Текст книги "Ассенизаторы. Возмездие"

– Парни, – тронул я Сергея за плечо, – двигаем за ним, – указал взглядом на Владимира Михайловича, – это помощник прокурора. Нормальный мужик, справедливый. Похоже, торчит тут как раз по нашу душу.

Не особо торопясь, двинулись следом. Пропустив трамвай, перешли улицу и углубились во двор дома, где и присели рядом с Марковым на скамейку возле детской площадки.

– Добрый день, Михалыч! – поздоровался я. – Это Сергей и Дмитрий, служим вместе. Насколько понимаю, разговор имеется? Ребята, это Владимир Михайлович из районной прокуратуры.

– Здравствуй, Жора, – ответил тот. – Я тебя уже минут двадцать дожидаюсь. Времени мало. Как бы не спохватились в конторе. Хоть и обещал Сорокин прикрыть, но хрен его знает.

– А кто это – Сорокин? – я вопросительно глянул на Маркова.

– Зампрокурора. Он меня и отправил. Откуда-то знает, что мы с тобой знакомы, хоть я это и не афишировал. Не хочет мужик быть сволочью. Ситуевина такая: к нему сегодня с утра подрулил Подосенов с постановлением на обыск в твоей квартире. Артура Ашотовича на месте не оказалось – в областную прокуратуру на совещание уехал прямо из дома, так Подосенов к Сорокину за санкцией пришел, а тот отказался давать. Срочности, говорит, нет, будем ждать шефа. Подосен от злости аж покраснел, хоть прикуривай, но ничего не сказал. Сейчас под дверями Погосяна сидит – дожидается.

– А что искать-то собирается? – задал я закономерный вопрос.

– Ничего не говорил, но в постановлении указывалось, что у тебя дома может быть незаконно хранящееся оружие. Вспомни-ка, ничего такого не завалялось? Может ствол какой-нибудь левый из Чечни привез, или патроны где зашкерил?

– Не было ничего, Михалыч. За это ручаюсь. Я такое барахло никогда домой не таскал. Оружия мне и на работе хватает.

– Ну ладно, я пошел, – Марков поднялся, тепло распрощался со всеми, – главное сделал, предупредил. Ты смотри там внимательно. Не исключено, что могут и подкинуть. Хвостом за ними ходи, если что, сразу шорох поднимай. Не мне тебя учить. Бывайте!

Неторопливой походкой Владимир Михайлович направился дворами в направлении прокуратуры.

– Значит, так! – принял решение Сергей. – Жорка, гони ключи, сам оставайся здесь, а мы с Димоном к тебе на хату. Боюсь, что Подосен позвонил кому-нибудь, и сейчас там пасут, когда ты нарисуешься. На нас могут и не клюнуть, если в лицо не знают, а тебя-то точно показали – к бабке не ходи.

* * *

Настроившись на долгое ожидание, уселся поудобнее, навалившись на спинку скамейки. Неторопливо извлек сигарету, закурил.

Интересно, если квартиру пасут, то наверняка засекли, что в подъезд я заходил. Правда вышел почти сразу, но за это время могли и подсуетиться – сообщить Подосенову, что клиент появился. То-то он зашебуршился, гаденыш! Конкретно, видать, подперло скотину! С другой стороны, вроде бы во дворе никого не заметил. Опять же могли и спрятаться, завидев меня. Когда по двору шел, на возможную слежку внимания как-то не обращал. А засуетились, гады, похоже сразу после того, как Сизый пропал. Но почему с меня начали? Или об остальных пока не знают? Надо быть осторожнее, между собой по домашнему телефону разговаривать пореже, больше полагаться на сотовую связь.

Тишину прервала мелодия мобильника, звонил Сергей.

– Не соскучился еще?

– Не успел. Случилось что?

– Да нет. Тут в твоем дворе два кекса сидят. Мельком глянешь – вроде бухают, а если приглядеться – так вид только делают, а сами все в сторону твоего подъезда пялятся. За нами не пошли. Ладно, не скучай, мы уже в квартире.

– Может их шугануть? Они где торчат?

– Возле качелей. Тут бабка какая-то уже возмущалась.

– В отдел позвонить, сказать, что распивают прямо на детской площадке?

– Думаю, не стоит пока. Вот когда выйдем, подумаем. Так что пока не вздумай в свой двор соваться. Эти наверняка тебя выпасают.

Не было там никого, я как раз от гаража шел мимо этого места. Это точно. Не мог не заметить.

Больше двух часов парни никак не давали о себе знать. Так и подмывало позвонить, справиться о ходе поисков. Рука сама собой тянулась к мобильнику, но каждый раз останавливался. Им и так несладко – найти непонятно что, непонятно где, а тут еще я буду отвлекать. Наконец показался Димка с довольной физиономией. С души как будто камень свалился, большо-ой такой булыжник. Поднялся, направляясь ему навстречу.

– Ну, что скажешь? А Гном где?

– Домой рванул, – ответил Пуля, – волыну прятать.

– Нашли? Что было и где? – засыпал его вопросами.

– В кладовке, в ящике с инструментами тэтэшник китайского разлива с двумя магазинами. На самое дно, суки, заныкали. Держи.

– Да уж! – с чувством сказал я, убирая переданные ключи в карман. – Во попал бы! Загребешься доказывать, что не твой. Интересно, какая падла это все придумала и почему?

– Че тут раздумывать-то? – сплюнул Димка в сторону. – Щербатый отметился, больше некому. Эти хмыри, кстати, все еще во дворе торчат. Мы тут с Русланом состыковались по телефону. Он вот что посоветовал: сейчас идешь к себе, а я Русу позвоню. Главное, чтобы эти уроды успели заложить, кому надо, что ты домой нарисовался. Руслан в райотдел брякнет, чтобы их пепсы[12]12
  Пепсы (жарг.) – сотрудники патрульно-постовой службы милиции.


[Закрыть] приняли, как родных, свозили на рояле сыграть, да личность установить. Короче, по полной программе. Телефон только спрячь. Найдешь где? Могут и личный досмотр сделать.

– Не проблема, – ответил я, – в почтовый ящик засуну. Там точно искать никто не будет. Как все закончится, брякну. Лишь бы эти кони за мной следом сразу не двинулись. Урою, нахрен!

– Ты там зачистки не устраивай раньше времени, – улыбнулся Пуля. – Ну, все, шуруй, я Руслану звоню.

– Пока!..

Наблюдателей засек сразу. Даже если бы не знал, что они есть, почувствовал бы моментально. Взгляды обоих сразу сосредоточились на мне. Постоял немного у подъезда – вроде бы уходить не собираются. Один из них, не дождавшись пока я скроюсь, достал сотовый. Ладно! Будем надеяться, что затея Руса удастся.

Спрятать телефон – минутное дело. Выключил его еще до того, как вошел во двор. А то будет интересная ситуация – почтовый ящик выдает трели! Бегом на четвертый этаж. Парни восстановлением сторожка не заморачивались – да оно и не нужно. Ну, принимаем нормальный вид. Я же не жду никого. Даже и не в курсе, что кто-то в хате побывал. Успел только умыться, да побрить морду лица. Когда еще вытирался, соображая, а не принять ли душ, в квартиру позвонили.

– Кто там? – в глазок виден был только незнакомый мне парень лет двадцати пяти.

– Мокрецов Георгий Александрович здесь живет? Вам телеграмма, – раздалось из-за двери.

– Какая еще, на хрен, телеграмма? – решил поиздеваться я, не выходя при этом за рамки. – Откуда? Пусть посоображают, откуда мне ее послать могут. К такому приему явно не готовились…

– Из Москвы, на ваше имя, – ответили после небольшого замешательства.

– В ящик суньте, я сплю, – продолжал откровенно глумиться я.

– Так расписаться же нужно…

– Тогда обратно несите, – так и подмывало рассмеяться, насилу сдерживался, – завтра на почту зайду, получу.

– Она срочная, – снова после непродолжительного молчания ответили из-за двери.

– Идите на хрен, мне из Москвы посылать некому. Надеюсь, не от Президента? – издевательским тоном поинтересовался я.

Что на этот раз придумаете, гниды? Не получается войти? Чешите репу, господа! А я вам сейчас устрою то, что в ваши планы никаким образом не входит. Удаляюсь от двери, снимаю трубку телефона. Лохи чилийские! Его-то первым делом следовало отключить, чтобы никому брякнуть не успел. Номер дежурного давным-давно намертво впечатан в память.

– Дежурная часть СОБР! – донесся четкий голос Сашки Пантелеева.

– Представляться кто будет, боец? – весело спросил я. – Мокрецов звонит.

– Кончай прикалываться, Жорка. Знаешь же, что мы не представляемся. Чего хотел? Соскучился?

– Еще как! Удалой на месте?

– Конечно, – Пантелеев, уловив серьезные нотки, тоже перестал веселиться, – соединить?

– Нет, не нужно. Ко мне в квартиру какие-то хмыри ломятся, предлоги всякие придумывают, а глазок прикрыли, гады. Доложи командиру. Я их пока не пускаю, но если полезут, головы поотрываю, скольким смогу.

– Понял, Жора, сейчас доло… – связь прервалась.

Похоже, провод оборвали, суки. Поздно! Это сработает как раз против вас! Осталось продержаться немного. Думаю, минут через десять за дверью станет весело, а столько-то я еще потяну. Неслышно подошел к двери, глянул в глазок – темнота. Набожил – действительно закрыли, чтобы ничего не увидел. Звонок раздался над самой головой. Прежде чем ответить, немного выждал…

– Кого там принесло, на хрен? – постарался вложить в голос злость.

– Так телеграмму-то будете получать? – послышался неуверенный ответ.

– Иди на хрен, я сказал! – яростно, как человек, которому не дают спать, рявкнул я. – Сейчас выйду, зубы по всему подъезду собирать будешь. На фига мне твоя телеграмма? Можешь ей задницу подтереть!

Сам же регулярно поглядываю на медленно ползущую по циферблату секундную стрелку. Так! Пять минут уже прошло. Догадываюсь, что наши уже в пути, несутся, наплевав на правила дорожного движения, а точнее, действуя в соответствии с тем пунктом, который гласит, что сотрудники в случае служебной необходимости могут отступать от требований ПДД. Сейчас как раз тот случай! Наверняка и сам командир вместе с ними выехал. Ситуация-то неординарная!

Вновь неожиданно заорал звонок. Падлы, вдавили кнопку и отпускать не собираются. Сейчас я вам устрою! На этот случай, после того, как хулиганствующие пацаны едва не устроили пожар, заблокировав кнопку звонка спичкой, я вывел отдельный выключатель. Щелкнув тумблером, прервал трель. Думайте, гады, что дальше делать. Похоже, у «гостей» с интеллектом трудности – лишь через минуту они осознали случившееся и, наконец, заколотили в дверь. Удары сопровождали возгласы:

– Мокрецов! Открывайте! – послышался голос, очень похожий на подосеновский.

– Чего надо? – выждав еще с минуту, как человек, уже отошедший от двери и занявшийся своими делами, отозвался я. – Сказал, завтра зайду…

– Открывайте, прокуратура! – раздраженно ответил Подосенов.

– Какая еще прокуратура? То телеграмма, то прокуратура! Определитесь уже, юмористы. Санэпидстанция там еще не появилась? Вы мне поспать сегодня дадите? Я никого не вызывал, валите на хер.

Реально – давно так не веселился.

– У меня санкция на обыск!

– А ты кто? Хоть представься, – еле сдерживая смех, нарочито грубо сказал я.

– Вы откройте, Георгий Александрович, я представлюсь, – грохот в дверь продолжался, голос Подосена звучал уверенно, пока…

– Я незнакомым не открываю. Так прокуратура не делает. Зачем глазок закрыли? Почему телефон оборвали? Я буду вынужден жаловаться на ваши действия.

Ответить мне уже не успели. Снаружи послышался топот, раздались громкие команды, выданные знакомыми голосами, и, судя по звукам, нешуточные плюхи. Кто их раздавал, а кто, наоборот, отхватывал – гадать не приходилось.

– Стоять!

– На пол! Спецназ!

– Лежать, суки!

– Я сле… – пытался вякнуть, судя по голосу, Подосенов.

– Молчать, падла! – послышался глухой удар. – Откроешь пасть, когда разрешат!

– Всех взяли? – послышался голос Удальцова.

– Так точно, командир! – ответил начальник дежурного отделения Ерофеев.

– Досмотреть! – жестко произнес Удалой.

– Уже смотрят, командир!

– Командир! – доложил Миньков. – У этого железяка какая-то в кармане в пакет завернута. Наощупь похожа на гранату без запала.

– Его в наручники, – скомандовал Удальцов, – вызвать группу из райотдела, пусть оформляют. Сами-то руками пакет, надеюсь, не лапали?

– Есть! Не трогали, обижаете, командир, не первый раз!

– Жора, открывай, – послышался голос Удалого после уверенного, «командирского» стука в дверь, – свои!

Картина просто радовала глаз. Кто-то смирненько лежал, послушно сцепив руки на затылке, остальные старательно подпирали стены, широко раздвинув руки и ноги. На бетонном полу в паре мест рядом с лежащими находились, как пишут в протоколах, небольшие пятна вещества буро-красного цвета, похожего на кровь. Рядом с задержанными, контролируя их и жестко пресекая малейшие движения, стояли, легко мной узнаваемые даже в масках, собратья по оружию.

– Ну здравствуй, страдалец! – Сергей Терентьевич перешагнул порог, протянув мне руку.

– Здравия желаю! – четко произнес я, ответив на рукопожатие.

– Что у тебя произошло?

– Да вот! Ломиться начали какие-то… незнакомые. Глянул в глазок, ничего не видно – закрыли. Какую-то телеграмму выдумали. Телефон оборвали, еле успел позвонить. Потом что-то про обыск начали бубнить. И что характерно, представляться даже не собирались. Вот я и подумал про нападение на квартиру. Доброжелателей-то среди бандитов и «чехов» хватает.

– Молодец! Все правильно сделал. Там у одного, похоже, гранату нашли. Сейчас группа приедет. Так что поспать тебе сегодня, кажется, не придется.

– Не впервой, командир, прорвемся. А кто такие-то? – попытался удивиться я.

– Отойдем… – Удальцов прикрыл дверь, прошел на кухню, тихим голосом произнес: – Спектакль заканчивай, здесь никто не слышит. Докладывай, что произошло на самом деле. Неужели не понял, что там твой «друг» Подосенов? Правда, я пока его «не узнал», пусть отдыхает вместе со всеми. Представиться-то он, конечно, хочет, но кто ж ему даст?

Пришлось подробно излагать про нарушенные сторожки, подброшенное оружие, которое даже и не видел. А в голове так и вертелось: как бы Гнома с Пулей срочно известить? Телефон-то не работает! Что-нибудь обязательно придумаю. Можно попытаться добраться до почтового ящика. Меня-то никто, насколько понимаю, держать не будет? Тот же мусор вынести. Хоть и не вываливается из ведра, но есть…

– Молодец, что все честно рассказал. Надо было самим ничего не предпринимать, а тут же дежурному звонить, докладывать. Устроили самодеятельность, раздолбаи! Хорошо, хоть у Гнома ума хватило сразу в отряд нестись. От него только и узнал все. Группа из райотдела сейчас прибудет, а наверно, чуть позже… ладно, сам все увидишь.

От души сразу отлегло: друг замутил по-своему. Импровизировал, вероятно, по ходу дела…

В дверном проеме показалась смущенная физиономия Сергея, в руках у него был черный пакет-майка, в котором угадывался какой-то тяжелый предмет. Сзади него с довольной улыбкой маячил Руслан.

– Ну, что в дверях топчетесь? – повернулся к ним командир. – Проходите… Значит, так! Гном! Сейчас ствол, как и был, кладешь на место. Пальцев твоих там нет?

– Нет, товарищ полковник! Кулек на руку надевал, когда искал, а как нашел, в этот черный пакет все и положил. Посмотрел только, что там. Китайский ТТ.

– С чего взял, что китайский? – поинтересовался Удальцов.

– Большие звезды на щечках рукоятки. Такие только они делают.

– Ладно, иди, возвращай на место. Да смотри, чтобы лежал, как никто и не трогал! И не хватайся там руками за все подряд, чужие следы не нарушь! Еще! Запомни крепко-накрепко: ни тебя, ни Пули тут и близко не было. Мокрый тебе позвонил из автомата, как только пришел домой и заметил, что кто-то в квартире побывал, ты сразу ломанулся в отряд.

– Есть! Понял! – кинулся исполнять приказ Серега.

– Как райотдел? – обратился Сергей Терентьевич уже к Руслану. – Взяли тех, которые квартиру пасли?

– Взяли, в камере отдыхают, – ответил опер, – дежурный говорит, настаивают, чтобы прокурора вызвали. Даже удивительно, что не адвоката, как обычно бывает…

– Будет им прокурор, – с нехорошей ухмылкой произнес Удалой, – в соседней камере. Никак усвоить не могут, гады, ни те, ни другие, что СОБР своих не бросает.

Чуть помолчав, командир веско добавил:

– Ни в какой ситуации.

– Командир, – из коридора появился Ерофеев, – там еще у одного задержанного в кармане патроны автоматные нашли. Доставать не стали, тоже в браслеты одели. А у другого – удостоверение следователя прокуратуры. Куда их всех?

– Пока так и оставить, как есть, – принял решение Удальцов, – обыскивает пусть опергруппа. А там как раз и друзья из смежной конторы подтянутся. Нам с прокуратурой бодаться как-то не с руки. Не вытянем. Удостоверение с таким же успехом может быть и подделкой, так что сунь тому, у которого нашел, обратно. Контролировать жестко, чтобы не вздумали даже словом перекинуться. Но смотри у меня – без видимых телесных повреждений.

– Есть! – Ерофеев направился обратно в подъезд.

– Товарищ полковник, – поинтересовался я, – смежная контора – это та, о которой я думаю?

– Они самые – чекисты. Только им ситуацию обрисовал, они сразу и подхватились. Насколько понимаю, у них на этих гадов что-то уже имеется… Ладно, иди пока в комнату, только не хватайся за что попало. Сиротин приказал всю квартиру на предмет пальцев обработать. Не могли не наследить. Я так понимаю, у них планы совершенно другие были: как только появишься – сразу обыск и в камеру. Пока бы выцарапали оттуда, много чего произойти могло, сердечный приступ, например. Где-то ты им хорошо хвост прищемил. Думай – где? Только не надо мне рассказывать, что ты так просто смирился с потерей своих, не поверю. Мне можешь не говорить, дело твое. Но уж будь добр, с фэйсами – как на духу.

– Есть, товарищ полковник, как на духу!

Ни хрена себе, уровень! Целый заместитель начальника УБОП впрягся. Похоже, выходки скорешившихся с бандитами прокурорских переполнили чашу терпения. Выполняет Сирота обещание! Еще и ФСБ подпряглась. Почему-то кажется, что против нас они копать не будут, мелковаты мы для них. Эти-то уроды не в пример интереснее, тем более областная прокуратура! Чем бы еще Подосену удружить, чтобы на пакости здоровья не хватило? На него-то у нас вообще ничего нет, кроме того, что «похоронил» дело. Да и доказать, что сделал это намеренно, будет проблематично.

С Серегой вышли на балкон покурить. До приезда опергруппы заняться все равно пока нечем, так хоть языком почесать, тем более, есть, что обсудить…

– Жорка, – начал Гном, – надо как-то на улицу выйти, причем вместе с тобой – до прокуратуры слетать. Мне кажется, что Марков только с тобой разговаривать будет, а у меня идея появилась, Пуля сейчас осуществляет, но без тебя, наверно, не справиться. Ничего в мыслях нет, как выбраться? Да чтобы Удалой не заподозрил?

– Если только за замком сходить, – ответил я первое, что пришло в голову, – этот-то наверняка изымут на экспертизу. Дверь открытой не оставишь. Да и поменять все равно надо, раз уже лазили.

– Хорошая мысль. Точно прокатит – идем к командиру.

Не успели войти в комнату, как появился Сергей Терентьевич, который даже слова не дал сказать, сразу же озадачив Сергея и вошедшего следом за полковником Ерофеева:

– Великанов, задача меняется. Сейчас снова достаешь этот самый ТТ, не хватаясь за пакет, чтобы своих отпечатков не оставлять, а ты, Ерофеев, его на площадку положишь. Только аккуратно, чтобы в глаза не бросилось. Мне как-то кажется, лучше будет, если у тебя дома вообще оружия не найдут, если сам, конечно, такой дурью не маялся. Тут уж покрывать не стану. Но, зная тебя, думаю, что ничего такого здесь нет. Все ясно?.. Выполняйте.

– Есть! – Гном с Ерохой направились к кладовке.

– Товарищ полковник, – спросил я, воспользовавшись паузой, – разрешите нам с Гномом до магазина скататься на его машине?

– Это еще нахрена? – удивился командир. – Сейчас опергруппа приедет, а хозяина нет. В твоей квартире осмотра-то не будет, раз подброшенное решили на лестнице положить. Потом и поменяешь…

– Да мы быстро, – продолжил я, – группа-то как раз замок изымет на экспертизу, а как дверь открытой оставлять, если даже под запор залезли?

– Нечего тебе куда-то кататься, – подумав, решил Удалой, – Гном и один слетает, невелика премудрость – замок выбрать. А ты здесь оставайся. Еще посмотри, где и что могли подкинуть. Ты здесь живешь, тебе и лучше знать все укромные места. Я вниз – руководство с фэйсами встречать. Прежде чем поднимутся, в курс дела ввести требуется. Да и группу ориентировать, что и как делать, будет нелишним.

– Есть!.. – Удальцов ушел, следом за ним удалился Ерофеев.

– Ну, рассказывай, что придумал? – спросил я, когда мы остались одни. – При чем тут прокуратура и Марков?

– Насколько я понял, – начал Гном, – Сорокин нисколько не будет возмущаться, если место прокурора станет вакантным. Заместитель-то первый кандидат на него, если только никого своего не решат поставить.

– А мы тут при чем? – поинтересовался я, начиная уже догадываться, к чему клонит друг.

– Ты тупишь или прикидываешься? – подосадовал Сергей на мою непонятливость. – Свалить Артура Ашотовича мы можем и подмогнуть. Да не просто свалить, а упечь туда, куда Макар телят не гонял. Песец Подосенову пришел! А этим не грех и воспользоваться. Димка сейчас уже подъехать должен с копией той самой кассеты. Сечешь, к чему я клоню?

– Да уж не дурак! Хочешь показать, что он прокурора в кулаке держал? Заодно и Парфенова подставить? Тогда на виду держать нельзя, слишком подозрительно. Куда-то заныкать стоит. В сейф однозначно не получится, а куда?

– С этим придумаем. Другой вопрос, захочет ли Марков нам помочь? Что скажешь?

– Даже не знаю, разговаривать надо, – засомневался я. – Подосена он не любит, но пойдет ли из-за этого на такое дело? Да и как в кабинет к нему попадет?

– Для этого ты и нужен. Хоть ты нас и свел, но беседовать на эту тему Владимир Михайлович с нами точно не станет. Попробуем?

– Хуже не будет. Только в прокуратуре никому из нас появляться нельзя. Я секретаршу имел удовольствие видеть, сдаст Погосяну влегкую. Позвонить ему, может? Вызвать на улицу? Там и поговоришь…

– Давай! – согласился Сергей. – У меня-то его телефона нет.

– Тогда давай свою мобилу. Моя в почтовом ящике, потом достану, когда народ рассосется…

К нашему счастью, Марков оказался на месте. Разговор с ним из самой дальней комнаты занял всего-то около минуты. За это время нас никто не побеспокоил.

– Владимир Михайлович?.. Узнали?.. Говорить удобно?..

– Узнал, говори.

– Я, по известной причине, не могу сейчас подойти. Но хотел бы поблагодарить вас за все, что вы для меня лично сделали. Не будете возражать, если к вам подойдут мои товарищи, которых вы знаете?

– А с какой целью, позвольте полюбопытствовать? Благодарность я и по телефону могу выслушать.

– В наши руки совершенно случайно попала одна очень интересная и поучительная штука, – начал я издалека, стараясь не вдаваться в конкретику. Не понравилось, что Марков разговаривал так, будто рядом с ним кто-то трется. – Вот я и подумал, что она может сослужить хорошую службу хорошим людям, думающим в первую очередь о деле, а не о собственной выгоде. Думаю, увидев ее, сами убедитесь в том, что она может послужить причиной очень неприятных последствий для некоторых людей, а для других же, напротив, последствия могут быть самыми благоприятными.

– Предложение, конечно, интересное, но, знаете ли, я люблю в обеденный перерыв воздухом подышать. И привычкам своим стараюсь без особой нужды не изменять. Помните, как-то раз встречались во время такой прогулки? Так что ваши друзья меня могут просто не застать на месте. Вынужден отклонить предложение.

В трубке послышались короткие гудки. Гном, который чуть не бодал меня, вслушиваясь в ответы Маркова, только зло матюкнулся, отстранившись.

– Блин! …твою мать! И как сейчас нам в кабинет Подосенова попасть? Я о Маркове был лучшего мнения.

– Не кипятись! – ответил я. – Ты ничего не понял, что ли? Не может он открыто говорить. Не знаю уж почему. Может, кто-то рядом торчит, а может боится, что телефон прослушивают. Я ничему не удивлюсь. Он же почти открытым текстом сообщил, что ждет, – я глянул на часы, – через пятнадцать минут в том дворе, где с ним утром разговаривали.

– С чего ты взял? – удивился Сергей.

– Да с того самого, – пояснил я, – ни малейшего понятия не имею о том, что он любит в обед дышать воздухом, а тем более, никогда не встречал его во время таких прогулок. Единственная встреча вне стен прокуратуры, если не считать беседу перед моим допросом в прошлый раз, была сегодня утром. А где она состоялась – сам знаешь. Обед же в прокуратуре как раз через пятнадцать минут начинается. Так что шуруйте с Пулей в тот двор и ждите. Только потом и в самом деле замок купить не забудь.

Гном удалился, а я принялся осматривать места возможных захоронок. К счастью, ничего предосудительного так обнаружить и не удалось. Что, впрочем, закономерно. Проникшие в квартиру все равно находились в состоянии мандража. Где гарантии, что я внезапно не вернусь? Мало ли что мог забыть? А отпроситься на полчаса с работы не так уж и сложно, если никаких срочных дел нет. Поэтому не думаю, чтобы они старательно рассовывали по всему жилищу псевдоулики. Да и с практической точки зрения, лучшее – враг хорошего. В случае если бы спланированная ими провокация удалась, мне бы и подброшенного ствола с избытком хватило.

Приблизительно через полчаса после начала поисков в коридоре послышались шаги нескольких человек. Выглянув туда, увидел незнакомых сотрудников милиции в форме, а также двоих парней в строгих цивильных костюмах. Замыкал процессию Удальцов.

– Принимай гостей, Георгий Александрович, – произнес он, – где группе можно расположиться?

– Прошу в большую комнату, – ответил я. – Если удобно, можно еще и на кухню пройти. Там тоже стол имеется. Писать же придется?

– Вот на кухню мы с вами и пройдем, – обронил один из людей в штатском.

– Майор Митрофанов, – представил его Удалой, – федеральная служба безопасности.

– Прошу, – сделал я приглашающий жест, проходя следом за чекистом. – А вы располагайтесь, где вам удобно, – обращаясь уже к членам следственно-оперативной группы.

– Присаживайтесь, Георгий Александрович, – указал мне на табурет у стола Митрофанов, усаживаясь на другой. – Меня зовут Алексей Евгеньевич. По ситуации в общих чертах Сергей Терентьевич нас уже просветил, и теперь хотелось бы услышать подробности. Поэтому, пожалуйста, постарайтесь детально и без купюр изложить предшествующие события. Что записать, решим с вами вместе. Сразу оговорюсь, чтобы не было недоразумений, как подброшенный вам ствол появился в подъезде, я уже знаю. Так что начните, пожалуй, с визита в прокуратуру вместе с командиром. А потом уже и к сегодняшнему дню плавно перейдем.

Насчет того, что знает о ситуации только в общих чертах, Митрофанов, конечно, явно погрешил против истины. Это чувствовалось по задаваемым им наводящим вопросам, когда я останавливался, вспоминая, а если точнее, соображая, что говорить, а о чем в любом случае стоит умолчать. Короче, крутиться пришлось, как ужу на сковородке, лихорадочно просчитывая, из чего могут сделать нелицеприятные для всей нашей теплой компании выводы.

Алексей Евгеньевич слушал с пристальным вниманием, периодически делая какие-то пометки в своем ежедневнике. Наконец, когда я, кажется, выложил все, что только мог, естественно, умолчав о контактах с Марковым, он спросил:

– Как думаете, почему Подосенов решил с чьей-то помощью именно вам подбросить совершенно «левый» пистолет? То, что он не ваш, я уверен. И дело даже не в том, что вы такой законопослушный гражданин, который дома ничего запрещенного не держит. Те же автоматные патроны или граната были бы как раз в тему. Но тут они явно перестарались: не думаю, что вы решили бы приобрести оружие, и тем более такое. Вот привезти из Чечни, к примеру, тот же ПМ, АПС, или даже калаш с гранатами – это совсем другое дело. Даже подствольнику я бы не удивился. А покупать здесь китайский ТТ… Сомнительно, ведь вы же профессионал и понимаете степень надежности этого пистолета.

Ты смотри, как точно излагает! Можно даже подумать, что нас тщательно пасли с того самого момента, как мы в «отпуск» наладились за стволами, хоть это явно не так! Практически весь наш «джентльменский набор» перечислил. О нескольких вещах только не упомянул: «Винторез» с СВД и те же самые Тульские Токарева, только еще советского разлива. Нельзя же настолько резко-то! Мягче к людям нужно быть. А то так и до сердечного приступа недалеко.

– Думаю, товарищ майор, – ответил я, – причина этому – жадность исполнителей. Подкинули то, что оказалось под руками, что не жалко. Не сам же он этим занимался. Квалификация у него несколько иная. С моим замком он бы не справился. Тут же поработал какой-то специалист по чужим квартирам. Домушник, попросту говоря. Ну а если у вас есть такое желание, можете тщательнейшим образом осмотреть всю квартиру. Ручаюсь, что ничего запрещенного к хранению не найдете. Просто нет здесь таких вещей. А Подосенов, как мне кажется, действует не самостоятельно, им явно кто-то руководит. Но вот кто? Этого я вам просто сказать не могу. Напраслину возводить не хочу. Мысли, конечно, имеются, но подтвердить их абсолютно нечем. Думаю, Подосенов в этом сам вас просветит гораздо лучше меня. Ну а почему подбросили именно сейчас – не раньше и не позднее, Сергей Терентьевич высказал идею: своими действиями я где-то прищемил им хвост. Но убей, не пойму где. Все, что предпринимал в последнее время, я рассказал.

– Ну, хорошо, Георгий Александрович, – Митрофанов вынул из папки бланки, – теперь давайте запишем ваши объяснения.

Худо-бедно, но часа три на все про все ушло. Когда квартира и лестничная клетка опустели, выждав еще около часа, за который сумел восстановить оборванный телефонный провод, спустился к почтовому ящику за мобильником, столкнувшись там с Серегой и Димкой, буквально только что подкатившими. Вместе поднялись ко мне.

– Вы где болтались столько времени? – полюбопытствовал я.

– Прикинули, что к тебе нам возвращаться не с руки, – ответил Гном. – Если бы начали сразу пытать – разнобой в показаниях получился бы еще тот! Решили понаблюдать за прокуратурой. И не зря! Ты столько интересного пропустил, скажу я тебе!

– Ладно, блин, интриган, – взмолился я, – рассказывай давай. Да, и как все прошло-то?

– На удивление, – начал рассказывать Сергей, – Марков согласился относительно легко. Сначала, конечно, поупирался, но когда узнал про судьбу своего бывшего коллеги Игоря Свиридова, которого «ушли» из прокуратуры как раз Погосян с Подосеновым и убийство которого было обставлено как нападение грабителей, похоже, принял для себя решение, полностью совпадающее с нашими планами. Тем более что о содержании кассеты мы рассказали.

– Не тяни, – поторопил я, когда Гном остановился.

– Михалыч говорит, – продолжил за него Димка, – не возражаете, если я дам посмотреть это Сорокину? Без него мне в кабинет Подосенова не попасть. А насколько понимаю, нежелательно, чтобы кто-то знал, что там побывали посторонние? Он же может секретаршу отправить куда-нибудь по делу, а где ключи от всех кабинетов хранятся, я знаю. Ну, мы и говорим – вам лучше знать. Можно даже сообщить, что этот гад задержан, и им занимается ФСБ. Конечно, если только вы в Сорокине уверены…