Текст книги "Защита гражданских прав: избранные аспекты"

3. Общие способы защиты слабой стороны в договоре присоединения

Как справедливо указывает Е.В. Вавилин, «дополнительные способы осуществления и защиты законных интересов и прав слабой стороны объективно востребованы… Выравнивание положения сторон возможно как с позиции одностороннего усиления прав одной стороны (слабого субъекта в обязательстве), так и с позиции усиления гражданско-правовой ответственности или увеличения обязанностей другой стороны (сильной стороны в обязательстве)»[112]112
  Вавилин Е.В. Указ. соч. С. 42.


[Закрыть]. В то же время защита слабой стороны в обязательстве не может исчерпываться нормативным уровнем правового регулирования – на законодательном уровне закладывается лишь основа, все нюансы конкретного правоотношения могут быть учтены лишь на поднормативном уровне. Поэтому так велика роль суда в обеспечении интересов слабой стороны правоотношения.

Формулируя систему способов защиты слабой стороны по договору присоединения в российском праве, будем исходить из того, что общими способами защиты являются те, которыми могут воспользоваться любые субъекты гражданского оборота, а специальными – лишь граждане-потребители. Вторые остались за рамками данного исследования ввиду ограниченности его объема[113]113
  Речь идет прежде всего о ст. 16 Закона РФ от 07.02.1992 № 2300-I «О защите прав потребителей», которая устанавливает ничтожность условий договора, ущемляющих интересы потребителя по сравнению с законом. Следует заметить, что данные условия не равноценны несправедливым условиям договора, так как последние напрямую закону не противоречат. Кроме того, потребитель вправе защищаться административным способом защиты – путем подачи жалобы в Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (подробнее см.: Шершень Т.В. Гражданско-правовые средства защиты прав и интересов потребителей // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. № 3. С. 198–205).


[Закрыть].

Данное право, как уже говорилось, закреплено п. 2 ст. 428 ГК РФ. Этот способ защиты, за исключением придания ему ретроспективного эффекта, не претерпел изменений в ходе реформы ГК РФ.

Такое право в большинстве случаев не обеспечивает защиту интересов присоединившейся стороны. Как правило, договор присоединяющейся стороне нужен, но без несправедливого условия. В зарубежных странах судам предоставлено чаще всего иное право – право признать конкретное условие недействительным как несправедливое (см., например: § 307–309 ГГУ; ст. 1437 ГК Квебека[114]114
  Здесь и далее цит. по: Гражданский кодекс Квебека / Науч. ред. О.М. Козырь, А.А. Маковская. М.: Статут, 1999. С. 228.


[Закрыть]; ст. 346–348 ГК Грузии и др.).

Между тем отечественный законодатель почему-то не решился ввести легальное понятие несправедливых условий договора.

Судебная практика показывает, что участники гражданского оборота и до появления Постановления Пленума ВАС РФ № 16 весьма редко заявляли требования, вытекающие из п. 2 ст. 428 ГК РФ, предпочитая попытки признать ничтожным явно обременительное условие. Более того, немногочисленные иски о расторжении договора нередко заканчивались отказами по мотиву того, что оспариваемый договор не является договором присоединения[115]115
  См., например: постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10.04.2014 по делу № А29-2329/2013 // СПС «КонсультантПлюс». По данному делу договор поручительства с банком не был признан договором присоединения. Подробнее о проблеме отказа в квалификации договора в качестве договора присоединения см.: Пьянкова А.Ф. Обеспечение баланса интересов в гражданско-правовых договорах: Монография. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2014. С. 99–100.


[Закрыть]. В другом случае суд общей юрисдикции, отказывая в иске о расторжении кредитного договора, хотя и указал, что данный договор является договором присоединения, мотивировал отказ тем, что договор может быть расторгнут в одностороннем порядке лишь по основаниям, предусмотренным ст. 450 ГК РФ (ни слова не говоря о ст. 428 ГК РФ)[116]116
  Решение Кировского районного суда г. Перми по делу № 2-797/16 от 01.03.2016 (URL http://xn-90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn-p1ai/bsr/case/7735476 (дата обращения: 28.03.2016)).


[Закрыть].

Из положительных примеров можно обратиться к практике Восьмого ААС, который расторг договор аренды по требованию арендатора на основании п. 3 ст. 428 ГК РФ, поскольку истец при заключении договора аренды нежилого помещения, условия которого были определены арендодателем, в силу явного неравенства переговорных возможностей, был поставлен в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.

Принимая такое решение, суд руководствовался положениями п. 9, 10 Постановления Пленума ВАС РФ № 16, где, в частности, сказано, что суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и выясняет, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, суд также учитывает уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т. д. Так, суд оценил уровень профессионализма истца и ответчика по дате регистрации в ЕГРЮЛ/ЕГРИП. При этом спорный договор, вопреки доводам ответчика, был расторгнут с даты его заключения (новелла абз. 2 п. 2 ст. 428 ГК РФ)[117]117
  Постановление Восьмого ААС от 18.01.2016 № 08АП-12931/2015 по делу № А46-6695/2015 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Как было указано, законодательство зарубежных стран в большинстве своем предоставляет именно такой способ защиты. Отечественный законодатель в этом вопросе не пошел вслед за Пленумом ВАС РФ и не закрепил легальное определение несправедливых договорных условий.

Согласно п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 несправедливыми являются условия, явно обременительные для контрагента стороны, предложившей проект договора, и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон.

Таким образом, в понятие несправедливых условий договора заложено два признака:

1) обременительность для одной из сторон и существенное нарушение баланса интересов сторон (материальный признак);

2) отсутствие у одной из сторон фактической возможности повлиять на согласование условий договора (процессуальный признак).

Исходя из анализа законодательства зарубежных стран можно выделить ряд признаков несправедливых условий:

– нарушает общие принципы гражданского права: справедливости (КНР) и добросовестности (§ 307 ГГУ; п. 1 ст. 716 ГК Республики Молдова[118]118
  URL: http://www.gk-md.ru/kn3_712_811/page/4.html (дата обращения: 28 марта 2016 г.).


[Закрыть]; ст. 1437 ГК Квебека; ст. 2-302 ЕТК США[119]119
  Здесь и далее цит. по: Uniform Commercial Code URL: http://www.miripravo.ru/lex-mercatoria/sale/edinoobraznyi_torgovyi_kodeks.pdf (дата обращения: 17.03.2016).


[Закрыть]; ст. 346 ГК Грузии и др.);

– ставит сторону в чрезмерно невыгодное положение (ГГУ), грубо нарушает интересы присоединяющейся стороны (§ 879 (3) Всеобщего гражданского кодекса Австрии[120]120
  Всеобщий гражданский кодекс Австрии. Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch / Пер. с нем. [Маслов С.С.]. М.: Инфотропик Медиа, 2011. С. 156.


[Закрыть]), чрезмерно обременительно для присоединяющейся стороны (ст. 233 ГК Нидерландов[121]121
  Гражданский кодекс Нидерландов. Книги 2, 3, 5, 6 и 7. С. 326.


[Закрыть]), вредно для другой стороны (Туркменистан[122]122
  Гражданский кодекс Туркменистана от 17 июля 1998 г. // Ведомости Меджлиса Туркменистана. 1998. № 2.


[Закрыть]), причиняет присоединяющейся стороне ущерб (Австралия[123]123
  Patterson J. The Australian Unfair Contract Terms Law: The Rise and Fall of Substantive Unfairness As A Ground For Review of Standard Form Consumer Contracts // Melbourne University Law Review. Vol. 33, Issue 3. 2009. Р. 942.


[Закрыть]).

– оценка условия в качестве недобросовестного предполагает учет взаимных интересов сторон (Нидерланды, Грузия, Туркменистан); данное условие не должно быть разумно необходимым для обеспечения интересов коммерсанта (Австралия); оно вносит дисбаланс в права и обязанности сторон (право Европейского союза[124]124
  Council Directive 93/13/EEC of 5 April 1993 on unfair terms in consumers contracts: URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX: 31993L0013:EN: HTML (дата обращения: 19.03.2014).


[Закрыть], Австралии[125]125
  В комментарии к Закону о честной торговле штата Виктория (Австралия) отмечается, что существует два типа несправедливых условий: 1) условия, которые влекут такой дисбаланс в правах и обязанностях, являются несправедливыми независимо от того, обсуждались они в индивидуальном порядке либо было потребителю специально на них указано; 2) иные условия, которые влекут меньший (но тем не менее значительный) дисбаланс, являются несправедливыми, лишь если они не были индивидуально согласованы либо потребителю не было специально на них указано. Такой подход представляет значительный интерес, однако его недостатком является оценочный характер категории «существенный дисбаланс». См.: Preventing unfair terms in consumer contracts (Consumer Afairs Victoria) (URL: http://www.consumer.vic.gov.au/library/publications/businesses/fair-trading/preventing-unfair-terms-in-consumer-contracts.pdf (дата обращения: 19.03.2014))


[Закрыть]).

Таким образом, основным критерием определения несправедливости условия договора является, по сути, нарушение баланса интересов сторон договора.

Многие нормативные акты (§ 308–309 ГГУ; ст. 236, 237 ГК Нидерландов; ст. 347; 348 ГК Грузии; ст. 718–719 ГК Республики Молдова; ст. 361–362 ГК Туркменистана) не ограничиваются установлением общего определения, а содержат наряду с ним неисчерпывающие перечни условий, квалифицируемых в качестве несправедливых. Ю.Б. Фогельсон, в целом позитивно оценивая имплементацию в законодательство таких «серых» и «черных» списков, указывает, что они являются ориентиром для суда. Негативная роль проявляется в вероятности того, что суды будут ориентироваться исключительно на эти списки, игнорируя общее определение стандартных условий[126]126
  «Серый» список – условия, которые при определенных условиях являются недействительными; «черный» список – автоматически недействительные условия (Фогельсон Ю.Б. Несправедливые (недобросовестные) условия договоров // Хозяйство и право. 2010. № 10. С. 49–50).


[Закрыть].

Механизмы контроля справедливости условий в зарубежном праве различны. А.Г. Карапетов и А.И. Савельев выделяют несколько вариантов:

– ничтожность, не требующая какой-либо судебной процедуры;

– оспоримость условия, требующая подачи искового заявления или одностороннего заявления потерпевшей стороны в пределах срока давности, начинающего исчисляться с момента попытки реализации этого условия;

– условие считается действительным, но необязательным в отношении той стороны, против которой оно направлено;

– слабая сторона имеет право просить суд адаптировать спорное условие в целях приведения его в соответствие со стандартами добросовестности и справедливости[127]127
  Карапетов А.Г., Савельев А.И. Указ соч. С. 301.


[Закрыть].

К этому перечню следует добавить, что ЕТК США предусматривает право суда отказать в принудительной защите недобросовестного условия договора (ст. 2-302).

В п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 указал, что, поскольку согласно п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, слабая сторона договора вправе заявить о недопустимости применения несправедливых договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ или о ничтожности таких условий по ст. 169 ГК РФ.

Ничтожность несправедливых условий, как уже было отмечено, признается большинством зарубежных стран, а отказ в защите права по ст. 10 ГК РФ близок к предоставленному ст. 2-302 ЕТК США праву суда отказать в принудительной защите недобросовестного условия договора.

В то же время применение ст. 169 ГК РФ к данным правоотношениям представляется спорным. В п. 85 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», содержащем толкование данной статьи, не говорится ничего о возможности ее применения к оспариванию несправедливых условий договора; не вытекает это и из смысла сказанного ВС РФ[128]128
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8.


[Закрыть].

В Постановлении Седьмого ААС со ссылкой на указанный абзац п. 9 Постановления № 16 отмечается, что «после исключения конфискационных последствий недействительности сделки (в ст. 169 ГК РФ. – А.П.) поведение, нарушающее основы правопорядка и нравственности («добрые нравы»), может выражаться в ненадлежащем поведении в отношении другой стороны сделки (в злоупотреблении экономической мощью, необыкновенно сильном обременении одной из договаривающих сторон, а также в совершении иных сделок, в которых взаимоотношения сторон приобретают характер эксплуатации) либо в совершении сделок, явно и умышленно направленных против интересов третьих лиц либо общества в целом»[129]129
  Постановление Седьмого ААС от 25.09.2014 по делу № А03-3071/2014 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Однако чаще суды, рассматривая иски о недействительности несправедливых условий, ссылаются на ст. 169 ГК РФ лишь в рамках п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ № 16. Так, суд признал ничтожным условие соглашения о расторжении договора аренды, в соответствии с которым обеспечительный депозит удерживается арендодателем в качестве штрафа. Приняв во внимание то, что предоставленное арендатору право на инициирование досрочного расторжения договора по своей юридической природе не может являться существенным нарушением обязательственных отношений, суд обоснованно пришел к выводу о нарушении оспоренным условием баланса интересов сторон, а именно интересов арендатора[130]130
  Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.02.2016 № Ф01-6135/2015 по делу № А82-15959/2014 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Отрадно, что суды начали применять названные положения Постановления о свободе договора и к таким специфическим договорам, как государственные контракты.

Так, по одному из дел ВАС РФ, оценивая условие контракта о возможности начисления неустойки на общую сумму контракта, а не на стоимость просроченного обязательства, указал на то, что «включение в проект контракта явно несправедливого договорного условия, ухудшающего положение стороны в договоре (исполнителя), оспаривание которого осложнено особенностями процедуры, установленной Законом о размещении заказов, поставило заказчика в более выгодное положение и позволило ему извлечь необоснованное преимущество»[131]131
  Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2014 № 5467/14 по делу № А53-10062/2013 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

В другом деле суд снизил размер неустойки ввиду отсутствия оснований для ее взыскания в размере, превышающем ¹/₃₀₀ ставки рефинансирования Банка России, так как включение в контракт условия о повышенной ответственности поставщика, оспаривание которого осложнено особенностями процедуры, установленной законодательством о размещении заказов, ставит заказчика в более выгодное положение[132]132
  Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.02.2015 № Ф04-15730/2015 по делу № А03-10532/2014 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа исходя из ст. 124 ГК РФ, предполагающей участие публично-правовых образований в гражданском обороте на равных началах с гражданами и юридическими лицами, отметил, что «равные начала предполагают определенную сбалансированность мер ответственности, предусмотренных для сторон одного договора при неисполнении ими обязательств… Получение в рамках исполнения государственных контрактов денежных средств с поставщиков (исполнителей, подрядчиков) за счет завышения санкций не отнесено к целям принятия Закона о размещении заказов и может воспрепятствовать этим целям, дискредитировав саму идею размещения государственных и муниципальных заказов на торгах, обеспечивающих прозрачность, конкуренцию, экономию бюджетных средств и направленных на достижение антикоррупционного эффекта». Поэтому, «включая в проект муниципального контракта заведомо невыгодные для контрагента условия, от которого победитель размещения заказа не может отказаться, заказчик нарушает закон»[133]133
  Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 28.07.2015 по делу № А19-12355/2014 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Таким образом, предложенный Пленумом ВАС РФ способ защиты права слабой стороны договора присоединения – признание несправедливого договорного условия ничтожным – оказался гораздо более востребованным судебной практикой, чем предусмотренный ст. 428 ГК РФ. Это в очередной раз показывает, что законодатель существенно отстает от развития правоприменительной практики, если даже в ходе реформы ГК РФ, в том числе с внесением изменений в ст. 428 ГК РФ, способы защиты не были актуализированы.

Согласно п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (ст. 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, являющееся профессионалом в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т. п.).

В литературе такой способ толкования называют contra proferentem[134]134
  См., например: Карапетов А.Г. Contra proferentem как метод толкования договора // Вестник ВАС РФ. 2013. № 7. С. 6–35; Богданов Д.Е. Применение правила contra proferentem при толковании договоров с позиции тенденции солидаризации гражданского права // Адвокат. 2016. № 1. С. 11–15.


[Закрыть], хотя, строго говоря, правильнее называть его contra stipulatorem. Оба эти принципа известны со времен римского права: contra proferentem означает толкование против того, кто получает преимущество, а contra stipulatorem – против того, кто предложил условие договора[135]135
  Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М.: Международные отношения, 2000. С. 23.


[Закрыть]. Как правило, это будет одно и то же лицо. В то же время буквально в п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 заложен именно принцип contra stipulatorem.

По одному из дел ВАС РФ указал на то, что «противоречащие друг другу условия соглашения относительно момента прекращения начисления процентов на основную сумму долга необходимо толковать в пользу контрагента стороны, которая предложила соответствующие условия. В рассматриваемом деле банк не доказал, что условия, содержащиеся в пунктах 1.3, 2.2 и 2.3 соглашения, были предложены ответчиком.

Следовательно, судам нужно было исходить из того, что их предложил банк, являющийся профессионалом в сфере финансов. Банк, формулируя условия соглашения, не приложил необходимых и достаточных усилий к тому, чтобы положения соглашения относительно вопроса об обязанности уплаты процентов за пользование кредитом… были бы ясными, недвусмысленными и понятными любому лицу, не обладающему специальными навыками в сфере финансов и не знакомому с принятыми в этой сфере обычаями»[136]136
  Постановление Президиума ВАС РФ от 10.06.2014 № 2504/14 по делу № А40-79875/2013 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Данный способ толкования договора широко представлен в зарубежном праве. Так, ст. 1162 ФГК предусматривает, что в случае сомнения соглашение должно толковаться против того, кто выговорил условия (в договоре), и в пользу того, кто принял на себя обязательства[137]137
  Французский гражданский кодекс. СПб., 2004. С. 459.


[Закрыть]. Аналогичное правило содержится в ст. 1509 ГК Латвийской Республики[138]138
  Гражданский кодекс Латвийской Республики. СПб., 2001. С. 520.


[Закрыть] и ст. 1432 ГК Квебека и др., при этом в последнем сделана также оговорка о том, что в любом случае договор должен толковаться в пользу присоединившейся стороны или потребителя. Согласно ст. 345 ГК Грузии и ст. 732 ГК Республики Молдова, если текст стандартных условий договора неясен, он истолковывается в пользу другой стороны.

В связи с этим не вполне понятно, почему в русле общей тенденции модернизации соответствующие изменения не были внесены в ст. 431 ГК РФ.

Согласно положениям п. 2–3 Постановления Пленума ВАС РФ № 16 защита слабой стороны договора может являться одним из оснований для толкования нормы договорного права, в которой отсутствует явно выраженный запрет установить иное, в качестве императивной. Более того, если такое указание в норме есть, она тем не менее может быть истолкована ограничительно в целях защиты слабой стороны договора. Кроме того, из целей законодательного регулирования может следовать, что содержащийся в императивной норме запрет на соглашение сторон об ином должен толковаться ограничительно. В частности, суд может признать, что данный запрет не допускает установление сторонами только условий, ущемляющих охраняемые законом интересы той стороны, на защиту которой эта норма направлена. Чаще всего это слабая сторона правоотношения.

В качестве примера такого толкования Постановление Пленума ВАС РФ № 16 договора приводит запрет на одностороннее изменение кредитной организацией порядка определения процентов по кредитному договору, заключенному с заемщиком-гражданином, который, по мнению ВАС РФ, не ограничивает право банка уменьшить размер процентов.

А.Г. Карапетов и Е.М. Фетисова[139]139
  Карапетов А.Г., Фетисова Е.М. Практика применения арбитражными судами постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. № 12. С. 164.


[Закрыть] приводят следующий пример толкования правовой нормы с учетом интересов слабой стороны договора и необходимости недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон: норма п. 2 ст. 962 ГК РФ истолкована судом как диспозитивная. Согласно данной норме расходы в целях уменьшения убытков, подлежащих возмещению страховщиком, если такие расходы были необходимы или были произведены для выполнения указаний страховщика, должны быть возмещены страховщиком, даже если соответствующие меры оказались безуспешными. По договору ущерб от недобора урожая определяется как произведение недобора урожая, цены одного центнера и площади посева. Затраты на пересев согласуются со страховщиком. Ущербом считаются фактические затраты на пересев, но не более 25 % от страховой суммы. Судом указано, что в ст. 962 ГК РФ «отсутствует явно выраженный запрет на возможность освобождения страховщика от обязанности возместить расходы, понесенные при принятии мер для уменьшения убытков. Рассматриваемый договор освобождает страховщика от указанной обязанности только при условии получения страхователем прибыли за счет вновь посеянной культуры. При этом для обеих сторон договора, в том числе для страхователя как более слабой стороны в сравнении со страховщиком как профессиональным участником сферы страховых услуг (курсив мой. – А.П.), является очевидным, что затраты, понесенные при пересеве, в любом случае были бы понесены, если бы страхователь изначально засеял застрахованные поля подсолнечником. Соответственно, в данном случае отсутствует грубое нарушение баланса интересов сторон»[140]140
  Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 15.07.2014 по делу №А53-18383/2013 // СПС «КонсльтантПлюс».


[Закрыть].

Примером неправильного толкования правовой нормы считаем правовую позицию Пленума ВАС РФ, изложенную в п. 21 постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 № 73 (ред. от 25.12.2013) «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды»[141]141
  Вестник ВАС РФ. 2012. № 1.


[Закрыть]. В соответствии с данным пунктом признана диспозитивной норма п. 3 ст. 614 ГК РФ, в силу которой, если иное не предусмотрено договором, размер арендной платы может изменяться по соглашению сторон в сроки, предусмотренные договором, но не чаще одного раза в год. По мнению ВАС РФ, данная норма допускает изменение по соглашению сторон условия договора аренды о размере арендной платы чаще одного раза в год, в том числе и в случае, когда указание на возможность такого изменения в самом договоре аренды отсутствует. Данная норма, действительно, является диспозитивной, однако диспозитивность, полагаем, должна толковаться ограничительно в интересах защиты слабой стороны договора аренды, каковой является арендатор[142]142
  Подробнее см.: Пьянкова А.Ф. Толкование норм о договоре аренды в контексте Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Арбитражный и гражданский процесс. 2015. № 3. С. 26.


[Закрыть].

Данный способ защиты пока применяется достаточно редко, так как сам подход к интерпретации норм договорного права, заложенный в Постановлении Пленума ВАС РФ № 16, является новым для судов.

Таким образом, правовые позиции ВАС РФ снабдили слабую сторону договора присоединения внушительным арсеналом способов защиты своих прав. В целом они адекватно применяются арбитражными судами; в судах общей юрисдикции дела обстоят несколько сложнее. Наиболее эффективным и часто применяемым судами способом является признание недействительным несправедливого условия договора. К сожалению, данные способы защиты не нашли отражения в тексте ГК РФ в рамках его модернизации. Последняя лишь расширила сферу применения норм о договоре присоединения на случай заключения договора в ситуации неравенства переговорных возможностей. Как в дальнейшем будет развиваться практика ВС РФ, покажет время.