Текст книги "О бабушках и дедушках. Истории и рассказы (сборник)"

Майя Мазо
Кошачьи приключения бабушки сони

В девяностые годы через вновь открытые границы на россиян градом сыпались европейские ценности. Вот и папа решил сделать в квартире евроремонт. Прораб прикинул сроки выполнения работ и поклялся своим здоровьем их соблюдать. Забегая вперед, скажу, что своего обещания он не сдержал. Моя тетя Фарида наивно поверила в байки прораба и согласилась на время ремонта приютить всю нашу семью, включая котика (так она называла Лайзу). Ее не смутили хлопоты, связанные с наплывом родни, хотя у нее был собственный «Full House», состоящий из мужа, двух маленьких детей – Артура и Дианы, а также их бабушки.

Известно, что кошки сильнее людей привязываются к дому. Лайза не была исключением и воспринимала любую смену обстановки как стресс. Переезд оказался для нее куда более серьезным испытанием, чем для других членов семьи. На тот момент ей исполнилось четыре года, и я надеялась, что нервная система зверя достаточно окрепла для тесного общения с родней.

Оказавшаяся в нашем распоряжении двухуровневая квартира «новых русских», несмотря на приличный метраж, не вмещала всех желающих. Она постоянно кишела людьми и напоминала муравейник: няни, кухарки, гости, бизнес-партнеры и вообще люди непонятного свойства деловито сновали туда-сюда. Они к тому же шумно галдели, создавая атмосферу восточного базара. Изюминкой этого монголо-татарского плова была бабушка Соня. Она шныряла по коридорам – то с урюком, то с яблочком – за своими несмышлеными внуками и пугала их магическим воплем: «Витамины!» Когда няня пыталась вступиться за малышей, то подвергалась изощренной брани. Бабуля каждому с ходу давала развернутую характеристику его умственных способностей, социального положения, душевного состояния и места в обществе и квартире. Результатом являлось то, что няни в данной семье надолго не задерживались.

Я удивлялась тому, что такая фурия генетически приходится мне бабушкой. Родство не помогало ни понять поступки непредсказуемой старушки, ни предупредить их. Тогда казалось, что я скорее договорилась бы с четвероногой Лайзой, чем с кровной родственницей.

К тому времени я насмотрелась достаточно голливудских фильмов, чтобы усвоить: главная опасность всегда исходит от детей и сумасшедших. Так, из общей кутерьмы всплыли три потенциальных угрозы для моей переселенки: Артур, Диана и бабушка. Поэтому их следовало держать под постоянным присмотром. Но как, скажите, это сделать, если занятий в школе никто не отменял?

Разъяснительные беседы с трехлетним Артуром о бережном отношении к животным проходили на фоне мелодичного звона разбивающихся о стену игрушечных машинок. Он беспощадно запускал их в последний путь в надежде выяснить, как же те устроены. Благо, что любознательный мальчик оказался пугливым в отношении кошки. Думаю, только это и спасло ей жизнь. Младшая сестра Диана, как любая девочка, оказалась более восприимчивой к словам. Однако она проявила и повышенную заинтересованность в общении с «милой киской». Искрясь от счастья, Диана таскала и тискала живую игрушку, но хотя бы старалась обходиться с ней аккуратно. Бабушке Соне это точно было не дано!

Последняя видела в Лайзе занятную вещицу, детскую прихоть, рассадник болезней и лишние хлопоты, но никак не одушевленное, живое существо. Пришлось приложить титанические усилия, чтобы бабуля вняла мольбам и отказалась от любимой забавы: взять животное за шкирку да отнести в комнату на изучение детям. Сама Лайза стойко сносила любые невзгоды и не сопротивлялась, когда ее ловили. Она принимала консистенцию пластилина и смиренно отдавала себя в полное распоряжение людей. Лишь выражение глаз, подобное взгляду мученика на кресте, передавало объем переживаемых моей питомицей страданий.

Вопреки моим стараниям, вскоре после переезда произошел случай, который опасно сблизил бабулю Соню с кошками.

Я училась в первую смену и до обеда не появлялась дома. Однажды, возвратившись из школы, я ступила на порог квартиры и замерла в нерешительности. А не ошиблась ли я дверью? Из знакомой прихожей на меня уставилась неизвестная черно-белая кошка. Некоторое время мы с одинаковым изумлением разглядывали друг друга. Затем я первая взяла себя в руки, попыталась вежливо улыбнуться, что обернулось нервным хихиканьем, и неуклюже прошмыгнула в коридор. Кошка по-прежнему недоуменно смотрела на меня, явно не собираясь растворяться миражом в пространстве. Едва опасения о помутнении моего рассудка рассеялись, как на сцене появилась бабушка Соня, чтобы доказать обратное. Она начала ласковый разговор с незнакомой кошкой.

– Псс, псс, пссс, Лайза, иди кушать, – соловьем залилась бабушка, гениально играя непонятную мне роль.

Кошка подозрительно скосилась на нее и не двинулась с места.

В этой странной ситуации меня поразили два обстоятельства. Во-первых, никогда раньше бабуля не разговаривала с кошками, тем более ласково. Во-вторых, черно-белая кошка ничем не походила на Лайзу.

– Бабуль, что здесь происходит? Это же не Лайза… – неуверенно поинтересовалась я.

– Как – не Лайза? Ты что, совсем? Не морочь мне голову! – бабушка прикинулась обеспокоенной.

– Хорошо, – дипломатично ответила я, почувствовав вызов в ее голосе и отлично зная, что он не сулит мне победы, – сейчас мне надо вернуться в школу, но потом ты объяснишь, кто это и где моя кошка?

– Чего тут объяснять-то? Вот твоя кошка! Хорошая, славная кошка, бери.

– Она черно-белая…

– А что, должна быть голубая?

Учителя всегда видели во мне железного логика. Я не понимала таких людей, как бабуля Соня, ведь в общении с ними ни одна логическая фигура не складывается. Я никак не могла взять в толк, что происходит? Под предлогом забытой в школе сменной обуви я покинула «дурдом», но перед уходом еще раз пристально всмотрелась в неизвестную кошку: признаков Лайзы в ней так и не нашла.

По пути я снова обрела уверенность в себе и почувствовала, как возвращается ясность ума. Единственный и, увы, неутешительный, вывод состоял в том, что с Лайзой что-то случилось, и это пытаются скрыть. Я опрометью кинулась обратно, чтобы как можно скорее выяснить правду. Для этого мне предстояло принять бой с бабулей, но я была к нему готова.

Резко рванув на себя дверь, я с решительностью камикадзе влетела в квартиру и испустила воинственный клич: «Где Лайза?!» Пока его относило в глубь помещения, моя красавица, целая и невредимая, явилась на зов, чтобы с непринужденным достоинством приветствовать меня.

– Нашлась-таки! – увидев Лайзу, выдохнула бабушка, чем сдала себя с потрохами. – Глаза бы мои тебя не видели! – с этими словами пожилая женщина, всплеснув руками, водворилась обратно в кухню под дружный хохот прислуги.

Для бабули, как и для меня, появление кошки стало радостной неожиданностью.

Вечером слегка шокированная произошедшим мама поведала мне о деталях. Дождавшись моего ухода в школу, Сания Гизатулловна отправилась искать Лайзу для того, чтобы занять ею детей. Впопыхах она забыла запереть входную дверь. Умная кошка предвидела этот живодерский номер и спряталась, да так мастерски, что скоро все поверили в ее побег. Как назло, двери в подъезд и на улицу оказались приоткрытыми, подтверждая страшную догадку старушки. Зная мое отношение к любимой питомице, бабушка заставила прислугу перевернуть весь дом в поисках потери, а сама со всех ног понеслась искать беглянку за его пределами. В пылу энтузиазма она даже позабыла дома палку, на которую обычно опиралась при ходьбе. Резвая пенсионерка с подростковой прытью пробежалась по подъезду, но не достигла успеха в поисках. Тогда она отправилась на улицу и обшарила близлежащий двор – безрезультатно. Стойкости неутомимой бабули можно только позавидовать: она не поленилась двинуться на поиски похожей кошки. Бабуля обшарила не одну помойку, а целых три, и наконец ей посчастливилось приманить кошку, более или менее, как ей казалось, похожую на сиамскую. Так что появление черно-белой животинки в доме явилось результатом жесткого кастинга. Подговорив домочадцев, чтобы те в упор не замечали подмену, бабуля наконец успокоилась.

Примечательно, что ни один персонаж этой драмы не решился пойти против воли старушки. Недаром она в свое время была депутатом райсовета трех созывов!

Екатерина Наумова
Моя бабушка – волшебница

У моей бабушки необычное имя – Альвина. Иногда по ошибке ее называют Мальвиной. И, подобно голубоволосой девочке из сказки «Золотой ключик» А. Н. Толстого, она постоянно стремится воспитать в каждом человеке лучшие качества. Не случайно она почти всю жизнь проработала учительницей в начальной школе. Ее бывшие ученики с благодарностью вспоминают, что она не только давала им знания, но и учила дружить, не поддаваться порокам.

Для меня моя бабушка тоже стала первой учительницей. И не только дома, где с самого детства пела мне колыбельные, читала стихи и рассказывала увлекательные истории из своей жизни, но и в школе, куда она брала меня, когда я была маленькой. Вместе с ее первоклашками я училась читать, писать и считать. Но больше всего мне запомнились домашние уроки волшебства. Эти уроки развивали во мне фантазию и веру в чудеса и – самое главное – формировали первые понятия о добре и зле.

Так, однажды бабушка рассказала мне о Добрых и Злых гномиках. В то время были такие киндер-сюрпризы – смурфы, бело-голубые гномы. Они и стали для меня олицетворением существ, о которых говорила бабушка. Я построила для них домик из кубиков и обставила его крохотной мебелью из конструктора. Накрыла все это крышей из картона, которую можно было приподнимать и заглядывать в домик.

Бабушка говорила, что к детям, которые хорошо себя ведут, приходят Добрые гномики, а к непослушным – Злые гномы. Она так и называла их: одних ласково – «гномиками», других неприязненно – «гномами», стараясь подчеркнуть разницу. Еще она сказала, что им можно писать письма, оставлять еду и делать подарки.

Каждый вечер я писала гномикам записки. Конечно же я хотела дружить с Добрыми гномиками. Потому что они отвечали на письма и оставляли подарки. А Злые только устраивали беспорядок и ломали домик.

У меня до сих пор хранится эта «переписка» с Добрыми гномиками. Обычно мое письмо выглядело так: «Здравствуйте, Добрые гномики! Как у вас дела? У меня все хорошо, я стараюсь вести себя хорошо. Я приготовила вам немного морковки. Пожалуйста, угощайтесь. Спокойной ночи!» И они отвечали мне: «Здравствуй, Катя! У нас все хорошо. Спасибо за угощение, нам очень понравилось. Спокойной ночи! Приятных снов!» Иногда я задавала им вопросы, например, сколько у них детей, что они любят есть… И они отвечали мне. Угощала их морковкой или яблоками: бабушка говорила, что это их любимые лакомства. Еще я вязала им маленькую одежку и оставляла в домике. Они принимали мои дары и благодарили за них в записках. В ответ гномики тоже делали мне подарки. Написав вечером письмо и уйдя спать, наутро я могла найти возле домика набор карандашей, блокнот или другие канцелярские принадлежности. Как правило, это было что-то полезное, что я потом могла использовать в учебе или творчестве.

Но иногда я не получала ответного письма. Или получала, но полное осуждения и укоризны. И мои угощения с подарками оставались нетронутыми. Обычно это происходило, когда я плохо себя вела. В таком случае гномики могли написать, чтобы я не обижала бабушку и вела себя хорошо, не то они уйдут. Однажды они даже пригрозили, что покинут меня. И на следующий день кто-то устроил в домике большой погром, а на столе я нашла записку от Злых гномов, в которой они сообщали, что отныне со мной будут дружить они.

Но как только я снова становилась послушной, Добрые гномики возвращались. Я очень радовалась этому и переживала, даже плакала, когда они уходили. Дружить с неряшливыми и грубыми Злыми гномами мне совсем не хотелось.

Дружба с Добрыми гномиками продолжалась, с некоторыми перерывами, довольно долго. И со временем у меня, конечно, возникли определенные догадки: почерк Добрых гномиков был подозрительно похож на бабушкин! К тому же «приходили» они в основном по ночам, когда я спала. Я стала думать, что это, наверное, сама бабушка, как только я засыпаю, прокрадывается к домику и пишет записки… Так я для себя и разрешила этот вопрос.

Но через некоторое время, оставшись одна, я снова написала записку Добрым гномикам. И ушла в другую комнату смотреть мультфильм. Домой за это время никто не приходил. Каково же было мое удивление, когда, заглянув в комнату после мультика, я нашла ответ на свое послание! Так значит, это была не бабушка? Значит, гномики все-таки существуют?

Однажды произошел еще один удивительный случай. Вечером я пошла умываться, а бабушка осталась на кухне. Но, выйдя через несколько минут из ванной, я не обнаружила ее на прежнем месте. Не было ее и ни в одной из комнат. Я испугалась, стала бегать по всей квартире и звать бабушку. В зале у нас стоял небольшой журнальный столик, под которым с трудом мог бы поместиться семилетний ребенок. Но тогда мне показалось, что под столиком сидит моя бабушка! Почему-то я не стала ничего у нее спрашивать, а просто убежала, испугавшись, что могу нарушить что-то неведомое мне. Через несколько минут ко мне в комнату, как ни в чем не бывало, зашла бабушка. Я кинулась к ней:

– Бабушка, где ты была?

Она ответила, что была в гостях у Добрых гномиков.

Я до сих пор не могу понять, что это было. Может быть, моя бабушка действительно добрая волшебница, которая знакома со всякими волшебными существами и бывает у них в гостях? Может, она действительно знает что-то такое, чего не знаю я и чего не знает никто? Она прожила долгую и трудную жизнь, но никогда не унывала, даже в самые безысходные моменты. С самого детства ей приходилось сталкиваться с голодом: бабушка родилась во время войны, а кроме нее в семье было еще восемь детей. Отца рано не стало. У матери не было образования, но она всю жизнь тянулась к знаниям, была хорошей рассказчицей и сделала все, чтобы дать детям достойное образование. Все они вышли в люди. Всем пришлось рано начать работать. С восемнадцати лет бабушка уже в школе, некоторые ученики были почти одного возраста с ней. Всякое бывало, но бабушка всегда сохраняла оптимизм, у нее был какой-то свой мир, где она черпала вдохновение. Даже после рабочего дня в две смены, после бессонной ночи за проверкой тетрадей в ней оставались силы, чтобы в одиночку растить дочь, чтобы придумать какие-то мероприятия и прочесть что-то сверх того, что нужно для работы. Она все время поддерживает, ободряет всех нас и учит верить в лучшее.

Бабушка знает множество игр и конкурсов. Когда я была маленькой, ни один наш семейный праздник не обходился без них. Главная их особенность была в том, что они не только развлекали, но и чему-то учили и воспитывали. Я благодарна бабушке за все ее уроки, за знакомство с Добрыми гномиками. Мне бы хотелось, чтобы мои дети и внуки тоже узнали о них.

У меня очень много воспоминаний, связанных с бабушкой. Почти все детство она была рядом со мной. Есть «маменькины сынки», есть «папины дочки», а я – бабушкина внучка. И почему-то из всего, что было, мне как-то особенно запомнился момент, когда мы шли по поселку, а бабушка держала меня за руку, и впереди виднелись темно-синие сопки. И было в них что-то волнующее, манящее, как будто за ними лежал прекрасный неведомый мир. Так мне тогда казалось, трехлетней девочке, у которой еще вся жизнь была впереди. Спустя много лет мне захотелось передать этот момент, словно бы застывший в вечности. И я написала стихотворение.

 
Мы шли из дому или шли домой,
В неискушенности своей архетипичны.
«О Бабушка! Что там, за Той горой?
Что там иначе, что там необычно?»
Я все дороги римские прошел,
Лишь поле пестрое сменяло голый полюс.
На кожу карту мира наколол,
На место головы поставил глобус.
Я видел, как планктон Платоном стал
(Не исключая вспять метаморфозы!).
Среди планет я сотни лет искал,
Где посадить свою больную розу.
И был в саду, где травы не гниют
И звери никогда не умирают,
По землям брел, что люди не найдут,
Не продадут, на грош не разменяют…
Я всюду жил, скитался и мечтал,
Я был с другими или был собою,
Но одного я так и не узнал:
О Бабушка, что там, за Той горою?..
 

Есть моменты, которые запоминаются на всю жизнь и, словно кадры фильма на замедленной съемке, проигрываются в голове. Это один из тех моментов. Мне кажется, я до сих пор иду по Дороге с Бабушкой, а она держит меня за руку, а впереди такие прекрасные, зовущие вдаль сопки стоят в загадочной фиолетовой дымке…

Ольга Иванова
Наследство бабушки ани

Начиная с пяти лет я была твердо уверена, что бабушка Аня – это единственный человек во всей Вселенной, который меня любил! И это несмотря на то, что все родные и близкие считали бабушку Аню очень суровым и сильным человеком – она пережила три революции, две мировые войны, потеряла мужа и фактически самостоятельно вырастила троих детей!

Поначалу ее любовь выражалась для меня в очень простых вещах. Например, бабушка Аня позволяла мне смотреть, как она замешивает тесто, лепит и печет пироги, при этом разрешала мне таскать кусочки сырого теста и упражняться в создании разных фигурок. Ранним летом мы с бабушкой ежедневно пешком отправлялись на рынок, чтобы купить мне первую землянику. «Олечке нужны витамины!» – говорила она. Каждое утро бабушка расчесывала мои длинные волосы и медленно плела косу, заканчивая ее пышным бантом. И самое главное, она не заставляла меня есть лук, который я не люблю по сей день, хотя уже и сама являюсь бабушкой!

Но эти проявления бабушкиной любви закончились, когда мне исполнилось шесть лет, – у бабушки случилось два инсульта, ее парализовало и она уже не могла никуда со мной ходить, плести мне косу и даже печь пироги. С 1959 года бабушка оказалась прикованной к постели на долгие восемь лет, вплоть до ее смерти. Весь ее мир ограничился стенами маленькой комнаты на пятом этаже московского дома на Рогожской заставе. Проводя свои дни лежа в кровати, она любила слушать маленькое радио, по которому вещали всего три станции. К сожалению, первые черно-белые телевизоры тогда не были доступны нашему семейству. В «хорошие» дни для нее было большим достижением с помощью членов семьи добраться до единственного окна в комнате, устроиться на мягком стуле и часами наблюдать за жизнью!..

На ее глазах тот самый рынок, куда мы ходили покупать мне первые ягоды, снесли и обустроили парковку для машин. Трамвайные пути перед домом были отремонтированы и на линии появились новые трамваи. Чуть сбоку была видна маленькая детская площадка, которая вносила некоторое разнообразие в ее наблюдения за бегущим, спешащим, суетящимся городом.

В первом классе я научилась самостоятельно добираться из Кунцево до Рогожской заставы – автобус, метро, автобус. Каждые субботу и воскресенье я приезжала к бабушке и мы вели разговоры – это было единственное, что я и бабушка могли тогда делать вместе. Видимо, из-за ограниченных впечатлений у бабушки обострилось внимание к мелочам, а ее память стала удерживать многочисленные детали и факты, увиденные в окно и услышанные по радио. Ее неспешные и долгие рассказы о новостях прошедшей недели рисовали в моем воображении замысловатые картины и даже создавали целые фильмы!

Когда ее «новости» заканчивались, она просила меня рассказать о том, что произошло за неделю в моей жизни. Сначала мне хотелось быстренько перечислить все события тогда еще шестидневной школьной недели, но бабушка требовала от меня деталей – красок, интонаций, эмоций и действий, описания моих чувств и чувств моих друзей, соседей по коммунальной квартире, и всех людей, кто встретился на моем пути. Я быстро поняла, что надо внимательнее смотреть и слушать, запоминать как можно больше деталей и нюансов, чтобы потом как можно более красочно передать все это бабушке.

Но и этого ей было мало! И когда я перешла в третий класс, она стала просить меня приносить зарисовки – пусть схематичные, написанные хоть простым карандашом, хоть гуашью или акварелью, – лишь бы внести в ее жизнь чуть больше цвета и действа! Конечно, она хвалила мои рисунки, хотя мне самой они казались очень примитивными. Мне хотелось больше деталей, чтобы бабушка действительно могла ВИДЕТЬ произошедшее! И вот в 1965 году, когда я перешла в пятый класс, я увидела в радиомагазине маленькое чудо – фотоаппарат «Чайка»! Он был легким, простым в обращении, но… стоил целых двадцать восемь рублей! Я быстро подсчитала, что если не ходить в школьный буфет на большой перемене и откладывать те пятнадцать копеек, что мне ежедневно давала мама, то через семь-восемь месяцев смогу накопить на фотоаппарат. Но ведь еще нужны были пленка, химикаты для проявки, бумага для печати фотографий и другое оборудование! Конечно, можно было попросить кое-что в подарок на день рождения и Новый год, но все равно производство первой фотографии растягивалось как минимум на год…

И вот в ближайшую субботу я поведала бабушке свой секрет и тайное желание. Бабушке идея очень понравилась, и она решила поучаствовать в реализации проекта. Тайно, чтобы никто не знал, она во время нашего прощания в воскресенье просила меня обнять ее во время поцелуя и в этот момент клала мне в руку рубль! С бабушкиной помощью к весне 1966 года у меня появилась моя «Чайка» и все необходимое для производства собственных фотографий!

Моя первая в жизни фотография была сделана у бабушки, которая и исполнила роль модели. Потом появились фотографии со школьных субботников, сбора макулатуры, походов, праздников, снимки московских новостроек. Я стала писать заметки в школьную стенную газету и сопровождать их фотографиями. Этот процесс дарил мне много радости и удовлетворения, и к восьмому классу я поняла, что моя мечта – стать фоторепортером.

Но мечта эта родилась уже после смерти бабушки…

…Был морозный воскресный день 15 января 1967 года… Рано утром я вышла из дома, чтобы по пути к бабушке часик покататься на катке недалеко от ее дома, а потом привезти ей новые истории и новые фотографии. Но не успела я надеть коньки, как прибежала бледная и взволнованная мама и сказала срочно бежать к бабушке. Что-то было не так…

Вокруг бабушкиной кровати стояли ее заплаканные дети и родные. Бабушка медленно приоткрыла глаза и молча поманила меня пальцем к себе. Я прижалась ухом к ее губам и смогла разобрать ее последние ко мне слова: «Не трать время и деньги попусту… Путешествуй и повидай мир!»

Бабушка ушла…

Но привычка наблюдать и слушать, замечать детали и нюансы, рассказывать и фотографировать осталась. Я не стала профессиональным фоторепортером, но в течение нескольких лет активно писала в газеты и сопровождала статьи фотографиями. Участвовала в фотовыставках и фотоконкурсах. А самое главное, повидала мир!

Теперь уже мои два внука, шестнадцати и одиннадцати лет, с удовольствием слушают рассказы и рассматривают фотографии, привезенные мною из сорока пяти стран и четырехсот тридцати городов, в которых я побывала благодаря наказу бабушки Ани. И теперь уже мой сын и мои два внука фотографируют увиденное во время путешествий на свои смартфоны и тут же пересылают мне, бабушке, по What’s up! География поездок продолжает расширяться.

Спасибо тебе, бабушка Аня, за оставленное наследство – наказ повидать мир!

Благодаря тебе моя жизнь, жизнь моего сына и моих внуков богата впечатлениями, встречами и разнообразием!