Текст книги "Туманные темные тропы"

34

Стемран, поместье «Роза ветров», Техаон 11, 113, 10:45

– Устроили вы представление, – Умник почесал затылок. – Там весь Институт на ушах стоит.

– Почему это «мы»? – поинтересовался Майер. Они битых полчаса смотрели на то, что передавали на всех трёх телеканалах – и везде одно и то же, кругом расцветала земля, подрастали деревья, а плантации кофе на плато Айшер, один из серьёзных источников дохода Стемрана, помимо туризма, успели дать урожай – за это утро. От цветения до созревших ягод – за час. То же случилось и во многих садах.

Они бы и дальше смотрели, но Тевейра очнулась первой и прогнала всех в душ.

Потом был завтрак, но на уме у всех были вовсе не кулинарные таланты хозяина.

– Пройдите в кабинет и увидите, – усмехнулся Умник. – Волны, Майер. Очень мощные подземные кольца, я таких пока не видел. Знаешь, что странно? Большая часть их не излучает в привычном радиодиапазоне. То есть есть излучения, но очень маломощные, откуда такая синхронность, не пойму. Всё сфокусировалось в пяти местах планеты. Одно – поместье. Второе – парк на площади Свободы. Третье – возле входа в нулевой коридор. Четвёртое – там, где была база роботов. Самая интересное – пятое место. Оно мне ничего не говорит, это в нашем полушарии, почти напротив Института Биологии. Там ничего нет. Лес как Лес.

– База, – повторил Майер, – у меня мурашки по коже. Так, минутку, дай с мыслями собраться.

– Попробуй, – пожал плечами Умник. – Эфемеры уже не справляются. Запасных-то у меня нет, а эти понемногу, но ломаются. Столько лет уже летают, а кто будет чинить?

– Айри, – Тевейра прикоснулась к его ладони. Аванте поднялась за её спиной. – Пожалуйста, зайдите ко мне, как только сможете. Эри, спасибо вам огромное, всё было очень вкусно! Скажите, только честно, мы увидим его?

Умник сразу понял, о ком речь, а Майер догадался не сразу.

– Я оставил там три эфемера с копией записи, – он посмотрел в глаза Тевейры. – Простите. Это было безумием, у меня есть данные только на основании опытов с животными и «болванами». Ну и свои три случая.

– Нет, – Аванте тут же возразила. – Не безумие. Пусть расскажет, почему он так сделал. Если он не найдёт другого выхода, его никто не станет останавливать во второй раз.

Тевейра потянула её за руку.

– Поговорим об этом чуточку позже, – попросила она. – Айри, зайдите к нам, ладно? Это ненадолго.

– Ох уж эти девушки, – Умник вздохнул, – всё бы им секретничать. Дай-ка и я малость посекретничаю, старина. Пошли, пошли. Ко мне в операционную.

– Это зачем?

– Боишься, что ли? Правильно боишься, но сейчас мне тебя вскрывать недосуг, потом как-нибудь.

– Трепло, – безнадёжно махнул рукой Майер, следуя за хозяином поместья.

– Да, трепло. Тут просто, старик: или ты относишься ко всему с юмором, или сходишь с ума. Я предпочёл юмор. Вон туда, будь любезен.

Умник некоторое время перебирал карты с записями.

– Вот это то, что ты принёс мне из Института. Я, не поверишь, уже собрался менять тебе всю синтетику. Кстати, это уже не так больно, прогресс на месте не стоит. А теперь смотри внимательно, – Умник дал запись и вооружился указкой. – Вот это твоё состояние два месяца назад. А ты думал! Конечно, я получаю копии заключений, ты ж мой пациент. Вот это я снял, пока ты тут валялся в отключке, после кольца. А вот это вчерашние снимки.

– Этого не может быть, – только и смог выговорить Майер.

Умник осклабился.

– Впечатляет, да?

Ещё бы не впечатляло. До приезда в Стемран у Майера было восемьдесят три процента не своих тканей – или синтетическая, которая всем хороша, кроме того, что подлежит обязательной замене не более чем через двадцать пять лет – износ, искусственные клетки тоже имеют срок жизни; или регенерат, которая отличалась от синтетики только тем, что выращивалась из тканей самого пациента. Регенерат требует ежегодной проверки, портится быстрее, но и заменить его проще. А сейчас Майер видел, что основная масса синтетики превратилась во что-то другое. По-другому отображается.

– Синтетика преобразуется в настоящие ткани, старина, – пояснил Умник. – Сначала в прототкань, регенерат, потом дифференцируется. Скажу сразу, как только начнут прорастать настоящие нервные окончания, будет больно.

– «Как только»? Ты уверен, что будут? И… как синтетика может превращаться в регенерат и так далее? Это же в принципе невозможно.

– В принципе, – пояснил Умник. – Но у тебя в крови я нашёл следы занятнейшего вещества. Не сразу понял, что это. Угадаешь?

– Меня ждут, давай говори уже.

– Подождут немного. Это «молоко». Та странная река, которая у нас под ногами. Главный секрет Леса.

Майер быстро соображал.

– Когда меня схватило кольцо, оно…

– В точку. Растворило всё неживое, что было на поверхности и покрыло тебя тем самым «молоком». Как оно попало в кровь, не знаю. Вот смотри, – Умник приблизил часть проекции, – тут у тебя постепенно формируется печень. Заметь, вся синтетика окружена тонким слоем, видишь, как светится? Это «молоко». Ты, главное, как цвести соберёшься, предупреди – я ботаников приглашу.

– Да пошёл ты со своими… – Майер вскочил на ноги. – Представляю, что скажут там, в Институте.

– Да ничего они не скажут, – Умник напустил на себя виноватый вид. – Там у меня надёжный человек. В общем, мы там малость подменили запись. Ты у нас там живой и здоровый, синтетика уже пошаливает, менять пора, но никакой мистики. «Молока», то есть.

– Я ошибаюсь, или это всё ещё преступление?

– А как же, – Умник поправил очки. – Ты, может, и забыл, а я помню. Ты теперь шишка, ну почти как твои прекрасные дамы или я, скажем. Если пройдёт хотя бы слух об этой регенерации и том, что у тебя в крови, я тебе не завидую. В комиссии Леса боятся, как чумы, и хорошо если тебя просто посадят в клетку до конца дней и будут там изучать.

– Понятно. Ты можешь хотя бы примерно сказать, чем это может кончиться? Ты же у нас протезист.

– Понятия не имею. Печень у тебя уже другая. Выглядит не вполне так, как природная, структура тканей необычная, но это уже твои собственные клетки. В других местах идёт тот же процесс. Где-то быстрее, где-то медленнее. Просьба: ляг сейчас на пять минут вон туда, я сниму новую запись. И до конца дня не задерживаю.

– Кстати, – окликнул его Умник уже на пороге. – Мерона звонила. Она летит сюда, у неё какой-то важный разговор. Ты мобильник-то с собой носи, а?

* * *

– Заходите, – Тевейра заперла за ним дверь. Очень уж бодро она выглядит, подумал Майер, цикл так быстро не кончается. – Айри, можно попросить вас осмотреть Аванте?

– В смысле? – не понял Майер. – У Эри там, наверху, хороший диагност. Так намного лучше.

– Нет, просто осмотрите, – Аванте спокойно стояла у окна, спиной к остальным, как будто не слышала, что речь о ней. – Вы вчера были с ней совсем рядом, – улыбнулась Тевейра. – Помните её состояние?

– Спокойная фаза, – Майер чуть не пожал плечами. – Я бы сказал, от четырёх до пяти недель до вступительной фазы. Не инициирована.

– Четыре с половиной недели, – Аванте повернулась. – И это всё вы определили, не прикасаясь?!

– Шестьдесят с хвостиком лет практики, – пожал плечами Майер.

– Осмотрите её сейчас, – попросила Тевейра. – Ой, простите. Ави?

– Осмотрите меня, доктор, – Аванте прошла к постели. – Я разрешаю. Раздеться?

– Достаточно головы, кистей рук и живота, – Майер направился в ванную, вымыть руки. – Честное слово, проще было бы…

– Ну не ворчите! – Тевейра протянула ему полотенце.

…Майер склонился над Аванте. Та лежала, прикрыв глаза, едва заметно улыбалась.

– Что за… – Майер выпрямился, но тут же взял себя в руки. За три минуты осмотрел голову, заглянул в глаза, прикоснулся к нескольким точкам на животе и прислушался к ощущениям. Датчики многое искажают, но уже привык.

– Начало третьей фазы, – Майер поднялся и отошёл. – Но пигментация цела. Вас инициировали?! Кто?

Тевейра протянула ему салфетку.

– Этим я протирала ей голову, – пояснила она. – Ночью. Очень тяжело всё проходило, спасибо вам за чай. Я без него сама бы свалилась.

Доктор, как в тумане, принял салфетку, осторожно поднёс к лицу.

Трудно не узнать свой собственный запах.

– Выходит, это я, – Майер смотрел, как Тевейра помогает Аванте одеться. – Хотя я не прикасался к… Я читал про такие случаи, сам никогда не видел. То есть… простите, дайте мне минутку!

Они переглянулись и кивнули. Аванте положила голову на плечо Тевейры и закрыла глаза.

Майер закрыл за собой дверь на мужскую половину. Нет, столько событий подряд, у кого угодно ум зайдёт за разум. Это сейчас послабление нравов, и нетронутую девушку не сопровождает уже познавшая эту часть жизни компаньонка. По традиции, Майеру предстояло сделать выбор: «Земля, Луна или ветер», иными словами – объявить, кем он считает Аванте после этого – дочерью, любовницей или… никем. Выбери он «никем», и, как минимум у него на родине, девушку, от судьбы которой он отказался, ждёт жизнь без имени и репутации.

Хватит, Майер, не копайся в себе! Что случилось, то случилось, надо жить дальше.

Он вернулся. Они так и сидели, Тевейра гладила подругу по голове и видно было, той снова нехорошо.

– Земля, – поклонился Майер. – Я выбираю землю. Аверан, вам нельзя вставать!

– Спасибо, – Тевейра помогла Аверан дойти до него. Аванте едва сумела поднять руки, чтобы обнять его. Ого, какая температура! – Спасибо, Майер.

Они вдвоём проводили её обратно.

– Оставьте нас, – Тевейра мягко, вежливо отодвинула доктора от постели, ладонью в грудь. – Я знаю, что делать.

35

Стемран, поместье «Роза ветров», Техаон 11, 113, 16:30

Сам не зная, почему, Майер выбрал для работы библиотеку Умника. По библиотеке видны характер и привычки хозяина. Книги на местах, хотя и без особой системы. Все в прекрасном состоянии. И много справочной литературы по Лесу, как открытой, так и не очень.

Майер посмотрел тексты последних нескольких статей. Всё, вот эти три надо стереть, последние события в Лесу, при которых он сам участвовал, опровергают некоторые его предположения. Так. А вот эту можно подправить. Майер надел «болталку», гарнитуру восприятия мысленных команд, и принялся ходить по помещению, обдумывая вслух и записывая самые интересные выводы. Писатели и режиссёры оценили этот прибор по достоинству. Особенно в сочетании с опережающей развёрткой, когда текст можно заставить всегда быть перед глазами.

– Трудишься? – Умник заглянул в библиотеку. – Отлично, мне тоже помогает. Слушай, старина, пойдём, мозгами вместе пошуршим. Рони будет через час, а я хотел без неё кое-что обговорить. Кофе, чай? Может, девушкам туда что нужно?

– Им чай, – Майер чуть не хлопнул себя по лбу. Тевейра не может отойти от Аванте, раз у той всё настолько впервые. – Медовый, с мятой. И ромашку, во втором чайнике. – Оба очень помогают при тяжёлом протекании цикла.

Умник не зря зовётся Умником.

– Ты её инициировал? – поинтересовался он. – Простая дедукция, старина. Теперь ты в форме, слов нет. Эй, не вздумай крик поднимать. Я же не осуждаю. Ты же её пальцем не тронул, верно? Пошли на кухню.

– Верно, – признался Майер.

Как Умник успевает следить сразу за тремя поставленными на плиту кастрюльками?

– Начнём здесь, – Умник пододвинул поднос и поставил на него два чайника, салфетки, чашечки. – Тот жмурик, которого вы заметили в проходе. Две новости, хорошая и плохая.

Умника проще убить. чем заставить обходиться без таких вот штучек. Я учусь терпению, подумал Майер.

– Давай с хорошей.

– Она же и плохая, – Умник перелил содержимое одной из кастрюлек в чайник, выловил случайно упавшие листики травы. Эстет. – Если этот человек – хозяин записок в сумке, то мы в большой… – Умник оглянулся. На кухне они одни. – Глубоко в анусе, друг мой. Помнишь ту самую базу, мир её праху? Наши вояки делали ноги оттуда с такой скоростью, что забыли половину архива. Так вот. Дежурный, которому я дал удрать, родственник покойника. Имя я записал. А покойник среди тех, кто считается пропавшим без вести во время заварушки. Я поинтересовался. Осторожненько так. Так вот, дружище: нужно забрать всё остальное, да покопаться.

– Сам забирай, – содрогнулся Майер. – Он там четвёртую неделю гниёт.

– Пожалей старичка, а? Я тебя на два года старше, имей совесть.

И Майер расхохотался, нет, заржал, самым неприличным образом.

– Хорош ржать. Неси давай, – Умник повернулся, держа в руках поднос. – Я здесь буду, кофе пока разолью.

* * *

Тевейра открыла дверь, словно ждала прямо за ней. Улыбнулась, приняла поднос и глазами попросила – не входи. Майер дождался её снаружи.

– Спасибо, – прошептала она. – Думаешь, почему я сама всё ещё держусь? Это наша гимнастика. Только маму не расстраивай. Скажи ей правду. Всё, – она поцеловала его, – иди, хорошо? Я справлюсь.

* * *

– Так вот, – Умник показал в угол комнаты, там стоял баллон с «бальзамом», им сохраняли тела при необходимости долгой транспортировки. – Пользовался? Это просто. Надеваешь маску и поливаешь синей пеной. Минут через пять, когда пена осыплется, заливаешь красной. Ждёшь ещё десять минут. Останется только упаковать в мешок. Запаха уже не будет, а смотреть можно и в сторону. Я бы пошёл с тобой, но мне лучше за выходами с тропы следить. Наш молодой друг может объявиться.

– Эри, простой вопрос. Что будет, когда всё это откроется? Вы молодцы, что четверть века держали всё в тайне, но теперь начинается большая политика, соваться будут всюду.

– Простой ответ – что будет, то будет. Старина, тропа и нулевой коридор открываются только тем, кто там уже был. Знаю, знаю, со спутника можно засечь, но я тоже не пальцем сделан, прикрыл, что мог. Какие есть предложения? Не соваться и ждать, пока оттуда припрутся гости? Раз вы увидели базу, гостей можно ждать в любой момент.

– Что такое «тропа», ты можешь сказать?

– Не люблю рассказывать дважды, – Умник почесал затылок, – но, похоже придётся. Ладно, слушай.

* * *

После своего чудесного «воскрешения» Умник исследовал себя самым тщательным образом. Наитщательнейшим. Побывал даже у психиатра, сумел погулять с Мероной в парке. Все воспринимали его нормально, как того же самого Маэра эс Темстар.

Прошёл не один день, прежде чем он сунулся на Тропу снова. Она открывалась в нулевом коридоре, но только тогда, когда Умнику кто-то угрожал. Это удалось установить случайно, и Умник чуть не выдал тайну коридора – «с той стороны» коридор открывался в парке университетского городка, а студенты тоже люди, и иной раз ищут уединения в чаще. По разным причинам.

…Он пошёл на Тропу, как в последний бой. Не сразу понял, что оружие нести нельзя. Но вовремя догадался, прежде, чем Маэр-двойник вышибет себе мозги. Отчего-то было ясно: вышибет – и конец обоим.

В первую долгую вылазку он забыл взять с собой хотя бы один эфемер. Смешно звучит, но – забыл. И чуть не спятил от постоянного шёпота, от тумана, и оттого, что все пути приводили к «давилке». После первого раза он отделался лёгкой контузией, и, конечно, взыграло любопытство – понять, что это, провалиться ему, такое.

И стал ходить по Тропе всё чаще. И вот пришёл день, когда он увидел, что Тропа вывела его – оборвалась – у незнакомой местности. Долина. И в этой долине не так давно – хотя трудно понять точно – была война. Он увидел характерные аппараты, которые видел на базе роботов на Стемране.

* * *

– У тебя есть гипотеза, откуда они? – поинтересовался Майер. Как время пролетело! Мерона вот-вот пожалует. А с Тевейрой и Аванте всё в порядке. Майер не знал, откуда эта уверенность. Просто был уверен.

– Наши всё уничтожили, – пояснил Умник. – Настолько тщательно, что наводит на мысли. Только кретин уничтожает все следы противника, ведь непонятно, откуда тот взялся и когда снова свалится на голову. Но кое-что я могу показать. Идём.

Они опустились куда-то в подвал, прошли мимо винного погреба, Умник открыл ржавую неприметную дверь со старинным висячим замком, и снова направился вниз.

Комната, почти правильный куб, шагов десять в поперечнике. Сухой, едва переносимый воздух, серые стены, люминесцентный свет. Умник достал из кармана пульт.

– Что-нибудь видишь? – поинтересовался он. – Нет, просто осмотрись.

Ничего. Майер честно и смотрел, и принюхивался. Пусто.

– Главное, без паники, – посоветовал Умник и прикоснулся к сенсору.

С пола поднялась, окрашиваясь в иссиня-чёрный цвет, туча в форме эллипсоида вращения. Терминатор. Майер едва поборол старые, спасавшие не раз рефлексы.

– Спокойно, старина, – Умник указал на стены. – Тут кругом магнитные пушки. Если что, он сгорит. Успокоился? Отлично. Сделай вот что: протяни к нему руку и представь, что рука ранена. Представь себе обширный порез, сможешь?

Майер не сразу поборол дрожь, но представил. Терминатор выпустил в его сторону хобот, и… обтёк руку Майера, покрыл непроницаемым слоем, рука стала словно отлитая из стали. Руку погладили, почти нежно, затем – покалывание, ещё секунда – и «хобот» втянулся в облако.

– Впечатляет? – усмехнулся Умник. – Я думаю, старина, это спасательный робот. Не терминатор, а именно спасатель. Которому задали другую программу поведения. Это всего лишь гипотеза, понимаю. Я не очень пока научился общаться с ним, только и умею, что заряжать его и показывать простые фокусы. Сложная машина, а я в них не спец.

Умник прикоснулся к другому сенсору и терминатор, или что это было, сгустился в холмик посередине комнаты, растёкся и… исчез. Как и не было.

– Где ты его взял?

– Он меня нашёл. На Тропе.

Мелодичный звонок.

– Мерона приземлилась, – пояснил Умник. – Потом продолжим. Нет, она про него не знает. Никто не знает. Я уже думал иногда, что он мне приснился. Но судя по твоему лицу, нет.

36

Стемран, поместье «Роза ветров», Техаон 11, 113, 19:10

– Что-то ты припозднилась, – Умник энергично пожал ей руку. – Случилось что?

– Нет, по делам съездила заодно. Майер, идём к Тевейре. Эри, ты не…

– Ужин через полчаса, – отозвался Умник, надменно глядя на гостью. – Просьба не опаздывать.

Мерона расхохоталась.

– И почему я люблю тебя, зараза?

У Умника отвисла челюсть. Или хороший актёр, или…

– Майер, ты слышал? Или мне померещилось?

– Померещилось, – доктор взял Мерону под руку. – Не бойся, это просто показалось.

– Сразу легче стало, – признался Умник. – Нельзя же так пугать! Всё, ступайте, ступайте, нечего глазеть.

– Мерона, я должен кое-что рассказать, – Майер остановил её за руку, когда они поднялись по лестнице. На лице у Мероны появилось то самое выражение, когда надо бежать от неё прочь, чем дальше, тем лучше. – Вот что…

И рассказал.

Мерона вздохнула и закрыла глаза.

– С тобой не соскучишься. Тевейра с ней? Хорошо, иди к себе и дождись нас. Ладно, – улыбнулась она, – я не сержусь. Иди! – и поцеловала его.

* * *

– …я думаю, этим шансом нужно воспользоваться. Но у вас с ним всё должно быть, как считается правильным. Ясно?

– Да, мама, – глухо отозвалась Тевейра и… опустилась на колени. И заплакала. Мерона опустилась на колени рядом и заплакала сама, обняв дочь за плечи.

Майер почувствовал себя настолько лишним, что предпочёл удалиться сам.

* * *

– Держи, – и Умник поставил перед ним стаканчик с чем-то прозрачным. – Гихоири, – пояснил Умник. – Настоящий. Контрабанда, само собой. – Дикий картофель, гихои, водится только в Старом Мире, и не едят его по одной простой причине: содержит слабый, но забористый галлюциноген. Но вот самогон из него гнали охотно, и даже выпускали вполне легальные виды спиртного. Где почти не было нужных токсинов, их заменяло воображение.

– Не сейчас, – Майер отодвинул стаканчик. Ему было тошно.

– Понимаю, – Умник снял очки и выпил сам. – Не поверишь, старина, пока вас тут не было, понимал раза по три в сутки. Уйдёшь, бывало, на Тропу, и как бы легче становится. Знаешь, что? Пойди погуляй. Я буквально. Поброди вокруг поместья, песню-другую спой. У тебя ж вроде голос был. Будет настроение выпить – заходи. А пока – я ужин должен доделать.

* * *

Умник посмотрел на часы. Если и через пять минут никто не придёт, придётся разогревать, а это уже профанация.

– Ладно, – пожал он плечами. – Буду давиться сам. Ваше здоровье! – поднял он ещё один стаканчик картофельного самогона. – Не пойму я, что вам ещё нужно… – махнул рукой, и сел за стол. Но аппетит почти немедленно пропал.

* * *

Мерона спустилась к нему в кабинет почти ровно в полночь. Выглядела неважно – глаза заплаканные, чёрные круги на каждом. Очки печали. Ей бы радоваться, подумал Умник. Но предпочёл помалкивать.

– Эри, – она остановилась за шаг до его стола. – Хочу напиться до зелёных слонов. Составишь компанию?

– Именно до зелёных? – Умник поправил очки. – Идём. С меня причитается романтическая прогулка, верно? Да не бойся, буду молчать, как две рыбы.

Слабая улыбка на её лице.

– Сиди здесь, – распорядился Умник. – Я сейчас.

Тропа, Техаон 12, 113, 0:25

– Эри, ты гений, – призналась Мерона. Раньше шёпот Тропы её пугал, теперь – успокаивал. – Я тут была всего три раза, и всякий раз было всё страшнее. А сейчас как домой пришла.

– Если откровенно, – Умник поправил и без того безупречно сидящий галстук, отхлебнул из бутылки и передал её Мероне, – это меня и пугает. Здесь постепенно чувствуешь себя всё больше, как дома. Нам направо. Ты заметила, что тропа становится всё шире?

– Да, раньше тут одному было трудно пройти, а теперь гуляй хоть втроём, – согласилась Мерона.

– Нет, я не об этом. Выходов становится всё больше. Ты хотела зелёных слонов? Тогда поворачиваем направо. Осторожно, тропинка узкая. Не бойся, это мой эфемер, дорогу патрулирует.

– Ничего не пойму, – признался Умник, когда они вышли к концу Тропы. К одному из тупиков. Сразу за ним был выход на бескрайнюю, плоскую как стол равнину. Не так давно там был причудливый, но красивый пейзаж – деревья, или что-то аналогичное, небывалое и притягивающее взгляд, низко плывущие облака, птицы и прочее. Сейчас – просто равнина, пыль, которую гонит равнодушный ветер, серость и уныние. И серое небо над головой.

– Невесёлое место, – согласилась Мерона.

– Тут было совсем по-другому, – пояснил Умник, допил то, что оставалось в бутылке и запустил ею вперёд.

Чёрно-серое облако поймало бутылку, когда та была ещё в полёте – облако, собравшееся прямо из воздуха. Облако рассеялось, лёгкая стеклянная пыль просыпалась наземь.

– Великий Лес… – прошептала Мерона. – Что это было? Очень похоже на…

– Очень похоже, – сплюнул Умник. – Так, так, так… Эфемер туда проходит, но связь быстро теряется. А два раза я терял сам эфемер, не был даже уверен, что тот самоуничтожился. И всё начало происходить в последние несколько месяцев. А теперь я ещё знаю, что сюда попадают и другие. Там, в давилке, наши друзья нашли покойника. Одного из тех, кто еле смылся тогда с базы. Понимаешь, что это значит?

– Альянс решил не самораспускаться, а начать свою игру, – тут же отозвалась Мерона. – И если мы заявим об этом открыто…

– …это будет лучшим поводом объявить на Стемране военное положение и про все свои планы можете забыть. Ещё лет на сто сможете забыть.

– Эри, но что мы сможем сделать сами? В Шайке были одни только биологи, врачи. Ну хорошо, ты освоил кое-какую электронику, научился делать плотных призраков, прочие мелочи. Тут нужны высококвалифицированные кадры в самых разных областях… – она осеклась.

– Да, – согласился Умник. – И именно их ты готовишь. Скажи честно, Рони, как это случилось? Ты же занималась вакцинами и трансбиотикой, а потом вдруг ушла в мистику и стала срочно учить множество молодых талантов.

– Пошёл ты, – отмахнулась Мерона. – Мистики нет, есть знание. Мистика – для остальных. Я тогда гуляла по Лесу… – она снова осеклась.

– И пришла в голову идея? Верно?

– У тебя что-то такое же? – тут же поинтересовалась Мерона, глядя Умнику в глаза.

– Вроде того. Стоишь, бывало, под камшером… Только не обижайся, но думаю, Майера сюда тоже позвал Лес. Во всех смыслах. Мы стали его, в смысле Леса, иммунной системой. Такова моя гипотеза. Осталось притащить сюда остальных двух старичков и проверить.

Мерона молчала, морщины легли на её лоб.

– Можешь, конечно, дать мне по морде, Рони, но думаю, что Лес организовал всё то, что там у Майера, твоей дочки и её подруги. Майеру нужна среда, чтобы работать эффективно. Мы же все знаем друг дружку как облупленных. Ему нужно, чтобы его без ума любили десятки умных женщин. А ты бы бросила всё и жила с ним, и занималась бы им и собой.

Мерона от души дала ему в челюсть. Умник устоял, но отошёл на шаг.

– Я прав? – он говорил как ни в чём не бывало. – Врежь ещё раз, если поможет, но ответь. Здесь нас никто не слышит.

Мерона бросилась и обняла его.

– Прости, – проговорила она. – Я… не знаю, только прошу, не говори пока ничего, дай в себя прийти.

Умник улыбнулся, похлопал её по спине, прижимая к себе.

– Я счастлив, Рони, – сообщил он. – Вот не было бы счастья…

– Трепло, – добродушно отозвалась Мерона. – Пошли отсюда. Загрузил ты меня, слов нет. Только помни, Эри: это всё на самом деле. И девочка его на самом деле любит, и Майер тоже не ради постели с ней. И сейчас он там с ума сходит на самом деле, потому что не знает, как жить теперь. Всё по-настоящему.

– Да, – согласился Умник. – У нас всегда всё по-настоящему. Других в Шайке не держим. И дай уж я закончу: и тебе, и ему лучше всего работается, когда вы на грани. Когда вот-вот чокнетесь от нагрузки.

– Ты прав, – Мерона тряхнула головой. – Лес, значит. Но если он в самом деле мыслящий… Нет, надо подумать как следует. Мы же не марионетки, верно?

– Это может выяснить только сторонний наблюдатель. Я думаю, не марионетки, раз сумели допереть до всего этого.

– Эри, – Мерона снова обняла его. – Ты чудо. Хоть ты держись, а?

– Не беспокойся, от меня так просто не отделаться, – Умник сиял от удовольствия. – Давай-ка домой. Туда ещё час лететь, вдруг что случилось. Кстати, скажи хоть ты. Что там вчера было в парке?

– Что было, что было. Весна была, по всей планете. Камшер вырос, всё зацвело. И… в общем, в течение дня в клинику было не попасть. Столько женщин в очереди ты ещё не видел.

– Что, их тоже пробрало? – захохотал Умник.

– Тебе смешно. А нам через девять месяцев куда девать двадцать пять тысяч рожениц? А работать кто будет через полгода?

– Устроила веселья Тевейра, – усмехнулся Умник. – Ладно, время есть, справимся, поди.

– Стоп, при чём тут Тевейра?

– Расскажу. Видел я, как она это делала. Ставлю что угодно, она и сделала. Она да Аванте с Майером.

* * *

– Жуткое место, – содрогнулась Мерона. – Вот уж точно давилка. Я заметила тело, да. Будем извлекать?

– Будем, – согласился Майер. – Не люблю вскрытия, а что поделать? Надо срочно понять, что же там творится. Стой, а где машина?

– Угнали? – Мерона вдруг развеселилась. – Всё когда-то случается впервые.

– Я этим угонщикам… – Умник добыл телефон, нажал пару кнопок. – «Сокол», это Умник, ответьте. – Пауза. – «Сокол», это Умник, я блокирую управление и возвращаю свой автомобиль. Что? Кто?? На, – он протянул телефон Мероне. – Поговори сама.