Текст книги "Центральная и Юго-Восточная Европа. Конец XX – начало XXI вв. Аспекты общественно-политического развития. Историко-политологический справочник"

После нескольких лет работы, в начале 1997 г., четыре главные парламентские группировки (СДЛС, ПКП, СТ и СС) заключили компромисс по вопросу о Конституции, решив представить на всепольский референдум общий проект. С резким протестом выступила внепарламентская оппозиция (в частности, Конфедерация независимой Польши, Христианско-национальное объединение, Движение за возрождение Польши), выдвигавшие «общественный проект», над которым работали эксперты «Солидарности». Конституция, принятая в апреле, получила на референдуме 25 мая 1997 г. минимальный перевес; вступила в силу в октябре того же года.

Третьи президентские выборы состоялись 8 октября 2000 г. В преддверии выборов положение в стране внешне напоминало ситуацию 1995 г., когда президент и правительство находились на противоположных полюсах политической сцены. Однако если тогда в начале избирательной кампании популярность действовавшего президента была относительно низкой, то в 2000 г. А. Квасьневский имел решительный перевес во всех соцопросах (55–65 %). Реальная борьба развернулась между тремя претендентами: президентом А. Квасьневским, лидером «Солидарности» М. Кшаклевским и независимым кандидатом – экономистом А. Олеховским. Избирательная кампания на этот раз проходила спокойно. С одной стороны, большая популярность Квасьневского позволяла ему вести кампанию, посвященную, главным образом, достижениям его президентства (принятие новой Конституции, вступление в НАТО), а с другой – сдерживала остальных кандидатов от атак на действовавшего президента. Вызовом стало не столько получение столь высокого поста, сколько само участие, желание создать новые политические объединения.

Выборы отличались высоким уровнем активности избирателей – более 61 % поляков пришли на избирательные участки, почти столько же, сколько в 1995 г. Наиболее активно выразили свою поддержку кандидату левых жители западной и северной Польши. Квасьневский победил уже в первом туре, набрав 54,5 % голосов. Его стремление стать «президентом всех поляков», предвыборный лозунг «Польша – наш общий дом», а также удачно прошедший первый президентский срок нашли отклик у избирателей. С большим отрывом от него шли А. Олеховский (17,4 %) и М. Кшаклевский (15,2 %); Валенса же набрал менее 1 %.

Выборы свидетельствовали о завершении поляризации общества. Успех Квасьневского, практически «нокаутировавшего» конкурентов, не имел прецедента. Его победа на выборах стала значимым успехом левых в начале нового столетия. Это было их «вторым пришествием» (первое, как упоминалось выше, состоялось в 1993 г.). Беспрецедентным являлось и поражение М. Кшаклевского, считавшего себя главным наследником солидаристского лагеря, который еще недавно, в 1997 г., привел ИБС к победе на парламентских выборах. Оказалось, что одних лозунгов «Солидарности» для получения хорошего результата недостаточно. Усилившийся пессимизм поляков, боязнь за будущее и недовольство растущим социальным расслоением, увеличивавшейся коррупцией оказали гораздо большее влияние на избирателей, чем идеологические разногласия. Именно это недооценили правые группировки.

Пятые парламентские выборы прошли 23 сентября 2001 г. Уровень активности избирателей оказался достаточно низким – 46 %, хотя принципиально не отличался от показателей предыдущих лет. Как и прежде, более активными были жители крупных городов, главным образом, регионов Великой Польши и Малой Польши. Как обычно, бóльшую активность проявляли избиратели с высшим образованием, наименьшую – безработные. Выборы стали несомненным политическим успехом новой партии – Союза демократических левых сил. Результаты вновь резко изменили конфигурацию польской политической сцены. На этот раз лидерами стали левые, а правившие в предыдущий период партии, – Избирательный блок «Солидарность» (ИБС) и Союз свободы (СС) – вообще не вошли в парламент. За блок СДЛС – Союз труда проголосовали 41 % пришедших к урнам поляков (216 мандатов). 13 % голосов (65 мандатов) получили либералы из правоцентристской Гражданской платформы, сгруппировавшейся вокруг А. Олеховского, который занял второе место на президентских выборах 2000 г. Эта платформа была призвана подорвать позиции левых, но одновременно отняла голоса у правоцентристов ИБС. В парламенте появились радикалы: крайне левая партия Самооборона (10 % голосов, 53 мандата), созданная на базе сельского профсоюза, и крайне правая Лига польских семей с ее откровенно антиевропейской и клерикальной идеологией (7 %, 38 мандатов). За центристское Право и справедливость и Польскую крестьянскую партию (ПКП) проголосовали по 9 % избирателей (44 и 42 мандата).

Столь убедительная победа левых связывалась, прежде всего, с последствиями поражения на президентских выборах 2000 г. правых, когда они фактически перессорились между собой. Объективным союзником левых стала экономическая и политическая ситуация: замедление темпов экономического роста, бюджетный дефицит, приведший к серьезному финансовому кризису, высокий уровень безработицы, несовершенство реформы здравоохранения, многочисленные забастовки.

Однако, несмотря на безусловный успех, им не удалось сформировать парламентское большинство и пришлось блокироваться с другими политическими силами. Одной из них стала Польская крестьянская партия, позиции «евроскептицизма» которой отнюдь не соответствовали одной из главных установок социал-демократов – на скорейшее вхождение страны в европейские структуры. Вторым партнером СДЛС являлся Союз труда (СТ), партия, возникшая в 1992 г. в результате объединения нескольких политических группировок левой ориентации. Новое правительство возглавил Лешек Миллер.

Оказавшись у власти, социал-демократы проявили себя, скорее, либералами, следуя при этом логике развития экономики, но изменяя своим идейным лозунгам. Начало ХХI в. было отмечено в Польше серьезными экономическими и социальными проблемами. Взлет «польского орла» к вершинам экономического развития в конце 1990-х гг. заметно осложнился. В 2000 г. темпы экономического роста Польши резко снизились (до 1 %), что явилось самым низким показателем среди стран, стремившихся войти в ЕС. Среднестатистический поляк в начале ХХI в. был в 2,5 раза беднее, чем житель ЕС. Заметно сократились иностранные инвестиции: если в предшествующие годы они составляли около 10 млрд. долл. ежегодно, то в 2001 г. – лишь 6,7 млрд. долл., а в 2002 г. – не более 6 млрд. долл. Польша побила рекорд по уровню безработицы, которая в 2002 г. равнялась 19,3 %, тогда как в среднем в странах-кандидатах в ЕС эта цифра составляла около 12,5, а в самих странах ЕС – около 8,5 %. По мнению многих экономистов, причина трудностей польской экономики заключалась в низкой конкурентоспособности, обусловленной незавершенностью экономических реформ и структурной перестройкой экономики. Они усугублялись слабым развитием рыночных отношений в сельском хозяйстве, где 80 % бюджетных дотаций шло на выплату пенсий и пособий.

Но еще больше, чем экономические трудности, позиции левых подорвали коррупционные скандалы, регулярно вспыхивавшие на протяжении 2002–2004 гг. Усиленно раздуваемые правой оппозицией, они создали у значительной части избирателей впечатление, что насквозь прогнила не только политическая элита социал-демократии, но и вся созданная при ее участии государственная система Третьей Речи Посполитой, исправить которую можно только с помощью радикальных общественно-политических перемен.

Правительство предложило свои меры по выходу из кризиса. Основой как эффективной экономики, так и эффективного государства должны быть свобода личности, социальная справедливость и экономическая эффективность. При этом Миллер заявлял, что «социальная рыночная экономика требует присутствия государства». Экономика требовала ограничения расходов государства, рационализации системы социального обеспечения, ограничения всевластия профсоюзов – всего того, что не вписывается в рамки программы левых.

Правительство Миллера достигло немалых успехов: при нем значительно улучшилась ситуация в финансовой сфере, Польша сумела войти в ЕС на достаточно выгодных для нее условиях. Если в 2001 г. экономический рост в Польше составлял 1 %, то с 2002 г. – 3–5 % ежегодно, а уровень инфляции постоянно снижался. Тем не менее, многие в Польше сомневались в правильности избранного экономического курса, основанного на приватизации и рыночной экономике. Следует отметить, что генератором реформ, которые проводили правительства с 1989 г., являлась идея включения Польши в процесс европейской интеграции, что и произошло в мае 2004 г. Однако позитивный эффект от вступления в ЕС сказался далеко не сразу, напротив, страна встала перед необходимостью преодолеть непростой период адаптации к новым условиям существования в объединенной Европе. Труднее всего пришлось аграрному сектору, который и ранее считался наиболее отсталой и проблемной сферой экономики, а теперь ему пришлось не только выживать в условиях усилившейся конкуренции, но и осваивать более жесткие стандарты и санитарные нормы, принятые в ЕС. Неудивительно, что правая оппозиция, эксплуатируя опасения и неуверенность рядовых поляков, начала обвинять правительство в том, что оно не смогло добиться на переговорах с ЕС благоприятных условий вступления, вследствие чего Польшу ожидают только новые экономические и политические трудности. Неудачи левого правительства внутри страны и на международной арене не могли не привести к резкому падению его популярности.

После вступления Польши в ЕС в мае 2004 г. премьер-министр Л. Миллер подал в отставку. Правительство возглавил М. Белька, который, хотя и являлся членом СДЛС, считался, скорее, не политиком, а профессионалом, не слишком связанным партийными обязательствами. Новое правительство ускорило приватизацию, провело ряд важных законов, призванных навести порядок в бюджете, хотя и не сделало того, что от него ждали в обстановке, когда главной темой повестки дня стала борьба с коррупцией, – не представило никаких антикоррупционных предложений.

В столь сложной ситуации 13 июня 2004 г. в Польше состоялись первые выборы в Европарламент (ЕП); в них впервые приняли участие 10 новых стран-членов ЕС. Явка избирателей в Польше оказалась самой низкой по сравнению с другими странами ЕС – немногим более 20 %. По мнению аналитиков, этот факт однозначно указывал, что поляки были недостаточно информированы о ЕС, до конца не понимали, для чего существует ЕП и какие функции выполняет этот институт. Во-вторых, он явился показателем недоверия ко всем политическим партиям и всему политическому классу. Польские СМИ «устали от темы ЕС», к тому же всего за год до выборов прошел референдум о вступлении в эту европейскую структуру. В-третьих, большую роль сыграли затянувшиеся четырехдневные выходные.

Победу одержала правая либеральная проевропейская партия ГП (24,1 %, 15 мандатов из 54). Второе место заняла консервативная ЛПС (15,92 %, 10 мандатов). Парадоксально, но факт – эта партия имела четкую антиевропейскую направленность, избрав в качестве лозунга фразу «Чтобы Польша оставалась польской даже в Евросоюзе». Третье место – у ПиС (12,67 %, 7 мандатов) с лозунгом «Сильная Польша в Европе». Неожиданно низким оказался показатель Самообороны (10,78 %, 6 мандатов), которая неизменно входила в тройку лидеров на протяжении всей избирательной кампании. Правящая партия СДЛС-Союз труда получила 9,35 % (5 мандатов); Союз свободы – 7,33 (4); ПКП – 6,34 (4); Польская социал-демократия – 5,33 %, 3 мандата.

Таким образом, результаты выборов в Европарламент в Польше продемонстрировали, как и в Европе в целом, популярность оппозиционных партий. Один из парадоксов этих выборов – факт, что немалую долю симпатий избирателей получили претендовавшие на представительство в ЕП т. н. евроскептики, представленные тремя националистическими по духу и риторике, антиевропейскими по ориентации партиями (ЛПС, ПиС, Самооборона). Их основным аргументом стало то, что в качестве члена ЕС Польша ежегодно будет вносить 10 млрд. зл. (250 млн. долл.), тогда как бюджет страны составлял 190 млрд. зл. Несмотря на общее мнение о серости и апатичности «европарламентской» избирательной кампании, использовались различные способы завоевать симпатии избирателей. «Козырной картой» обработки избирателей явилось, в частности, использование в рекламных роликах и лозунгах партий национальной символики, государственной идеи, национальных традиций. Так, лидер ПиС Л. Качиньский в рекламном ролике обратился к своим соотечественникам на фоне картины, где прусские солдаты складывают оружие перед поляками. Пиарщики ГП использовали для приманки части электората знаменитого польского поп-тенора, исполнявшего в рекламном ролике партии песню, которую пели польские футболисты на чемпионате мира по футболу в Корее-Японии. Однако практически ни одна партия, претендовавшая на представительство в ЕП, не предъявила избирателям сколь-нибудь конкретной программы, оставляя электорату необходимость ориентироваться исключительно на персоны партийных лидеров. Результаты показали, что польское общество расколото на еврооптимистов и евроскептиков.

К 2005 г. стало ясно, что на польской политической сцене произошли серьезные изменения: не посткоммунисты (в лице социал-демократов) и их противники (в лице правых партий) стали главными противоборствующими сторонами, а две правые партии – Гражданская платформа и Право и справедливость. В основе конфликта было не отношение к коммунистическому прошлому (как ГП, так и ПиС оценивали его негативно, настаивая на необходимости окончания процессов декоммунизации и люстрации), не проблема ценностей (обе партии признают христианские ценности как основу общественного порядка), а проблема интервенционизма государства в экономику: ГП занимала более рыночные позиции, тогда как ПиС – более этатистские.

В шестых парламентских выборах, состоявшихся 23 сентября 2005 г., приняли участие менее 40 % избирателей, что побило рекорд избирательской пассивности (следует заметить, что в течение всего периода демократических перемен поляки не проявляли особой активности, что объясняется острой критикой польской реальной демократии при одновременном убеждении в преимуществах демократии перед другими типами общественного устройства). ПиС добилась серьезного успеха, получив 26,99 % голосов, ГП стала второй, набрав 24,14 %, Самооборону поддержали 11,41 % голосов электората, Союз демократических левых сил – 11,31 %, Лигу польских семей – 7,97 %, Польскую крестьянскую партию – 6,96 %. Таким образом, на смену левым пришли правые и либералы, которые получили 300 мандатов в Сейме и 80 в Сенате. Однако коалицию составили ПиС, Самооборона и Лига польских семей, а не ГП – ПиС, как планировалось ранее. ПиС сформировала правительство во главе с К. Марцинкевичем.

Именно тогда, в 2005 г., впервые в польской политике активно стала пропагандироваться идея конфликта между «Польшей солидарной» (ПиС) и «Польшей либеральной» (ГП). Таким образом, произошла смена критериев поляризации общества, ведь в течение 15-ти лет именно исторические и религиозные аспекты являлись основой политической дифференциации, а экономические проблемы не представляли столь четко обозначенный фактор.

На четвертых президентских выборах, прошедших в октябре 2005 г., явка составила 49,74 %. Выборы стали закреплением результатов парламентских выборов. Первый тур (10 октября) принес победу Дональду Туску, представлявшему ГП (36,3 % голосов), и мэру Варшавы, лидеру движения ПиС Леху Качиньскому (33,1 %). Ни один из 12 кандидатов не набрал необходимых 40 % от общего числа проголосовавших. Во втором туре (23 октября) уверенную победу одержал Лех Качиньский (54 %), Д. Туск получил 46 %. Итак, двойная победа ПиС явилась фактом: победу при небольшом преимуществе на парламентских выборах подтвердила убедительная победа Л. Качиньского на выборах президентских.

Отмечая причины победы Л. Качиньского, следует подчеркнуть, что наиболее восприимчивыми к его националистическим лозунгам оказались пожилые поляки – именно они поддержали как антироссийскую риторику, так и резкую критику Германии. Кроме того, он обещал «отстаивать традиционные католические ценности», бороться против абортов и однополых браков, что тоже привлекло консервативную часть электората. Левые избиратели вообще бойкотировали голосование, не вняв призыву уходившего президента Квасьневского – поддержать Туска как «наименьшее зло». В итоге из двух правых кандидатов победил тот, кто был «правее». Победе способствовал самый успешный ход в избирательной стратегии будущего президента: его решение «проблемы Ярослава», брата-близнеца, который, возглавляя партию ПиС, победившую 25 сентября, должен был стать премьер-министром. Но поскольку это могло отпугнуть избирателей от Л. Качиньского, которому еще предстояло бороться с Туском, премьером стал К. Марцинкевич.

Наиболее активно Л. Качиньского поддержали поляки, живущие на территориях, отошедших после разделов Польши к России. На возвращенных землях голосовали за Туска. Электорат западных и северных воеводств более открыт для всего нового, склонен к экспериментам, но это деление нельзя назвать абсолютным. На тот момент Л. Качиньский просто лучше «подходил» Польше со всеми ее страхами перед утратой социальной безопасности, настороженным отношением к модернизации и приватизации, уверенностью во всеохватывающей коррупции и постоянной необходимостью укреплять свое самосознание, вспоминая историю, восстания, великие взлеты и поражения.

После выборов 2005 г. вся полнота власти оказалась в руках братьев Качиньских. 14 июля 2006 г. К. Марцинкевича на посту премьер-министра сменил Ярослав Качиньский.

Проводимая ими политика, преследовавшая благие цели – очищение государства и моральное обновление общества, – в реальности оказалась политикой недоверия, подозрительности и преследований. Апофеозом ее стал Закон о люстрации, вступивший в силу в марте 2007 г., согласно которому гражданам, занимавшим государственные посты в социалистической Польше, а также банкирам, журналистам, преподавателям, ученым, бизнесменам вменялось в обязанность сообщить властям о своем сотрудничестве со спецслужбами СССР и ПНР. В противном случае им грозил запрет на публичную деятельность – то есть фактически на профессию – в течение десяти лет. Хотя у нового закона насчитывалось немало сторонников (в противном случае его едва ли одобрил бы парламент), противников все же оказалось больше. Это не значит, что поляки вообще выступают против люстрации, но большинство настаивает, чтобы она проводилась другими методами, коалиция Левица и демократы (ЛиД) вообще отрицала какую-либо люстрацию. Ситуация в Польше накалилась до такой степени, что пришлось отреагировать властям. В мае 2007 г. Конституционный суд Польши признал не соответствующими Конституции несколько десятков положений закона о люстрации. Неоднозначной была и деятельность Центрального антикоррупционного бюро, созданного в 2006 г.: нередко борьба с коррупцией превращалась в борьбу с политическими противниками.

Показательно, что при правительстве ПиС, несмотря на значительный экономический рост (увеличение ВВП в 2006 г. составило 5,8 %), уровень жизни снижался. Поэтому «Солидарность» как важнейшая общественная сила, симпатизировавшая ранее ПиС, перешла в наступление, организовав в начале 2007 г. в СМИ всепольскую кампанию с целью заставить правительство улучшить стандарт жизни польских семей. В прессе отмечался огромный рост армии чиновников: если в последние годы существования ПНР в центральной администрации работали 46 тыс. чел., то в 2006 г. – 116 тыс. чел.

Коалиция с ГП не сложилась, ПиС предпочла других союзников: откровенно популистские партии Самооборону и Лигу польских семей. Впервые в Польше появилась правительственная коалиция, которая в культурном и ментальном отношении очень близка польской провинции, не воспользовавшейся плодами преобразований. Популистские партии-союзники способствовали формированию едва ли не одиозного облика ПиС в сознании многих поляков, особенно интеллигенции. Неэффективной оказалась и коалиция в Сейме. Недолговечность правящей коалиции предопределялась разнородностью ее состава – от левых до правых радикалов. Именно поэтому практически по всем обсуждавшимся в правительстве вопросам – от фискальной политики и введения евро до абортов и прав сексуальных меньшинств – вспыхивали горячие дебаты. Характерной чертой коалиции явилось сочетание этатистского и популистского направлений, что представляло опасность для экономики. Акцент на трате еще не заработанных денег, идеи ограничения хозяйственных свобод (в частности, в торговле) и создания новых контрольных органов, напряженные международные отношения, затруднявшие деятельность экспортеров, конфликты с ЕС, неясная процедура люстрации, которая могла усложнить деятельность биржевых компаний, СМИ и финансового сектора, – вот перечень лишь некоторых болевых вопросов. Аналитиками также отмечалось, что польская экономика проявляет поразительную сопротивляемость политике, но полностью не испытывать ее влияния она не может. Распад коалиции в 2007 г. привел к необходимости проведения досрочных выборов, оказавшихся неудачными для ПиС.

Седьмые (досрочные) парламентские выборы состоялись 21 октября 2007 г. Политическая сцена накануне выборов представляла следующую картину. Правый фланг в этот период занимали две главные партии-соперницы: Право и справедливость и Гражданская платформа. Левые и левоцентристские партии сформировали предвыборную коалицию Левица и Демократы (ЛиД), в которую вошли СДЛС, Польская социал-демократия, Демократическая партия и Союз труда. Возглавил ее бывший президент А. Квасьневский. Основная цель ЛиД – извлечь максимальную пользу из избирательной кампании, чтобы затем создать сильное левоцентристское объединение в следующей каденции. Нужно отметить, что ЛиД искала новый язык для контакта с обществом, т. к. такие понятия, как «Польша в ЕС», «гражданское общество», «самоуправляемая Польша» утратили для общества свою притягательность. Избирательная кампания была очень острой, часто лишенной ценностных суждений. ГП провела кампанию на высоком профессиональном уровне, весьма удачным оказался ее отказ от четкого идеологического самоопределения. Большую роль в определении предпочтений избирателей сыграли теледебаты лидеров основных партий: в частности Я. Качиньского (ПиС) и Д. Туска (ГП), которые выиграл последний. В ходе теледебатов «Квасьневский – Туск» оба политика боролись за центристский электорат, при этом большинство опрошенных признали победу Туска.

На выборах была зарегистрирована самая высокая явка избирателей с 1989 г. – 53,88 %. Некоторые аналитики назвали это показателем «общественного раздражения правлением братьев Качиньских». На этот раз удача сопутствовала ГП, которая получила 41,51 % голосов – самый высокий результат за всю историю Третьей Речи Посполитой. ПиС добилась поддержки 32,11 % голосов электората; ЛиД – 13,15; ПКП – 8,91 %. Избирательный порог не преодолели: Самооборона (1,53 %), ЛПС (1,3), Польская партия труда (0,99) и Партия женщин (0,28 %). Аналитиками особо отмечалось высокое участие молодежи, которая «стремится уже к той нормальной демократии Запада и не желает, чтобы Польша была страной авантюр, не умеющей использовать ситуацию в ЕС». За ПиС голосовали, в основном, в менее развитых в экономическом отношении южных и восточных регионах страны (ранее они входили в состав России и Австрии), за более либеральную модернистскую ГП – в западных и северных. Проигрыш ПиС политологи назвали «поражением братьев Качиньских и их курса». За 15 месяцев правления близнецы настроили против себя электорат, создав в стране атмосферу подозрительности, политических преследований и скандала. К тому же Качиньские тормозили принятие общеевропейских законов, требуя для себя большего представительства в ЕС, а также признания «христианских корней Европы как основополагающего принципа». Парламентские выборы 2007 г. стали реваншем Туска: дважды проиграв Качиньским – президентские и парламентские выборы 2005 г. – он наконец-то оказался у власти. По итогам выборов сформировалась коалиция ГП и ПКП, а Я. Качиньского на посту премьер-министра сменил Д. Туск.

Премьер Туск, как и Качиньские, поддержал закон о люстрации, критикуя Качиньских лишь за «некоторые перегибы», не ставя под сомнение идеологические чистки. Либерализм Туска в большей степени касался экономической политики, в остальном он по сути консерватор, верный традициям, католической церкви и историческим стереотипам. Обращая промахи Качиньских в свою победу, он обещал наладить отношения и с ЕС, и с Россией. Трудно говорить об особых успехах в деятельности правительства Туска, но несомненным его достоинством является более спокойный, чем прежде, фон управления страной. Между президентом, являвшимся неформальным лидером оппозиции, и премьером постоянно возникали противоречия и конфликты. Л. Качиньский никак не мог смириться со своей несамостоятельностью в международных делах, хотя по Конституции именно правительство отвечает за внешнюю политику. Не находили они общего языка и в вопросе о размещении на территории Польши американских ПРО. Качиньский выступал «за», Туск же проявлял некоторую сдержанность.

Как уже отмечалось, коалиция левых получила на выборах 2007 г. более 12 % голосов, но уже весной 2008 г. распалась. Бесславный конец ЛиД явился серьезным ударом по председателю СДЛС В. Олейничаку, который последовательно выступал за сотрудничество партии с левоцентристскими силами и даже, как считалось, был не прочь наладить диалог с либералами из ГП. Между тем, в СДЛС нарастали полярные тенденции: главным противником там считали именно ГП, а не консервативную ПиС, идеологии которой не чужды левые подходы в социальных вопросах.

С мая 2008 г. СДЛС возглавил новый лидер – Г. Наперальский, оптимистичные прогнозы которого не оправдались. Партию продолжали разрывать противоречия по идеологическим и тактическим вопросам между сторонниками Наперальского, провозгласившего крен влево, и В. Олейничака, отстаивавшего необходимость движения в сторону центра. В действительности, и тот, и другой курсы имели существенные изъяны, поскольку после выборов 2005–2007 гг. политическая система Польши стала приближаться к двухпартийной модели, когда две доминирующие партии – ГП и ПиС – ведут борьбу за право формирования правительства, в то время как несколько менее успешных партий могут в лучшем случае повлиять на распределение мест в Сейме. Таким образом, в самой крупной левой партии – СДЛС – четко обозначилось противостояние двух лидеров – Г. Наперальского и В. Олейничака. На Наперальского, который старался соответствовать новым политическим веяниям, возлагала надежды молодежь, группа же Олейничака связана с политиками, скорее, старшего поколения, она заботится больше о демократическом, нежели левом имидже партии.

Вторые выборы в Европейский парламент состоялись 7 июня 2009 г. 50 депутатских мандатов Польши в ЕП распределились следующим образом: ГП – 44,43 % голосов избирателей (25 мандатов); ПиС – 27,4 (15); СДЛС-Союз труда – 12,34 (7); ПКП – 7,01 % (3 мандата). Таким образом, триумф выпал на долю поборников глубокой и широкой интеграции из либеральной партии ГП, кандидаты которой получили половину всех выделенных Польше мандатов. Это крутой поворот для поляков (по сравнению с выборами в ЕП в 2004 г.). Среди кандидатов, избранных в ЕП, были Я. Валенса, сын Л. Валенсы; Д. Хюбнер, еврокомиссар от Польши; Зб. Зиобро, бывший министр юстиции; Е. Бузек, экс-премьер. Последний стал главой Европарламента – впервые представитель одной из стран бывшего соцлагеря, недавно вошедших в ЕС. Бузек получил награду «Человек года – 2009» авторитетного польского еженедельника «Wprost» («Напрямую»).

Пятые президентские (досрочные) выборы 2010 г. (20 июня и 4 июля) проходили на фоне трагических событий: 10 апреля под Смоленском потерпел катастрофу президентский самолет. Погибли Лех Качиньский с супругой, а также все находившиеся на борту 89 пассажиров и 7 членов экипажа, направлявшиеся на траурные мероприятия по случаю 70-й годовщины расстрела польских офицеров в Катыни. Поляки прозвали эту авиакатастрофу «второй Катынью». Катастрофа, случившаяся за несколько месяцев до выборов президента и унесшая жизни практически всего военного руководства, многих депутатов Сейма и Сената, создала в высшей степени напряженную ситуацию в стране.

Досрочные выборы президента Польши в связи с гибелью президента Л. Качиньского были назначены на 20 июня 2010. Но выдвижение кандидатов в президенты на очередные выборы началось еще до трагедии 10 апреля, когда погибли два вероятных кандидата в президенты – Л. Качиньский (ПиС), собиравшийся баллотироваться на второй срок, и вице-маршал Сейма Е. Шмайдзиньский (СДЛС). На президентский пост на досрочных выборах претендовали 10 кандидатов, но основная борьба развернулась между представителями от правящей партии Гражданская платформа Б. Коморовским и главой оппозиционной партии Право и справедливость Я. Качиньским.

Главным предвыборным лозунгом обоих кандидатов стало «единство нации», на этом сходство в программах фаворитов президентской гонки заканчивалось. Коморовский выступал за либеральную, проевропейскую Польшу, за правовое государство, с рыночной экономикой и приверженностью демократическим ценностям. Качиньский представлял интересы консервативного, националистически настроенного электората. Основное оружие ГП в борьбе с ПиС – постоянная критика этой партии и ее лидеров – было выбито из рук ГП смоленской трагедией. Но ПиС проводила свою кампанию не так, как ожидалось. Миролюбивый и несколько отрешенный тон Я. Качиньского как нельзя лучше соответствовал настроениям значительной части общества. На каждой встрече Качиньского с избирателями звучали призывы к солидарности и развевались стяги легендарной «Солидарности» 1980-х гг. Коморовский старался развеять свой имидж ультраконсерватора, а Качиньский клялся поддержать малоимущих, убрав на задний план свои националистические убеждения и скептическое отношение к ЕС. Кандидата от ПиС почти откровенно поддерживала католическая церковь. Усилия увенчались успехом. Если к моменту трагедии популярность национал-консерваторов упала до исторического минимума, то в ходе предвыборной борьбы разрыв между Качиньским и Коморовским сократился с 20 % до 7–8 %. Опросы показывали, что причиной симпатии к кандидату Качиньскому нередко являлась вовсе не программа оппозиционного ПиС, а то, что он являлся братом покойного Л. Качиньского.