Текст книги "Свалка"

15

Он с грехом пополам взобрался по трапу, ухитрился проложить курс вокруг стола и плюхнулся в кресло. Каким-то образом кто-то надел ему на макушку стальной колпак, и двое, а то и трое стали бить по ней молотком, а в рот ему запихнули шерстяное одеяло, и он готов был поклясться, что в следующий момент умрет от нестерпимой жажды.

С трапа послышались шаги, и он воспылал надеждой, что это Лопоухий. Уж Лопоухому-то известно, что предпринять.

Но это был Спенсер. Пришел и спросил:

– Как вы себя чувствуете?

– Ужасно, – простонал Уоррен.

– Вот это был фокус!

– Вы о чем?

– Вы приладили провода, – пояснил Спенсер, – и по ним поперла всякая чертовщина. Ланг подключил записывающий аппарат, и мы по очереди слушаем запись, и уже наслушались такого, что волосы дыбом…

– Вы сказали – чертовщина?

– Именно. Всякие знания, накопленные ловушкой. Потребуются годы, чтобы рассортировать их и попытаться выстроить в определенную систему. Многое едва намечено, кое-что фрагментарно, но есть и порядочное количество цельных кусков…

– И наши знания возвращаются к нам?

– Частично. Но в большинстве своем это чужие знания.

– Есть что-нибудь по части двигателей?

Спенсер задержался с ответом.

– Нет. По части наших двигателей – нет. Хотя…

– Ну?

– Мы получили информацию по двигателю со свалки. Поллард уже за работой. Мак со своей командой помогает ему вести сборку.

– И этот движок будет работать?

– Лучше, чем наш собственный. Правда, придется видоизменить конструкцию дюз и внести еще кое-какие усовершенствования.

– И вы теперь…

Спенсер понял с полуслова и ответил кивком:

– Мы демонтируем наши прежние двигатели.

Уоррен не мог совладать с собой. Он не смог бы совладать с собой даже за миллион долларов. Он положил руки на стол, зарылся в них лицом и зашелся неудержимым хриплым хохотом. Прошло немало времени, прежде чем он поднял голову и вытер мокрые от смеха глаза.

– Я, право, не понимаю… – начал Спенсер обиженно.

– Новая свалка! – воскликнул Уоррен. – Бог ты мой, новая свалка!..

– Не над чем смеяться, Уоррен. Это же потрясающе – масса знаний, о каких никто никогда и не мечтал. Знаний, накопленных за многие годы, может статься, за тысячи лет. За все годы с тех пор, как та другая раса в последний раз опорожнила свои ловушки и отбыла восвояси.

– Послушайте, – сказал Уоррен, – а не лучше ли было подождать, пока мы не наткнемся на знания о наших собственных двигателях? Они же наверняка выплывут, и скоро. Их забрали, захватили – называйте, как вам угодно, – позже, чем всю прочую чертовщину, какую вы записываете. Стоит немного подождать, и мы восстановим утраченные знания. И не придется надрываться, демонтируя прежние движки и заменяя их новыми.

Спенсер тяжко покачал головой.

– Ланг уже все прикинул. В поступлении информации из ловушки нет никакого видимого порядка, никакой последовательности. Есть вероятность, что ждать нужных знаний придется очень долго. И нельзя даже примерно предсказать, сколько времени пройдет, пока информация не иссякнет. Ланг полагает, что ее там хватит на много лет. Но есть еще одна сторона медали.

Надо бы улетать отсюда, и как можно скорее.

– Какая муха вас укусила. Спенсер?

– Не знаю.

– Вы чего-то боитесь. Что-то пугает вас до полусмерти.

Спенсер наклонился к капитану и, ухватившись за край столешницы обеими руками, почти повис на ней.

– Уоррен, в этой ловушке не только знания. Мы следим за записью, так что установили без ошибки. Там еще и…

– Попробую догадаться сам, – перебил Уоррен. – У ловушки есть индивидуальность.

Спенсер не ответил, но выражение его лица было красноречивым.

– Прекратите прослушивание ловушки, – резко приказал Уоррен. – Выключите все свои приборы. Мы улетаем отсюда.

– Но это же немыслимо! Как вы не понимаете? Немыслимо! Существуют определенные принципы. Прежде всего мы…

– Не продолжайте, сам знаю. Вы люди науки. Но еще и круглые идиоты.

– Из башни поступают такие сведения, что…

– Выключите связь!

– Нет, – ответил Спенсер упрямо. – Не могу. И не хочу.

– Предупреждаю, – мрачно произнес Уоррен, – как только кто-либо из вас начнет обращаться в инопланетянина, я убью его без колебаний.

– Хватит дурить!..

Спенсер резко повернулся и вышел из каюты. Оставалось слушать, стремительно трезвея, как его ботинки пересчитывают ступеньки трапа.

Вот теперь Уоррену было окончательно все ясно. Ясно, отчего предыдущий корабль стартовал отсюда в спешке. Ясно, почему экипаж бросил свои припасы, почему инструменты валялись там, где их обронили при бегстве.

Через несколько минут снизу притащился Лопоухий и принес огромный кофейник и пару чашек. Пристроил чашки на столе, наполнил их и с грохотом поставил кофейник рядом.

– Айра, – возвестил Лопоухий, – это был черный день, когда ты бросил пить.

– Почему?

– Потому что на свете нет никого, нет и не будет, кто мог бы надираться так лихо, как ты.

Они молча прихлебывали горячий черный кофе. Потом Лопоухий изрек:

– Мне все это по-прежнему не по нутру.

– Мне тоже, – согласился с коком Уоррен.

– Это ведь всего половина рейса…

– Рейс окончен, – заявил Уоррен без обиняков. – Как только мы поднимемся отсюда, полетим прямиком на Землю. – Они выпили еще кофе, и капитан спросил: – Сколько народу на нашей стороне, Лопоухий?

– Мы с тобой да Мак с четырьмя своими механиками. Всего семь.

– Восемь, – поправил Уоррен. – Не забудь про дока. Старый док не участвовал ни в каком прослушивании.

– Дока считать не стоит. Ни на чьей стороне.

– Если дойдет до крайности, док тоже в состоянии держать оружие.

Когда Лопоухий удалился, Уоррен какое-то время сидел, размышляя о предстоящем долгом пути домой. Слышно было, как команда Мака гремит, снимая старые движки. Наконец Уоррен встал, привесил к поясу пистолет и вышел из каюты проверить, как складываются дела.