Текст книги "Человек и этнос. Восприятие, оценка, самооценка"

Отдельно хочется отметить, что участники исследования из Чечни наиболее адекватно, по подавляющему большинству шкал, оценивают не свою этническую группу, а натурщиков-тувинцев. Этот феномен требует дополнительного объяснения, но, возможно, он является подтверждением эффекта, обнаруженного в работе К. И. Ананьевой (2009), где было показано, что русские испытуемые адекватнее оценивали представителей другой этнической группы (монголоидной) и объяснением данной тенденции служили данные, демонстрирующие, что при восприятии лиц своей этнической группы испытуемые чаще обращались к механизму проекции, что и снижало адекватность восприятия своей этнической группы.

Таким образом, в представленном исследовании показана роль этнической принадлежности наблюдателя в детерминации межличностных оценок представителей разных расовых и этнических групп. Выявлено, что совпадение этноса воспринимающего и воспринимаемого не всегда является основанием для более адекватных межличностных оценок.

1.3. Окуломоторная активность и восприятие лиц представителей разных этносов

Исследования, связанные с регистрацией движений глаз при восприятии изображений лиц, исходят из гипотезы, постулирующей непосредственную связь направленности взора человека и его внимания, т. е. внимание локализуется в пространстве, там, куда направлен взор человека. Для многих ситуаций поведения человека – это гипотеза является вполне обоснованной, хотя имеется целый ряд исключений, связанных с динамикой так называемого функционального поля зрения.

Современные исследования в области регистрации движений глаз при восприятии выражений лиц можно условно разделить на 5 взаимосвязанных областей.

Локализация взора наблюдателя при рассматривании лица человека

Это традиционное направление исследований, ведущее свое начало от классических работ А. Л. Ярбуса и направленное на изучение маршрутов движений глаз (паттернов рассматривания) при восприятии изображений лиц. Так, регистрация движений глаз при рассматривании лица человека наиболее часто свидетельствует о том, что взор человека фиксирует наиболее информативные элементы лица – глаза, нос, рот и др.

Целый ряд ученых (напр.: Hsiao, Cottrell, 2008) выдвигает гипотезу о том, что для успешного распознавания лица достаточно всего двух фиксаций, причем первая из них преимущественно локализуется в области носа. Целью исследования Чж. Сяо и Г. Коттрелла (Hsiao, Cottrell, 2007, 2008) являлось изучение влияния количества зрительных фиксаций на успешность распознавания лиц. Эксперимент включал два этапа: первый – обучающий, второй – «идентификационный». В рамках «идентификационного» этапа экспериментально ограничивалась возможность рассматривания изображения лица – восприятие изображений либо ограничивалось 1, 2 или 3 фиксациями, либо не ограничивалось вовсе (свободное рассматривание). Было выявлено, что испытуемые способны успешно идентифицировать предъявляемые им лица даже при одной зрительной фиксации, хотя результативность их деятельности все же улучшалась, если они могли сделать 2 фиксации. Но при дальнейшем увеличении возможности рассматривания изображений эффективность распознавания не повышалась. Поэтому вполне возможно заключить, что для распознавания лица требуется всего лишь 2 зрительные фиксации. Результаты, полученные в других исследованиях (Rozhkova, Ogninov, 2009), действительно свидетельствуют о том, что для успешного распознавания лица достаточно всего одной – двух фиксаций, однако не всегда первая из них располагается в области носа. Локализация первой фиксации может варьироваться в зависимости от экспериментальных условий и от индивидуальных особенностей испытуемых.

В ряде исследований было показано, что наиболее значимая информация для решения задач по различению лиц расположена в верхней его части (Fisher, Cox, 1975; Langdell, 1978; Schyns et al., 2002), в то время как значимая информация для распознавания экспрессий (например, счастья или отвращения) локализована в нижней части лица (Smith et al., 2005). Были получены данные, подтверждающие указанные предположения (Malcolm et al., 2010). Было показано, что движения глаз при восприятии лиц, скорее, определяется той перцептивной задачей, которая стоит перед испытуемым, нежели особенностями самого стимульного объекта (лица).

В ряде исследований (Henderson et al., 2005; Mantyna, Holm, 2006) было показано, что движения глаз в процессе решения задач на распознавание лиц играют функциональную роль, и если специально ограничить возможность испытуемого рассматривать предъявляемые изображения лиц, то это приведет к снижению эффективности распознавания.

Достаточно хорошо известны факты о том, что культурный контекст определяет конкретные стратегии зрительного восприятия объектов. Так, для представителей восточных культур характерна холистическая стратегия восприятия окружающего мира, а для представителей западной культуры – аналитическая. Применительно к процессу распознавания лиц это находит выражение в том, что представители западных культур обычно фиксируют области рта и глаз, в то время как представители восточных культур – область носа (точность распознавания лиц в обеих популяциях примерно одинаковая). Потенциальным объяснением данных различий могут выступать социальные нормы, принятые в этих культурах, регламентирующие использование взора в качестве средства коммуникации.

Однако следует помнить, что локализация фиксации не предоставляет прямого ответа на вопрос, какую информацию вычленяет в данный момент испытуемый (Kuhn, Tatler, 2005; Posner, 1980). Так, хотя представители восточных культур при свободном рассматривании лица фиксируют его центральную область – нос, это вовсе не означает, что информация, «содержащаяся» в данной области, используется ими для идентификации лица. Результаты ряда исследований (Calrada et al., 2005; Gosselin, Schyns, 2001), в которых применялись различные методики, свидетельствуют о том, что информация, используемая испытуемыми для точной идентификации воспринимаемых лиц, «расположена» в области глаз. Таким образом, можно предположить, что представители восточных культур при восприятии лиц фиксируют область носа, но в реальности опираются, видимо, посредством парафовеального зрения на информацию, заключенную в области глаз.

В исследовании Калрада с соавт. (Calrada et al., 2010) изучались различия стратегий опознания лиц представителями западной и восточной культур. С этой целью была использована апертура Гаусса, которая ограничивала область видения (ее размеры составляли 2, 5 и 8 градусов). В ситуациях, когда размер апертуры был 2 или 5 градусов, область видения была достаточной, чтобы воспринимать какой-то один элемент лица (например, нос или глаз), но в то же время была ограниченной, чтобы воспринимать одновременно глаза или рот при фиксации области носа. В ситуации же, когда размер апертуры составлял 8 градусов, испытуемый мог одновременно воспринимать и глаза, и рот при фиксации носа. В ходе решения задач на опознание лиц у испытуемых производилась регистрация движений глаз, с последующим анализом распределения их фиксаций. Показано, что в ситуациях, когда использовалась апертура в 2 и 5 градусов, различия в стратегиях фиксаций, которые отмечались целым рядом исследователей, нивелируются. Испытуемые обеих популяций («восточной» и «западной») преимущественно фиксировали область глаз. В ситуациях, когда использовалась апертура в 8 градусов (т. е. в ситуации, когда при фиксации носа были видны и глаза), представители восточной культуры вновь демонстрировали «традиционную» для них стратегию холистического восприятия лица. Авторы исследования заключают, что когнитивные механизмы, используемые для точной идентификации представителей своей культуры, инвариантны, но вот используемые стратегии для извлечения информации для этого, вероятно, модулируются социальным опытом и культурным контекстом.

Результаты, полученные в исследовании Келли (Kelly et al., 2010), свидетельствуют о том, что зрительные фиксации испытуемых – представителей западной культуры – систематически располагаются в области глаз и рта (на этапе знакомства со стимульным набором лиц) и в области рта (на этапе идентификации ранее предъявленных лиц). Напротив, зрительные фиксации представителей восточных культур преимущественно располагаются в области носа (на обоих этапах решения экспериментальной задачи). Подобная стратегия рассматривания изображений лиц воспроизводится испытуемыми и при восприятии других изображений (морд животных и абстрактных фигур). Фиксации испытуемых – представителей западной культуры – более распределены по поверхности этих изображений, в то время как фиксации представителей восточных культур более центрированы. Таким образом, можно предположить, что различия в стратегиях рассматривания человеческого лица определяются не исключительно социальными нормами коммуникации, но и более фундаментальными когнитивными особенностями приема и переработки информации (такими как, например, аналитический или холистический способ обработки информации).

Особенности рассматривания лиц людьми, имеющими различные отклонения в психическом развитии

Этот тип исследований представлен в современной психологической периодике достаточно хорошо, связано это с тем, что многие виды нарушений психического развития и функционирования ведут к нарушению восприятия и переработки информации о социальных объектах и событиях, прежде всего связанных с поведением людей. И в этом плане изучение процесса восприятия изображений лиц позволяет реконструировать сложную систему детерминант социального восприятия.

В исследовании Далтон (Dalton et al., 2005) было показано, что у аутистов продолжительность фиксаций в области глаз при восприятии лиц уменьшается, при этом наблюдается гиперактивация латеральной затылочно-височной извилины. Также показано, что аутисты имеют тенденцию делать меньшее количество зрительных фиксаций во внутренней области лица (Dalton et al., 2005; Pelphrey et al., 2002). В исследовании Клин (Klin et al., 2002) было показано, что аутисты при просмотре динамичных изображений лиц имеют тенденцию больше времени фиксировать свой взгляд в области рта воспринимаемого человека, нежели в области его глаз.

Исследование Стерлинг (Sterling, 2008) проводилось на двух группах испытуемых: группа аутистов и группа здоровых. Им предъявлялись изображения лиц 3 категорий: 1 – «хорошо знакомые лица» – лица близких людей (мать, отец, супруг, друг и т. д.), 2 – лица незнакомых людей, 3 – лица условно знакомых людей (лица, которые испытуемые могли наблюдать несколько раз). Задачей испытуемых было простое рассматривание изображений лиц в течение 10 с. В соответствии с ранее полученными результатами показано, что здоровые испытуемые, по сравнению с аутистами, больший процент времени фиксируют область глаз независимо от того, знакомое или незнакомое лицо они воспринимают. Эти результаты воспроизводят клинические данные, свидетельствующие о редукции внимания аутистов к такой области воспринимаемого лица, как глаза. При этом на факт уменьшения внимания аутистов к области глаз влияет степень знакомства с воспринимаемым лицом.

Новым результатом в данном исследовании является то, что в противоположность здоровым испытуемым у аутистов не наблюдается различий между паттерном рассматривания знакомых и незнакомых лиц. Особенно если учесть, что для здоровых испытуемых характерно большее количество фиксаций при рассматривании незнакомых лиц, по сравнению с рассматриванием знакомых лиц, в то время как для аутистов количество фиксаций при рассматривании лиц обеих категорий не различается.

Больший процент фиксаций и большее время фиксаций для обеих групп испытуемых приходится на области глаз воспринимаемого лиц, а по сравнению с областью рта (независимо от категории рассматриваемого лица). Особо интересно, что это справедливо и для группы аутистов (несмотря, конечно, на то, что для них характерно общее снижение внимания к области глаз, по сравнению со здоровыми испытуемыми). Данный результат отличается от того, который часто представляется другими исследователями (Klin et al., 2002; Spezio et al., 2007a). Авторы описанного исследования объясняют это, во-первых, различиями в использованных стимульных изображениях, а во-вторых, особенностями экспериментальной задачи, стоящей перед испытуемыми.

В исследовании Пелфрей (Pelphrey et al., 2002) показано, что аутисты при распознавании экспрессий лица значительно большее время рассматривают области, лишенные опорных опознавательных признаков (например, область уха, подбородок, прическу), по сравнению с контрольной группой здоровых испытуемых, преимущественно фиксирующих области глаз, носа и рта.

Это свидетельствует о различии стратегий восприятия лиц у аутистов и здоровых людей, которые выражаются в аналитической у первых и холистической направленности у вторых.

В работе Брунет с соавт. (Brunet et al., 2009) рассматриваются особенности окуломоторной активности при рассматривании лица застенчивыми детьми. В исследовании принимали участие здоровые дети в возрасте 11 лет. Уровень застенчивости определялся по заполняемому родителями опроснику «Колорадский Детский Темпераментальный опросник» (Colorado Childhood Temperament Inventory, CCTI). Выполняемое детьми задание представляло собой задачу «Одинаковый – Разный» (Same-Different) на широком спектре стимульного материала (трансформированные и ретушированные изображения лица). Результаты исследования показали наличие корреляций между уровнем застенчивости и отдельными показателями окуломоторной активности (более продолжительное время рассматривания левого глаза; большее число фиксаций в зону левого глаза и т. д. для отдельных типов стимульного материала).

Особенности движений глаз при рассматривании знакомых и незнакомых лиц

В исследовании Альтоф и Кохен (Althoff, Cohen, 1999) было показано, что паттерны движений глаз при восприятии знакомых и незнакомых («новых») лиц различаются. Несмотря на это, можно указать не так много исследований, в которых изучаются факторы, определяющие процесс «перехода» незнакомых лиц в знакомые. В исследовании О’Доннел и Брюс (O’Donnell, Bruce, 2001) было показано, что наблюдатели более «чувствительны» к изменению внутренних черт у знакомых изображений лиц, нежели у незнакомых. Схожие результаты были получены и в исследовании Стэйси с коллегами (Stacey et al., 2005). Показано, что наблюдатели более продолжительное время рассматривают внутренние черты лица (прежде всего, глаза) у известных им лиц, нежели у неизвестных. В противоположность этому при рассматривании незнакомых лиц наблюдатели большее время тратят на фиксацию внешних черт лица (прическа, форма лица и т. д.). Интересно отметить, что данные закономерности наблюдались только тогда, когда испытуемые выполняли задачу на сравнение воспринимаемых лиц (matching task); при выполнении задачи на опознание предъявляемых лиц (familiarity judgment task) испытуемые большее время рассматривают внутренние черты и знакомых, и незнакомых им лиц. Таким образом, упомянутые результаты исследований позволяют предположить, что внутренние черты лица «предоставляют» более важную информацию об идентичности лица, нежели его внешние черты.

Различия могут наблюдаться и в том, как мы вычленяем информацию об идентичности лица при восприятии знакомых и незнакомых лиц. Было показано (Althoff, Cohen, 1999), что при рассматривании знакомых лиц наблюдатели большее время фиксируют область глаз, нежели область рта воспринимаемого лица. В то время как при рассматривании незнакомых лиц наблюдатели фиксируют большее количество областей лица. Эти различия возникают уже на самых ранних этапах восприятия лиц (в ходе первых пяти фиксаций). Кроме того, паттерны движений глаз при восприятии знакомых лиц носят более разнообразный, непредсказуемый характер, нежели чем при восприятии незнакомых лиц.

Так же было показано (Henderson et al., 2005), что движения глаз могут играть функциональную роль в процессе знакомства («заучивания») с новыми лицами. В этом исследовании испытуемые знакомились с новыми лицами при двух различных условиях восприятия – при свободном рассматривании лиц и при вынужденной фиксации центра лица. Эффективность выполнения задачи на распознавание была выше при первом условии восприятия, чем при втором. Интересно отметить, что при рассматривании лиц на этапе распознавания движения глаз испытуемых были в большей степени сосредоточены на внутренних чертах лица, чем на этапе знакомства с лицами.

В исследовании Дж. Хейс и Д. Шор (Heisz, Shore, 2008) изучалось то, как изменяются паттерны движений глаз при первичном и повторном рассматривании изображений лиц в ходе выполнения задач идентификации и распознавания данных изображений. На протяжении четырех дней испытуемым предъявлялись для знакомства новые изображения лиц, а также повторно экспонировались ранее предъявленные лица. В первые три дня испытуемые выполняли задачу идентификации по именам предъявленных им новых и ранее экспонированных лиц. На четвертый день испытуемые выполняли задачу распознавания лиц. Им предъявлялись ранее экспонированные в течение первых трех дней лица, а также набор новых изображений лиц. Задача испытуемых состояла в том, чтобы определить, предъявлялось ли ранее изображение лица или нет. В ходе выполнения задач по идентификации и задач по распознаванию осуществлялась регистрация движений глаз испытуемых. Производился анализ пространственно-временных характеристик движений глаз в зависимости от количества ранее произведенных предъявлений рассматриваемого лица и от типа задачи.

Были получены следующие результаты. Выявлены изменения характеристик движений глаз в зависимости от «знакомости» рассматриваемого лица (face familiarity). Точность выполнения задач по идентификации и задачи по распознаванию лиц повышается с увеличением числа предъявлений лиц. Среднее же число фиксаций, наоборот, сокращается с увеличением числа предъявлений лиц. Область глаз воспринимаемого лица фиксируется более продолжительное время и чаще, чем другие области лица, независимо от степени знакомства с ним. Хотя следует отметить, что по мере того, как степень знакомства рассматриваемого лица возрастает, испытуемые больше рассматривают область глаз, в то время как области носа, рта, лба, подбородка и щек привлекают меньшее внимание испытуемых. Данная закономерность была выявлена только при решении задач на идентификацию лиц, но не по их распознаванию. Различия между паттернами движений глаз при рассматривании одних и тех же лиц начинают наблюдаться только после четвертой экспозиции лица, т. е. изменения в окуломоторной активности при рассматривании одного и того же лица несколько раз происходят постепенно. Стоит отметить, что по мере того, как воспринимаемое лицо становится более знакомым, у испытуемых меняются стратегии их рассматривания; когда испытуемые воспринимают лицо при первом его предъявлении, паттерн движений глаз распределен по всему «пространству лица», по мере того как степень знакомства лица возрастает, испытуемые преимущественно фиксируют только

область глаз. Можно говорить о существование разных стратегий восприятия знакомых и незнакомых лиц: первая – аналитическая стратегия, основанная на рассматривании одной, ключевой области лица (преимущественно, области глаз), вторая – целостная стратегия, основанная на рассматривании всей поверхности воспринимаемого лица. Подобные данные можно найти и в других исследованиях (Althoff, Cohen, 1999; Stacey et al., 2005), однако в описанном исследовании эти две различные стратегии восприятия были продемонстрированы на одном и том же стимульном материале.

В работе Девью с соавт. (Devue et al., 2009) исследователи попытались выяснить, различаются ли особенности рассматривания знакомых и незнакомых лиц (при выполнении испытуемыми нерелевантной задачи, т. е. напрямую не связанной с задачей по оценке знакомости стимульного изображения). Предполагалось, что знакомые лица будут быстрее обращать на себя внимание. Испытуемые должны были указать, присутствует ли в наборе из шести лиц целевое изображение. Целевое изображение представляло собой лицо человека, издающего звук «м» или «о», на изображениях-дистракторах натурщики издавали иные звуки. В число рассматриваемых изображений входило лицо самого наблюдателя и человека, с которым он хорошо знаком. В половине экспериментальных ситуаций присутствовали изображения знакомых лиц, в половине – нет. Результаты показали, что время реакции выше для экспериментальных ситуаций, в которых отсутствует целевое изображение. В случае, если присутствовало изображение знакомого лица, время реакции несколько увеличивалось, но различие не являлось значимым. Также для экспериментальных ситуаций с отсутствующим целевым изображением значимо увеличивалось количество саккад. Было установлено, что если знакомое изображение не является целевым, то оно рассматривается значимо дольше, чем дистрактор, представляющий собой незнакомое изображение. Различий в среднем времени от начала предъявления до начала рассматривания изображения (в зависимости от того, знакомое оно или нет) не выявлено.

В работе Мав с соавт. (Maw et al., 2004) та же проблема восприятия знакомых и незнакомых лиц изучалась с использованием методики, предъявляющей стимульный материал с учетом направленности взора наблюдателя (gazecontingent paradigme). Стимульный материал представлял собой фотоизображения известных и неизвестных людей (угловые размеры 18°х24°). От испытуемых требовалось рассмотреть фотоизображение и дать ответ на вопрос: известен ли им этот человек? Изображения предъявлялись в четырех условиях рассматривания. В условии 1 поле зрения наблюдателя не было ограничено, он мог свободно рассматривать все изображение. В условии 2 поле зрения представляло собой круг диаметром 8,2°, центр круга соответствует позиции взора наблюдателя. За пределами круга изображение было маскировано. При изменении позиции взора наблюдателя круг автоматически перемещался в новую позицию. Условия 3 и 4 были аналогичны условию 2, но диаметр круга составлял 5,5° и 4,1°, соответственно. От участников эксперимента требовалось рассмотреть предъявленное изображение и нажатием соответствующей кнопки указать, знакомо ли ему данное лицо. Результаты исследования показали, что время реакции значимо возрастает с усложнением условий экспозиции как для изображений известных людей (1,9 с, 4,57 с, 6,57 с, 9,34 с, соответственно), так и для изображений неизвестных людей (1,82 с, 5,69 с, 7,60 с, 11,33 с, соответственно). Также с усложнением условий экспозиции уменьшается доля верных ответов (91,3 %, 78,0 %, 67,8 %, 68,7 %). Продолжительность фиксаций при усложнении условий предъявления значимо возрастает как для изображений известных людей (266 мс, 315 мс, 312 мс, 336 мс), так и для изображений неизвестных людей (263 мс, 293 мс, 304 мс, 316 мс). Амплитуда саккад при этом значимо не изменяется и составляет 5,3°—6,45°. Авторы полагают, что данный результат объясняется тем, что наблюдатели осуществляют перемещение взора в определенные «ключевые позиции», несущие важную информацию о знакомости или незнакомости изображения. Величина раскрытия зрачка при усложнении условий экспозиции значимо уменьшается, что объясняется авторами уменьшением количества поступающей информации.

Индивидуально-психологические характеристики испытуемых и окуломоторная активность

В исследовании Д. М. Исакович (Isaacowitz, 2005) было показано, что люди с высоким уровнем оптимизма чаще отводят свой взгляд от изображений лица, на которых был представлен рак кожи, чем пессимисты.

В целом ряде исследований (Bradley et al., 2000; Mogg et al., 2000) было обнаружено, что люди с повышенной тревожностью демонстрируют выраженную чувствительность к негативным социальным стимулам. Так, для людей с выраженной тревожностью, а также с клиническими тревожными расстройствами характерно повышенное внимание к изображению лиц, выражающих угрозу, что проявляется в более детальном их рассматривании. В частности, тревожные люди делают большее число фиксаций в области глаз воспринимаемого лица (Bradley et al., 2000).

Известно, что глаза человека являются эффективным средством выражения его эмоций, соответственно, они предоставляет значимую информацию для идентификации этих эмоций (Adolphs, 2006). Однако это справедливо в отношении не всех, а только некоторых эмоций (например, страха) (Adolphs et al., 2005).

Цель исследования С. Перлман (Perlman, 2009) состояла в том, чтобы изучить особенности движений глаз людей с различной выраженностью личностных особенностей при восприятии лиц, выражающих базовые эмоции. Личностные особенности диагностировались с помощью методики «Большая пятерка» (Big Five). При анализе данных особое внимание уделялось анализу паттернов движений глаз у людей с различным уровнем нейротизма. В исследовании принимало участие 30 чел, которым на 5 с для свободного рассматривания демонстрировались изображения лиц с различной экспрессией (счастье, печаль, гнев, страх, удивление, отвращение и нейтральное выражение лица – Ekman, Friesen, 1975). Была обнаружена умеренно положительная, но значимая корреляция между уровнем нейротизма и продолжительностью рассматривания области глаз для всех изображений стимульного ряда. В частности, тестовый балл по шкале «нейротизм» значимо связан с продолжительностью фиксации области глаз при восприятии экспрессий страха, счастья и печали. При этом значение корреляции между уровнем нейротизма и продолжительностью фиксации области глаз при восприятии экспрессии страха было значимо выше, чем при восприятии экспрессий радости и печали. Из первоначальной выборки испытуемых были выделены две подгруппы: первая – испытуемые с высоким уровнем нейротизма, вторая – испытуемые с низким уровнем нейротизма. Было обнаружено, что при восприятии экспрессии страха испытуемые с высоким уровнем нейротизма рассматривают область глаз более продолжительное время, чем испытуемые с низким уровнем. Исследователями был выполнен анализ количества фиксаций, приходящихся на область глаз при восприятии разных экспрессий. Обнаружена значимая положительная корреляция между уровнем нейротизма испытуемых и количеством фиксаций, приходящихся на область глаз при восприятии экспрессии страха. При восприятии же других эмоциональных экспрессий лица подобной связи обнаружено не было.

Известно, что распознавание экспрессий происходит уже в течение первых нескольких секунд восприятия лица, поэтому был выполнен специальный анализ – пересчет продолжительности рассматривания области глаз в течение первых трех секунд восприятия лица. Полученные результаты были сходны с результатами анализа восприятия лица в течение пяти секунд. Так, обнаружены значимые положительные корреляции между уровнем нейротизма испытуемых и продолжительностью фиксации области глаз при восприятии экспрессий страха, счастья и печали. К ним прибавилась еще и нейтральная экспрессия. Однако после выполнения статистической коррекции Бонферрони значимой осталась только одна подобная корреляция – при восприятии экспрессии страха.

К неожиданным данным этого исследования можно отнести то, что фактор «сознательность» (conscientiousness в «Большой пятерки») отрицательно связан с продолжительностью рассматривания области глаз при восприятии экспрессий страха, счастья и печали. Авторы объясняют эти данные тем, что для их выборки испытуемых была характерна отрицательная корреляция между уровнем их нейротизма и сознательности.

Результаты исследования Перлман (Perlman, 2009) согласуются с моделью «согласованности черт» (trait congruency model) (Bargh et al., 1988), согласно которой люди вычленяют только ту информацию, которая согласуется с их личностными чертами, и избегают информации, не соответствующей данным чертам.

Особенности окуломоторной активности в процессе восприятия искусственно трансформированных изображений лиц

В работе Батлер с соавт. (Butler et al., 2005) рассматривались особенности восприятия химерных лиц, в которых левая и правая половины представляют собой обобщенные изображения разных групп натурщиков. Усредненное изображение (blend image) строилось путем обобщения 10–30 изображений. Обобщение выполнялось путем усреднения группы изображений, на которые был нанесен набор контрольных точек. Следует отметить, что используемые приемы обеспечили крайне высокое качество химерных изображений, так что стык между левой и правой половинами абсолютно незаметен. Всего в стимульный материал было включено: 10 обобщенных изображений мужчин, 10 обобщенных изображений женщин, 10 «химер» мужчина-женщина и 10 «химер» женщина-мужчина. Время экспозиции изображений составило 2 с. Анализ результатов показал, что в большинстве экспериментальных ситуаций (75 %) первая фиксация была сделана в левой половине предъявленных изображения. Ответы испытуемых давались по левой стороне лица в 62,8 % случаев ответов. В 70 % случаев половая принадлежность химерных изображений определялась по стороне, на которую приходилась первая фиксация. Для разных испытуемых положение первой фиксации значимо различалось, т. е., по-видимому, данный показатель является индивидуально-специфичным. В целом по выборке на левую половину изображения приходилось 55 % фиксаций (p = 0,06). В случае ответов по левой стороне изображения число фиксаций в левой половине значимо превышало число фиксаций в правой половине. В случае ответов по правой стороне изображения разница в числе фиксаций отсутствовала.

Работа Роксан с соавт. (Roxane et al., 2007) посвящена изучению того, какие механизмы отвечают за определение направления взора собеседника. Является ли данный механизм врожденным (reflexive) или развившимся в онтогенезе (learned). В качестве стимульного материала использовались фотоизображения 12 чел., съемка выполнялась анфас и в М; взор модели мог быть направлен в камеру или вправо на 30°. В эксперименте участвовало 15 чел. Требовалось выполнить одну из двух задач: Gaze task, т. е. определить, смотрит ли модель на вас или в сторону, и Head task – определить способ съемки: анфас или М. Исследователи предполагали, что если механизм определения направления взора является врожденным, то в обеих задачах область глаз будет привлекать наибольшее внимание наблюдателя, причем первая саккада во всех случаях должна будет выполняться в область глаз. Полученные результаты показали, что в Gaze task зона глаз рассматривалась значимо дольше, чем в Head task; число первых саккад в зону глаз также значимо выше в Gaze task. Таким образом, зона глаз важна для наблюдателя при решении обеих задач, но для Gaze task она более важна, т. е. наблюдатель может сознательно изменять стратегию рассматривания в зависимости от поставленной задачи. Предположение о наличии автоматического врожденного механизма, ответственного за определение направления взора собеседника, не подтвердилось.