Текст книги "Социология права. Курс лекций. Том 1"

В гуманитарных науках необходимо следовать познавательно должному, что означает подчинение процесса научного познания не естественной необходимости, а логическому и методологическому долженствованию. В естественных науках процесс познания подчинен долженствованию, а само познание (предмет науки) является сферой необходимости.

В гуманитарных науках проявляется сознательная деятельность человека, которая исследует и социальные процессы, происходящие с естественной необходимостью, и общественную жизнь людей. Последняя предполагает изучение разного рода норм – промышленно-технических, государственно-правовых, этических и др. В связи с этим в гуманитарных науках процесс познания подчинен принципу долженствования, а сам предмет выступает как норма (принцип долженствования) и принцип необходимости (явления окружающего мира). Таким образом, процесс научного познания в гуманитарных науках подчинен долженствованию[129]129
  При изучении исторической действительности большой интерес представляет даже простое констатирование, изложение, описание фактов. К таким предметам научного знания относятся предметы истории, политической экономии, некоторые государстенно-правовые дисциплины. Однако это не означает, что указанные науки только лишь воспроизводят факты. Истинно научное знание создается тогда, когда исследователь в своих суждениях и выводах следует должному в интересах познания (а не находится во власти своих личных переживаний). См. об этом: Кистяковский Б. А. Указ. соч. С. 143 и др.


[Закрыть].

Соотношение категорий случайности и закономерности в природе и социальных отношениях

Распространение многочисленных социологических исследований в конце XIX в. поставило перед этой наукой вопрос о возможности применения для нее метода причинно-следственных отношений (характерного для естественных наук). Накопление фактических данных шло быстрее, чем логические и гносеологические исследования объектов естественных и социальных наук. Сама по себе фактология не дает глубины знанию и не является его свидетельством. Однако для изучения и естественных, и социологических наук необходима масса фактических данных как база для последующего анализа и структурирования этих фактов.

Как в природе, так и в социальной сфере разнообразие и индивидуальность явлений и событий отличаются бесконечностью и случайностью. Во внешнем мире (в природе и общественных отношениях) нет ничего повторяющегося – нет тождественных фактов. Несмотря на то что в природе все совершается согласно с естественными законами, тем не менее в каком именно виде произойдет то или иное явление, неизвестно, так как это всегда случайность. Каждое явление в отдельности представляется случайным («спецификация природы» по терминологии Канта) и требует теоретического изучения. Открытие естественного закона предполагало изолирование однородных явлений, находящихся между собой в причинно-следственной связи. Таким образом, создавались группы естественных законов (механических, химических, физиологических, биологических и др.), с помощью которых выявлялись закономерности в естественных науках.

История, социология права и другие социальные науки ставят перед собой цель исследовать отдельные факты, поэтому в методологическом отношении история близка к описательным наукам (геология, химия, ботаника, зоология и др.). Однако в отличие от естествознания, где необходима группировка материала (вид, отдел, отряд, класс и др.), в истории и социологии права восстанавливается какой-либо факт во всех особенностях, т. е. изучается историческое событие как единичное и исключительное явление.

Принципиальное отличие естественных и социальных наук заключается не в объектах их исследований (очевидно, что явления природы и социальных наук различны), а в методах их изучения. Научный интерес в исследовании явлений природы – это причинные соотношения, а предмет изучения историка – событие во всех индивидуальных проявлениях и деталях[130]130
  «Историк берет все в розницу, в противоположность естествоиспытателю, который, исследуя только общее, берет все оптом. Логическая структура того и другого исследования совершенно различна. Суждение естествоиспытателя <…> аподиктично; естествоиспытатель говорит: так необходимо должно быть. Суждение историка ассерторично; он говорит: так есть или так было». См.: Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 81. Согласно теории И. Канта, «ассерторическими называются суждения, в которых утверждение или отрицание рассматривается как действительное (истинное), а аподиктическими те, в которых оно рассматривается как необходимое». Кант И. Критика чистого разума. М., 1994. С. 83.


[Закрыть].

Причинные соотношения в социальных и естественных науках различны. Историк исследует индивидуальные сочетания разных рядов причинно обусловленных явлений; это стечение совершенно случайно, следовательно, и исследуемое историческое событие тоже случайно. Основная задача естествознания (наука о закономерностях в природе) состоит в определении причинно связанных и необходимых соотношений. Необходимо отметить, что безусловно необходимо то, что осуществляется везде и всегда, т. е. не связано с пространством и временем. Причинные соотношения, составляющие основу естественных наук, мыслятся безотносительно к какому-либо определенному месту и времени или, говоря иначе, применимы к любому месту и времени, где есть необходимые условия. Вследствие того что все важные положения естествознания приобретают абстрактную форму, естественные науки предстают как науки о закономерном в природе, т. е. основываются на четких формулах и программах. Эта отвлеченность дает возможность объяснять индивидуальные явления и на их основе производить обобщения[131]131
  Б. А. Кистяковский утверждает, что «когда наконец правильное понимание этого учения Канта займет место поверхностного знакомства с Кантом по популярным изложениям его идей, то даже “наивнейшие реалисты” среди естествоиспытателей поймут, что они, сами того не зная, кантианцы. Тогда станет очевидно, что естественно-научное рассмотрение внешнего мира как известного пространства, заполненного материей, нисколько не противоречит учению об априорности пространства» // Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 84.


[Закрыть].

Задачи социально-научного познания

В конце XIX – начале XX в. социальные науки переживали глубокий кризис, выразившийся в ограниченности предметов научного поиска и разочарованиях в его результатах, следствием чего явилось обращение к другим сферам духовной деятельности. Научный кризис проявился в том, что появилось множество противоречивых теорий и систем при отсутствии общего объективного критерия оценок доктрин.

В социальной сфере особо проявилась идеологическая заданность теорий. Так, например, многие мыслители этого времени прямо заявляли о необходимости выбора какого-либо социального идеала, в соответствии с которым следует решать все социальные вопросы. Они доказывали, что объективных истин в социальных науках нет, есть только групповые истины (групповые идеалы) и классовые истины (идеалы большинства); с убеждением они говорили о «буржуазной» и «пролетарской» науках.

Другие философы и социологи права не соглашались с этим подходом. Так, Б. А. Кистяковский видел его ошибочность в искусственном перенесении понятий, выработанных в естественных науках (например, причинное объяснение явлений) в социально-научную область. Примерами этих «теоретических» неудач исследователи называли органическую теорию общества и экономический материализм. Так, несмотря на широкое признание идей экономического материализма в последней четверти XIX – начале XX в., в научной среде неокантианства заявляли, что экономический материализм не представляет объективно-научную теорию социального развития, это классовое учение, отстаивающее интересы одной группы лиц, которое не может быть предметом беспристрастного научного знания и потому вообще не подлежит научным оценкам[132]132
  Это мнение В. Зомбарта, известного приверженца теории К. Маркса. Оценивая значение материалистического понимания истории и социального развития, он утверждал, что это лишь эвристические принципы. «.О каком законе из установленных К. Марксом можно еще теперь сказать как о правильном, подобно тому как, например,


[Закрыть]. Исследования в области естествознания и социальных науках, безусловно, индивидуальны, но все открытия имеют объективное значение, а методы их обоснования разрабатываются в соответствии с правилами формальной логики. «…Открытия Коперника, Кеплера, Ньютона, Лавуазье и т. д., рассматриваемые как процессы нахождения истины, имеют строго индивидуальный и личный характер. <…> Но сами эти открытия. стали всеобщим научным достоянием. <…>. Так же точно и социально научные произведения Монтескье, Руссо, Конта, Маркса и др., безусловно, индивидуальны. Но в них есть много совершенно объективных научных элементов. Последние должны рассматриваться не только как гениальные интуитивные прозрения, а и разрабатываться согласно с общеобязательными приемами логики и методологии»[133]133
  Кистяковский Б. А. Указ. соч. С. 19.


[Закрыть].

Кризис в естественно-научной области (в виду особых заслуг в этой сфере) XIX в. имел скорее гносеологический характер: неясным было понятие естественно-научного закона.

В области социальных наук дело обстояло иначе: здесь отрицалась сама возможность объективного знания, поэтому это был уже не только гносеологический, но и научный кризис, заключающийся в неуверенности, насколько окажутся значимы и востребованы исследования в этой сфере. Причины кризиса были в следующем: во-первых, социальные науки в конце XIX – начале XX в. еще не обособились от социальной философии; во-вторых, в социальных науках этого времени господствовал психологизм (весь материал социальных наук сводился к психическим процессам человека). Эти причины кризисного состояния в социально научном знании вполне объяснимы. Социальные науки изучают человека как продукт природы (в причинно-следственных отношениях, как биологический организм) и как творца культуры (причину своих собственных помыслов и действий). Одновременно исследуются социальные процессы и явления, создаваемые человеком в духовной сфере (оценки, идеалы), что создает особые сложности в разграничении социальной науки и социальной философии[134]134
  Примерами соединения социальной науки с социальной философией являются система О. Конта, теория Р. Штаммлера, взгляды С. Н. Булгакова.


[Закрыть].

Для выхода из этого кризиса теоретики и социологи права предложили ряд мер. Необходимо освободить социальные науки от зависимости социальной философии (соответственно тому, как естественные науки были отграничены от натурфилософии). Необходимо определить область социальных исследований в качестве самостоятельной науки, а не в виде только лишь собрания фактов и мнений. Вместо методов психологизма (Вунд, Петражицкий), ведущего к солипсизму, необходим беспристрастный анализ всех социальных явлений[135]135
  Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 21–22.


[Закрыть]. Социальные науки могут утвердиться в качестве объективного научного знания при условии разработки логической и методологической природы этих наук. При этом необходимо исходить из наличного состояния этих наук, а не придумывать и не декретировать новые истины. Важно тщательным образом изучать (подвергать критике и анализу) существующие знания в этих областях.

Изучать приемы мышления в социальных науках возможно, если распределять содержание этих наук по основным проблемам логики и методологии, а именно: во-первых, как образовывать социально научные понятия (чтобы получить признаки социального явления, необходимо проанализировать понятия индивида, общества, государства, права и др.). Во-вторых, решить вопрос, насколько применимо причинное объяснение (характерное для естественных наук) к социальным явлениям. В-третьих, определить значение норм в социальной жизни (выяснить воздействие норм на формирование интересов социальных групп, уяснить вопросы целей и оценок для различных социальных процессов).

Эту триаду логико-теоретических проблем социально научного знания можно свести к нескольким этапам изучения социальных явлений:

– изучение единичных и неповторимых фактов (это дело историков);

– поиск закономерных связей между социальными явлениями, группировка фактов по их сходству (обобщение фактов с помощью категории общности);

– установление причинных соотношений, объясняющих возникновение, изменение, прекращение социальных явлений (использование в этом процессе категории необходимости);

– определение роли сознательного воздействия людей на регулирование социальных явлений (применение категории долженствования).

Таким образом, все социальные явления, в первую очередь право и государство, подлежат научному исследованию с помощью категорий общности, необходимости и долженствования. Наличие логических и методологических приемов исследования в социальных науках свидетельствует о научной объективности знаний в этих сферах, а значит, и самостоятельном статусе науки о праве и государстве.

Категория необходимости при исследовании социальных отношений. Критика теории экономического материализма

Методы социальных наук нацелены на установление социальных законов. Как и положения, вырабатываемые естествознанием, социальные законы аподиктичны (безусловно необходимы) – причинные соотношения рассматриваются этими законами вне времени и пространства.

Социология как наука об обществе, притязающая на исследование социальных законов безотносительно ко времени и месту, к середине XIX в. уже получила статус науки. Принимая эту данность, многие теоретики права оспаривали основные социологические системы этого времени, главным образом теорию экономического материализма, доказывая ее методологическую несостоятельность: в методологическом отношении это «очень спутанное и неясное учение». Марксизм критиковали с разных сторон. По заявлению Б. А. Кистяковского, основной недостаток этой теории заключается в том, что ее сторонники абсолютизируют значение экономических процессов в обществе: «…Причина всей совокупности социальных явлений заключается в конечном счете в экономической структуре общества и в развитии производительных сил…»[136]136
  Кистяковский Б. А. Указ. соч. С. 89.


[Закрыть]. Эта великая истина граничит с банальностью: насколько она неоспорима, настолько же бессодержательна. Действительно, утверждать, что ни одно социальное явление не может изучаться без соответствующей основы, которая является в силу этого его причиной, означает совершать логическую ошибку. По аналогии можно было бы доказать, что «ни одно социальное явление немыслимо без того, чтобы земля не вращалась вокруг солнца, а потому вращение земли вокруг солнца необходимо признать причиной его»[137]137
  См.: Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 86. Позитивистское учение О. Конта и эволюционная теория Г. Спенсера у их последователей выродилась в такие же бессодержательные рассуждения.


[Закрыть]. Это суждение, безусловно, фактически истинное, но тем не менее оно лишено всякого содержания. Логическое противоречие, которое допускают марксисты, заключается в том, что, по их убеждению, между экономической и культурной (духовной) областями, между политическими и правовыми отношениями в социальной сфере существует только одно причинное соотношение, а вся масса политико-правовых явлений («надстройка») предстает как некий монолит, не подлежащий разложению на единичные явления. Ошибка «марксистов состояла в том, что они, придя к эволюционизму путем диалектического метода, считают, что и эволюционизм есть метод»[138]138
  Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 91.


[Закрыть]. В действительности, эволюционизм заключает в себе только констатирование факта развития, а не установление законов. Законом в естественно-научной среде считаются причинные соотношения между явлениями, которые имеют принудительный характер. Ряд таких соотношений, образующих единый процесс, порождает изменчивость форм и видов. Эта изменчивость есть «суммарный результат» всего процесса, обусловленного причинными соотношениями (т. е. всех причинно связанных явлений, вместе взятых). Следовательно, изменение или эволюция – это факт, подлежащий констатированию, но не метод исследования. Коль скоро этот факт является результатом многих причинно связанных явлений, то он необходим как основа для группировки материала при создании какой-либо системы. Однако он не может объяснить сам процесс эволюции.

В области социальных наук теория эволюции получила другое значение. В социальных отношениях эта теория устанавливает телеологические соотношения, при которых последующее событие обусловливает предыдущее. Социальные науки наряду с причинными соотношениями признают и телеологические соотношения между общественными явлениями. Для научного статуса и результативности исследований в социальной сфере важно не рассуждать о ходе и тенденциях развития, а выявить и определить безусловно необходимые причинные соотношения (т. е. взятые вне времени и пространства) в общественной жизни. Другими словами, для объяснения социальных явлений, изменчивых по своей сути и форме, необходимо обратиться к неизменным соотношениям[139]139
  В этом положении заключается теоретическое основание, аналитическая часть экономического материализма, известная как «критика политической экономии». В этой части рассматриваются безусловно необходимые причинные соотношения: соотношения, определяющие ценность законов товарного производства, соотношения, установленные между спросом и предложением, между заработной платой и интенсивностью труда, между накоплением капитала и падением процента прибыли на капитал и др. Все они безусловно необходимы, т. е. не связаны с каким-либо определенным местом и временем. Эта общезначимость положений и создает научную силу теории экономического материализма.


[Закрыть].

Любое причинное соотношение, обладающее безусловно необходимым качеством, независимо от сферы его применения: везде и всегда, где есть такие-то процессы, с необходимостью будет осуществляться такое-то причинное соотношение. Сторонники марксизма не вполне ясно отдавали себе отчет в том, какое соотношение существует между абстрактными положениями науки и конкретными социальными явлениями[140]140
  В этом и заключался источник всех ошибок ортодоксальных марксистов: «Сплошь и рядом они говорят о законах развития и о безусловно необходимом процессе развития, хотя никаких законов развития они не знают, и их не может быть, а безусловно необходимый процесс, протекающий во времени, есть противоречие, так как безусловно необходимое есть вместе с тем и безвременное» // Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 95.


[Закрыть]. Развитие – это только результат нескольких рядов причинно обусловленных явлений, и наступил данный результат (развитие) потому, что эти ряды пересеклись в определенной точке. В социальных науках причинные соотношения для объяснения конкретных процессов следует анализировать как безусловно необходимые, абстрактные понятия. Так, например, процесс освобождения рабочих рук благодаря интенсификации труда в капиталистическом производстве безусловно необходим, если взять его изолированно; так называемая теория обнищания есть тоже безусловно необходимое понятие. Но капиталистическое производство имеет тенденцию расширяться, и этот процесс требует все большего количества рабочих, следовательно, армия безработных с расширением производства должна сокращаться. Таким образом, устанавливаются два изолированных безусловно необходимых соотношения между явлениями, которые, как правило, пересекаются в реальных социальных условиях. При конкретном развитии какого-либо общества этот сам по себе необходимый процесс может быть пересечен и прерван другим столь же необходимым и крупным процессом.

Философы и социологи права отмечали явное противоречие между абстрактными элементами мышления, образующими основу теории экономического материализма, и их приложением к объяснению конкретных процессов развития. Этот факт свидетельствует об окончательной ликвидации учения, по которому так называемая надстройка политико-юридических учреждений и соответствующих им форм сознания есть простое отражение производственных отношений и их развития[141]141
  Соотношение между базисом, с одной стороны, и надстройкой – с другой, не может быть определено как причинное в строгом смысле этого слова. См. об этом подробнее: Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 97.


[Закрыть].

С этих же позиций критиковалась важная часть марксистского учения – теория классов. Все социальные явления, согласно марксизму, сводятся к борьбе классов. Класс как носитель экономических интересов в понимании сторонников этой теории есть чисто экономическое понятие. Другие теоретики права замечали, что в таком случае происходит смешение среды, из которой данное явление возникло, с самим явлением. Класс возникает на почве экономических интересов, но из этого совсем не следует, что он становится экономическим понятием[142]142
  Если встать на точку зрения представителей экономического материализма, необходимо признать, что растение, которое вырастает из земли и может существовать только благодаря земле, относится к понятиям геологии; птица, которая летает в воздухе и благодаря ему – отнести к химии. Абсурдность этих примеров очевидна. Подробнее см.: Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 98.


[Закрыть]. На самом деле общественный класс, возникающий, конечно же, в экономических условиях, есть прежде всего совокупность людей, объединенных в единое целое и связанных в отношения друг с другом своими интересами, намерениями, планами и др. Понятие класса предполагает совокупность людей не как «антропологических типов или физиологических организаций, а как носителей общих и одинаковых чувств, стремлений, желаний». Таким образом, общественный класс – это понятие не экономическое, а социологическое. Кроме того, с точки зрения экономического материализма важным фактором развития истории представляется борьба классов. Сама по себе борьба сословий, групп, классов – это эмпирический факт, часто встречающийся в реальности, и потому попытки обобщений марксистов в этой области не имеют никакого отношения к теории социального развития. Определения классовой борьбы в формулировках К. Маркса, Ф. Энгельса имеют скорее видовое, а не родовое значение. Эти определения содержат в себе множество «исторических» черт и потому не могут образовывать научное (социологическое) понятие. Однако для ортодоксальных марксистов важна не борьба классов как принцип, как объективное социальное явление, важным представляются интересы четвертого сословия в противопоставлении их интересам других классов. Таким образом, представители марксизма подчиняют научные интересы пользе практической деятельности, возводят частный случай в принцип и ставят видовое понятие выше родового.

Устранить ошибки рассматриваемой теории возможно, если заменить понятие класса (вид) более общим понятием социальной группы (род). Если классовые различия и классовая борьба с развитием социума может прекратиться, то деление общества на группы и партии и социальная борьба общественных течений не исчезнут, в силу этого социальная борьба имеет, безусловно, необходимое значение (присутствует во всех обществах, но в разных видах).

В целом необходимо отметить следующее. При исследовании социальных отношений можно установить общезначимые причинные соотношения, обладающие характером безусловной необходимости (т. е. рассматривать их вне места и времени). Такие соотношения можно обнаружить в области социальных и психических процессов, в области материального производства (теория экономического материализма), в сфере правовых отношений, в которых исследователь должен найти определение причинного соотношения безусловно необходимого значения. Таким образом, изучая социальные явления, необходимо определять индивидуальное сочетание (пересечения) причинных комбинаций, которые имели место в данном социальном процессе. Точность выводов относительно каждого социального явления (процесса) будет зависеть от точности количественных исследований[143]143
  См. об этом подробнее: Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 100, 104.


[Закрыть].

Категория справедливости в исследовании социальных отношений

Для исследования социальных отношений важны не только суждения о причинно необходимых соотношениях, обусловливающих общественные явления, но и суждения о справедливости, неотъемлемо присущие человеку. В отличие от категории необходимости (одинаково применима к естественным и социальным явлениям) категория справедливости применяется только к социальным явлениям[144]144
  «Если бы мы рассматривали, например, солнечное затмение, или процесс разложения калия в воде, или бурю на море с точки зрения справедливости, то мы вызвали бы только недоумение и недоверие к нашей умственной дееспособности. <…> Было бы смешно обвинять море за то, что в нем тонут корабли в бурю, или град за то, что он уничтожает посевы. Вообще совершенно неуместно ставить вопрос, справедливо или несправедливо какое-либо явление природы <…> // Кистяковский Б. А. Указ. соч. С. 108.


[Закрыть]. Каждое общественное явление можно оценивать с нравственной точки зрения, т. е. рассматривать его через призму справедливых или несправедливых его результатов. Таким образом, одни и те же социальные отношения можно исследовать двумя способами, которые одинаково логичны и важны: во-первых, с помощью суждений о добре и зле; во-вторых, с помощью суждений о причине и действии. Оба вида этих суждений заключают в себе истину и необходимы для понимания социальных отношений. Оценочные суждения, так же как и суждения о причинно-следственных соотношениях, обладают характером неотъемлемости и общеобязательности.

Сторонники материалистического понимания истории утверждали, что идеи – это всегда только лишь отражение существующих материальных отношений: с развитием техники и ростом производства развиваются представления о нравственном и безнравственном. С позиции эволюционистской теории проблема нравственного развития разрешается определением различных стадий общества: вначале не было никакой нравственной идеи, позднее что-то появилось и, наконец, стало существовать. Представители критической философии выступали против теории эволюционистов; их ошибку они видели в смешении процесса развития с тем субстратом, который впоследствии должен проявиться: из ничего не может появиться что-либо. Кроме того, марксисты не определяли границы эволюции: увлеченные своим принципом, сторонники данной теории утверждали всеобщность эволюционных процессов. Представители И. Канта доказывали, что ни законы вообще, ни принципы нравственности не могут эволюционировать. Законы логического мышления, законы природы, принципы нравственности не подвержены эволюции. Они могут быть только в одно или в другое время открыты, и различные обстоятельства могут способствовать либо тормозить их применение[145]145
  «Для пифагоровой теоремы. решительно все равно, открыл ли ее Пифагор или кто-либо другой, была ли она известна за сто лет до Пифагора или была открыта спустя сто лет после его смерти и только позже ему приписана. <…> Оттого что человечество узнает какой-нибудь факт, приобретает только само человечество, а не принципы; так же точно теряет от незнания их только оно» // Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 112–113.


[Закрыть]. Этические нормы по аналогии с законами могут быть в известное время сформулированы, под влиянием определенных обстоятельств распространены и применяться в конкретных условиях. Однако значение нравственных предписаний не зависит от их применения[146]146
  «То, что какие-нибудь ашанти или зулусы, что дети или идиоты ничего не знают об этом принципе, так же мало касается его нравственного предписания, как то, что о нем не знают животные, или то, что о нем никто еще не мог знать, когда наша солнечная система являлась хаотической массой атомов». См.: Кистяковский Б. А Философия и социология права. СПб., 1998. C. 113. П. П. Новгородцев, отстаивая самостоятельность этических принципов, всецело разделял данные положения и цитировал их в своей работе. См.: Новгородцев П. И. Нравственный идеализм в философии права // Проблемы идеализма. М., 1902. С. 267, 268.


[Закрыть]. Нормы нравственности представляют собой нечто постоянное и неизменное. Несмотря на бесконечные споры о том, что является основой нравственности, и на противоположные воззрения у народов о том, что нравственно, а что безнравственно, тем не менее существует нравственное чутье, присущее всем людям, которое ими руководит независимо от того, оформлено оно сознанием, высказано или нет.

В научной литературе распространено мнение, что нравственные представления совершенно субъективны и потому не могут выступать предметом науки. Так, согласно взглядам некоторых социологов-позитивистов, идеи справедливости как таковой нет, существуют только единичные, конкретные, субъективные сознания лиц, в соответствии с которыми выстраиваются ситуационные оценки о добре и зле, справедливости и несправедливости.

Однако с научной точки зрения система знаний представляет собой конструкцию аргументированных идей, сложившихся в целом ряде субъектов и потому заключает в себе все черты того, что называется субъективным. Для определения этой «объективности» в социальных науках наличествует критерий неотъемлемости и общезначимости (для нормального сознания людей). Такими критериями (неотъемлемости и общезначимости) для суждений об общественных отношениях являются категории необходимости и справедливости. Следовательно, любое суждение о социальных явлениях, в основе которого лежат эти категории, необходимо рассматривать как объективное, а значит, научное.

Общие черты категорий необходимости и справедливости следующие: во-первых, они одинаково безусловно присущи и обязательны для сознания; во-вторых, они образуют основу объективного знания.

Различия категорий необходимости и справедливости выглядят таким образом: категория необходимости – это категория познания (применяется в случаях объяснения чего-либо); категория справедливости – это категория оценки (на ее основе выносится нравственный приговор результату социального развития). Однако нельзя сказать, что категория справедливости, являясь критерием для оценки поведения людей, не участвует в объяснении социальных процессов. Все причинно связанные явления в социальных отношениях необходимы, но после признания этой необходимости возникает вопрос о справедливом характере данных явлений: требование справедливых оценок проникает в сознание людей и выражается в виде установления системы долженствования[147]147
  Действия людей в цивилизованных обществах определяются их представлениями о должном; в зависимости от совокупных действий отдельных членов общества жизнь социума получает то или другое направление. Таким образом, социальные нормы, прежде всего нормы права, определяют общественные приоритеты, которые обусловливаются уже не причинными соотношениями, а целями, воплощенными в социальных нормах. См.: Кистяковский Б. А. Указ. соч. С. 114–116.


[Закрыть]. В социальном развитии каждая последующая стадия рассматривается как безусловно необходимая (с точки зрения причинно-следственных отношений), поскольку конкретно-историческое явления всегда есть результат пересечения различных причинно обусловленных рядов в известный момент времени и определенном пространстве.

Вместе с тем люди всегда стремятся установить более справедливое общество по сравнению с существующим: это требование неотъемлемо. Таким образом, конечная стадия социального процесса, выраженная в нравственном постулате, правовых нормах, юридических учреждениях, является всегда результатом как естественного хода необходимо обусловленных явлений, так и присущего людям стремления к осуществлению справедливости.

Категория необходимости и долженствования в социальных отношениях

В природе все явления строго закономерны, они происходят согласно законам причинно-следственных соотношений, и потому необходимо. Социальные отношения ввиду наличия человеческого сознания и воли отличаются от природы тем, что в этой сфере создаются оценки и устанавливаются цели деятельности, следовательно, идет борьба за справедливость. Различие между социальным миром и природой особенно проявляется там, где определяющим элементом является сознание человека, которое формирует оценки и устанавливает цели, тем самым внося в общественные отношения разумность, свободу, справедливость.

К концу XIX в. заметную роль в поиске научной истины начинают играть технологии, особые задачи и методы которой позволяют сделать вывод о ее качественном отличии от естествознания. Технология как система теоретических построений, показывающих, каким образом создавать качественно новое, в своих разработках использует материал естественных наук, но результат этих процессов чужд естествознанию. С точки зрения методологии техника создает долженствующее быть. В отличие от естественных наук (разрабатывает то, что есть, т. е. область необходимого) методологический принцип технологии заключается в созидании на основе необходимо совершающегося (область естествознания) долженствующего[148]148
  Суть технического процесса, вносимого человеком в природу, состоит в том, что внешний мир (природа) перестает быть «царством слепой необходимости и начинает служить долженствованию». Б. А. Кистяковский критически оценивает мнение П. Наторпа, утверждающего, что «ходячее понятие долженствования… происходит из царства техники» и что «понятие техники необходимо входит в конкретную этику». Напротив, замечает Б. А. Кистяковский, «для того, чтобы сохранить за понятием этики присущей ей смысл, надо противопоставить технику в области материальной культуры технике в области культуры духовной». См.: Кистяковский Б. А. Указ. соч. С. 402.


[Закрыть]. Долженствование в области технологии и долженствование в социальной сфере имеют общие черты: коль скоро долженствование в социальных нормах наиболее эффективно выступает в нормах права и в нормах морали, то, следовательно, правовой порядок представляется «такой же машиной для переработки в социальном мире необходимо совершающегося в долженствующее быть, какие для осуществления той же цели в материальном мире создает техника»[149]149
  Кистяковский Б. А. Указ. соч. С. 1.


[Закрыть]. Вместе с тем между видами этих долженствований существует большая разница. Несмотря на то что техника является продуктом духовной деятельности человека, она не одухотворяет нашу жизнь, а наоборот, еще больше механизирует ее. Право, проходя через сознание и психику человека, не может применяться автоматически. Для права важен его «дух»; здесь важную роль играют усилия воли, правовое чувство, требования разума и др. Право не должно твориться только лишь законодателем – каждый гражданин оказывается вовлеченным в духовно-деятельный процесс существования права. Правовые нормы упорядочивают общественные отношения, но не механизируют их.

Таким образом, правовой механизм представляет собой сложный аппарат, для эффективной работы которого требуется целенаправленная духовная активность всех членов общества. Каждая личность своим участием в осуществлении права, претворяет в социальных отношениях необходимое в требования должного. Этот творческий процесс возможен только благодаря сознательной и волевой деятельности членов общества – самодостаточных граждан своего государства.