Текст книги "Ассенизаторы. Расплата"

Хорошо, хоть девчонки без фанатизма к делу подошли. Мы было уже приготовились к суровым испытаниям типа «гонок по вертикали», но все прошло мирно. Обошлось всего-навсего ответами на хитро составленные вопросы. Но зато их было много, и не на все из них я стопроцентно знал ответы. Кое-что угадал, а что-то и нет. Действительно, откуда мне знать размер туфель будущей тещи? Так что приходилось иногда и раскошеливаться. А куда денешься?

Все когда-нибудь закачивается. Завершились, наконец, и испытания. Замер перед открывающейся дверью и… буквально обалдел. И есть от чего! Как и полагается, наряд невесты до свадьбы я удовольствия видеть не имел. Так что для меня он стал действительно сюрпризом. И без того очень красивая, в воздушном платье кремового цвета Марина стала еще прекрасней. Просто нет слов! Вот повезло мне, так повезло!

ЗАГС, торжественные речи, обмен кольцами, поцелуи, вальс Мендельсона. Все прошло, как будто в тумане. Я до сих пор не верю, что самая прелестная девушка города… да что там города – всей России, обратила на меня свое внимание.

Ресторан… Собрались все наши друзья, родственники Марины. Вновь торжественные речи, непременные крики «Горько!», подарки. Наконец, настал и мой черед поздравить свою жену. Все заготовленные речи куда-то моментально вылетели из головы. Кое-как справившись с волнением, встал и с радостью в голосе произнес собственное творение:

 
За встречу с тобой благодарен судьбе —
Это точно любовь, спасибо тебе!
Разноцветным все стало после встречи с тобой.
Разве этого мало, ведь это – любовь!
И сегодня, когда ты стала женой,
Я безмерно счастлив и рад.
Всю жизнь я хочу быть рядом с тобой.
Мне больше не надо наград![21]21
  Источник: http://www.trali-vali.net/


[Закрыть]
 

– С днем сочетания браком, любимая! Не верь никому, кто скажет, что хорошее дело браком не назовут! – долгий поцелуй, и, наконец, главное. – Позволь преподнести скромный подарок, который обязательно тебе понравится.

С этими словами извлек из кармана ключи от автомашины с прицепленным к ним брелком сигнализации, незаметно подмигнув тестю. Тот понимающе кивнул, поднимаясь. Еще бы! Зря, что ли, с Владимиром Игнатьевичем и Ниной Федоровной предварительно, тайком от любимой советовался, как лучше преподнести?

– А от нас с мамой, – опередил он закономерный вопрос моей жены, – плюсом ко всему остальному, оплаченное обучение в автошколе. Поздравляем, дочка!

– Спасибо, мои родные! – у Марины даже слезы выступили, которые она тут же промокнула платочком, расцеловав всех троих.

– От себя обещаю, – вставил Сергей, – что научу экстремальному вождению. Вдруг пригодится? В любом случае, за рулем уверенней себя будешь чувствовать.

После свадьбы жизнь потекла своим чередом. Предоставленные нам обоим по случаю бракосочетания краткосрочные отпуска как-то моментально подошли к концу. Потянулись суровые будни. Сменившись с дежурства, как на крыльях лечу домой. Вечерами провожаю супругу на занятия в автошколу, в обязательном порядке встречая с них. Пришлось вновь учиться вкусно готовить. А как иначе-то? Пока жена учится ездить, успеваю приготовить что-нибудь оригинальное. Непривычно, но приятно. Зато, возвращаясь домой, обычный ужин превращаем в торжественное мероприятие.

* * *

Незаметно прошла зима, а следом за ней и весна. Марина получила вожделенные права. Гном, выполняя данное обещание, вечерами учил мою супругу, вырабатывая навыки уверенного вождения. Она и сама вошла во вкус, с удовольствием садясь за руль при любой возможности.

События в стране нарастают как снежный ком. В июне на Кавказе вновь стали сгущаться тучи. В воздухе явственно запахло новой войной. Нападения боевиков, наплевавших на заключенное с ними соглашение, участились и становятся все более жестокими и бессмысленными. Явно не обошлось без господ американцев, которым не воюющая ни с кем Россия – как серпом по известному месту.

Мы на службе в полный рост готовимся к новым командировкам. В то, что они в скором времени будут, сомнений ни у кого не возникает. Повседневная учеба сменяется недельными полевыми выходами в горную местность, где отрабатываются особенности боя в этих условиях.

Но даже тяжелые мысли не могут затмить радости. Еще в начале весны любимая призналась, что ждет ребенка. За это известие готов носить ее на руках, оберегать от любых невзгод.

Беременность нисколько не испортила черты лица любимой, как это иногда случается. Наоборот, кажется, что она как будто еще расцвела. В качестве поддержки хорошего настроения цветы стали постоянным явлением в нашем доме. Свободные финансы и время тратятся сейчас только на любимую и будущего ребенка. Хотели сперва обойтись старой детской кроваткой, но Марина внезапно воспротивилась.

– Что это наша дочка будет спать на старом? Нет уж! Купим ей самую красивую.

– Почему ты думаешь, что будет девочка? А вдруг парень родится?

– Я так чувствую.

– А врачи что говорят?

– Что пока еще рано об этом судить. УЗИ скоро сделают, тогда и скажут.

– Вот видишь!

– И все равно будет дочь.

Вот и попробуй переубедить! Я-то хоть мальчика, хоть девочку любить буду одинаково, но подсознательно хочется наследника. Да и Владимир Игнатьевич в этом отношении со мной полностью солидарен. Так что временно разделились мы на два дружественных друг другу лагеря. С одной стороны, мы с батей, как я сразу после свадьбы стал называть тестя, а с другой – жена с мамой, как и полагается, полностью ее поддерживающей.

В начале октября грянул гром – одно из отделений отряда командировали в Чечню. Провожать пришли все бойцы, даже свободные в этот день от службы. Каждое утро начинается сейчас с уточнения – как там дела у наших? Причин для волнения больше, чем достаточно – парни попали в самое пекло. Войска постепенно продвигаются к Грозному. Передовые части находятся буквально в тридцати километрах от чеченской столицы. Из скупых сообщений телевизионных новостей составить полную картину происходящего просто невозможно.

Телевизор включать дома практически перестал. Самому хватает того, что узнаю на работе, а волновать лишний раз Марину считаю лишним. Да и не до того – забот значительно добавилось. Не заставлять же жену в положении заниматься тяжелым домашним трудом? Приготовить что-то на обед еще куда ни шло. А вот уборка, походы по магазинам, стирка – тяжеловаты для будущей матери.

И вот в один прекрасный вечер супруга обрадовала:

– Жор, у меня кажется… начинается…

Вроде не впервой, а поначалу растерялся, как молодой. Но быстро взяв себя в руки, тут же вызвал скорую помощь, до ее прибытия всячески успокаивая любимую. Сопроводив ее до роддома, сообщил радостную весть родителям. Сам же, вернувшись домой, с надеждой принялся ждать звонка, но как-то незаметно для себя заснул, сидя на диване…

Права все-таки оказалась по поводу пола ребенка женская половина нашей семьи. Утром разбудила трель мобильника.

– Да, любимая! – произнес, стараясь продемонстрировать максимальную бодрость. – Как ты?

– Все хорошо, милый, – как мне показалось, слабым голосом ответила Марина. – У меня все хорошо, – повторила она, – и у Леночки тоже.

– Какой Леночки? – не понял я, но тут же догадался. – Уже? Когда?

– Еще вчера, полдвенадцатого ночи, – и затараторила с восторгом, – Представляешь, какая умница? Целых три сто, и пятьдесят один сантиметр.

– Поздравляю, любимая! Целую! Спасибо, родная!

– Ой! Все! Мне некогда, – в трубке послышался детский плач. – Пока. Сейчас кормить буду. Целую, – и разъединилась.

Вот и поговорили… Значит, все-таки девочка… А я не верил… Ну и пусть дочка. Тоже замечательно – еще одна хозяйка в доме. Значит Леночка… Ну что же, это мы обсуждали, так что возражений нет. Тут же позвонил тестю с тещей, поздравил с рождением внучки. Радости нет предела.

Десять дней пролетели как один, каждый из которых в обязательном порядке наведывался в больницу. И что с того, что внутрь не пускают? Через окно жестами много чего можно передать. И вот, наконец, долгожданная выписка. За день до нее тщательно выдраил полы, как когда-то в училище. Везде, куда только смог дотянуться, протер пыль. К назначенному времени всем семейством стоим в огромном фойе, ожидая молодую маму с младенцем. А вот и они появились в сопровождении медсестры.

Традиционно передав медсестре коробку конфет, закрутил головой, соображая, что делать с букетом. Как-то не выходит одновременно брать на руки дочку и вручать любимой цветы, страх мешает, как бы не уронить да не прижать ребенка слишком сильно. Отвык, однако. Выручил тесть.

– Ну иди уже, встречай, – подтолкнул он меня, – подержу я букет.

– Спасибо, батя! – Я благодарно ему улыбнулся.

Поцеловав супругу, бережно принял на руки пышный сверток. Не удержался, слегка приоткрыл клапан и заглянул внутрь.

– На кого похожа? – поинтересовался Владимир Игнатьевич.

– Вылитый папаша, – улыбнувшись, ответила Марина.

– Неправда, – возразил я, – глаза-то уж точно твои.

– Ты как умудрился глаза разглядеть? – язвительно осведомилась супруга. – Она же спит.

– Ничего подобного. Уже головой крутит. Ей же интересно на папу посмотреть. Все я рассмотрел…

* * *

В декабре началась подготовка к штурму Грозного. Информация из зоны контртеррористической операции поступает пока обнадеживающая. Войска занимают населенные пункты, почти не встречая сопротивления, а в середине декабря передовые части уже вошли в чеченскую столицу. Все бы хорошо, но такое спокойствие откровенно напрягает. Не бывает война без крови, как ты ее ни обзови.

Так и случилось. Под самый новый год Чечня разразилась кровопролитными сражениями. Вновь начались бои за Грозный. В огненные мешки попали десятки бойцов и сотрудников милиции. А тут еще «духи» взорвали емкости с хлором и аммиаком, надеясь отравить федералов. Не зря, выходит, в начале осени заменили все противогазы в отряде на удобные и компактные новые ПМК.

Главное же потрясение преподнесла новогодняя ночь. Встречали ее втроем: я, Марина и малышка Леночка, проводив приходивших поздравить нас родителей. В традиционном обращении к россиянам Ельцин неожиданно для всех, попросив прощения у своих избирателей, сообщил, что уходит в отставку с поста президента…

Январь как-то совершенно незаметно подошел к концу. В спешном порядке приобретаем все необходимое для командировки. На замену отправляется наше отделение. Гном с Удалым, правда, затянули белиберду о том, что мне бы лучше остаться дома в связи с тем, что ребенок еще совсем маленький. Лучше бы молчали – не услышали бы того, что я им по этому поводу высказал. С женой, конечно, поговорил о предстоящей поездке. Честно говоря, ожидал более резкой реакции. Однако обошлось без истеричных выходок, которыми иногда грешат некоторые наши подруги. Видно, с каким трудом она принимала решение. Пришлось, обняв и крепко поцеловав, объяснять, что если я откажусь ехать, ссылаясь на обстоятельства, сам себя уважать перестану. Нужен ли моим любимым такой муж и отец? Много всего наболтал, даже не упомню, что именно. Уговорил. Пришлось только пообещать, крепко слукавив, что буду беречь себя и не лезть в самое пекло. Ясен пень, что не поверила, но сделала вид.

Долго решали, как же лучше поступить Марине: оставаться с ребенком в нашей с ней квартире или на время командировки переехать жить к родителям? Точку в обсуждениях поставил тесть:

– Чего тут мусолить-то? Я с Жорой солидарен – живите самостоятельно. А мы с матерью всегда поможем. Благо, идти недалеко. Если уж совсем припрет, переехать проблем не составит.

– Спасибо, батя, – пожал я ему руку.

– Мне-то за что?

– За поддержку.

Чтобы дополнительно не расстраивать, договорились, что провожать меня любимая не пойдет. К чему лишний раз давить на нервы? Да и дочурку по холоду таскать ни к чему. Простились дома. Владимир Игнатьевич напоследок крепко пожал руку, Нина Федоровна приобняла со словами:

– Береги себя.

– Обязательно, мама, – ответил я.

– Не уезжай! – кинулась на шею Марина, в глазах которой блеснули слезы.

– Ну что ты, родная? – крепко поцеловал ее. – Три месяца быстро пролетят. Не успеешь соскучиться, как я уже вернусь. Встречать придешь?

– Обязательно. Вместе с Леночкой.

– Удачи, Жора! Помни – мы все тебя ждем, – напутствовал батя.

Военный аэродром Моздока встретил пронизывающим ветром. Прямо к борту самолета подкатил «Урал», в который быстро, но без лишней спешки перекидали имущество. Вот уж кого меньше всего ожидал здесь увидеть, так это нашего старого знакомого. Поначалу даже не признал подошедшего и остановившегося вполоборота ко мне возле Гнома майора – ни разу не доводилось видеть того в форме. Построив нас, Сергей представил чекиста:

– Знакомьтесь. Майор федеральной службы безопасности Митрофанов Алексей Евгеньевич. Будет нашим куратором. Работать начинаем прямо сегодня. На размещение и обед у нас есть два часа, после чего получим задачи. Разойдись!

Непонятно, что за спешка такая? Ни тебе отдохнуть с дороги, ни на раскачку времени не дают. Даже на обустройство, и то в обрез. Это что же выходит, базироваться будем прямо в Моздоке? Чем дальше, тем странней и интересней. На правах друга подошел к командиру.

– Что за спешка, брат?

– Позже узнаешь. Сам пока не полностью в курсе. Знаю только, что со спецназом фэйсов полетим.

– Полетим?

– Вертушкой пойдем. БК по максимуму. Сразу готовь белую маскуху и тихие стволы. Основное оружие тоже берем. Обещают подбросить «Мухи» и «Шмели».

– Даже так? Серьезный подход к делу. Насчет БК мог бы и не говорить, ежу понятно.

Причина, по которой предстоит работать «с колес», выяснилась довольно быстро. Как только управились с размещением, подготовили все, что необходимо в дальнем рейде, подошел Алексей. Для постановки задачи приказал построить личный состав на улице. Весело, однако! Опасается лишних ушей? Похоже на то! Зайдя за здание, немного прикрывающее от пробирающего до костей ветра, Митрофанов подозвал всех поближе к себе.

– Прошу не удивляться. Стараемся принять все меры по полному исключению утечки. Всю информацию доведу до вашего командира, но считаю необходимым хотя бы вкратце посвятить всех в особую сложность поставленной нам задачи. Местное командование получило необходимую дезинформацию и приказ непосредственно из Москвы – оказывать всемерное содействие. Работать придется в тылу «духов», в полном отрыве от наших войск. Рассчитывать до определенного момента придется только на себя. Место проведения операции находится далеко в стороне от точки выброски. Десантирование – посадочным способом. Для маскировки выброски одновременно с ней будет проводиться авианалет на позиции боевиков. Радиостанции получите на борту вертушки. Мой позывной «Емеля». И еще… Нас на данный момент здесь как бы не существует. На БЧС[22]22
  БЧС – Боевой и численный состав – штатное, списочное и наличное (фактическое) количество личного состава, оружия и военной техники в подразделении, части, соединении, объединении, роде войск (сил), виде ВС и ВС в целом. Отражает также количество подразделений, частей и соединений, входящих в данное формирование.


[Закрыть] до окончания операции решено не ставить. Документы оставить в расположении.

– А хотя бы в общих чертах, чем конкретно будем заниматься, товарищ майор? – поинтересовался Димка, но тут же умолк, увидев кулак Сергея.

– Тем, что вы умеете – воевать и брать языков. Остальное на борту. Слишком все серьезно. Вылет через час, – ответил Митрофанов.

Темнеет. Один за другим взлетают «Крокодилы», наш Ми-8 тоже раскрутил винты. Взлет после короткого разбега. Кажется, что летим, почти касаясь колесами шасси верхушек мелькающих внизу редких деревьев. Справа-сзади идет вторая «восьмерка» со спецназом ФСБ. Кое-где по едва угадываемой через иллюминаторы дороге видны фары куда-то спешащих одиночных машин. Скорее всего, местные жители. Колонн не видать – передвижение их разрешено только в светлое время.

Дверь в кабину открыта, на перекладине, перегораживающей вход к пилотам, спиной к нам восседает борттехник. Мы же сгрудились вокруг Сергея, который, стараясь перекричать шум мотора, ставит боевую задачу.

– В районе Дуба-Юрта расположены укрепленные позиции боевиков. «Крокодилам» и «Сушкам» поставлена задача раздолбать там все к едрене матери. Мы же под шумок должны проскочить в район этой высоты, – подсветив фонарем, ткнул он на карте пальцем в проплешину западнее Дачу-Борзоя. – Оттуда уходим лесом на юг, не привлекая к себе внимания. Встретив кого-либо, не вступая в бой, маскируемся и пропускаем мимо себя, либо обходим, если пропустить не удается. В случае обнаружения любое лицо, заметившее нас, подлежит уничтожению с сокрытием следов. Вопросы?

– И нахрена именно нас сюда понесло? – поинтересовался я, желая подтвердить забрезжившую догадку.

– До сих пор не дошло, что ли? – ответил Гном. – Идем в гости к твоему «другу» Салману. По имеющимся сведениям, место дислокации он не менял.

– Не проще теми же силами, – указал я на летящие неподалеку Ми-24, – раздолбать там весь поселок? Опять темнит командование.

– Не проще. Во-первых, Салман нужен живым. Емеля позже все расскажет. А во-вторых, нет гарантии, что банда в этот момент будет находиться в Бугарое.

– А почему именно мы? – не унимаюсь я. – Что, свет клином сошелся на нашем отряде? Тот же спецназ ГРУ сделает все это намного лучше.

– Чекисты боятся утечки информации. Штаб группировки конкретно «течет», а вычислить гниду не удается. И потом, имеющиеся в распоряжении старших братьев фото Салмана хрен знает какой давности. А ты у нас знаешь этого кадра в лицо, причем видел его сравнительно недавно. Лешке поэтому и нужна именно наша группа, а не просто любые собровцы. Плюсом к этому, местность вокруг «духовской» базы ты знаешь, как свои пять пальцев.

Уяснив задачу, бойцы вернулись на свои места. Кое-кто дремлет в ожидании высадки, остальные вглядываются через иллюминаторы в темноту. Справа показались огни какого-то населенного пункта.

– Где это мы? – прокричал Гном, тронув борттехника за рукав.

– Чири-Юрт обходим, – ответил тот. – До Дуба-Юрта километров восемь осталось, а до точки чуть больше десятки. Готовьтесь.

В этот момент на окраине села как будто расцвел букет. Не иначе, ЗУшка[23]23
  ЗУшка (жарг.) – ЗУ-23, 23-мм спаренная зенитная установка.


[Закрыть] по нам влупила. Трассы прошли в опасной близости. Кто это, интересно, у «духов» такой глазастый? Пара «Крокодилов», совершив крутой вираж, тут же отвалила в сторону, зайдя на боевой. Под их пилонами засверкало, и практически тут же в районе зенитки заполыхало зарево разрывов. Мне показалось, что от установки даже ошметки полетели, хотя вряд ли на таком расстоянии что-то можно разглядеть. Тем не менее, стрельба моментально прекратилась.

Наша вертушка, слегка просев, ушла влево, затем, выровнявшись, вернулась на прежний курс, оставив далеко в стороне цель авианалета. Видно, как с недосягаемой для зениток высоты вовремя подошедшие штурмовики обрушили на окраину Дуба-Юрта лавину огня, поддержав атакующие вертолеты. Пожары остались далеко позади. Вот уже под днищем разошлась темнота леса, обнажив внушительного размера поляну, покрытую снегом. Обе «восьмерки» зависли буквально в метре-полутора над землей. На высадку ушло не более минуты, после чего вертушки, взмыв вверх, растаяли во мраке. Наступившая тишина оглушила.

– У тебя все? – спросил Митрофанов Сергея.

– Все.

– Уходим, – подал команду чекист, побежав во главе подразделений к темнеющей неподалеку стене деревьев.

Достигнув леса, остановились, ожидая дальнейших распоряжений. В ожидании очередного приказа, принялись обряжаться в белые, с неправильной формы небольшими черными пятнами, маскхалаты. На головы надели белые же шапочки-маски, принялись обматывать оружие заранее подготовленными ленточками.

Едва успели облачиться, Серега поманил меня за собой в сторону Митрофанова. Туда же подошел и командир спецназа ФСБ.

– Будем знакомы. Китаец, – протянул он нам руку.

– Гном, – ответил на рукопожатие друг.

– Мокрый.

– Давайте быстрей сюда, – подозвал Алексей, – время дорого. До рассвета предстоит немало отмахать. Мокрый, ты у нас главный специалист по здешним местам. Задачу тебе Гном уже разъяснил?

– В общих чертах, – подтвердил я. – Подробностей не знаю.

– Свой крайний выход в тыл к «духам» не забыл? – поинтересовался Митрофанов.

– Такое не забывается. Качественно тогда нас подставили.

– Уже в начале этой кампании таким же образом напоролись еще две группы. Местонахождение одной из них мы до сих пор не знаем, а из второй всего один выживший боец сумел добраться до своих. Причем, что характерно, о маршрутах движения и задачах групп знал строго ограниченный круг лиц. Тем не менее, вычислить «крота» так до сих пор и не удалось. На нас руководство ФСБ возлагает большие надежды. Постарались обставить все так, что никто из находящихся под подозрением штабистов ничего не узнал об истинных целях этой операции. Сам факт засылки группы скрыть в любом случае не удастся, тут надо быть реалистами. Кто-нибудь из осведомленных да проговорится. Другой вопрос, что в Моздоке вообще не в курсе, для чего нас забросили и куда. Летуны получили второй комплект полетных карт. Какие там проставлены отметки, понятия не имею, но ничего общего с реальностью, это точно. Те же, по которым забросили нас, мои коллеги изымут у пилотов сразу после посадки. В случае если какую-либо из вертушек собьют, обоим экипажам отдан приказ в первую очередь уничтожить реальную документацию, а «левый» комплект, качественно разорвав, спрятать, но не особо тщательно. Кроме того, им настоятельно порекомендовали забыть об истинном месте выброски, накрепко усвоив координаты ложной точки, а еще лучше не попадать в плен. Ты хочешь что-то спросить? – поинтересовался Алексей у Сергея, поднявшего руку. – Слушаю.

– К чему такие сложности?

– Какие?

– Ну… с рекомендациями летунам. Зачем им в случае плена сообщать «духам» о том, что где-то вообще десантировали группу? Не проще умолчать об этом? Вертушка с таким же успехом, как и остальные, могла принимать участие в авианалете.

– А не допускаешь такой мысли, что вылет вертушек «чехам» могли сдать? В случае если экипаж будет отрицать сам факт десанта, «духи» вытряхнут из них координаты пытками. И никуда они не денутся, запоют, как миленькие. То, что в вертолеты садилась какая-то группа, скорее всего уже половина Моздока знает. Слишком много народа в курсе. Не мне вам, ребята, это объяснять. А тут – разорванную полетную карту боевики обнаружат, поэтому, что бы экипаж ни говорил, а поверят документам, особенно если данные в них будут соответствовать словам. Тем более что спецы эти самые бумаги искусственно состарили. Так что сейчас они имеют вполне рабочий вид. Но это все на самый крайний случай. В идеале же, не найдя другого источника информации, наш «крот» постарается получить хотя бы доступ к картам. А наши парни за такими любопытными присмотрят.

– Разрешите? – вклинился я.

– Говори, Мокрый.

– Выходит, мы сейчас погуляем по лесу, а после вернемся в заранее оговоренную точку, с которой нас заберут? Ну, можно еще взорвать по пути что-нибудь.

– С чего ты так решил?

– Не вижу, для чего мы еще нужны. Как массовка для вашей комбинации, раз все так просчитано? Или я ошибаюсь.

– Вот тут ты как раз и не прав. Где гарантия, что «крот» обязательно будет пытаться получить доступ к информации? У меня такой нет. Поэтому котлеты отдельно, мухи отдельно. У особистов в Моздоке один путь к предателю, у нас – другой. Никто в здравом уме не станет складывать все яйца в одну корзину. Хоть один вариант да выстрелит. В идеале – оба. И кстати, я не исключаю, что есть еще и третий, а то и четвертый. Еще вопросы?.. Хорошо. Поговорили, а теперь слушай приказ: в течение двух суток, не допустив обнаружения, добраться до Бугароя, провести наблюдение, определить местонахождение полевого командира Салмана и провести его захват. Удерживать позиции до прибытия вертолетов. Задача ясна?

– Так точно, – почти синхронно ответили оба командира.

– Теперь ты, Мокрый. Местность вокруг села помнишь?

– Так точно.

– Прекрати, не в строю. Договорились?

– Ага. Помню еще, не забыл.

– Вот, смотри. Ты оттуда как уходил?

– Через этот перевал, – ткнул я пальцем в карту. Раньше постоянного поста там не было, но из-за побега выставили. Вот здесь у них стационарный пост. Обычно человека четыре там торчали. Затем… Здесь и здесь, на выездах из села стационарные блокпосты. Еще один стационарник тут, возле моста.

– Со связью у них как?

– Рации. Раньше были неплохие. Импортные. Что у них сейчас, сказать не могу.

– Хорошо. Что скажешь, Китаец?

– Считаю, что нужно идти до хребта Басхой, минуя населенные пункты. Вот здесь можно переправиться через реку, а затем разделиться на две группы. Одна контролирует блок на этом перевале, вторая обходит его с тыла. Работать лучше всего ночью. Оптимальное время с четырех до шести часов.

– Твое мнение, Гном?

– Согласен.

– Принимается. Выдвигаемся через десять минут, – подвел итог Митрофанов.

Десять минут пролетели быстро. Приторочив к эрдэшке «Муху» и автомат, чтобы не болтались, взял в руки «Вал» с присоединенным к нему оптическим прицелом. При внезапном огневом контакте бесшумное оружие все же предпочтительней. В любом случае мы выстрелим первыми.

– Становись… Попрыгали… Бегом марш, – скомандовал Гном, возглавив колонну.

Головной дозор в составе Бекаса и Худого, включив рацию и активировав скремблер, прытко умчался вперед. Исчезли, как призраки, практически не оставив следов. Обеспечивать тыл в этот раз выпало фэйсам. Их пара тоже бесшумно растворилась в ночи…

Километров через пять нагнали головной дозор, остановившийся на опушке леса. Бекас, завидев нас, предупреждающе поднял руку. Затаились.

– Что случилось? – спросил Сергей.

– «Духи». Пятеро. Идут в нашем направлении.

– Засекли?

– Вряд ли. Разговаривали громко. Курят не скрываясь.

– Кошмар, Мокрый – на перехват. Если к нам не попрутся, пропустить.

– Есть!

– Китаец, – подозвал Гном. – У тебя снайпер имеется?

– Как без него? – отозвался тот, подзывая жестом двух бойцов. – Идете вместе с СОБРами. Задачу слышали?

– Не глухие, командир, – отозвался один из спецназовцев, с «Винторезом» в руках перемещаясь в нашу сторону. – Али, – представился он.

– Мокрый, – ответил я, пожимая протянутую крепкую руку, с интересом разглядывая стрелка.

Лет тридцати примерно, высокий, никак не ниже ста восьмидесяти, смуглый, внешне напоминает кавказца. Лицо окаймляет небольшая борода, делающая его довольно похожим на «духа».

– Ну что, двинулись? – поинтересовался второй. – Ворон, – обозначил он свой позывной.

Ростом еще выше Али, и моложе его. Лет двадцать пять, наверно. Мощный, загорелый, темноволосый.

Выяснять, кто старший нет времени. Да и неважно это. Дело свое каждый знает туго, так что спеться не проблема. Спец спеца всегда с полуслова поймет. Потому они и немногословны. Укрываясь за деревьями, перебежками подошли к боевикам почти вплотную, беззвучно распластавшись на земле при их приближении.

«Чехи» прошли мимо нас буквально метрах в пятидесяти, даже не взглянув в сторону леса. Ни слова из их громкого разговора, конечно, не понял. Врубился только, что не по нашу душу они тащатся. Но поставленную задачу нужно выполнять. Не дай бог, понесет их в сторону группы, придется на ноль множить. Не хотелось бы. Спрятать не проблема, горные реки для того и существуют. К тому моменту, как тела выловят, если выловят вообще, их даже опознать будет невозможно. А вот хватиться пропавших могут, и довольно быстро. Сведущие люди сразу сопоставят ночной налет, звуки вертушек далеко в стороне от него, и этих потеряшек. Дальше можно чертить на карте прямую линию и выставлять засаду на пути движения группы. Вот так просто, без всяких предателей.

Люди отходят все дальше, растворяясь в темноте. Невооруженным глазом их практически уже не видно. Припадаю к прицелу, включив подсветку сетки. Прикинув расстояние, подвожу галочку прицела к голове крайнего слева боевика. Куда это его понесло-то? Что, чего боялся, то и случилось? В той стороне как раз наши парни залегли. Палец привычно выбрал слабину спуска. Пора, или еще рано?.. Так вот зачем тебя туда понесло… С души как будто камень свалился. Оказывается, боевику приспичило. Так что пока поживет. Надеюсь, не слишком долго…

«Нохчи» ушлепали по своим делам, а мы долго еще лежим, напряженно всматриваясь во тьму. Наконец, в наушнике раздается команда Емели:

– Отбой! Уходим…

* * *

За остаток ночи и часть светлого времени суток прошли приблизительно километров пятьдесят, останавливаясь только на короткие привалы, чтобы перевести дух. На дневку расположились в глубине лесного массива, немного не дойдя до его окраины. Дальше идти пока нельзя – впереди открытая местность, на которой на незначительном расстоянии друг от друга расположены мелкие населенные пункты. Честно поделили между нашими подразделениями периоды выставления боевого охранения. Свободные от дежурства отправились отдыхать.

Распотрошив сухие пайки, принялись за обед. К нам троим, усевшимся в некотором отдалении от остальных, присоединился и Митрофанов.

– Не помешаю?

– Присаживайся, – пригласил Сергей.

Некоторое время ели молча. Наконец, насытившись, собрали мусор, чтобы захоронить его в заранее подготовленной яме.

– Леша, – начал я тему, которая всех нас очень сильно интересовала, – ты обещал рассказать на досуге, кто такой Иван. Не желаешь просветить? И с какой такой радости он вдруг решил нам подыграть? Да еще и не попросив ничего взамен.

– Действительно хотите знать? Ну что же… Насколько я успел убедиться, вашему слову можно верить, так что никаких расписок брать не стану, но сами понимаете…

– Можешь не сомневаться, – ответил за всех Гном, остальные согласно кивнули.

– Тогда слушайте… Иваном он назвался только потому, что Жора его попросил хоть как-то представиться. На самом же деле зовут его Станислав Сергеевич. Полковник в отставке. Служил в первом главном управлении КГБ. Легендарная личность, скажу я вам. Специалист с большой буквы. Чем занимался этот главк, знаете?

– Наслышаны, – многозначительно покивал Серега, – разведка… А чем же ему так понравился наш богоспасаемый город, что он воспылал желанием почистить его от бандитов?

– Причин несколько. Первая – он сам родом из Энска, родители там похоронены, дочь живет, и внучка… жила…

– Подожди, – перебил я. – Ты сказал, жила. А это случайно не ее…

– Именно так. Девушка с пленки, которую насмерть сбил Шустов, и была его внучкой. Узнав о ее смерти, старик поклялся найти убийцу и отомстить. И он это сделал.

– А почему через столько лет? – осведомился Димка. – Неужели не мог раньше расквитаться? Может, тогда и Жоркина семья была бы жива.

– Не мог он раньше. Да и о гибели внучки узнал много лет спустя… Не было его здесь.

– В смысле… за границей работал, что ли? – не унимается Пуля. – А у вас там пенсионеров разве используют?

– Ну, во-первых, это не у нас – ведь первый главк отделили еще в начале девяностых. Во-вторых, во внешней разведке совсем другие правила выхода на пенсию… А по поводу того, где он был, догадаться, как мне кажется, не особо сложно, – пожал плечами Митрофанов. – Станислав Сергеевич находился там, где достаточно проблематично получить какую-либо личную информацию о родственниках.