Текст книги "Неизвестные Вязники. О чем писали газеты, но не расскажут на экскурсиях"

2.12. Первая леди железных дорог

В это трудно сейчас поверить, но Кнушевицкая была настоящей знаменитостью! О ней писали столичные газеты. Вот начало заметки в одной из них – за 1863 год: «Петербург поразило неожиданное известие – на железную дорогу в качестве кассира принимают женщину»…

Ольга Кнушевицкая

Железнодорожный транспорт в первую четверть века своего существования в России был исключительно мужской сферой деятельности. Появление здесь женщины совпало с первым бурным всплеском эмансипации в стране. Многие спорили, как писали тогда журналисты, «буквально до обморока», обсуждая назначение Кнушевицкой. Были даже такие, ктозаявлял, что больше не поедет по железной дороге. Другие, наоборот, утверждали: где женщина – там порядок будет идеальный… Так же эмоционально реагировали ровно век спустя на запуск в космос Валентины Терешковой.

Летом 1862 года через станцию Вязниковскую (она так тогда называлась) проследовал первый поезд. Начальником станции стал Степан Кнушевицкий, приезжий человек, вероятно, поляк. Выходцев из Польши работало на Московско-Нижегородской дороге в первые годы немало. А уже следующей весной вакансию кассира заняла его дочь Ольга. Разрешение на это дало министерство путей сообщения: необычную просьбу девушки не рискнула выполнить ни одна из нижестоящих инстанций.

Ольга была освидетельствована врачами: считалось, что проходящие мимо поезда «приводят к расстройству здоровья». С пристрастием проверяли её профессиональные знания. Хотя что такое тогдашний кассир, продававший билеты на одну-две пары поездов в сутки по одному маршруту, по сравнению с кассиром сегодняшним, – о ператором компьютера, знатоком географии, тонкостей правил проезда, множества тарифов?

Апрельский «Журнал путей сообщения» в 1913 году, отмечая полвека событию, назвал его точную дату: «10 апреля 1863 года восемнадцатилетняя дочь начальника станции Вязники Московско-Нижегородской линии главного общества Ольга Степановна Кнушевицкая была утверждена в должности билетного кассира с окладом 300 руб. в месяц». Обратим внимание: это очень немалая сумма – ответственный труд кассира высоко ценился. Для сравнения: бурлак за сезон зарабатывал 100—110 рублей, рабочий на строительстве железной дороги – 25—45 рублей в месяц.

Журнал поздравил первую железнодорожницу, уже находившуюся на пенсии, и рассказал о её жизни. «Ольга Степановна, достигнув возраста, когда молодые девушки мечтают о радостях юности, стала думать о том, как бы облегчить отцу тяжёлую жизнь. С сердечным трепетом, помолившись, она подала свою просьбу директору дороги. Целый месяц Ольга Степановна ждала ответа, почти не надеясь на удачу. Но вот наступил радостный день – 10 апреля 1863 года, и молодая девушка водворилась в кассе и начала свою скромную нелёгкую работу, отрешившись от утех юной жизни. Часто она приходила домой обессиленная, бросалась в постель со страшной головной болью. И так проходили годы, прошло полстолетия, прошла молодость, личная жизнь, утекло здоровье. Вот жизнь первой русской женщины-железнодорожницы!»

Вряд ли автор статьи был хорошо знаком с самой Кнушевицкой. В Вязниках не запомнили, чтобы она жаловалась на головную боль. Наоборот, представлялась она здоровым и очень жизнерадостным человеком. Вспоминали её как организатора первого в городе любительского театра. В те годы пришла на них мода. Вероятно, увидев такой театр в Петербурге, привезла она эту моду и в провинциальный городок. Наверняка игрался самый популярный тогда водевиль «Поездка в Царское Село», где актёрам надо было изображать, кроме всего прочего, паровоз. А само по себе первое прошение и сдача экзаменов в Петербурге говорят скорее о смелости и решительном характере, а не о заботах о хлебе насущном: зарплата начальника станции в ту пору позволяла семье жить безбедно. Но автор статьи пошёл на домыслы. А в результате этого, он не выяснил ничего точно ни о семье, ни о происхождении Кнушевицкой, и мы об этом почти ничего не знаем.

В №6 за 1868 год «Владимирские губернские ведомости» сообщили о том, что Кнушевицкие устроили в Вязниках благотворительный театральный вечер. Ставились «Старый друг лучше новых двух» Александра Островского и два водевиля. В главных ролях блистали сама Ольга и её сестра Мария. А весь сбор – 108 рублей – они перечислили на книги для создававшейся в Вязниках общественной библиотеки. Из газет же мы узнаём о том, что в 1878 году Кнушевицкие приходят на помощь своим землякам: в то жаркое лето 14 июля в городе случился огромный пожар, погубивший 200 домов. Семья начальника станции передала в фонд погорельцев 189 рублей.

Здание вязниковского железнодорожного вокзала в наши дни. Фото В. Павлова

Единственное, что могло, вероятно, омрачать жизнь Ольги Кнушевицкой, это то, что она не имела права выйти замуж: либо работа, либо воспитание детей – никаких послаблений матерям не предусматривалось. Но, похоже, это её не сильно удручало: в любой момент девушка могла бы по своему желанию уволиться с железной дороги.

Кстати, и 40-летний юбилей вступления в должность Ольги Кнушевицкой не затерялся среди тогдашних событий. Вот новость, которую в 1903 году отбили аппараты РТА – Российского телеграфного агентства: «Отмечается 40-летие службы на железнодорожном поприще г-жи Ольги Кнушевицкой, первой русской женщины, вступившей в ряды железнодорожных служащих».

У первой железнодорожницы были последовательницы. В газетах начала ХХ века находим любопытные сообщения. «На работу по изысканию крымских железных дорог Ялта – Бахчисарай – Симферополь отправилась первая в России женщина, инженер путей сообщения Р. О. Каневская, которая получила техническое образование в Париже. На днях она представлялась высшему путейскому начальству по случаю назначения на эти работы». «Съезд начальников движения русских железных дорог признал желательным, чтобы начатый на Рязанско-Уральской железной дороге опыт замещения женщинами вакансий начальников станций, их помощников и кассиров был предпринят и на других железных дорогах».

Вязниковский вокзал после революции 1917 г.

А вот объявление 1912 года: «При станции Харьков Южных железных дорог открывается 1 февраля для подготовки железнодорожных телеграфистов телеграфная школа. В школу принимаются лица обоего пола не моложе 18-летнего возраста, с образованием не ниже городского училища. Лица женского пола принимаются окончившие полный курс женской гимназии в количестве 10 проц. от общего числа учеников». Такое же объявление давала и Владикавказская дорога. Только было подчёркнуто: принимаются исключительно девицы и вдовы. Но кто мог учиться в гимназии в старое время? Только дети хорошо обеспеченных родителей. А большинство из них меньше всего нуждалось в службе на транспорте. Статистика говорит: связисток на станциях было мало…

Но с Ольги Кнушевицкой начинается история женщин на российских железных дорогах. Потому нам стоит упорно искать новые подлинные факты из её жизни и, наверное, отметить памятным знаком место работы первой в России женщины-железнодорожника.

Владимир ЦЫПЛЕВ

«Маяк», №20 

от 04 марта 2010 г.

Дополнение: Мемориальная доска в память об Ольге Кнушевицкой появилась на здании железнодорожного вокзала станции «Вязники» в августе 2010 года. Помимо прочих на торжественной церемонии её открытия присутствовал доктор филологических наук, корреспондент газеты «Гудок» Николай Владимирович Морохин. Именно он впервые нашёл в архивах исторические материалы о первой женщине-железнодорожнике, в том числе и фотопортрет, использованный в данной статье.

2.13. Разве он не достоин нашей памяти

Одно из славных русских лиц…

M. Ю. Лермонтов

Октябрь. День рождения городского головы. В этот день, как и в прежние годы, к его могиле, что на территории Благовещенского монастыря, пришли жители города – деятели культуры и искусства, представители городской мэрии, просто любители старины, которые чтят традиции и не дают угаснуть тому, что воссоздано с трудом и с не меньшим трудом поддерживается. На его могилу были возложены цветы, сказаны тёплые слова о замечательном общественном и государственном деятеле-созидателе. «Позвольте, – скажете вы. – Где это вы видели могилу нашего городского головы Владимира Васильевича Елизарова? Выдумываете вы всё, Донат Андреевич!»

Вязниковский городской голова (1880—1917 гг.) В. В. Елизаров

К сожалению, вы правы, мои дорогие читатели. Мы не знаем дня его рождения, да и могилы, как таковой, теперь уже нет. Была когда-то действительно на территории нашего Благовещенского монастыря. Было и великолепное надгробие. Затерялось оно ещё давно! Да и теперь совсем не осталось людей, которые бы помнили этот надгробный камень… Пропал.

Правда, есть ещё несколько человек, которые помнят место, где была могила Елизарова. Да толку-то что… Здесь нужны наши руки и души, а где их взять? Руки-то, вроде бы, есть, а вот души давно нет. Вынули нашу душу. Иначе была бы возрождена и могила, и памятник на ней, и имя его.

А имя Владимира Васильевича гремело по тогдашней России. Третий грандиозный пожар в Вязниках вновь уничтожил почти весь центр города. Нужны были новые деньги и силы, чтобы восстановить его. Не потянул на это вновь избранный голова. И тогда взоры вязниковцев потянулись к Елизарову. Его дом, хозяйство и фабрика были ухожены, как у настоящего трудолюбивого хозяина. «Раз сделал для себя хорошо, значит, сделает и для города так же», – решили вязниковцы и в 1879 году впервые сроком на четыре года попробовали выбрать Елизарова городской головой. И что же! За эти четыре года Вязники сразу преобразились. Следы пожара быстро исчезли. Появилась первая массовая застройка улиц каменными домами. Его выбирают на следующие четыре года, затем ещё на четыре… 38 лет пробыл на этом посту наш славный вязниковец! Пробыл бы ещё, да помешала сумятица 1917 года. Сначала весенняя, затем и социалистическая… Пришлось ему покинуть родные Вязники и найти свою смерть на чужбине, в Нижнем Новгороде.

По его завещанию его тело привозят в Вязники и хоронят на территории Благовещенского монастыря, где всегда хоронили самых именитых людей города. А каким он был именитым!

Родился он в 1842 году. В двадцать лет принимает от отца фабрику. Полный сил и энергии, хочет облегчить труд и устанавливает чуть не первым в России на своей ткацкой фабрике паровую машину Уатта. Она и сейчас стоит на том же месте, во дворе его дома, где и была фабрика. Градоначальником его выбирают, когда ему только 36 лет. По тогдашним российским законам, городской голова не может быть владельцем какого-либо производства, и он переводит свою фабрику на другое лицо, постепенно запуская её так, что к 1917 году она становится полностью не пригодной для производства…

Зато Вязники становятся его настоящим детищем! За свою бытность на посту градоначальника под его руководством и наблюдением было построено множество домов, пожарное депо, несколько школ, цветник, техническое училище, амбулатория, земская больница, скотобойня, да всего и не перечислишь.

Россия по достоинству оценила его заслуги, наградив многими медалями, орденами – Св. Анны III степени, Св. Станислава III степени, Св. Станислава II степени, что давало ему право получить «личное дворянство». Он становится потомственным Почётным гражданином Вязников. Сейчас у нас в Вязниках есть новые «почётные граждане», но почему-то те, кто получил это звание до 1917 года, забыты, в том числе и самый выдающийся сын Вязников – Владимир Васильевич Елизаров. Вот в Муроме всё наоборот. Муромляне давно всё поставили на свои места, и имя своего городского головы теперь у них на видном и почётном месте, но не у нас в Вязниках…

Газета «Маяк» дважды писала о Елизарове и его заслугах. Предлагали назвать и улицу его именем, возродить мемориальные доски на здании Алексеевского училища и других, построенных им зданиях.

Но глас этот остался «гласом вопиющего в пустыне».

Дорогие вязниковцы! Если городские власти Вязников не хотят возродить его имя, то давайте мы сами сделаем это! Поверьте, В. В. Елизаров – один из самых достойных сынов Вязников!

Донат ОБИДИН

«НВГ плюс», №03 (03)

от 17 октября 1996 г.

2.14. Николай Оболдуев – предводитель-велосипедист

Первое в России велосипедное общество – «Царскосельский кружок велосипедистов» – появилось в начале 1880-х годов. Затем объединения велосипедистов были учреждены в Петербурге и Москве. Одним из самых массовых стал Московский клуб велосипедистов. Его устав министр внутренних дел граф Дмитрий Андреевич Толстой утвердил в 1888-м. Председателем клуба любителей езды на необычном тогда транспортном средстве москвичи избрали 35-летнего чиновника и кавалера двух орденов, бывшего сотрудника Московской конторы госбанка и председателя комитета Императорского Человеколюбивого общества Николая Платоновича Оболдуева – вязниковского землевладельца. Так наш земляк стал одним из лидеров набиравшего силы движения велосипедистов и зарождавшегося отечественного велоспорта. По его предложению все члены клуба в Суздальском уезде получали серебряный значок с монограммой из букв «МКВ» – «Московский клуб велосипедистов».

В последней четверти XIX в. велосипед начал стремительно завоёвывать популярность у россиян

Фамилия, вдохновившая Некрасова

Николай Оболдуев являлся потомком старинного рода, известного с XVI столетия. Точно не известно, кто именно из его предков носил малопочтенное прозвище Оболдуй, перешедшее затем в фамилию. Но совершенно точно установлено, что ещё в 1619 году стряпчий Данила Леонтьевич Оболдуев был пожалован царём Михаилом Фёдоровичем вотчиной.

Есть версия, что поэт Николай Некрасов в знаменитой поэме «Кому на Руси жить хорошо» для одного из отрицательных героев барина Гаврила Афанасьевича Оболта-Оболдуева (изображённого так: «какой-то барин кругленький, усатенький, пузатенький, с сигарочкой во рту») позаимствовал фамилию у известных ему владимирских помещиков. Известно, что Некрасов сам являлся землевладельцем Гороховецкого и Муромского уездов и неоднократно бывал в Вязниках. Почти не приходится сомневаться в том, что он или был знаком с Ободуевыми, или хотя бы слышал о них.

В XVIII столетии из Оболдуевых наибольшей известностью пользовался Платон Никитич Оболдуев, в молодости служивший в лейб-гвардии Конном полку в царствование императрицы Елизаветы Петровны, потом командовавший Нарвским карабинерным полком и ставший Георгиевским кавалером после разгрома мятежных поляков, а уже при Екатерине II получивший генеральский чин и служивший военным комендантом в Москве до своей кончины в 1788 году.

Генерал Платон Оболдуев был кумиром своей родни. Именно поэтому его племянник заседатель Вязниковского уездного суда и вязниковский помещик Семён Иванович Оболдуев назвал сына, родившегося в памятном 1812 году, в честь дяди – платоном. Платон Семёнович Оболдуев служил в полиции Ковровского и Вязниковского уездов, а также судебным заседателем. Он женился на дочери вязниковского судьи отставного капитана Петра Афанасьевича Манькова, героя Отечественной войны, Любови Петровне. От этого брака в 1852-м и родился сын Николай – будущий основоположник клуба велосипедистов в Первопрестольной.

Как недоучившийся владимирский гимназист стал генералом

Детство Николая Оболдуева прошло в родовом имении селе Большие Дорки Вязниковского уезда (ныне Ивановская область). Когда он подрос, родители определили его во Владимирскую гимназию, но полного гимназического курса Оболдуев-младший не завершил, так как после кончины отца был вынужден поступить на службу канцелярским чиновником в Вязниковскую дворянскую опеку. В 1871 году 19-летнего юношу приняли помощником бухгалтера в Московскую контору Государственного банка. Службу в банке он совмещал с деятельностью по Человеколюбивому обществу – благотворительной организации, членом-сотрудником которой состоял с середины 1870-х годов. В конце концов Николай Оболдуев покинул банк, перейдя на службу по ведомству императрицы Марии Фёдоровны – супруги Александра III, став в 1888 году штатным почётным членом Московского совета детских приютов.

Усадьба Оболдуевых в их имении селе Большие Дорки Вязниковского уезда (ныне Ивановская область)

Николай Платонович Оболдуев в Больших Дорках. Фото 1906 г.

Именно в эту пору Оболдуев, преуспевающий чиновник с придворными связями, и стал заядлым велосипедистом – едва ли не первым из числа уроженцев Владимирского края. Благодаря таким, как он, увлечение велосипедом стало модным занятием даже среди аристократов. И вскоре на педали лихо жали граф Шереметев и князь Гагарин. Даже великий князь Сергей Михайлович – внук императора Николая I – и тот всерьёз «заболел» велосипедом.

Николай Оболдуев летом немало времени проводил в доставшемся от отца имении Большие Дорки. Там вязниковские крестьяне, пожалуй, впервые увидели велосипед, который им казался каким-то чудом. И взрослые, и дети не могли взять в толк, как их барин – рослый полноватый мужчина – лихо катит на двух колёсах и при этом не падает? А велосипедные прогулки Николая Платоновича по окрестностям Больших Дорков становились для селян чем-то вроде бесплатного циркового представления.

Тем временем карьера Оболдуева-чиновника шла своим чередом. В 1896 году он принимал участие в коронации последнего царя Николая II, получил несколько медалей, а также золотой памятный вензель от императрицы Марии Фёдоровны. Получив в наследство от матери имение и в Ковровском уезде, Николай Платонович в 1903 году, состоя уже в чине статского советника, был избран почётным мировым судьёй по Ковровскому уезду. А в январе 1906-го его выбрали ковровским уездным предводителем дворянства. Находясь в этой почётной должности, Н. П. Оболдуев указом императора Николая II в 1907 году был произведён в действительные статские советники – в чин, равный генеральскому. Однако уже в 1908-м он скоропостижно скончался в 55-летнем возрасте.

Его Превосходительство подкосило известие, что его родной племянник Борис Владимирович Оболдуев оказался на скамье подсудимых по «делу бомбистов»: участвовал в организации взрывов у квартиры инспектора одной из московских гимназий. Борис Оболдуев хранил бомбы и взрывчатые вещества, в том числе, кажется, и на квартире своего дяди. «Бомбиста» осудили на 4 года каторги, но это случилось уже в 1909 году, после кончины Николая Платоновича.

Поэт одного стихотворения

Сын предводителя-велосипедиста Георгий Николаевич Оболдуев, родившийся в 1898 году, поступил на историко-филологический факультет Московского университета, но окончить полный курс не успел из-за начавшейся революции. В 1924-м Оболдуев-младший окончил Высший литературно-художественный институт имени Брюсова, после чего работал в различных издательствах. Сам Георгий Оболдуев был поэтом, но при его жизни удалось опубликовать лишь одно-единственное его стихотворение – в 1929-м в журнале «Новый мир». Другие стихи из-за их новаторского характера и критической направленности в советскую печать попасть просто не могли. В 1933 году Г. Оболдуева арестовали и осудили по обвинению в антисоветской пропаганде на 3 года ссылки.

Георгий Николаевич Оболдуев

После окончания срока ссылки непризнанный поэт жил на «101-м километре» – сначала в городке Малоярославце Калужской области, а потом в Александрове, что ныне во Владимирской области. В 1943-м 45-летнего литератора мобилизовали и отправили на фронт. Он служил в разведке и провоевал до самой Победы, а потом поселился в Москве. Здоровье поэта Оболдуева было подорвано годами невзгод и военных испытаний.

После тяжёлой болезни он умер в 1954 году в возрасте 56 лет.

После его кончины вдова Георгия Николаевича Елена Александровна Благинина, известная советская детская поэтесса, добилась публикации нескольких стихов покойного мужа. А первый поэтический сборник Оболдуева «Устойчивое неравновесье» был издан лишь в 1979 году, спустя четверть века после смерти автора, да и то не в СССР, а в ФРГ, в городе Мюнхене. И только в 1991-м первый сборник поэта вышел на родине в Москве.

На Георгии Николаевиче род Оболдуевых, с его генералами и чиновниками, велосипедистами и литераторами, царскими и советскими арестантами закончился, и теперь эта фамилия большинством современников воспринимается лишь как курьёз.

Николай ФРОЛОВ

«Районка, 21 век», №21 (238) от 11 июня 2015 г.

2.15. Краевед Семён Змеев
Родовые корни

Впервые в письменных источниках род мещан Змеевых упоминается в 1793 году. Это список жителей Вязников, обложенных подушным сбором, в котором записан Иван Змеев с сыном. Иван Фёдорович Змеев – это прадед Семёна Ивановича Змеева. К 1824—1827 годам он уже умер, т. к. главой семьи в списке домовладельцев города Вязники за указанные годы записана его жена Мария Кузьминична. Семья состояла из сыновей: старшего – Ипполита и младшего – Фёдора, который уже был женат на Матрёне Андреевне и имел сына Ивана и дочь Пелагею. Ипполит Иванович, видимо, был женат, но не имел сыновей, т. к. в списках мещан за 1834 год на него наложен «оклад» на одну «душу».

В окладной книге по учёту сборов с мещан г. Вязники за 1879 год есть сведения о семье Ивана Фёдоровича Змеева (это уже отец С. И. Змеева), в котором он записан с сыновьями Алексеем (31 года), Петром (30 лет), Иваном (21 года) и Семёном (15 лет). В списке указано: «Всего 7 душ», а перечислено только 5 мужчин. Из другого источника, метрической выписки, удалось установить других членов семьи. Жену Ивана Фёдоровича звали Евдокия Алексеевна, и у них, кроме перечисленных выше сыновей, была дочь Евдокия. Очевидно, они и не указаны в списке. Из этого же документа видно, что Змеевы принадлежали к православию и состояли в приходе Вязниковского Казанского собора.