Текст книги "Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям"

Из полученных данных следует, что число (процент) испытуемых, правильно оценивших отдельные черты личности натурщика, зависит от содержания конкретной черты, наличия и расположения окклюзии, конституции лица и пола натурщика (таблица 2).

Таблица 2. Корректность распознавания отдельных черт личности натурщика в зависимости от типа окклюзии его лица (средний % испытуемых, давших правильный ответ)

Наиболее точно при всех видах окклюзии и типах лица распознаются оптимизм (F) – 52,5 % и оригинальность (М) – 54 %; хуже всего – легкомысленность (G) – 22,3 % испытуемых (рисунок 4).

Рис. 4. Корректность распознавания оптимизма (F) и легкомысленности (G) в зависимости от типа окклюзии лица натурщика

Каких-либо преимуществ в точности распознания отдельных черт целого лица по отношения к фрагментарному не обнаружено. Среднее число правильных распознаваний по каждому из 5 условий отличается не более чем на 2 %. Вместе с тем, в ряде случаев адекватные оценки частично открытого лица существенно выше целого (рисунок 5).

Рис. 5. Корректность распознавания: а) самообладания (C) и б) уверенности (O) в зависимости от типа окклюзии лица натурщика

Так, если средний процент испытуемых, верно оценивших самообладание (С), без окклюзии равен 27,7 %, то по левой части лица – почти 60 %; точность оценок уверенности (О) без окклюзии равен 27,3 %, по нижней и левой частям лица – 60,4 % и 54 % соответственно. Более корректно оцениваются самостоятельность (Q₂) и напряженность (Q₄) по левой и нижней частям лица (свыше 50 %). Не обнаружено предпочтений и в оценке категорий черт личности: эмоционально-волевые (С, О, Q₄, G), коммуникативные (F, Q₂) и интеллектуальные (М) индивидуально-психологические особенности могут восприниматься как эффективно, так и неэффективно.

Учет гендерных различий натурщиков делает картину более рельефной. Появляются высокие (> 60 %) и очень низкие (≤ 5 %) значения эффективности распознавания и соответствующий им разброс данных (рисунки 6 и 7).

Рис. 6. Корректность распознавания уверенности (O) натурщиков-мужчин в зависимости от типа окклюзии лица

Рис. 7. Корректность распознавания эмоциональной устойчивости (C) натурщиков-женщин в зависимости от типа окклюзии лица

За исключением тенденций, указанных выше, низкая (либо высокая) точность распознавания отдельных черт по изображению мужских и женских лиц в общем случае не совпадает. Более того, оценки одного и того же индивидуально-психологического свойства для одних и тех же условий нередко носят диаметрально противоположный характер. Например, при отсутствии окклюзии эффективность распознавания эмоциональности (А) по женским лицам в 3 раза выше, а обязательности (G) – почти в 9 раз ниже, чем по мужским. Распознавание доверчивости (L) по нижней части женского лица в 19 раз (!) эффективнее, чем по лицу мужчины, расчетливости (N) – в 11 раз, самостоятельности (Q₂) – в 3,2 раза, эмоциональности и самообладания (А, С) – в 2,5 раза. При демонстрации именно нижней части лица число контрастов максимально, причем женское лицо оказывается более открытым, чем мужское. В других условиях это соотношение выравнивается, а при восприятии левой половины лица индивидуально-психологические особенности мужчин распознаются эффективнее. По нижней части женского лица корректно (50–57,5 %) воспринимаются: расчетливость (N), самостоятельность (Q₂), сдержанность (Q₃), напряженность (Q₄), по левой половине мужского лица (50–58,4 %) – эмоциональность (А), самообладание (C), сообразительность (В), авантюрность (Н); уверенность (О) и самостоятельность (Q₂) достаточно точно (60 % и 69,7 %) распознаются по правой половине женского лица, а уважение к авторитетам (Q₁), сдержанность (Q₃), напряженность (Q₄) (54,5 %) – по правой половине мужского лица. Уровень распознавания остается высоким даже тогда, когда открыта только верхняя часть мужского лица, – особенно в отношении уверенности (О) (57,5 %) и напряженности (Q₄) (51,3 %). Предельно высокое значение (80,4 %) соответствует распознаванию уверенности (О) по нижней части мужского лица.

Неэффективно воспринимаются (< 20 %) индивидуально-психологические особенности мужского лица по его нижней (эмоциональность [(А]), самообладание [(С]), доверчивость [(L]), расчетливость [(N]), самостоятельность [(Q₂])) и верхней (самообладание [С], доверчивость [L], расчетливость [N]) частям, а также по лицу в целом (эмоциональность [А], самообладание [С], уверенность [О]). Практически не распознаются подозрительность (L) (2,1 %) и расчетливость (N) (5 %) по нижней части мужского лица и обязательность (G) (4,5 %) по целому лицу женщин.

В общем плане ни лицо в целом, ни его фрагменты сами по себе не являются достаточными для эффективного распознавания индивидуально-психологических особенностей натурщика. Необходимо учитывать два ключевых обстоятельства: а) экспрессивные возможности (потенциал) и б) взаимовлияния частей воспринимаемого лица. Именно они обусловливают выразительность и читаемость лица. Возможность адекватного выражения внутреннего мира личности может быть как высокой, так и низкой, равномерно и неравномерно распределенной по поверхности лица, односторонней или многосторонней. Различными оказываются и влияния фрагментов лица друг на друга: они могут быть сильными или слабыми, симметричными и асимметричными. Своеобразный сплав экспрессивных возможностей и взаимовлияний частей лица образует его экспрессивную организацию.

Динамика оценок отдельных индивидуально-психологических особенностей натурщиков показывает, что экспрессивная организация лица очень подвижна и зависит от структуры личности натурщика, типа его лица и расположения окклюзии. При этом разным индивидуально-психологическим особенностям соответствует своя экспрессивная организация.

Таблица 3. Типы экспрессивной организации лица при восприятии индивидуально-психологических особенностей натурщика

Наиболее ярко проявившиеся варианты экспрессивной организации лица при восприятии отдельных индивидуально-психологических особенностей натурщика приведены в таблице 3. Каждый из вариантов реконструирован на основе распределения эффективности распознавания индивидуально-психологических особенностей натурщиков по лицу в целом и его фрагментам. Так, эффективное восприятие самообладания (C) только по правой половине лица указывает на то, что его верхняя и нижняя части имеют низкий либо средний экспрессивный потенциал и нейтральны по отношению друг к другу; при этом левая половина лица ограничивает экспрессию правой. Нетрудно заключить, что число вариантов экспрессивной организации значительно, а сколь-нибудь универсального способа взаимоотношений частей лица и его целого не существует. Гештальтистская формула, согласно которой целое всегда больше своих частей (Koffka, 1935), применительно к восприятию выражения лица отражает лишь частный и очень специальный случай межличностного восприятия.

Какими индивидуально-психологическими особенностями должен обладать человек, чтобы успешно распознавать выражение полностью или частично открытого лица? В психологической литературе ответ на этот вопрос отсутствует.

Согласно полученным данным, адекватность оценок целого и фрагментарного лица требует разных предикторов, или свойств личности зрителя. Более того, эти свойства оказываются различными при восприятии разных фрагментов лица. Учитывая родство использованной методики с методикой В. А. Барабанщикова и С. М. Федосеенковой, рассмотрим результаты исследования в терминах основных факторов Р. Кеттелла.

Эффективная оценка целого лица опирается на эмоционально-волевые качества зрителя: Q₃ – высокий самоконтроль (р = 0,007). Последнее означает точное выполнение социальных требований, самодисциплину, целенаправленность и интегрированность личности, хороший контроль эмоций, следование своему представлению о себе. В отличие от социальной нормативности поведения (G), данный фактор указывает на внутренний контроль поведения. Традиционно его рассматривают как один из наиболее важных показателей прогноза успешности деятельности.

Оценки фрагментарного лица ассоциированы преимущественно с коммуникативными особенностями зрителей, причем для разных типов окклюзии их содержание различно.

Адекватные оценки личности натурщика по нижней и верхней частям лица предполагают низкие значения Q₂ – «конформизм – нонконформизм» (р < 0,001), за которыми стоят несамостоятельность, зависимость от других людей, необходимость в одобрении и поддержке. Различия в восприятии той или иной части лица касаются числа и содержания сопутствующих факторов. Больше всего их появляется при оценке нижней половины. Низкие значения Q₂ сочетаются с высок ими значениями Q₄ – «расслабленность – напряженность» (р < 0,04), которые указывают на фрустрированность, внутреннюю напряженность и быструю утомляемость зрителей.

В качестве сопутствующих тенденций выступают эмоциональная устойчивость (С), свободно плавающая тревога (О) и конформизм (Q₁). Низкие значения С – «эмоциональная неустойчивость – эмоциональная устойчивость» (р = 0,064) означают раздражительность, утомляемость, переменчивость интересов, склонность к частой смене настроения. Высокие значения О – «уверенность в себе – тревожность» (р = 0,066) указывают на неуверенность в себе, впечатлительность, ранимость, склонность к мрачным предчувствиям, депрессивность личности. Высокие значения Q₁ – «консерватизм – радикализм» (р = 0,067) говорят о поддержке изменений, свободомыслии, стремлении быть хорошо информированным. Наконец, высокие значения I – «жестокость – чувствительность» (р = 0,094) означают зависимость, стремление к покровительству, развитую способность к эмпатии, сочувствию, сопереживанию и пониманию других людей. Фрустрационная тревожность (Q₄), эмоциональная устойчивость (C), свободно плавающая тревога (O) и эмоциональная чувствительность (I) характеризуют эмоционально-волевые, а конформизм (Q₁) – интеллектуальные особенности личности зрителя. Обратим внимание на цельность, т. е. согласованность и взаимоподдержку характеристик эмоционально-волевой сферы.

Предпосылками адекватных оценок верхней половины выражения лица наряду с зависимостью от группы (Q₂) являются (в качестве тенденций) стрессоустойчивость (Н) и социальная опытность (N). Низкие значения Н – «робость – смелость» (р = 0,093) указывают на неуверенность в себе, застенчивость, боязливость, узкий круг общения. Высокие значения N – «прямолинейность – дипломатичность» (р = 0,095) говорят о проницательности, расчетливости, умении анализировать ситуации и поступки, склонности к компромиссам. Оба дополнительных фактора относятся к числу коммуникативных свойств личности зрителя.

Таким образом, если эффективная оценка индивидуально-психологических особенностей натурщика по нижней части лица требует от зрителя (наряду с зависимостью от группы [Q₂]) эмоционально-волевых свойств, то оценка верхней части лица привлекает коммуникативные качества. В первом случае число предикторов существенно больше, причем на высоком уровне значимости выделяется не только зависимость от группы (Q₂), но и фрустрационная тревожность (Q₄).

Адекватные оценки личности человека по правой и левой половинам лица ассоциированы с низкими значениями Н – «робость – смелость» (р = 0,05), за которыми стоят слабый социальный контакт: склонность оставаться в тени, застенчивость, боязливость, отстраненность от общества, неустойчивость в стрессовых ситуациях. Однако, если восприятие правой части лица сопровождается (как тенденция) фактором интенсивности внутренней жизни (M), отражающим когнитивные особенности зрителя, то восприятие левой части – фактором оптимистичности (F), отражающим коммуникативные свойства и особенности межличностного взаимодействия. Низкие значения М – «практичность – развитое воображение» (р = 0,06) характеризуют человека практичного, добросовестного, излишне внимательного к мелочам, аккуратного и реалистичного в оценке своих возможностей. Низкие значения F – «сдержанность – экспрессивность» (р = 0,017) говорят об осторожности, пессимистичности в восприятии действительности, слабой эмоциональной окрашенности поведения. В отличие от восприятия выражения нижней и верхней частей лица, при оценке по правой и левой половинам лица число дополнительных черт личности зрителя снижается до минимума.

Широкой коммуникативной базы, т. е. многообразного сочетания индивидуально-психологических свойств зрителя, обеспечивающего эффективное восприятие личностных черт натурщика, обнаружено не было. Сопоставление элементов ядра Он-образа с предикторами проницательности показывает их относительную независимость. Ни оптимистичность (F), ни интенсивность внутренней жизни (M), которые распознаются наиболее адекватно, не входят в состав основных предикторов и проявляются как дополнительные условия восприятия только вертикально разделенного лица. Никак не ассоциированы с предикторами и оценки морального контроля поведения (G). Вместе с тем, высокие оценки зависимости человека от группы (Q₂) связаны с восприятием нижней части женского лица, а Q₂ зрителя входит в состав их сопровождения.

Взаимоотношения Я-концепции и Он-образа оказываются не только многозначными, но и исключительно подвижными. Одни и те же черты личности натурщика воспринимаются примерно одинаково как за счет различного обращения к коммуникативному опыту и принимаемой системы ценностей, так и за счет опоры на Я-концепцию. Представления о других людях, их поступках и взаимоотношениях, переживаниях и способах непосредственного общения выступают как главное опосредствующее звено между структурой личности зрителя и образом натурщика, формируемым на основе изображения его лица.

Итак, за адекватное восприятие выражения целого и фрагментарного лица «ответственны» разные предикторы. Целостное лицо требует эмоционально-волевых качеств, опирающихся на высокий самоконтроль (Q₃), фрагментарное лицо – коммуникативных особенностей межличностного взаимодействия: горизонтальное разделение – зависимость от других людей (Q₂), вертикальное – слабый социальный контакт (Н).

Поскольку предиктор проницательности зрителя в отношении целостного выражения лица не является производным (суммой, интегралом и т. п.) от предикторов фрагментарных лиц, а предикторы горизонтального и вертикального деления лица существенно различны, полученные данные говорят о разных стилях восприятия индивидуально-психологических особенностей людей в условиях окклюзии: «социально-зависимом», «социально-отстраненном» и «волевом». Каждое из условий «проявляет» определенную функциональную структуру индивидуально-психологических свойств зрителя, обусловливающую его взаимоотношения с социальной действительностью. Зависимость от других людей («социально-зависимый» стиль) предполагает настроенность человека на их состояния, учет выражений лица, ожидание, активный поиск или контроль соответствующих экспрессий. Достаточно намека в нижней или верхней части лица, чтобы реконструировать новое выражение. Слабый социальный контакт («социально-отстраненный» стиль) провоцирует кратковременность восприятия лица коммуниканта, заставляя зрителя довольствоваться частью получаемой информации (правая – левая половина лица). Наконец, в восприятии выражения целого лица главную роль играют эмоционально-волевые качества реципиента – его организованность, самодисциплина и интегрированность личности, которые заставляют следовать своему представлению о себе – «волевой» стиль. Как известно, высокие значения Q₃ являются важным показателем прогноза успешности деятельности человека в целом. Высокий самоконтроль человека позволяет ему эффективно использовать полный набор экспрессивных возможностей лица партнера по общению. Сопоставительный анализ показывает, что успешность применения того или иного стиля может быть различной.

Обобщенный взгляд на предикторы проницательности зрителя, представленный в работе, требует дополнительной аргументации. Несомненным является различие предикторов оценки целого и фрагментарного лица и связанных с ним стилей восприятия индивидуально-психологических особенностей натурщика по изображению лица.

Сопоставление предикторов проницательности с общими особенностями восприятия выражения целого и фрагментарного лица подводит к представлению о трех способах построения Он-образа: 1) достраивание выражения по верхней либо нижней части лица, 2) перенос выражения правой (левой) половины на лицо в целом и 3) реализация полного набора экспрессивных возможностей, который предоставляет целостное изображение. Ни один из них не имеет принципиальных преимуществ, но в разных коммуникативных ситуациях оказывается доминирующим.

Существенно, что экспрессивный потенциал фрагментарного лица достаточен для адекватного восприятия личностных черт натурщика. Потенциал целостного лица экспрессивно избыточен, т. е. имеет лишние степени свободы, часто противоречив и не всегда усиливает адекватность. Этим и объясняется основной факт, выявленный в рамках проведенного исследования: выражение фрагментарного лица воспринимается порой более эффективно, чем выражение целого.

Артёмцева Н. Г. Особенности восприятия психологических характеристик человека по его «разделенному лицу». Дисс. … канд. психол. наук. М.: ИП РАН, 2003.

Барабанщиков В. А. Восприятие и событие. СПб.: Алетейя, 2002.

Барабанщиков В. А. Восприятие выражений лица. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009.

Барабанщиков В. А., Носуленко В. Н. Системность. Восприятие. Общение. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004.

Барабанщиков В. А., Малкова Т. Н. Зависимость точности идентификации экспрессии лица от локализации мимических проявлений // Вопросы психологии. 1986. № 5. С. 131–140.

Барабанщиков В. А., Малкова Т. Н. Исследование восприятия эмоционального состояния человека по выражению лица // Проблема общения в психологии. М.: Наука, 1981. С. 121–132.

Бэрон Р., Бирн Д., Джонсон Б. Социальная психология. Ключевые идеи. СПб.: Питер, 2003.

Бодалев В. М. Психология общения. М. – Воронеж: АПСН, 1996.

Изард К. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2000.

Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.

Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. М.: Аспект Пресс, 1999.

Федосеенкова С. М. Восприятие индивидуально-психологических особенностей человека по фотоизображению его лица: Дис. … канд. психол. наук. М.: ИП РАН, 2003.

Хрисанфова Л. А. Динамика восприятия экспрессий лица: Дис. … канд. психол. наук. М.: ИП РАН, 2004.

Allport F. Theories of perception and the concept of structure. N. Y.: Wiley, 1955.

Bruce V., Young A. In the eye of beholder. The science of face perception. N. Y.: Oxford University Press, 2000.

Carey S., Diamond R. Are faces percieves as configurations more by adults then by children? // Visual cognition. 1994. V. 1. P. 253–274.

Cook S. W. The judgment of intelligence from photographs // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1939. V. 34. P. 384–389.

Ekman P. Emotions revealed. N. Y.: An owl book, 2004.

Ekman P., Friesen W. Unmasking the face. N. Y.: Prentice-Hall, 1975.

Ekman P., Rosenberg E. (eds.) What the face reveals: basic and applied studies of spontaneous expression using the facial action coding system (FACS). Oxford: Oxford University Press, 2005.

Ellis H. D. Face recall: a psychological perspective // Human Learning. 1986. V. 5. P. 189–196.

Farah M. J., Wilson K. D., Drain M., Tanaka J. N. What is “special” about face perception? // Psychological review. 1998. V. 105. P. 482–498.

Hogg M. (ed.) Social psychology. L.: SAGE, 2002.

Izard C. E. Innate and universal facial expressions: Evidence from developmental and cross-cultural research // Psychological Bulletin. 1994. V. 115. P. 228–299.

Knapp M., Daly J. (eds.) Handbook of interpersonal communication. L.: SAGA, 2002.

Koffka K. Principles of gestalt psychology. N. Y.: Brace, 1935.

Leder H., Bruce V. Local and relational aspects of face distinctiveness // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 2000. V. 53. P. 513–536.

Murray J. E., Rhodes G., Schuchinsky M. When is a face not a face? // Perception of faces, objects, and sciences / Ed. by A. Peterson, G. Rhodes. N. Y.: Oxford University Press, 2003. P. 75–91.

Peterson M. A., Rhodes G. (eds.) Perception of face, object, and scenes. Analytic and holistic processes. Oxford: Oxford university press, 2003.

Russell J. A., Fernandez-Dols J. M. (eds.) The psychology of facial expression. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.

Shepherd J. The face and social attribution // Handbook of research on face processing / Ed. by A. Young, H. Ellis. Amsterdam: North Holland, 1989. P. 289–320.

Skinner M., Mullen B. Facial asymmetry in emotional expression: A meta-analysis of research // British Journal of Social Psychology. 1991. V. 30. P. 113–124.

Tanaka J. W., Farah M. The holistic representation of face // Perception of Face, Objects, and scenes / Ed. by M. A. Peterson, G. Rhodes. Oxford: Oxford university press, 2003. P. 53–74.

Yin R. Looking at upside down faces // Journal of Experimental Psychology. 1969. V. 81. P. 141–145.

Young A. W., Hellawell D., Hay D. C. Configurational information in face perception // Perception. 1987. V. 16. P. 747–759.

Yovel G., Paller K., Levy J. A whole face is more than the sum of its halves: interactive processing in face perception // Visual cognition. 2005. V. 12. P. 337–352.