мозолить глаза изумленной публике. Убираться надо отсюда, нанести один визит вежливости и уматывать.

Следующий день не задался с утра. Во-первых, сдох хваленый водонагреватель, щелкнул чем-то на прощание и испустил дух. Администратора на месте не оказалось, Максим оставил ей записку о поломке и побежал к машине. Во-вторых, когда после ледяного душа Максим попытался покинуть территорию турбазы вернувшийся на пост охранник потребовал пропуск на транспортное средство. После пререканий сошлись на сумме в пятьсот рублей, пропуск охранник обещал сделать к вечеру, и Максим, злой и голодный, погнал в Александров. По пути остыл немного, вернулся в правый ряд и больше нос оттуда не высовывал. В городе он нашел приличное «заведение», позавтракал и поехал на разведку. Максим дал два круга вокруг «кирпичного» замка чиновничьего гадюшника, выбрал укромное местечко с платной стоянкой и оставил внедорожник там.

– Часа на два, – сказал он кассиру, потом передумал и накинул еще полтора. Черт его знает, как карта ляжет и как долго эта кривоногая тварь будет отпираться и врать. Аргументы были заготовлены, один лежал в рюкзаке, второй за поясом штанов. Очень удачно испортилась погода, поэтому длинная ветровка пришлась как нельзя кстати. Максим постоял у подъезда «опеки», глянул на окна третьего этажа. «Неприемный день. Погоди, скотина, я тебе сам прием устрою. По всем правилам». Максим потянул на себя дверь за ручку, вошел в холл и решительно, по уже пройденному ранее пути, направился к лестнице.

– К кому? – крикнул ему в спину охранник.

– В архитектуру, – не оборачиваясь, отозвался Максим. Эта лавочка занимала весь первый и часть второго этажа здания, он отлично усвоил это, когда блуждал тут в прошлый раз.

Вопросов у охранника больше не было, он успокоился на своем стуле и уткнулся носом в толстый журнал. Максим поднялся на один лестничный пролет вверх, пропустил толпу чиновниц с чайниками и пустыми бутылками в руках. По обрывкам разговоров он понял, что произошла авария на главном узле жизнеобеспечения гадюшника – прорвало трубу в сортире. И всем до устранения протечки велено ходить на первый этаж. Тетеньки утопали куда-то вниз и направо, исчезли в лабиринтах коридоров, а следом за ними спускалась следующая партия страдающих от обезвоживания и от переполнения мочевого пузыря одновременно. На втором этаже образовалась толпа, чиновницы сновали из кабинета в кабинет и жаловались друг другу на свою беду. Работу они открыто саботировали и на посетителя внимания не обращали. Впрочем, нашлась одна бдительная сотрудница – полная коротышка предпенсионного возраста. Она цепко ухватила Максима за рукав ветровки и спросила с нескрываемым ехидством, а к кому он, собственно, собрался.

– Мне в опеку, – Максим попытался освободиться, но тетеньку было не провести.

– К Галине Ивановне? – уточнила чиновница и радостно, с воодушевлением заявила:

– У нее сегодня ожидается комиссия из Москвы, она вас не примет! Приходите в другой раз! – и остановилась перед следующим лестничным пролетом, закрывая Максиму путь. Все понятно, тут у них смешались в кучу клерки всех мастей – на все здание остался один сортир, и в него сейчас стремились и «архитекторы», и «опекуны». Эта, похоже, с третьего этажа, они своих посетителей нутром чуют…

Чиновница наступала на Максима, как наседка, спасавшая свой выводок от лисы, не забывая придерживать его за край рукава.

– Я не к ней, мне к секретарю… – договорить он не успел, откуда-то сбоку и сверху одновременно раздался выстрел. За ним второй, и секунд через пять третий. Чиновница опешила, вытаращила глаза, в коридоре вмиг стало тихо, как на кладбище. Тетки переглядывались между собой, и никто не мог сообразить, что произошло.

– Где это? – услышал за спиной Максим. Он обернулся – на ступенях стояли еще две женщины. Одну он узнал, эта величественная самка когда-то чайником указывала ему путь к кабинету своего начальника.

– Не знаю, – отозвалась вторая, фигурой и лицом помельче первой, – кажется, у нас….

– У нас? – До теток, наконец, стало доходить, их мозг размером с фисташку обработал информацию и выдал рецепторам сигнал об опасности. Максим едва успел прижаться к стене, стадо чиновниц, грохоча каблуками по ступеням, ринулось вниз. О посетителе все забыли, волной паники смело и бдительную старушку. Максим метнулся к другой стене, посмотрел вверх, на лестничный пролет. Пусто, и чуть выше тоже никого, не слышно даже голосов. Неудивительно, основная тусовка сейчас внизу, здесь остались только самые глухие, тупые или бесстрашные. Или любопытные. Максим через ступеньку запрыгал вверх по лестнице, влетел на третий этаж и завертел головой во все стороны. Знакомые места, кабинет бойцовской курицы направо, за третьим или четвертым поворотом коридора. Слева пусто, двери кабинетов закрыты, людей не видно, зато слышны чьи-то шаги. Максим бросился по коридору направо, добежал до первого поворота и свернул за угол. Выждал немного и выглянул наружу – по пустому коридору брел человек. Он шел, шатаясь, как пьяный, его мотало от стены к стене, он бормотал что-то неразборчиво и все смотрел на свои руки, поднятые ладонями вверх. Человек поравнялся с Максимом, оступился и грохнулся на одно колено. Максим вылетел из своего укрытия и схватил седого, дрожащего как в припадке мужика за шиворот, отволок в темный угол. Все понятно, вопросов можно не задавать, от одежды и рук мужика отчетливо пахло порохом, и Максим едва удержался, чтобы не проверить, нет ли у того еще и следов от ремня и приклада на плечах, или от спускового крючка на указательном пальце.

Мужик привалился к стене, трясся и пытался что-то сказать. Максим поволок его за собой по лабиринтам гадюшника, проскочил несколько дверей и оказался у пустой лестницы. Черт его знает, что там произошло, соваться самому туда сейчас нельзя. Но поговорить с этим «снайпером» он должен первым, а уж потом решать, что с ним делать. А стрелок ожил, он остановился, и проблеял что-то вроде «не туда, выход там». И даже сделал попытку вернуться назад.

– Стоять, – рванул его за полу куртки Максим, – куда собрался? Правильно, выход там, но как раз там тебя и ждут. За мной давай, я тут отличное местечко знаю, в женском сортире на втором этаже.

Пламенная речь пропала даром – «снайпер» ничего не понял и упорно тянул Максима назад. Нет, так дело не пойдет, придется действовать по-другому. Он глянул на бледное, заросшее редкой седой щетиной лицо мужика, на его потрепанную, но чистую одежду, на старые кроссовки и почти неразличимую синюю наколку на большом пальце правой руки. Максим несильно хлопнул мужика по щекам и скомандовал:

– Так, дядя, слушай сюда. Если выйти отсюда хочешь, то бегом за мной. И молча. – Мужик закивал в ответ, но ничего не соображал, а просто выполнял приказ. Вернее, собирался. Вот и хорошо, главное, чтобы не падал больше.

Все прошло благополучно, и до дверей сортира с табличкой «не работает» они добрались без приключений. Снизу Максим слышал ровный мощный гул, трели мобильных, а с улицы уже доносился – правда, издалека, – вой и «кряканье» спецсигналов.

– Бегом, бегом, давай, дядя, не спи, – Максим распахнул окно, перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. Тупик, однако, козырек над подъездом чуть левее, надо возвращаться в коридор. А там уже слышен топот и вопли, чиновницы пришли в себя и мчатся спасать брошенные без присмотра косметички. Максим заставил мужика умыться холодной водой и отмыть руки. После водных процедур на полу образовалась изрядная лужа, и почему-то усилился запах канализации. Но «душ» помог слабо, «снайпер» смотрел на Максима безумными глазами и постоянно тер рукавом губы. Значит, шок у него еще не прошел, а это нехорошо.

– Звать тебя как? – Вопрос пришлось повторить дважды, да еще и добавить пару оплеух. Мужик часто моргал и вытирал мокрые ладони о старые джинсы.

– Давай, не тупи! Звать тебя как, спрашиваю? – прикрикнул на человека Максим, и тот, наконец, понял, о чем идет речь.

– Валентин Сергеевич, – представился он, и ткнул пальцем в потолок, – эта сука моего внука забрать приказала….

– Хорошо, я понял. Потом все расскажешь, потом, ладно? – и вытолкал мужика в коридор, подтащил к окну.

– Смотри, – он заставил мужика посмотреть вниз, – козырек над подъездом видишь? Жить хочешь? Молодец, я так и думал. Поэтому делаешь так – сначала на подоконник, потом сел на него, глаза закрыл и вперед. Я тебя поймаю, если что. Как из самолета с парашютом, понятно? Ты прыгал когда-нибудь с парашютом?

– Да, – трясущимися губами пробормотал мужик, – пять раз, когда в армии служил, в десанте.

– Ну, вот, а я всего три раза! Ты лучше меня все знаешь! Так, хорош болтать, погнали.

Максим первым прошел единственно верный сейчас путь, приземлился на козырек и остановился под дождем.

– Давай! – крикнул он и махнул рукой, – не боись ты, здесь невысоко! Свалишься – соберут, не переживай!

«Снайпер», как под гипнозом, вылез из окна, уселся на подоконник, зажмурился и «солдатиком» спикировал вниз. Максим успел поймать мужика, но оступился, и в лужи и грязь свалились оба. После полета стрелок пришел в себя и принялся озираться по сторонам. Максим ему рассиживаться не дал, заставил подняться на ноги и взять последнюю высоту – спрыгнуть с козырька на газон.

– Бегом, – Максим поволок обалдевшего от собственных подвигов мужика за собой, – молодец, дядя. Я бы тебе сейчас сто грамм прописал, но их взять негде. Давай за мной, – и рванул, забирая влево, к мокрой коробке «недостроя».

Уютное сухое местечко нашлось на первом этаже недалеко от дверного проема. За ним Максим видел фрагмент забора и поросшие травой груды песка и щебня. Мужик отошел к стене, привалился к ней спиной, постоял так, глядя себе под ноги, и уселся на пол. Максим остановился напротив «снайпера» и только собрался задать первый вопрос, как тот заговорил сам.

– Я ее убил, я ее убил, – твердил он, как заезженная пластинка.

– Кого – убил? Из чего? За что? – немедленно отозвался Максим.

– Курву эту кривоногую. – Мужик задрал голову и крепко приложился затылком к облезлой стене.

Субботу? Да ты что? Ничего себе! – выдохнул Максим. – Ты обалдел, мужик?! Тебе кто разрешил ее трогать?!

«Это моя добыча». На этом ему хватило ума одуматься и замолчать. Что ж, кто первый встал, того и тапки, «снайперу» повезло, и он сорвал банк. А теперь не знает, что с ним делать, как справиться с такой удачей. Зато у человека прошел первый шок, и мужик заговорил, глядя перед собой невидящим взглядом.

– Я к ней полгода ходил, просил: скажи, где Витька, куда его сдали? Я к нему повидаться съезжу. А сука эта мне про Конституцию что-то, про гостайну, про то, что она права не имеет. Я раз пришел, два, три – еще записывался заранее, за две недели. Потом посоветовали мне умные люди, и я пришел и говорю ей: «Сколько?» Она мне цену назвала, я денег занял, приехал, отдал ей. Она мне адрес, я туда. А там нет ничего уже, интернат закрыт, детей по другим богадельням распихали. Как только тварь эту земля носит. Я тогда зятя бывшего «иж» газовый взял, перестволил сам в гараже, я же токарем работал, пока завод не закрыли. Ну, и… – мужик вцепился провонявшими порохом пальцами в волосы, согнулся и уткнулся лбом в колени.

– Попал? – негромко спросил его Максим, и «снайпер» затряс головой, повернул голову и добавил:

– Попал, конечно, я ж целился, прости Господи. – Мужик перекрестился дрожащей рукой.

– Ничего, дядя, правильно все. Ты такую тварь завалил, что этот грех даже не придется отмаливать, на небесах это тебе в зачет пойдет. А я бы тебе еще и медаль выдал, за личное мужество. – Но шутка не удалась, бледность на лице мужика уже расцвела багровыми пятнами. «Как бы его тут кондратий не хватил. Ему ведь уже хорошо за полтинник» – Максим присел перед человеком на корточки, всмотрелся в его лицо. Нет, испарины пока не видно, это отходняк, вот и все.

– Голова не кружится? Не тошнит? Сердце как? – На все вопросы мужик мотал головой. Тогда Максим как бы невзначай поинтересовался у него:

– Ствол где?

– Вот. – Мужик задрал полу куртки и продемонстрировал спрятанный за ремнем джинсов пистолет.

– Дай-ка, – Максим аккуратно отобрал у мужика оружие, осмотрел бегло и кинул в рюкзак. Стрелок пропажи словно и не заметил, смотрел тупо перед собой и не двигался.

– Охренеть, да ты киллером подрабатывать можешь, по вызову, – восхитился Максим. Нет, в самом деле, орел, а не мужик: монстра завалил, пистолет не сбросил, с места ушел – герой. Не совсем самостоятельно, правда, но ничего, для первого раза сойдет. Так, теперь дальше.

– А зять где? Ну, пистолет и патроны ты у кого взял?

– Помер давно, – пояснил мужик, – от отравления этиловым алкоголем. И не пил ведь совсем, а тут день рождения, гости. Он в ларьке поллитровку взял – и привет. Остальным хоть бы хны, а Костяна похоронили.

Ну, что тут скажешь, чистая работа. Костян давно в могиле, из его пистолета грохнули чиновника, не сказать, что крупного, но все же не какую-то кабинетную шваль. Туда ей и дорога. Ладно, пора сворачиваться.

– Пойдем, дядя, погуляем, – Максим встряхнул мужика, поставил его на ноги и подтолкнул пониже спины к дверному проему. По мокрому песку и щебню они выбрались к забору стройки, обошли его поваленные секции и оказались на тихой улице. Мимо, неспешно объезжая колдобины и подвывая сиреной, проехала машина «Скорой» и мужик снова схватился за сердце.

– Тихо, тихо, – Максим потащил «снайпера» за собой, – не нервничай, иди спокойно. Вот так, молодец, и не трясись.

Дальше дело пошло быстрее, мужик больше не психовал, держался молодцом и от Максима не отставал. И все порывался рассказать свою историю, как его дочь вышла замуж, как родила сына, как от паленой водки умер его отец. И как дочери пришлось бросить мальчишку на деда, а самой уехать на заработки в Москву. Дома она появлялась несколько раз в месяц, привозила деньги и вещи для деда и сына, и уезжала вновь.

– Витька всегда ее так ждал, так ждал, – лопотал мужик в спину Максиму, – а уж когда она ему звонила, так счастья было на целый день.

Все шло более или менее нормально до тех пор, пока Витька Тихомиров не подрался с одноклассником. Из поединка Витька вышел победителем, что очень не понравилось родителям побежденного, и они пришли поговорить. Но кроме деда дома никого не обнаружили, он пытался выгородить внука, но побежденная сторона запросила компенсации морального и материального ущерба: извинений и новый мобильник. Витька был готов принести свои самые глубокие извинения и признать, что был не прав, с этим проблем не возникло. С телефоном было сложнее – денег у деда не было. Витька был готов отдать свой, но потерпевшая сторона запросила новый, в несколько раз дороже того, что погиб в драке. Тут уже возмутился дед, и послал родителей слабака куда подальше. И те пошли, а вместо них в гости пожаловали чиновницы из отдела опеки и попечительства.

– Увидели, сволочи, что взять с нас нечего, вот и настучали, что мы втроем в однокомнатной квартире живем. Да какое их собачье дело, Витька-то всегда под присмотром был, одет нормально, не голодали, в секцию он ходил, на борьбу. А тут курвы эти по дому побегали, морды покривили и акт накатали. По результатам обследования жилищно-бытовых условий и условий воспитания детей было решено обратиться в суд, чтобы лишить Катьку родительских прав. А Витьку изъять из семьи и направить в соответствующее воспитательное учреждение социальной защиты. В детдом, – раскрыл причину своих мытарств дед.