Текст книги "Игры Мастеров. Мастер стратегии"

VII

Ведун стоял на зеленой залитой солнцем лужайке и, заложив руки за спину, внимательно смотрел на меня. Он казался значительно моложе, чем там, на лесной поляне. О возрасте Ведунов никогда нельзя судить по их внешности. Один Создатель знает, что с ними творят в Башне, говорят, что они уже не совсем люди… Впрочем, мне иногда самому приходится задаваться вопросом – человек ли я?

С другой стороны, те же Стражи Ворот имеют облик столь странный, что появляются сомнения в их принадлежности к роду людей. Или, например, монстроподобные Легионеры – некоторые вообще считают, что они являются плодом противоестественного союза человека и медведя. Иначе как, скажите, сотня таких бойцов порвала чуть не на куски десятитысячный ветеранский корпус маронцев во время памятной битвы при Серебряной долине? Да мало ли странных созданий, некогда бывших людьми, выходят из Башен!

Мне, как никому другому известно, что перемены телесного свойства – не главное. Башня забирает душу, данную при рождении, и вручает новую – ту, которую изготовили по своему усмотрению Мастера. Не верю я, что Ведуны умеют летать по воздуху как птицы и пьют по ночам кровь невинных младенцев. Их предназначение – проникать в разум людей и находить невысказанные суждения крамольного и преступного свойства. Я, конечно, знал о возможностях Ведунов и был полностью готов к встрече, но, похоже, этот парень имел особенные способности.

Никогда не думал, что иллюзия может быть такой яркой и живой. Мы просто встретились глазами, и лесная поляна, деревянный дом, солнце, опускающееся на кроны деревьев, стражники, мои друзья, капитан – все это исчезло, и я оказался на невысоком пригорке. Изумрудный ковер мягкой травы уходил к горизонту, где встречался с бирюзовым безоблачным небом.

Ведун, только что бывший бородатым стариком с посохом, предстал предо мной в облике молодого человека в домотканой рубахе навыпуск и свободных шароварах – прямо веселый бродяга с лубочной картинки. Льняные волосы собраны на затылке в длинную косу, прозрачные голубые глаза смотрят по-хозяйски уверенно и насмешливо.

– Я в замешательстве, – без церемоний заявил Ведун, – мысли твои ясны и понятны, но я чувствую в них что-то необычное.

Еще бы. Сильный он, этот Ведун, раз сумел на меня морок навести, очень сильный, но с мыслями моими ему никак не совладать. Хотя, по правде, и морок этот я мог сбросить в любой миг. Дело ведь не во мне. Я уже понял границы твоей силы, знаю, что сумею, если что, убедить в полной правдивости слов и чистоте помыслов недалекого чиновника Рюмпеля… А что, скажите, делать с Караллой и молодежью? Их-то Ведун раскроет мимоходом, и выложат ребятки все, что знают. А мне раскрываться нельзя. Никак нельзя. Я вспомнил равнодушно-спокойное лицо Посланника.

«…Ты не можешь раскрывать свою личность, Убийца. Оставайся для всех переписчиком Рюмпелем. Ты должен сам добраться до Столицы, и получить указания Владетеля. Это важно. Нарушение повлечет наказание – помни о своих родных. Это не приказ, Убийца, а предупреждение…»

Признаюсь, я не понял, зачем Тайной Канцелярии понадобилось устраивать мое самостоятельное путешествие через все земли Владетеля. Куда проще было доехать на казенном курьерском экипаже. Скорее всего, они хотели использовать меня для решения каких-то своих задач. Только вот – каких? Любят ребята из Серого Дома поиграться в запутанные хитромудрые игрушки. Каралла с ее детишками совсем не подходят на роль дичи для загонщиков Владетеля. Плумкис? Возможно-возможно. Странная персона, очень странная…

Ну, ладно, тайные интриги – не моя сильная сторона. Вот у Владетеля есть игроки, которые в трикс с закрытыми глазами сделают десяток таких Плумкисов. Пусть они и играются, а дело Убийцы из Башни – выполнять поставленные задачи. Сейчас, например, я должен двигаться в Столицу, а этот вот Ведун мне мешает.

Я явственно ощущал, как Ведун копался в моих мозгах. Ничего интересного он там, само собой, не найдет, увидит то, что позволю увидеть… А значит надо ему помочь, пока не пришла очередь Караллы.

Лицо Ведуна исказилось, исчезло заинтересованное выражение, он нелепо взмахнул руками и отшатнулся, словно предстало перед ним нечто ужасное, или скорее – отвратительное.

– Ты… ты, – он не мог подобрать слов.

А ведь я всего-то на мгновение приоткрыл свой разум.

Ведун неожиданно успокоился. Хорошо у него с самоконтролем, некогда его собрат в такой же вот ситуации убежал, не оглядываясь.

– Да-а, Рюмпель, – протянул он, – это поразительно. Не думал, что такое возможно.

Я демонстративно пожал плечами. Мол, не думал, и ладно – твои проблемы.

– Ты хочешь со мной договориться? – прямо спросил Ведун.

– Да, – просто ответил я.

– И как ты себе это представляешь? Человек, вышедший из Башни Мастеров, не способен действовать во вред Владетелю. Мне жаль тебя, но… – он внезапно замолчал.

Я молча ждал.

– Ты действуешь во благо Владетеля, – глухо сказал Ведун, – я не чувствую лжи.

Молодец, парень! Уловил главное, что от него, собственно, и требовалось. Во имя Владетеля и для блага его!

– Не беспокойся за своих спутников. Они не скажут ничего лишнего.

А вот это уже было неожиданно. Похоже, он разглядел даже больше, чем планировалось, я вовсе не собирался посвящать его в детали отношений с Караллой и демонстрировать опасения по поводу спутников. Тем более что и не спутники они вовсе – так, попутчики. Возможно, все к лучшему… но откуда такая уверенность? Мои заготовки оказались напрасными, Ведун сам согласился помочь!

– Я могу быть уверен?

– Не сомневайся. Можешь мне верить.

Это так. Прошедшие Башню Ведуны лишены способности лгать. Представьте, начисто! Что делать – за умения, приобретенные в Башне, приходится чем-то расплачиваться. Легионеры, например, спят по шестнадцать часов в день, а Стражи Ворот плохо переносят полнолунье. Чем придется расплачиваться мне – пока не знаю. Бедолаги Ведуны вынуждены держать язык за зубами. А еще я слышал, что они способны видеть будущее.

– Это правда?

Ведун очень внимательно следил за мной и правильно понял вопрос.

– Правда. Не совсем так, как ты думаешь, но… я действительно могу видеть то, что случиться. Не всегда, и в очень недалеком будущем. Несколько минут, не больше.

Ладно, поверим и будем считать, что все так и случиться. Да и выбора особого нет…

Из яркого полудня я провалился назад в предзакатные сумерки. Капитан оценивающе оглядывал меня.

– Что? – отрывисто спросил он, не отрывая глаз-буравчиков.

– Он чист, – спокойно ответил Ведун, – я не увидел лжи в его мыслях.

Надо же! Ловко ведь сказал, и, между прочим, полную правду!

Капитан даже не пытался скрыть разочарование. Он смотрел на меня словно на кусок пирога, сбежавший с тарелки. Я с самым невинным видом выдержал его яростный взгляд. Что теперь скажешь, голубчик? Слова Ведуна – это, как написано в Уложении, «изреченное суждение Владетеля, коему надлежит следовать неукоснительно и почитать как истину непререкаемую…»

Закончив сверлить меня взглядом, капитан хлестнул себя стеком по ботфорту и резко развернулся к Каралле. Та побледнела еще сильнее, но даже не вздрогнула, только погладила по голове отрешенную Софу. Вот тебе и торговка! Стоявший несколько в стороне Коста от резкого движения отшатнулся и прижался спиной к стене дома. Было видно, как дрожат его губы.

Капитан уперся стеком в подбородок Караллы.

– Ну?

Каралла брезгливо дотронулась до стека.

– Поосторожнее, красавчик!

– А что такое? – невинно поинтересовался капитан.

– Я не понимаю причин подобного обращения! – воскликнула торговка. – Почему вы схватили меня и моих племянников? Над бедной девочкой надругались мерзавцы…

– Вы не считаете себя виновной?

– Ни я, ни эти дети, ни в чем не виновны! Мы чисты перед Владетелем!

– Превосходно! – подхватил капитан. – Должно быть мы ошиблись. Всегда, знаете ли, приятно доказать невиновность истинных слуг Владетеля. Итак, вы утверждаете, что девушка рядом с вами не является Софой Кармер?

Каралла замялась. Понятно, что капитан просто играется с ней как кошка с мышкой.

– Итак, гере Каралла?

– Н-нет…

Мне очень хотелось уйти, чтобы не видеть происходящего. Торговка держалась из последних сил, Софа оставалась безучастной, а бедняга Коста, по всей видимости, совсем потерял рассудок, он стоял и глупо улыбался.

Капитан состроил печальную физиономию.

– Как жаль, гере Каралла, как жаль. Мы тратим драгоценное время, чтобы разыскать несчастных детей, дабы сообщить об их невиновности, а они бегают от нас, верных слуг Владетеля. А ведь это и есть главное преступление.

Его голос звучал столь фальшиво, что поверить подобному бреду мог только очень наивный человек. Каралла не страдала от излишней наивности, но она находилась в безвыходном положении и была готова ухватиться за соломинку. Голос многоопытной торговки дрогнул.

– Я… правда, эта девушка – Софа Кармер, а юноша – Коста Моос.

Капитан окинул ее торжествующим взглядом, а я еле сдержался, чтобы не свернуть ему шею.

– Ну, что же, гере Каралла, и вы, гере… дети. Я вынужден довести до вас волю Владетеля. Возможно, вам не все понравится, но кто мы такие, чтобы обсуждать волю самого… – он сделал очень значительное лицо.

Капитан расстегнул куртку и вытащил из внутреннего кармана кожаный футляр, из которого осторожно и даже с благоговением достал свиток с болтающимся на цепочке оранжевым кругляшком. Увидев печать, стражники подобрались и замерли, пожирая свиток глазами, а отважная Каралла тихо охнула. Еще бы – не каждому выпадает лицезреть личную печать Владетеля. Слышали о ней, конечно, все, а вот чтобы так, воочию… Оранжевый – цвет Владетеля, и никто не смеет, как там сказано в Уложении: «…использовать для начертания на бумаге слов и рисунков, а равно для наложения печатей удостоверяющих…». Не прост капитан, если доверили ему такой документ, ох как не прост!

Капитан меж тем развернул свиток и объявил, сменив ехидный тон на строго официальный:

– Настоящим поручаю всем людям Владетеля оказать всяческое содействие в розыске государственных преступников Софы Кармер, Косты Мооса и Караллы Брекк. Указанные лица совершили деяния, затрагивающие честь и волю Владетеля, а посему должны быть доставлены без промедления в ближайший участок Дорожной, Городской, а равно Тайной Стражи, живыми или мертвыми по усмотрению уполномоченного лица. Предание указанных лиц смерти не является преступлением, а совершается по воле и во благо Владетеля.

Капитан закончил читать, и вокруг воцарилась тишина. Я отчетливо понял значение слов Ведуна о молчании моих друзей…

«Стой!»

В голове зазвучал яростный голос Ведуна, удержавший меня от немедленной расправы со стражниками.

«Ты должен исполнить волю Владетеля. Помни о своих родных!»

В его голосе звучали интонации, свойственные Посланнику. Перед глазами появился образ Роника – такой яркий, что, кажется, можно протянуть руку и дотронуться… Проклятье! Я под защитой Слова Владетеля, я имею право порвать в клочья десяток таких капитанов, но Марта и сын – что будет с ними? В реальности угроз Посланника сомневаться не приходилось. Все-таки он очень сильный, этот Ведун. И я остался на месте.

Речь капитана произвела сильное впечатление не только на меня, но и на стражников. Они несколько растерянно переглянулись. Кто, собственно, такие – дорожные стражники, совсем недавно бывшие деревенскими увальнями или лоботрясами-детишками чиновников. Похожи не на воинов, а скорее на соломенные пугала, какие селяне ставят для отпугивания птиц от ячменных полей. С кем им приходится иметь дело? С карманными воришками, да с селянами, прячущими в повозках запрещенные к перевозке продукты без казенной печати. И вдруг так случается, что три человека, стоявших перед ними и казавшиеся вполне безопасными, оказались настоящими исчадиями ада, личными врагами самого Владетеля! Святая сила, как обманчива бывает внешность!

Пауза не затянулась надолго, она завершилась самым ужасным образом. Я еще до начала действия знал, что сейчас должно произойти, и просто закрыл глаза.

Я способен слышать звуки, недоступные уху обычного человека. Потому мне не нужно было видеть, чтобы осознавать разворачивающиеся события. Капитан выхватил спрятанный в стеке узкий клинок и длинным выпадом вонзил его в грудь Караллы. Мой слух сотрясли ни с чем несравнимые звуки разрываемой сердечной мышцы и булькающей крови. Сколько раз мне приходилось слышать подобное! Каралла была мертва еще до того как упала на землю. Второй удар с такой же точностью поразил сердце несчастной Софы.

Коста пережил свою любимую не более чем на пару секунд. Он даже успел вскрикнуть. Клинок вошел в грудную клетку и, пройдя сквозь сердце, глубоко воткнулся в бревенчатую стену. Капитан с силой рванул оружие на себя, и тело Косты мешком рухнуло к его ногам.

Я открыл глаза и встретился с безумным взглядом.

– Вот так, гере Рюмпель, – капитан, не отрываясь, смотрел на меня, держа в руках окровавленный клинок, длинный и обоюдоострый, – вот так слуги Владетеля должны выполнять его волю. А вы, я вижу, не хотите смотреть на свершение правосудия.

Он небрежно взмахнул рукой, стряхивая кровь с лезвия, и несколько капель попали мне на сапоги. Я промолчал. Даже не столько из-за того, что не мог найти слов, а из опасения не сдержаться. Да, капитан искусен, очень искусен. Но что он против Убийцы из Башни?

Стражники оказались более впечатлительными. Никто из них не смог удержаться от возгласа ужаса, а один, совсем молодой, согнулся пополам в приступе рвоты.

Вероятно, капитан уловил в выражении моего лица что-то необычное и некоторое время вглядывался, словно старался прочитать мысли. Наконец, он брезгливо отбросил клинок одному из стражников, и зашагал прочь. Стражник держал лезвие на вытянутых руках, как будто ядовитую змею.

Остальные нерешительно перетаптывались вокруг мертвых тел, лежащих у стены дома. Похоже, эти ребята и сами были изрядно ошарашены случившимся. Отвыкли люди, слава Владетелю, от смерти бессудной и беспощадной. Да и что эти ребятки видели в жизни? Дорожные стражники обычно имеют дело с мелкими воришками, настоящие разбойники перевелись довольно давно, и появление шайки Ули – событие исключительное. Сам же капитан, я был готов поклясться, имел прямое отношение к Серому Дому и неплохо владел искусством лишения жизни.

– Ты, дорогой, лучше отвернись. С непривычки это трудно бывает, особенно, ежели в первый раз.

Я повернулся. Говорил пожилой стражник, с некоторым сочувствием смотревший на убитых. Он тяжело вздохнул.

– У него месяц назад на дороге порешили брата, – стражник кивнул в сторону уходящего капитана, – парнишке всего-то шел пятнадцатый год. Теперь он смутьянов на дух не переносит. Чуть что – и вот так…

Не ответив, я повернулся и пошел прочь от дома. Мне сложно описать чувства, переполнявшие душу. Я – Убийца, и разум Убийцы был спокоен. Есть задача, и ее надлежит выполнить. Более того, надо очень захотеть ее выполнить, иначе… иначе – провал, и тогда страшно подумать, что будет с Роником и Мартой. Может статься, все произошедшее имеет целью показать мне возможные последствия. Вроде бы и нет прямой угрозы, так, многозначительный намек. А что, в Тайной Канцелярии служат очень опытные люди, многие прошли через Башни Мастеров и способны плести тонкие комбинации. Не зря меня отправили самостоятельно добираться до Столицы. Зачем?

В это же время разум переписчика второй ступени Рюмпеля содрогался от ужаса и гнева. Убийство несчастных влюбленных, совершенное в качестве подарка Владетеля семейству Шашунов никак не могло вместиться в привычную картину мира, старательно выстроенную в голове добропорядочного чиновника. Столько лет я пытался спрятаться за идиллией маленького домика, окруженного акациями и шиповником, и надеялся, что воспоминания о прошлой жизни остались в редких ночных кошмарах…

Ведун стоял, прислонившись спиной к старой осине, и, казалось, не смотрел в мою сторону. Впрочем, вопроса, случайно ли он оказался у меня на пути, не возникало.

– Уже уходишь? – равнодушно спросил он.

– Ты хочешь меня остановить? – я не удержался от резкости.

– Что ты! Вряд ли кто-то здесь сможет тебя остановить. Если бы этот капитан знал, кто перед ним…

– Тогда почему же ты ему не рассказал? Ведуны не могут лгать?

– Я не лгал, – спокойно ответил Ведун, – я лишь сказал, что не видел лжи в твоих мыслях. И это – чистая правда. Я не в силах проникнуть в твой разум. То, что удалось увидеть – страшно. Даже для меня.

– Ты мне помогаешь?

– Не тебе. Я вижу, что есть воля Владетеля, и ты следуешь за ней. Содействие носителю воли – это святой долг.

Однако, этот парень многое сумел разглядеть. Содействие, говоришь?

– Откуда ты? – резко спросил я.

– Тайная Канцелярия, департамент Тайной Стражи, – без промедления ответил Ведун.

Кто бы сомневался.

– А не подскажет уважаемый Ведун, почему он прибыл в это негостеприимное место? Не похоже, что ты подчиняешься капитану.

Ведун секунду колебался, но все-таки сказал:

– Это не было прямое указание. У нас всех есть свои источники. Я получил сведения, что здесь происходит нечто, важное для Владетеля. Проверка подобных сообщений – моя прямая обязанность.

– Источники… А не могут эти источники находиться в самой Тайной Канцелярии?

Ведун задумался.

– Вряд ли… разве что очень тонкая операция, где информатора используют втемную. Это непросто и требует длительной подготовки. Не забывай, мысли людей для меня раскрыты. Даже если кто-то со мной играл, я бы обязательно заметил.

– А капитан? Как он здесь оказался?

– Обычная операция Тайной Канцелярии. Один из разбойников работал на нас и отправил голубя с сообщением, что к ним в руки попали трое находящихся в розыске. Капитан сам вызвался – после гибели брата он заглушает боль служебным рвением. Кто-то сообщил ему об обнаружении беглецов, и бедняга загнал коня, догоняя выступившую сотню стражников. Кстати, лично я не одобряю ликвидацию преступников. Я бы охотно позанимался с ними.

Хорошее слово «позанимался». Видел я людей после «занятий» с Ведунами… Насмотревшись такого понимаешь, что Убийцы на самом деле – люди добрые и отзывчивые.

– Тайная Канцелярия была осведомлена об этом месте?

– Естественно, – спокойно сказал Ведун.

На самом деле, нечто подобное я предполагал. Еще несколько лет назад ничего похожего не было, Серый Дом ограничивался негласным покровительством Ночным Хозяевам, а теперь, видимо, перешел к организации собственных «дружинок» – так с древних пор в Империи называли орудующие по лесам шайки. Не удивлюсь, если покойный Ули и сам носил золотой шнур десятника, а то и перстень капитана Тайной Стражи. Судя по всему, ситуация в землях Владетеля серьезно изменилась, если разрешаются такие вольности. Интересно, кто является противовесом Серому Дому? Владетель никогда не позволит усилиться этому милому учреждению – слишком уж памятен печальный опыт последнего Императора. Да, я очень давно покинул Столицу…

И все-таки, странная история. Судя по скорости появления стражников, они выступили еще до того, как я разобрался с разбойниками. Отправлять целую сотню, чтобы разделаться с такими вот беглецами? Разгонять Улину дружинку, ясное дело, никто не собирался – не завершать же операцию из-за нескольких заложников-пассажиров, значит… значит, предполагали, что встретят что-нибудь достаточно серьезное.

Я почувствовал, что Ведун мягко пытается дотронуться до моего сознания. Трудно описать это ощущение… Представьте, что кто-то нежно касается вас изнутри черепа. Осторожное, почти неуловимое касание невидимой руки, словно поглаживающей голову, от лба до затылка. Нет, приятель, не стоит, мы так не договаривались. Я представил, как огонь, вспыхнувший в моей голове, охватывает эфирные пальцы непрошеного гостя. Ведун отшатнулся, тряся рукой.

– Поразительно, – голос его оставался ровным, – мне страшно подумать, откуда ты пришел.

Я засмеялся.

– Я простой переписчик второй статьи Эрно Рюмпель. Еду в Столицу по своим делам.

Ведун тонко улыбнулся.

– Разумеется, разумеется. Никто не посмеет тебе препятствовать. На дороге стоит мой экипаж – он к твоим услугам, довезет до ближайшей станции. Там…

– Этого достаточно. Дальше я сам.

Я прямо через лес зашагал к дороге.

– Эй! – окликнул Ведун.

Я, не останавливаясь, оглянулся.

– Удачи, брат! – Ведун приложил руку к сердцу и скрылся в лесу.

VIII

Повозка, которую Ведун громко назвал «экипажем», по удобству даже близко не могла сравниться с рейсовым дилижансом. А я, признаться, за последние годы привык к комфорту. Ведун, оказывается, человек скромный. С его-то положением в Тайной Канцелярии он мог затребовать любой транспорт, вплоть до курьерской «тройки», так нет, довольствуется этой колымагой, запряженной ленивой кобылой. А скрюченный возница был столь почтенного возраста, что у меня появились опасения, способен ли он выдержать весь путь до ближайшей станции, и не придется ли мне озаботиться его погребением.

Несмотря на неспешное движение, повозка ухитрялась подпрыгивать на каждой кочке, поэтому, когда лесная дорога привела к воротам станции, я испытал настоящую радость. Станциями стали называть казенные постоялые дворы – унылые здания светло-зеленого цвета, построенные вдоль главных дорог. Управляли ими исключительно отставные стражники, возможно, поэтому, еда в них была невкусной, а постельное белье по какой-то необъяснимой причине всегда оказывалось грязным, и при этом холодным и влажным.

О чем я позаботился в первую очередь, так это о своих документах и деньгах – они обнаружились в одежде Ули. Смотритель, взглянув на бумаги, провел меня в «белый» номер, предназначенный для пребывания чиновников и иных ответственных лиц. Интересно, что чиновничьи номера отнюдь не отличались особыми изысками, более того, не могли сравниться с роскошными апартаментами, в которых предпочитали останавливаться богатые негоцианты. Однако ни один уважающий себя чиновник, даже находящийся в отпуске, не снизойдет до обычного номера. Что делать – традиция.

Подойдя к двери, я точно знал, что в комнате меня ждут. Откуда? Еле слышные шорохи, неуловимые запахи, и что-то еще, чего не опишешь словами. Я открыл дверь.

– Ну, что, гере Рюмпель, вот и довелось нам встретиться.

Почему-то я не удивлен. Когда мы расставались с капитаном, у него в глазах читалось желание разделаться с мерзавцем, сумевшим обвести вокруг пальца Ведуна. Интересно, о чем он собрался здесь разговаривать? «Белые» номера – последнее место на свете для общения наедине – при таком количестве слуховых труб в стенах легче сразу принести запись разговора в Серый Дом.

– Не желает ли уважаемый гере Рюмпель немного освежиться после долгой дороги? Сейчас чудесный вечер, и небольшая прогулка не повредит. Не правда ли, гере Рюмпель?

Не удивительно, что капитан осведомлен о наличии в комнате нежелательных приспособлений. Ну, что же, давай поиграем. Я отступил в сторону, пропуская непрошенного гостя.

Хотя было уже довольно поздно, в холле станции сидели несколько постояльцев, потягивавших кислое казенное пиво, а смотритель за стойкой внимательно читал какую-то бумагу. Капитан подхватил меня под руку, изобразил на лице нечто похожее на улыбку, и мы, словно добрые друзья, проследовали на улицу.

Капитан уверенно вел меня в сторону леса. Давно уже стемнело, но яркая луна позволяла рассмотреть каждую травинку. Мы вышли на небольшую полянку, капитан отпустил мою руку и с силой оттолкнул.

– Итак, гере Рюмпель, пришло время серьезно поговорить.

Я недоуменно пожал плечами.

– О чем вы, гере капитан? Я, конечно же, рад содействовать славным слугам Владетеля, но, поверьте, уже рассказал все, что знал. Поверьте мне, гере капитан!

Было не похоже, что он верит хоть одному моему слову.

– Нет, гере Рюмпель, разговор будет иного рода.

Капитан зловеще улыбнулся и обнажил спрятанный в стеке клинок.

Тут, наверное, я должен был изобразить испуг. Только надоело сидеть в шкуре Рюмпеля…

– Вы хотите пообщаться, гере капитан?

В его глазах мелькнуло удивление – не такой должна быть реакция жертвы, совсем не такой. Он хищно пригнулся и двинулся ко мне.

Между прочим, интересно этот капитан двигался. Приставной шаг, плавные текучие движения, правая рука с оружием – у плеча, левая, блокирующая – внизу. Это напомнило мне…

«… Мастер едва заметно шевельнул пальцем, и я, повинуясь жесту, обнажил короткий меч. То же самое сделал стоявший в пяти шагах мальчик. Я легко скользнул в сторону, осознавая каждый свой шаг, следя за тем, чтобы все движения плавно перетекали друг в друга. Мой противник взмахнул мечом, но уйти от такого удара было вовсе не трудно, достаточно немного отклониться назад, и острое лезвие прочертило воздух перед моим лицом. Ответный выпад мальчик отбил безо всяких усилий, даже несколько небрежно…»

Одна из немногих оставшихся в памяти картинок. Я практически ничего не помню о времени, проведенном в Башне, лишь отрывочные образы, появляющиеся внезапно из темных закоулков сознания.

Точно. Капитан имел определенное представление о технике боя Мастеров из Башни Убийц. Хотя, по-видимому, ему не хватало скорости и координации. К тому же, настоящее искусство Убийцы скрыто в голове, а не в сверхтренированной мускулатуре.

Он использовал комбинацию «цветок лотоса», которая должна завершиться длинным выпадом и проникающим уколом в сердце. У любого другого на моем месте, даже вооруженного, не было бы никаких шансов. «Лотос» смертелен всегда… за исключением случая, когда жертва в несколько раз быстрее атакующего. Я скользнул рядом с клинком, одной рукой отвел удар, а локтем второй ударил – на поражение, в висок. Капитан умер, даже не успев удивиться.

Я стоял рядом с телом, опустив голову. Там, в логове Ули, я был готов разорвать капитана и всех стражников, а сейчас испытывал чувство, похожее на сожаление.

Скорее следуя опыту Убийцы, чем необходимости, я осмотрел тело, и нашел то, что заставило сильно задуматься. На руке капитана между большим и указательным пальцем можно разглядеть едва заметную синюю точку. На самом деле – это крошечная трехлучевая звезда, именно такой знак получали все, прошедшие через Башню Убийц. Точнее, почти все. Такой метки не было у самого первого Убийцы. У меня.