Текст книги "12 великих пьес"

Терраса.

Входят Гамлет, Горацио и Марцелло.

Гамлет

 
Мороз ужасный – ветер так и режет.
 

Горацио

 
Да, холод проникает до костей.
Который час?
 

Гамлет

 
Горацио
Двенадцатый в исходе.
 

Марцелло

 
Нет, полночь уж пробило.
 

Горацио

 
В самом деле?
Я не слыхал. Так, значит, ближе время,
Когда блуждает дух обыкновенно.
Звук трубы и пушечные выстрелы за сценой.
Что это значит, принц?
 

Гамлет

 
Король всю ночь гуляет напролет,
Шумит, и пьет, и мчится в быстром вальсе.
Едва осушит он стакан рейнвейна,
Как слышен гром и пушек, и литавр,
Гремящих в честь победы над вином.
 

Горацио

 
Обычай это?
 

Гамлет

 
Да, конечно, так —
И я к нему, как здешний уроженец,
Хоть и привык, однако же по мне
Забыть его гораздо благородней,
Чем сохранять. Похмелье и пирушки
Марают нас в понятии народа:
За них зовут нас Бахуса жрецами —
И с нашим именем соединяют
Прозванье черное. Сказать по правде,
Всю славу дел великих и прекрасных
Смывает с нас вино. Такую участь
Несет и честный человек: его,
Когда он заклеймен пятном природы,
Как, например, не в меру пылкой кровью,
Берущей верх над силою ума, —
В чем и невинен он: его рожденье
Есть случай без разумной воли —
Или привычкою, которая, как ржа,
Съедает блеск поступков благородных,
Его, я говорю, людское мненье
Лишит достоинства; его осудят
За то, что в нем одно пятно порока,
Хоть будь оно клеймо слепой природы
И сам он будь так чист, как добродетель,
С безмерно благородною душой.
Пылинка зла уничтожает благо.
 

Входит Тень.

Горацио

 
Смотрите, принц: он снова к нам идет!
 

Гамлет

 
Спасите нас, о неба серафимы!
Блаженный дух иль демон проклятой,
Облекся ль ты в благоуханье неба
Иль в ада дым, со злом или с любовью
Приходишь ты? Твой образ так заманчив!
Я говорю с тобой: тебя зову я
Гамлетом, королем, отцом, монархом!
Не дай в незнании погибнуть мне!
Скажи, зачем твои святые кости
Расторгли саван твой? Зачем гробница,
Куда тебя мы с миром опустили,
Разверзла мраморный, тяжелый зев
И вновь извергнула тебя? Зачем
Ты, мертвый труп, в воинственных доспехах
Опять идешь в сиянии луны,
Во тьму ночей вселяя грозный ужас,
И нас, слепцов среди природы, мучишь
Для наших душ непостижимой мыслью
Скажи, зачем? Зачем? Что делать нам?
 

Тень манит Гамлета.

Горацио

 
Он манит вас, чтоб вы пошли за ним,
Как будто хочет сообщить вам что-то
Наедине.
 

Марцелло

 
Вот посмотрите, принц,
С какою ласковой улыбкой он
Зовет вас за собой в другое место.
Но не ходите с ним.
 

Горацио

 
Нет, ни за что!
 

Гамлет

 
Но он молчит: так я за ним иду.
 

Горацио

 
Нет, не ходите, принц!
 

Гамлет

 
Чего бояться?
Мне жизнь моя ничтожнее булавки!
Моей душе что может сделать он,
Моей душе, бессмертной, как он сам?
Он манит вновь – я следую за ним!
 

Горацио

 
Что, если вас он к морю заманит
Иль на скалы бесплодную вершину,
Что там, склонясь, глядится в океан?
Что, если там, приняв ужасный образ,
Он вас лишит владычества рассудка?
Подумайте! Одна пустынность места,
Сама собой, готова привести
К отчаянью, когда посмотришь в бездну
И слышишь в ней далекий плеск волны.
 

Гамлет

 
Он все манит. Иди – я за тобою!
 

Марцелло

 
Вы не должны идти, мой принц!
 

Гамлет

 
Прочь руки!
 

Горацио

 
Послушайтесь и не ходите, принц.
 

Гамлет

 
Нет, я иду: судьба меня зовет!
В малейший нерв она вдохнула крепость
Льва африканского. Он все манит —
Пустите, или – я клянусь вам небом —
Тот будет сам виденьем, кто посмеет
Держать меня! Вперед! Я за тобою!
 

Тень и Гамлет уходят.

Горацио

 
Он вне себя – увы, он помешался!
 

Марцелло

 
За ним: мы не должны повиноваться.
 

Горацио

 
Пойдем, пойдем! Чем кончится все это?
 

Марцелло

 
Нечисто что-то в Датском королевстве.
 

Горацио

 
Друзья, господь устроит все.
 

Марцелло

 
Идем.
 

Уходят.

Другая часть террасы.

Входят тень и Гамлет.

Гамлет

 
Куда ведешь? Я далее нейду.
 

Тень

 
Внимай!
 

Гамлет

 
Я слушаю.
 

Тень

 
Уж близок час,
Когда я должен возвратиться в недра
Мучительного серного огня.
 

Гамлет

 
О, бедный дух!
 

Тень

 
Не сожалей, но слушай
Внимательно, что я тебе скажу.
 

Гамлет

 
О, говори! Мой долг тебе внимать.
 

Тень

 
И отомстить, когда услышишь.
 

Гамлет

 
Что?
 

Тень

 
Я твоего отца бессмертный дух,
Во тьме ночей скитаться осужденный,
А днем в огне обязанный страдать,
Пока мои земные прегрешенья
Не выгорят среди моих страданий.
Когда б мне не было запрещено
Открыть тебе моей темницы тайну,
Я начал бы рассказ, который душу
Твою легчайшим раздавил бы словом,
Охолодил бы молодую кровь,
Глаза из сфер их вырвал бы, как звезды,
И каждый волос вьющихся кудрей
Поставил бы на голове отдельно,
Как иглы на сердитом дикобразе.
Но слух из крови и костей не может
Постигнуть откровенья вечных тайн.
Внимай, внимай, внимай, когда любил
Ты своего отца, мой сын!
 

Гамлет

 
О небо!
 

Тень

 
Отмсти, отмсти за гнусное убийство!
 

Гамлет

 
Убийство?
 

Тень

 
Подлое, как все убийства.
Но твой отец убит бесчеловечно,
Неслыханно.
 

Гамлет

 
Скажи скорей! На крыльях,
Как мысль любви, как вдохновенье, быстрых,
Я полечу к ней!
 

Тень

 
Вижу, ты готов;
Но будь ты вял, как сонная трава,
Что мирно спит на Леты берегах,
Проснуться ты при этой должен вести!
Внимай же, Гамлет: говорят, что я
Уснул в саду и был змеей ужален.
Народа слух бесстыдно обманули
Такою выдумкой моей кончины;
Но знай, мой благородный Гамлет: змей,
Смертельный яд в мое изливший тело,
Теперь в моем красуется венце.
 

Гамлет

 
О ты, пророчество моей души!
Мой дядя?
 

Тень

 
Да. Он, зверь-кровосмеситель,
Очарованьем слов и даром лжи —
Презренный дар, способный обольщать, —
Успел склонить к греховным наслажденьям
Лжедобродетельной Гертруды волю.
Что за измена то была, о Гамлет!
Меня, с моей любовью неизменной,
Как клятву, данную при алтаре,
Меня забыть и пасть в его объятья,
Его, который – прах передо мною!
Как добродетели не обольстит
Разврат, хоть будь он в одеяньи неба,
Так точно страсть и с ангелом в союзе
Наскучит, наконец, небесным ложем —
И жаждет недостойного. Постой!
Я утренний почуял ветерок:
Я сокращу рассказ. Когда в саду
Я спал по окончании обеда,
Подкрался дядя твой со склянкой сока
Злой белены и яд мне в ухо влил,
Людской природе столько ненавистный,
Что он, как ртуть, бежит в каналах тела,
Внезапной силой растворяя кровь.
И этот яд покрыл меня мгновенно,
Как Лазаря, корой нечистых струпьев.
Так я во сне убит рукою брата,
Убит в весне грехов, без покаянья,
Без исповеди и без тайн святых.
Не кончив счет, я был на суд отозван
Со всею тяжестью земных грехов.
Ужасно! о, ужасно! О, ужасно!
Не потерпи, когда в тебе природа есть, —
Не потерпи, чтоб Дании престол
Кроватью был для гнусного разврата.
Но как бы ты ни вздумал отомстить,
Не запятнай души: да не коснется
Отмщенья мысль до матери твоей!
Оставь ее Творцу и острым тернам,
В ее груди уже пустившим корни.
Прощай! прощай! Светящийся червяк
Мне говорит, что близко утро:
Бессильный свет его уже бледнеет,
Прощай, прощай и помни обо мне!
 

Уходит.

Гамлет

 
Господь земли и неба! Что еще?
Не вызвать ли и ад? Нет, тише, тише,
Моя душа! О, не старейте, нервы!
Держите персть возвышенно и прямо!
Мне помнить о тебе? Да, бедный дух,
Пока есть память в черепе моем.
Мне помнить? Да, с страниц воспоминанья
Все пошлые рассказы я сотру,
Все изреченья книг, все впечатленья,
Минувшего следы, плоды рассудка
И наблюдений юности моей.
Твои слова, родитель мой, одни
Пусть в книге сердца моего живут
Без примеси других, ничтожных слов.
Клянуся в том благими небесами!
О, женщина преступная! Злодей,
Злодей, смеющийся, проклятый изверг!
Где мой бумажник? Запишу, что можно
С улыбкой вечною злодеем быть,
По крайней мере в Дании возможно.
 

(Пишет.)

 
Здесь, дядюшка. Теперь пароль и отзыв:
«Прощай, прощай и помни обо мне!»
Я поклялся.
 

Горацио (за сценой)

 
Принц! Принц!
 

Марцелло (за сценой)

 
Принц Гамлет!
 

Горацио (за сценой)

 
Бог да защитит вас!
 

Гамлет

 
Аминь!
 

Марцелло (за сценой)

 
Эй, где вы, принц?
 

Гамлет

 
Сюда, мой сокол!
 

Входят Горацио и Марцелло.

Марцелло

 
Что с вами, принц?
 

Горацио

 
Ну что, узнали вы?
 

Гамлет

 
О, удивительно!
 

Горацио

 
Скажите, принц.
 

Гамлет

 
Нет, вы расскажете.
 

Горацио

 
Я – нет, мой принц!
Клянусь вам небом.
 

Марцелло

 
Я не расскажу.
 

Гамлет

 
Вот видите… И кто бы мог подумать!
Но, чур, молчать.
 

Горацио и Марцелло

 
Клянусь вам небом, принц!
 

Гамлет

 
Нет в Дании ни одного злодея,
Который не был бы негодным плутом.
 

Горацио

 
Чтоб это нам сказать, не стоит
Вставать из гроба мертвецу.
 

Гамлет

 
Вы правы —
И потому, без дальних объяснений,
Я думаю – простимся и пойдем.
Вы – по делам или желаньям вашим:
У всех свои желанья и дела;
А бедный Гамлет – он пойдет молиться.
 

Горацио

 
Да это, принц, бессвязные слова.
 

Гамлет

 
Мне очень жаль, что вам они обидны;
Душевно жаль.
 

Горацио

 
Тут нет обиды, принц.
 

Гамлет

 
Горацьо, есть: клянусь святым Патриком,
Обида страшная! Что до виденья —
Он честный дух, поверьте мне, друзья;
Желанье ж знать, что было между нами,
Одолевай как может кто. Теперь,
Когда вы мне товарищи, друзья,
Когда солдаты вы, прошу исполнить,
О чем я попрошу.
 

Горацио

 
Охотно. Что же?
 

Гамлет

 
Не говорить, что видели вы ночью.
 

Горацио и Марцелло

 
Не скажем, принц.
 

Гамлет

 
Однако ж поклянитесь.
 

Горацио

 
Клянусь вам честью, принц, не разглашать.
 

Марцелло

 
Я также.
 

Гамлет

 
Нет! Клянитесь на мече!
 

Марцелло

 
Мы поклялись уже.
 

Гамлет

 
На меч, на меч мой!
 

Тень (под землею)

 
Клянитесь!
 

Гамлет

 
А! Ты здесь, товарищ верный?
Что ж, господа, вы слышите – приятель
Не спит в гробу: угодно вам поклясться?
 

Горацио

 
Скажите: в чем?
 

Гамлет

 
Чтоб никогда до смерти
О том, что видели, не говорить ни слова.
Клянитесь на моем мече!
 

Тень (под землею)

 
Клянитесь!
 

Гамлет

 
Hic et ubique: переменим место —
Сюда, друзья. Сложите снова руки
На меч мой и клянитесь: никогда
О том, что видели, не говорить ни слова.
 

Тень (под землею)

 
Клянитесь на мече!
 

Гамлет

 
А, браво, крот!
Как роешься ты быстро под землей!
Отличный рудокоп! Еще раз дальше.
 

Горацио

 
Непостижимо, странно!
 

Гамлет

 
Эту странность
Как странника, укрой в своем жилище.
Есть многое на небе и земле,
Что и во сне, Горацио, не снилось
Твоей учености. Однако дальше!
Здесь, как и там, клянитесь мне блаженством,
Что как бы странно я себя ни вел —
Я, может быть, сочту необходимым
Явиться чудаком, – что вы тогда
Не станете руками делать знаков,
Ни головой качать, ни говорить
Двусмысленно, как, например: «да, знаем»,
Или: «могли бы мы, когда б хотели»,
Или: «когда бы смели мы сказать»,
Иль: «люди есть, которые могли бы…»
Или другим неявственным намеком
Не скажете, что дело вам известно.
Вот в чем клянитесь мне, клянитесь Богом
И в смертный час его святой защитой.
 

Тень (под землею)

 
Клянитесь!
 

Гамлет

 
Успокойся, успокойся,
Ты, страждущая тень! Ну, господа,
Прошу любить и жаловать меня —
И сколько бедный человек, как Гамлет,
Вам может оказать любви и дружбы,
Он вам окажет их, бог даст. Идем!
Ни слова боле: пала связь времен!
Зачем же я связать ее рожден?
Итак, пойдемте вместе, господа.
 

Уходят.

Акт II

Комната в доме Полония.

Входят Полоний и Рейнальдо.

Полоний

 
Отдай ему, Рейнальдо, эти деньги
И письма.
 

Рейнальдо

 
Слушаю.
 

Полоний

 
Куда умно,
Рейнальдо, добрый мой, было б сначала
Узнать о том, как он себя ведет,
А там и посетить.
 

Рейнальдо

 
Я так и думал.
 

Полоний

 
Прекрасно сказано, прекрасно! Видишь;
Сперва спроси, кто из датчан в Париже,
И где, и как, и почему живут,
С кем знаются и сколько проживают.
Потом, когда окольною дорогой
Твоих расспросов ты дойдешь до цели,
Заметишь, что они Лаэрта знают, —
И ближе приступи. Спроси о нем,
Как будто вы издалека знакомы;
Скажи, что знаешь ты его отца,
Приятелей, отчасти и его.
Что, понял ли, Рейнальдо?
 

Рейнальдо

 
Понимаю.
 

Полоний

 
Отчасти и его, впрочем, мало;
И если это тот, так он буян,
И водится за ним и то и се —
А там налги, что хочешь, на Лаэрта,
Лишь чести не затрагивай его —
От этого остерегись, а этак
Про разные веселые проказы,
Известные сопутники свободы
И юности.
 

Рейнальдо

 
Как, например, игра?
 

Полоний

 
Да, или пьянство, клятвы, поединки,
Разврат, но дальше уж нейди.
 

Рейнальдо

 
Но это запятнает честь.
 

Полоний

 
Нисколько,
Когда сумеешь к делу подойти.
Его не должен ты давать в добычу,
Как невоздержного, злословию людей.
Я разумел не то! Его проступки
Старайся осветить пристойным светом:
Пусть кажутся они пятном свободы,
Огнем и вспышкой пламенной души,
Волнением неукротимой крови —
Уделом всех.
 

Рейнальдо

 
Однако…
 

Полоний

 
Ты хотел бы
Узнать, зачем все это надо делать?
 

Рейнальдо

 
Да, мне хотелось бы.
 

Полоний

 
Ну, вот мой план —
И, кажется, ловушка не дурна.
Когда слегка его ты запятнаешь,
Как будто он в делах своих нечист,
Заметь – и тот, с которым говоришь ты,
Видал когда-нибудь, что молодец
Виновен был в означенных пороках,
Поверь, что так начнет он говорить:
«Любезный друг», «почтеннейший» иль «сударь»,
Как водится приветствовать людей
У них в земле.
 

Рейнальдо

 
Я слушаю – что дальше?
 

Полоний. Потом – он вот что сделает: он… Да что, бишь, я хотел сказать? Ей-богу, я что-то хотел сказать! На чем я остановился?

Рейнальдо. На том, что «так начнет он говорить…»

Полоний

 
Что так начнет он говорить: «Да, точно»,
Он скажет: «Я ведь молодца-то знаю:
На днях, или вчера, или тогда-то
Его я видел с тем или другим;
И-точно – он, как говорите вы,
Вел страшную игру; тогда был пьян,
Тогда поссорился за карточным столом…»
Иль даже: «Я видел, как заходил он
В публичный дом» – и прочее такое.
И примечай, как на приманку лжи
Ты рыбку истины поймаешь. Так
Мы, люди с толком и умом, умеем
Обходами за скрытым переулком
Лаэрта испытать. Меня ты понял —
Ты можешь, следуя моим советам,
Проселками пройти в село. Итак,
Не правда ль?
 

Рейнальдо

 
Да.
 

Полоний

 
Ну, бог с тобой!
 

Рейнальдо

 
Прощайте.
 

Полоний

 
Сам наблюдай его поступки.
 

Рейнальдо

 
Слышу.
 

Полоний

 
Да музыку чтоб он не покидал.
 

Рейнальдо

 
Исполню все.
 

Уходит.

Входит Офелия.

Полоний

 
Прощай. Ну что, Офелия, что скажешь?
 

Офелия

 
Ах, как я испугалась, о мой Боже!
 

Полоний

 
Чего же, Бог с тобой? Что там случилось?
 

Офелия

 
Я шила в комнате моей, как вдруг
Вбегает Гамлет: плащ на нем разорван,
На голове нет шляпы, а чулки
Развязаны и спущены до пяток;
Он бледен, как стена; колени гнутся;
Глаза блестят каким-то жалким светом,
Как будто он был послан преисподней,
Чтоб рассказать об ужасах ее.
Таков он был.
 

Полоний

 
Безумный от любви?
 

Офелия

 
Не знаю, но боюсь, что это так.
 

Полоний

 
О чем же он с тобою говорил?
 

Офелия

 
Он крепко за руку меня схватил,
И, отступив потом во всю длину
Руки своей, другою осенил он
Глаза и пристально смотрел в лицо мне,
Как будто бы хотел его писать.
Так долго он стоял; потом, слегка
Пожавши руку мне, он покачал
Три раза головой и так глубоко,
Так жалобно вздохнул, как будто тело
На части распадется с этим вздохом
И жизнь из груди улетит. Вздохнувши,
Он отпустил меня; через плечо
Закинув голову, казалось, путь свой
Он видел без очей: без их участья,
Он вышел за порог и до конца
Меня их светом озарял.
 

Полоний

 
Пойдем,
Пойдем со мной – я короля сыщу.
Вот истинно безумие любви:
Оно свирепствует против себя
И нас влечет к отчаянным делам
Не реже, чем любая из страстей,
Терзающих нас под луною. Жаль!
Ты с ним не говорила ль слишком грубо?
 

Офелия

 
Я только не брала его посланий
И самого к себе не принимала,
Как вы вчера, отец, мне приказали.
 

Полоний

 
Он оттого и помешался. Жаль,
Что раньше я об этом не подумал;
Но я боялся, что Гамлет шалит
И только хочет погубить тебя.
Будь проклято такое подозренье!
Мы, старики, мне кажется, готовы
Во мнениях переступать за цель,
Как юноша нередко забывает
Предусмотрительность. Идем же к королю,
Он должен все узнать. Гораздо хуже
Скрыть эту страсть от короля,
Чем тайну Гамлета разоблачить.
Пойдем.
 

Уходят.

Комната в замке.

Король, королева, Розенкранц, Гильденштерн и свита.

Король

 
Добро пожаловать, мой Розенкранц
И Гильденштерн! Желанье вас увидеть
И вместе с тем потребность в вашей службе
Заставили призвать вас так поспешно.
Вы слышали уже о том, что Гамлет
Преобразился вдруг. Так говорю я
Затем, что он ни телом, ни душою
Не тот, что был. И я не понимаю,
Что – если не родителя кончина —
Могло так глубоко его расстроить.
Обоих вас прошу я, господа, —
Вы с ним воспитаны, вы так знакомы
С его душой – останьтесь здесь на время
В моем дворце. Старайтесь заманить
Его в веселости, игру, в забавы
И – сколько вам на след напасть удастся —
Узнайте, чем он сильно так расстроен.
Быть может, мы, найдя тому причину,
Найдем и средство излечить болезнь.
 

Королева

 
Он очень часто вспоминал о вас,
И я уверена, что нет других,
К кому бы он привязан был так сильно.
Когда вы так добры, что захотите
Нам времени немного посвятить,
Мы вас по-королевски наградим.
 

Розенкранц

 
Вы властью царскою облечены:
К чему просить? Вам стоит повелеть.
 

Гильденштерн

 
Мы повинуемся. К стопам монаршим,
По мере сил, готовы нашу службу
Повергнуть мы. Повелевайте нами.
 

Король

 
Благодарим вас, верный Розенкранц
И добрый Гильденштерн.
 

Королева

 
Благодарим
Вас, Гильденштерн и добрый Розенкранц.
Прошу сейчас отправиться к Гамлету.
Как изменился он, мое дитя!
Пусть кто-нибудь из свиты вас проводит.
 

Гильденштерн

 
Господь благослови – ему на радость
И благоденствие – старанья наши все.
 

Королева

 
Аминь.
 

Розенкранц, Гильденштерн и некоторые из свиты уходят.

Входит Полоний.

Полоний

 
Корнелий, посланный к норвежскому двору,
И Вольтиманд счастливо воротились
С ответом радостным, мой государь.
 

Король

 
Ты был всегда отцом вестей счастливых.
 

Полоний

 
Я был им, да? О, смею вас уверить,
Что долг мой, государь, люблю я так же,
Как жизнь мою, а короля-как Бога.
И я вполне, мне кажется, успел —
Иль этот мозг по хитрости дороге
Летит не так уж метко, как бывало, —
Мне кажется, что я успел открыть,
Что, собственно, ума лишило принца.
 

Король

 
О, говори! Я жажду это слышать.
 

Полоний

 
Сперва послушайте послов; мое же
Известье будет за столом десертом.
 

Король

 
Так сделай же им честь, введи их сам.
 

Полоний уходит.

 
Он говорит, любезная Гертруда,
Что он открыл причину и источник
Расстройства сына твоего.
 

Королева

 
Причина
Одна, боюсь я: смерть его отца
И скорый брак наш.
 

Король

 
Хорошо, узнаем.
 

Полоний возвращается с Корнелием и Вольтимандом.

 
Добро пожаловать! Что ты привез
От славного норвежского монарха,
Мой добрый Вольтиманд?
 

Вольтиманд

 
Желанье счастья,
Поклон за дружелюбный ваш поклон.
Едва успели мы промолвить слово,
Как он велел набор остановить.
Он полагал, что цель вооруженья —
Поход на поляков; но, вникнув в дело,
Нашел, что вам готовится удар.
Обиженный, что так легко играют
Его болезнью, саном и летами,
Арестовать велит он Фортинбраса.
Принц повинуется; из уст монарха
Он строго осужден и, наконец,
Дает пред дядею обет вовеки
Оружия на вас не подымать.
Старик, в восторге, подарил ему
Пять тысяч крон доходов ежегодных
И полномочие вести солдат,
Им набранных, на поляков. Он просит…
Все это здесь изложено подробно…
 

(Подает бумагу.)

 
Чтоб вы благоволили разрешить
Войскам поход чрез датские владенья
На тех условиях о платеже
И безопасности, какие здесь
Означены в письме, мной вам врученном.
 

Король

 
Мы на досуге разберем письмо,
Дадим ответ и дело все обсудим,
А между тем благодарим за труд.
Теперь идите отдохнуть, а ночью
Мы попируем вместе. Очень рады
Вас видеть здесь!
 

Вольтиманд и Корнелий уходят.

Полоний

 
Благополучно дело
Окончено. Пресветлый государь
И государыня, распространяться,
Что значит преданность, что власть монарха,
Зачем день-день, ночь – ночь и время —
Все значило бы это расточать
И день, и ночь, и время по-пустому.
И так как краткость есть душа ума,
А многословие – его прикраса,
Я буду краток. Сын помешан ваш.
Так называю я его затем,
Что в чем ином и состоит безумство,
Когда не в том, что человек безумен?
Но не о том…
 

Королева

 
Поменее искусства,
Но дела больше!
 

Полоний

 
Честью вам клянусь,
В моих словах нисколько нет искусства.
Что он безумен – это правда; правда,
Что жаль его, и жаль, что это правда.
Метафора глупа, так прочь ее!
Я без искусства к делу приступаю.
Мы приняли, что он сошел с ума, —
Что остается нам? Открыть причину
Сего эффекта – правильней: дефекта,
Затем что дефективный сей эффект
На чем-нибудь основан. Вот в чем дело!
Подумайте об этом, королева.
Я дочь имею, ибо эта дочь
Моя; из должного повиновенья
Она мне вот что отдала. Теперь
Прошу отгадывать и заключать,
 

(Читает.)

«Небесной, идолу души моей, прелестнейшей Офелии». Дурное выражение, истертое. «Прелестнейшая» – истертое выражение. Но слушайте только: «Ее милой, снежной груди» – и прочее.

Королева

 
И это Гамлет к ней писал?
Я все вам расскажу.
 

Полоний

 
Позвольте:
 

(Читает.)

 
«Не верь, что есть огонь в звездах,
Что солнце ходит в небесах
И согревает грудь твою:
Но верь, что я тебя люблю.
 

О, милая Офелия, стихи мне не даются: я не владею искусством размерять свои вздохи, но верь мне, что я тебя глубоко люблю, моя милая! Прощай. Твой навсегда, пока живет еще это тело. Гамлет».

 
Вот что мне дочь послушная вручила
И все подробно рассказала мне:
Когда и как в любви он признавался.
 

Король

 
Как приняла она его любовь?
 

Полоний

 
Какого мнения вы обо мне?
 

Король

 
Ты – честный, благородный человек.
 

Полоний

 
И это я желал бы доказать.
Но что подумали бы вы, узнавши,
Что видел я, как вспыхнула любовь?
А должно знать, что я ее заметил,
Когда мне дочь еще не говорила.
Что обо мне подумали бы вы
Иль государыня, супруга ваша,
Играй я роль кармана для записок
Иль писчего стола? Смотри я праздно
На их любовь, что думали бы вы?
Но нет, я прямо к делу приступил;
Моей красавице сказал я вот что:
«Ведь Гамлет – принц; он не тебе чета,
И этому не быть». Я приказал ей
Пред Гамлетом замкнуть покрепче дверь,
Не принимать любви его залогов
И посланных его не допускать.
Она вкусила плод моих советов,
А он, отверженный, – чтоб сократить рассказ —
Предался грусти, вслед затем – посту,
Потом бессоннице, потом впал в слабость,
Потом в рассеянность и, шаг за шагом,
Дошел к безумию, а нас поверг в печаль.
 

Король

 
Ты думаешь, что так?
 

Королева

 
Оно весьма возможно.
 

Полоний

 
Желательно бы знать, когда случилось,
Чтоб положительно сказал я: это так,
А вышло иначе?
 

Король

 
Я не припомню.
 

Полоний

 
Так с плеч мне голову снимите,
Когда оно не так. Уж если я
Попал на след, так истину сыщу,
Хоть будь она сокрыта в самом центре.
 

Король

 
Но как бы нам разведать все поближе?
 

Полоний

 
Вы знаете, он в этой галерее
Часа четыре иногда гуляет.
 

Королева

 
Да, правда.
 

Полоний

 
И в такой-то час пошлю я
К нему Офелию. Мы с вами станем
Здесь за ковром. Заметьте их свиданье,
И если он не от любви безумен,
Так пусть вперед не буду я придворным,
А конюхом, крестьянином простым.
 

Король

 
Увидим.
 

Входит Гамлет, читая.

Королева

 
Посмотри, как грустно, бедный,
Идет он и читает.
 

Полоний

 
Прочь, прошу вас!
Идите оба прочь! Я с ним займусь.
Позвольте!
 

Король, королева и придворные уходят.

 
Как поживаете, принц Гамлет?
 

Гамлет. Слава Богу, хорошо.

Полоний. Знаете вы меня, принц?

Гамлет. Совершенно. Ты – рыбак.

Полоний. Нет, принц.

Гамлет. Так я желал бы, чтобы ты был так же честен.

Полоний. Честен, принц?

Гамлет. Да, сударь, быть честным – значит, как ведется на этом свете, быть избранным из десяти тысяч.

Полоний. Сущая правда, принц.

Гамлет. Потому что, если солнце, божество, зарождает червей, касаясь мертвого тела… Есть у тебя дочь?

Полоний. Есть, принц.

Гамлет. Не пускай ее на солнце. Плодородие благодатно; но если такая благодать достанется в удел твоей дочери – берегись, дружок!

Полоний. Что вы хотите этим сказать? (Тихо.) Все на мою дочь сворачивает. А сначала он меня не узнал; сказал, что я рыбак! Далеко, далеко зашел он! А право, в молодости и я страдал от любви немало, почти так же, как и он. Заговорю с ним опять. (Громко.) Что вы читаете, принц?

Гамлет. Слова, слова, слова.

Полоний. Но о чем они говорят?

Гамлет. С кем?

Полоний. Я разумею, что написано в книге, принц?

Гамлет. Клевета. Этот мерзавец сатирик утверждает, что у стариков седые волосы, что лица их в морщинах, что с ресниц течет амбра и вишневый клей, что у них излишний недостаток остроумия и слабые ноги. Хотя я свято и крепко во все это верую, но, мне кажется, не годится это писать. Вы сами, сударь, сделались бы так же стары, как я, если бы могли ползти, как рак, назад.

Полоний. (тихо). Это хотя и безумие, однако систематическое. (Громко.) Не угодно ли вам укрыться от ветра, принц?

Гамлет. В могиле?

Полоний. Да, это точно значило бы укрыться от ветра. (Тихо.) Как метки иногда его ответы! И это часто удастся безумию, а уму и здравому рассудку – не так-то. Оставлю его и постараюсь устроить свидание его с моею дочерью. (Громко.) Позвольте, принц, засвидетельствовать вам мое почтение и попросить вас дать мне отпуск.

Гамлет. Я ничего не дам вам охотнее, исключая моей жизни, моей жизни, моей жизни.

Полоний. Прощайте, принц.

Гамлет (тихо). Несносные старые дураки!

Входят Розенкранц и Гильденштерн.

Полоний. Вы ищете принца Гамлета? Он там.

Розенкранц. Благодарю вас.

Полоний уходит.

Гильденштерн. Ваше высочество!

Розенкранц. Глубокоуважаемый принц!

Гамлет. Дорогие друзья мои! Что ты поделываешь, Гильденштерн? А, Розенкранц! Каково поживаете?

Розенкранц. Как все ничтожные сыны персти.

Гильденштерн. Мы счастливы, потому что не слишком счастливы; мы не маковка на шляпе Фортуны.

Гамлет. Но и не подошва ее башмаков?

Розенкранц. И то нет.

Гамлет. Стало быть, вы живете около ее пояса, в средоточии ее милостей?

Гильденштерн. Да, правда, мы с нею близки.

Гамлет. Как! Оба? Правда – она женщина легкого поведения… Что нового?

Розенкранц. Ничего, принц; разве что свет стал честным.

Гамлет. Значит, близок день Страшного суда. Но ваша новость несправедлива! Позвольте порасспросить вас подробнее. В чем провинились вы, друзья, перед Фортуною, что она посылает вас сюда в тюрьму?

Гильденштерн. В тюрьму, принц?

Гамлет. Дания – тюрьма.

Розенкранц. Так и весь свет тюрьма.

Гамлет. Превосходная. В ней много ям, каморок и конурок. Дания – одна из худших.

Розенкранц. Мы другого мнения, принц.

Гамлет. Так для вас она и не тюрьма. Само по себе ничто не дурно, ни хорошо; мысль делает его тем или другим. Для меня Дания – тюрьма.

Розенкранц. Ваша любовь к славе делает ее тюрьмою; она слишком тесна для вашего духа.

Гамлет. О боже! Я мог бы заключиться в ореховую скорлупу и считать себя королем необъятного пространства, если бы не злые сны мои.

Гильденштерн. Эти сны – честолюбие. Истинная сущность честолюбия есть только тень сновидения.

Гамлет. Сновидение само есть только тень.

Розенкранц. Конечно, и мне кажется, что честолюбие так воздушно и туманно, что оно только тень тени.

Гамлет. Итак, наши нищие – тела, а короли и великолепные герои – тени нищих. Не пойти ли ко двору? Я, право, не мастер рассуждать.

Розенкранц и Гильденштерн. Мы к вашим услугам.

Гамлет. Ни слова об этом. Я не хочу считать вас заодно с прочими моими покорнейшими слугами; должно отдать им справедливость, они мне ужасно прислуживают. Будем же говорить, как друзья: зачем вы в Эльсиноре?

Розенкранц. Мы желали посетить вас – и только.

Гамлет. Нищий, я беден и благодарностью; но благодарю вас, друзья, и поверьте, мое спасибо еще полушкою дороже. За вами не посылали? Вы сами вздумали приехать? Добровольно? Ну, руку на сердце и говорите прямо.

Гильденштерн. Что же сказать нам, принц?

Гамлет. Что угодно-только дело. За вами посылали, и в ваших взорах есть что-то вроде признания: ваша скромность не довольно хитро его скрывает. Я знаю, добрый король и королева послали за вами.

Розенкранц. Зачем, принц?

Гамлет. Это вы должны мне сказать! Заклинаю вас правами нашего товарищества, союзом юности, всегда верною любовью, всем еще более дорогим, чем тронул бы вашу душу лучший оратор, – скажите прямо: посылали за вами или нет?

Розенкранц (Гильденштерну). Что ты на это скажешь?

Гамлет (тихо). Довольно: понимаю. (Громко.) Не скрывайте ничего, если вы меня любите.

Гильденштерн. Принц, за нами посылали.

Гамлет. Я скажу вам зачем; моя догадка предупредит ваше признание, и вы не нарушите тайны короля и королевы. С недавних пор, не знаю отчего, утратил я всю мою веселость, оставил обычные занятия, и точно – в душе моей так худо, что это прекрасное создание, земля, кажется мне бесплодною скалою; этот чудесный небосклон, эта величественная кровля, сверкающая золотым огнем, – что ж, мне она кажется только смешением ядовитых паров. Какое образцовое создание человек! Как благороден разумом! Как безграничен способностями! Как значителен и чудесен в образе и движениях! В делах как подобен ангелу, в понятии – Богу! Краса мира! Венец всего живого! И что ж для меня эта эссенция праха? Мне мужчины скучны, а женщины-тоже, хотя твоя улыбка и не согласна, кажется, с этим.

Розенкранц. У меня и в мыслях этого не было, принц.

Гамлет. Чего же ты смеялся, когда я сказал, что мужчины мне скучны?

Розенкранц. Я думал, как постно угостите вы актеров, если это так. Мы съехались с ними дорогой; они едут сюда предложить вам свои услуги.

Гамлет. Играющий королей – добро пожаловать. Я заплачу дань его величеству. Странствующий рыцарь найдет дело мечу и копью; любовник не будет вздыхать даром; весельчак спокойно дотянет роль свою; дурак рассмешит смешливых, и героиня свободно выскажет свои мысли, если они не споткнутся о стихи. Что это за актеры?

Розенкранц. Те самые, которые вам так нравились: городские трагики.

Гамлет. Зачем же они странствуют? Постоянное жилище выгоднее для славы и доходов их.

Розенкранц. Я думаю, что причиной кой-какие нововведения.

Гамлет. Что, пользуются они тем же уважением, как и прежде, когда я был в городе? По-прежнему их посещают?

Розенкранц. Нет, уже не столько.

Гамлет. Отчего? Позаржавели они?

Розенкранц. Нет, они трудятся, как и прежде. Но нашлось гнездо детей, маленьких птенцов, которые вечно пищат громче смысла, и им бесчеловечно за то аплодируют. Теперь они в моде и шумят на народных театрах-как называют они их – до того, что многие со шпагою в руке боятся гусиного пера и не смеют туда войти.

Гамлет. Как? Они дети? Кто же содержит их? Как им платят? И покинут ли они свое искусство, когда потеряют голос? Выросши до обыкновенных актеров – что очень вероятно, если они лишены лучших средств, – не обвинят ли они в несправедливости своих авторов, заставлявших их декламировать против собственной будущности?

Розенкранц. Право, с обеих сторон довольно было дела, и народ не совестился раздражать их друг против друга. Несколько времени нельзя было выручить ни копейки за пьесу, если автор и актеры не бранились в ней со своими противниками.

Гамлет. Возможно ли!

Гильденштерн. И головам доставалось.

Гамлет. И дети победили?

Розенкранц. Без сомнения, принц, и самого Геркулеса.

Гамлет. Неудивительно, потому что мой дядя стал королем Дании, и те, которые делали ему рожи при жизни отца моего, дают теперь 20, 40, 50, даже 100 червонцев за миниатюрный портрет его. Черт возьми! Тут оказалось бы нечто сверхъестественное, если бы философии удалось доискаться истины!

Трубы за сценой.

Гильденштерн. Вот и актеры.

Гамлет. Друзья, я рад видеть вас в Эльсиноре. Дайте ваши руки. Гостей всегда принимают с комплиментами и церемониями: позвольте же и вас принять на тот же манер, затем что иначе мое обращение с актерами, которое, уверяю вас, наружно будет очень хорошо, покажется лучше, нежели с вами. Добро пожаловать! Но мой дядя-отец и тетка-мать ошибаются…

Гильденштерн. В чем, принц?

Гамлет. Я безумен только при норд-весте; если же ветер с юга, я еще могу отличить сокола от цапли.

Входит Полоний.

Полоний. Здравствуйте, господа.

Гамлет. Послушай, Гильденштерн, и ты, Розенкранц, – на каждое ухо по слушателю: это большое дитя еще не вышло из пеленок.