Текст книги "Человек и этнос. Восприятие, оценка, самооценка"

2.4. Влияние особенностей региона проживания этноса на состояние волевой регуляции

Еще одно возможное объяснение кросс-культурных различий показателей состояния волевой регуляции – это разные регионы проживания сравниваемых групп. Соответственно, необходимо развести различия, обусловленные особенностями национальной культуры и региона проживания респондентов, что и составляет цель данного раздела.

Можно сформулировать следующие исследовательские гипотезы.

Гипотеза № 1. Если различия представителей сравниваемых этнических групп определяются особенностями национальной культуры и образа жизни, то мы можем ожидать наличие значимых различий показателей волевой регуляции у респондентов, принадлежащих различным этническим группам, независимо от региона проживания.

Гипотеза № 2. Если различия представителей сравниваемых этнических групп определяется особенностями региона проживания, то мы можем ожидать наличие значимых различий показателей волевой регуляции у респондентов, проживающих в разных регионах, независимо от этнической принадлежности.

Следует отметить, что мы не рассматриваем данные гипотезы как конкурирующие, поскольку традиционный образ жизни тесно связан с особенностями региона исконно проживания. В связи с этим мы не исключали возможности наличия взаимодействия факторов «регион проживания» и «этническая принадлежность».

Программа исследования

Описание выборки. С целью проверки выдвинутых гипотез было проведено факторное исследование: сравнивались две группы русских и две группы тувинцев, проживающих в Москве и в Кызыле. Все респонденты, за исключением тувинцев (Москва), проживают в регионе, в котором проходило исследование, с рождения[4]4
  Тувинцы из Москвы проживают в регионе не менее 5 лет, этот выбор был обусловлен спецификой состава тувинской диаспоры в Москве.


[Закрыть]. Группы были уравнены по полу и возрасту и большей частью состояли из студентов, а также молодых специалистов. Всего в исследовании приняло участие 400 чел., в их числе:

• русские, проживающие в Москве, – 50 женщин и 50 мужчин в возрасте от 20 до 26 лет (средний возраст – 23,05 года);

• русские, проживающие в Кызыле, – 50 женщин и 50 мужчин в возрасте от 23 до 28 лет (средний возраст – 25,05 года);

• тувинцы, проживающие в Москве, – 50 женщин и 50 мужчин в возрасте от 25 до 30 лет (средний возраст – 25.5 лет);

• тувинцы, проживающие в Кызыле, – 50 женщин и 50 мужчин в возрасте от 25 до 30 лет (средний возраст – 26.5 лет).

Методы исследования. В соответствии с концепцией Т. И. Шульги и А. В. Быкова, рассматривались три звена волевой регуляции: мотивационно-смысловое, исполнительское и результативно-оценочное (Быков, Шульга, 1999).

Для диагностики состояния исполнительского звена использовались следующие методики:

– «Шкала контроля за действием» Ю. Куля (НАКЕМР-90) в адаптации С. А. Шапкина (1997). Опросник предназначен для диагностики индивидуальных особенностей волевой регуляции процессов реализации намерения в действии. В основе методики лежит теория контроля за действием Ю. Куля, согласно которой существуют два типа волевой регуляции процесса реализации намерения в действии: самоконтроль и саморегуляция. Склонность человека к самоконтролю определяется ориентацией на состояние (ОС-диспозиция), а к саморегуляции – ориентацией на действие (ОД-диспозиция). В исследовании использовалась только субшкала (контроль за действием при планировании), так как, согласно данным психометрических исследований, именно она обладает наибольшей внутренней согласованностью и прогностической валидностью (Diefendorff, 2000);

– «Вопросник для выявления выраженности самоконтроля в эмоциональной сфере, деятельности и поведении» (Г. С. Никифоров, В. К. Васильева и С. В. Фирсова) (Ильин, 2000). Вопросник состоит из трех субшкал, позволяющих оценить склонность обследуемого к волевому самоконтролю в эмоциональной сфере, в деятельности и в поведении (социальный самоконтроль).

Для диагностики состояния результативно-оценочного звена использовалась формализованная модификация методики самооценки (СО) Дембо – Рубинштейн в адаптации В. А. Иванникова, Е. В. Эйдмана (1990) (Иванников, Эйдман, 1990). Методика направлена на диагностику уровня и структуры самооценки волевых качеств личности и представляет собой формализованную модификацию методики самооценки Дембо – Рубинштейн, в которую вместо классических шкал входит список из 20 волевых качеств. Респондентам предлагалось оценить степень выраженности у них каждого из качеств, представленных в списке: 0 % – «совершенно не выражено» – до 100 % – «максимально выражено».

Для диагностики состояния мотивационно-смыслового звена использовался тест СЖО (Леонтьев, 2000). Данная методика позволяет оценить общее состояние смысловой сферы личности: наличие у респондента целей и ценностей в жизни, устойчивых смысловых отношений, а также общей осмысленности текущей жизненной ситуации. Обращение к этой методике было обусловлено ключевой ролью смысловой сферы в волевой регуляции субъекта (Божович, 2001; Иванников и др., 2014).

Также использовался опросник, который содержал вопросы, касающиеся ряда демографических характеристик респондентов (пол, возраст, образование, семейное положение), а также особенностей образа жизни.

В таблице 3 приведены описательные статистики показателей состояния волевой регуляции в четырех сравниваемых группах.

Для проверки гипотез был проведен одномерный дисперсионный анализ. Оценивался вклад факторов «этническая принадлежность», «регион проживания», а также взаимодействие факторов. Результаты факторного анализа приведены в таблице 4[5]5
  Тесты Колмогорова-Смирнова и Левина показали наличие нормального распределения и равенства дисперсий показателей, что позволило нам использовать методы параметрической статистики.


[Закрыть].

Далее были проведены попарные сравнения групп с помощью коэффициента Стьюдента. Сравнивались 1) русские, проживающие в Москве и Кызыле, 2) тувинцы, проживающие в Москве и Кызыле, 3) русские и тувинцы, проживающие в Москве, 4) русские и тувинцы, проживающие в Кызыле. Результаты этого анализа приведены в таблице 5.

Частоты ответов на вопросы (в %), касающиеся образа жизни респондентов, приведены в таблице 6 вместе с результатами теста х2 Пирсона.

Для статистической обработки данных использовался статистический пакет IBM SPSS v. 23.

Процедура. Опросные листы раздавались и заполнялись респондентам в индивидуальном порядке в присутствии исследователя. Участие в исследовании носило добровольный характер.

Результаты

В общем, полученные нами результаты подтверждают выдвинутые нами гипотезу. Как видно из таблицы 4, результаты дисперсионного анализа показали наличие значимого влияния факторов «регион проживания» и «этническая принадлежность» на исследуемые переменные, а также наличие межфакторного взаимодействия по ряду переменных. Рассмотрим обнаруженные закономерности более подробно.

Шкала контроля за действием. Влияние фактора «регион проживания» на показатели методики «Шкала контроля за действием» оказалось значимым, а влияние фактора «этническая принадлежность» – незначимым (см. таблицу 4). Жители Кызыла превосходят по данному показателю жителей Москвы (см. таблицу 3).

Выраженность самоконтроля. Показатель выраженности эмоционального самоконтроля подвержен влиянию факторов «регион проживания» и «этническая принадлежность», хотя наблюдаемая мощность эффекта фактора в первом случае больше (см. таблицу 4). Жители Кызыла превосходят по данному показателю жителей Москвы, а русские, проживающие в Москве, в среднем имеют более высокие значения по данному показателю, чем тувинцы, проживающие в Москве (см. таблицу 5).

Аналогичная закономерность была обнаружена и по показателю выраженности социального самоконтроля. Он подвержен влиянию факторов «регион проживания» и «этническая принадлежность», а также было обнаружено значимое факторное взаимодействие (см. таблицу 4). Тувинцы превосходят русских по данному показателю только в Москве, а в Кызыле различие между народами незначимо. Вместе с этим русские в Кызыле превосходят по данному показателю русских из Москвы, а между московскими и кызыльскими тувинцами различие незначимо (см. таблицу 5).

Показатели выраженности поведенческого самоконтроля подвержены влиянию фактора «регион проживания» (см. таблицу 4). Жители Кызыла превосходят по данному показателю жителей Москвы (см. таблицу 3).

Таким образом, в целом выраженность самоконтроля выше у жителей Кызыла, по сравнению с жителями Москвы. В данном случае уместно предположить, что условия жизни в регионах предъявляют различные требования к волевому самоконтролю. Вместе с этим эмоциональный и социальный самоконтроль определяется еще и фактором «этническая принадлежность», однако эта закономерность проявилась только в Москве.

Тест СЖО. Показатели теста СЖО подвержены влиянию факторов «регион проживания» и «этническая принадлежность», а также было обнаружено значимое факторное взаимодействие (см. таблицу 4). Русские превосходят по данному показателю тувинцев в Москве, тогда как в Кызыле различие между ними незначимо. Вместе с этим русские из Москвы превосходят по данному показателю русских из Кызыла, а между московскими и кызыльскими тувинцами различие незначимо (см. таблицу 5).

По сравнению с показателями предыдущих методик, в данном случае наблюдается обратная закономерность. Показатели теста СЖО выше в Москве у русских. Это достаточно плохо согласуется с результатами других исследований, в которых показано наличие высоких корреляций между показателями теста СЖО, с одной стороны, и «Шкалой контроля за действием» – с другой (Иванников, Гусев, Барабанов, 2019). По нашим данным, корреляция наблюдается только в группе русских из Москвы (r = 0,279, p < 0,01), а у русских из Кызыла (г = 0,159, p > 0,1), тувинцев из Кызыла (г = 0,169, p > 0,1) и Москвы (г = 0,003, p > 0,1) она отсутствует. Таким образом, эта закономерность также имеет свою этническую и региональную специфику.

Самооценка волевых качеств. Общий балл волевых самооценок подвержен влиянию факторов «регион проживания», вместе с этим наблюдается значимое факторное взаимодействие (см. таблицу 4). Тувинцы превосходят русских по данному показателю только в Москве, а в Кызыле различие между народами незначимо. Вместе с этим русские в Кызыле превосходят по данному показателю русских из Москвы, а между московскими и кызыльскими тувинцами различие незначимо (см. таблицу 5). Таким образом, наименьшие показатели наблюдаются у русских из Москвы.

Самооценки волевых качеств «дисциплинированный, настойчивый, выдержанный, самостоятельный, организованный, внимательный» подвержены влиянию фактора «регион проживания» (см. таблицу 4). По этим качествам самооценки у респондентов из Кызыла значимо выше самооценок респондентов из Москвы (см. таблицу 3). Данные попарных сравнений позволяют уточнить, что, в первую очередь, эта закономерность наблюдается у русских. В связи с этим можно предположить, что самооценки данных качеств, в первую очередь, зависят от условий жизни в регионе.

Самооценки волевых качеств «обязательный, решительный, волевой, смелый» подвержены влиянию фактора «этническая принадлежность» (см. таблицу 4). По этим качествам самооценки у тувинцев выше, чем у русских в обоих регионах (см. таблицу 3). В данном случае можно предположить, что самооценки этих качеств в большей степени зависят от особенностей этнической группы.

Самооценки волевых качеств «ответственный, терпеливый, спокойный, деловитый» подвержены влиянию факторов «регион проживания» и «этническая принадлежность» (см. таблицу 4). Самые низкие самооценки качества «ответственный» наблюдаются в группе тувинцев из Москвы, они значимо уступают и русским из Москвы, и тувинцам из Кызыла (см. таблицу 5). Самые низкие самооценки качеств «терпеливый, спокойный и деловитый» наблюдаются в группе русских из Москвы, они значимо уступают и тувинцам из Москвы, и русским из Кызыла (см. таблицу 5). Таким образом, самооценки данных качеств определяются как особенностями этнической группы, так и образом жизни в регионе.

Для самооценок качеств «целеустремленный, инициативный, упорный, уверенный» было обнаружено значимое влияние фактора «регион проживания», а также факторное взаимодействие (см. таблицу 4). Самые низкие самооценки качеств «целеустремленный и инициативный» наблюдаются в группе тувинцев из Москвы, они значимо уступают и русским из Москвы, и тувинцам из Кызыла (см. таблицу 5). Самые низкие самооценки качеств «упорный и уверенный» наблюдаются в группе русских из Москвы, они значимо уступают и тувинцам из Москвы, и русским из Кызыла (см. таблицу 5). В данном случае имеет место взаимодействие обоих факторов.

Для самооценок качеств «принципиальный и энергичный» значимого влияния обнаружено не было.

Таким образом, за исключением нескольких показателей (тест СЖО, самооценки качеств «ответственный, целеустремленный, инициативный, принципиальный и энергичный») были обнаружены две тенденции: по показателям состояния волевой регуляции жители Кызыла превосходят жителей Москвы (Шкала контроля за действием, эмоциональный, поведенческий, социальный самоконтроль, самооценки волевых качеств «дисциплинированный, настойчивый, выдержанный, самостоятельный, организованный, внимательный»), а тувинцы превосходят русских (эмоциональный и социальный самоконтроль, самооценки волевых качеств «обязательный, решительный, волевой, смелый, терпеливый, спокойный, деловитый, упорный и уверенный»). Последняя тенденция в наибольшей степени проявилась у респондентов из Москвы.

Образ жизни. Поскольку исследования показывают наличие значимой взаимосвязи между состоянием волевой регуляции и приверженностью респондента к традиционному национальному образу жизни, рассмотрим подробнее распределение ответов на вопросы относительно образа жизни респондентов (Шляпников, 2019b).

Как видно из таблицы 6, в среднем более половины опрошенных нами респондентов придерживаются образа жизни, сочетающего в себе традиционные и современные черты. Вместе с этим в группах русских из Москвы и Кызыла респонденты значимо чаще оценивают свой образ жизни как современный, а в группе тувинцев из Москвы – как традиционный. Аналогичная тенденция прослеживается в ответах на вопросы «Как бы вы оценили воспитание, которое вы получили?» и «Какой уклад заведен у вас в семье?».

Более половины опрошенных нами респондентов придерживается традиций своего народа, наиболее выражена эта тенденция у тувинцев из Москвы и Кызыла. Вместе с этим две трети русских из Москвы отметили, что иногда или редко придерживаются национальных традиций. Аналогичная тенденция прослеживается в ответах на вопрос «Хотели бы вы приобщать своих детей к культуре своего народа?» Более половины русских из Москвы считают, что ребенка следует воспитывать в духе мультикультурализма. Большинство русских и тувинцев из Кызыла хотели бы, чтобы их дети были знакомы с традиционной культурой, а большинство тувинцев из Москвы хотели бы, чтобы их дети не просто были знакомы с национальной культурой, но и руководствовались бы ее нормами в своей жизни.

Большинство респондентов проявляет интерес к традиционной национальной культуре. Исключение составляют русские из Москвы, большинство из которых интересуются национальной культурой не более, чем любой другой культурой. Также большинство респондентов придерживается традиционной религии своего народа, хотя среди русских и в Москве, и в Кызыле значимо больше атеистов.

Таким образом, мы можем отметить несколько тенденций. В группе тувинцев, по сравнению с русскими, большее количество респондентов придерживается традиционного образа жизни, причем эта тенденция наиболее выражена у тувинцев, проживающих в Москве, что может быть защитной реакцией на проживание в условиях этнического меньшинства (Солдатова, 1998). Среди русских наиболее далеки от традиционного образа жизни москвичи, что может быть связано с проживанием в большом многонациональном и поликультурном мегаполисе.

Обсуждение результатов

В целом полученные результаты подтверждают обе наши гипотезы: было обнаружено значимое влияние факторов «этническая принадлежность» и «регион проживания» на состояние волевой регуляции, а также взаимодействие этих факторов. Вместе с этим полученные результаты позволяют говорить о том, что, во-первых, рассмотренные факторы неоднородно влияют на различные показатели состояния волевой регуляции и, во-вторых, мощность эффекта у фактора «регион проживания» выше, чем у фактора «этническая принадлежность». Как мы можем объяснить обнаруженные нами закономерности?

Этническая принадлежность. В среднем у тувинцев показатели состояния волевой регуляции выше, чем у русских, проживающих в Москве. Отчасти, полученные результаты соответствуют данным других исследований, показавшим, что представители западных (индивидуалистических) культур уступают представителям восточных (коллективистских) культур по выраженности волевого самоконтроля (Батоцыренов, 2010; Баумайстер, Тирни, 2017). Можно предположить, что тувинская культура, характеризующаяся высоким традиционализмом и регламентированностью, предъявляет повышенные требования к волевой регуляции субъекта, в частности к эмоциональному и социальному самоконтролю (Крысько, 2008). Наряду с этим исследования свидетельствуют, что показатели состояния волевой регуляции связаны с особенностями этнической идентичности (Шляпников, 2019a). В литературе отмечается, что у тувинцев, по сравнению с русскими, этническая принадлежность занимает более важное место в структуре групповой идентичности, что также может стать причиной более высоких показателей состояния волевой регуляции (Солдатова, 1998). Наконец, результаты исследований свидетельствуют, что приверженность традиционному образу жизни положительно коррелирует с показателями состояния волевой регуляции (Шляпников, 2019b). Как видно из таблицы 4, число приверженцев традиционной культуры и образа жизни среди представителей тувинцев выше, чем среди представителей русских, что также может стать причиной более высоких показателей состояния волевой регуляции. Мы полагаем, что все эти объяснения дополняют друг друга, поскольку положительная этническая идентичность выражается в приверженности традиционным ценностям и образу жизни народа.

Вместе с этим результаты сравнения русских и тувинцев по показателям «Шкалы контроля за действием» хорошо согласуются с рассуждениями Ю. Куля, предполагавшего преобладание ориентации на действие у представителей восточных (коллективистских) культур. Результаты наших предыдущих исследований свидетельствуют, что ориентация на действие преобладает у представителей коллективистских культур (корейцев, тувинцев, кабардинцев) (Шляпников, 2018). Вместе с этим полученные нами результаты позволяют предположить, что обнаруженное ранее различие по показателям методики между русскими из Москвы и тувинцами из Кызыла обусловлены не только и не сколько этнической принадлежностью, сколько особенностями региона. Наряду с этим исследования показывают наличие значимых различий по данному показателю у русских, армян и евреев, несколько поколений проживающих в Москве, а также у русских и вьетнамцев, проживающих несколькими поколениями в Хабаровской области и на Сахалине (Иванников, Шляпников, 2019; Шляпников, Ри, 2019). В связи с этим полученные данные не позволяют нам однозначно утверждать, что различия по показатели «Шкала контроля за действием» обусловлены исключительно особенностями региона проживания.

Регион проживания. В среднем показатели состояния волевой регуляции выше у жителей Кызыла, чем у жителей Москвы. Сравниваемые нами регионы существенно различаются по условиям жизни, которые определяются целым рядом факторов (климатическими, демографическими, социально-экономическими и т. д.). По данным Рейтинга российских регионов по качеству жизни, составленному МИА «Россия сегодня», в 2017. Москва по интегральному показателю качеству жизни среди регионов РФ занимала первое место, а Республика Тыва – 85 место (Рейтинг российских регионов по качеству жизни, 2017). В связи с этим можно предположить, что более сложные условия жизни предъявляют более высокие требования к волевой регуляции деятельности у жителей Кызыла, что находит свое отражение в росте показателей состояния волевой регуляции. Эта гипотеза выглядит достаточно правдоподобной. Она объясняет высокие показатели самоконтроля, самооценок ряда волевых качеств (дисциплинированный, настойчивый, выдержанный, самостоятельный, организованный, внимательный), а также низкие показатели по тесту СЖО, поскольку именно в сложных условиях возникает необходимость в волевому самоконтроле (Baumeister, 2016).

Вместе с этим, согласно теории Ю. Куля, нам следовало бы ожидать более низкие показатели по «Шкале контроля за действием» в Кызыле, поскольку именно неблагоприятные условия для реализации намерений в действии являются предпосылкой возникновения состояния ориентации на состояние (Baumann et al., 2018). Тем не менее, мы наблюдаем обратную картину, что позволяет предположить наличие еще как минимум одного фактора, оказывающего влияние на состояние волевой регуляции.

Факторное взаимодействие. Обращает на себя внимание следующая закономерность: значимые различия между русскими и тувинцами наблюдаются преимущественно в Москве, тогда как в Кызыле их практически нет. Как можно объяснить полученные результаты?

В силу особенностей сравниваемых популяций выборки оказались неэквивалентными по месту рождения. Русские, проживающие в Кызыле, родились и проживают в республике несколько поколений. Социализация представителей этой группы происходила в тесном взаимодействии с представителями тувинского этноса, составляющего этническое большинство в республике. Русские и тувинцы из Кызыла росли во многом в сходных условиях, что, по нашему мнению, и обусловливает отсутствие различий между группами. В связи с этим русские, проживающие в Кызыле, по показателям волевой регуляции больше походят на тувинцев, чем на русских, проживающих в Москве (см. таблицу 5). Тувинцы, проживающие в Москве, переехали сюда более пяти лет назад. Хотя это время и является достаточным для культурной адаптации, тем не менее, они родились и выросли в Тыве, а значит, формирование волевой регуляции до определенного момента проходило в условиях традиционной культуры и образа жизни своего народа. Вместе с этим тувинцы, проживающие в Москве, по показателям «Шкалы контроля за действием», социального самоконтроля и самооценкам волевых качеств сходны с тувинцами из Кызыла, а по эмоциональному и поведенческому самоконтролю – с русскими из Москвы, что позволяет высказать предположение о различии в динамике этих показателей в процессе адаптации к новой среде. Способность к волевому самоконтролю может меняться быстрее, а вот устойчивые способы волевой регуляции и культурные образцы, к которым респонденты обращаются, оценивая свои волевые качества, меняются медленнее.

Вместе с этим данная закономерность может иметь еще одно объяснение, дополняющее предыдущее. Москва – это большой, современный, поликультурный мегаполис, с достаточно комфортными условиями для жизни, предоставляющий различные возможности для самореализации личности. Кызыл, напротив, небольшой город с относительно однородным этническим составом и достаточно суровыми условиями для жизни. В связи с этим можно предположить, что более разнородная среда, предъявляющая субъекту широкий выбор возможностей и жизненных задач, способствует проявлению этнического своеобразия волевой регуляции, тогда как более однородная среда, предъявляющая субъекту ограниченный набор возможностей и жизненных задач, способствует унификации проявлений волевой регуляции у представителей русского и тувинского этноса.

В завершении обсуждения хотелось бы отметить, что особенности национального образа жизни и условия региона исконного проживания народа тесно взаимосвязаны, поскольку эти условия во многом определяют набор традиционных задач, видов и способов деятельности, реализуемых этносом. В связи с этим развести влияние этих двух факторов на уровне кросс-культурного исследования крайне сложно, о чем свидетельствует наличие значимых межфакторных взаимодействий.

Заключение

Полученные нами результаты позволяют по-новому взглянуть на природу различий состояния волевой регуляции у представителей различных этнических групп.

По-видимому, условия жизни в регионе проживания этноса вносят значительный вклад в формирование особенностей волевой регуляции. Более сложные и менее комфортные условия жизни предъявляют повышенные требования к волевому самоконтролю и отражаются на самооценках связанных с ним волевых качеств. Также можно предположить, что в «жестких» условиях, предъявляющих, с одной стороны, повышенные требования к волевой регуляции субъекта, а с другой стороны, предоставляющих ему ограниченный набор возможностей для выбора деятельности, будет наблюдаться своеобразный эффект «прокрустова ложа» – унификации проявлений волевой регуляции у представителей различных этносов, как это наблюдается у русских и тувинцев в Кызыле. Однако это предположение нуждается в проверке на примере других этнических групп.

Вместе с этим ряд данных свидетельствует о том, что влияние условий жизни на состояние волевой регуляции не столь однозначно, поскольку у ряда этнических групп, проживающих на одной территории, все же наблюдаются различия показателей волевой регуляции, а обнаруженные различия по «Шкале контроля за действием» противоречат исходным постулатам теории контроля за действием Ю. Куля (Baumann et al., 2018). В связи с этим можно предположить, что национальная культура и традиционный образ жизни по-разному влияют на различные компоненты волевой регуляции. В частности, способность к волевому самоконтролю в большей степени определяется требованиями актуальной жизненной ситуации, а устойчивые способы волевой регуляции и культурные образцы, к которым респонденты обращаются, оценивая свои волевые качества, – привычным образом жизни, который может определяться как традиционной национальной, так и современной культурой. Хотя это предположение достаточно хорошо согласуется с данными других исследований, оно нуждается в дальнейшей проверке (Иванников, Шляпников, 2019).

Таблица 3

Описательные статистики в группах сравнения

Таблица 4

Результаты одномерного дисперсионного анализа (коэффициент Фишера)

Примечание:* – р<0,05; ** – р<0,01.

Таблица 5

Результаты попарного сравнения групп (коэффициент Стьюдента)

Примечание:* – р<0,05; ** – р<0,01.

Таблица 6

Сравнение частоты ответов на вопросы об образе жизни респондентов в исследуемых группах в % (х² Пирсона)

Примечание: ** – р < 0,01.

Таким образом, можно заключить, что энтокультурные различия состояния волевой регуляции являются результатом взаимодействия нескольких переменных: с одной стороны, это особенности региона проживания этноса и связанных с ними условий жизни, а с другой стороны, это особенности национальной культуры и традиционного образа жизни народа и связанных с ними традиционных задач, видов и способов деятельности, которые, в свою очередь, определяются особенностями исконного ареала обитания этнической группы.