Текст книги "Сокровище"

Холлис одарил Джордино взглядом, который вполне мог бы испепелить чугунную сковородку.

– Силы специального назначения не раздают почетных званий. Вы, гражданские лица, будете находиться в стороне. – Холлис покосился на Диллинджера и продолжил: – Если кто-нибудь из людей НУМА попробует подняться на борт судна раньше моего распоряжения, пристрели их. Это приказ.

– С удовольствием. – Диллинджер обнажил в хищной улыбке все имеющиеся в наличии зубы. Со стороны казалось, что их у него куда больше, чем у нормального человека.

Джордино пожал плечами:

– Эти парни умеют наживать себе... друзей.

Питт не разделял язвительного настроения Джордино. Он хорошо понимал позицию Холлиса. Его люди были профессионалами, слаженной командой. Он украдкой обвел взглядом бойцов. Большие, сильные, спокойные. Ни одному из них не было больше двадцати пяти лет.

Глядя на их сосредоточенные лица, Питт не мог не думать, что кому-то из них через несколько часов предстоит умереть.

53

– Сколько еще ждать? – спросил Хуан Мачадо развалившегося на диванчике Аммара.

В отсутствие электропитания судна каюта капитана освещалась четырьмя тусклыми фонарями, подвешенными к потолку, из тактических соображений. Аммар, не отрываясь от чтения Корана, безразлично пожал плечами:

– Вы проводите больше времени в радиорубке, чем я. Вот вы мне и скажите.

Мачадо раздраженно сплюнул:

– Я и говорю: надо перестрелять их, ко всем чертям, и сматываться отсюда. Меня уже тошнит от бесплодного сидения в этом аду.

Аммар с любопытством взглянул на своего «коллегу». Мачадо по натуре был человеком неряшливым. Его давно не мытые волосы висели жирными сосульками, под ногтями виднелись полукружия черноты. Когда же он сел рядом, стало ясно, что он не утруждает себя купанием. Аммар уважат Мачадо как опасного противника, но во всем остальном этот человек не вызывал у него никаких чувств, кроме омерзения.

Мачадо вскочил с дивана и нервно забегал по каюте. Набегавшись, он опустился на стул.

– Мы должны были получить инструкции еще двадцать четыре часа тому назад, – сказал он. – Топильцин никогда не колеблется и всегда точен.

– Ахмед Язид тоже, – сообщил Аммар, не отрывая глаз от Корана. – Он и Аллах непременно обеспечат нас...

– Чем обеспечат? Вертолетом? Судном? Подводной лодкой? Нас же вот-вот обнаружат! Вы это знаете не хуже меня, мой дорогой друг, и тем не менее сидите спокойно, как сфинкс.

Аммар перевернул очередную страницу, так и не подняв глаз на своего собеседника.

– Завтра в это время вы и ваши люди будете в Мексике в полной безопасности.

– Вы можете дать гарантию, что мы все не будем принесены в жертву ради неведомых нам целей Язида и Топильцина?

– Они не пойдут на риск обнаружения «Леди Флэмборо» международными силами, – устало сказал Аммар, – хотя бы потому, что не могут позволить нам заговорить. Они же понимают, что их надеждам на захват власти придет конец, если будет обнаружена их связь с этим похищением. Поверьте мне, они позаботились о нашем спасении. Проявите терпение – и все будет хорошо.

– Как позаботились?

– Вы узнаете эту часть плана, как только мы получим инструкции о судьбе заложников.

Плотно сплетенные нити в паутине лжи начале рваться по краям. В любой момент Мачадо мог увидеть и все понять. Пока в радиорубке сидел человек Аммара, ни одно сообщение не могло быть получено, потому что рация была настроена на неверную частоту. Язиду и, скорее всего, Топильцину, злорадно думал Аммар, пришлось пережить немало неприятных минут, считая, что он, Аммар, проигнорирован первоначальный план и убил заложников, вместо того чтобы сохранить им жизнь ради пропагандистских целей.

– Почему бы нам не поступить по-своему, запереть всех внизу, затопить судно и покончить с этим? – Мачадо был так зол, что едва сдерживался.

– Убить британский экипаж, американского сенатора и других было бы крайне неразумно. Возможно, вам, капитан, нравится находиться в постоянном напряжении, скрываться и переезжать с места на место, являясь объектом преследования международной полиции, но лично я предпочитаю жить спокойно и с удобствами.

– Но это же глупо – оставлять свидетелей!

Этот идиот даже не представляет, насколько он прав, подумал Аммар, вздохнул и отложил Коран.

– Ваша забота – президент Де Лоренцо. Моя – президент Хасан и Гала Камиль. На этом наши взаимоотношения заканчиваются.

Мачадо встал, быстрыми шагами пересек каюту и распахнул дверь.

– Лучше бы нам побыстрее получить какую-нибудь информацию, – с угрозой в голосе пробормотал он. – Я не смогу долго сдерживать своих людей. Они уже начали требовать, чтобы я взял на себя руководство операцией.

Аммар дружелюбно улыбнулся:

– Если мы не получим приказа от наших лидеров в полдень, я передам командование вам.

Глаза Мачадо на мгновение подозрительно расширились:

– Вы согласитесь отступить на второй план и признать мою главенствующую роль?

– А почему нет? Я брался захватить президента Хасана и выполнил свою работу. С удовольствием уступлю остальную головную боль вам.

Физиономия Мачадо расплылась в дьявольской улыбке.

– Я заставлю тебя выполнить это обещание, египтянин. И тогда увижу наконец твое лицо под маской. – С этими словами он вышел.

Лишь только щелкнула дверная защелка, Аммар вытащил из кармана миниатюрную рацию и нажал на кнопку.

– Ибн-Тельмук?

– Да, Сулейман Азиз.

– Где ты?

– На корме.

– Сколько на берегу?

– Шестеро переправлены на причал у старой шахты. На борту нас осталось пятнадцать человек, включая тебя. Перевозка движется медленно, в нашем распоряжении только маленькая лодка на троих человек. Большая разбита и не подлежит ремонту.

– Саботаж?

– Это может быть делом рук только людей Мачадо.

– Еще существуют какие-нибудь проблемы из-за них?

– Пока нет. Они плохо переносят холод, поэтому редко показываются на палубе. Большинство из них накачиваются текилой в баре. А кто не пьет, тот спит. Ты был прав, приказав нашим людям проявлять к ним максимум дружелюбия. Они, похоже, совершенно позабыли о дисциплине.

– Заряды?

– Вся взрывчатка размещена в трещине, которая тянется вдоль передней стенки ледника. После взрыва стена рухнет и погребет под собой судно.

– Сколько еще потребуется времени на эвакуацию?

– Использование весел очень замедляет работу. Мы же не можем включить двигатель, чтобы не насторожить людей Мачадо. Думаю, нам потребуется еще минут сорок пять.

– Мы должны быть в полной безопасности до рассвета.

– Люди делают все что могут, Сулейман Азиз.

– Ты можешь на некоторое время уйти?

– Конечно.

– Тогда возьми одного человека и встречай меня у каюты Хасана.

– Мы их убьем?

– Нет, – ответил Аммар, – мы возьмем их с собой.

Аммар выключил рацию и положил в карман Коран. Предательство Ахмеда Язида требовало отмщения. Жаль, что такой превосходный, тонкий план заканчивается столь банально. Но Аммар не собирался продолжать действовать по первоначальной схеме, зная, что рядом находится человек, специально нанятый, чтобы его убить. Честно признаться, его больше разозлила потеря денег, которые он должен был получить за операцию, чем нанесенный ему в спину удар.

Поэтому он решил, что целесообразно сохранить жизнь, по крайней мере временно, Хасану и госпожа Камиль. Да, и Де Лоренцо тоже. Они станут предметом торга. И вполне может получиться, что Аммар возместит свои убытки, сбросив все бремя вины на Язида и Топильцина.

Ему требовалось время подумать и разработать новый план. Но это все.

Прежде всего надо увезти заложников с судна, пока Мачадо и его разношерстная команда не прознали о его хитроумном плане.

* * *

Когда дверь каюты открылась и на пороге появился лидер похитителей, у Галы предательски заныло сердце. Она видела только глаза в прорезях уродливой маски и с истинно женским любопытством старалась представить, как выглядит этот мужчина и как себя ведет в разных жизненных обстоятельствах.

Он вошел и заговорил спокойным, но угрожающим тоном:

– Вы все пойдете со мной.

Гала вздрогнула и опустила глаза, страшно разозлившись на себя за то, что не сумела скрыть страх.

Испугать сенатора Питта было сложнее. Он вскочил, в три шага пересек каюту и остановился рядом с Аммаром.

– Куда вы нас ведете и зачем? – потребовал ответа он.

– Вы что-то перепутали, сенатор. Мы не в сенатской комиссии и я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. Так что не трудитесь подвергать меня допросу, – холодно проговорил Аммар.

– Мы имеем право знать, – настаивал сенатор.

– Вы не имеете никаких прав, – раздраженно проговорил Аммар, грубо оттолкнул сенатора и прошел в комнату. Лица двоих президентов и Генерального секретаря ООН, обращенные к нему, были бледны до синевы.

– Мы отправляемся на небольшую лодочную прогулку, – любезно сообщил он, – далее последует поездка на поезде. На улице прохладно, поэтому мои люди принесут вам одеяла.

Спорить и возражать никто не стал.

Охваченная чувством полной безнадежности, Гала помогла президенту Хасану подняться на ноги. Она устала находиться в постоянном страхе. С некоторым удивлением она поняла, что ей, пожалуй, уже все равно.

И все же какая-то искорка воли к жизни еще тлела в глубине ее души.

Гала больше не чувствовала страха. Ее охватило бесстрашие солдата перед боем, понимающего, что умрет, и поэтому не имеющего другого выхода, кроме как драться до конца. С отчаяннием обреченности она решила, что должна выжить.

* * *

Капитан Мачадо вошел в радиорубку и обнаружил ее пустой. Сначала он решил, что радист Аммара отлучился, так сказать, по зову природы. Но, заглянув в туалет, Мачадо убедился, что тот тоже пуст.

Мачадо несколько мгновений смотрел на панель красными от недосыпа глазами. Он был явно озадачен. Так ничего и не решив, он вышел на мостик и подошел к одному из своих людей, наблюдавшему за экраном радара.

– Где радист? – спросил он.

Оператор радара пожал плечами:

– Я его не видел, капитан. Разве он не в рубке?

– Нет, там пусто.

– Может быть, я пойду и спрошу у их командира?

Мачадо медленно покачал головой, пока еще не в силах понять, что означает исчезновение радиста.

– Найди Йорга Дельгадо и приведи сюда. Он когда-то работал радистом. Лучше мы сами будем следить за связью, чем эти тупые арабы.

За разговором никто из них не заметил большую точку, появившуюся на экране радара. Это был самолет, пролетевший над центральной точкой острова.

Но даже если бы они его заметили, парашютисты, уже скользившие в ночном небе по направлению к леднику, были невидимы для радара.

54

Питт сидел в чреве совершенно не приспособленного для перевозки пассажиров «оспри». Имеющий форму пули, летательный аппарат взлетал с земли как вертолет, но летел как самолет со скоростью свыше шестисот километров в час. Несмотря на усталость, Питт не спал. Только мертвый мог бы спать, сидя на алюминиевом стуле. Да еще двигатели ревели так, что никакая звукоизоляция не могла помочь... даже если бы она была. В общем, спать мог только мертвый или Джордино. Он был больше всего похож на шарик, из которого спустили воздух, оставив ровно столько, чтобы сохранялась видимость формы. Каждые несколько минут, словно в его мозг был вживлен автоматический таймер, он менял положение, не открывая при этом глаз.

– Как он это делает? – изумленно полюбопытствовал Финдли.

– Гены, – ответил Питт.

Ганн покачал головой, в немом восхищении взирая на друга.

– Я видел его спящим в самых жутких условиях и в самых ужасных местах, но всякий раз мне бывает трудно поверить своим глазам.

Очень молодой второй пилот, обернувшись, предположил:

– Может быть, на него так действует стресс?

Питт и Ганн дружно рассмеялись. В самолете, несмотря на все неудобства, было тепло, и не хотелось думать о выходе из его грохочущего уюта в морозную, ненастную ночь. Питт постарался расслабиться и отдохнуть. Он имел все основания чувствовать удовлетворение. Пусть его не включили в штурмовую группу – такое дело действительно лучше всего поручить подготовленным профессионалам, однако он вполне мог успеть принять участие в захвате и намеревался последовать за людьми Диллинджера.

Питта не одолевали дурные предчувствия, он ни секунды не сомневался, что его отец жив. Он не мог объяснить этого даже самому себе, но он чувствовал присутствие сенатора. Их связь с отцом была очень прочной. Они понимали друг друга без слов.

– Мы будем на месте через шесть минут, – с жизнерадостностью, заставившей Питта поежиться, сообщил летчик.

Паренька, похоже, нисколько не волновало то, что он ведет самолет над зазубренными горными вершинами, которые были скрыты от него тьмой. Было видно только, как блестит снежная крупа, бьющаяся о стекло.

– Откуда вы знаете, где мы находимся? – не выдержал Питт.

Летчик – копия Берта Рейнолдса[45]45
  Известный голливудский актер.


[Закрыть] – пожал плечами.

– Все под контролем.

Питт наклонился вперед и взглянул на летчика через плечо. Тот даже не касался панели управления. Он сидел сложа руки и взирая на небольшой экран, выглядевший как дисплей видеоигры. На нижнем краю графического дисплея был виден нос «оспри», а мигающая картинка представляла собой нагромождение гор и долин, проносившихся под ним. В верхнем углу виднелись цифры – расстояния и высоты.

– Обходится без человека, – пробормотал Питт. – Компьютер заменил всех и везде.

– Слава богу, – рассмеялся летчик, – в вопросе взаимоотношения между полами компьютер пока не применяется. – Он протянул руку и нажал какую-то маленькую кнопочку. – Инфракрасные и радарные сканеры считывают информацию с земли, а компьютер преобразовывает ее в трехмерную модель. Я включаю автопилот и, пока самолет кружит между горами, имею возможность обдумывать такие занимательные проблемы, как бюджет США на будущий год или внешнюю политику Государственного департамента.

– Это для меня новость, – криво усмехнулся второй пилот.

– Без нашего маленького электронного гида, – бесстрастно продолжил летчик, – мы бы все еще оставались на земле в Пунта-Аренас, ожидая улучшения погоды. – Со стороны экрана раздался мелодичный звон, и летчик сразу же стал серьезным. – Мы приближаемся к месту посадки. Приготовьтесь.

– Полковник Холлис дат вам инструкции относительно нас?

– Мне приказано оставить вас на горе у шахты. Дальше вам предстоит топать на своих двоих.

Питт взглянул на Финдли:

– Есть проблемы?

Финдли улыбнулся:

– Я знаю эту гору лучше, чем задницу своей жены. Мне здесь знаком каждый пригорок и каждая расселина. Вершина находится километрах в трех от входа в шахту. Спуск – просто легкая прогулка. Я бы мог совершить ее с завязанными глазами.

– Учитывая погоду, – вздохнул Питт, – боюсь, именно это вам и предстоит сделать.

* * *

Когда команда НУМА через грузовой люк выбралась из самолета, рев двигателей «оспри» сменился пронзительными завываниями ветра. Время было дорого, поэтому Питт и его товарищи без лишних слов, лишь помахав пилотам на прощание, спрыгнули в чернильную тьму. Все четверо мужчин были налегке, лишь двое держали в руках небольшие сумки. Пригибаясь под ударами ветра, они направились по каменистому склону к вершине.

Финдли шел первым. Видимость на земле была ничуть не лучше, чем в воздухе. Фонарик в руке Финдли был почти бесполезен. В летящем навстречу снежно-водяном крошеве луч узкой полоской освещал неровную поверхность всего в метре впереди.

Парни из НУМА никоим образом не напоминали элитную команду спецназа. У них не было оружия, – во всяком случае, его не было видно. Да и одеты они были кто во что горазд. На Питте был серый лыжный костюм, на Джордино – темно-синий. Ганн утонул в оранжевом костюме, который был минимум на два размера больше, чем требовалось. Финдли был экипирован как канадский лесоруб, а самой приметной деталью его одежды была толстая шерстяная баскская шапочка, которую он натянул на уши и на лоб почти до самых глаз. Единственное, что было у всех троих одинаково, это лыжные маски с желтыми защитными стеклами.

Скорость ветра достигала двадцати километров в час. Питт решил, что это неприятно, но терпимо. Неровная каменистая поверхность была очень скользкой. Мужчины шли медленно, но все равно постоянно скользили, спотыкались и часто падали.

Каждые несколько минут приходилось стирать мокрый снег, налипавший на маски. Ветер дул в лицо, и очень скоро их одежда спереди стала белой и влажной от снега, а сзади оставалась совершенно сухой.

Финдли шарил по земле лучом фонарика, который вырывал из темноты массивные валуны и редкие уродливые, покрытые снегом кусты. Когда же он ступил на голые камни, а удар ветра едва не свалил его с ног, стало ясно: вершина достигнута.

– Дальше не полезем, – сообщил он, стараясь перекричать вой ветра. – Теперь дорога пойдет вниз.

– Очень жаль, что нельзя взять напрокат санки, – не к месту пошутил Джордино.

Питт стянул перчатку и посмотрел на свои старые часы со светящимся циферблатом. Им уже было много лет, но они его никогда не подводили. Атака была назначена на пять часов утра. Иначе говоря, до нее оставалось двадцать восемь минут. Они опаздывали.

– Давайте поторопимся, – крикнул он. – Я не хочу пропустить вечеринку.

В течение следующих пятнадцати минут они продвигались вперед довольно быстро. Спуск стал более пологим, и Финдли удалось найти тропу, ведущую к шахте. Ближе к подножию чахлая растительность стала гуще, камни – меньше и более рыхлыми, идти стало легче.

К тому же стих ветер и почти прекратился мокрый снег. В облаках, плотно закрывавших небо, появились прорехи, в которых иногда виднелись звезды. Теперь на мир можно было взирать и без защитных очков.

Когда из темноты материализовалась внушительная груда рудных отходов, Финдли почувствовал себя совсем уверенно. Он обошел ее и вывел свой небольшой отряд на узкоколейку, по которой они и направились во мглу.

Он уже было открыл рот, чтобы радостно завопить: «Мы на месте!» – когда его неожиданно прервали. Питт вдруг выскочил вперед, схватил Финдли за воротник и дернул назад так сильно, что у бедолаги земля ушла из-под ног и он со всего размаху шлепнулся на задницу. Он еще падал, когда Питт выхватил у него из руки фонарик и погасил его.

– Какого черта?

– Тихо! – резко выдохнул Питт.

– Ты что-нибудь слышишь? – тихо спросил Ганн.

– Нет, но чувствую знакомый запах.

– Запах чего?

– Барашка. Кто-то жарит на огне баранью ногу.

Все начали усиленно принюхиваться.

– Боже милостивый, ты прав! – оживился Джордино. – Я действительно чувствую запах барашка на гриле.

Питт помог Финдли подняться.

– Кажется, кто-то забрался на вашу территорию.

– Не знаю, кто это, но они зря теряют время. Рудник здесь полностью выработан.

– Не думаю, что они ищут цинк.

Джордино придвинулся к Питту:

– До того как ты погасил фонарик, я видел, как здесь что-то блеснуло. – Он пошарил ногой по снегу сбоку от тропы и наткнулся на нечто твердое. Наклонившись, он поднял находку и, повернувшись так, чтобы стоять к шахте спиной, осветил ее фонариком. – «Шато Марго» тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Должен признать, у этих шахтеров изысканный вкус.

– Странно, – протянул Финдли. – Не знаю, кто здесь, но они пришли сюда не работать.

– Ягненок и бордо могли попасть сюда с «Леди Флэмборо», – заключил Ганн.

– Как далеко мы от того места, где ледник встречается с фьордом? – спросил Питт у Финдли.

– Сам ледник в пятистах метрах к северу отсюда. Стена, выходящая на фьорд, примерно в двух километрах.

– Каким образом вывозили руду?

Финдли махнул рукой в сторону фьорда:

– По узкоколейке. Вагоны шли от шахты к дробилке, а оттуда к причалу, где руду грузили на суда.

– Вы ничего не говорили о причале!

– Так ведь никто не спрашивал. – Финдли недоуменно пожат плечами. – Там маленький погрузочный пирс. Сваи забиты в небольшой бухте чуть в стороне от ледника.

– Примерное расстояние до судна?

– Игрок в дальней части поля, обладающий хорошим ударом, без труда добросит туда мяч.

– Я должен был предвидеть, – сокрушенно прошептал Питт. – Я упустил этот момент, его все упустили.

– О чем вы? – спросил Финдли.

– О вспомогательной команде террористов, – ответил Питт. – Похитителям, находящимся на судне, нужна база для отхода. Они не могли покинуть «Леди Флэмборо» в море, не будучи обнаруженными и схваченными, если в их распоряжении не было подводной лодки, которую невозможно раздобыть без официального участия законного правительства. Заброшенная шахта – идеальное укрытие для вертолетов. А для сообщения с фьордом очень подходит узкоколейка.

– Холлис, – сказал Ганн. – Лучше ему об этом сообщить.

– Никак не можем, – отрапортовал Джордино. – Наш дружелюбный полковник наотрез отказался снабдить нас средствами связи.

– Что же мы можем сделать? – вмешался Ганн.

– Ничего. – Питт устало пожал плечами. – А впрочем, мы можем ему помочь, обнаружив и выведя из строя их вертолеты. Таким образом, террористы окажутся привязанными к своему лагерю в шахте и не смогут помешать Холлису и его команде.

– Их там может быть человек пятьдесят, – запротестовал Финдли, – а нас только четверо.

– Они не приняли мер безопасности, – сказал Ганн. – Кроме того, они не ожидают нападения со стороны необитаемого острова, да еще в шторм.

– Руди прав, – вмешался Джордино. – Если бы они были настороже, нас бы уже обнаружили. Бьюсь об заклад, мы справимся с ублюдками.

– На нашей стороне внезапность, – продолжил Питт. – Если мы будем соблюдать осторожность и не высовываться, можно сделать очень многое.

– А если они нападут на нас? – вопросил Финдли. – Мы закидаем их камнями?

– Я всегда придерживался основного правила бойскаутов, – ответил Питт.

Он и Джордино синхронно опустились на колени и открыли сумки. Джордино начал доставать пуленепробиваемые жилеты, а Питт – оружие.

Клейтону Финдли он дал полуавтоматический дробовик:

– Вы сказали, что когда-то охотились, Клейтон. Тут у меня есть для вас небольшой рождественский подарок. Это называется «Бенелли супер 90».

Глаза Финдли заблестели.

– Мне нравится! – Он провел рукой по стволу. Его пальцы касались металла легко и нежно, словно он гладил бедро любимой женщины. – Да, мне это определенно нравится! – Потом он заметил, что Ганн и Джордино вооружились автоматами «кехлер-кох» с глушителями. – По-моему, все это не продается в магазине металлической галантереи на углу. Где вы раздобыли такие сокровища?

– У спецназовцев, – беспечно поведал Джордино. – Мы позаимствовали оружие, когда Холлис и Диллинджер отвернулись.

Финдли был еще более удивлен, увидев в руках Питта старый пулемет-автомат Томпсона с круглым барабаном.

– Вы, должно быть, увлекаетесь антиквариатом.

– Преклоняюсь перед искусством старых мастеров, – сказал Питт и снова посмотрел на часы. До начата атаки оставалось шесть минут. – Без моей команды не стрелять. Мы не должны мешать нашему доблестному спецназу. У них и так слишком мало шансов на внезапность.

– А как насчет ледника? – спросил Финдли. – Если начнется стрельба, это не вызовет обрушение стены?

– На таком расстоянии – нет, – заверил его Ганн. – Наш огонь на судне будет слышен как отдаленный фейерверк.

– Помните, – вмешался Питт, – мы должны как можно дольше воздерживаться от стрельбы. Наша главная задача – вертолеты.

– Жаль, что у нас нет взрывчатки, – посетовал Джордино.

Питт дал Финдли несколько секунд, чтобы определиться с направлением. Потом геолог кивнул, и группа медленно двинулась вперед, укрываясь за стенами старых, заброшенных домов, стараясь держаться в тени и ступать как можно тише. Шорох шагов по сыпучему гравию заглушался свистом ветра, который возобновился и снова принялся вольготно разгуливать по склону горы.

Здания вокруг шахты в основном были построены из деревянных стоек, покрытых листами гофрированного металла, на котором уже явственно виднелись пятна коррозии. Здесь были и маленькие хибарки, и массивные трех-четырехэтажные строения, стены которых растворялись в окружающем мраке. Только запах жареного ягненка отличал это место от американских городов-призраков.

Финдли резко остановился в тени длинного одноэтажного сооружения и поднял руку, сделав знак, чтобы остальные подошли. Он дважды заглянул за угол, после чего обратился к Питту.

– В нескольких шагах отсюда справа находится здание столовой, – прошептал он. – Я слышу потрескивание, а сквозь плотные шторы пробивается свет.

Джордино втянул носом воздух:

– Они, должно быть, любят, чтобы мясо было хорошо прожарено.

– Часовых видели? – спросил Питт.

– Все вокруг выглядит абсолютно пустынным.

– Где они могли спрятать вертолеты?

– Главная шахта представляет собой вертикальную штольню, уходящую вниз на шесть уровней. Это вряд ли подходящее место для парковки.

– Тогда где?

Финдли показал рукой в сторону. Там не было видно ничего, только кромешная мгла.

– Больше всего места в помещении дробилки. К тому же там имеются сдвижные ворота, используемые для въезда крупногабаритного транспорта. Если снять с вертушек винты, внутри прекрасно поместится три штуки.

– Значит, дробилка – это то, что нам надо, – резюмировал Питт.

Времени совсем не осталось. В любую минуту могла начаться совместная атака Холлиса и Диллинджера. Питт и его товарищи уже почти миновали здание столовой, когда дверь неожиданно отворилась и луч света, с трудом пробившись сквозь темноту и дождь, осветил их ноги. Мужчины замерли, держа оружие наготове.

Фигура, появившаяся в дверном проеме, быстро шагнула за порог, выбросила что-то из тарелки на землю и юркнула обратно. Спустя несколько мгновений Питт и остальные добрались до здания дробилки.

– Как мы можем проникнуть внутрь? – едва слышным шепотом спросил Питт у Финдли.

– Через отверстия в стене проходят конвейерные ленты, по которым руда перемещается непосредственно к дробилке и обратно в вагон в измельченном состоянии. Единственная проблема – они располагаются довольно высоко над нашими головами.

– Внизу есть двери?

– Ворота для крупногабаритного оборудования и главный вход. – Голос Финдли был также едва слышен. – Если я не ошибаюсь, здесь имеется еще лестница, ведущая в офис.

– Дверь в который конечно же закрыта, – добавил Джордино.

– Блестящая догадка, – съязвил Питт. – Ладно, тогда остается главный вход. Никто там внутри не ждет появления незнакомцев. Мы войдем открыто и спокойно, как свои. Никакого внезапного нападения. Просто трое их товарищей возвращаются из столовой.

– Бьюсь об заклад, дверь скрипит, – пробормотал Джордино.

Мужчины не торопясь повернули за угол здания дробилки и беспрепятственно вошли внутрь. Дверь открылась и закрылась совершенно бесшумно.

– Черт бы меня побрал, – прошипел Джордино сквозь стиснутые зубы.

Помещение было огромным. Впрочем, таким оно и должно было быть. В центре располагалась внушительных размеров машина, от которой в разные стороны уходили конвейерные ленты, шланги и электрические кабели. Она была похожа на гигантского осьминога, протянувшего щупальца в поисках добычи. Собственно дробильная установка представляла собой массивный, расположенный горизонтально цилиндр, начиненный стальными шарами разных размеров, которые и превращали руду в порошок.

Вдоль одной стены располагалось танки для флотации. Сюда поступала руда после измельчения. Высоко над головой располагались рабочие помосты для обслуживающего персонала. К ним вели стальные лестницы. С ограждения помостов свисали гирлянды электрических лампочек. В углу натужно пыхтел миниатюрный генератор.

Питт ошибся. Он был уверен, что здесь спрятано два, а может быть, даже три вертолета для эвакуации террористов. В помещении находился только один вертолет, большой британский «вестленд коммандо», несколько устаревшее, но исключительно надежное транспортное средство, предназначенное для перевозки войск и грузов. Он мог вместить тридцать и более пассажиров, согласных путешествовать без особого комфорта. Рядом с ним на высокой стойке стояли двое в военной форме. Они копались в двигателе и были настолько поглощены работой, что не обратили внимания на столь ранних визитеров.

Питт медленно и осторожно двинулся вперед – к центру помещения. Финдли шел справа, Джордино – слева, а Ганн прикрывал тыл. Механики продолжали работать. В это время Питт заметил беспечного охранника, который сидел на перевернутом ящике и, надо полагать, мечтал о чем-то приятном.

Питт сделал знак Джордино и Финдли обойти вертолет с другой стороны и посмотреть, нет ли там других террористов. Охранник, почувствовав дуновение холодного воздуха, вызванное открытием и закрытием двери, обернулся посмотреть, кто пришел.

Питт не спеша направился прямо к охраннику, одетому в черный комбинезон. Лыжная маска на голове у стража была сдвинута на лоб. Приблизившись, Питт приветливо улыбнулся и сделал приветственный жест рукой.

Охранник оторопело воззрился на странного посетителя и что-то спросил по-арабски.

Питт, всем своим видом демонстрируя дружелюбие, пожал плечами и ответил ничего не значащей фразой, которую все равно нельзя было расслышать из-за тарахтения генератора.

Потом охранник сфокусировал взгляд на старом автомате Томпсона. Две секунды, прошедшие между удивлением и тревогой, обошлись ему недешево. Прежде чем он успел схватить оружие, приклад старичка Томпсона уже впечатался ему в лоб как раз под черной лыжной маской.

Питт поймал обмякшее тело, снова усадил его на ящик и прислонил к стене. Может же человек в кои-то веки подремать. Потом он нырнул под фюзеляж вертолета и крадучись направился к механикам. Подойдя к стойке, он, не мудрствуя лукаво, сильно дернул ее на себя.

Механики взлетели в воздух. Они были настолько ошарашены, что даже не успели закричать. Они только раскинули руки в отчаянной попытке ухватиться за воздух и рухнули на твердый деревянный пол. Один сильно ударился головой и сразу лишился сознания. Другой упал на бок, и его правая рука с довольно громким треском сломалась. Вопль боли не успел вырваться из уст поверженного террориста, поскольку его заглушил точный удар прикладом автомата Томпсона в висок.

– Отличная работа, – признал возникший из тени Финдли.

– Стараемся, – скромно ответил Питт.

– Надеюсь, это все?

– Не совсем. У Ала еще четверо за вертушкой.

Финдли осторожно пролез под фюзеляжем и с удивлением уставился на Джордино, вальяжно расположившегося на складном стуле. У его ног лежали четверо террористов, упакованных в спальные мешки.

– У тебя всегда была страсть к аккуратным упаковкам, – сказал Питт.

– А ты любишь пошуметь, – не остался в долгу Джордино. Он ни на секунду не сводил глаз со своих пленников. – Что там был за грохот?

– Два механика неудачно упали со стойки.

– Бывает... Сколько их мы уже уложили?

– Семерых.

– Четверо из них, насколько я понимаю, экипаж вертолета.

– Пилот, второй пилот, два механика... они основательно подготовились.