Текст книги "Спецвыпуск книжной серии «Современники и классики». Выпуск 3"

Век двадцать первый

 
Век двадцать первый. Путь тернистый
Определён самим творцом.
Сможем ли жить мы бескорыстно,
Свободно, с творческим лицом.
 
 
Достигли в экспорте свободы,
Больших успехов. Но зачем?
Свергаем власть у тех народов,
Где раньше не было проблем.
 
 
Стала «свобода» словом бранным,
Когда твердят, как надо жить,
Когда плебеям окаянным
Не позволяется любить.
 
 
Живёт элита полноправно,
Она, как Бог, всегда права,
Но иногда в делах забавна —
Свобода для неё игра.
 
 
Согласных любит и свободу
Рукою щедрой раздаёт.
На несогласных «возит воду»
Да и за шиворот берёт.
 
 
Поэтому в наш век неистый
Нельзя свободою играть.
Рывок к свободе нужен быстрый,
Чтобы счастливыми с ней стать.
 

Мир тишины

 
В полночном мире тишины
Звёздный шатёр на небосклоне.
Шипящий звук морской волны,
Словно дитя печально стонет.
 
 
Венера смотрит с высоты,
Она на небе как царица,
Она как символ красоты,
Что по ночам нам только снится.
 
 
Далёких звёзд калейдоскоп,
Мерцает небо, словно сито.
Видны следы неявных троп,
Всеми давно уж позабытых.
 
 
Красиво смотрится луна,
На волнах отблеск оставляя.
Она величия полна,
Она всех любит как живая.
 
 
И мир волшебной тишины
Нам лечит душу как лекарство.
Лишь вздохи моря нам слышны
В этом людьми забытом царстве.
 

Из альбома…

 
Из альбома старых фотографий
Смотрит твоё милое лицо.
Гибкий стан на валике кровати,
На руке красивое кольцо.
 
 
Что же нас с тобою разлучило?
Почему нас развела судьба?
Ведь я видел, что меня любила,
И читал признанья на губах.
 
 
Да, характер был у нас нелёгкий,
Словно два клинка и брызги искр,
С глаз огонь, краснеющие щёки.
Иногда им помогал каприз.
 
 
Всё забыв, клинки опять скрестились.
За рубеж уехала она,
Словно две судьбы разъединились.
И вокруг повисла тишина.
 
 
Я грущу, альбом перебирая,
Глажу пальцем милое лицо.
Ты теперь, наверное, другая,
Но всё то же на руке кольцо.
 

Морская стихия

 
Шторм нежданно налетает,
Скалы рвёт морской прибой.
Небо вызов всем бросает
В пиках молний над водой.
 
 
Валы бешено несутся,
Всё сметая на пути,
Яростно к добыче рвутся,
Чтоб скорей её найти.
 
 
Быстрый ветер гонит тучи,
В серой дымке небосвод,
И оттуда рык могучий
Гром вонзает в толщу вод.
 
 
Бледной моросью покрыты
В тёмных тенях берега.
Словно Богом позабыты,
Словно молча ждут врага.
 
 
Вал девятый на подходе,
В буйном море он судья.
Подневолен лишь природе
В лихих спорах бытия.
 

Громко буря завывает…

 
Громко буря завывает,
Ей внимают облака,
Словно музыка играет,
Подпевая ей слегка.
 
 
Белым саваном покрытый
Лес темнеет вдалеке.
Будто всадник позабытый
В белой бурке налегке.
 
 
В снежных вихрях косогоры,
Сквозь пургу видна земля.
Дальше – снежные просторы
И бескрайние поля.
 
 
Быстро сумерки садятся
На беспечный лик земли,
Но не хочет день сдаваться —
Не ко времени пришли.
 
 
Буря силу набирает,
Лес накрыла пелена,
А природа не страдает,
Получив за всё сполна.
 

Наш мир

 
Жестокий мир. Когда угомонишься?
Когда с душой к согласию приду?
Мечтаю я, что новым ты приснишься
И мир с покоем обязательно найду.
 
 
Плывут века, вздымаясь словно горы,
Упрямо мается мятежная душа.
Зовут настойчиво небесные просторы,
И в вечность я шагаю не спеша.
 
 
Грущу один. Ветрам душа открыта,
Стараюсь прошлое скорее позабыть.
Оно как камень, и слезами всё омыто,
Оно не раз пыталось душу погубить.
 
 
Обиды давние, терзания, разлуки
Просят прощения, глядят издалека.
В немом смятении протягиваю руки,
Но уже поздно – они пепел в облаках.
 
 
Сияет солнце, обнажая лик природы,
Горы высокие пронзают облака.
Им не страшны болезни и невзгоды,
Они пример для всех живущих на века.
 

Звёздная мечта

 
Переборов себя, бегу по перевалам
В исканиях заманчивой мечты.
Лишь иногда, припав к скале устало,
Любуюсь на раздолье красоты.
 
 
Покрыты снегом одинокие вершины,
Сверкают шапками из солнечных корон.
Они как рыцари прекрасной половины,
И горный мир они хранят со всех сторон.
 
 
Мечты – туман, они неясны и размыты,
Но мир реальный словно слепок красоты.
Водой прозрачною ущелья все умыты,
Камни алмазные летят из высоты.
 
 
Спускаюсь ниже, где душистые долины
В зелёных россыпях раскидистых кустов.
На них любуются окрестные вершины,
Как привидения далёких, детских снов.
 
 
Надеюсь, здесь мечту свою я встречу.
Диск солнца к перевалу подошёл,
По скалам опустился летний вечер.
И в ярких звёздах я мечту свою нашёл.
 

Жизнь не вечность

 
Жизнь на Земле – это мгновенье
На вечных Космоса часах.
Она как вспышка озаренья,
Прекрасный всплеск в его глазах.
 
 
Но мы упрямо верим в вечность,
Что жизнь дана нам на века.
Ты оглянись, ведь бесконечность
Грозит нам всем издалека.
 
 
Вместо того, чтоб жить беспечно,
Друг другу мы грозим войной.
И образ мыслей несердечный,
И грех обходим стороной.
 
 
Себя не ценим, но потомки
Добром не вспомнят. А за что?
От нас останутся обломки
Да драный хлястик от пальто.
 
 
Себя губя, мы губим Землю,
Могилу роем каждый день,
А ум наш правды не приемлет,
Довольный бродит словно тень.
 

Ностальгия

 
В часы вечернего досуга
Лежу, расставшись с суетой,
А за окном несётся вьюга,
Кружась по белой мостовой.
 
 
Молча судьбу перебираю,
Тасуя стопку своих книг.
Страницы прошлого листаю
И вижу всё, чего достиг.
 
 
Читаю Блока, Мандельштама,
В них красота ушедших лет.
Там и любовь, природа, драма,
У них всегда найдёшь ответ.
 
 
Набоков – наш российский гений,
Писал в Британии для нас.
С России веточка сирени
Легла на грудь в последний час.
 
 
Грущу с Цветаевой о сыне,
Что был любимым до конца.
Она прекрасна и доныне
В шипах тернового венца.
 
 
По комнате блуждают тени,
Словно друзья ко мне пришли.
Привстав, я чувствую смятенье,
Но тени скрылися вдали.
 

Мужеству альпинистов

 
Красивый профиль, блеск браслета,
Косынка лёгкая в руках.
Она как песня, что не спета,
А для друзей она мечта.
 
 
Как прежде, красотой блистала,
Придя сюда в последний раз.
Любовь с друзьями отпевала,
Текла слеза с прекрасных глаз
 
 
Нежданно друга потеряли —
Сорвался в пропасть со скалы.
Они всё видели, страдали,
Висели в связках, как орлы.
 
 
Но вот помочь-то не сумели,
На скалах там своя судьба.
За день их души огрубели,
Когда настигла их беда.
 
 
С друзьями выплакала душу,
Пройдя последний перевал.
Молчит, всё прошлое разрушив,
Всё потеряв у острых скал.
 
 
Жизнь альпинистов – не потеха,
В горах рискуешь – рядом смерть.
Идёшь туда не для успеха —
Преодолеть себя суметь!
 

Потомки гуннов

 
Потомки гуннов, мы свободу
Искали в пыльных ковылях.
И, словно звёзды с небосвода,
Смотрели, как живёт Земля.
 
 
Коней взнуздав, мы не боялись,
Что враг свободу отберёт.
Такими навсегда остались,
Такими Бог нас приберёт.
 
 
За Русь свободную сражались,
За жизнь, за честь и за любовь.
Когда нас били – не сдавались
И в бой рвались мы вновь и вновь.
 
 
Века ушли, а дух остался,
В крови всегда горит огонь.
Вдали враг новый примелькался,
Но нас попробуй только тронь!
 
 
Летим в степи навстречу смерти,
Пыль поднимается столбом.
Свое возьмём, вы нам поверьте,
Свободу мы не подведём.
 
 
И враг разбит, костры пылают,
Добычу делим не спеша.
Грехи нам боги отпускают,
И сладко нежится душа.
 

Стихи, стихи…

 
Пишу стихи. Зачем? Не знаю.
В душе огонь, пожар горит.
Я в строчках душу изливаю,
Не зная, что на дне лежит.
 
 
В душе осталося немало —
Сундук тяжёлый, но он свой.
Скопился груз там запоздалый,
Теперь кричит он мне: «Открой!»
 
 
Боюсь открыть – лавина жизни
Легко сметёт меня с пути.
Усталый стон любовью брызнет —
То, что стесняюсь там найти.
 
 
Но вот открыл! Всё в строки лезет,
Ушёл покой. Без сна пишу.
Мечусь один, там может плесень?
А ты куда-то с ней спешишь.
 
 
С годами стал писать мудрее,
Стараясь мысли в стих вложить.
И долго жду, когда созреет,
Получит право, чтобы жить.
 
 
Прошли года, теперь я понял,
Что каждый стих – запрос души.
Перо дрожит в моих ладонях,
Писать так просто не спешит.
 

Тайны мирозданья

 
Чаруют тайны мирозданья,
Когда душой на небесах.
Ночной покой и звёзд мерцанье
В холодных призрачных мирах.
 
 
Нам кажется: не одиноки
И кто-то с звёзд глядит на нас.
Быть может, боги иль пророки
Хотят прийти в полночный час.
 
 
Армагеддон нам всем пророчат
За зло людей и за грехи.
Земля вулканами грохочет,
Волной разбуженных стихий.
 
 
Но верим мы: стихия, грозы —
Все обойдут нас стороной,
Да и невзгоды, наши слёзы
Растают в дали голубой.
 
 
И всё же, ночью глядя в небо,
Мы лечим душу невзначай.
Она живёт не только хлебом,
Надеждой греет как свеча.
 
 
Мы ждём, когда прибудут боги
И рай вселенский принесут.
Уйдут раздоры и тревоги,
Нас от самих себя спасут.
 

Лесная идиллия

 
Радость весенняя, запах сирени,
Липы цветущей ночной аромат.
В ветках деревьев бегущие тени
Скрываются в чаще, летя наугад.
 
 
Ночная роса, как сверкающий иней,
Покрыла былинки душистой травы,
А ветви сирени причудливо сини,
Висят среди гущи блестящей листвы.
 
 
Лесная прохлада, легко опускаясь,
Ложится на вечность унылой земли.
Высокие ели до туч поднимаясь,
Достойное место в лесу обрели.
 
 
Бессмертные звёзды, на небе мерцая,
Напомнят землянам, что мы не одни,
Чтоб были готовы, себя защищая,
Увидеть небесных посланцев земли.
 
 
В лесу тишина нежно сердце ласкает
И радость приносит заблудшей душе,
Как будто сам Бог нам грехи отпускает
В оставленном всеми лесном шалаше.
 

С юмором

 
Все думают, что жизнь сложна,
А я давно так не считаю.
Изнанка жизни им видна,
Но вот про юмор забывают.
С женой привычный монолог —
Всегда права, всегда всё знает,
Но если шоппинг – диалог,
Карманы быстро подчищает.
Смотрю, оделась – я мечусь:
– Куда спешишь, моя родная?
– Да поскандалить я хочу,
С тобою время лишь теряю.
Приходит вечером домой,
Синяк на лбу – он как монета.
– Всем доказала головой,
Что в спорах я не жду ответа.
Как-то в слезах ушла жена.
Ба! С карты деньги исчезают.
Затем простила мне сполна,
Пустую карту возвращая.
Вот так я с нею век живу,
Всерьёз её не принимаю.
С утра – всё вроде наяву,
Что будет вечером – не знаю.
Но, главное, не скучно мне,
С душою мне «подарки» носит.
Нередко виден нос в вине,
Когда домой её приносит.
 

Морской волк

 
С тяжёлой палкою в руках
Моряк домой к себе шагает.
Глубокий штиль. О кабаках
Под нос он песню напевает.
 
 
Был в кабаке «У крокодила»,
На ром с друзьями собрались.
Их только ночь остановила,
Когда по полной набрались.
 
 
Родная гавань, ждёт старушка,
Половник с крышкою в руках.
Он очень длинный, не игрушка,
С ним – в абордаж на старика.
 
 
Но и моряк не лыком шитый,
Бежит враг – палкой поразил.
Но грешен и с душой открытой,
Как рыцарь, бой ей уступил.
 
 
Сидят вдвоём. Мир, перемирье?
В глазах желанье. Что хотят?
От них ушли болезнь, бессилье
И в тот кабак вдвоём летят!
 

Мы бесшабашные таланты

 
Мы бесшабашные всегда
Шутя влюблялись и любили.
В душе страдали иногда
Да и о будущем молились.
 
 
Но повзрослели как-то враз,
Судьба надолго разбросала.
Теперь встречаемся подчас
В кафешке нашей у причала.
 
 
Причал нас юных приютил,
Он дом, опора бесшабашных.
Грехи вселенские простил
И укрывал от бед опасных.
 
 
Вот академик к нам спешит,
Чернеет папка под рукою.
Небрежно палочкой стучит,
Косясь на дамочек порою.
 
 
Когда-то он как ловелас
Крушил сердца, а не науку.
Шутя бросал он пару фраз
И уводил подруг под руку.
 
 
А вот директор, он седой,
Ракеты в космос запускает.
Был в юности большой бедой.
Что делал? Мир уж не узнает!
 
 
По жизни мы всегда успешны,
Удача ждёт нас в нужный час.
Да, иногда, как люди, грешны,
Но пыл в сердцах спасает нас.
 
 
Мы бесшабашные таланты,
Опора в жизни – дерзкий ум.
Не терпим жалких дилетантов,
От них нужда под звонкий шум.
 

Доносит ветер перезвоны

 
Доносит ветер перезвоны,
Мелькают тени при свечах.
На стенах древние иконы
С застывшей святостью в глазах.
 
 
Заходят в церковь молчаливо,
Надеясь душу отмолить.
Идут, крестясь неторопливо,
Чтобы прощенье получить.
 
 
К Богу придя, мы милосердны,
Выйдя из церкви, вновь грешим.
Видно, в молитвах не усердны,
Унять гордыню не спешим.
 
 
Да и не та у нас натура,
Добро у нас на дне души.
Забыли мы, что есть культура,
И к новой жизни не спешим.
 
 
Но час придёт, за всё ответим!
Молитвы в церкви не спасут.
Кем были, спросят наши дети,
Когда на суд нас поведут.
 

Вперёд, старички!

 
В делах – горячий человек,
Всегда как скажет – так готово.
Седым он встретил новый век,
Но, видно, ожидал другого.
 
 
Уклад ушедшего – в мозгах,
На рынок смотрит он с тоскою.
Когда один, слезу в глазах
Смахнёт нечаянно рукою.
 
 
Но надо жить, и он опять
Для всех боится стать обузой.
В руках компьютер. Что терять?
Теперь он в жизни с новой музой.
 
 
Так постепенно стал другим,
Вошёл в дела, освоил рынок.
Он вновь горячий, вновь любим,
Готов судьбе дать поединок.
 
 
Так что дерзайте, старички!
Не ждите благ, берите сами.
Только вперёд, надев очки,
Все блага жизни под руками.
 

Певица

 
Она блистала. Стоя, зал рыдал,
Ещё неслись последние аккорды.
Казалось, зал с певицею страдал,
Она склонилась головою гордой.
 
 
Словно душой исполнив свой романс,
Она внезапно сердце приоткрыла.
Припомнила весну, тот полуночный час,
Когда любовь в беспамятстве дарила.
 
 
В один момент владычица сердец
Нечаянно всех в прошлое вернула.
Безмолвно зал страдал, но это не конец,
Она всем словно в души заглянула.
 
 
Вот занавес упал, повисла тишина,
Все молча ждут, а что же будет дальше.
Зажёгся яркий свет – с букетами она.
И вновь её романс, что пела раньше.
 
 
На выход не спешат, одолевает грусть,
Сегодня красоту наглядно показали.
Да, многое ушло, его уж не вернуть,
Но очень сладостны нам прошлые печали.
 

Новогодняя ночь

 
Глухая ночь,
    уж близок Новый год.
Сияньем белым гости
    все покрылись.
Жизнь не слепа,
    всех ставит в свой черёд,
и на стене
    часы остановились.
 
 
Вот лик луны
    на небе звёздном,
во тьме ночной
    сверкает её рог.
И одиночество
    дыханием морозным,
заполнив всё,
    ступает на порог.
 
 
Любовь жива,
    она спешит ко мне.
В сиянье лунном
    раскрываю руки.
Касаюсь губ,
    невидимых во тьме,
освобождаясь
    от душевной муки.
 

Сад в сиянье лунном

 
Сад в сиянье лунном,
    Стол под кроной слив.
Музыки бездумной
    Слышится мотив.
 
 
Пятна под листвою,
    Бледный круг в ночи.
Мечется под ветром
    Язычок свечи.
 
 
На столе лист белый,
    В чёрных строчках стих.
Ветер, их читая,
    Словно бы притих.
 
 
Ночь рождает тени,
    Рука – трепет строк,
А с листвы сирени
    Тянется цветок.
 
 
Выложил, что пело,
    Лунный свет погас.
Небо потускнело
    В этот поздний час.
 

У камина

 
Сидим с тобою у камина,
    Нас позвала к нему любовь.
Курится аромат жасмина
    В букете пахнущих цветов.
 
 
В окне туманится закат,
    В нём вздохи замирают эхом.
Теперь уж нет пути назад,
    Стремлюся сердцем я к успеху.
 
 
Ты как печальное виденье,
    Как символ трепетной любви.
Ловлю заветное мгновенье
    Слиянья чувств в глазах твоих.
 
 
Словно невольник своей страсти
    В вечерних сумерках сижу.
Я управлять собой не властен,
    В глаза ей с трепетом гляжу.
 
 
Боль и укор в глазах я вижу:
    Когда признаешься в любви?
Я словно скован, ненавижу
    В душе сомнения свои.
 
 
Но вот разрушилась преграда,
    Моя любовь сказала всё.
В глазах гнетущая прохлада,
    А яркий блеск несёт тепло.
 
 
Ты вздрогнула, руки коснувшись,
    Слеза скользит на край щеки.
С моей душой соприкоснувшись,
    Отходишь сердцем от тоски.
 
 
И вот поток целебных слов,
    Плещет чуть слышною печалью.
Словно шум волн у берегов,
    Прикрытых влажною вуалью.
 

Верный пёс

 
Печальный пёс на тёплом люке
    Сидит с поникшей головой.
Следы потерь, глубокой муки,
    И слёзы капают порой.
 
 
Он всех любил, его любили,
    В семье всегда любимцем был.
Ошейник с розой подарили,
    В ответ он душу им открыл.
 
 
Жизнь как река, но есть пороги,
    Они всё рушат в один миг.
Так, пса на жизненной дороге
    Удар неправедный настиг.
 
 
Больной хозяин ночью умер,
    Возле окна пёс долго выл.
Три дня валялся словно в коме,
    А на четвёртый – след простыл.
 
 
Недолго думала хозяйка,
    Пса в спецприёмник отвела.
Его лечили там нагайкой,
    Но жизнь, любя его, спасла.
 
 
Он по ночам на тёплом люке,
    Вздыхая, молча слёзы льёт.
А по утрам в душевной муке
    Как тень на кладбище бредёт.
 
 
Там он надгробье нежно лижет,
    Словно хозяина лицо.
Что улетело – стало ближе,
    Но без подонков, подлецов.
 
 
Он в жизни многое увидел,
    Много терпел, добро дарил.
Одних – душой возненавидел,
    Других – любя, боготворил.
 

Венский вальс

 
Помню, как вальс я танцевал,
    Были открыты окна настежь.
Любовь в забвенье призывал
    И над собою был не властен.
 
 
Звук вальса в красочных бокалах,
    И губы бледные в вине.
Обнявшись, нежно танцевали,
    Была желанной ты вдвойне.
 
 
В мгновенье чудо оборвалось,
    Навек замолк чудесный вальс,
Ты птицей раненой сорвалась,
    И словно свет луны угас.
 
 
Не знаю, что с тобою стало,
    Напрасно много лет страдал.
В ту ночь судьбу ты пролистала,
    Я то нашёл, о чём мечтал.
 
 
Ты часто грезишься русалкой,
    На берегу с тобой сидим.
Любовь нежданную мне жалко,
    Всё понимая, мы молчим.
 

Элегия

 
Помню зелёные дорожки
Среди надгробий и крестов.
Шагаю грустно от сторожки
Туда, где спряталась любовь.
Красивы польские надгробья,
В них души прошлые людей.
Одних по жизни я запомнил,
Другие – память давних дней.
Здесь тишиною всё объято,
Здесь вечный сон всегда царит.
В воспоминаниях вы святы,
И память в них свечой горит.
А вот костёл с фасадом строгим,
Колонны стройные внутри.
Здесь остановка у дороги,
Чтоб к Деве с верою дойти.
Чуть дальше купола сверкают,
Там христиан святой приют.
Врата неспешно открывают,
Крещёных благостно зовут.
К Марии Деве шёл католик,
К Христу шёл с верою другой.
Но все они по Божьей воле
В одной земле нашли покой.
 

Память об Одессе

 
Одесса-мать. Шумит Привоз,
Каштаны белый цвет роняют.
Скорей возьми охапку роз,
Что одесситки предлагают.
 
 
Ты посмотри на блеск в глазах,
Видно: что есть, то не пропито.
Цветут улыбки на устах
Рождённых морем одесситов.
 
 
О славных днях аккордеон
Роняет звуки Марсельезы.
И Ришелье, и Ланжерон —
Отцы – родители Одессы.
 
 
Веселье крепко всем привито,
Душа всё пьёт, но не пьяна.
Игристый юмор одессита
Как градус крепкого вина.
 
 
Со смаком зубы он вонзает
В то, что даётся без борьбы.
Солёный воздух исцеляет
Превратности его судьбы.
 
 
В жизни напрасно не петляет.
Просто красиво хочет жить.
Волна с волною в вист играет,
Пытаясь жизнь перехитрить.
 
 
Жизнь научила быть умелым,
Шутить и жить без суеты.
На горизонте парус белый
Как символ жизненной мечты.
 

Следы

 
В ласковом шуме прибоя
    Голос мне слышится твой,
Призрак возник под луною —
    Тайны хранитель живой.
 
 
В дымке неслышно шагает,
    Мысли кружат вдалеке,
Словно былое читает
    В книге следов на песке.
 
 
Строчки следов как страданья,
    Страсти земной лепестки,
Память о нежных свиданьях,
    Что так всегда коротки.
 
 
След размывает прибоем,
    Память смывает волной.
Призрак летит над водою,
    Образ храня дорогой.