Текст книги "Человек и этнос. Восприятие, оценка, самооценка"

2.6. Связь особенностей волевой регуляции и образа жизни человека

Анализ результатов, рассмотренных в предыдущих разделах, позволяет высказать предположение, что различия между группами могут быть связаны со степенью приверженности к традиционному образу жизни народа. Проверка этой гипотезы составляет цель данного раздела.

Программа исследования

Описание выборки. С целью проверки выдвинутой нами гипотезы были обследованы шесть групп, составленных из представителей коми-зырян, проживающих в г. Сыктывкаре; русских, проживающих в г. Москве; тувинцев, проживающих в г. Кызыле; кабардинцев, проживающих в г. Нальчике; марийцев, проживающих г. Йошкар-Оле; корейцев, проживающих в г. Хабаровске. Группы были уравнены по полу и возрасту и большей частью состояли из студентов, а также молодых специалистов. Всего в исследовании приняло участие 600 чел.

Методы исследования. Для диагностики состояния волевой регуляции использовались методики: субшкала «Контроль за действием при планировании» из опросника «Шкала контроля за действием» Ю. Куля (НАКЕМР-90) в адаптации С. А. Шапкина (1997), «Вопросник для выявления выраженности самоконтроля в эмоциональной сфере, деятельности и поведении» (Г. С. Никифоров, В. К. Васильева и С. В. Фирсова) (Ильин, 2003), формализованная модификация методики самооценки (СО) Дембо-Рубин-штейн в адаптации В. А. Иванникова, Е. В. Эйдмана (1990). Для оценки особенностей образа жизни респондентов использовалась анкета (см. Приложение).

Для оценки связи показателей состояния волевой регуляции и особенностей образа жизни использовался тест X² Пирсона.

Процедура. Опросные листы раздавались и заполнялись респондентам в индивидуальном порядке в присутствии исследователя. Участие в исследовании носило добровольный характер.

Результаты

Результаты исследования показывают, что респонденты, по-разному оценивающие свой образ жизни, значимо различаются по показателям выраженности социального самоконтроля (х²(2) = 25,94, р <0,01) и общего балла волевой самооценки (х²(2) = 8,4, р = 0,02). Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, оценивших свой образ жизни как традиционный (ССК: M = 17,24, SD = 2,78; ОБВС: M = 74,94, SD = 15,19), а наименьшие в группе респондентов, оценивших свой образ жизни как современный (ССК: M = 15,57, SD = 3,50; ОБВС: M = 70,61, SD = 12,08). В остальных группах наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Как видно на рисунке 1, в группе тувинцев в образе жизни преобладают традиционные элементы, в группах русских, марийцев и корейцев – современные, а в группе кабардинцев наблюдается баланс между традиционными и современными элементами образа жизни (х²(18) = 141,4, р < 0,01).

Результаты исследования показывают, что респонденты, в разной степени придерживающиеся традиций своего народа, значимо различаются по показателям «Шкалы контроля за действием» (х²(4) = 11,5, р = 0,02), выраженности поведенческого (х²(4) = 35,98, р < 0,01) и социального самоконтроля (х²(4) = 46,36, р < 0,01), общего балла волевой самооценки (х²(4) = 66,07, р < 0,01).

Рис. 1. Частота ответов респондентов на вопрос «Как бы вы в целом оценили свой образ жизни?»

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, придерживающихся традиций народа практически во всех сферах жизни (ШКД: M=6,39, SD=2,82; ПСК: M = 18,24, SD=4,55; ССК: M = 18,11, SD = 3,71; ОБВС: M = 79,81, SD = 79,81), а наименьшие – в группе респондентов, крайне редко придерживающихся традиций своего народа (ШКД: M = 15,36, SD = 3,85; ПСК: M = 15,36, SD = 3,85; ССК: M = 15,34, SD = 3,78; ОБВС: M = 68,57, SD = 13,35). В остальных группах наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Как видно на рисунке 2, в наибольшей степени традиций своего народа придерживаются в группах тувинцев и кабардинцев, реже – в группах марийцев и коми, наиболее редко – в группах русских и корейцев (х²(30) = 276,1, р < 0,01).

Результаты исследования показывают, что респонденты с традиционным и современным семейным укладом значимо различаются по показателям «Шкалы контроля за действием» (х²(3) = 12,46, р < 0,01), выраженности поведенческого (х²(3) = 22,30, р < 0,01) и социального самоконтроля (х²(2) = 32,82, р <0,01), общего балла волевой самооценки (х²(2) = 34,95, р < 0,01).

Рис. 2. Частота ответов респондентов на вопрос «Придерживаетесь ли вы традиций вашего народа?»

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, придерживающихся традиционного уклада в семейной жизни (ШКД: M = 7,21, SD = 2,99; ПСК: M = 17,93, SD = 4,71; ССК: M = 18,38, SD = 4,79; ОБВС: M = 81,01, SD = 16,29), а наименьшие – в группе респондентов, придерживающихся современного уклада в семейной жизни (ШКД: M = 5,58, SD=2,51; ПСК: M = 15,62, SD = 3,73; ССК: M = 15,51, SD = 3,47; ОБВС: M = 69,07, SD = 12,52). В остальных группах наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Как видно на рисунке 3, в наибольшей степени традиционного уклада в семейных отношениях придерживаются в группе кабардинцев, в группах тувинцев, марийцев и коми наблюдается относительный баланс традиционных и современных элементов, в группах русских и корейцев преобладает современный уклад (х²(24) = 204,36, р < 0,01).

Рис. 3. Частота ответов респондентов на вопрос «Какой уклад заведен у вас в семье?»

Результаты исследования показывают, что респонденты, получившие традиционное и современное воспитание, значимо различаются по показателям выраженности эмоционального (х²(2) = 8,41, р = 0,02), поведенческого (х²(2) = 12,93, р < 0,01) и социального самоконтроля (х²(2) = 15,71, р < 0,01), общего балла волевой самооценки (х²(2) = 15,55, р < 0,01).

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, воспитывавшихся строго в традициях народа (ЭСК: M = 14,11, SD = 3,64; ПСК: M = 17,13, SD = 4,38; ССК: M = 17,38, SD = 3,90; ОБВС: M = 79,45, SD = 13,81), а наименьшие – в группе респондентов, воспитывавшихся современными методами (ЭСК: M = 12,78, SD = 3,07; ПСК: M = 15,71, SD = 3,64; ССК: M = 15,56, SD = 3,42; ОБВС: M = 69,00, SD = 13,84). У респондентов, чьи родители совмещали традиционные и современные методы воспитания, наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Рис. 4. Частота ответов респондентов на вопрос «Как бы вы оценили воспитание, которое вы получили?»

Как видно на рисунке 4, в группе тувинцев и кабардинцев преобладает традиционное воспитание, а в группах марийцев, коми, русских и корейцев – современное (х²(18) = 166,1, р < 0,01).

Результаты исследования показывают, что респонденты, с разными взглядами на роль традиционной культуры в воспитании детей, значимо различаются по показателям выраженности поведенческого (х²(3) = 18,45, р < 0,01) и социального самоконтроля (х²(3) = 38,69, р < 0,01), общего балла волевой самооценки (х²(3) = 40,98, р < 0,01.

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, которые бы хотели, чтобы их дети руководствовались традиционной культурой в своем поведении (ПСК: M = 17,3, SD = 3,9; ССК: M = 17,4, SD = 3,74; ОБВС: M = 11,5, SD = 68,6), а наименьшие – в группе респондентов, считающих необходимым воспитывать детей в духе мультикультурализма (ПСК: M = 15,7, SD = 3,7; ССК: M = 15,7, SD = 3,39; ОБВС: M = 68,6, SD = 12,64). У респондентов, которые бы хотели, чтобы их дети были хорошо знакомы с культурой своего народа, наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Как видно на рисунке 5, респонденты из группы тувинцев и кабардинцев хотели бы, чтобы их дети не только знали культурную традицию своего народа, но и организовывали свое поведение в соответствии с нею, сохраняли ее и передавали уже своим детям, респонденты из группы коми и марийцев хотели бы, чтобы их дети были знакомы с культурной традицией своего народа, респонденты из группы русских и корейцев хотели бы воспитывать своих детей в духе мультикультурализма (х²(35) = 227,4, р < 0,01).

Результаты исследования показывают, что респонденты с различными религиозными взглядами значимо различаются по показателям выраженности эмоционального (х²(4) = 20,95, р < 0,01), поведенческого (х²(4) = 68,19, р < 0,01) и социального самоконтроля (х²(4) = 79,44, р < 0,01), общего балла волевой самооценки (х²(4) = 92,19, р < 0,01.

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, исповедующих традиционную религию своего народа (ЭСК: М = 13,7, SD = 3,13; ПСК: M = 17,84, SD = 3,85; ССК: M = 18,22, SD = 3,45; ОБВС: М = 77,56, SD= 11,46), а наименьшие – в группе респондентов-атеистов (ЭСК: М = 11,91, SD = 3,10; ПСК: М = 14,61, SD = 3,82; ССК: М = 14,99, SD = 3,66; ОБВС: М = 65,45, SD= 13,05). У респондентов, исповедующих другие религии, наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Рис. 5. Частота ответов респондентов на вопрос «Хотели бы вы приобщать своих детей к культуре своего народа?»

Как видно на рисунке 6, большинство респондентов придерживаются традиционной религии своего народа. Вместе с этим в группе корейцев подавляющее большинство респондентов – атеисты. Также значительное число атеистов наблюдается в группе русских, марийцев и коми (х²(40) = 411,4, р < 0,01).

Результаты исследования показывают, что респонденты с разной степенью интереса к национальной культуре значимо различаются по показателям «Шкалы контроля за действием» (х²(4) = 16,23, р < 0,01), выраженности эмоционального (х²(4) = 21,33, р < 0,01), поведенческого (х²(4) = 59,57, р < 0,01) и социального самоконтроля (х²(4) = 75,51, р < 0,01), общего балла волевой самооценки (х²(4) = 79,94, р < 0,01.

Рис. 6. Частота ответов респондентов на вопрос «Придерживаетесь ли вы традиционных религиозных верований вашего народа?»

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, проявляющих очень высокий интерес к национальной культуре (ШКД: M = 6,64, SD = 2,75; ЭСК: M = 13,38, SD = 3,13; ПСК: M = 17,85, SD = 4,10; ССК: M = 17,69, SD = 4,10; ОБВС: M = 79,66, SD = 13,12), а наименьшие – в группе респондентов, не интересующихся культурой своего народа (ШКД: M = 4,48, SD = 2,41; ЭСК: M = 12,17, SD = 3,81; ПСК: M = 15,36, SD = 3,80; ССК: M = 15,37, SD = 2,85; ОБВС: M = 68,29, SD = 11,60). В остальных группах наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Как видно на рисунке 7, наибольший интерес к национальной культуре наблюдается в группе тувинцев, чуть менее этот интерес выражен в группах кабардинцев, марийцев и коми. В группах русских и корейцев преобладает интерес к культурам других народов (х²(30) = 284,4, р < 0,01).

Рис. 7. Частота ответов респондентов на вопрос «Интересуетесь ли вы культурой своего народа?»

Результаты исследования показывают, что респонденты, в зависимости от степени владения национальным языком, значимо различаются по показателям «Шкалы контроля за действием» (х²(4) = 11,54, р < 0,01), выраженности эмоционального (х²(4) = 47,14, р < 0,01), поведенческого (х²(4) = 45,86, р < 0,01) и социального самоконтроля (Х2(4) = 62,63, р < 0,01), общего балла волевой самооценки (Х²(4) = 95,85, р < 0,01).

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, хорошо владеющих национальным языком, (ШКД: M=6,61, SD=2,87; ЭСК: M = 13,76, SD = 2,96; ПСК: M = 17,54, SD = 3,09; ССК: M = 18,29, SD = 3,86; ОБВС: M = 78,22, SD = 12,52), а наименьшие – в группе респондентов, не владеющих национальным языком (ШКД: M = 5,67, SD = 2,27; ЭСК: M = 11,86, SD = 3,06; ПСК: M = 14,81, SD=4,30; ССК: M = 14,98, SD = 3,64; ОБВС: M = 64,39, SD = 12,86). В остальных группах наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Как видно на рисунке 8, помимо русских, наиболее высокий уровень владения и использования национального языка наблюдается в группе тувинцев, чуть менее – в группе кабардинцев, марийцев и коми. В группе корейцев большинство респондентов либо не владеют национальным языком, либо совсем не использует его (х²(30) = 486,4, р < 0,01).

Результаты исследования показывают, что респонденты, в зависимости от степени знакомства с национальной литературой, значимо различаются по показателям «Шкалы контроля за действием» (х²(3) = 13,03, р < 0,01), выраженности эмоционального (х²(3) = 42,84, р < 0,01), поведенческого (х²(3) = 72,96, р < 0,01) и социального самоконтроля (х²(3) = 70,19, р < 0,01), общего балла волевой самооценки (х²(3) = 92,96, р < 0,01).

Рис. 8. Частота ответов респондентов на вопрос «Владеете ли вы национальным языком?»

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, хорошо знакомых с национальной литературой, (ШКД: M = 6,56, SD = 2,80; ЭСК: M = 13,49, SD = 3,01; ПСК: M = 17,82, SD = 4,01; ССК: M = 17,51, SD = 3,61; ОБВС: M = 80,09, SD = 11,82), а наименьшие – в группе респондентов, незнакомых с национальной литературной традицией (ШКД: M = 5,72, SD = 2,35; ЭСК: M = 11,61, SD = 2,81; ПСК: M = 14,27, SD = 3,42; ССК: M = 14,80, SD = 3,39; ОБВС: M = 63,91, SD = 13,32). В остальных группах наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Как видно на рисунке 9, наибольшая осведомленность о национальной литературной традиции наблюдается в группе русских и тувинцев, далее следуют кабардинцы, марийцы и коми. Хуже всего с национальной литературной традицией знакомы в группе корейцев (х²(25) = 365,9, р < 0,01).

Результаты исследования показывают, что респонденты в зависимости от степени предпочтения традиционной национальной кухни значимо различаются по показателям «Шкалы контроля за действием» (х²(4) = 10,29, р < 0,01).

Рис. 9. Частота ответов респондентов на вопрос «Хорошо ли вы знакомы с литературной традицией вашего народа?»

Наибольшие значения данных показателей наблюдаются в группе респондентов, отдающих предпочтение традиционной кухне, (ШКД: M = 6,06, SD = 2,74), а наименьшие – в группе респондентов, предпочтение другим кухням (ШКД: M = 4,81, SD = 2,87). В остальных группах наблюдаются средние показатели по данным методикам.

Как видно на рисунке 10, в наибольшей степени предпочтение блюдам традиционной кухни отдают кабардинцы и корейцы, далее следуют русские и тувинцы. Хуже всего с традиционной кухней знакомы марийцы и коми (Х²(16) = 214,4, р < 0,01).

Таким образом, полученные результаты подтверждают выдвинутую гипотезу: респонденты, демонстрирующие большую приверженность традиционному образу жизни, значимо превосходят респондентов, демонстрирующих приверженность современному образу жизни, практически по всем показателям состояния волевой регуляции.

Рис. 10. Частота ответов респондентов на вопрос «Знакома ли вам традиционная кухня вашего народа?»

Наибольшая приверженность традиционному образу жизни наблюдается в группах тувинцев и кабардинцев, именно в этих группах наблюдаются наиболее высокие показатели состояния волевой регуляции (Шляпников, 2018). В группах русских, коми и марийцев, напротив, наблюдается большая приверженность современному образу жизни, а также наиболее низкие показатели состояния волевой регуляции (там же).

2.7. Особенности волевой регуляции у представителей маскулинных и фемининных культур

В своих исследованиях Ю. Куль высказывает предположение, что влияние культуры на развитие личности опосредовано особенностями воспитания подрастающего поколения. В своих рассуждениях он сводит культурные различия в воспитании к оппозиции «независимость-взаимозависимость» (Kuhl, Keller, 2008). Однако это не единственный подход к описанию культурных измерений в современных науках, в частности, Г. Хофстеде рассматривает как одну из шести базовых характеристик культуры маскулинность (Hofstede, 2001). Согласно Г. Хофстеде, в маскулинных культурах сильно выражена дифференциация гендерных ролей, мужчины занимают ведущее положение по отношению к женщине, высоко ценятся качества, связанные с достижением индивидуального успеха, а мальчиков и девочек воспитывают по-разному; в фемининных культурах дифференциация гендерных ролей слабо выражена, общество характеризуется относительным гендерным равенством, высоко ценятся качества, связанные с заботой об общем благе, а мальчиков и девочек воспитывают примерно одинаково (там же). В связи с этим мы предположили, что различия показателей состояния волевой регуляции у представителей разных культур могут быть обусловлены этнокультурными особенностями социализации подрастающего поколения, в частности особенностями гендерной социализации и связанной с нею спецификой дифференциации гендерных ролей.

Данные исследований свидетельствуют о наличии различий показателей состояния волевой регуляции у мужчин и женщин. Обобщая результаты целого ряда исследований развития волевых качеств в онтогенезе, Е. П. Ильин отмечает, что в целом девочки опережают мальчиков по уровню развития таких волевых качеств, как терпеливый, решительный, смелый, выносливый, на протяжении всего периода обучения в школе (Ильин, 2008). Сходные данные были получены исследованиях Т. И. Шульги и А. В. Быкова (Быков, Шульга, 1999). Наряду с этим было показано, что взрослые мужчины значимо превосходят женщин по склонности к эмоциональному и социальному самоконтролю; у мужчин наиболее выраженными являются такие волевые качества, как смелость, упорство, энергичность, решительность, организованность, а у женщин – самостоятельность, дисциплинированность, обязательность. Также у женщин были обнаружены значимые положительные корреляции между уровнем маскулинности и такими «мужскими» волевыми качествами, как энергичность, смелость, целеустремленность, упорство, что может свидетельствовать о вкладе особенностей культуры в формирование гендерных различий показателей волевой регуляции (Шляпников, 2011).

Исходя из этого, можно выдвинуть гипотезу, что в более маскулинных культурах будут наблюдаться значимые половые различия показателей состояния волевой регуляции (волевого самоконтроля, самооценки волевых качеств, а также типа волевой регуляции по Ю. Кулю), а в более фемининных – они будут практически отсутствовать.

В связи с этим целью данного раздела работы было сравнение показателей состояния волевой регуляции у мужчин и женщин – представителей маскулинных и фемининных этнических групп.

Программа исследования

Описание выборки. С целью проверки выдвинутой нами гипотезы было обследовано 14 этнокультурных групп, проживающих на территории РФ и бывшего СССР.

Поскольку большинство рассматриваемых нами культур, за исключением русской, украинской, корейской, еврейской, не были исследованы Г. Хофстеде и его коллегами, мы были вынуждены опираться на данные других авторов, которые зачастую носят качественный характер (Hofstede, 2001). В связи с этим к группе фемининных культур были отнесены восточнославянские народы (русские, украинцы, белорусы), имеющие низкие значения по показателям маскулинности, согласно данным Г. Хофстеде, а также близкие к ним по образу жизни и национальной культуре финно-угорские народы (коми, марийцы) (Крысько, 2008; Hofstede, 2001). Также к этой группе были отнесены народы, исповедующие буддизм (тувинцы и корейцы), и евреи, имеющие низкие значения по показателям маскулинности (Соколова, 2016; Hofstede, 2001). К группе маскулинных культур были отнесены народы Кавказа (кабардинцы, осетины, армяне), которые оцениваются большинством отечественных исследователей как маскулинные, а также народы, исповедующие ислам (татары, башкиры, таджики), которые, согласно данным Г. Хофстеде, имеют более высокие значения по показателям маскулинности (Крысько, 2008; Солдатова, 1998; Hofstede, 2001). Мы хорошо осознаем все ограничения предложенной нами экстраполяции данных, которая носит относительно качественный характер. Тем не менее, обращение к ней носит вынужденный характер ввиду отсутствия более точных данных.

Основным критерием отбора респондентов являлось наличие выраженной положительной этнической идентичности, которая определялась в предварительной беседе, и свободное владение русским языком. Все группы, за исключением белорусов и таджиков, были уравнены по полу и возрасту и состояли из студентов, проживающих в крупных городах в местах исконного поселения этноса (за исключением армян, евреев и корейцев):

– русские – студенты московских вузов, 50 девушек и 50 юношей в возрасте от 20 до 24 лет (средний возраст – 22,05), все холостые или незамужние;

– украинцы – студенты вузов г. Полтавы, 51 девушка и 52 юноши в возрасте от 17 до 21 года (средний возраст – 20,1), все холостые или незамужние;

– белорусы – слушатели курсов повышения квалификации для работников образования г. Минска, 51 женщина и 49 мужчин в возрасте от 18 до 60 лет (средний возраст – 32,5), 90 % имеют высшее образование, 95 % состоят в браке;

– коми-зыряне – студенты вузов и молодые специалисты г. Сыктывкара, 50 девушек и 50 юношей в возрасте от 20 до 24 лет (средний возраст – 21,5), все холостые или незамужние;

– марийцы – студенты вузов г. Йошкар-Олы, 56 девушек и 44 юношей в возрасте от 18 до 28 лет (средний возраст – 23,5), все холостые или незамужние;

– корейцы – студенты вузов г. Хабаровска, 50 женщин и 50 мужчин в возрасте от 20 до 23 лет (средний возраст – 25 лет), все холостые или незамужние;

– тувинцы – молодые специалисты г. Кызыла, 50 женщин и 50 мужчин в возрасте от 25 до 30 лет (средний возраст – 26,5 лет), 95 % состоят в браке;

– евреи – студенты московских вузов, 52 девушки и 47 юношей в возрасте от 18 до 25 лет (средний возраст – 21,9), все холостые или незамужние;

– татары – студенты вузов г. Уфы, 56 девушек и 45 юношей в возрасте от 18 до 25 лет (средний возраст – 22,2), все холостые или незамужние;

– башкиры – студенты вузов г. Уфы, 57 девушек и 43 юношей в возрасте от 18 до 26 лет (средний возраст – 22,4), все холостые или незамужние;

– таджики – легальные трудовые мигранты из Таджикистана, временно проживающие на территории г. Москвы, 19 женщин и 77 мужчин в возрасте от 18 до 40 лет (средний возраст – 29,5), 90 % имеют среднее образование, 95 % состоят в браке;

– армяне – студенты московских вузов, 76 девушек и 76 юношей в возрасте от 18 до 25 лет (средний возраст – 22,1), все холостые или незамужние;

– осетины – студенты вузов г. Владикавказа, 48 девушек и 54 юноши в возрасте от 17 до 23 лет (средний возраст – 21,1), все холостые или незамужние;

– кабардинцы – студенты вузов г. Нальчика, 50 женщин и 50 мужчин в возрасте от 18 до 22 лет (средний возраст – 19,5 лет), все холостые или незамужние.

Всего в исследовании приняло участие 1453 чел.

Методы исследования. Для диагностики индивидуальных особенностей волевой регуляции респондентов нами использовались следующие методики:

– Субшкала «Контроль за действием при планировании» из опросника «Шкала контроля за действием» Ю. Куля (НАКЕМР-90) в адаптации С. А. Шапкина (1997)[6]6
  В исследовании использовалась только субшкала «Контроль за действием при планировании», так как, согласно данным психометрических исследований, именно она обладает наибольшей внутренней согласованностью и прогностической валидностью (Diefendorff, 2000).


[Закрыть];

– «Вопросник для выявления выраженност и самоконт – роля в эмоциональной сфере, деятельности и поведении» (Г. С. Никифоров, В. К. Васильева и С. В. Фирсова) (Ильин, 2000);

– Формализованная модификация методики самооценки волевых качеств (СО) Дембо – Рубинштейн в адаптации В. А. Иванникова, Е. В. Эйдмана (1990).

Также использовался опросник, который содержал вопросы, касающиеся ряда демографических характеристик респондентов (пол, возраст, образование, семейное положение).

Для проверки наличия различий между группами использовался непараметрической тест Манна-Уитни. Результаты этого анализа приведены в таблице 2. Для статистической обработки данных использовался статистический пакет IBM SPSS Statistics v. 23.

Процедура. Опросные листы раздавались и заполнялись респондентам в индивидуальном порядке в присутствии исследователя. Участие в исследовании носило добровольный и безвозмездный характер. Основным критерием отбора для участия в исследовании было наличие у респондентов выраженной позитивной этнической идентичности, что выявлялось в ходе предварительной беседы.

Результаты

В таблице 1 приведены среднегрупповые значения показателей состояния волевой регуляции в различных этнических группах у мужчин и женщин.

В целом полученные результаты подтверждают выдвинутую нами гипотезу: в группах представителей более маскулинных культур наблюдается больше значимых половых различий в состоянии волевой регуляции, а в группах представителей более фемининных культур они практически отсутствуют (см. таблицы 1–2). Рассмотрим эти закономерности более подробно.

Шкала контроля за действием. По данной методике значимые половые различия наблюдаются у представителей 4 из 6 маскулинных культур (кабардинцы, татары, башкиры и таджики) и только 1 из 8 фемининных культур (украинцы). Во всех этих группах мужчины демонстрируют значимо более высокие показатели, по сравнению с женщинами, что хорошо согласуется с данными С. А. Шапкина, полученными на смешанной выборке (Шапкин, 1997). Вероятно, более выраженная ориентация на действие у мужчин в маскулинных культурах связана с традиционной гендерной ролью добытчика и защитника, предполагающей активность, инициативность, целеустремленность, настойчивость и т. д. (Hofstede, 2001).

Таблица 1

Среднегрупповые значения показателей состояния волевой регуляции в различных этнических группах у мужчин и женщин

Примечание: ШКД – «Шкала контроля за действием» Ю. Куля, ЭСК – эмоциональный самоконтроль, ПВК – поведенческий самоконтроль, ССК – социальный самоконтроль, М – среднее, SD – стандартное отклонение.

Таблица 2

Результаты сравнения мужчин и женщин по показателям состояния волевой регуляции в различных этнических группах (тест Манна-Уитни)

Примечание: * p < 0,05; ** p < 0,01.

Таким образом, у представителей большинства исследованных нами маскулинных культур наблюдаются значимые половые различия по показателям состояния волевой регуляции, а у представителей феминниных культур, за исключением украинской, эти различия незначимы.

Выраженность самоконтроля. Результаты сравнения мужчин и женщин по субшкалами методики существенно различаются между собой.

Результаты сравнения мужчин и женщин по выраженности эмоционального самоконтроля лишь отчасти подтверждает выдвинутую нами гипотезу. Здесь значимые половые различия наблюдаются только у представителей двух маскулинных культур, в связи с чем можно предположить, что данный показатель относительно слабо связан с маскулинностью культуры и в большей степени определяется другими факторами. В пользу этого может свидетельствовать тот факт, что в группе башкир мужчины демонстрируют более высокие показатели, по сравнению с женщинами, а в группе осетин, напротив, женщины демонстрируют более высокие показатели, по сравнению с мужчинами.

По выраженности поведенческого самоконтроля значимые половые различия наблюдаются у представителей 4 из 6 маскулинных культур, что может свидетельствовать о более тесной связи данного показателя с маскулинностью культуры. Вместе с этим половые различия по данному сходны с различиями по эмоциональному самоконтролю: в группах башкир и таджиков мужчины демонстрируют более высокие показатели, по сравнению с женщинами, а в группах осетин и армян, напротив, женщины демонстрируют более высокие показатели, по сравнению с мужчинами. Обнаруженная закономерность может говорить о том, что, с одной стороны, маскулинные культуры предъявляют различные требования к самоконтролю у мужчин и у женщин: одни культуры (народы Кавказа) предъявляют более высокие требования к женщинам, а другие к мужчинам (башкиры и таджики).

Результаты сравнения мужчин и женщин по выраженности социального самоконтроля выбиваются из общей закономерности. Значимые половые различия наблюдаются как у представителей маскулинных (кабардинцы, армяне, таджики), так и только фемининных культур (тувинцы, марийцы, белорусы). В группах тувинцев, кабардинцев, марийцев, белорусов и армян женщины демонстрируют значимо более высокие показатели, по сравнению с мужчинами, а в группе таджиков, напротив, мужчины демонстрируют значимо более высокие показатели, по сравнению с женщинами. Полученные результаты свидетельствуют о том, что в целом женщины, по сравнению с мужчинами, более склонны к самоконтролю в сфере социальных взаимоотношений, независимо от того, является ли данная культура более маскулинной или фемининной. Вероятно, данный феномен определяется другими факторами. Исключение составляют лишь таджики как этнос, находящийся в особых условиях трудовой миграции, предъявляющей специфические требования к самоконтролю в целом (Солдатова, 1998).

Таким образом, значимые половые различия по выраженности самоконтроля по различным субшкалам наблюдаются у представителей всех маскулинных культур, кроме татар. Среди представителей фемининных культур значимые различия встречаются у представителей только трех групп (тувинцы, марийцы, белорусы) и только по выраженности социального самоконтроля. У большинства народов, за исключением башкир и таджиков, женщины превосходят мужчин по показателям выраженности самоконтроля. Можно предположить, что обнаруженная закономерность связана с повышенными требованиями и ограничениями, которые маскулинные культуры предъявляют к женщине (особенно в сфере социальных взаимодействий) (Hofstede, 2001). Резюмируя, отметим, что полученные результаты, за рядом исключений, подтверждают выдвинутую нами гипотезу: в маскулинных культурах половые различия показателей волевого самоконтроля выражены сильнее, чем в фемининных.

Самооценка волевых качеств. Результаты сравнения данных показателей не столь однозначны.

В группах русских и тувинцев значимые половые различия отсутствуют.

В группе коми мужчины превосходят женщин по самооценкам качеств смелый (жен.: М = 3,52, SD = 0,89; муж.: М = 3,94, SD = 0,62; U = 1106,00, p < 0,01) и уверенный (жен.: М = 3,43, SD = 0,96; муж.: М = 3,75, SD = 1,02; U = 1187,00, p < 0,01).

В группе марийцев женщины превосходят мужчин по самооценкам качеств ответственный (жен.: М = 4,28, SD = 0,62; муж.: М = 3,96, SD = 0,89; U = 1816,00, p < 0,01), обязательный (жен.: М = 4,06, SD = 0,85; муж.: М = 3,55, SD = 0,97; U = 1603,00, p < 0,01), настойчивый (жен.: М = 3,78, SD = 0,93; муж.: М = 3,40, SD = 1,01; U = 1854,5,00, p < 0,01), а мужчины превосходят женщин по самооценкам качества смелый (жен.: М = 3,55, SD = 0,94; муж.: М = 3,88, SD = 0,82; U = 1841,50, p < 0,01).

В группе корейцев женщины превосходят мужчин по самооценкам качеств целеустремленный (жен.: М = 3,06, SD = 1,45; муж.: М = 2,20, SD = 1,26; U = 826,00, p < 0,01), обязательный (жен.: М = 3,18, SD = 1,44; муж.: М = 2,46, SD = 1,37; U=903,00, p < 0,01), внимательный (жен.: М = 3,50, SD = 1,30; муж.: М = 2,78, SD = 1,40; U = 890,00, p < 0,01), а мужчины превосходят женщин по самооценкам качества смелый (жен.: М = 2,92, SD = 1,47; муж.: М = 3,50, SD = 1,45; U = 976,00, p < 0,01).