Текст книги "Мейрхан Абдильдин: Өнегелі өмір. Вып. 22"

КАК Я С ЧУЖОЙ ЖЕНОЙ В ТЕАТР ХОДИЛ

Ах, Ленинград, Ленинград! Не забыть мне тебя. Столько радостей и интересного связано с тобой.

Это было где-то в июле 1960 года. Я сдал вступительные экзамены в аспирантуру Физико-технического института АН СССР, выдержал конкурс и поступил в аспирантуру. Мне всего 22 года. Впереди 4 года учебы в прекрасном Ленинграде, ибо у меня был в запасе еще один год из двухлетней стажировки в физтех. Необычный подъем в настроении. Солнечно. Тепло. Не хватает только девчонки. В поисках оного, надеясь на авось, пошел в направлении к кинотеатру «Молния», что на Большом проспекте. К некоторой досаде, там девчонок оказалось немного, да и свободных, вернее одиночных, вовсе не было.

Я продолжил свой поиск и пошел по Большому проспекту вверх, в направлении к площади Льва Толстого; там был кинотеатр «АРС». Идя к этому кинотеатру, проходишь мимо театра Ленсовета. Только я подошел к театру Ленсовета, ко мне навстречу бросилась молодая женщина и, запыхаясь, волнуясь стала предлагать мне купить у нее билеты в театр. Вижу два билета и говорю ей: «Я один». Она: «На другой билет я сама пойду». Мне и этого надо было. Тут все произошло молниеносно. Я говорю: «Согласен». Пытаюсь достать деньги. Не дожидаясь расчета, со словами: «Мы опаздываем», она побежала к входу театра, увлекая меня за собой, крепко держа меня за руку. При входе контролерша указала, чтобы мы поднялись наверх, на ярусы, ибо внизу все двери уже закрылись, а спектакль уже начался. Бежим наверх, входим в ярусы, кругом темно. Как сейчас помню, шла пьеса «Кристина», какого-то финского писателя.

На ощупь нашли какой-то широкий, плоский столб и прислонились к нему. Стоим так плотно, что меня обдает ее горячее дыхание, платья какое-то с дырочками, грудь открыта, мне жарко, и руку она не отпускает, боюсь, что вспотеет ладонь. Забыл про спектакль, мне хорошо.

Наступил антракт. Мне было неудобно теперь сразу же предлагать деньги за билет. Хотел это сделать как-то покрасивее и предложил ей выпить, сославшись на то, что очень хочется пить. Вошли в буфет. Там на круглых столах были разные напитки, конфеты, фрукты и даже открытая бутылка хорошего полусладкого кавказского красного вина.

Не знаю, откуда у меня взялась смелость, я предложил ей выпить немножко красного вина. Она согласилась. Я этому знаку был очень рад, даже мысленно похвалил себя.

Вышли в фойе. Пристроились к традиционному шествию по кругу. Изо всех сил старался ее занять и чувствую, что несу всякую чушь. Поскольку я впервые с женщиной оказался в таком замечательном месте, причем она была довольно-таки приятной, у меня не хватило смелости взять ее под руку, и я шел скромно, словно пай мальчик.

Тут звонок и пошли смотреть второе действие спектакля. Нашли свои места в партере. Погас свет. Я взял ее за руку и стал нетерпеливо гладить, сжимать ее пальцы. Чувствовал себя на седьмом небе, разыгралась фантазия, стал строить счастливые планы на будущее. Я уже не собирался ее потерять. Хотел долгой дружбы с этой миловидной стройной, гибкой, как балерина, молодой женщиной с голубыми глазами. Уже был бесконечно благодарен ей за принятие моего ухаживания. Тут пролетело быстро и второе действие, и мы снова вышли на антракт. Опять пристроились к кругу в фойе. Я опять скромно шел рядом со своей прекрасной дамой. Эта робость, в конце концов, сослужила мне хорошую службу.

Вскоре я заметил что, рассекая почетный круг прогуливающихся зрителей по диаметру, шли двое крупных мужчин. Это уже было не по правилам. Когда я снова обратил свое внимание на них, они уже стояли перед нами. Пока я соображал, что к чему, один из них, военный в чине майора ударил по щеке мою прекрасную даму.

Катастрофа! Я успел только промямлить: «Что вы наделали!». Моя заячья душа ушла в пятки. Да и не было у меня никакой возможности броситься на этих двух верзил.

Публика не осталась равнодушной. Шум и крики. Круг сомкнулся, и мы четверо оказались в плотном кольце.

Замечательный народ эти ленинградки. Нет в целом мире таких чудесных благородных и отзывчивых женщин. Они требовали, взывали к немедленной расправе над этими разбойниками. Нашли какого-то генерала и требовали немедленно разжаловать майора, который ударил бедную женщину. Генерал побагровел, распетушился и гаркнул: «Смирно! Как стоите! Вам, что погоны надоели?!» и стал теребить нервно погоны майора.

При такой поддержке женщин и генерала я стал приходить в себя. Майор же, наоборот, вижу, потерял выправку, весь обмяк и стал бормотать: «Она моя жена…».

Публика еще пуще воспламенилась: «Ну и что с того, что она ваша жена. Военный называется! Безобразие! Молодой человек культурно идет рядом с ней! Не лапает! Вы, майор, дурак и псих, какой-то! Извинитесь перед женщиной и молодым человеком!».

Майор не выдержал такой массовой атаки и стал жалобно извиняться перед нами; публика уже забыла про спектакль. Тут я нашелся, мгновенно перевоплотился в китайца и стал внятно говорить, чтобы публика слышала: «Нисего, нисего васа зена, нисего васа зена.». Этим совсем завоевал расположение публики.

После такой победы публика постепенно успокоилась и стала расходиться. Мы остались вчетвером. Майор стал объяснять причину своего необычного поступка.

Они с женой вдвоем шли в театр, и тут встретился его хороший приятель, спортсмен. Обрадовавшись случаю, они подошли к пивному ларьку и стали пить пиво. Через некоторое время жена стала требовать, чтобы они кончили баловаться этим затягиваю– щим напитком. Когда они не среагировали на ее слова, она сгоряча побежала одна, и далее случилось, то, что случилось.

После пива приятель говорит: «Неудобно, из-за меня она пошла в театр одна». Они так же, как и я с рук купили билеты и попали на спектакль. В первом же антракте они заметили, что жена уже подцепила, кого вы думаете, китайца и с ним в прекрасном расположении духа пьет вино и принимает его ухаживание.

Тут его ударила молнией ненависть к жене: «Подлая баба! Хочет стать жертвой первого попавшего китайца! Я ей покажу!» и показал. Постояв немного, я попрощался с этой тройкой, в душе поблагодарив Бога за то, что все мирно кончилось. И вышел вон из театра.

С тех пор я уже с чужой женой в театр не хожу.

КАК Я ТОНУЛ В ФИНСКОМ ЗАЛИВЕ

Мы, трое аспирантов, жили в Ленинграде на Петроградской стороне, в общежитии, по адресу Петрозаводская 7 «б». Я и Киргизбай – физики из Физико-технического института АН СССР, а Кошен – биолог из биологического института АН СССР.

Обедали обычно в столовой на соседней улице Большая Зеленина. После сытного обеда старший из нас Киргизбай изрекал свою любимую фразу: «Ребята, поели сытно, теперь бы не помешало поискать девчонок». И мы выходили на «охоту». В начале направлялись к кинотеатру «Молния», что на Большом Проспекте. По нашему расчету у кинотеатра легче встретить свободных девчонок. Если таковых не оказывалось, то мы по Большому проспекту поднимались вверх, к площади Льва Толстого, к кинотеатру «АРС».

Иногда нам встречалась молодая симпатичная особа. Тут бы вы видели нашего Кошена! Он весь преображался, в глазах появлялись веселые огоньки и тут же в миг хватал за руку ничего не подозревавшую, приятную незнакомку, словно милиционер закоренелого преступника.

Удивительные Ленинградки! Как мы вас любим, как вы были терпеливы к нам! Будьте вы все счастливыми!

Во время художества Кошена приятная незнакомка не вырывалась, не кричала, а мягкой улыбкой смотрела на Кошена и негромко спрашивала: «Что Вы хотели сказать?». Тут, к нашему вящему веселью, сразу же обнаруживались все слабые и сильные стороны нашего друга. Он, конечно, не мог живо и удачно ответить не ее вопрос, в силу его плохого русского языка и интеллекта, ниже среднего. Тем не менее на его довольно таки приятном лице, как в бешеном калейдоскопе, одно выражение сменялось с другим, подгоняемое его южным темпераментом. Его красивые, лучистые серые глаза искрились и изучали столько доброго света и заинтересованности, что наша Ленинградка, как нам казалось, таяла у нас на глазах и начинала поддерживать разговор с Кошеном. Они неспешна продвигались вперед и наш друг, окрыленный таким поворотом события, с еще большим жаром рассказывал что-то и при этом сильно жестикулировал.

Мы с Киргизбаем плелись за ними, от души смеясь, восхищаясь смелостью и нелепостью нашего друга.

Спустя некоторое время, Кошен уже шел навстречу к нам очень даже довольный, уверенно заявляя, что он договорился с ней о свидании, причем она приедет не одна, а с подругами.

Мы с Киргизбаем тоже радовались такой удаче, и нам было немножко неловко за наше обывательское поведение.

С нетерпением ждали день и час свидания с приятной незнакомкой и с ее подругами. О, радость! Наступало и это время. Мы на крыльях летели на свидание. Какой позор! Какое безобразие! Их и в помине не было. Мы ругали бедного Кошена. Каким глупым он нам казался. Как он мог нас так подвести.

Увы, проходило время. Молодость брала свое. Мы успокаивались и снова были готовы заново начинать свой поход. Результат был таким же, как в предыдущий раз. Эта порочная практика вновь и вновь повторялась и порядком надоела.

Прошло время. Я как-то сидел в читальном зале общежития. Прибегает Кошен и говорит, что он познакомился с тремя девушками, и на завтра, на 10 утра, около столовой назначил свидание. Стал меня уговаривать идти на это дело. Парень он прилипучий. Чтобы избавиться от него, я, как думал, прибег к небольшой хитрости, сказав: «Иди в комнату Киргизбая и договорись с ним. Если он согласен, то и я поеду».

Наш плут Кошен, этаки бухарский еврей, сказал Киргизбаю, что: «Он с Мейрханом идет завтра утром на свидание, и предлагаем, мол, и ему принять участие в этом деле». Киргизбаю оставалось только согласиться, ибо кому охота в субботу, в день отдыха, оставаться одному в общежитии.

В субботу в 10 утра мы с некоторым тяжелым сердцем, что девчонки опять нас обманут, подходим к столовой на улице Большая Зеленина.

О, чудо! Не верим собственным глазам! Трое замечательных, свеженьких девчонок уже ожидают нас на остановке. Как мы засуетились и забегали. Быстро купили съестные, вино-водку и прочее и быстро прибежали к электричке в направлении к финскому заливу. Скоро мы вышли на станции «Лисий Нос» и выбрали безлюдное место на берегу залива. Природа чудная, стена высокого соснового леса, пляж дикий и чистый, песок теплый. Девчонки, раскрепощенные, сразу же сбросили платья-халаты и в разноцветных, красочных бикини выбегали как райские птички. Увы, мы оказались неготовыми к такой ситуации. Мы тоже разделись и своими черными трусами выглядели на фоне девчонок как колхозные трактористы. Девчонки предложили поиграть в волейбол, и уже через какие-то минуты мы прыгали, смеялись, про все забыли, мы были счастливы. Так бывает только в молодости. Разгоряченные, веселые девчонки шумно бросились в залив купаться. Мы тоже вошли в воду. Тут выяснилась такая ситуация. Наш Кошен, добытчик девчонок, оказывается, вовсе не умеет плавать, а наш старшой Киргизбай умеет плавать только «по-собачьи». Оба они южане, из Чимкента, и из-за отсутствия там маломальской приличной реки остались сухопутными. Только я, северянин, выросший на берегу протоки уважаемой реки Иртыш, естественно, умел плавать. Тут, надо же, дернул меня черт, и я решил воспользоваться случаем и заработать очко перед девчонками, и бросился в воду догонять девчонок. Хитрый народ эти девчонки! Смотрю, через небольшое время двое девчонок, повернулись обратно и поплыли к берегу. Со мной осталась одна, статная, миловидная и сияющая девчонка. Тут я решил заработать очередное очко и показать полное свое мужское превосходство над сухопутными южанами. Я прибавил скорость в плавании, чтобы слегка утомить девчонку и стал заумно и горячо болтать, чтобы ей не было скучно и чтобы она почувствовала мой довольно таки приличный интеллект. В пылу эксперимента я как-то обернулся и увидел, что мы довольно таки прилично отдалились от берега. Вот по истине: «Счастливые часы не наблюдают!» Тут меня стал в некоторой степени беспокоить вопрос о возвращении. Вместо того, чтобы просто сказать девчонке: «давай поплывем обратно?», моя глупая мальчишеская гордость подсказала другое предложение. Я решил прибавить темп, утомить девчонку и как результат, чтобы она попросила меня плыть обратно. О том, как я буду уставшую девчонку доводить до берега, конечно, не подумал. Я прибавил темп и напряженно плыл вперед, перестал болтать и вдруг замечаю, что мы с девчонкой поменялись ролями. Теперь болтает девчонка, она легко и весело несется вперед и нет никакого признака усталости. Тут, как это не было неприятно, я понял, что мой номер дохлый, а вместо девчонки стал уставать я сам. Обернулся назад и увидел что до берега уже далеко. Пропало все мое мужское достоинство и стал я плутовать и мямлить, в роде того, что: «вода становится холоднее». Она мгновенно среагировала и спросила участливо: «Вы, наверное, первый раз купается в заливе?» – Я отвечаю: «Да». – «Ну, тогда, давайте поплывем назад. Чем дальше в залив, тем вода глубже и холоднее» – говорит она. Я был спасен и теплое чувство благодарности к этой незнакомой девушке разлилось по всему моему существу. Поплыли обратно. Не помню, сколько времени прошло, но вдруг со мной произошло совершенно неожиданное: мою правую ногу стянула судорога и я стал медленно крениться в правый бок. Было больно. Однако я не испугался и не запаниковал. Сколько себя помню, обычно никогда ничего не боялся. Тут главное – воспитание отца. В такой необычной ситуации моя голова была ясной и мой мозг лихорадочно соображал. Во-первых, до берега еще далеко, помощи неоткуда ждать; мы выбрали уединенное место на берегу залива, мои товарищи сухопутные. Единственная надежда – эта незнакомая девчонка. Ругаю себя. Дурак, во цвете лет пропадаю в этом холодном, коричневом, дурацком заливе, с девчонкой, у которой даже имени не знаю.

Главное не испугать ее, чтобы она не сдрейфила. Весь собравшись, как можно хладнокровнее, говорю: «Знаете, по-моему, у меня что-то случилось с правой ногой. Тут я услышал совершенно неожиданный ответ: «Хан (она, оказывается, запомнила мое имя), ты не волнуйся, я пловчиха первого разряда, я тебя вытащу». Я удивился, обрадовался, мать родная не смогла бы меня так успокоить, я был уже благодарен ей. Это все было в один миг. И тут я чувствую, что мой рот само собой открылся, и я, не поверите ни за что, дико кричу. Сам свой крик слышу и даже думаю: «С ума ли сошел!». Не могу закрыть рот. Девушка гладит меня за шею и слегка хлопает по спине, уговаривая: «Успокойся, Хан, успокойся… ». Тут и судорога прошла, и мы поплыли к берегу. Еле-еле добрались до берега, я, переживший такой стресс, имел не только жалкий вид, но также потерял дар речи и не мог ничего вымолвить. Меня поили водкой, обтирали, в общем, приводили в себя.

Всех испугал не только мой бледно-синий вид, но еще больше моя кровавая правая нога, как будто она побывала в пасти хищной рыбы.

Оказывается, произошло вот что. Девушка действительно была пловчихой и она действительно имела разряд, но что всего важнее, она носила голубую резиновую шапочку и 16-сантиметровую английскую булавку, говорили медная булавка, не знаю, но, оказывается, это необходимый реквизит пловчих. Моя спортсменка действовала по классически: она сначала успокоила меня, что она спортсменка и что вытащит меня, и когда я обрадовался, что спасен, она незаметно нырнула и всадила эту английскую булавку в мою правую ногу. Я, оказывается, дико кричал и не мог закрыть рот из-за этой булавки, которую девица не успела вытащить.

Отдых был испорчен. Все смеялись надо мной. Позор был полный. В конечном счете мы вернулись в город. Так неудачно кончился мой первый и в то же время последний заплыв в финский залив.

Я сейчас старик, и я иногда вспоминаю этот штрих своей жизни, и мне стыдно за себя, не тем парнем оказался, ибо больше не виделся со своей спасительницей, не попросил ее адрес, не пригласил ни в оперу, ни на балет, ни даже в знаменитое кафе мороженое «лягушатник» с полусладким шампанским в начале Невского проспекта. Прав Робинзон Крузо, говоря: «в молодости делаешь как раз то, чего не надо делать».

ӨЛЕҢДЕР

Жәкеңнің жастық шағынан көріністер

 
Есіңе ал жас кезіңді өзен бойлай,
Қоршаған «Соқыр үйді» орман-тоғай,
Тұзақ сап, балық аулап жүруші едік,
Жалаңаш индеецтің баласындай.
 
 
Сенен таяқ сол кезде талай жегем,
Күнде еститінмін сөзіңді «Маңқа» деген,
Алмаймын деп балыққа жылатсаңда,
Қалмаймын деп соңыңнан ере бергем.
 
 
Қыстың бір күні болады жайма-шуақ,
Жәкең жүреді қоянға құрып тұзақ,
Бір күні тұзағына түлкі түссе,
Жатыр екен түлкіні қасқыр талап.
 
 
Көкжалдан біздің Жәкең қорқа алмады,
Ит екен деп таяқты лақтырады.
Тұзаққа уақытында жібермеген,
Анасына батырың қынжылады.
 
 
Тағы да болушы еді соқыр шортан,
Лып етіп шығушы еді біздің қолдан.
Дариға-ай неткен сондай мисыз едік,
Қор болдық ұстай алмай шалшық судан.
 
 
Ойнаушы едің асықты елден артық,
Қайтпаушы едің түнінде айдың жарық,
Мың-мыңдап ұтсаңда, о дүние-ай!
Сен маған бермеуші едің жалғыз асық.
 
 
Бертін келе сен шаптың жүйрік атқа,
Одан артық бақыт жоқ бала шақта,
Қызыл көк, Сары бауырды айтпағавда,
Көлтай торы тұлпар еді біздің жақта.
 
 
Бір сұлу қыз болушы еді көрші елде,
Біздің Жәкең ол кезде он бесінде,
Хат жазды әлгі қызға менің көкем,
Өңі түгіл, түсінде көрмеседе.
 
 
Ұсталып орта жолда жазған хаты,
Мектепте ол кездерде тәртіп қатты,
Неде болса бұл жақсы нәрсе емес деп,
Жауапқа тартты бұлар адресатты.
 
 
Түзелді бертін келе осы жағдай,
Айтамын келгеннен соң сөзге орай,
Қызбен Жәкең кездесті біздің елде,
Дәл айтсам: «Ромео-Джульеттадай».
 
 
Сен менің Көсемімсің бала кезден,
Мен сенің солдатыңмын соңыңнан ерген.
Мың рахмет айтамын бүгін саған,
Бақытты бала шақта бірге жүрген.
 

08.02. 1993, Алматы

 
Әр уақытта көрінесің биіктен,
Артық туған адамсың сен неліктен?
Мен білемін үлкен атаң Әбділдә,
Ақ батасын беріпті шын жүректен.
 
 
Көре алмадым мен сол ұлы адамды,
Атадан мен алмай қалдым батаны
Сондықтан да аума төкпе өмірден,
Мен Мейірхан бір арыла алмадым.
 
 
Көңілшекпін, тартқам екем шешеме,
Далақпаймын, келсем-дағы нешеге
Алтын уақыт кетіпті ғой шәшіліп,
Өмір шіркін өткендей сол көшеде.
 

13.08.1998 жыл

Жария мен Бария

 
Жария мен Бария бізге деген,
Құдағилар болады құдай берген
Башкирия жерінде туса-дағы,
Бұл күнде Көкшетауды мекендеген.
 
 
Құдалардың бұлармен көңілі тоқ,
Тағатын қос сұлуға міндері жоқ.
Алтын асық балалар тапқаннан соң,
Неме керек басқадай дүние – боқ!
 
 
Біз қонақ – «аз отырып, көп сынаймыз»,
Шынымды айтсам бізге де сіз ұнайсыз,
Деген мен бір-екі ауыз қалжың сөзді,
Айтпасақ енді бізге жүдә ыңғайсыз.
 
 
Бойы бар екі метр Жарияның,
Бөксе жағы былқылдайды Барияның.
Көргенде бұндай тәуір әйелдерді,
Есі кетер жас түгіл, кәрияның.
 
 
Сондықтан да ұйқы жоқ құдаларда,
Шахтердай еңбек қылған забойларда
Болыпты бойы ырғайдай, шіркіндердің,
«Жақсы петух – ол жирный бола алмайды».
 
 
Аямай жұмсайды екен күндіз оны,
Су керек, қой қайда деп, оңлы-солы.
Білемін ондай жағдай, өзімде бар,
Татар қатын, қазақтың болады соры.
 
 
Айналайын құдалар соңымнан ер,
Құтылайық қызыл көз пәлелерден.
Қазақстанда, бізді тағы ұстап алар,
Мүлдем қашып кетейік, осы жерден.
 

Зеренді, 1986 жыл.

 
Тау түрген жер әсемі жанға жайлы,
Күркіреп өзен аққан, терең сайлы,
Баурайы жасыл кілем, жұмақ дерсің,
Тау басы арша, емен, қарағайлы.
 

19.08.1981. Түрген

Сәтбаевқа

 
Қазақтың аспанында күн мен айы,
Төрінде Бұхар жырау Абылайы,
Төрге шық, той сіздікі, Қаныш аға,
Қазақтың ғылымының Гималайы.
 

Ершинге Ш.А!

 
Тұқымнан артық туған біздің жақсы ағамыз,
Ғылым десек тірі жүрген ортамызда данамыз,
Ебін тауып, қолдан келіп, бір жас тоқал алсаңыз,
Әлі-ақ Шәке, шынымды айтам, жүзге жетіп барамыз!
 

Ахметова Бэлаға

 
Қыпшақтың Отаны екен байтақ дала,
Сол елден бір қыз шыққан жеке-дара.
Ғажайып ақылы мен парасаты,
Адамда туады екен мұндай дана.
 
 
Сұрасаң осы арудың Бэла аты,
Келіскен сәні мен салтанаты,
Ғылымда бұл қыз шыққан биіктерге,
Қазақтың жете алмай жүр азаматы.
 
 
Тоқтайын осыменен Бэла, шырақ,
Кетірмей қадірімді бос далақтап.
Ескерткіш болсын деймін осы өлеңім,
Кейінгі жастар жүрсін мұны жаттап.
 

13.11.1998 жыл

Райханға

 
Сенен артық жолдас қайда, Райханым,
Қадіріңе жете алмай мен барамын,
Еркелігім шектен асып кетсе де,
Сен үшін мен – ең сүйікті баламын.
 
 
Үй қозғалса, қозғалмайсың, салмақтым
Дүниеге көз қарасың жан-жақты
Ағайын, дос, барша елге ұнаған,
Патшада жоқ сендей әйел, ардақтым!
 

08. 1998 жыл

 
Куә бол жасыл дүние, ашық аспан,
Сөз айтам кем болмайтын асыл тастан,
Жігіттер құлақ салып тыңдасаңыз,
Бақытты іздемеңіз тым алыстан.
 
 
Күн жақсы – дүниені жарық қылар,
Жер-ана адамзатты қарық қылар,
Қоқайып патша отырған алтын тақтан,
Төсегі сүйген жардың артық болар.
 

25.08.2000 жыл

Әсияға

 
Сағынам үйден шықсам алты қадам,
Сәулетім, салтанатым, жалғыз балам!
Нұрлы ақыл, жылы жүрек, жақсы мінез,
Көп емес дүниеде сендей адам.
 

02.08.2000 жыл

Қабдоловқа!

 
Інісі Махамбеттің артық туған,
Жалындап Әуезовтың жолын қуған
Қабдолов жеке өзі Атлант қой,
ҚазМУ-дың бір бұрышын тіреп тұрған.
 

Майданға!

 
Үлкен тойға жетіпті біздің Майдан,
Халайық бола қалма сен де қайран.
Тұқымға бақ әкелген перизаттың,
Жақсы адам екені анық айдан.
 
 
Ақша жүз, көкшіл көзді, сұлу едің,
Өтірік айтқым келмейді, сірә, менің.
Әлі де тұғырыңнан таймапсың ғой,
Қатарың қызғанады әлі сенің,
 
 
Гректе патша болған – аты Мидас,
Жәкеңе болған екен жолы мирас.
О бастан артық туған бақыт құсын,
Қолына түсіріпті жанға қимас.
 
 
Мен емес осы уақытта дінге сенер,
Не дерсің сондай халық Әбділдиндер,
Жүрегім ақтан жарылып тұрған кезде,
Құдайға рахмет айтам сені берген.
 

02.03.2002 жыл

Ермекбайға

 
Атаны көргенім жоқ Ермекбайдай,
Баланы жақсы көрген жаны қалмай.
Ақ көңіл, тура мінез, адал жолдас,
Көңілді көтереді жақсы шайдай.
 

13.08.19981 жыл

Бақытқа

 
Тумасаңда туғандайсың, Бақытым,
Бізге кетті сенің талай уақытың.
Күндіз-түні жұмсасақ та отказ жоқ,
Құдай берді бізге сені, шаттығым.
 
 
Қуанамыз ұлымыз деп біздер,
Көңіліміз көл дария теңіздер
Бұл фәниден өтейікші сыйласып,
Сол үшін бар сізде-бізде негіздер.
 

13.08.1998 жыл

Исатаевқа

 
Жүресің факультетте таудай болып,
Жан-жағың бізге жарық айдай болып,
О, Сәке! Сіз жүргенде арқаланып,
Тиеміз жамандыққа жайдай болып.
 
 
Физфактың ел таныған Бөгембайы,
Фазылхан жаныңда жүр Қабанбайы.
Жарқырап бір биіктен шыға келген,
Төлеген – шапырашты Наурызбайы.
 
 
Ал біздің Шәмші болса жеке батыр,
Басқа да сыйлайтындар толып жатыр.
Бәріңді арнайы атап айтпады деп,
Бұл жолы өкпелеме менің халқым.
 
 
Бұл күнде бақыттты екен біздің физфак,
Халайық, болсын бізге бұл қанағат,
Білмеймін не боларын болашақта,
Жастарға бізден болар зор аманат.
 
 
Жасай бер біздің Сәкең жақсы ағамыз,
Сіз жүр деп ортамызда қуанамыз.
Кездесерміз болашақ тарихта,
Мызғымай тұра берсе Астанамыз.
 

Құсайынов Маратқа

 
Кешегі біздер жас боп жүрген шақта,
Өмір шіркін гүл-бәйшешек әсем бақта,
Бір досым Марат деген болып еді,
Жақсының бірі еді адамзатта.
 
 
Орта бойлы, дембелше, еді сары,
Сымбатты сұлу жүзі – қызға дәрі.
Ғылымның талай қиын сұрағына,
Мараттың келуші еді әр кезде әлі.
 
 
Құдайға жақсы керек дегені ме,
Кездейсоқ басқа пәле келгеніме,
Арадан жастай Марат кетіп қалды,
Амалсыз басқа түссе көнесіз де.
 
 
Арадан өтсе-дағы жылдар талай,
Біз жүреміз Марат жанды ұмыта алмай,
Мәкеңнің 60 жастық жиынына,
Келіпті ескі достар бірі қалмай.
 
 
«Ғалымның хаты өлмейді» – дейді халық,
Жақсының аты өлмейді бұл да анық,
Тойлайық Марат сынды асыл жанды,
Тұрғанда жалған дүние бізге жарық.
 

23.11.1998

Академик Әубәкіровке!

 
Тұлпардай талмай шапқан бұл жалғанда,
Қай бір кез ұқсатамыз Бөгенбайға,
Асқақтап жасай берші жақсы ағамыз,
Ешкімнен кем емеспіз сіз тұрғанда.
 

8. 12. 2005

Айекеңе!

 
Айекең адам еді Ел ұрандай,
Өсірген екі ұлы қос қырандай.
Өмірдің майданында халқы үшін,
Күрескен осы жақсы жан аямай.
 
 
Түскенде есімізге асқақ ағай,
Отырам қалай ғана тілек айтпай.
Өмірдің аспанында ұрпақтары,
Жасасын жарқыраған жұлдыздардай.
 

2002 ж.

Раушанға

 
Қазақ айтады: «Екі жақсы қосылмайды»,
Десе де ескертейін мен бір жайды,
Зұлқайыр мен Раушанның жанұясын,
Жақсы деп бүкіл ҚазМУ мойындайды.
 
 
Жеткізген бұл атаққа Зұлқайыр ма,
Әкесінен жақсылық айрылды ма,
Әлде: «Бақ әйелге қонады» деп,
Раушаннан жақсылық қайрылды ма?
 
 
Раушан айналайын ақылдым-ай,
Сен кетіп, болмай қалды біздерде жай,
«Жақсы да маған керек» деген оймен
Шақырып алды-ау сені бізден Құдай.
 

2007 ж.