Текст книги "Центральная и Юго-Восточная Европа. Конец XX – начало XXI вв. Аспекты общественно-политического развития. Историко-политологический справочник"

Исчерпав возможности переговоров, которые велись 15–20 июня, македонские вооруженные силы при активной поддержки авиации, артиллерии и бронетехники начали 22 июня наступление на Арачиново. 22–24 июня, после продолжительной авиа– и артиллерийской подготовки, армия РМ сумела овладеть высотами вокруг села и приступила к штурму. Однако внезапно вмешавшиеся силы НАТО потребовали прекратить наступление и подписать соглашение о прекращении огня.

На следующий день, 25 июня, уцелевшие бойцы ОНА в сопровождении конвоя КФОР и ОБСЕ были вывезены из села с оружием в руках. Подобные действия вызвали 26 июня массовую акцию протеста в Скопье. Несколько тысяч человек, в основном резервисты и члены военизированных формирований, ворвались в здание Собрания РМ, где началась стрельба. Ситуация еще больше осложнилась после перехода на сторону участников акции протеста части полицейских.

Тяжелейший внутриполитический кризис в Македонии, тем не менее, не сказался на военной ситуации: македонские войска, переломившие ситуацию после Арачинова, повели контрнаступление. К 27 июня армия РМ вернула контроль над пригородами столицы. В это время стали появляться первые сведения о недовольстве албанского населения Македонии действиями боевиков ОНА.

5 июля противоборствовавшие силы под усилившимся международным давлением заключили перемирие, нарушенное, впрочем, уже на следующий день. Весь июль прошел в попытках наладить переговоры и заключить при посредничестве НАТО новое перемирие. В течение июля было, по меньшей мере, семь объявлений о прекращении огня и его нарушениях.

В то же время радикально настроенные представители правых сил выступали против переговоров с «бунтовщиками». 25 июля в стране прошла многотысячная демонстрация в поддержку силового решения проблемы. Одновременно начавшийся в конце июля – начале августа новый раунд переговоров осложнялся постоянными провокациями ОНА.

К этому моменту особенно заметно стало различие между готовыми к компромиссу албанскими политическими силами и радикалами из ОНА. Альтернативной версией является предположение, что всплески активности боевиков ОНА являлись своего рода инструментом давления албанской стороны для обеспечения выполнения своих требований на переговорах. Стал очевидным и раскол в македонском обществе. На фоне переговоров о мире вооруженные силы РМ 10 августа начали новое наступление, а премьер-министр Л. Георгиевский назвал заключение договора с албанцами «позорной капитуляцией».

Отсутствие единой позиции как среди славянского руководства страны, так и албанской общины Македонии ускорило вмешательства международного сообщества. Под его давлением лидеры основных политических партий Македонии, включая и албанские, а также президент страны Б. Трайковский в присутствии международных посредников (США, НАТО, ЕС, ОБСЕ) подписали 13 августа 2001 г. в г. Охрид Рамочное (Охридское) соглашение о политическом разрешении кризиса.

Принципами соглашения стали: суверенитет, территориальная целостность и унитарный характер Македонии (п.1.); прекращение огня (п.2.). Предусматривалось разоружение и добровольный роспуск «вооруженных групп этнических албанцев». Разоружение должно было проходить при участии сил НАТО; децентрализация государства (п. 3). Расширялись права местного самоуправления, проводился пересмотр границ между общинами, была достигнута договоренность о проведении переписи населения в конце 2001 г.; борьба с дискриминацией и правовая представительность (п. 4). Увеличивалось присутствие и роль этнического элемента в политических, силовых и образовательных структурах страны; решение вопроса об использовании албанского языка и образовании на албанском языке (п. 5 и п. 6). Предполагалось использование албанского языка в качестве служебного (в тексте договора формулировка об «албанском языке» как служебном отсутствовала, но упоминалось о «языке, на котором говорит не менее 20 % жителей Македонии», что, безусловно, подразумевало именно албанский язык), гарантировалось образование на родном языке и унификация стандартов для академических программ, финансирование государством высшего образования на албанском языке.

Рамочное соглашение не удовлетворило целиком ни одну из сторон конфликта. Наиболее ярким тому доказательством явилось то, что даже после подписания соглашения отдельные стычки продолжались. Албанцы выражали недовольство тем, что им не удалось добиться конфедерализации. Кроме того, албанский язык все же не стал таким же полноправным «государственным языком», как македонский.

В целом македонские славяне были недовольны самим фактом уступки «бунтовщикам». Кроме того, в страну начался ввод сил НАТО, в задачу которых входило обеспечение мира и разоружение албанских боевиков в 30-дневный срок. Вмешательство войск НАТО и международного сообщества в заключение мира наряду со скандалом вокруг спасения бойцов ОНА силами КФОР в с. Арачиново вызвали массовые выражения недовольства и беспорядки. Широко распространилось мнение о том, что США и западные страны помогают албанским террористам и удовлетворяют их требования за счет славянского населения республики.

После заключения Рамочного соглашения начался новый этап в истории Республики Македония. Фактически после 13 августа 2001 г. можно говорит об иной, так называемой «Рамочной» или «Охридской» Македонии. Условия соглашения позволили США и ЕС более масштабно и почти бесконтрольно вмешиваться во внутреннюю и внешнюю политику государства.

Внешнеполитические связи

Спор о названии. Македония остается единственным государством Балканского полуострова, которое до сих пор не признано под конституционным наименованием. В официальных документах ООН она фигурирует как «Бывшая Югославская Республика Македония». Столь сложное обозначение свидетельствует о компромиссе, достигнутом путем непростых переговоров и скрывает зародыши весьма опасного конфликта.

Проблема заключается в том, что греки не согласны с тем, чтобы слово «Македония» фигурировало вне греческого контекста. Тем самым греческие интеллектуалы и общественность полагают, что античное Македонское царство имеет отношение исключительно к современной Греции, любые же «посягательства на наследие Александра Македонского» воспринимаются крайне остро и болезненно.

Между тем, для македонцев использование названия «Македония» (и самоназвания жителей «македонцы») воспринимается как само собой разумеющееся. Проводимые опросы показывают устойчивое неприятие изменения названия государства населением. Так, в июне 2007 г., согласно анкетированию Агентства по проверке общественного мнения НИП «Нова Македониja» и Агентства ДАТА-ПРЕСС, их число достигло 77 %. Кроме того, из недавних шагов македонского правительства следует вспомнить: переименование аэропорта «Петровец» в «Александр Великий» в декабре 2006 г., переименование Городского стадиона Скопье в арену Филиппа Македонского в феврале 2009 г. и установка 30-ти метровой статуи Александра Македонского в центре столицы на площади Македония. Уместно заметить, что до начала 1990-х гг. греки старались не особенно активно использовать слово «Македония» (так, аэропорт в Салониках получил новое название – «Македония» – лишь в 1993 г.).

Греки не хотят отказываться от наследия и родства с одним из величайших завоевателей в истории человечества. Для македонцев же крайне необходимо для сохранения самоидентичности иметь столь звучное самоназвание. Понятно, что как первые, так и вторые не собираются отказываться от своих притязаний. Сложно назвать подобного рода спор политическим, скорее, проблема кроется в самоидентификации двух балканских народов. Ни экономическое сотрудничество (Греция является главным внешнеэкономическим партнером и инвестором Македонии, в 1998–2000 гг. ее доля составляла 56 %), ни пример других держав (Македонию под конституционным именем признали 133 государства, включая Россию, Китай, Великобританию и США) не заставят Грецию изменить свою позицию. Более того, македонская сторона также подливает масло в огонь: например, в македонских учебниках истории завоевания Александра Македонского занимают немало страниц.

Попытки разрешить конфликт между двумя странами результата пока не принесли. Тем временем Греция использует право вето при принятии Македонии в международные организации. Так, 3 апреля 2008 г. на саммите в Бухаресте Греция заблокировала вступление Македонии в НАТО. Большинство македонских и западных аналитиков именно Бухарестский саммит оценивают как кульминацию спора о названии. После этого Македония подала иск против Греции в Международный суд в Гааге. Последующие переговоры в 2009–2010 гг. прошли под знаком выбора нового названия страны: сначала в основном фигурировало наименование «Северная Македония», затем, в 2010 г. – «Вардарская Македония». Но и эти переговоры закончились безрезультатно. Попытки оказания давления на Македонию со стороны ЕС весной 2012 г. также не ускорили решение проблемы.

Македонско-болгарские отношения. Болгария стала первой страной, которая официально признала РМ 15 января 1992 г. Более того, в македонской историографии и публицистике сложилось устойчивое клише о том, что именно болгарский президент Ж. Желев оказал решающее влияние на Б.Н. Ельцина в вопросе признания Македонии Российской Федерацией. Тем не менее, в отношениях между двумя странами по-прежнему остаются острые моменты, связанные с вопросом о признании македонского языка и македонской нации в Болгарии. Болгария, признав РМ, отказалась в то же время признать на официальном уровне существование отдельной македонской нации и отдельного македонского языка. Традиционная болгарская наука рассматривает македонский язык в качестве одной из трех «норм» болгарского языка (наряду со стандартным болгарским и языком банатских болгар).

Таким образом, с болгарской точки зрения, диалекты, на которых говорят в Македонии (а также в северной Греции и некоторых районах Албании), являются болгарскими. Естественно, что такая позиция не могла не инициировать конфликт, первыми признаками которого можно считать одно из интервью Ж. Желева. 15 января 1992 г. он заявил, что признание Македонии не означает признание македонской нации.

Так называемый «языковой конфликт» непосредственно разгорелся в апреле 1994 г. в связи с подписанием ряда международных документов накануне визита в Болгарию К. Глигорова. По мнению македонской стороны, конфликт спровоцировал болгарский министр образования М. Тодоров, который 13 апреля 1992 г. в Скопье отказался подписывать Соглашение о сотрудничестве в области науки, образования и культуры. Болгарского министра возмутило то, что документ составили на двух языках: македонском и болгарском.

Конфликт был смягчен в 1999 г. при подписании договора между премьер-министрами Болгарии Иваном Костовым и Македонии Любчо Георгиевским, когда удалось достичь компромисса: в преамбуле договора, составленного на болгарском и македонском языках, фиксировалось, что речь идет, «согласно конституции Республики Македония, о македонском языке». Эта компромиссная формулировка способствовала улучшению болгаро-македонских отношений, однако некоторая напряженность сохраняется и в настоящее время.

Еще одним проблемным моментом македонской действительности и немаловажным фактором общественной жизни страны является церковный вопрос. Македонская Православная Церковь (МПЦ) – Охридская архиепископия в 1991–2001 гг. находилась в очень сложных отношениях с Сербской Православной Церковью (СПЦ). Причиной тому является спор о каноничности МПЦ.

Восстановление Охридской митрополии и основание автономной Македонской Православной Церкви было провозглашено еще в 1958 г., когда ее первым митрополитом избрали епископа Досифея – молодого сотрудника Белградской патриархии. В июле 1967 г. Охридский собор македонского духовенства и мирян без благословения СПЦ объявил свою Церковь автокефальной. Этими двумя датами, как правило, и датируется восстановление Охридского архиепископства, упраздненного в 1767 г. османским султаном.

Сербского патриарха Германа письменно поставили об этом в известность. В свою очередь, он обратился с посланием к Автокефальным Православным Церквам, в котором, оповещая о происшедшем, подчеркнул, что «это провозглашение противоречит канонам Православной Церкви и было сделано против воли и решения Церкви-Матери – Сербской Православной Церкви».

В результате на данный момент МПЦ не признается ни одной поместной православной церковью, хотя имеет контакты со многими (включая и Русскую Православную Церковь).

В 1990–2001 гг. предпринимались попытки преодолеть раскол и организовать несколько встреч представителей СПЦ и МПЦ. Наиболее важным событием стали переговоры, которые прошли 3 марта 1992 г. в Белграде, а затем продолжились 15–16 апреля в монастыре Св. Богородицы в Калиште. Однако компромисс сторонам найти не удалось, т. к. СПЦ требовала покаяния, а МПЦ – автокефальности.

Лишь после того, как в 1998 г. Греческая Православная Церковь стала посредником между СПЦ и МПЦ, удалось добиться некоторого успеха в разрешении спора. Результатом компромисса стало так называемое Нишское соглашение 17 мая 2002 г., которое решило все литургические и канонические вопросы, кроме названия МПЦ и ее статуса. В результате Нишское соглашение не было принято Синодом МПЦ.

22 июня один из иерархов МПЦ митрополит Йован присоединился к СПЦ. За это МПЦ освободила митрополита от должности архиерея Повардарской епархии, а полиция РМ изгнала Йована из его резиденции. На внеочередном Архиерейском соборе СПЦ 23–24 сентября 2002 г. он получил титул экзарха Его Святейшества Патриарха сербского на охридском троне, что сделало возможность примирения церквей маловероятным.

2003 год прошел под знаком судебных разбирательств и официальных протестов: 29 мая письмо с протестом от митрополита Йована было отправлено руководителям Македонского радио и телевидения, а 26 ноября поступил протест со стороны Охридской епископии СПЦ к судебному комитету страны в связи с его незаконным осуждением.

Окончательным разрывом стало решение правительства РМ, которое в 2004 г. опубликовало «Декларацию в поддержку Македонской Православной церкви», согласно которой в государстве может быть лишь одна законная православная община. Охридская архиепископия СПЦ, таким образом, ставилась вне закона. Ответ СПЦ был еще более жестким и фактически поставил крест на возможности дальнейших переговоров: в 2005 г. Синод СПЦ отлучил от церкви паству МПЦ.

Македония и НАТО. Впервые идея присоединения Македонии к НАТО была высказана 18 июня 1992 г. министром обороны РМ Т. Гоцевским. Предполагалось, что подобный шаг будет способствовать сохранению безопасности Македонии и ускорит ее интеграцию в евроатлантические процессы. 25 мая 1993 г. министр обороны РМ В. Поповский официально сообщил, что Македония намерена стать членом НАТО. После этого заявления последовал визит министра иностранных дел С. Црвенковского в Брюссель, где он встретился и провел переговоры о сотрудничестве с помощником генсека НАТО. 23 декабря Собрание РМ приняло долгосрочную программу по присоединению к НАТО. 9 ноября 1995 г. Политический комитет НАТО официально предложил Македонии присоединиться к программе Партнерство ради мира (ПРМ), и 15 ноября РМ стала 27 участником этой международной программы военного сотрудничества. 17–19 января 1996 г. между Македонией и НАТО было заключено соглашение о безопасности. Правительство РМ получило, наконец, определенные гарантии своей безопасности. 12 марта Македония стала членом Североатлантического совета. Вскоре, на прошедшей 20 марта встрече двенадцати стран Центральной и Юго-Восточной Европы, министр иностранных дел РМ Л.Д. Фрчковский заявил о необходимости расширения НАТО в Южной Европе, имея в виду Македонию и Албанию. 12 июня 1996 г. была принята индивидуальная программа для РМ в рамках ПРМ на период 1996–1998 гг. 14 июня в Брюсселе открылась канцелярия РМ для контактов с НАТО, стали предприниматься первые шаги по перевооружению армии РМ.

В 1998 г., в условиях нарастания кризиса в Косово, Македония начала проявлять заинтересованность в размещении дополнительных контингентов НАТО на своей территории. 12 июня 1998 г. Македония получила официальную просьбу НАТО об использовании воздушного пространства. Началась активная военная помощь Македонии со стороны НАТО (США, Германии, даже Греции и, в меньшей степени, других стран альянса). Македония приняла участие в военных учениях с участием стран НАТО и ПРМ. В конце 1998 г., в условиях очевидно надвигавшегося противостояния Североатлантического альянса с Югославией, Македония согласилась предоставить свою территорию для размещения сил НАТО.

Агрессия НАТО в значительной мере расколола македонское общество на сторонников и противников войны с сербами. Первые признаки недовольства политикой, проводимой властью в отношении Североатлантического альянса, появились еще до начала операции НАТО. 25 февраля 1999 г. в Куманово прошел крупный митинг против размещения в РМ войск НАТО. Следующий митинг, на котором присутствовали примерно 15 тыс. участников, был организован в Скопье 15 марта.

Впоследствии, уже в ходе внутримакедонского конфликта, отношение к НАТО в стране заметно ухудшилось, что в результате привело к падению правительства Л. Георгиевского и возвращению к власти СДСМ. Связано это было, как уже отмечалось выше, с двойственной позицией НАТО и США в отношении албанской проблемы в Македонии.

Первоначальная поддержка США действий македонского правительства против «террористов» со временем явно ослабла из-за неспособности армии РМ в одиночку справиться с боевиками, пользовавшимися значительной поддержкой местного албанского населения. В результате стороны вынуждены были заключить Рамочное (Охридское) соглашение, которое положило конец боевым действиям, но при этом не прибавило популярности США и НАТО в Македонии. Рамочное соглашение позволило американцам приостановить военный конфликт в этом важном регионе Балкан и добиться еще большого контроля над внутренними делами РМ.

После Охрида была проведена операция «Основной урожай» (22–27 августа 2001 г.) по разоружению албанских вооруженных формирований. В результате операции удалось собрать лишь 4 тыс. единиц оружия. Эта цифра вызвала бурю критики со стороны македонского правительства и общественности в связи с тем, что, во-первых, македонская сторона оценивала общее количество стрелкового оружия у албанских боевиков в 60–85 тыс. единиц). Во-вторых, собранное оружие «могло бы пополнить исторические музеи», настолько оно было старым, и, по мнению македонской, стороны, его сдача нисколько не ослабила боевиков. Подобные действия явились еще одной из причин подрыва доверия к НАТО в РМ.

Российско-македонские отношения до 1991 г. и признание РМ Россией. Республика Македония стала инициатором установления дипломатических отношений между двумя государствами. Причины этого были очевидны: получив независимость после референдума 8 сентября 1991 г., Македония к началу следующего года сумела добиться весьма ограниченного числа признаний (впоследствии РФ оказалась лишь шестой страной, признавшей РМ). В условиях нарастания кризиса на территории бывшей Югославии и греческого давления через международные институты в связи с названием нового государства ситуация в Македонии была очень сложной. В такой момент установление дипломатических связей с Россией как постоянным членом СБ ООН могло существенно упрочить положение молодого государства.

После первых контактов в марте 1992 г. в МИД РФ уточнялись основные внешнеполитические ориентиры македонского руководства. 16 апреля 1992 г. А.В. Козырев направил Б.Н. Ельцину предложение о признании Македонии сразу после ее признания со стороны ЕС и США, на что было дано согласие. Однако после второго визита вице-премьера Б. Ристовского в Москву (май 1992 г.) и его просьбы к России признать независимость Македонии раньше других европейских государств, Козырев изменил свою позицию.

Визит Козырева в Македонию 27 мая 1992 г., казалось, окончательно убедил македонское правительство в скором российском признании. Однако, по всей видимости, российская дипломатия все же решила не форсировать события. Македонцы крайне болезненно отнеслись к подобной осторожности, если учесть блокирование границы со стороны Греции и, что гораздо более важно, объявление Лиссабонской декларации 27 июня 1992 г. В ней подтверждалось решение стран ЕС признать РМ, только под наименованием, «не содержащим слово «Македония»».

Признание Македонии Россией произошло неожиданно – в последний день визита Б.Н. Ельцина в Болгарию 4 августа 1992 г. Сам факт признания РМ в Софии и некоторая поспешность оформления этого акта, а также последующие претензии президента Болгарии Ж. Желева на решающую роль его страны в разрешении этого вопроса, породили в македонской общественной мысли и литературе устойчивое клише о спонтанности поступка Ельцина, откликнувшегося на просьбу болгарского коллеги.

5 августа 1992 г. в Скопье прибыл заместитель министра иностранных дел РФ В.И. Чуркин, который привез ноту о признании Македонии. Это событие положило начало новому этапу развития отношений между двумя странами. 26 ноября 1993 г. в Скопье приступил к работе первый официальный представитель РФ Ю.П. Трушин. 28 января 1994 г. поступило предложение об установлении дипломатических отношений, 31 января 1994 г. между государствами были установлены дипломатические отношения на уровне посольств, 1 апреля 1994 г., македонское представительство стало посольством, 6 октября 1994 г. российское представительство также было официально преобразовано в посольство.

Российско-македонские отношения после установления дипломатических отношений. После признания наиболее важными аспектами для российско-македонских отношений стали: установление в максимально краткие сроки дипломатических отношений и – как следующий шаг – участие РФ в решении спора о названии РМ, расширение экономического взаимодействия, военно-техническое сотрудничество, а также помощь в урегулировании албанского и конфессионального вопросов.

Прорусски настроенная часть македонской интеллигенции активно стремилась побудить представителей РФ в Македонии к более решительным действиям. Однако проволочки сначала с открытием посольства, а затем – с назначением посла РФ в РМ (Ю.П. Трушин был официально назначен послом лишь в 1996 г.) и фактическое нежелание в то время высших представителей руководства РФ приезжать в Македонию вызывали крайнее недовольство македонского руководства и разочарование интеллигенции.

Помимо затянувшегося процесса решения вопросов с посольством и послом, крайне негативным фактором развития отношений между Россией и Македонией стало невыполнение договоренностей о поставках в страну нефти в сложный период весны 1993 г., отказ от экономической помощи РМ в 1994 г. и нерешенный до сих пор вопрос об открытии в Скопье культурного центра.

Ситуация постепенно выправлялась: в 1994 г. состоялись обмены визитами заместителей министров иностранных дел России В.И. Чуркина (февраль) и Македонии В. Габера (апрель). В конце июля 1995 г. министр иностранных дел Македонии С. Црвенковский посетил РФ и подписал Соглашение о сотрудничестве в области культуры, образования и науки, а также Протокол о сотрудничестве между двумя внешнеполитическими ведомствами. В Скопье 11 ноября 1995 г. состоялась российско-македонская политическая консультация с участием заместителей министров иностранных дел РФ Н.Н. Афанасьевского и РМ В. Габера. Впрочем, на Смоленской площади уже в 1996 г. снова констатировали, что Македония практически выпала из российского поля зрения.

Важно отметить, что Россия признала Македонию под ее конституционным наименованием, т. е. как «Республику Македония». Кроме того, Россия выступала в поддержку использования наименования «Республика Македония» на различных международных форумах. Вследствие этого македонское руководство и общественность ожидали поддержки Москвы и в споре с Афинами вокруг названия государства. Македонское руководство в течение некоторого времени надеялось, в противовес западным странам, использовать влияние РФ для решения этого вопроса в свою пользу. Однако, к разочарованию македонской общественности, Россия не стала предпринимать какие-либо шаги в этом направлении.

Что касается экономического сотрудничества, то до распада Югославии объем советско-македонской (большая доля в которой принадлежала РСФСР) торговли составлял 770,9 млн. долл., и удельный вес СССР во внешней торговле Македонии составлял почти половину – 47,5 %. После 1991 г. эта цифра начинает неуклонно снижаться, и к 1994 г. доля РФ достигла 121,9 млн. долл. (5,5 % от внешней торговли РМ). Подобное падение обусловливалось, в первую очередь, ухудшением внутриэкономического положения обеих стран в связи с бурными событиями начала 1990-х гг. Сразу после установления дипломатических отношений оба государства старались вернуть утраченные позиции.

Началом возрождения торгово-экономического сотрудничества стало подписанное 28 мая 1993 г. Соглашение о торговле и экономическом сотрудничестве. Но внешние факторы, особенно греческая экономическая блокада (февраль 1994-октябрь 1995 гг.), во многом нивелировали стремление двух стран к сотрудничеству.

Македонию явно не устраивало снижение уровня двустороннего сотрудничества, и ее руководством были предприняты шаги для исправления сложившейся ситуации. В 1994 г. началось совместное строительство газопроводной системы в Македонии, в апреле 1995 г. в Скопье, Охриде и Битоле прошел первый российско-македонский бизнес-форум «Балканы: перспективы делового партнерства», где были выработаны соглашения о строительстве и реконструкции ряда электростанций, объектов добывающей и перерабатывающей промышленности (в частности, нефтеперерабатывающего комбината «Скопье»), сети железных дорог, о совместном изготовлении автобусов на заводе «ФАС-11 Октября» и т. д. Постепенно это привело к росту товарооборота: уже в 1995 г. он увеличился на 15,8 %, и в 1996 г. доля России составила 5,8 % товарооборота Македонии (7,5 % импорта). Затем доля РФ в товарообороте Македонии несколько уменьшилась, составив в 1997 г. 3,2 %.

В активизации торговых отношений важную роль сыграл визит в Македонию 21 октября 1997 г. министра экономики РФ Я.М. Уринсона. В ходе визита было подписано Соглашение об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы и имущество, Соглашение о создании Межправительственной российско-македонской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, Соглашение о поставках нефти из РФ в РМ.

Следующим крупным событием российско-македонских отношений стал визит в Россию президента РМ К. Глигорова. 26 января 1998 г. в Москве на высшем уровне была подписана Декларации о дружественных отношениях и сотрудничестве между двумя странами. Подписание Декларации, по мнению некоторых македонских политических деятелей, сыграло значительную роль в последующей истории Македонии. Имеются в виду в первую очередь события 2001 г., когда страна на несколько месяцев оказалась во власти военного конфликта между македонцами-славянами и македонскими албанцами.

Визит македонского президента дал новый импульс развитию отношений: 15 октября 1998 г. было подписано Соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве в области энергетики, транспорта и связи, и непроизводственной сферы, а 21 октября 1998 г. – Соглашение о защите и поощрении инвестиций. Однако дальнейшее развитие экономических отношений оказалось во многом замороженным из-за позиции России по вопросу увеличения в Македонии миротворческих сил и усиления в стране влияния НАТО в связи с развитием Косовского кризиса.

Кроме того, проникновение российского капитала в Македонию в некоторой степени дискредитировалось скандалом, разразившимся в августе 1998 г. вокруг деятельности российского банка СБС-АГРО, который неоднократно давал повод для обвинений в свой адрес в невыполнении положений местного законодательства и правил, установленных Народным банком РМ. В результате за годы своего существования СБС-АГРО не профинансировал ни одного двухстороннего проекта.

Крайне важным фактором, тормозившим развитие двухсторонних отношений, являлась евроатлантическая ориентация Македонии. Сформированная на начальном этапе первым министром обороны Т. Гоцевским и поддержанная всеми политическими силами внешнеполитическая доктрина предполагала в перспективе вхождение РМ в ЕС и НАТО. Вместе с тем, первоначально декларируемая политика «равноудаленности» не предполагала вступления в НАТО в кратчайшие сроки. Еще в конце 1993 г. К. Глигоров заявлял о невозможности вступления РМ в альянс. Отнюдь не последней в списки причин подобных заявлений являлась непримиримая позиция Греции.

Однако после заключения Временного соглашения с Грецией в 1995 г. все препятствия на пути евроинтеграции были сняты. Для македонского правительства и общественности такая внешнеполитическая доктрина стала фактически аксиомой, и подобное стремление Македонии не вызвало, естественно, энтузиазма в МИД РФ.

Это недовольство проявлялось, в частности, в отношении к дислоцированному в Македонии миротворческому контингенту ООН. После заключения Дейтонского соглашения 1995 г. Россия начала предпринимать попытки вывести «голубые каски», среди которых были и военнослужащие США, из Македонии. Несмотря на неоднократные просьбы македонского руководства о сохранении миротворческого контингента, РФ крайне негативно относилась к продлению мандата СПРООН, видя заинтересованность Вашингтона и Скопье в сохранении под «зонтиком» ООН и за ее счет американского военного присутствия в Македонии (России это обходилось в сумму более 3 млн. долл. в год). Позицию России с пониманием восприняли в самой миссии СПРООН: в декабре 1995 г. ее глава заявил, что российская позиция понятна еще и в связи с финансовыми трудностями, которые сейчас испытывает ООН. В македонских же СМИ особенно подчеркивался факт российского «противодействия» продлению мандата СПРООН.

В МИД РФ воспринимали Л. Георгиевского, возглавившего правительство, как лояльного политика по отношению к России. Именно он в свое время выступал с критикой проамериканской политики властей РМ и даже стал автором послания ВМРО-ДПМНЕ в поддержку действий по энергичному противостоянию и разгрому исламского фундаментализма в Чечне 3 февраля 1995 г. Однако лидер ВМРО-ДПМНЕ вскоре отказался от «национального романтизма» и занял прагматические позиции, став главным сторонником размещения сил НАТО в Македонии. В частности, именно он заявил 29 декабря, что нет причин просить продления мандата СПРООН, имея в виду замещение сил ООН войсками НАТО.