Текст книги "Джорджина"

Глава 3

Утро следующего дня встретило Джорджину чудесным апрельским солнцем, и, когда она вскочила с кровати и распахнула настежь окно, открывшийся из него вид восхитил ее. Она увидела голубое небо с белыми облаками над тихим чудесным парком, виднеющиеся вдалеке холмы, поросшие свежей, нежно-зеленой травой, и решила поскорее одеться, чтобы уговорить Брендона показать ей поместье.

К своему удовольствию, спустившись вниз, она обнаружила, что Брендон, которому пришла в голову та же мысль, уже ждал ее в столовой и отдавал указания Норе Квилл насчет ленча, который они должны были захватить с собой.

– Не думаю, что тебе захочется оставаться здесь и встречаться с Шенноном, – сказал он Джорджине. – Хотя, возможно, ты не похожа на остальных девушек и не станешь падать в обморок оттого, что тебе придется сказать несколько слов странному джентльмену, которого не желают принимать в приличном обществе. Должен заметить, что я сам слегка заинтригован и хотел бы взглянуть на него.

– Я тоже, – призналась Джорджина. – Хотя, думаю, лучше нам с ним не встречаться.

– Мама тоже так считает, – вздохнув, согласился Брендон. – Кстати, я должен извиниться за нее перед тобой. Она и наш управляющий затеяли настоящую ссору из-за счетов. Думаю, он снова все безнадежно запутал, впрочем, как всегда. А мама не из тех, кто способен вывести его на чистую воду.

– Ты прав, – согласилась Джорджина, отставив тарелку с пережаренной яичницей. – Насколько я могу судить, ей тяжело управляться с делами. Ради бога, Брендон, надеюсь, тебя не обидит, если я скажу, что, по-моему, она только обрадуется, когда снимет со своих плеч ответственность за это поместье, даже если оно перейдет в руки такого человека, как Шеннон.

– Пожалуй, ты права, – согласился Брендон. – Правда, ее самолюбию льстило считаться хозяйкой «Дубов». И она вынашивала нелепую мечту поженить нас с Нолой, чтобы ей никогда не пришлось покидать этот дом. Должен предупредить тебя, – добавил он с усмешкой, – что она выбрала очередной жертвой тебя. Если она начнет давить на тебя, убеждая выйти за меня замуж, я бы хотел, чтобы ты сказала ей, что я открыто дал тебе понять о своем намерении никогда не вступать в брак.

Джорджина рассмеялась.

– Ну что ж, это большое облегчение! – сказала она и добавила как можно деликатнее: – Не то чтобы я считала, что мы с тобой не поладим. Просто ты ничуть не изменился с тех пор, когда мы с тобой так чудесно проводили время в Херефордшире. Однако у меня нет ни малейшего желания выходить замуж ради удобства и покоя.

– А у меня нет ни малейшего желания жениться вообще, – горячо заверил ее Брендон. – Во всяком случае, еще очень долгое время. Знаешь, доктор Калреви говорит, что если я буду настойчив, то в конце года смогу поступить в Оксфорд – а этого мне хочется больше всего. Хотя если бы я должен был жениться, то не стал бы возражать против тебя, – галантно добавил он. – Полагаю, тебе известно, что ты стала чертовски красивой? К тому же ты прекрасно ездишь верхом…

– Может быть, но тебе лучше не говорить об этом своей матери, – возразила Джорджина. – Скажи, что я тебе нравлюсь, но что я… слишком высокомерна и слишком упряма… люблю все делать по-своему…

– О, ей нет до этого дела! – засмеялся Брендон. – Если бы я захотел остудить ее пыл, я бы напугал ее тем, что леди Мерсер так недовольна тобой, что решила лишить наследства.

– Ну что ж, скажи хоть это, – согласилась Джорджина. – Однако не думаю, что тетя Белла столь корыстна.

– Видишь ли, мы очень бедны, – словно извиняясь, пояснил Брендон. – Меня это не заботит, так как я считаю, что нам будет куда спокойнее жить в маленьком доме в Крайторне, чем в этом разваливающемся огромном особняке, но мама думает по-другому. Поэтому она решила проявить практичность и пригласила тебя сюда в надежде, что из нас выйдет Подходящая пара.

Джорджине было неприятно слышать, что ее пригласили сюда не ради нее самой, а в надежде на то, что в один прекрасный день она унаследует большое состояние, однако в целом объяснения Брендона ее устроили. Она чувствовала себя легко в компании с кузеном.

Она была очарована природой Керри, когда они проезжали мимо лиственных лесов, пёстрых полей и крохотных деревенских домиков с соломенными крышами. Но ее глаза, привыкшие к строгому порядку в угодьях деда, вскоре обнаружили на этих живописных землях следы запустения.

– Не понимаю, почему вы все так забросили! – воскликнула она, с негодованием глядя на Брендона. – Хоть я и не разбираюсь в сельской жизни, но не могу не заметить, что вы управляете хозяйством из рук вон плохо.

Брендон пожал плечами.

– Всему виной Малквин, – откровенно признался он. – Мама наняла его в управляющие, хотя всей округе известно, что он любит прикладываться к бутылке. Но поскольку его сестра, весьма уважаемая женщина, когда-то была экономкой в «Дубах», мама не может выставить его вон. – Он помолчал, потом добавил: – Разумеется, дела шли неплохо, пока был жив мой дядя Деклан. Но он уже два года как умер, и мама с Малквином все окончательно развалили.

– Но тетя Белла не должна одна управлять поместьем! – воскликнула Джорджина. – Разве нет других родственников?

– Есть мой дядя Барнуолл, – пояснил Брендон, – но он не лучше мамы, к тому же большую часть времени он проводит в Англии и понятия не имеет, что здесь происходит. Ты можешь сказать, – сокрушенно добавил он, – что я должен взять все в свой руки. Но скажу тебе честно, меня совершенно не интересует сельское хозяйство!

– И меня тоже, – подхватила Джорджина, – но сэр Джон любил повторять, что если человек владеет землей, то ее надлежит содержать в порядке. И он был прав!

Ее недовольство вскоре забылось, растворившись в удовольствии от прогулки. А когда они остановились у маленького домика, чтобы запить парным молоком пирог, ей пришлось признать, что здешние хозяева заслуживают всяческих похвал. Широкие ступени, ведущие к двери, были выскоблены до белизны, а внутри жилища горел очаг с дымящимся на нем котлом и на столе лежал свежеиспеченный хлеб.

Это был коттедж Дансела Линча – краснощекого добродушного деревенского жителя, чьи испачканные толстые шерстяные брюки и подбитые гвоздями башмаки свидетельствовали о том, что он уже потрудился в поле. Он отдал дань вежливости мисс Пауэр, но было ясно, что на самом деле больше всего его интересовала другая персона – новый хозяин «Дубов».

– Полагаю, нас ждут большие перемены, когда он приедет, – невесело сказал Дансел. – Чего хорошего можно ждать от чужака? Теперь, когда мисс Нола умерла, он не станет заботиться о поместье и лишь постарается выкачать из него побольше денег.

– О, все может оказаться не так уж плохо, как вы думаете, – возразил Брендон. – По крайней мере, вы избавитесь от пьяницы Малквина. К тому же этот джентльмен имеет опыт управления поместьем лорда Кертана.

Но Дансел недоверчиво покачал головой.

– Уж лучше полный невежда, чем тот, кто во все вмешивается, – хмыкнул он. – И нам горько видеть, Господин Брендон, как последние из рода Пауэров покидают «Дубы». – Он посмотрел на Джорджину. – Не эта ли молодая леди стала бы здешней хозяйкой, не покинь мисс Нола нас и не выйди она замуж? Только сегодня утром мы с женой говорили о том, что она была единственным ребенком мистера Пауэра…

Брендон усмехнулся:

– Я об этом как-то не думал, но, пожалуй, вы правы. Поместье перешло бы к ней.

Позже, когда они возвращались домой, он заметил Джорджине:

– Так это тебя Шеннон лишил наследства, а не маму и меня! Знаешь, подобная мысль наверняка никогда не приходила ей в голову – она слишком озабочена своими проблемами, чтобы думать о ком-то еще. Но ведь действительно, ты двоюродная сестра Нолы – ее ближайшая родственница, более близкая, чем мы с мамой.

Джорджина посмотрела на большой старинный дом.

– Знаешь, а я не возражала бы здесь жить, – призналась она, – и быть богатой и независимой, и тогда ты и тетя Белла жили бы со мной, как при Ноле. Но что толку мечтать об этом?

Была половина третьего пополудни, когда Джорджина и Брендон вернулись в дом, сгорая от любопытства, не приехал ли за это время новый хозяин. Но они увидели только Нору Квилл, которая сбежала вниз по лестнице им навстречу. Обычно румяное лицо женщины на этот раз выглядело бледным и встревоженным.

– О, господин Брендон! Это вы! – воскликнула она. – А я была уверена, что это доктор!

– Доктор? – удивился Брендон. – Зачем понадобился доктор? Что-то с мамой?..

– Ну да, с хозяйкой, – горестно, всхлипнула Нора. – О, господин Брендон, вы себе представить не можете, сколько несчастий случилось за это утро! Сначала этот злодей Малквин затеял ссору с хозяйкой и выскочил отсюда, хлопнув дверью, словно он тут главный…

– Господи, няня, ты же не могла послать за доктором Калреви лишь потому, что мама повздорила с Малквином! – нетерпеливо прервал ее Брендон. – Что с ней случилось? Она и в самом деле больна?

– Больна! – в сердцах воскликнула Нора. – Мало того что ее расстроила наглость Малквина и предстоящий приезд этого злосчастного Шеннона, так она еще упала с лестницы. Боюсь, как бы она не сломала ногу.

Брендон и Джорджина встревоженно смотрели на няню. Джорджина пришла в себя первой.

– Я поднимусь к ней, – сказала она, но Нора Квилл решительно преградила ей путь.

– Пожалуйста, не ходите, – взмолилась она. – Мне только что удалось успокоить ее. Боюсь, как бы она опять не расплакалась при виде вас. Будет лучше, если вы и господин Брендон останетесь внизу и встретите мистера Шеннона, когда он приедет.

Приход доктора прервал дальнейшие причитания Норы. Они немедленно поспешили наверх. Брендон и Джорджина остались внизу.

– Вот невезение! – огорченно вздохнул Брендон. – Упала с лестницы. Если она и в самом деле сломала ногу…

– Незачем расстраиваться заранее, – решительно прервала его Джорджина. – Я почти уверена, что это всего лишь растяжение, а пока мы должны решить, как нам быть с мистером Шенноном. Разумеется, тетя Белла не сможет принять его сегодня. Может, ему сначала поговорить с управляющим?

Брендон покачал головой.

– Не думаю, что это возможно, – возразил он. – Ты же слышала, что сказала няня. Если он не послал все к чертям, то к приезду Шеннона будет настолько пьян, что не сможет и двух слов связать. Я могу отправить одного из конюхов за дядюшкой Барнуоллом. Однако боюсь, что нам придется встречать этого джентльмена самим.

– Нам? – воскликнула Джорджина.

– Но ты же не хочешь предоставить мне одному разбираться со всем этим? – возразил Брендон, стараясь скрыть свою растерянность. – Послушай, Джорджи, ты должна быть рядом со мной.

– Ну ладно, – согласилась Джорджина, подумав про себя, что одно дело быть просто сторонним наблюдателем и совсем другое – объясняться с таким грозным незнакомцем, как мистер Шеннон.

Она уже было собралась подняться наверх и привести в порядок свой туалет, как послышался требовательный стук в дверь. Они с Брендоном переглянулись.

– Это наверняка Шеннон! – воскликнул Брендон. – Нам лучше пройти в библиотеку.

Он схватил ее за руку, увлекая через холл в коридор, где они остановились, ожидая, пока Хиггинс откроет двери.

Но Хиггинс все не появлялся, и стук повторился с еще большей настойчивостью.

– Черт побери! – выдохнул Брендон. – Это уж слишком! Весь дом перевернут кверху дном, мать лежит в постели, и поблизости нет ни одного слуги, который мог бы открыть дверь! Готов поспорить, что всех услали паковать вещи. – Он раздраженно дернул за шнурок колокольчика, но ответа не последовало. – Придется открывать самому!

– Я пойду с тобой, – поддержала кузена Джорджина. – Мы скажем ему, что у нас произошло несчастье и он должен прийти в другой раз.

– Господи, нет, мы не можем ему отказать! – воскликнул Брендон. – Ведь этот дом принадлежит ему. Предоставь все мне.

И он, прихрамывая, направился через холл к двери, а Джорджина, с трудом подавив желание прильнуть к щели, наугад взяла книгу с полки, уселась в кресло перед камином и напрягла слух, надеясь понять, что происходит в холле.

Глава 4

Первое, что она услышала, когда открылась дверь, был мужской голос, спрашивающий миссис Квинливен, за которым последовало смущенное и сбивчивое объяснение Брендона о положении дел в доме, по причине которых он вынужден самолично встречать гостя. Джорджина не расслышала большую часть слов, поскольку гость говорил спокойно, не повышая голоса, но у нее создалось впечатление, будто мистер Шеннон не слишком обескуражен ситуацией, в которую попал. По непонятной причине его спокойствие возмутило ее.

Не успела она составить окончательное мнение о нем, как он собственной персоной объявился в библиотеке в сопровождении Брендона. Высокий, с чувством горделивого достоинства мужчина в безупречном драповом пальто, замшевых брюках и сапогах вовсе не показался Джорджине надменным. У него были резкие черты лица и холодные серые глаза.

– Это мистер Шеннон, Джорджи, – представил гостя Брендон. – Моя кузина, мисс Пауэр.

Шеннон слегка поклонился и огляделся по сторонам, словно демонстрируя, как мало в данный момент его интересует мисс Пауэр.

– Кажется, я должен извиниться за свой приезд в столь неурочное время, мистер Квинливен, – несколько отстраненно сказал он, обращаясь к Брендону. – Но я, разумеется, не имел причин ожидать, что по истечении двенадцати месяцев он окажется такой неожиданностью. Не мог я ожидать и того, что с вашей матушкой случится несчастье, которое, как мне кажется, не имеет отношения к тому факту, что она до сих пор не покинула этот дом.

– Если вы думаете, что это обман, то ошибаетесь! – с горячностью воскликнул Брендон. – Она на самом деле упала с лестницы всего пару часов назад! У нее сейчас доктор.

– Уверяю вас, – все тем же невозмутимым тоном произнес гость, – я не сомневаюсь в правдивости ваших слов. В любом случае нам нет причины препираться дальше. Возможно, я мог бы поговорить с кем-нибудь из ваших старших родственников… Кажется, у вас есть дядя?

– За ним пошлют, но сейчас его нет в доме.

– Тогда, может быть, с управляющим?

– Нет… в данный момент его тоже здесь нет, – вынужден был признаться Брендон.

– Вот как? Но может, вы за ним пошлете?

– Он… он уволен и, должно быть, пьян, сэр! – Брендон залился краской стыда от необходимости делать такие признания.

Брови Шеннона поползли вверх.

– В таком случае, может быть, мы сядем с вами и немного поговорим, если вы не заняты более важными делами, – предложил он.

– О нет… разумеется, нет, – запинаясь, пробормотал "Брендон. – Пожалуйста, сэр, присаживайтесь! Я позвоню, чтобы принесли чего-нибудь выпить.

Он потянул за веревочку колокольчика и умоляюще посмотрел на Джорджину. Она поспешила ему на помощь и со светской учтивостью обратилась к Шеннону:

– Вы должны извинить беспорядок в доме, сэр. Но вам не стоит удивляться этому; как вы заметили, моя тетя уже полностью собралась для отъезда в Крайторн, когда с ней случилось несчастье. Вы позволите мне предложить вам отправиться в здешнюю гостиницу, где, я уверена, вам будет вполне удобно, пока в доме подготовятся к вашему приему.

Она изо всех сил старалась подражать светскому тону бабушки, но ее раздражало, что на невозмутимого гостя он не произвел никакого впечатления.

Его ответ не удовлетворил ее.

– Прошу прощения, – ответил Шеннон холодно и резко, – но это как раз то, чего я не намерен делать, мисс Пауэр, по крайней мере до тех пор, пока не буду уверен, что в этом доме есть кто-то, кто способен управлять им и имением в целом. У меня создалось впечатление, что земли в полнейшем запустении. А теперь, как я вижу, и в самом доме царит беспорядок.

– Это не ваше дело… – гневно взорвался Брендон, но тут же смолк. – Черт, вы правы, так оно и есть, – признал он, снова краснея, – но… но мой дядя…

Он был прерван появлением Хиггинса.

– Вы звонили, сэр? – нарочито услужливо спросил дворецкий, когда Брендон в изумлении уставился на него.

А посмотреть было на что. Хиггинс, воспользовавшись хаосом в доме и, видимо, из сочувствия к неприятностям своего приятеля Малквина, позволил себе отведать мадеры, которую ему было поручено упаковать для отправки в Крайторн. Его рыжие волосы торчали во все стороны, а развязность внушала отвращение.

– Может, вам будет интересно узнать, господин Брендон, – начал он, в то время как пораженный его видом Брендон пытался подобрать нужные слова, – что мистер Барнуолл уехал в Лондон сегодня утром. Отправил записку хозяйке… и отбыл…

– Довольно, Хиггинс, – натянуто произнес Брендон.

Хиггинс поклонился и направился к выходу.

– Это уж слишком! – взорвался Брендон. – Я сто раз говорил маме, чтобы она гнала в шею этого нахала!

– Превосходный совет, должен заметить, – сухо обронил Шеннон. – Если вы позволите, мистер Квинливен, я велю распрячь лошадей. Я не могу позволить им стоять на ветру.

– Разумеется, сэр… если вы намерены остаться, – запинаясь, ответил Брендон.

– Вот и хорошо. Вы меня простите, мисс Пауэр, я вернусь через пару минут.

И он вышел из комнаты, оставив пораженных кузенов одних. Джорджина пришла в себя первой.

– Надутый индюк! – возмутилась она. – Только законченный эгоист может навязывать свою компанию в такое время! И как только моя кузина могла выйти за него замуж!

– Тихо! Он может услышать тебя, – испуганно шепнул Брендон. – Ты совершенно права, – добавил он, – но раз Малквин все бросил, дядя уехал в Лондон, а мама лежит с больной ногой, должен же кто-то навести тут порядок.

– С помощью Норы и слуг мы и сами могли бы со всем управиться, – возразила Джорджина. – Господи, Брендон, неужели ты хочешь сказать, что будет лучше, если этот господин останется здесь? Он самодовольный нахал, и не его дело, если твой дворецкий немного выпил. Если бы я была на твоем месте, я бы сказала ему это прямо в лицо.

– Тогда очень хорошо, что вы не на его месте, – спокойно произнес Шеннон, стоя в дверях, – поскольку я вряд ли стал бы обращать внимание на подобную вспышку несдержанности. – Он перешагнул порог и, небрежно стянув дорожные перчатки, как ни в чем не бывало подошел к Брендону. – Интересно, не найдется ли среди всего этого бедлама хоть один слуга, который мог бы принести мне бутылочку старой мадеры, которую, как уверяла меня покойная жена, ее отец запас в здешнем погребе?

Брендон бросил на Джорджину беспомощный взгляд. Он явно осознавал, что должен поставить на место заносчивого мистера Шеннона, но понятия не имел, как это делается, поэтому решил пропустить нелестный тон гостя мимо ушей.

– О господи, очень хорошо! Должен же быть кто-то…

И он, прихрамывая, вышел из комнаты. Джорджина стояла у камина и с неодобрением глядела на Шеннона. Но ее взгляд ничуть не смутил его.

– Вы не присядете, мисс Пауэр? Я вряд ли могу сесть, пока вы стоите. Нам обоим так будет намного удобнее.

Она сердито вспыхнула, сознавая, однако, его правоту, и уселась на ближайший к ней стул. Шеннон небрежно опустился в кресло и, по-хозяйски развалившись и вытянув длинные ноги, обратился к ней:

– По вашей фамилии я догадался, что мы с вами родственники, мисс Пауэр. Может, вы будете столь добры разъяснить мне, насколько близкие?

– Я дочь Оуэна Пауэра – двоюродная сестра Нолы, – под стать его тону холодно ответила она.

Шеннон задумался, как бы пытаясь что-то вспомнить.

– Понятно, – протянул он. – Тогда это не ваш дом? Кажется, я припоминаю, что моя жена говорила мне о родственниках из Шоршира…

– Херефордшира, – поправила его Джорджина. – Это наше родовое поместье. Но с тех пор, как сэр Джон умер, моя семья живет в Бате. Но я не вижу, каким образом это может касаться вас, мистер Шеннон. Ваша жена умерла, так что вы можете считать, что нашему родству положен конец.

Он слегка поклонился, и у нее создалось впечатление, будто он ничуть не задет ее словами. Он внимательно рассматривал ее, словно какую-то школьницу.

– В этом я готов услужить вам, – наконец последовал его ответ. – Однако вы находитесь в моем доме, и я испытываю естественное любопытство, желая знать, кто мои гости.

Джорджина не нашлась сразу что ответить и с облегчением вздохнула, когда в комнату вошел Брендон с графином в руках и единственным стаканом.

– Вот ваше вино, сэр, – чопорно произнес он, ставя стакан на стол и наполняя его.

– Вы не составите мне компанию? – с ленивой и, как подумалось Джорджине, насмешливой вежливостью поинтересовался Шеннон.

– Нет, благодарю вас! – отказался Брендон. – Сэр, я подумал…

Но в следующий момент со стороны холла послышался слабый кашель, и глаза всех присутствующих устремились на худощавую фигуру пожилого джентльмена, который появился в дверях.

– Доктор Калреви! – воскликнул Брендон. – Входите, сэр! Как там моя мать? Надеюсь, кость не сломана?

Доктор с некоторым удивлением оглядел высокую фигуру Шеннона, по-хозяйски расположившегося в кресле.

– Прошу прощения, Брендон, – извинился он. – Я понятия не имел, что у вас гость.

– Это мистер Шеннон… муж моей кузины Нолы – доктор Калреви, – запинаясь, пояснил Брендон.

– К вашим услугам, сэр, – поднявшись с кресла, поклонился Шеннон. – Не желаете ли разделить со мной стаканчик этой чудесной мадеры?

Джорджина едва не раскрыла рот от удивления, услышав, с какой легкостью он взял на себя роль хозяина. Да и сам доктор Калреви посмотрел на самоуверенного джентльмена с явным неодобрением.

– Нет, благодарю вас, сэр, – чопорно ответил он. – Я хотел бы сказать пару слов молодому Квинливену.

Он помолчал, видимо ожидая, что Шеннон извинится и выйдет из комнаты, но Шеннон и не думал этого делать.

– Вы не знакомы с моей кузиной мисс Пауэр? – Брендон повернулся спиной к Шеннону весь красный от гнева.

Доктор Калреви поклонился.

– Должен сказать, это настоящая удача, что вы здесь, мисс Пауэр, – сказал он. – Миссис Квинливен в панике. Кость, слава богу, не сломана, но она испытывает страдания от сильного растяжения. Мне бы не хотелось оставлять ее на попечении одних лишь слуг, и ваше присутствие в значительной степени может подбодрить ее.

Джорджина с трудом нашлась что сказать. Ее участие к тете Белле едва не было подавлено чувством негодования к Шеннону, который присутствовал при этом разговоре.

В следующий момент оно лишь усилилось, когда он прервал разговор Брендона с доктором:

– Правильно ли я понял, что миссис Квинливен еще какое-то время будет находиться здесь, прежде чем сможет уехать в Крайторн?

Доктор Калреви с неодобрением посмотрел на него:

– О да! Она не должна вставать с постели по крайней мере неделю, после чего ей следует передвигаться с большой осторожностью. Видите ли, сэр, сильное нервное расстройство лишь усугубилось падением с лестницы. А миссис Квинливен из тех дам, чьи нервы легко приходят в возбужденное состояние…

Шеннон ничего больше не сказал, но, когда дверь за доктором закрылась, он не терпящим возражения тоном обратился к Брендону:

– Все, разумеется, уладится. Я остаюсь. Постарайтесь отыскать кого-нибудь из ваших распрекрасных слуг, пусть отнесут наверх мой багаж, а я попробую достать вашего управляющего хоть из-под земли и привести его в чувство, дабы он мог дать мне представление о состоянии дел.

И он вышел из комнаты, считая дальнейший разговор излишним. Джорджина посмотрела на Брендона, и в ее глазах вспыхнули опасные огоньки.

– Кузен, – сказала она, – неужели ты намерен позволить этому отвратительному человеку расхаживать по дому и вести себя подобным образом?

– Знаешь, мне на это плевать, – поежившись, ответил Брендон. – Не могу же я выгнать его, если он надумал остаться… ты же видишь.

– Я не желаю ничего видеть! – возмутилась Джорджина. – Ты, по крайней мере, должен поставить его на место!

Брендон растерянно улыбнулся:

– Господи, ты, кажется, хочешь, чтобы я выставил его отсюда?

– Вот именно! – воскликнула Джорджина.

– Но даже если я сделаю такую попытку, он не обратит на нее внимания, – возразил Брендон. – Он просто решит, что у меня не все в порядке с головой. Черт побери, Джорджи, это мы не должны находиться здесь. У мамы был год на то, чтобы освободить дом, и, насколько мне известно, она Шеннону это обещала.

Рассуждения кузена мало подействовали на Джорджину, и она принялась упрекать его в трусости. В ответ он заявил, что было бы лучше, если бы она вела себя поскромнее или вообще не приезжала в Ирландию и что они справились бы со всеми проблемами и без нее. После чего он, прихрамывая, поспешил наверх справиться, как там его мать.

Джорджина смирила свой гнев и задумалась над тем, что же ей теперь делать. Но так ничего и не придумав, она через пять минут последовала за Брендоном. Нора Квилл сидела подле своей хозяйки. При виде Джорджины она встала и прижала палец к губам. Женщины вышли в холл.

– Доктор дал ей снотворное, и она наконец уснула, – шепотом сообщила Нора. – Так что не нужно беспокоить ее, мисс. Ей так много пришлось пережить за сегодняшний день.

Джорджина выразила свое сочувствие и поинтересовалась, не может ли она чем-то помочь страдалице. Няня покачала головой:

– Не хозяйке, мисс, поскольку я управлюсь со всем сама. Но если бы вы могли присмотреть за тем, что творится внизу, – я уверена, господин Брендон сущий ребенок во всем, что касается хозяйства. Не считая своих занудных книг. А теперь, по его словам, этот чертов Шеннон намерен заночевать здесь, как будто нам и без него мало забот!

– Да, – подтвердила Джорджина, – он попросил, чтобы ему приготовили спальню. – Ей не хотелось сплетничать со служанкой о будущем хозяине «Дубов», каким бы несносным она ни нашла его поведение, но Нора по ее виду сама обо всем догадалась. – Не подскажете ли вы мне, какая из спален наиболее подходящая?..

– Подходящая! – фыркнула Нора. – Если вы хотите знать мое мнение, какая комната подошла бы ему, то я отвечу – угольный подвал. – Она недовольно передернула плечами. – Можно разместить его в зеленой спальне в передней части дома. Это была комната мистера Деклана, и раз он собирается стать здесь хозяином…

И она вернулась к своей подопечной, а Джорджина отправилась на поиски экономки, которую обнаружила на кухне болтающей с поварихой. Отдав миссис Хопкинс распоряжения насчет зеленой спальни, она вернулась в библиотеку, где застала Брендона с книгой в руках, и тот объяснил ей, что, покуда был жив Деклан Пауэр, он держал все дела в своих руках.

– Мама никогда ничего не смыслила в хозяйстве, – в который раз признался он. – И после того, как она поселилась здесь, дядя Деклан не слишком надеялся на ее помощь. Он лишь хотел, чтобы она оказывала положительное влияние на Нолу, все остальное он взял на себя. У нас была экономка, миссис Кюрен, но, когда дядя Деклан умер, мама решила, что ее долг заняться хозяйством. Понятно, что миссис Кюрен не потерпела ее вмешательства. Не успели мы глазом моргнуть, как она упаковала вещи и вернулась к себе в Корк.

Он, кажется, забыл о недавней перепалке, и Джорджина, обрадовавшись его незлопамятности, присела рядом.

– Полагаю, Шеннон намерен обедать с нами, – сказала она.

– Думаю, что да, – ответил Брендон. – Я только что заглянул в конюшню. Его конюх распряг лошадей; по всему видно, что они никуда не собираются сегодня ехать. Отличные, должен сказать, лошадки. Хангер, конюх, говорит, что хозяин приобрел их в Корке. Должен признать, он знает толк в лошадях.

– На твоем месте я бы не стала знакомиться с его конюхом, – сердито заявила Джорджина. – Мы вынуждены оставаться здесь, пока твоя мать не поправится, но в дальнейшем я ни за что на свете не желаю иметь с ним дел.

Брендон пожал плечами:

– Ну, это как тебе будет угодно. Но ты же сама хотела, чтобы кто-то навел здесь порядок. По крайней мере, пока мама не встанет.

– Тебе не стоит защищать его! – возмутилась Джорджина. – Я уверена, в глубине души он смеется над нами. Мне придется сесть с ним за стол, – мрачно добавила она, – но, уверяю тебя, я и словом с ним не обмолвлюсь.

Ей не пришлось прилагать усилий, чтобы выполнить свое обещание, поскольку во время обеда Шеннон не проявил к ней ни малейшего интереса. Вместо этого, он обсуждал с Брендоном состояние дел в поместье.

И даже Брендон не попытался вовлечь ее в беседу. Когда с обедом было покончено, он выразил желание остаться в столовой с Шенноном и пропустить с ним по стаканчику старого доброго бренди, оставленного дядей Декланом, вместо того чтобы проводить кузину в ее комнату. Джорджина решила, что это уж слишком, и удалилась к себе.