Текст книги "История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III"

В 1954–1955 гг. общественное недовольство в странах Восточной Европы продолжало нарастать. Напуганные восстанием в Восточной Германии, советские лидеры в 1954 г. подталкивали коммунистические режимы в Восточной Европе к реформам. К примеру, в 1954 г. Президиум ЦК направил письмо лидерам Чехословакии и предложил «незамедлительно вплотную заняться вопросами улучшения снабжения населения» (Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 92). Но большая часть руководства этих стран, занятая борьбой за власть, была неспособна на обновление курса. В Венгрии вернулся к власти ненавидимый народом Ракоши. В Польше оставались у руля твердокаменные сталинисты – Берут, Берман и Минц.

«Шоковая терапия» XX съезда оказалась для этих групп убийственной. Берут умер в Москве сразу после съезда, и в коммунистическом руководстве Польши началась грызня. 28–29 июня 1956 г. вспыхнуло восстание рабочих в польском городе Познань. По уже установившейся в коммунистических странах методике диалога с недовольным народом польские войска вошли в город и открыли огонь: было убито 70 человек, ранено около 500. В Москве это восстание, как водится, объяснили происками западных спецслужб. Политический кризис обострился. Польские лидеры запросили у Москвы срочной помощи продовольствием и деньгами, а также отсрочки уплаты кредитов. Реформистская часть правившей ПОРП (Польской объединенной рабочей партии) считала, что нужно вернуть в руководство Владислава Гомулку, исключенного за «правый уклон» в 1948 г. и находившегося несколько лет в заключении. Тот же Гомулка стал знаменем польской оппозиции режиму, в немалой степени потому, что он был этнический поляк, в отличие от других лидеров ПОРП – евреев. 12 октября Гомулка вошел в Политбюро ПОРП. Через неделю был намечен Пленум ЦК ПОРП, где, по всем данным, Гомулку должны были избрать новым лидером.

Польские руководители, испытывая давление народного движения, демонстрировали независимость от Москвы и не пригласили советскую делегацию на пленум. Также без консультаций с Москвой польское руководство начало разговоры о том, что министр обороны Польши маршал Константин Рокоссовский должен вернуться на свою «родину» в Советский Союз. Микоян вспоминал: «Особенно нас поразило не то, что внутри польской рабочей партии пошел разброд, а то, что руководство во главе с Охабом повернулось к нам спиной. Если спиной к нам, то лицом к Западу, другого выхода не может быть. Это было большой угрозой для нас». Нависла угроза удаления советских войск из Польши, что значило бы обрушение всей советской империи в Восточной Европе.

Импульсивный Хрущёв в сопровождении других членов Президиума и военных прилетел в Варшаву без приглашения. Увидев на аэродроме, что Рокоссовский стоит отдельно от польских руководителей, Хрущёв взорвался и обрушился на польских коммунистов с угрозами. Забыв о «плане» найти компромисс с поляками, он угрожал: «Решайте сами, но мы хотим посмотреть, в какую сторону вы хотите решать, мы не можем оставаться в стороне. Наши войска стоят в Германии, они опираются на коммуникации в Польше, а вы можете повернуть в сторону Запада». Советские войска по приказу Хрущёва начали приближаться к польской столице. Гомулка и другие лидеры ПОРП убеждали советских руководителей, что они не собираются выходить из Варшавского договора. Но при этом требовали убрать из Польши многочисленных советских советников, сидевших во всех министерствах, а также Рокоссовского. После острого обмена репликами, Хрущёв и Гомулка несколько успокоились и начали обсуждать польские претензии к СССР. Хрущёв даже отменил приказ маршалу Коневу выдвигаться в сторону польской столицы. Обсуждая ситуацию между собой, Хрущёв, Микоян и Булганин заключили: «Гомулка – искренний человек, хотя и обозлен, немножко националист, но коммунист, который не продастся капиталистам».

Вместе с тем ряд советских лидеров и военные продолжали рассматривать возможность вооруженной интервенции. Уже вечером после возвращения делегации члены Политбюро, а также глава КГБ Серов и министр обороны Жуков собрались в особняке Хрущёва на Ленинских (Воробьевых) горах.

Свидетельство очевидца

Микоян вспоминал: «Лежу в ванне. Стучит мой сын, что звонит генерал Серов и просит, по поручению т. Хрущёва, прибыть на совещание в дом». По дороге в дом Хрущёва Микоян увидел нескольких членов Политбюро, которые, стоя в саду, возбужденно «говорили, что надо принять меры военного характера, что дела в Польше идут плохо, неизвестно, как повернется дело. Я стал возражать. Почему обсуждаем так втихую, в саду, заседание это или что?» – Из диктовки А. И. Микояна 28 мая 1960 г.

Пока кремлевское руководство судило и рядило о Польше, 23 октября вспыхнула народная революция в Венгрии. Студенты, интеллигенция, рабочие Будапешта и других венгерских городов вышли на улицы, требуя привести к власти Имре Надя и убрать ненавистную группу сталинистов. И хотя Ракоши, под давлением из Москвы, уже ушел в отставку, и страной правил его «правая рука» Эрнё Герё, это не предотвратило взрыва недовольства. В ответ на угрозы Герё к студентам присоединилась полиция Будапешта и части венгерской армии. Демонстрации перерастали в вооруженное восстание. Народ свалил памятник Сталину, и его отвезли к советскому посольству и бросили перед ним. По всей Венгрии жгли портреты Сталина, Ракоши, Герё, из национальных венгерских флагов вырезали красную звезду, которая появилась на венгерском триколоре вместо королевского герба в 1949 г. Восставшие заняли радиокомитет, телефонную станцию, редакции основных газет, в том числе и партийного официоза «Сабад Нэп». Среди правителей Венгрии началась паника. В ночь на 24 октября ЦК правящей прокоммунистической Венгерской партии труда назначил премьер-министром Надя и одновременно обратился к руководству СССР с просьбой ввести в Будапешт советские войска. На свои вооруженные силы венгерские коммунисты положиться не могли – по всей Венгрии в войсках возникли «революционные антикоммунистические комитеты», которые и взяли на себя руководство вооруженными силами.

Внимание Кремля переключилось с Польши на Венгрию. Президиум ЦК отдал приказ советским войскам, дислоцированным в Венгрии, войти в Будапешт для наведения порядка. Ответом было вооруженное сопротивление народа и частей венгерской армии, расценивших ввод войск как покушение на независимость страны. Будапешт, едва восставший из руин войны, стал 24 октября опять местом кровопролитных боев. Погибло, по советским данным, 600 венгров и 350 советских солдат (Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 971). «Кровавый четверг» в Будапеште вызвал антикоммунистическое восстание по всей Венгрии.

Напуганные правители сняли с поста руководителя ВПТ Герё и назначили на этот пост Имре Надя. Тот отдал венгерским войскам приказ не выступать против беспорядков. Он называл происходящее «национально-демократической революцией». 28 октября это определение было официально принято и руководством ВПТ.

Кремлевская правящая группа столкнулась с серьезной угрозой советскому блоку в Восточной Европе и всей новой внешнеполитической стратегии. По всему миру шли протесты против советской интервенции. Среди советских союзников не было единства: китайские и польские руководители считали, что Кремль действует в духе «великодержавного шовинизма». Против Москвы работала и история – память о подавлении войсками царской России польских восстаний 1830 и 1863 гг., а также венгерской революции 1848–1849 гг. Даже между советскими руководителями были разногласия. Микоян и Суслов, специальные эмиссары Президиума ЦК в Венгрии, рекомендовали вывести войска и признать правительство Имре Надя. Посол Юрий Владимирович Андропов стоял за подавление восстания военной силой.

28 октября руководство ВПТ обратилось к руководству КПСС с просьбой вывести советские войска из Будапешта и объявило народу о победе национально-демократической революции. Органы госбезопасности объявлялись распущенными, а вооруженным отрядам восставших присваивалось звание частей национальной венгерской армии.

На совещании Президиума 29 октября Хрущёв признал, что воевать с венгерским народом нельзя, надо готовить Обращение к населению. Жуков, Маленков, Шепилов, Сабуров и даже Каганович стояли за вывод войск. В тот же день по решению Президиума советские войска начали уходить из Будапешта, но не из страны. Советские танки впредь до дальнейших указаний занимали позиции вокруг венгерской столицы.

29 октября вечером революционная толпа и части венгерской армии штурмом взяли горком ВПТ, разгромили здание и расправились с его немногочисленными защитниками и не успевшими сбежать функционерами. На следующий день Имре Надь объявил о роспуске ВПТ и об отмене однопартийной системы. В то же время лояльный Москве Янош Кадар возглавил обновленную ВПТ, которая теперь называлась Венгерская социалистическая рабочая партия (ВСРП).

30 октября советское руководство обсуждало, что делать дальше со сталинской империей. Шепилов говорил о «кризисе наших отношений со странами народной демократии» и признавал, что «антисоветские настроения широки». Сабуров заметил: «На XX съезде сделали хорошее дело, но затем не возглавили развязанную инициативу масс. Нельзя руководить против воли народа». Президиум принял Декларацию о новых, равноправных принципах отношений между СССР и другими членами Варшавского Договора, которая была передана по радио и опубликована в печати (Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 190).

Однако уже на утро следующего дня ситуация изменилась. В ночь на 30 октября Израиль атаковал Египет, а 31 октября в войну с Египтом вступили французские и английские войска. Франция и Великобритания добивались свержения режима Насера и отмены его решения о национализации Суэцкого канала. Советское руководство выступило в защиту Египта. Рабочая запись Президиума донесла до нас мнение Хрущёва: «Пересмотреть оценку. Если мы уйдем из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французов – империалистов. Они поймут это как нашу слабость и будут наступать. Нас не поймет наша партия. К Египту им тогда прибавим Венгрию. Выбора у нас другого нет» (Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 191). К тому же посол Андропов сообщал из Венгрии о народных расправах над сотрудниками госбезопасности и коммунистами. Тысячи агентов тайной полиции и партийных функционеров были убиты восставшими. Из тюрьмы в ночь на 31 октября был освобожден глава Католической Церкви Венгрии кардинал Йожеф Миндсенти, отказавшийся в свое время подписать конкордат (соглашение) с коммунистическим режимом и проведший за это восемь лет за решеткой. Кардинал обвинил Надя в том, что тот участвовал в утверждении коммунистического режима в Венгрии, и заявил, что место Надя на скамье подсудимых, а не во главе правительства. Кардинал Миндсенти выдвинул свою программу – независимая Венгрия, объединенная христианской верой и уважением к принципу собственности. Вокруг кардинала стал быстро формироваться правый центр восстания.

В Будапешт через вновь открытую границу с Австрией ринулись венгерские эмигранты, часто с оружием в руках, западные наблюдатели и корреспонденты. Среди въехавших в эти дни в Венгрию были и русские эмигранты. Радио «Свободная Европа», финансируемое США, призывало повстанцев бороться за национальную независимость от Советского Союза до конца. 31 октября Имре Надь объявил, что Венгрия выходит из Варшавского договора и объявляет себя нейтральным государством. Хрущёв испугался, что вслед за этим весь советский блок рассыплется, как карточный домик.

Решившись на интервенцию, лидеры Кремля хотели осуществить её, заручившись круговой порукой других «социалистических стран». К их удивлению, Гомулка, Тито и Мао Цзэдун целиком поддержали советское решение. Восторжествовала солидарность коммунистических лидеров перед лицом общей угрозы – народного восстания. 4 ноября советские воинские части под командованием маршала Ивана Конева перешли советско-венгерскую границу – началась операция «Вихрь». Одновременно Кадар выступил с заявлением по радио, в котором призывал венгров выступить против контрреволюции и за независимость страны от западных империалистов. Он полностью солидаризировался с Москвой. Бои в Будапеште продолжались до 11 ноября, а в некоторых местах Венгрии и до начала 1957 г.

Всего за время боев в Венгрии с советской стороны погибло 720 человек, было ранено 1540. Погибли примерно три тысячи венгров, прежде всего молодежь и подростки. На границах Венгрии встали советские танки, но почти 200 тысяч венгров успели бежать на Запад. В Москве было сформировано «рабоче-крестьянское правительство» во главе с Яношем Кадаром, которое объявило революцию «контрреволюцией» и начало террор против ее участников. КГБ провел успешную операцию, которой руководил лично И. Серов, по аресту И. Надя и членов его правительства. Имре Надь, получивший убежище в югославском посольстве, вышел из него под гарантию Андропова, чтобы выехать в Югославию, но на границе с Румынией советские агенты его арестовали. Кардинал Миндсенти до 1971 г. укрывался в посольстве США, когда наконец ему было дозволено выехать в Ватикан. Там он умер в 1975 г., написав интересные воспоминания о своей жизни.

Имре Надь и члены его кабинета были переданы в руки Кадара и в июне 1958 г., после закрытого «суда», убиты. Всего по приговорам судов убито было 229 человек, а более 30 тысяч прошли через тюрьмы и ссылки. В 1958 г., после казни Надя, была проведена широкая амнистия среди осужденных за события 1956 г.

Венгерская революция и способы её подавления нанесли сильнейший моральный и политический удар по идее коммунизма. Даже в лагере «нейтралистов» и «попутчиков» подавление революции вызвало пересмотр прежних позиций.

Революции в Польше и Венгрии вызвали большой резонанс в СССР. Осенью 1956 г. в университетах и иных высших учебных заведениях Москвы, Ленинграда и других российских центров нарастало студенческое брожение. Студенты стремились установить «прямую демократию» в низовых комсомольских организациях, избирали своих лидеров, вывешивали стенные газеты, свободные от цензуры, вели бурные дискуссии о свободе культурной и научной жизни. Особенно остро стоял вопрос о культе личности. Некоторые студенты, молодые интеллектуалы, и писатели – Константин Паустовский, Владимир Дудинцев – открыто говорили, что в СССР правит новый бюрократический класс, который презирает народ и губит русскую культуру. Многие студенты учили польский язык, чтобы больше узнать о польских событиях. Вторжение в Венгрию вызвало острые споры. В Ленинграде группа студентов собиралась устроить на Площади Искусств митинг солидарности с венграми.

КГБ доносил об этом партийному руководству. Хрущёв и его коллеги знали, что интеллектуалы и студенты сыграли роль детонатора венгерской революции. Они всерьез опасались, что нечто подобное может произойти в Москве. В течение ноября КГБ начал проводить аресты среди студентов. 6 декабря группу писателей, членов партии, вызвали в ЦК и приказали им перестать «мутить воду». 19 декабря ЦК разослал всем партийным и комсомольским организациям секретную директиву о «срыве махинаций антисоветских вражеских элементов». Эта директива стала основанием для разгрома студенческого движения (Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 202, 212, 979–980, 984). Тысячи студентов были отчислены или распределены в дальние уголки страны. 2500 студентов, а также рабочих и крестьян были арестованы и осуждены за «контрреволюционную деятельность». Между тем большая часть осужденных студентов считала себя «истинными марксистами» и «социалистами», хотя и осуждала партийную диктатуру.

Небезучастным к венгерским событиям осталось и Русское Зарубежье. Во всех западных странах состоялись митинги протеста и сочувствия венгерским революционерам. Наиболее активной организацией в этом отношении вновь был Народно-Трудовой Союз российских солидаристов. Своей главной задачей он счёл разъяснение советским войскам в Венгрии того, что там на самом деле происходит, и призывал их не стрелять в восставших, а брататься с ними и посильно поддерживать их.

Свидетельство очевидца

Множество русских людей по всему миру внимательно, со страхом коммунистического реванша, но и с надеждой на близящийся конец большевизма наблюдали события в Восточной Европе. Николай Лосский писал 16 ноября 1956 г. из Америки во Францию сыну Борису: «Из Твоего письма вижу, как велика у Вас тревога. Наша добрая знакомая… получила из Копенгагена от своей сестры письмо о тревоге в Дании. А я думаю, что после восстания в Венгрии московские деспоты побоятся начать третью войну: у них тыл на протяжении от Балтийского моря до Адриатики весь был бы в огне, полон партизанов. Во всех странах коммунистические партии слабеют. В нашей русской газете я читал сегодня, что половина коммунистов вышла из французской партии… К тому же Эйзенхауэр заявил твёрдо, что не допустит нападения на Францию и Великобританию». – Н. О. Лосский. Воспоминания. Жизнь и философский путь. М.: 2008. С. 348–349.

25 и 26 октября литература НТС на русском и венгерском языках была срочно отпечатана и всеми доступными средствами распространена в Венгрии. Члены организации начали устанавливать контакты с венгерскими борцами за свободу и через них продвигали свое слово к армии и народу.

Подвергавшаяся усиленному глушению радиостанция НТС «Свободная Россия» перешла на круглосуточную работу и начала передавать четыре программы в день на разных волнах. Давалась информация о происходящем, обращения и призывы, практические советы по методам привлечения российских людей к содействию и инструкционные указания для советских солдат и офицеров.

Исполнительное бюро Совета НТС выпустило обращение «Ко всем гражданам Советского Союза», а также обращение «Братья венгры» на венгерском и русском языках. Это обращение передавалось в понедельник 29 октября по-венгерски сетью государственных французских радиостанций.

ДОКУМЕНТ

Текст обращения Исполнительного бюро Совета НТС:

Братья венгры!

Мы приветствуем ваше восстание. Вместе с нашим народом мы боремся за те же идеалы, что и вы: за идеалы христианства, свободы, справедливости, демократии.

Ваша героическая борьба найдет отклик и в других порабощенных странах, в том числе и в России. Поднятое в Будапеште знамя борьбы за свободу увидят и в Москве.

Вашими руками разрушены мифы, которыми коммунистическая диктатура пытается обмануть наш народ. Миф о том, что народы хотят коммунизм. Миф о том, что марксистско-ленинское учение победоносно шествует по всему миру.

Сейчас коммунистическая пропаганда в нашей стране пытается представить ваше восстание как дело рук «кучки контрреволюционеров», но мы доведём до сведения наших соотечественников правду о вашем восстании и его политическом значении; мы будем указывать на ваше восстание как на достойный пример.

Ваши призывы о поддержке и солидарности будут нами доведены, всеми нам доступными средствами, до сведения друзей свободы по обе стороны Железного занавеса.

Ваши коммунистические диктаторы призвали, а наши – послали русских солдат и офицеров подавлять восстание. Вся вина и весь позор за это преступление ложится на коммунистическую власть, которую мы, русские, ненавидим так же, как и вы.

Призывайте наших солдат и офицеров переходить на вашу сторону.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВОБОДНАЯ ВЕНГРИЯ!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВОБОДНАЯ РОССИЯ!

В эти же дни Совет НТС и все его заграничные группы были призваны в своих странах содействовать любым мероприятиям, которые будили бы совесть свободного мира и способствовали борьбе венгерского народа. Перед западными странами НТС выступил как антикоммунистическая организация, защищающая честь, достоинство и волю к свободе не только венгров, но и всех народов России, так же порабощенных коммунистической властью.

Кроме того, НТС принял участие в оказании медицинской помощи раненым борцам за свободу и направил медикаменты в распоряжение революционных комитетов в Венгрии. Берлинский Комитет помощи российским беженцам имени похищенного в Берлине д-ра Трушновича послал в Венгрию автобус с лекарствами и продовольствием.

Председатель Комитета О. А. Красовский, сопровождавший автобус, затем рассказывал о первых минутах, проведенных в Венгрии: «Навстречу нашей машине быстрыми шагами шел человек (…) с повязкой на рукаве и осязаемой кобурой револьвера (…). Он был членом ревкома близлежащего города, знал, кто мы и почему стремимся в Венгрию. Крепко и долго пожимал нам руки, благодарил за помощь, благодарил от имени своего народа (…)».

НТС обратился также в Международный Красный Крест в Женеве по вопросам правовой защиты советских солдат и офицеров, перешедших на сторону революции и вынужденных в ходе дальнейших событий уйти на Запад. Со своей стороны, председатель НТС В. Д. Поремский обратился с телеграммой к Президенту США генералу Эйзенхауэру и к Президенту свободного Китая Чан Кайши с призывом поддержать венгерскую революцию.

НТС направил в восставшую Венгрию своих членов – Георгия Околовича и Николая фон Шлиппе с целью установления контакта с революционными комитетами и передачи им специальной литературы для советских военнослужащих. По «настойчивой рекомендации» западных государств, опасавшихся «неприятностей» с Советским Союзом, участникам организаций, желавшим поддержать восставших, въезд в Венгрию категорически воспрещался. Таким образом, прорвавшаяся туда при очень рискованных обстоятельствах группа членов НТС была единственным представителем общественности западных стран. В маленькой легковой машине, загруженной до отказа антикоммунистической литературой, и встречаясь по пути с наступающими советскими танками, посланцы НТС, без знания венгерского языка, достигли всё же поставленной цели и передали свой груз венгерскому ревкому.

В знак признательности за боевое товарищество один из членов венгерского ревкома передал приехавшим с литературой членам НТС венгерский флаг с разбитым древком, который был благополучно вывезен и водружен на почетном месте в штаб-квартире НТС во Франкфурте. Затем, в 1989 г., после свержения коммунистического режима в Венгрии, Роман Редлих и Фридрих Незнанский вернули его венграм на торжественной учредительной церемонии большого студенческого союза в Будапеште. Присутствовавшие при этом тысячи венгерских студентов, стоя, бурно приветствовали посланцев НТС.

Столь же активными были группы НТС в западных странах. Так, 5 ноября 1956 г. состоялся в Париже большой митинг протеста, созванный социалистической партией. Собралось около 1000 человек. Сперва раздавались крики: «Русские – убийцы!» Но очень скоро один французский участник – друг НТС – не вытерпел и, перекрывая толпу, закричал: «Русские не убийцы! Убийцы – Советы!» Его поддержал ведущий собрание, напомнив, что многие советские солдаты перешли на сторону венгерских революционеров. В ответ на это раздались крики «Ура», сменившиеся выкриками «Советы – убийцы!».

После окончания бурного собрания его участники направились к зданию ЦК французской компартии. По дороге толпа возросла до 3000 человек. В конце концов, манифестация переросла в настоящее карательное шествие. Были разбиты витрины книжного магазина Центрального Комитета и сожжена вся коммунистическая литература. Когда приехала полиция, было уже поздно.

На следующий день, в 17.30 началась новая антисоветская демонстрация, устроенная французскими и венгерскими организациями. Общее число участников приближалось к 100 000 человек.

Хотя манифестация проводилась официально только французскими и венгерскими антикоммунистическими движениями, местному руководству НТС удалось добиться разрешения официально в ней участвовать. Таким образом, группа в 25 представителей НТС, в 4 шеренги по 6 человек, с большим трёхцветным русским флагом с надписью «За Россию!» примкнула к процессии. Непосредственно за ними двигалась группа венгерских студентов со своим флагом и многочисленные французские студенты с плакатами «Советы – убийцы!», «Тореза на фонарь!», «Свобода Венгрии!», «Распустить компартию!».

К членам НТС присоединялись по пути русские парижане с радостными приветствиями. «25 лет не видели русского флага на улицах Парижа!». «Пустите нас к себе! Наше место здесь с вами!».

В Лондоне, 26 октября члены НТС пикетировали здание советского посольства. Пикетчики носили на себе большие плакаты с лозунгами на английском языке: «НТС протестует против использования русских солдат для подавления революционного восстания в Венгрии».

7 ноября, в Нью-Йорке, у здания постоянной советской делегации в ООН состоялась массовая демонстрация, в которой приняло участие около 3000 человек. Колонна российской эмиграции насчитывала до 600 человек. Над рядами русских демонстрантов поднялись транспаранты с надписями: «Слава героическим венгерским повстанцам!», «Свободу Венгрии!», «Свободу России!» Головная группа русской колонны, с национальным русским флагом впереди и криками «Ура!» рванулась к подъезду советской делегации, но была остановлена тремя рядами полицейских.

В Мельбурне (Австралия), в воскресенье 28 октября состоялся митинг протеста российской колонии, организованный НТС, СБОНР и РЦА. На митинг прибыла также делегация Венгерского Национального Объединения. Собрание было открыто представителем НТС О. В. Перекрёстовым.

В Афинах местные антикоммунистические силы провели 7 ноября массовую пропагандистскую акцию, во время которой по всему городу было распространено 10 000 обращений от имени НТС к греческим друзьям с призывом поддержать борьбу русского и венгерского народов против коммунистической диктатуры.

Даже в Тайбее, на Тайване, состоялся митинг протеста, созванный китайскими антикоммунистами. Представитель НТС Роман Редлих сделал краткий доклад, который закончил словами: «Простой факт, что десятку дивизий под жесточайшим командованием понадобилось десять дней, чтобы овладеть Будапештом, говорит о многом». Факт этот говорил и о решимости венгров, и о нежелании советских солдат выступать в роли палачей чужой свободы.

Литература:

А. С. Стыкалин. Прерванная революция: Венгерский кризис 1956 года и политика Москвы / РАН. Институт славяноведения. М.: Новый хронограф, 2003.

В. Мусатов. Предвестники бури. Политические кризисы в Восточной Европе (1956–1981). М.: Научная книга, 1996.

В. Козлов, С. Мироненко. Крамола. Инакомыслие в СССР при Хрущёве и Брежневе, 1953–1982. М.: Материк, 2005.

Ч. Гати. Обманутые ожидания. Москва, Вашингтон, Будапешт и венгерское восстание 1956 года. М.: Московская Школа Политических Исследований, 2006.

Исторический архив, 1996. № 3. С. 90–99.