Текст книги "История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века"

Эпилог римского завоевания Испании связан с битвой при городе Мунда (45 г. до н. э.), ради победы в которой Цезарь пошел на всё. Его воины возводили оборонительные стены из трупов противника, «прикрывались телами живых, как щитами», метали их, как копья. Ведь речь шла не столько об усмирении локального мятежа, сколько об уничтожении последних сторонников Помпея и завершении гражданской войны в империи (49–45 гг. до н. э.). Другую «мясорубку» Цезарь устроил в Кордубе и Гиспалисе, не пощадил он и Гераклейон в Гадесе. Завершив завоевание, он лишил Мунду ее статуса колонии, у Урсо и Гиспалиса отнял часть их территорий и одновременно основал несколько римско-италийских колоний (Норба Цезарина и др.), укрепив таким образом границы римских провинций в Испании. Более того, Цезарь организовал сеть муниципиев – Пакс Юлиа, Олисиппо, Либералитас Юлиа и др., которые способствовали ускорению процесса романизации Пиренейского полуострова. Испанской кампанией (военной и административной) он заслужил свой пятый триумф.

В 29–19 гг. до н. э. происходила война кантабров и астуров против римского завоевания, потребовавшая участия самого Августа. В 19 г. он с помощью своих легатов замирил Испанию. О том, что Август уделял серьезное внимание этой стране, свидетельствует, в частности, аллегорическое изображение Испании в виде женщины, помещенной слева от эгиды римского принцепса на его статуе у Прима Порта. Август продолжил романизацию Испании по-цезариански, основывая многочисленные колонии воинов-поселенцев и ветеранов. Его детищем можно считать Эмериту Августу (совр. Мериду) – административную столицу новой провинции Лузитании. Этот выдающийся культурно-исторический памятник римского времени находится сегодня под охраной ЮНЕСКО и впечатляет своими театром, фортификациями, мозаиками и т. д., которые активно восстанавливаются.

Таким образом, римлянам понадобилось в общей сложности 200 лет, чтобы завоевать Пиренейский полуостров и осуществить его романизацию. На последнем этапе за деятельностью римской администрации в Испании наблюдали сами принцепсы – Август и его преемники, препятствовавшие проявлениям жестокости, жадности и косности провинциальных чиновников, ранее прикрывавшихся именем римского народа и сената. В правление Тиберия в испанских провинциях был введен культ императора, императорской собственностью стали местные богатые рудники. В 73–74 гг. н. э. Испания получила из рук Веспасиана латинское право, дававшее гражданство местным магистратам и способствовавшее урбанизации Пиренейского полуострова, особенно его северной части. Наступила эпоха ассимиляции страны (и ее культуры), превратившейся вскоре в наиболее романизированную провинцию с огромным количеством муниципиев и развитой муниципальной жизнью. Веспасиан осуществил демилитаризацию полуострова, оставив лишь легион в Легионе (совр. Леон), формировавшийся к тому же преимущественно из числа туземцев. Мир, воцарившийся на Пиренейском полуострове, благоприятствовал объединению его народов, а его столичные города с каждым годом богатели и принимали крупные потоки новых граждан. Их жизнь всё более строилась по-римски, язык римлян становился их языком, а молодежь нередко находила свое призвание в службе на благо Римского государства и вносила своеобразный вклад в его культуру и образование (философия, филология, риторика, право и т. д.).

Апогей романизации ассоциируется с правлением Траяна – первого провинциала, взошедшего на римский императорский трон. Он был выходцем из италийской семьи, давно и прочно обосновавшейся в Италике (совр. Севилья), основанной еще Сципионом Африканским в 206 г. до н. э. Его отец – знаменитый военачальник времени Нерона и Веспасиана, достигший благодаря службе Риму патрицианского статуса и давший сыну превосходное военное образование, приобщивший его к римским духовно-нравственным ценностям. Траян оказался эффективным администратором, его уважительное общение с римским сенатом и опора на libertas – свободу как основную республиканскую ценность способствовали формированию его образа успешного imperator, Princeps Optimus, capax imperii и rex Justus, т. е. императора, наилучшего принцепса, талантливого в управлении, справедливого по отношению к обществу как civis (гражданин) и в то же время как parens (отец-попечитель). Таким образом, у испанцев были все основания гордиться своим прославленным соотечественником.

Какое место в сердце Траяна занимала его «малая родина», чем характеризуется его деятельность в Испании?

I–II вв. н. э. – это эпоха процветания страны. За время правления Траяна (98–117 гг.) ее население удвоилось по сравнению с периодом правления Августа. Большую роль играли интенсификация аграрного производства и успешная эксплуатация плодородных земель и многочисленных рудников. С фигурой Траяна официальная римская историография ассоциирует политический и административный порядок, эффективность управления в центре и, что особенно важно в нашем случае, в провинциях, социальное равновесие и устойчивость, универсализацию римской культуры на основе таких ценностей и принципов, как Pax, Libertas Publica, Concordia, Justitia (мир, свобода, согласие, справедливость) и др. Позитивным фактором в успехах императора Траяна являлось серьезное влияние сенаторов-испанцев на политику Рима, в том числе и провинциальную. Известно, что из 412 столичных сенаторов 27 были испанцами из Тарраконы, 17 из Италики (родины императора), 11 из Гиспалиса, 6 из Барциноны (совр. Барселона) и т. д. Еще 14 уроженцев Испании, император назначил из числа участников Дакийских войн – его самой серьезной внешнеполитической кампании. Нужно заметить, что испанцы вообще принимали активное участие в военных мероприятиях Траяна. Несколько их ал и когорт были расквартированы в наиболее беспокойных провинциях (Нижняя Мезия, Дакия), их города поставляли рекрутов в армии, несшие службу в Египте, Нубии, Сирии, на Киренаике. Военный советник Траяна, испанец Лициний Сура, неустанно подпитывал императорское честолюбие все новыми и новыми экспансионистскими идеями, программами (самой грандиозной из которых была идея мирового господства – imperium mundi). Сенаторы-испанцы всегда сохраняли верность Траяну и в его лице Риму, а впоследствии и Адриану, его преемнику и приемному сыну. Заметный вклад в культуру Римской империи внесли такие знаменитые испанцы, как Сенека, Помпоний Мела, Колумелла, Лукан, Марциал, Квинтилиан и др. Будучи провинциалом и сыном проконсула Бетики, Траян имел весьма пригодившиеся ему познания в области устройства административно-провинциальной системы, а уважение к закону, привитое ему в родительской семье, способствовало неприятию им антигуманных форм руководства провинциальным населением. Известна его попытка пресечения жестокости и коррупции, характерных для Мария Приска – управителя Африки – в его отношениях с провинциальным обществом. Важной явилась реформа Траяна по укреплению границ Римской империи, осуществленная путем основания военных колоний. Большое число таких поселений, жители которых, как несшие пограничную службу, наделялись правами латинского или даже римского гражданства, имелось в Испании и на Балеарах.

Отражением роста благополучия испанского общества эпохи Траяна является широкая строительная деятельность, субсидировавшаяся как отдельными меценатами, так и целыми сообществами. В Эмерите Августе одновременно со строительством величественного театра и монументальной арки Траяна началось сооружение одного из самых крупных акведуков Римской империи. От его первого строительного периода сохранились дамба, два столпа, покоившихся на мощных каменных опорах, и фрагменты плоской «крыши». При Траяне продолжилось возведение второй очереди акведука, чей подземный водоем, или водосборник, получил очень символичное имя Прозерпины, богини – покровительницы плодородия, подземного царства и подземных вод. Протяженность акведука составила в конечном счете 8500 м, а на одной из его оконечностей сохранилась двухкамерная башня. Стены акведука, подобно римскому, были сооружены из водостойкого цемента с добавлением фаянса и битой керамики. Водонепроницаемость стен обеспечивала специальная технология скрепления цемента глиняным раствором. Как видим, в Мериде были успешно использованы главные достижения римлян в области строительства.

Римский театр в Мериде. I в. до н. э.

При Траяне было построено несколько мостов, что было призвано сократить речные отрезки так называемого серебряного пути, который пересекал почти весь Пиренейский полуостров и контроль над которым приносил солидные доходы в императорскую казну. В этих же целях Траян реализовал и программу по обновлению знаменитого акведука Сеговии – символа римского господства в Кельтиберии и одновременно венца военно-инженерного искусства Рима. Особым величием поражает мост через реку Тахо, это самое крупное сооружение времен Римской империи подобного рода. Мост был возведен, судя по надписям, выбитым на бронзовых стыках его пилонов, в 103–106 гг. н. э. и имел весьма внушительные размеры. Его высота равнялась 71 м, ширина составляла 28,6 м, а общая протяженность – 194 м. До нашего времени сохранилось имя его созидателя, Гая Юлия Лацера, выгравированное на вратах центрального храма Мериды, где отправлялся культ императора. По соседству с ним была сооружена величественная арка Траяна, облицованная мрамором и имевшая три прохода.

Акведук в Сеговии

Акведук в испанском городе Сеговии – это один из наиболее значительных архитектурных памятников римской античности, великолепный продукт синтеза искусства и техники императорского Рима. Не случайно он изображен на гербе города.

Сооруженный во времена Веспасиана и Траяна (вторая половина I – начало II в. н. э.), акведук и сегодня исправно доставляет в Сеговию воду из реки Асебеды. Его протяженность составляет 728 м, высота равна 28–29 м. Первый его участок, наиболее отдаленный от центра города, – одноярусный, состоит из 75 арок; второй, пересекающий низинную часть города, имеет два яруса по 44 арки. Последний, примыкающий к древнейшей части города, представляет собой отрезок из четырех арок.

В 1072 г. 36 арок акведука были разрушены арабами, и подача в город воды была прервана на несколько столетий. Только в XV в. акведук был восстановлен, хотя его арочные своды приобрели иную, слегка овальную, форму, смещенную к тому же от центральной оси. В таком виде акведук Сеговии дошел до наших дней и, как и прежде, своим величием оставляет неизгладимое впечатление.

Эпоха расцвета римского провинциального урбанизма ассоциируется с Италикой, родным городом императора Траяна. По его воле она стала и символом романизации.

Новый город (nova urbs) и Старый город (vetus urbs) Италики активно исследуются испанскими археологами в последнее тридцатилетие, и венцом их усилий можно считать открытие храма в честь Виктории Августы, покровительницы Траяна, посвященного его победе в Дакийских войнах. Новый город имел развитую инфраструктуру, дороги, канализационную систему. В Старом городе ведется изучение театра: уже обнаружены сцена, часть партера, задний портик с храмом Исиды. Сиденья для зрителей были сделаны из туфа и известняка, партер украшали два ряда колонн: известняковые были выполнены в тосканском стиле, а более массивные имели каннелюры, были покрыты штукатуркой и выкрашены в глубокий синий цвет. Впоследствии, во времена императора Адриана, зрительный зал был расширен, стены и кресла украшены мрамором разных пород – как испанских, так и иноземных, например, фессалийских. В связи с расширением территории Старого города перепланировке подверглись и входы в театр, что потребовало от состоятельных горожан дополнительных инвестиций. О великолепии театра свидетельствует ряд уникальных по своему значению находок. Это три мраморных алтаря неоаттического стиля, с рельефами, украшавшими, вероятно, подмостки центральной части сцены. Отсюда же происходит большая надпись посвятительного характера, состоящая из двух строк, каждая длиной в 20 м, и сообщающая что два доблестных мужа, Л. Блаттий Траян Поллион и К. Траян (или Титий?) Поллио, из числа местной аристократии высшего ранга (возможно, даже из рода Траяна!) пожертвовали средства на возведение орхестры, проскения, проходов, жертвенников и скульптурных изваяний. Амфитеатр Италики был возведен позже, уже стараниями императора Адриана. Он был самым крупным амфитеатром римской Испании, способным вместить 24 тыс. зрителей.

Деятельность Траяна была продолжена Адрианом. Он был соотечественником отца-усыновителя, его родной город – уже известная нам Италика, а круг общения в юности – местная, римско-испанская элита. Однако в его душе не сохранилось ни тени ностальгии по родине, не было в нем и стремления откликнуться на ее беды, связанные, в частности, с участившимися нашествиями североафриканских племен. Известно, что когда в 122–123 гг. он стоял военным лагерем в Тарраконе, то даже не посетил Италику. Он быстро решил проблему рекрутирования солдат в испанских провинциях, и отнюдь не возражал против чекана на испанской монете своего изображения с легендой «Restitutor Hispaniae» – восстановитель Испании.

Нельзя обойти вниманием еще одного римского императора, по одной из родительских линий связанного с южноиспанской Бетикой. Это Марк Аврелий, философ на троне, вряд ли стремившийся прославить себя войнами и в глубине души равнодушный к величию власти, но своими неординарными качествами оставивший глубокий след в сердцах римского и провинциального населения и обогативший римскую культуру своими философско-этическими откровениями. Основные принципы этого великого римского стоика нашли отклик в обществе провинции Бетики, а внешнеполитическая обстановка последующих десятилетий лишь способствовала распространению его учения.

Североафриканцы не прекратили своих набегов, в правление Коммода (180–192 гг.) разразился «мятеж дезертиров», обусловленный экономическими и военными трудностями Испании и Римской империи в целом. В правление Северов изоляция Испании, как, впрочем, и других западных провинций, от центра возрастает, и ни дарование провинциалам прав римского гражданства, ни введение культа Roma Aeterna (Вечного Рима), ни даже легализация впоследствии христианства не спасает ситуации. Римская империя движется к своему распаду на две части и обновлению типа своего государственного управления. Нападение варваров-германцев начиная с III в. н. э. лишь ускорили эти процессы.

III век принес новые разрушения в испанские провинции. Испания этого времени, как в зеркале, отражает всё происходившее в западной части Римской империи, включая Италию. Приходят в упадок города, даже такие крупные и хорошо укрепленные, как Тарракона, Барцинона, Эмпорион, Цезаравгуста, Сагунт, Конимбрига и т. д. Разграблению подверглись Италика и Эмерита Августа с их добротно обустроенными жилыми кварталами, перистилями, цирками, театрами, роскошными мозаиками. Были разрушены многочисленные богатые виллы, процветавшие ранее в Испании и своими размерами, архитектурой, убранством (садами, бассейнами, фонтанами, мозаиками) всегда конкурировавшие с римскими и италийскими. Дороги, о которых в прежние времена римляне тщательно заботились, под ударами варваров пришли в плачевное состояние. В Испании активно протекают процессы рураризации, а спасшиеся от разрушения города заботятся не столько о возрождении былого благополучия, сколько о выживании и поиске средств для возведения укреплений. В почете находятся лишь collegia строителей, горожане активно помогают им, а власти контролируют исполнение восстановительных работ. Попытка императора Константина сплотить Империю через признание христианства оказалась безуспешной. Не помогла и деятельность Феодосия (еще одного римского императора – выходца из семьи известного военачальника из Коки, испанская пров. Сеговия), человека образованного и по своим взглядам опережавшего время, но посвятившего жизнь ремеслу воина, вынужденного защищать рубежи Римской империи от варварских нашествий и разрушений.

Испания в IV–Vвв.

Таким образом, Пиренейский полуостров – это пример весьма успешного исторического эксперимента Рима по романизации завоеванных территорий. У этого процесса была и оборотная сторона. К концу эпохи античности Испания была настолько романизована, укоренена в римское государство, его экономику, общество и культуру, что разделила судьба центра – агонию античной цивилизации, ее трансформацию в иную систему ценностей и их иное материальное воплощение.

Первые христиане могли появиться в Римской Испании уже в середине I в., но достоверные свидетельства о существовании стабильных христианских общин относятся только к III в. В церковной традиции просветителями Испании почитаются апостол Павел, казненный при императоре Нероне в Риме ок. 64 г., и апостол Иаков Зеведеев (Старший), убитый в Иерусалиме по приказу царя Ирода Агриппы I между 41 и 44 гг. (Деян. 12. 2).

Предание о проповеди в Испании апостола Павла основано на его собственных словах: в Послании к Римлянам он говорит о своих намерениях посетить Испанию (Σπανíα) (Рим 15. 24, 28). О том, что ему удалось их осуществить, говорится в «Каноне Муратори» (список признаваемых Церковью книг Нового Завета, традиционно датируемый II в.; однако в последние десятилетия была предложена более поздняя датировка – IV в.). Климент Римский в 1-м Послании коринфянам отмечает, что Павел «доходил до границ Запада» (Ep. I ad Cor. 5. 6), но подразумевает ли это посещение Испании, не ясно (традиция IV–V вв. далее цитирования слов самого апостола не идет; папа Геласий даже приводит их как пример неосуществленных намерений). О том, что некие апостолы проповедовали в Испании, говорят Дидим Александрийский (PG. 39. Col. 486–488), Иероним Стридонский (PL. 24. Col. 425) и Феодорит Кирский (PG. 83. Col. 1010). Папа Иннокентий I в послании 416 г. Декентию, епископу Губбио, утверждал, что страны Запада были обращены ко Христу апостолом Петром и его учениками (Ep. 25 // PL. 20. Col. 551–552).

Предание о проповеди в Испании Иакова Зеведеева впервые фиксируется в «Breviarium apostolorum» (латинский перевод с греческого языка одного из вариантов апостольских списков). Об этом предании знают Юлиан Толедский (De sextae aetatis comprobatione. 2. 9 // PL. 96. Col. 565), Альдхельм из Мальмсбери (Carmina ecclesiastica. 4. 4 // MGH. AA. Bd. 15. S. 23), а позже неизвестный автор трактата, надписанного именем Исидора Севильского (De ortu et obitu patrum. 71 // PL. 83. Col. 151). Окончательное утверждение этой версии просвещения Испании происходит только в IX в. после того, как при короле Астурии Альфонсо II (791–842 гг.) в г. Ирия Флавия (совр. Падрон) в Галисии местным епископом Теодемиром около 813 г. были обретены мощи апостола (рассказ об этом появляется в Мартирологе Узуарда, составленном между 850 и 865 гг.). Правда, еще в «Breviarium apostolorum» сообщалось о погребении тела Иакова в Мармарике, но это было вызвано путаницей в источниках: Иакова Зеведеева в данном случае перепутали с Иаковом Алфеевым (Младшим). Возможно, в саркофаге римского времени, найденном епископом, покоились не мощи Иакова, а тело Присциллиана, признанного еретиком и обезглавленного (так же, как Иаков, что и послужило основанием для их отождествления) в 385 г. Согласно Сульпицию Северу, тело Присциллиана было погребено в Галисии, где было много его последователей; археологические раскопки Ирии показали, что уже в конце VI в. здесь существовало некое культовое погребение. Однако, возможно, началу формирования культа послужило то, что в Галисию были принесены частицы мощей Иакова с Востока.

Около 860 г. кафедра Ирии Флавии в связи с набегами пиратов была перенесена в Компостелу. Вероятно, следом были перенесены и мощи апостола. Так, к X в. в Сантьяго де Компостела вокруг гробницы Иакова сформировался культ, подражавший почитанию св. Мартина в Туре. Легенда же об апостольском происхождении христианства в Испании и, следовательно, основании апостолом той или иной кафедры стала серьезным аргументом в споре о первенстве внутри Испании, а с XI в. – в противостоянии с Римом (например, известно, что в 1049 г. папа Лев IX отлучил Крескония, епископа Леона, за то, что тот называл свою кафедру апостольской).

В VIII–X вв. распространяется еще одна легенда – о семи мужах апостольских (Varones apostólicos), которые по благословению апостола Петра основали семь кафедр в Испании: Торкват в Гуадиксе (в источниках – Acci), Ктесифон в Берхе (в источниках – Vergi), Секунд в Абле или Авиле (в источниках – Abula), Индалеций (Энделехий) в Печине (недалеко от г. Веры) или в Торре де Вильярикос (в источниках – Urci), Цецилий в Эльвире (в источниках – Iliberis), Исихий в Касорле или в Сьесе (в источниках – Carcesi/Carcere), Евфрасий в Андухаре или в Куэвас де Литуэрго (в источниках – Iliturgis). Впоследствии это предание соединилось с легендой об Иакове, так что семь мужей превратились в семь учеников Иакова, которые принесли его тело после мученической кончины из Иерусалима в Испанию. Вероятно, в легенде есть историческое зерно: в частности, греческие имена четырех из мужей могут указывать на древность предания. Вполне возможно, что эти семеро действительно были основателями епископских кафедр, но жили в разное время (и притом не в апостольскую эпоху).

Историки рассматривают и иные пути проникновения христианства на полуостров, в частности, в III в. из Северной Африки или во II–III вв. параллельно с процессом романизации.

Хотя о существовании церковных общин в Испании в конце II в. говорят Ириней Лионский (Adversus haereses. 1. 10. 2) и Тертуллиан (Adversus Iudaeos. 7. 4–5), первым надежным свидетельством считается 67-е Послание священномученика Киприана Карфагенского, написанное ок. 254 г. в связи с отпадением от Церкви епископов Марциала и Василида и адресованное пресвитеру Феликсу и христианам Леона и Асторги, а также диакону Лелию и христианам Мериды.

Мученические акты епископа Фруктуоза и диаконов Авгурия и Евлогия подтверждают существование христиан в Таррагоне в конце 50-х годов III в. Известно также, что во время гонений при Диоклетиане в 303–304 гг. пострадали христиане Сарагосы (Эметерий и Келедоний, Викентий), Жироны (Феликс), Кордовы (Ацискл), Мериды (Евлалия), Барселоны (Кукуфат) и Алькалы де Энарес (Хусто и Пастор) (о большинстве известно по упоминаниям в гимнах Пруденция и из более поздних Пассионариев, Мартирологов и Бревиариев); кроме того, сохранились мученические акты центуриона Марцелла, служившего в том самом легионе, от которого происходит название города Леон, и пострадавшего в 298 г., акты Хусты и Руфины (Севилья) и др.).

Важным источником по ранней истории испанского христианства долгое время считались каноны Эльвирского собора, датируемого большинством исследователей между 295 и 314 гг. (чаще всего – между 300 и 306). В Соборе, судя по подписям, принимали участие 19 епископов и 24 пресвитера (в некоторых рукописях указывается иное число). В общей сложности были представлены 37 христианских общин со всей территории Пиренейского полуострова (из провинции Бетика – 7 общин во главе с епископами и 16 во главе с пресвитерами; из Картахены – 6 епископов и 2 пресвитера; из Лузитании – 3 епископа; из Таррагоны – 2 епископа, из Галисии – один епископ). Хотя 81 канон, изданный Собором, по-прежнему анализируется в контексте событий начала IV в., с 1970-х гг. рядом ученых стали высказываться сомнения в их подлинности. Детальное сравнение с решениями других западных Соборов IV–V вв. показало, что большая часть канонов Эльвирского собора вторична. Даже само их число, превосходящее в четыре раза любое из собраний канонов первой половины IV в., заставляет усомниться в их подлинности. Отсутствие решений вопроса о падших христианах, т. е. принесших языческие жертвы в период гонений, или выдавших книги Священного Писания римским властям, не позволяет датировать Собор началом IV в.

Св. Хуста и Руфина. Худ. Ф. Штурм, 1555 г.

Также было доказано, что, хотя в целом закрепленная в канонах Эльвирского собора покаянная дисциплина соответствует практике IV в., некоторые из указанных в них церковных наказаний не могли появиться ранее середины V в. Филологический же анализ выявил значительное число интерполяций и редакторскую правку канонов. Таким образом, каноны Эльвирского собора отражают ситуацию скорее второй половины IV в., чем доконстантинову эпоху.

* * *

Прекращение гонений и легализация христианства в пределах Римской империи после издания в 313 г. императорами Константином и Лицинием Миланского эдикта создали условия для более широкого распространения Церкви на Пиренейском полуострове. Испанские епископы начинают принимать активное участие в богословских спорах по всему Средиземноморью. Так, на Арелатском соборе 314 г., созванном в связи с расколом донатистов в Северной Африке, присутствовали восемь епископов из Испании. Одним из ближайших доверенных лиц императора Константина и активным участником арианских споров стал епископ Кордовский Осий (Ossius, или Hosius). При этом мнения испанских епископов относительно учения Ария разделились: с одной стороны, здесь были такие твердые защитники православия, как св. Григорий Эльвирский, с другой стороны, ряд проариански настроенных епископов, как, например, Потамий Лиссабонский.

В каноническом отношении испанская Церковь в IV в. оставалась независимой от Рима. Кто из испанских епископов занимал первенствующее положение в этот период, точно неизвестно (в Бетике это, вероятно, епископ Эльвиры, в Таррагоне – епископ Сарагосы, в Картахене – епископ Толедо, в Лузитании – епископ Мериды, в Галисии – епископ Леона).

Каноны Эльвирского собора свидетельствуют о том, что христианство в этот период проникает в высшие слои общества (к Церкви оказываются принадлежащими магистраты-дуумвиры, жрецы-фламины, крупные землевладельцы, богатые матроны). Клирики активно включаются в социально-экономические отношения и могут заниматься торговлей (но только в своей области – 19-й канон; при этом им категорически запрещается заниматься ростовщичеством – 20-й канон). Хотя в Испании уже начинает распространяться целибат (27-й канон), каноны пока что требуют от клириков лишь воздержания от супружеских отношений и не одобряют рождение у них детей (33-й канон). Христианам запрещается вступать в браки с язычниками или иудеями (с последними – даже есть вместе, 50-й канон).

Осий Кордовский

Осий (или Оссий) Кордовский родился ок. 256/257 г. в Испании, известен прежде всего как церковно-политический деятель. Приблизительно в 296 г. он принял епископский сан. Во время гонений 303–305 гг. подвергся пыткам, был отправлен в изгнание, стал исповедником, а после 312 г. оказался в числе советников императора Константина Великого. В 324 г. он был послан в качестве императорского легата в Александрию для разрешения спора об учении Ария. Осий сыграл ключевую роль в проведении Никейского (I Вселенского) собора 325 г. (его имя стоит первым в списке участников Собора). По свидетельству некоторых церковных историков, именно Осий предложил включить в Никейский Символ веры термин «единосущный». Однако его позиция в последующие годы не совсем ясна. Он председательствовал на Сардикском соборе 343 г., оправдавшем св. Афанасия Александрийского, но позже подписал проарианские акты Сирмийского собора 357 г. (так называемую вторую сирмийскую формулу). За это его осуждали некоторые западные богословы (в частности, св. Иларий Пиктавийский), другие же считали, что столетний старец был просто введен в заблуждение. После этого Осий вернулся в Кордову, где скончался в 357/358 г. Из сочинений Осия сохранились лишь письма к римскому епископу Юлию I и к императору Констанцию. Исидору Севильскому были известны также его сочинения «Похвала девству» и «Толкование священнических одежд», которые в настоящее время считаются утерянными.

Особенностями церковного богослужения этой эпохи являются сохранение двух-трехлетнего периода оглашения (наставления в вере) перед Крещением, совершение Евхаристии преимущественно по воскресным дням и праздникам, отсутствие практики тайной исповеди и доминирование канонического покаяния (совершаемого епископом, причем кающийся должен был исповедоваться в своих грехах в присутствии общины; наказанием же за те или иные прегрешения служило отлучение от причастия на длительный срок). В отличие от восточных Церквей, в Испании (как и в Риме) вводится строгий пост в субботу (26-й канон). Каноны Эльвирского собора запрещают помещать в церквах образы для поклонения (36-й канон). Большое внимание уделяется нравственным вопросам: осуждаются немотивиронный разрыв помолвки, аборты, прелюбодеяние, игра в кости на деньги, ложные доносы, женщинам запрещается вступать в переписку с посторонними без ведома мужа.

Хотя 60-й канон Эльвирского собора еще не одобряет разрушение христианами языческих идолов, ситуация в империи в целом в конце IV в. меняется: после эдикта императора Феодосия в 382 г. разрушается алтарь Победы в римском сенате, начинается повсеместная конфискация храмов, а в 392 г. вводится полный запрет языческих жертвоприношений и санкционируется разрушение идолов.

Фрагменты мавзолея св. Евлалии в крипте базилики св. Евлалии. Мерида. IV в.

Серьезной проблемой для государственной власти становится появление множества ересей. Испанскую Церковь в этот период потрясает движение присциллианистов, сведения о котором достаточно противоречивы. Его основателем был Присциллиан, происходивший из знатного рода и получивший хорошее образование. В середине 70-х годов IV в. он стал известен как проповедник крайнего аскетизма и привлек к себе множество самых разных людей, включая некоторых епископов. Однако против него выступили Гигин, епископ Кордовы, и Идаций, епископ Мериды.

Его учение было осуждено на Соборе в Сарагосе в 380 г. Присциллианистам вменялось в вину то, что они отделялись от общих церковных собраний и организовывали свои в горах и на виллах, и то, что они постились по воскресеньям. Их также обвиняли в занятиях магией и связях с гностиками и манихеями. Однако епископы Инстанций и Сальвиан, поддержавшие Присциллиана, рукоположили его во епископа Авилы. Он получил поддержку в Южной Галлии (вероятно, в том числе от св. Мартина Турского, хотя многие источники говорят о том, что св. Мартин, наоборот, обличил его в ереси) и обратился за помощью к папе Дамасу. Но противники Присциллиана смогли убедить узурпатора Максима на Соборе в Бордо (384 г.) в том, что он еретик. В 385 г. Присциллиан и ряд его соратников были казнены, но движение на этом не прекратилось. Казненных стали почитать как мучеников. Присциллиане сконцентрировались в основном в Галисии, и, несмотря на политические катаклизмы, борьба с ними продолжалась до второй половины VI в.