Текст книги "Апейрогон. Мертвое море"

Колум Маккэнн
Апейрогон. Мертвое море

© 2020, Colum McCann

© Рухаленко М.Ю., перевод, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Посвящается Салли

Примечание автора

Читатель, знакомый с политической ситуацией в Израиле и Палестине, поймет, что два человека, стоящих за написанием этой книги, – Бассам Арамин и Рами Элханан – реально существуют. Под этим я понимаю то, что их истории (а также истории их дочерей – Абир Арамин и Смадар Элханан) были подробно изложены в кинематографе и печатных изданиях.

В центре этой книги вы найдете свидетельства обоих мужчин, записанные в ходе нескольких интервью в Иерусалиме, Нью-Йорке, Иерихоне и Бейт-Джале, – во всей остальной книге Бассам и Рами позволили мне преобразовать их слова и миры для художественных целей.

Несмотря на творческую независимость, смею надеяться, что ничего не отнял и не прибавил к тем событиям, которые они вместе пережили. Круги нашей жизни, как предполагал Рильке, расходятся все шире и шире, доходя до края Земли.

2016

1

Холмы Иерусалима заволокло полотном тумана. Рами двигался по прямой полосе по памяти, высчитывая секунды до следующего поворота, где дорога должна пойти на подъем.

Он низко склонился над рулем мотоцикла, в стеганой куртке и туго затянутом шлеме. Байк японский, 750 м³. Шустрый для человека шестидесяти семи лет.

Погода стояла плохая, но Рами, не щадя машину, налег на газ.

Возле садов, где туман рассеивался в черноту, он резко повернул вправо. Corpus separatum [1]1
  Corpus separatum (лат.) – термин, которым обозначают регион с особым правовым или политическим статусом, но не являющийся при этом суверенным.


[Закрыть]. Он сбавил передачу и пронесся мимо поста военных. Свет от натриевых ламп размывался в утренней заре. Стайка пролетающих птиц на мгновение затемнила падающий оранжевый свет.

У подножия холма дорога уходила на еще один исчезающий в тумане поворот. Рами перешел на вторую передачу, отпустил сцепление, плавно повернул и переключился обратно на третью. Шоссе № 1 пролегало над руинами деревни Галуня: всеобщей свалки истории.

Он прибавил газу на пике холма, перешел на первую полосу, проехал под указателями на Старый город и Гиват-Рам. Фонари усыпали дорогу огнями, словно пулеметной очередью.

Он наклонился влево и, лавируя между машинами, перешел на полосу с движением побыстрее – она вела к туннелям, разделительному барьеру, городу Бейт-Джала. Два ответа на один поворот: Гило с одной стороны, Вифлеем – с другой.

Здесь с географией связано все.

2

ЭТА ДОРОГА ВЕДЕТ К ЗОНЕ «А», НАХОДЯЩЕЙСЯ ПОД КОНТРОЛЕМ ПАЛЕСТИНСКОЙ АВТОНОМИИ.

ПРОЕЗД ГРАЖДАНСКИМ ЛИЦАМ ИЗРАИЛЯ ЗАПРЕЩЕН, ОПАСЕН ДЛЯ ЖИЗНИ И НАРУШАЕТ ЗАКОН ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ.

3

В небе Бейт-Джалы каждый год пролетает более пяти миллионов птиц. Они подчиняются своему древнему укладу: удоды, дрозды, мухоловки, пеночки, кукушки, скворцы, сорокопуты, турухтаны, каменки, зуйки, нектарницы, стрижи, воробьи, козодои, совы, чайки, ястребы, орлы, коршуны, журавли, канюки, бекасы, пеликаны, фламинго, аисты, чеканы, белоголовые сипы, сизоворонки, дроздовые тимелии, золотистые щурки, горлицы обыкновенные, серые славки, желтые трясогузки, черноголовые славки, краснозобые коньки, малые выпи.

Здесь находится второе по плотности миграционное шоссе перелетных птиц: по меньшей мере четыреста разных видов бороздят здешние небесные просторы, одни на одном уровне, другие на другом, одни – размашистым клином объявляют в небесах о своих планах, другие – одиноко скользят по траве.

Внизу пейзаж меняется каждый год: израильские поселения, палестинские многоквартирные дома, сады на крышах, бараки, перекрытия, объездные дороги.

Некоторые птицы мигрируют по ночам, чтобы не попасться в лапы хищникам, – их полет повторяет траекторию созвездий, они движутся по эллиптической кривой, подчиняясь дыханию ветра, поглощая собственные мышцы и внутренности. Другие передвигаются в дневное время за счет теплых потоков воздуха, которые раздувают их крылья и позволяют парить над землей.

Временами целые стаи птиц закрывают солнце, отбрасывая тени на город: поля, крутые террасы, оливковые рощи в окрестностях Бейт-Джалы.

Лягте на спину в винограднике Кремизанского монастыря и в любое время дня вы увидите над собой птиц, которые куда-то летят и о чем-то переговариваются.

Они приземляются на деревьях, телеграфных столбах, электропроводах, водонапорных башнях и даже на край Стены, где иногда становятся мишенью для юных метателей камней.

4

Для изготовления древней пращи использовался лоскут выделанной коровьей шкуры, размером не больше повязки на глаз. В нем по бокам протыкали небольшие дырочки и продевали кожаные жгуты. Пращу изобрели пастухи, чтобы отгонять хищных животных от разбредающихся стад.

Мешочек с камнем пастух держал в левой руке, концы – в правой. Чтобы добиться хорошей меткости, требовались годы тренировок. Вложив камень в центр, пращник оттягивал концы жгутов, вращал снаряд широкими кругами над головой несколько раз и в нужный момент отпускал. Мешок раскрывался – камень вылетал. Некоторые пастухи могли попасть шакалу в глаз на расстоянии двухсот шагов.

Праща быстро заняла почетное место в военном искусстве: способность закидывать снаряды на крутые склоны и крепостные стены сделала ее незаменимой при осаде городов. Легионы пращников, способных стрелять на дальние расстояния, приходили в наемники. Они носили доспехи и возили снаряды вместе с собой на колесницах. Когда становилось невозможно ездить по земле – из-за канав, котлованов, рытвин, крутых откосов, разбросанных по дорогам валунов – они останавливались и спешивались с декорированной сумкой через плечо. В самых больших помещалось до двухсот небольших камней.

Обычно при подготовке к битве хотя бы один камень окрашивали в яркий цвет. Когда пращник шел на войну, то клал этот камень на дно сумки как талисман в надежде, что никогда его не возьмет.

5

По краям боевых действий детишки восьми, девяти, десяти лет записывались добровольцами на охоту на птиц. Они выжидали возле вади [2]2
  Пересохшие русла рек (араб.).


[Закрыть], прятались в кустах, стреляли с оборонительных стен. Сбивали камнями горлиц, куропаток, певчих птиц.

Некоторым захваченным в плен птицам удавалось выжить. Их сажали в деревянные клетки и выкалывали глаза, чтобы им всегда казалось, будто сейчас ночь: тогда в течение нескольких дней кряду птицы только и делали, что жадно поглощали зерно.

После того как они увеличивались в размерах раза в два, их запекали в глиняных печах и подавали на стол с хлебом, оливками и специями.

6

За шесть дней до смерти, которая пришла во время баснословной гастрономической оргии, французский президент Франсуа Миттеран заказал в качестве последнего в жизни блюда садовых овсянок – певчих птичек не крупнее большого пальца с желтыми перышками на шейке. Этот деликатес символизировал для него душу Франции.

Служащие Миттерана руководили отловом диких птиц в одной из южных деревень. Местной полиции заплатили, охоту организовали. Птиц поймали на окраине леса на рассвете особыми сетями из тончайших нитей. Садовых овсянок посадили в клетки и отвезли в грузовике с затемненными окнами в загородный дом Миттерана в Латше, куда его привозили на время летних каникул. Из кухни появился помощник шеф-повара и занес клетки в дом. Две недели птичек откармливали, пока они не поправились настолько, что могли лопнуть, после чего их за лапки подняли над чаном с арманьяком, окунули вниз головой и утопили заживо.

После этого шеф-повар их ощипал, посолил, поперчил, поджарил в течение семи минут в собственном соку и положил в предварительно подогретую белую кокотницу.

Когда блюдо подали на стол, в облицованной деревом комнате, где сидела вся семья Миттерана – жена, дети, любовница, друзья, – воцарилась полная тишина. Хозяин выпрямился, скинул плед и сделал глоток из бутылки винтажного Шато О-Марбюзе.

– Вкус жизни – в самой жизни, – сказал Миттеран.

Он накрыл голову белой салфеткой, чтобы вдохнуть аромат приготовленной птицы и, как гласил обычай, спрятаться от глаз Божьих. Он взял певчих птичек и целиком засунул в рот: сочная мякоть, горькие внутренности, крылышки, сухожилия, печень, почка, теплое сердце, лапки, крошечный череп захрустели у него на зубах.

Трапеза заняла несколько минут, и все это время его лицо было спрятано под белой салфеткой. Семья слушала треск костей.

Миттеран промокнул губы салфеткой, отодвинул керамическую кастрюльку, поднял голову, улыбнулся, попрощался и пошел в кровать.

Следующие восемь с половиной дней он постился и на девятый – умер.

7

В Израиле перелетные птицы отслеживаются по всей стране – Эйлате, Иерусалиме, Латруне, – при помощи специального радара, который имеет каналы связи с военными базами и отделом управления воздушным движением в аэропорту Бен-Гурион.

Офисные помещения аэропорта Бен-Гурион оборудованы высокими технологиями и затемненными окнами. Укомплектованы компьютерами, радиоточками, телефонами. Команда экспертов, специализирующихся на авиации и математике, отслеживает параметры движения птиц: размер стаи, выбор траектории, форму полета, скорость, высоту, возможные модели поведения в различных погодных условиях, как изменится полет, если подует боковой ветер, сирокко, ураган. Операторы просчитывают алгоритмы и отправляют сигналы бедствия контролерам и коммерческим авиалиниям.

Другая линия связи поддерживает постоянное сообщение с Воздушными силами Израиля. Скворцы на высоте 300 метров к северу от бухты Сектора Газы, 31,52583 с. ш. и 34,43056 в. д. Сорок две тысячи канадских журавлей на высоте около 200 метров со стороны южного побережья Красного моря, 20,2802 с. ш. и 38,5126 в. д. Неопознанная стая к востоку от Акко, вниманию береговой охраны, надвигается буря. Предполагаемая стая, канадские казарки, к востоку от Бен-Гуриона на два часа, точные координаты БОП. Пара пустынных филинов замечена на деревьях возле вертолетной площадки «В», к югу от Хеврона, 31,3200 с. ш. и 35,0542 в. д.

Самое активное время для орнитологов – осень и весна. Именно тогда мигрирует наибольшее количество птиц: иногда экраны слежения похожи на рисунки из тестов Роршаха. Орнитологи работают в паре с натуралистами, которые изучают птиц на земле, хотя самым опытным бывает достаточно только увидеть форму клина и высоту на радаре, чтобы угадать, что это за вид.

В военном училище летчиков-истребителей обучают схемам миграции птиц, чтобы не оказаться в так называемой «зоне бедствий» и не уходить в штопор. Здесь важно все: лужа возле взлетно-посадочной полосы может привлечь стаю скворцов; разлитая нефть – склеить перья хищной птицы и дезориентировать ее; пожар в лесу – сбить с курса стаю гусей.

Во время миграционного периода пилоты стараются долго не летать на высоте ниже одного километра.

8

Лебедь так же смертелен для пилота, как и реактивная граната.

9

Осенью, во время первой палестинской интифады, в паутинной сети на западном склоне Бейт-Джалы была найдена пара птиц, мигрирующих из Европы в Северную Африку. Их лапки сплелись одной нитью, крылья лихорадочно бились о сеть. Издалека могло показаться, что этот копошащийся комок перьев – одна птица необычной формы.

В таком состоянии их нашел четырнадцатилетний паренек по имени Тарек Халил, который сперва даже не подумал, что эти птицы перелетные, до того они были маленькие – наверняка славки-черноголовки. Он наклонился ближе. Его поразило, как они верещат. Он распутал пташек, положил в два тканевых мешочка и понес на возвышенность, где располагалась орнитологическая станция, – чтобы опознать и окольцевать: размах крыльев, длина хвоста, вес, пол, процентное содержание жира.

Тарек впервые увидел таких созданий: с зеленой головкой, красивых, загадочных. Он полистал энциклопедии, поискал в базе. Отряд певчих птиц, вероятнее всего из Испании, Гибралтара или юга Франции. Он не знал, с какой стороны к ним подступиться. Прежде чем отпустить обратно на волю, он должен был плоскогубцами нацепить на лапки крохотное металлическое кольцо с номером, чтобы траектория их полета попала на миграционную карту.

Тарек приготовил кольца. Птицы так отощали, что весили не больше специй в одной столовой ложке. Металлические кольца, подумал он, могут нарушить баланс в полете.

Тарек на секунду задумался, положил их обратно в тканевые мешочки и отнес домой к своей семье в Бейт-Сахур. Он шагал в гору по крутым брусчатым улицам, укачивая птиц в мешочках. На кухне повесили клетки. На протяжении двух дней садовых овсянок откармливали и отпаивали две сестры Тарека. На третий мальчик отнес певчих птиц обратно на станцию, чтобы выпустить на волю в абрикосовом саду. Кольца надевать не стал.

Перед тем как улететь, одна из птиц задержалась на его ладони. Он пошевелил пальцами. Когти вонзились в мозоль. Тарек почувствовал, как маленькая шейка провернулась внутри его ладони. Птаха неуверенно встала на лапки и упорхнула.

Мальчик понимал, что обе птицы записаны не будут. Алюминиевые кольца с порядковыми номерами подросток забрал себе на память и повесил на шею на тонкой серебряной цепочке.

Два месяца спустя, когда Тарек спускался по улице Девы Марии вместе со старшими братьями, чтобы покидать камни, он чувствовал, как кольца подпрыгивают на груди.

10

На Западном берегу Иордана всего две орнитологических станции. Одна из них находится при школе Талифа Куми [3]3
  Талифа куми – библейское выражение на арамейском языке, означающее «Встань, девица!»


[Закрыть] и является частью природоохранного центра, где помимо нее расположены: музей естественной истории, центры по переработке отходов и очистке воды, учебный корпус и ботанический сад, цветущий жасмином, алтеем, чертополохом, крапивой и желтыми цветами гармалы.

Из центра видно Стену, извивающуюся на горизонте. Вдалеке на холмах выстроились поселения с терракотовыми крышами, окруженные по периметру токопроводящим забором.

В долине появилось так много новых дорог, мостов, туннелей, домов, что птицы стали все чаще улетать на небольшой участок земли на склоне холма, где можно отдохнуть и восстановить силы в длинной траве среди фруктовых деревьев.

Прогуливаться по четырем гектарам природоохранного центра среди тамариска, оливковых деревьев, кактуса опунция и цветущих кустарников на террасах все равно что идти по краю сокращающегося легкого.

11

Над Иерусалимом можно часто увидеть, как белый дирижабль то поднимается, то исчезает, то снова поднимается и опять исчезает. Если наблюдать за ним с холмов Бейт-Джалы – на расстоянии нескольких километров, – дирижабль, не имеющий опознавательных знаков, похож на небольшое облачко, на белый мягкий волдырь, на личинку овода.

Иногда птицы приземляются на него отдохнуть и летят километр или два автостопом, в полудреме покачивая головами, а затем продолжают путешествие: соловей, ликующий на спине у орла.

Это воздушное судно, прозванное израильским экипажем и радистами «Толстяк Два», чаще всего парит на высоте примерно трехсот метров. Дирижабль сделан из арамидного волокна и алюминия. Снизу крепится стеклянная гондола. Комната, где одновременно может находиться не больше тринадцати человек, оборудована самыми разными компьютерными устройствами и инфракрасными камерами, мощности которых достаточно, чтобы увидеть и распознать цифры и цвета на каждом номерном знаке на дорогах Израиля, даже тех, которые проносятся очень быстро.

12

Номерной знак Рами желтого цвета.

13

Он посмотрел на часы на мотоцикле, потом на руке. Секундное замешательство. Разница в один час. Переход на летнее время. Перевести часы несложно, но он знает, что время по-любому заберет свое. Каждый год одно и то же: хотя бы пару дней время в Израиле и Палестине расходится на час.

Уже ничего не поделаешь. Возвращаться домой нет смысла. Можно убить этот час, погоняв по скоростной магистрали. Или по проселочным дорогам в долине. Надо найти небольшой участок дороги, где можно хорошенько разогнать мотоцикл, придать жизни вращение.

Он переключился обратно на четвертую передачу, посмотрел на красную стрелку спидометра. Промчавшись мимо фуры, переключился снова на пятую.

14

Резиновая пуля, выпущенная из ствола винтовки М-16, вылетит со скоростью, превышающей сто шестьдесят километров в час.

Пули достаточно большие, чтобы их заметить, но слишком быстрые, чтобы увернуться.

Впервые протестированы в Северной Ирландии британскими солдатами, которые окрестили их knee-knockers [4]4
  Knee-knockers (англ.) – стучащие по коленям.


[Закрыть]: предполагалось, что ими будут стрелять в землю, после чего они бы отскакивали и попадали в ноги протестующих.

15

Пуля, убившая Абир, пронеслась в воздухе пятнадцать метров и вошла в затылочную часть головы, раскрошив кости черепа, как скелет маленькой овсянки.

Абир вышла в продуктовый магазин за конфетами.

16

За два шекеля [5]5
  В 2007 году, когда была убита Абир, приблизительно 13 рублей.


[Закрыть] Абир могла бы купить браслет с напечатанными по краю словами He Loves Me, He Loves Me Not. Вместо этого она купила две iswarit mlabase: твердые карамельки розового, желтого и голубого цветов на ниточке.

Протянув монету над прилавком, она положила ее в руку владелицы магазина, которая затем выловила пару браслетов из глубокой стеклянной банки.

Выйдя из магазина, они направились к школьным воротам, где Абир отдала второй браслет сестре Арин.

17

После убийства Абир Бассам стал каждый день приходить в мечеть за час до рассвета на необязательные предрассветные молитвы.

Сорокавосьмилетний мужчина, прихрамывая, передвигался по утренним сумеркам с сигаретой в руке. Худощавый, стройный, подтянутый. Хромота выделяла его в мире: иначе он мог просочиться сквозь него незамеченным. Но живость, напряженная бдительность все еще скрывались внутри, как будто он мог в любую секунду сорвать с себя свой дефект и оставить далеко позади.

Он бросил сигарету на крыльце мечети, затушил носком кроссовки. Окруженный пустотой, он разгладил на животе белую рубашку, поднялся по ступенькам, снял обувь, шагнул внутрь с правой ноги, стал на колени в конце просторного коридора и поклонился бесконечному Богу.

Он молился за жену, за пятерых детей, за память об Абир. Аллах, храни нас от бесчинств, как потайных, так и явных. Одна за другой бусины медленно переходили из одной руки в другую.

Лучи рассвета медленно пробирались через окна, тень укладывалась вдоль ступенек, становясь все длиннее и длиннее. Бассам подмел пол метлой из веток и раскатал на нем свернутые в цилиндры ковры, которые стояли вдоль восточной стены.

С улицы запахло углем и пенькой. Шум просыпающегося города, умиротворяющий азан [6]6
  Азан (араб.) – громкое уведомление верующих о наступлении времени для намаза.


[Закрыть] муэдзина [7]7
  М у э д з и н – человек, призывающий верующих к молитве.


[Закрыть], лай бездомных собак.

Бассам методично ходил вперед-назад по холлу, расстилая ковры, куда присаживались семенившие за ним мужчины в исламских шапках и с четками в руках, пришедшие на первую молитву нового дня.

18

Не принадлежащий полностью никому, город Аната похож на странный урбанистический архипелаг – палестинский город, на Западному берегу, под израильской оккупацией, в рамках административного управления Иерусалима. Почти полностью окружен разделительной стеной.

Несколько красивых домов примостились на верхней кромке холмов – белый камень, мраморные колонны, высокие арки, французские окна, – но под ними постепенно разворачивался настоящий хаос.

Спуск крутой и неудобный. Спутниковые тарелки росли на крышах как грибы. В клетках ворковали голуби. Развевалась одежда на бельевых веревках, протянутых между квартирами. Обнаженные до пояса мальчишки объезжали на велосипедах дорожные ямы. Они катились вниз, мимо переполненных мусорных баков и свалок с отходами.

На улицах нигде не было сигнальных светофоров. Везде горели неоновые огни. Лавки с покрышками, пекарни, киоски для починки мобильных телефонов. Мужчины стояли в тени, изображая беспечность. Над ними кружили клубы дыма от сигарет. Женщины в хиджабах спешили по своим делам. Туши барашков сиротливо свисали с металлических крюков сбоку от мясной лавки. Из громкоговорителей доносилась поп-музыка. Повсюду были разбросаны камни и развалины домов.

Город соседствует с лагерем беженцев Шуафат. Шуафат растет все выше и выше: многоэтажка за многоэтажкой. Дальше только небо.

Попасть в лагерь просто – надо лишь протиснуться сквозь вращающиеся металлические перегородки на пропускном пункте и пройти вниз по дороге, – а вот выбраться оттуда не так просто. Чтобы попасть в Иерусалим необходимо удостоверение личности или пропуск. Если нужно проехать на остальную территорию Западного берега, что, как и Бассаму, вам придется сделать, если номер вашей машины зеленого цвета, то для этого отведена одна-единственная испещренная выбоинами дорога.

19

Край сокращающегося легкого.

20

Представьте себе: вы в Анате, сидите на заднем сиденье такси, укачиваете на руках маленькую девочку. Ей в затылок попала резиновая пуля. Вы торопитесь в больницу.

Такси стоит в пробке. Дорога на Иерусалим через КПП закрыта. В лучшем случае вас просто задержат, если попытаетесь пробраться незаконно. В худшем – и вас, и водителя застрелят с раненым ребенком на руках.

Вы смотрите вниз. Ребенок еще дышит. Водитель сигналит машинам впереди. Машина сзади тоже сигналит. Машина спереди присоединяется. Шум усиливается в геометрической прогрессии. Вы смотрите в окно. Машина поравнялась с кучей хлама. Полиэтиленовые пакеты развеваются на ветру. Вы стоите на месте. Жара невыносима. Капля пота течет по лицу и падает на полиэтилен на сиденье. Водитель вновь сигналит. Небо голубое, с белой рябью облаков. Когда машина двигается, передние колеса проваливаются в очередную яму на дороге. Быстрее всего здесь передвигаются облака. Снова движение: два вертолета рассекают синеву.

Часть тебя хочет выбраться из машины и понести покалеченного ребенка самому, но ты должен держать ее голову аккуратно и попытаться замереть, но снаружи ничто никуда не движется тоже.