Текст книги "Защита гражданских прав: избранные аспекты"

Литература

1. Бевзенко Р.С. Новеллы судебной практики в сфере поручительства // Вестник ВАС РФ. 2012. № 11.

2. Богданов Д.Е. Применение правила contra proferentem при толковании договоров с позиции тенденции солидаризации гражданского права // Адвокат. 2016. № 1.

3. Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Волтерс Клувер, 2009.

4. Всеобщий гражданский кодекс Австрии = Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch / Пер. с нем. [Маслов С.С.]. М.: Инфотропик Медиа, 2011. – 272 с.

5. Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. М.: Зерцало, 2003. Т. 1: Часть общая.

6. Гражданский кодекс Грузии / Науч. ред. З.Г. Бигвава. СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2002. – 750 с.

7. Гражданский кодекс Квебека / Науч. ред. О.М. Козырь, А.А. Маковская. М.: Статут, 1999. – 472 с.

8. Гражданский кодекс Латвийской Республики. СПб., 2001. – 830 с.

9. Гражданский кодекс Нидерландов. Кн. 2, 3, 5, 6 и 7. Лейден: Интут европейского права и регионоведения, 2000. – 373 с.

10. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М.: МЦФЭР, 1996. – 704 с.

11. Гражданский кодекс Туркменистана от 17 июля 1998 г. // Ведомости Меджлиса Туркменистана. 1998. № 2.

12. Гражданское уложение Германии. М.: Волтерс Клувер, 2004. – 816 с.

13. Ефремова М. Защита слабой стороны в договорах страхования. Сравнительно-правовой аспект // Хозяйство и право. 2008. № 1.

14. Забоев К.И. Правовые и философские аспекты гражданско-правового договора. СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2003. – 278 с.

15. Карапетов А.Г. Contra proferentem как метод толкования договора // Вестник ВАС РФ. 2013. № 7.

16. Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: В 2 т. М.: Статут, 2012. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. – 453 с.

17. Карапетов А.Г., Фетисова Е.М. Практика применения арбитражными судами постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. № 12.

18. Кирюшина И.В. Правовой статус потребителя и его реализация в гражданском праве: Дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2004. – 215 с.

19. Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991.

20. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. сл. А.Л. Маковского. М.: Статут, 2009. – 160 с.

21. Пьянкова А.Ф. Доктрина неравенства переговорных возможностей глазами западных теоретиков: Pro et Contra // Норма. Закон. Законодательство. Право: Материалы ХIII Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых / Перм. ун-т. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2011.

22. Пьянкова А.Ф. Неравенство переговорных позиций: понятие и способы защиты // Современные проблемы юридической науки: Материалы VI Международной научно-практической конференции молодых исследователей (юридический факультет Южно-Уральского государственного университета, 5–6 мая 2010 г.). Челябинск, 2010.

23. Пьянкова А.Ф. Обеспечение баланса интересов в гражданско-правовых договорах: Монография. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2014. – 244 с.

24. Пьянкова А.Ф. Толкование норм о договоре аренды в контексте Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Арбитражный и гражданский процесс. 2015. № 3.

25. Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М.: Юристъ, 2004. – 496 с.

26. Славецкий Д.В. Принцип защиты слабой стороны гражданско-правового договора: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Самара, 2004. – 24 с.

27. Томтосов А.А. Новые подходы к защите слабой стороны договора // Свобода договора: Сб. статей / Рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2016.

28. Фогельсон Ю.Б. Несправедливые (недобросовестные) условия договоров // Хозяйство и право. 2010. № 10.

29. Французский гражданский кодекс. СПб., 2004. – 1101 с.

30. Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М.: Международные отношения, 2000. – 512 с.

31. Шершень Т.В. Гражданско-правовые средства защиты прав и интересов потребителей // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. № 3. 32.

32. Garvin Larry T. Small Business and the False Dichotomies of Contract Law // The Ohio State University Moritz College of Law. Public Law and Legal Theory Working Paper Series No. 1.

33. Cicoria Christiana. The Protection of the Weak Contractual Party in Italy vs. United States Doctrine of Unconscionability. A Comparative Analysis // Global Jurist Advances. 2003. Vol. 3: Iss. 3, Art. 2. Uniform

Commercial Code URL: http://www.miripravo.ru/lexmercatoria/sale/ edinoobraznyi_torgovyi_kodeks.pdf (дата обращения: 17.03. 2016).

34. Patterson J. The Australian Unfair Contract Terms Law: The Rise and Fall of Substantive Unfairness As A Ground For Review of Standard Form Consumer Contracts // Melbourne University Law Review. Vol. 33, Iss. 3. 2009.

35. Preventing unfair terms in consumer contracts (Consumer Afairs Victoria) (URL: http://www.consumer.vic.gov.au/library/publications/busi-nesses/fair-trading/preventing-unfair-terms-in-consumer-contracts.pdf (дата обращения: 19.03.2014)).

Ю.В. Байгушева. К проблематике действий под чужим именем

Автор исследует понятие действий под чужим именем и некоторые вопросы, связанные с использованием чужого имени. Особое внимание уделяется характеристике действий под чужим именем в их сравнении с представительством.

Ключевые слова: действие под чужим именем; действие от чужого имени; представительство; принцип открытости.

О действии под чужим именем (Handeln unter fremdem Namen) говорят тогда, когда одно лицо совершает сделку, называя себя именем другого существующего лица, и тем самым создает у контрагента впечатление, будто он имеет дело с самим носителем названного ему имени[143]143
  О проблематике действий под чужим именем см.: Pagel A. Fälschung und Handeln unter falschem Namen // Beiträge zur Erläuterung des deutschen Rechts. 1909. Bd. 53. S. 229 f.; Letzgus E. Die Pseudopartei im rechtsgeschäftlichen Verkehr // Archiv für die civilistische Praxis. 1926. Bd. 126. S. 27 f.; ders. Zum Handeln unter falschem Namen // Archiv für die civilistische Praxis. 1933. Bd. 137. S. 327 f.; Ohr G. Zur Dogmatik des Handelns unter fremdem Namen // Archiv für die civilistische Praxis. 1952 / 53. Bd. 152. S. 216 f.; Enneccerus L., Nipperdey H.C. Allgemeiner Teil des bürgerlichen Rechts. 14 Auf. Tübingen, 1955. Halbbd. 2. S. 791 f.; Larenz K. Verpfichtungsgeschäfte «unter» fremdem Namen // Festschrift für Heinrich Lehmann. Berlin, 1956. Bd. 1. S. 234 f.; ders. Allgemeiner Teil des deutschen bürgerlichen Rechts. München, 1967. S. 547 f.; Lieb M. Zum Handeln unter fremdem Namen // Juristische Schulung. 1967. S. 106 f.; Leptien U. Kommentar zu § 164 // Soergel H.Th. Bürgerliches Gesetzbuch. Kommentar. 12 Auf. Stuttgart; Berlin; Köln; Mainz, 1987. Bd. 1. S. 1295 f.; Neumayer K.H. Vertragsschluss unter fremdem Namen // Mélanges Pierre Engel. Lausanne, 1989. S. 221 f.; Larenz K., Wolf M. Allgemeiner Teil des bürgerlichen Rechts. 8 Auf. München, 1997. S. 881 f.; Schramm K.-H. Kommentar zu § 164 // Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. 4 Auf. München, 2001. Bd. 1. S. 1650 f.; Schilken E. Vorbemerkungen zu §§ 164 f. // Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: mit Einführungsgesetz und Nebengesetzen. I Buch. Allgemeiner Teil (§§ 164–240). Berlin, 2001. S. 39 f.; Байгушева Ю.В. Представительство. Ярославль, 2015. С. 34–36.


[Закрыть][144]144
  Сказанное в тексте о сделке, совершаемой под чужим именем, mutatis mutandis применимо также и к ведению под чужим именем гражданского дела в суде.


[Закрыть]. Рассмотрим основные особенности этого действия и некоторые вопросы, связанные с использованием чужого имени.

I. Действие под чужим именем предполагает использование имени существующего лица, которое может быть индивидуализировано по этому имени. Такое действие не имеет места, если при совершении сделки лицо называет себя вымышленным (фантастическим или собирательным) именем или именем, которое широко распространено в данной местности, потому что в подобных случаях контрагент не может принять действующего за какое-то конкретное другое лицо[145]145
  Larenz K. Verpfichtungsgeschäfte «unter» fremdem Namen. S. 236 f.; ders. Allgemeiner Teil des deutschen bürgerlichen Rechts. S. 547. Anm. 2; Lieb M. Op. cit. S. 107 f.; Neumayer K.H. Op. cit. S. 221.


[Закрыть].

II. Чужое имя может использоваться с целью создания у контрагента впечатления, что он совершает сделку с лицом, которое обладает решающими для этой сделки качествами. Это, например, происходит, если А, намереваясь купить у Б вещь в кредит и зная, что сам не пользуется доверием Б, заключает с ним договор купли-продажи под именем известного своей платежеспособностью В; если А, уполномоченный успешным предпринимателем Б на выдачу от его имени векселя, из тщеславия представляется В самим Б и подписывает выдаваемый вексель его именем[146]146
  О векселе, подписанном чужим именем, см.: Ulmer E. Das Recht der Wertpapiere. Stuttgart und Berlin, 1938. S. 180 f.; Jacobi E. Wechsel– und Scheckrecht unter Berücksichtigung des ausländischen Rechts. Berlin, 1956. S. 254 f.; Rehfeldt B., Zöllner W. Wertpapierrecht: ein Studienbuch. 12 Auf. München, 1978. S. 55; Hueck A., Canaris C.-W. Recht der Wertpapiere. 12 Auf. München, 1986. S. 59 f.; Richardi R. Wertpapierrecht: Ein Lehrbuch. Heidelberg, 1987. S. 128 f.; Baumbach A., Hefermehl W. Wechselgesetz und Scheckgesetz mit Nebengesetzen und einer Einführung in das Wertpapierrecht. 21 Auf. München, 1999. S. 134 f.


[Закрыть]; или если А, который свободно владеет иностранным языком, проходит собеседование вместо своего друга Б и заключает под его именем с В договор об оказании услуг переводчика. Совершающий сделку может использовать чужое имя и для сокрытия своего настоящего имени по причине, которая напрямую не связана с этой сделкой. Таким образом действует, например, известный киноактер А, когда он при совершении путешествия во избежание встреч с журналистами покупает железнодорожные билеты, заселяется в гостиницу и получает корреспонденцию под именем Б[147]147
  По образному выражению W. Flume, чужое имя здесь служит только «звуком и дымом» (Flume W. Allgemeiner Teil des bürgerlichen Rechts. 4 Auf. Berlin; Heidelberg; New York, 1992. Bd. 2. S. 776). Поскольку при использовании чужого имени для сокрытия своего настоящего имени по причине, которая напрямую не связана с совершаемой сделкой, так же как и при использовании вымышленного имени или имени, недостаточного для индивидуализации своего носителя, контрагент не относит названное имя к какому-то другому лицу, D. Medicus объединяет все эти случаи сокрытия своего настоящего имени в самостоятельную группу действий под фальшивым именем, противопоставляя ее действиям под чужим именем, т. е. именем, которое контрагент связывает с другим существующим лицом (см.: Medicus D. Allgemeiner Teil des BGB: ein Lehrbuch. 3 Auf. Heidelberg, 1988. S. 340). При этом автор упускает из виду, что в первом из названных случаев сохраняется характерная для действий под чужим именем возможность того, что контрагент примет действующего за другое существующее и индивидуализируемое по имени лицо.


[Закрыть].

III. Действие под чужим именем не следует смешивать с действием от чужого имени (Handeln in fremdem Namen)[148]148
  Об этом действии см.: Rumelin M. Das Handeln in fremdem Namen im bürgerlichen Gesetzbuch // Archiv für die civilistische Praxis. 1902. Bd. 93. S. 131 f.; Bork R. Allgemeiner Teil des Bürgerlichen Gesetzbuchs. 3 Auf. Tübingen, 2011. S. 539 f.; Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006. С. 113–120; Байгушева Ю.В. Действия от чужого имени // Сборник научных статей в честь 60-летия Е.А.Крашенинникова. Ярославль, 2011. С. 43–54.


[Закрыть], являющимся одним из элементов понятия представительства[149]149
  Помимо действия от чужого имени понятие представительства включает в себя такие элементы, как наличие у представителя полномочия и наступление правового последствия его действия непосредственно для носителя названного им имени – представляемого (см.: Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Элементы понятия представительства // Вестник ВАС РФ. 2012. № 3. С. 6).


[Закрыть]. В отличие от представителя действующий под чужим именем сообщает контрагенту, что желает вызвать соответствующее правовое последствие не для представляемого им носителя имени, а для самого себя, названного именем другого лица, т. е. ведет себя так, как если бы он действовал от своего настоящего имени. Поэтому здесь не может быть и речи о представительстве[150]150
  Enneccerus L., Nipperdey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 791; Hübner H. Allgemeiner Teil des Bürgerlichen Gesetzbuches. 2 Auf. Berlin; New York, 1996. S. 508.


[Закрыть]. При действиях под чужим именем, правильно говорит A. Tuhr, «отсутствуют характерные признаки представительства: волеизъявление V» (представителя), «что он действует для другого, и осознание противной стороной, что последствия этой сделки должны наступить не в пользу и против его контрагента, а для какого-то отличающегося от него лица»[151]151
  Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen bürgerlichen Rechts. München und Leipzig, 1918. Bd. 2. Hälfte 2. S. 345.


[Закрыть].

Абстрагируясь от того обстоятельства, что действующий под чужим именем не заявляет контрагенту о совершении сделки для другого лица, в то время как представитель заявляет ему об этом, W. Flume утверждает, что действия под чужим именем ничем не отличаются от действий представителя, поскольку и в том, и в другом случае совершающий сделку дает контрагенту понять, что сделка должна вступить в силу для названного при ее совершении носителя имени[152]152
  Flume W. Op. cit. S. 778.


[Закрыть]. Но это утверждение ошибочно. При действиях под чужим именем не соблюдается принцип открытости представительства (Offenheitsgrundsatz), который предполагает, что представитель не только называет имя того, кого должно коснуться правовое последствие его сделки, но и указывает, что сам не является носителем этого имени[153]153
  «Действия под чужим именем не соответствуют принципу открытости, так как путем использования чужого имени здесь как раз и скрывается, что вместо носителя имени… действует кто-то другой» (Lieb M. Op. cit. S. 107).


[Закрыть]. В противоположность контрагенту по сделке, совершаемой от чужого имени, который сознает, что имеет дело с представителем, контрагент по сделке, совершаемой под чужим именем, считает, что ее правовое последствие наступит для взаимодействующего с ним лица. Отсюда видно, что действия под чужим именем не являются действиями от чужого имени.

IV. Тот, кто совершает сделку, обычно заинтересован в том, чтобы его кредитором или должником стало известное ему по имени и обладающее определенными качествами лицо. Так, например, А желает продать Б вещь в кредит или получить от него вексель, потому что Б имеет репутацию надежного делового партнера. Принимая во внимание этот интерес, абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ запрещает гражданам приобретать права и обязываться под чужим именем. Ближайший вопрос, который теперь возникает, состоит в том, может ли сделка, совершенная под чужим именем, вступить в силу для совершившего ее лица или носителя имени?

По мнению A. Pagel’я, сделка действующего под чужим именем, содержит в себе логическое противоречие, так как, выступая по отношению к контрагенту в качестве изъявляющего волю к сделке и при этом называя себя именем другого лица, он тем самым отрицает не только свою идентичность со своим собственным «я», но и идентичность этого лица с его собственным «я», в силу чего эта сделка не может породить соответствующее ее содержанию правовое последствие, т. е. является ничтожной сделкой[154]154
  Pagel A. Op. cit. S. 229 f., namentl. S. 241. Anm. 17.


[Закрыть]. Однако выступление лица в качестве изъявляющего волю к сделке, которое сопровождается указанием чужого имени, создавая неопределенность относительно того, желает ли это лицо вызвать правовое последствие для себя или для носителя имени, не вынуждает к выводу о ничтожности этой сделки.

Неопределенность волеизъявления действующего под чужим именем относительно субъекта прав и обязанностей, на приобретение которых направлено это волеизъявление, устраняется через предписание абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ. Так как в случае вступления сделки, совершенной под чужим именем, в силу носитель имени приобрел бы права и стал обязанным не под чужим, а под своим именем, то именно он, а не действующий считается стороной этой сделки. Такое решение вопроса соответствует интересам контрагента лица, действующего под чужим именем, и носителя имени при применении к сделке по аналогии предписаний о представительстве: если она совершается в пределах полномочия, то сразу же вступает в силу для носителя имени (абз. 1 п. 1 ст. 182 ГК РФ), а если – без полномочия, то он может вызвать для себя ее действие через одобрение (п. 2 ст. 183 ГК РФ)[155]155
  Обосновывая целесообразность применения к действиям под чужим именем предписаний о представительстве, в частности об одобрении представляемым договора, совершенного от его имени представителем без полномочия, K. Larenz правильно говорит: доверие партнера, действующего под чужим именем по сделке к тому, что он имеет дело с носителем имени, «защищается лучше, когда у него есть шанс, что договор еще осуществится с ним через одобрение со стороны носителя имени… Тем самым удовлетворяется и интерес (носителя имени. – Ю.Б.) отнести на себя сделку, которую партнер по сделке хотел заключить именно с ним» (Larenz K. Verpfichtungsgeschäfte «unter» fremdem Namen. S. 247 f.).


[Закрыть].[156]156
  Вопрос о допустимости одобрения сделок и процессуальных действий, совершенных под чужим именем, неоднозначно разрешается в российской судебной практике. Так, Ярославский областной суд признал возможным молчаливое одобрение подачи искового заявления под чужим именем – одобрение, которое выражается в подтверждении носителем имени перед судом исковых требований, содержащихся в заявлении, на котором была подделана его подпись (см.: Кассационное определение Ярославского областного суда от 09.04.2012 по делу № 33-1969/2012 // СПС «КонсультантПлюс»). В то же время Белореченский районный суд Краснодарского края квалифицировал договор поручительства, подписанный поддельными подписями не участвовавших в нем истцов, в качестве незаключенного и, стало быть, неспособного к одобрению договора (см.: Решение Белореченского районного суда Краснодарского края от 17.12.2012 по делу № 2-979/12 (https: //rospravosudie.com/court-belorechenski-rajonnyj-sud-krasnodarski-kraj-s/act-429307130/ (дата обращения: 24.03.2016)).


[Закрыть] Что касается действующего под чужим именем, который, возможно, намеревался вызвать правовое последствие совершаемой им сделки не для носителя имени, а для самого себя, то он не заслуживает защиты, так как сознательно выступает не под своим, а под чужим именем[157]157
  Lieb M. Op. cit. S. 111 f.; Schramm K.-H. Op. cit. S. 1651.


[Закрыть][158]158
  Этого не учитывают A. Tuhr и присоединившиеся к нему M. Keller и Ch. Schöbi, когда они говорят, что сделка действующего под чужим именем вступает в силу для него самого (см.: Tuhr A. Allgemeiner Teil des schweizerischen Obligationenrechts. Tübingen, 1924. Halbbd. 1. S. 310. Anm. 4; Keller M., Schöbi Ch. Das schweizerische Schuldrecht. 3 Auf. Basel und Frankfurt a. M., 1988. Bd. 1. S. 70).


[Закрыть].

Сказанное выше о стороне сделки, совершенной под чужим именем, относится к обычной ситуации, когда контрагент принимает решение о совершении сделки с действующим под чужим именем, ориентируясь на определенные качества, присущие носителю имени. Между тем при сделках, которые совершаются контрагентом с любым лицом, а также при сделках, совершение которых обусловлено определенными качествами действующего под чужим именем, явно отсутствует интерес контрагента связать себя правами и обязанностями с носителем настоящего имени. В отношении таких сделок сфера применения абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ должна ограничиваться в соответствии с его целью, стало быть, подвергаться телеологической редукции (teleologische Reduktion)[159]159
  Телеологическая редукция есть способ восполнения скрытых пробелов в законе (verdeckte Lücke im Gesetz), т. е. пробелов, которые состоят в отсутствии ограничения предписания закона, требуемого потому, что цель и смысл этого предписания не охватывают какой-то из формально подпадающих под его действие случаев, ибо законодатель не учел присущие именно этому случаю особенности (см.: Larenz K. Methodenlehre der Rechtswissenschaft. 6 Auf. Berlin; Heidelberg; New York, 1991. S. 377, 391; Larenz K., Canaris C.-W. Methodenlehre der Rechtswissenschaft. 3 Auf. Berlin; Heidelberg; New York, 1995. S. 198, 210; Köhler H. BGB. Allgemeiner Teil: ein Studienbuch. 23 Auf. München, 1996. S. 33; Байгушева Ю.В. Понятие и виды пробелов в законе // Сборник научных статей памяти Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2014. С. 20–22).


[Закрыть]. Это ограничение приводит к тому, что такие сделки вызывают соответствующее их содержанию правовое последствие в лице действующего под чужим именем[160]160
  Сделка, совершаемая под вымышленным именем или именем, недостаточно индивидуализирующим своего носителя, также вступает в силу для совершившего ее лица, потому что адресат волеизъявления действующего здесь не относит названное ему имя к другому существующему лицу и, следовательно, не ущемляется в своем интересе совершить с ним сделку.


[Закрыть]. Типичными примерами сделок, совершаемых контрагентом с любым лицом, служат договор розничной купли-продажи, договор перевозки пассажиров железнодорожным транспортом и договор об оказании гостиничных услуг[161]161
  Schramm K.-H. Op. cit. S. 1651.


[Закрыть], а сделок, совершение которых обусловлено определенными качествами действующего под чужим именем, – договор об оказании услуг переводчика и договор авторского заказа, заключаемые с тем, кто прошел предварительное собеседование или победил в соответствующем конкурсе[162]162
  Характеризуя такие сделки, M. Lieb правильно замечает, что при них «особые личные свойства изъявляющего… определяют направленность воли партнера по изъявлению более значительно» (чем названное ему имя) (Lieb M. Op. cit. S. 111).


[Закрыть].

V. Использование чужого имени возможно и при заключении брака (ст. 10 Семейного кодекса РФ)[163]163
  Beitzke G. Eheschließung unter falschem Namen // Festschrift für Hans Dölle. Tübingen, 1963. Bd. 1. S. 229 f.


[Закрыть]. Так, например, А может явиться в ЗАГС вместо своей сестры-близнеца Б, которая по неотложному делу уехала в другой город, и заключить под ее именем брак с В.

Заключение брака под чужим именем следует обсуждать по аналогии с совершением сделки, направленной на приобретение прав и обязанностей (абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ). При этом необходимо учитывать, что так как брак есть высокоперсонифицированная сделка (höchstpersönliche Rechtsgeschäft), т. е. сделка, которую нельзя совершить через представителя[164]164
  Enneccerus L., Nipper dey H.C. Op. cit. Halbbd. 2. S. 764 f.; Gernhuber J., Coester-Waltjen D. Lehrbuch des Familienrechts. 4 Auf. München, 1994. S. 111; Koziol H., Welser R. Grundriss des bürgerlichen Rechts. 13 Auf. Wien, 2006. Bd. 1. S. 199; Heinrichs H. Einführung vor § 164. Einführung vor § 164 // Palandt O. Bürgerliches Gesetzbuch. Kurzkommentar. 66 Auf. München, 2007. S. 172.


[Закрыть], то здесь не находят соответствующего применения предписания о представительстве. Поэтому, будучи заключенным под чужим именем, брак не приводит к возникновению состояния супружества для носителя имени, даже если последний выдал полномочие на заключение брака или одобрил брак. Кроме того, поскольку брак не является сделкой, при которой явно отсутствует интерес контрагента совершить ее с носителем настоящего имени, то в случае заключения брака под чужим именем сфера применения абз. 1 п. 4 ст. 19 ГК РФ не ограничивается согласно его цели, в силу чего такой брак не приводит к возникновению состояния супружества и для использующего чужое имя.

Таким образом, брак, заключенный под чужим именем, не способен вызвать желаемое сторонами правовое последствие и, стало быть, представляет собой ничтожную сделку.

Литература

1. Байгушева Ю.В. Действия от чужого имени // Сборник научных статей в честь 60-летия Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2011.

2. Байгушева Ю.В. Понятие и виды пробелов в законе // Сборник научных статей памяти Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2014.

3. Байгушева Ю.В. Представительство. Ярославль, 2015.

4. Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Элементы понятия представительства // Вестник ВАС РФ. 2012. № 3.

5. Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006.

6. Baumbach A., Hefermehl W. Wechselgesetz und Scheckgesetz mit Nebengesetzen und einer Einführung in das Wertpapierrecht. 21 Auf. München, 1999.

7. Beitzke G. Eheschließung unter falschem Namen // Festschrift für Hans Dölle. Tübingen, 1963. Bd. 1.

8. Bork R. Allgemeiner Teil des Bürgerlichen Gesetzbuchs. 3 Auf. Tübingen, 2011.

9. Enneccerus L., Nipperdey H.C. Allgemeiner Teil des bürgerlichen Rechts. 14 Auf. Tübingen, 1955. Halbbd. 2.

10. Flume W. Allgemeiner Teil des bürgerlichen Rechts. 4 Auf. Berlin; Heidelberg; New York, 1992. Bd. 2.

11. Gernhuber J., Coester-Waltjen D. Lehrbuch des Familienrechts. 4 Auf. München, 1994.

12. Heinrichs H. Einführung vor § 164. Einführung vor § 164 // Palandt O. Bürgerliches Gesetzbuch. Kurzkommentar. 66 Auf. München, 2007.

13. Hübner H. Allgemeiner Teil des Bürgerlichen Gesetzbuches. 2 Auf. Berlin; New York, 1996.

14. Hueck A., Canaris C.-W. Recht der Wertpapiere. 12 Auf. München, 1986.

15. Jacobi E. Wechsel– und Scheckrecht unter Berücksichtigung des ausländischen Rechts. Berlin, 1956.

16. Keller M., Schöbi Ch. Das schweizerische Schuldrecht. 3 Auf. Basel und Frankfurt a. M., 1988. Bd. 1.

17. Köhler H. BGB. Allgemeiner Teil: ein Studienbuch. 23 Aufl. München, 1996.

18. Koziol H., Welser R. Grundriss des bürgerlichen Rechts. 13 Auf. Wien, 2006. Bd. 1.

19. Larenz K. Verpfichtungsgeschäfte «unter» fremdem Namen // Festschrift für Heinrich Lehmann. Berlin, 1956. Bd. 1.

20. Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen bürgerlichen Rechts. München, 1967.

21. Larenz K. Methodenlehre der Rechtswissenschaft. 6 Auf. Berlin; Heidelberg; New York, 1991.

22. Larenz K., Canaris C.-W. Methodenlehre der Rechtswissenschaft. 3 Auf. Berlin; Heidelberg; New York, 1995.

23. Larenz K., Wolf M. Allgemeiner Teil des bürgerlichen Rechts. 8 Auf. München, 1997.

24. Leptien U. Kommentar zu § 164 // Soergel H.Th. Bürgerliches Gesetzbuch. Kommentar. 12 Aufl. Stuttgart; Berlin; Köln; Mainz, 1987. Bd. 1.

25. Letzgus E. Die Pseudopartei im rechtsgeschäftlichen Verkehr // Archiv für die civilistische Praxis. 1926. Bd. 126.

26. Letzgus E. Zum Handeln unter falschem Namen // Archiv für die civilistische Praxis. 1933. Bd. 137.

27. Lieb M. Zum Handeln unter fremdem Namen // Juristische Schulung. 1967.

28. Medicus D. Allgemeiner Teil des BGB: ein Lehrbuch. 3 Auf. Heidelberg, 1988.

29. Neumayer K.H. Vertragsschluss unter fremdem Namen // Mélanges Pierre Engel. Lausanne, 1989.

30. Ohr G. Zur Dogmatik des Handelns unter fremdem Namen // Archiv für die civilistische Praxis. 1952 / 53. Bd. 152.

31. Pagel A. Fälschung und Handeln unter falschem Namen // Beiträge zur Erläuterung des deutschen Rechts. 1909. Bd. 53.

32. Rehfeldt B., Zöllner W. Wertpapierrecht: ein Studienbuch. 12 Auf. München, 1978.

33. Richardi R. Wertpapierrecht: Ein Lehrbuch. Heidelberg, 1987.

34. Rumelin M. Das Handeln in fremdem Namen im bürgerlichen Gesetzbuch // Archiv für die civilistische Praxis. 1902. Bd. 93.

35. Schilken E. Vorbemerkungen zu §§ 164 f. // Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: mit Einführungsgesetz und Nebengesetzen. I Buch. Allgemeiner Teil (§§ 164–240). Berlin, 2001.

36. Schramm K.-H. Kommentar zu § 164 // Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. 4 Auf. München, 2001. Bd. 1.

37. Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen bürgerlichen Rechts. München und Leipzig, 1918. Bd. 2. Hälfte 2.

38. Tuhr A. Allgemeiner Teil des schweizerischen Obligationenrechts. Tübingen, 1924. Halbbd. 1.

39. Ulmer E. Das Recht der Wertpapiere. Stuttgart und Berlin, 1938.

Н. С. Кузнецова. Защита субъективных гражданских прав и гражданско-правовая ответственность: вопросы соотношения

В статье анализируется понятие защиты субъективных гражданских прав (материально-правовой аспект), особенности становления защиты субъективных прав как института гражданского права, раскрывается его соотношение с общими положениями о гражданско-правовой ответственности.

Ключевые слова: субъективные гражданские права, гражданско-правовая ответственность, гражданские правоотношения, меры защиты санкционного типа, меры защитной превенции.

Если институт гражданско-правовой ответственности на всех этапах развития цивилистической доктрины рассматривался в качестве ключевого элемента в системе обеспечения и гарантирования субъективных гражданских прав, то вопросы, относящиеся к защите этих прав, как правило, входили в сферу научных интересов прежде всего и главным образом гражданского процессуального права.

Обращаясь к учебной литературе по гражданскому праву, можно отметить, что до второй кодификации гражданского законодательства (60-е гг. прошлого столетия) защита гражданских прав вместе с вопросами, относящимися к осуществлению гражданских прав, составила весьма ограниченный по объему параграф, который был включен в тему, посвященную гражданскому правоотношению[165]165
  См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. проф. М.М. Агаркова и проф. Д.М. Генкина. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1944. Т. 1. С. 75–77.


[Закрыть].

Положение практически не изменилось и с принятием в 1961 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, и в последующих республиканских гражданских кодексах. Хотя ст. 6 ГК РСФСР (аналогично и ст. 6 ГК УССР) и закрепила положение о том, что защита гражданских прав осуществляется в установленном порядке судом, арбитражем или третейским судом путем признания этих прав; восстановления положения, существовавшего до нарушения права и пресечения действий, нарушающих право; присуждения к исполнению обязанности в натуре; прекращения или изменения правоотношения; взыскания с лица, нарушившего право, причиненных убытков, а в случаях, предусмотренных законом или договором, – неустойки (штрафа, пени); а также иными способами, предусмотренными законом, – в литературе по гражданскому праву оно воспроизводилось текстуально и практически не комментировалось[166]166
  См.: Советское гражданское право: Учебник / Под ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстого, Б.Б. Черепахина. Л.: Изд-во ЛУ, 1971. Т. 1. С. 67–69. См. также: Советское гражданское право: Учебник / Под ред. В.А. Рясенцева. М.: Юрид. лит-ра, 1975. Т. 1. С. 88– 91; Советское гражданское право: Учебник / Под ред. О.А. Красавчикова. М.: Высшая школа, 1973. Т. 1. С.76–78.


[Закрыть].

Анализируя пределы осуществления управомоченным лицом права на защиту и обращаясь к самому понятию «право на защиту», В.П. Грибанов отметил, что «в цивилистической литературе точного ответа на этот вопрос не содержится. Более того, можно сказать, что в цивилистической науке вопрос о защите гражданских прав с точки зрения принадлежащего управомоченному лицу права на защиту вообще не исследовался. Не прижился в цивилистической науке и практике и сам термин «право на защиту»[167]167
  Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 105.


[Закрыть].

В научно-практическом комментарии ГК УССР, изданном в 1981 г., приведенный текст ст. 6 ГК УССР анализировался исключительно в процессуальном контексте. Основное внимание обращалось на порядок предъявления требований, особенности предъявления и рассмотрения претензий, урегулированных специальным законодательством, определение подведомственности гражданских споров[168]168
  См.: Гражданский кодекс Украинской ССР. Научно-практический комментарий. Киев: Политиздат Украины, 1981. С. 11–14.


[Закрыть].

Последняя, постсоветская кодификация гражданского законодательства, осуществленная после распада Советской империи, коренным образом изменила статус института защиты гражданских прав в системе современного гражданского права.

Если в ГК РФ вопросам защиты прав посвящены отдельные статьи в гл. 2 «Возникновение гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита гражданских прав» (ст. 11–16), то в ГК Украины соответствующие проблемы были выделены в отдельную главу третью «Защита гражданских прав и интересов» (ст. 15–23). Отметим также, что открывает данную главу ст. 15 «Право на защиту гражданских прав и интересов», предусматривающая право каждого лица на защиту своего гражданского права в случае его нарушения, непризнания им оспаривания, а также право каждого лица на защиту своего интереса, не противоречащего общим началам гражданского законодательства.

Такая позиция законодателя, безусловно, нашла свое отражение и в новой учебной литературе по гражданскому праву: в учебниках, подготовленных ведущими цивилистическими центрами, право на защиту рассматривается как субъективное гражданское право, ему посвящены отдельные главы, в которых анализируются понятия и содержание этого права, формы и способы защиты субъективных гражданских прав[169]169
  См.: Гражданское право: Учебник. В 2 т. / Под ред. Е.А. Суханова. М.: БЕК, 1998. Т. 1. С. 409–425. В примечании к данной главе указывается, что она представляет собой дополненный и переработанный вариант гл. 12 учебника «Гражданское право» (т. 1. М., 1993), написанной проф. В.П. Грибановым. Взгляды и идеи В.П. Грибанова по проблемам защиты гражданских прав, наиболее полно изложенные автором во втором разделе его монографии «Пределы осуществления и защиты гражданских прав» (М., 1972), стали базой теоретических воззрений его учеников, являющихся авторами настоящего учебника. См. также: Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева. СПб.: Теис, 1996. Ч. 1. С. 240–251.


[Закрыть].

Анализируя природу права на защиту и отмечая, что с материально-правовой точки зрения нет препятствий к тому, чтобы рассматривать его в материально-правовом аспекте как одно из правомочий самого субъективного гражданского права, В.П. Грибанов справедливо констатировал: «…едва ли правильно сводить содержание права на защиту в материально-правовом смысле только к возможности обратиться с требованием защиты права к соответствующим государственным или общественным органам. Право на защиту в его материально-правовом значении, т. е. как одного из правомочий самого субъективного права, представляет собой возможность применения в отношении правонарушителя мер принудительного воздействия»[170]170
  Грибанов В.П. Указ. соч. С. 106.


[Закрыть].

Вместе с тем применение к нарушителю принудительных мер традиционно в гражданском праве исследовалось в контексте института гражданско-правовой ответственности.

С.Н. Братусь рассматривал гражданско-правовую ответственность как состояние принудительной реализации гражданско-правовых санкций, практически отождествляя меры принуждения в гражданском праве с мерами ответственности[171]171
  Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 4.


[Закрыть].

В.Ф. Яковлев хотя и не соглашался в целом с тем, что меры принуждения практически исчерпываются мерами ответственности, однако подчеркивал, что, как и С.Н. Братусь, считает, что меры принуждения в гражданском праве используются для защиты субъективных гражданских прав. По сути, все они являются мерами в пользу потерпевшего лица[172]172
  Яковлев В.Ф. Принуждение в гражданском праве // Проблемы современного гражданского права. М., 2000. С. 215–216.


[Закрыть].

Приведенное дает основание полагать, что ответственность за нарушение гражданских прав, хотя и не исчерпывает собой все меры принуждения, но занимает в их системе определенное место, выполняет функцию образа защиты нарушенных прав и играет существенную роль в процессе регулирования гражданско-правовых отношений в целом.

Вместе с тем место института гражданско-правовой ответственности в механизме правового регулирования гражданско-правовых отношений, как и соотношение с институтом защиты гражданских прав, в цивилистической науке до сих пор остается недостаточно исследованным.

В работах выдающихся цивилистов С.Н. Братуся, О.С. Иоффе, В.Ф. Яковлева, Ю.Г. Басина неоднократно подчеркивалось, что меры принуждения в гражданском праве по своему назначению являются способами защиты нарушенных субъективных прав. Это назначение мер принуждения в гражданском праве, определяющегося предметом, методом гражданского права, в свою очередь, отражается также на правовой природе, видах и основаниях применения мер принуждения в гражданском праве.

Представляя собой одну из форм государственного воздействия на нарушителей норм права, гражданско-правовая ответственность заключается в применении к ним предусмотренных законом санкций – мер ответственности, влекущих для них дополнительные неблагоприятные последствия[173]173
  См.: Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей // Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. С. 310–312.


[Закрыть].

Такими неблагоприятными последствиями, применяемыми к правонарушителям, по общему правилу являются убытки и неустойка (штрафы, пени). Меры гражданско-правовой ответственности имеют своей целью прежде всего и главным образом восстановить нарушенные субъективные гражданские права, в чем проявляется основная функция гражданско-правовой ответственности – компенсационная (восстановительная).

Меры гражданско-правовой ответственности представляют один из видов гражданско-правовых санкций. Однако само понятие «санкция» значительно шире понятия «мера гражданско-правовой ответственности», поскольку к их числу относятся и такие санкции, которые не являются мерами ответственности. Об этом неоднократно писал М.К. Сулейменов, указывая такие санкции, как принудительное исполнение неисполненной ранее обязанности, побуждение к реальному исполнению, отказ от исполнения обязательства и др.[174]174
  См.: Защита гражданских прав. Алматы, 2011. С. 27–29. См. также: Сулейменов М.К. Ответственность за нарушение сроков исполнения договорных обязательств. Алма-Ата, 1971. С. 64–69.


[Закрыть]

Анализируя защиту прав как гражданско-правовой институт, наполненный материально-правовым содержанием, можно исходя из текста ст. 15 ГК Украины констатировать, что его цель видится более широкой, чем цель гражданско-правовой ответственности, поскольку защита прав имеет место не только в случае нарушения субъективных гражданских прав, но и тогда, когда эти права не признаются или оспариваются. Таким образом, можно говорить не только о компенсационной (восстановительной) функции, но и о правоподтверждающей функции, которую выполняет институт защиты гражданских прав.

Следует отметить, что при исследовании этого института значительное внимание уделяется прежде всего формам и способам защиты гражданских прав.

Государственное принуждение при осуществлении защиты нарушенных прав, как и при применении мер гражданско-правовой ответственности, играет важную роль.

Однако кроме юрисдикционной формы защиты нарушенных прав, предусматривающих обращение к государственным (или уполномоченным государством) органами, наделенным правоприменительными полномочиями, в механизме защиты нарушенных гражданских прав используется также и неюрисдикционная форма – путем совершения управомоченным лицом самостоятельных действий, без обращения к государственным органам.

Неюрисдикционная форма защиты включает самозащиту, а также применение к нарушителю оперативных санкций.

Как видим, в контексте применяемых форм защиты, институт защиты прав использует более широкий правовой инструментарий воздействия на правонарушителя.

Сопоставление мер гражданско-правовой ответственности и способов защиты нарушенных прав также свидетельствует о том, что помимо возмещения убытков и взыскания неустойки способы защиты включают признание права; восстановление положения, существовавшего до нарушения права и пресечения действий, создающих угрозу его нарушения; признания сделки недействительной; принудительное исполнение обязанности в натуре; изменение правоотношения; возмещение морального вреда; признания незаконными решений, действий или бездеятельности органа государственной власти или органа местного самоуправления.

Суд может применить и иные способы защиты, предусмотренные законом[175]175
  Статья 16 ГК Украины в отличие от ст. 12 ГК РФ предусматривает, что суд может применить иные способы защиты, не только предусмотренные законом, но и договором.


[Закрыть].

Приведенный перечень способов защиты нарушенных, непризнанных или оспариваемых прав, по объему значительно превышающий меры гражданско-правовой ответственности, дает основания полагать, что меры гражданско-правовой ответственности, обладая высокой степенью правовой эффективности, все же являются только частью (хотя, несомненно, играющей чрезвычайно важную роль!) в механизме защиты нарушенных гражданских прав.

Институт защиты гражданских прав имеет межотраслевой характер. Не вызывает сомнений его принадлежность и к гражданскому (материальному), и к гражданскому процессуальному праву.

В связи с этим в цивилистической литературе само понятие «защита гражданских прав» рассматривается с разных позиций. В консолидированном виде выделяют три основных концептуальных подхода:

– теория функции – защита определяется как функция гражданско-правовой охранительной системы, которая в совокупности специальных мер направлена на пресечение конкретных нарушений, восстановление (компенсацию) нарушенных интересов или обеспечение условия их удовлетворения в иных формах[176]176
  Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. Томск, 1982 // Илларионова Т.И. Избранные труды. Екатеринбург, 2005. С. 160.


[Закрыть];

– теория мер – защита понимается как предусмотренная для борьбы с правонарушениями система мер[177]177
  Гражданское право: Учебник. В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2008. Т. 1. С. 540. См. также: Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть. Чебоксары, 1997. С. 269.


[Закрыть];

– теория деятельности – под защитой понимается деятельность уполномоченного или компетентного органа по устранению препятствий в осуществлении субъектами принадлежащих им прав[178]178
  Тычинин С.В. Гражданско-правовые способы защиты прав граждан и организаций при чрезвычайных ситуациях: Автореф. дис… канд. юрид. наук. СПб., 1996. С. 7.


[Закрыть].