Текст книги "Пёс. Страж"

– Дэн, выдели людей помочь управиться с грузом, – удивляясь самому себе, вдруг приказал Георг.

– Командир! – Дэн с нескрываемым изумлением уставился на начальника.

– Все нормально. Время еще есть.

– Слушаюсь. С десятого по шестой десятки – спешиться! Шевелитесь, телячья немочь!

Показалось или Дэн и впрямь как-то воодушевился и непроизвольно расправил плечи? Да нет же, конечно, показалось. С чего бы ему радоваться подобному распоряжению, ведь это их лишний раз задерживает, счет идет на минуты. Вот-вот могут появиться всадники Граника, которые сумеют задержать остальных до подхода основного отряда. Загросцы славятся своими скорыми маршами, после которых способны без задержек вступать в бой.

Нужно очень постараться, чтобы не попасть в жернова пехоты, отличающейся прямо-таки мертвой хваткой. Впрочем, сотню Георга нельзя отнести к обычному отряду. Они были и конницей, и пехотой, и арбалетчиками, и стражниками. Могли биться как в открытом поле, так и при обороне или захвате укреплений, разбирались в лесной науке, во всяком случае в той части, что касалась выявления и устройства засад. Имелись и бывшие охотники, способные выслеживать противника по следам. Разумеется, при такой универсальности они не могли похвастать выдающимися талантами, будучи крепкими середняками, но именно эта разносторонность делала сотню опасным противником, способным преподносить сюрпризы.

После того как к бунтовщикам присоединились его люди, работа закипела с удвоенной силой, и совсем скоро лошади были навьючены. Дело тут вовсе не в увеличившемся количестве рабочих рук – за эти дни наемники настолько поднаторели в этом вопросе, что у них все выходило само собой. Крестьяне же слишком много суетились и бестолково тыкались, соображая на ходу, как и что сделать лучше. Сказывалось нервное напряжение, вызванное близостью противника. Бойцы же были куда более собранны и спокойны. Да, ими владело возбуждение, кровь упругими толчками бежала по телу, но это другое, совсем не походившее на страх или растерянность.

Краткая передышка закончилась. Вот Георг опять перед строем, и теперь опять нужно принимать решение. Тянуть никак нельзя. Повстанцы с грузом уже вытянулись за пределы фермы и, ведя лошадей в поводу, бегут в сторону известного им места. Георг молча осматривает своих людей и пару раз бросает взгляд в сторону удаляющегося каравана. Да что это творится-то?! Ну что замер?! Действовать! Нужно действовать! А-а-а, к дьяволу!

– Парни! Мы выполнили условия договора и доставили груз по назначению. Никто не сможет сказать, что мы нарушили договор. Никто, кроме нас самих. Им не уйти от загросцев, и оружие не дойдет по назначению. Если мы сумеем задержать Убийцу Граника хотя бы на пару часов, этого хватит, чтобы он не сумел нагнать караван. Сегодня я никому не буду приказывать, каждый примет решение сам. Тот, кто со мной, остается на месте, остальные – отъехать вправо.

– Это что же, командир, получается? Мы зря, что ли, корячились в этом клятом лесу?!

– Заткнись, Брук! – вперив злой взгляд в подчиненного, рыкнул десятник.

– Так командир же…

– Сказал, что тот, кто с ним, остается на месте, – сквозь зубы процедил десятник.

В ответ на эти слова наемник обиженно напыжился. Он выглядел при этом настолько потешно, что вызвал улыбки у окружающих. Брук поерзал в седле, словно устраиваясь поудобнее, привстал в стременах и резко опустился, как бы припечатав себя к месту. С наигранным возмущением он отвернулся. Мало кто смел вот так вот дерзить старому ветерану, но у этого парня энергия буквально перехлестывала через край. Несмотря на огребаемые наряды и зуботычины, он и не думал сдаваться, всякий раз выпячиваясь из общей массы.

Все бойцы остались в строю. Люди верят в него и готовы идти за ним в огонь и в воду, что не могло не радовать. Георга сейчас переполняла радость от осознания этого факта. Ведь парни готовы драться не за золото, плату они уже отработали, сотня шла за своим командиром. Проклятье! Он вывернется наизнанку, но постарается сделать так, чтобы никто из них не погиб. И плевать на все россказни о непобедимости загросского командира. А потом, победа – она бывает разной, им нет нужды уничтожать противника или обращать его в бегство, нужно лишь выиграть время.

– Дэн, отправь к кармельцам посыльного, пусть пришлют нам проводника. У них будет три часа, чтобы убраться.

– Слушаюсь!

– Брук!

– Я, господин сотник!

– За непотребное поведение в строю десять миль пробежки.

– Да, господин сотник!

– Десятник, проследишь по возвращении.

– Да, господин сотник!

Брук, как всегда, не смог удержаться и, закатив глаза, тяжко вздохнул, как человек, предчувствующий расправу и страшащийся этого, чем снова вызвал улыбки окружающих. Вообще-то наказание не из приятных: пробежка в десять миль при полном воинском облачении – это совсем даже не весело, но таков уж этот парень.

Приподнятое настроение бойцов перед схваткой – это хорошо, но пришла пора начинать действовать. Общий план действий сам собой возник в голове, оставалось его осуществить. Наемники быстро спешились и начали занимать позиции согласно получаемым распоряжениям. Люди спешно разбежались по помещениям, располагаясь у окон, наскоро прорубая бойницы в стенах построек, которые не отличались монолитностью в отличие от дома. Взбирались на крыши и проделывали отверстия в камышовой крыше. Прятались за любым мало-мальски пригодным прикрытием, чтобы не быть обнаруженными раньше времени.

Весь расчет был на внезапность. Если им удастся разобраться с отрядом всадников, то с предстоящей задачей они справятся, без всякого сомнения. Отряд, способный сочетать действия конницы и пехоты, вполне сумеет продолжать преследование, не снижая темпа. Если наемники вздумают ввязаться в бой с подобным подразделением, то их ждет неминуемый разгром. Конница свяжет их боем, подоспевшая пехота закончит начатое. Но если Граника лишить кавалерии, ему попросту нечего будет противопоставить нападающим.

Загросцу останется либо продолжать преследование, теряя людей (а так он может потерять и всех), либо продолжать движение в боевом построении, будучи готовым как к атаке всадников, так и к обстрелу с большой дистанции, недоступной их дротикам. Одним словом, патовая ситуация. Наемники смогут выиграть бой, если будут иметь достаточно большой запас болтов, но его у них нет. Граник сумеет их разбить, если умудрится навязать рукопашный бой, чего ему никто не собирается позволять.

Вскоре после того как утро полностью вступило в свои права и на небосклоне засверкало солнце, появился десяток, осуществлявший наблюдение за противником. Не позволив парням спешиться, Георг тут же переквалифицировал их в коноводов. Так же быстро, как появились, они умчались прочь, уводя лошадей. Им предстояло удалиться в расположенную в полумиле отсюда балку и ждать сигнала к возвращению.

Загросцы появились, едва только коноводы успели скрыться из поля зрения. Как и предполагал Георг, в планы командира отряда вовсе не входило действовать в большом отрыве от основных сил. Скорее всего, они уже в курсе, что груз сопровождает сотня всадников, и знают, что бойцы в ней весьма неплохо подготовлены. Никому не захочется сходиться в открытом поле с заведомо более сильным противником. Другое дело, когда это происходит вблизи пехоты, готовой прийти на помощь.

Не проверить одиноко стоящую большую ферму загросцы не могли. К тому же можно с относительным комфортом подождать прибытия основных сил, напоить лошадей, да и просто перевести дух. По всему выходило, что они были на марше всю ночь, и даже если люди полны решимости, то лошадям необходим хотя бы кратковременный отдых и уход.

Надежды Георга на то, что командир загросцев окажется слишком нетерпеливым и ворвется на ферму с ходу, не оправдались. Конечно, подобного можно было ожидать лишь от самоуверенного болвана, но наемник надеялся, что те будут считать себя в безопасности на своей территории. Ворота фермы распахнуты, на лужайке мирно пасется скотина. Обычная ферма. Людей, правда, не видно, ну так что с того. Но командир загросцев, похоже, не собирался расслабляться и вел себя так, как и положено в боевом походе.

Всадники остановились примерно в семидесяти шагах от ворот. Четверо начали объезжать ферму с севера, четверо направились с юга, еще одна четверка двинулась прямиком к воротам. Нечего и мечтать о том, чтобы тихо расправиться с ними, они в любом случае сумеют поднять тревогу. Даже если несвижцам это удастся, толку не будет: немалая часть двора просматривается с позиции, занятой загросцами, и они просто увидят, как убивают их товарищей.

Весь план трещал по швам. Необходимо перестраиваться прямо на ходу. Но как прикажете это делать, когда времени не остается вовсе! Георг может отдать распоряжение лишь двум десяткам – занявшему позиции на крыше жилого дома и тому, что внутри него. Чтобы внести коррективы, остальным придется кричать, а тогда и загросцы услышат его голос. Может, они и не разберут слова, но уж точно убедятся, что место не такое безопасное, каким кажется на первый взгляд.

– Внимание. Цель – всадники за воротами, – ровным голосом, словно ничего не случилось, приказал Георг, потом переместился к проему, ведущему в дом. – Как только свалят тех, что во дворе, выбегаете к воротам и бьете по всадникам на лугу.

Это все, что он мог сделать. Остается надеяться, что остальные поймут все верно и перенацелятся сами. Для въехавших в ворота с лихвой хватит и тех, которые укрылись во дворе. Конечно, для стрелков на крыше хозяйского дома расстояние несколько велико, все же более сотни шагов, а на всадниках пластинчатые доспехи. Пробивная сила болтов будет слабее, но иного выхода нет.

Вот всадники на территории двора. Останавливаются и осматриваются по сторонам. Позы напряжены. Наемники в доме ждут, когда их свалят, остальные пребывают в недоумении, так как, кроме этих четверых, во двор никто не въезжает. Укрывшимся во дворе не видно, что происходит за оградой. Она хлипкая, предназначена скорее для защиты от зверья, чем от людей, но обзора лишает исправно. Засевшие в постройках, похоже, уже уяснили, что им нужно бить по тем, что остались снаружи, но опять-таки с уверенностью этого сказать нельзя.

Двор не такой уж большой. Укрыться почти сотне человек, чтобы никого не заметили, просто невозможно. Так оно и произошло. Не прошло и пары десятков ударов сердца, как всадники вдруг вскинулись, заметив угрозу. Они даже попытались развернуть лошадей, но из этого ничего не вышло. Двор огласился арбалетными хлопками. Не менее двух десятков арбалетов разрядились практически одновременно, истыкав всадников болтами, как ежей.

Георгу оставалось только скрежетать зубами. Все не так! Не так должны действовать арбалетчики. Это бездарно растраченная возможность. Два десятка выстрелов там, где достаточно было четырех! Чтобы промахнуться с такого расстояния, нужно быть совсем криворуким. А ведь Сэм о чем-то таком говорил, просто Георг не придал этому особого значения – не было подходящего случая до настоящего момента, когда каждый выстрел на счету.

Георг вскинул арбалет, прицелившись в отверстие в кровле. Вокруг слышались хлопки, несущиеся вдогонку друг другу. Несколько всадников попадали с лошадей или приникли к их холкам. Он нажал на спуск, приклад упруго толкнул в плечо, и болт умчался к своей цели.

Один из всадников вдруг вскинул руки, опрокинулся на круп лошади, а затем упал на траву. Он уже развернулся, чтобы убраться прочь из зоны обстрела, и болт настиг его в спину. Не сделай он этого движения – и кто знает, возможно, доспех выдержал бы удар, на груди доспехи традиционно более прочные.

Наконец загросцы развернулись и начали нахлестывать лошадей, стремясь вырваться за пределы обстрела. В это время чуть больше дюжины наемников выбежали за ворота и начали выпускать в них болты без всякого порядка, кто во что горазд. Еще трое солдат покатились по земле, но около четырех десятков все еще оставались в седлах, и это была серьезная сила.

Первое впечатление не всегда оказывается верным, на поверку оно нередко оказывается обманчивым. Так обстояли дела и в их случае. Всего им удалось ссадить восемнадцать всадников. Казалось бы, результат неплох, ведь они были обряжены в крепкие доспехи. Но на самом деле это не так. Противник должен был понести куда большие потери и перестать им угрожать, даже с учетом того, что какая-то часть его уйдет. Но случилось то, что случилось.

Если отряд был укомплектован полностью, то сейчас подходы к ферме, расположенной на открытой местности, контролируют сорок три всадника. Для восьми десятков пехотинцев, лишенных пик и пехотных щитов, это грозная сила. Георг в своей самонадеянности приказал оставить копья притороченными к седлам. Длина у них, конечно, так себе, но это все лучше, чем вообще ничего. Разумеется, оставались арбалеты, но, как показал сегодняшний день, бестолковое использование этого оружия не может принести много пользы.

Нет, с этим безобразием нужно работать. Необходимо очень серьезно подумать над тем, как сделать использование арбалетов более эффективным. По сути, этим вопросом никто никогда не занимался. Арбалеты использовали так же, как и луки, применяя по большей части залповую стрельбу или в одиночном порядке, но это чаще при обороне крепостей либо когда начиналась свалка и совершать общее руководство отрядом было невозможно. Это неправильно. Арбалет значительно уступает луку в скорострельности и настолько же превосходит в точности и простоте. Их нельзя использовать одинаково. Ведь Сэм же об этом говорил.

Так, спокойно. Распекать себя за ошибки и думать на отвлеченные темы будем потом. Сейчас главное – убраться с этой фермы. Ага. Интересно, и как это сделать? До балки, куда угнали лошадей, около полумили. Заметив, что несвижцы стараются прорваться туда, загросцы могут поступить по-разному. Например, оставив их в покое, обгонят и проверят, куда это торопятся наемники. Десятку нипочем не отстоять свой табун. Так что будет лучше, если они решат атаковать их на марше.

Можно подать сигнал горном и вызвать их к себе. Но существует опасность того, что их раньше перехватят по пути. Возможностей множество, но необходимо на что-то решиться. Чего они точно не могли себе позволить, так это оставаться на месте. Пройдет не более часа, а скорее даже и меньше, как сюда подойдет основной отряд Граника, а тогда конец один. Необходимо действовать как можно быстрее, время работает против них.

– Дэн, потери?

– Потерь нет.

– Хорошо. – А чего хорошего-то? Потерь и не могло быть, они начнутся сейчас, дурья твоя голова. Спокойно, будем решать проблемы по мере их появления. – Пленные?

– Ни одного.

Плохо. Сейчас совсем не помешало бы выяснить, что именно известно Гранику. Сомнительно, конечно, что загросский командир станет делиться информацией перед строем, но это только кажется, что рядовые пребывают в полном неведении. Кто-то что-то слышал, кому-то сказал, вместе додумали. Разумеется, подобные сведения зачастую приходится делить надвое, но половина-то правда, тут просто нужно угадать или понять, какая именно. Ну да что уж теперь-то, разговаривать все равно не с кем.

– Сколько лошадей?

– Восемь, командир. Также взяли десять копий.

Это он молодец. Георг как-то упустил из виду, что у загросцев есть копья, они тоже не длиннее их собственных, но уже хоть что-то. Нет, вооружать ими пеших – дурная затея. Этому десятку не выставить «ежа» и уж тем более не остановить конную атаку. А вот тем, кого они посадят на коней, очень даже могут пригодиться. Никаких сомнений, задание для самоубийц. Вряд ли кто-то из них выживет. О том, чтобы победить, вообще речи нет. Но вот задержать загросцев ценой своей жизни – очень даже может быть.

– Подбери семерых всадников с лучшей выучкой, невзирая на десятки.

– Слушаюсь.

Дэн знал свое дело отменно, как и всех бойцов, так что не прошло и минуты, как перед Георгом замерли восемь человек во главе с Дэном. Сотник попытался было забрать коня у старшего десятника, но тот, упрямо глянув командиру в глаза, отвел руку с поводом в сторону, пресекая таким образом действия по захвату животины.

– Командир, всадниками смогу командовать и я, ты отвечаешь за всю сотню, – тихо произнес Дэн, без тени сомнения в своей правоте.

Глядя на подчиненного и друга, Георг вдруг понял, что тот не послушается ни при каком раскладе, хотя за неповиновение в боевой обстановке в сотне было только одно наказание и приговор приводился в исполнение немедленно всегда, даже на поле боя. Особенно на поле боя.

– Прости, старина, это моя ошибка.

– Даже Господь порой ошибается, иначе люди были бы другими, так чего говорить о тебе. Командуй, сотник.

А что тут еще скажешь? Остается лишь выкрутиться из сложной ситуации, в которую они сами себя и загнали. Вернее, попытаться исправить его ошибку, и цена может оказаться высокой. На войне всегда так – за ошибку одного подчас расплачиваться должны другие, причем платить приходится всегда кровью.

– Десятники, ко мне! Слушать внимательно. Выдвигаемся в пешем порядке. Загросцы наверняка постараются выждать, пока мы достаточно отдалимся от фермы, чтобы оказались в открытом поле. Вряд ли они сразу сообразят, что неподалеку находятся наши лошади, поэтому, скорее всего, не станут рваться к оврагу. Как только они начнут выдвижение, я подам сигнал нашим коноводам. Если противник попытается оставить нас без лошадей, наши всадники атакуют их. Дэн!

– Я все понял, командир.

– Постарайся по возможности сделать так, чтобы мы могли поддержать вас из арбалетов.

– Это уж как сложится. Условия здесь выставляют они.

– Дальше. Стрельбу вести только по команде и только десятками, сами десятники берегут выстрел. Вы бьете в последнюю очередь и по готовности. Если загросцы все же приблизятся – не теряться. Заранее разбейте людей на тройки или четверки, никаких двоек. Двое прикрывают, третий бьет из арбалета. Помните одно – если им удастся нас завернуть обратно на ферму или надолго задержать, это будет наш конец. Вопросы? Ну раз вопросов нет, выдвигаемся.

Все произошло именно так, как и предполагал Георг. Загросцы не стали сразу атаковать наемников, выдвинувшихся в походном построении. Они немного сместились, чтобы занять более удобную позицию для атаки. Некоторое время они наблюдали за противником, движущимся скорым шагом. Затем командир, по-видимому, пришел к какому-то выводу и начал движение.

Георг уже ждал этого, а потому сразу определил, что именно намерен предпринять загросский командир. К тому моменту они едва ли прошли четверть пути и все еще успевали укрыться на ферме. Но противник решил, что лучше уж вынудить людей укрыться на ферме и предоставить сомнительное удовольствие их уничтожения пехоте, чем дать шанс вырваться из западни.

Офицер сообразил, что если он немедленно не начнет действовать, то наемники вскоре будут на лошадях, и преимущество тут же перейдет на их сторону. Из относительного равновесия ситуация для него могла тут же измениться по самому худшему сценарию. Хотя и с опозданием, но шпионы все же сделали свое дело: Граник обладал исчерпывающей информацией о составе отряда наемников. А главное, ему известно, что однажды эта сотня имела дерзость тягаться силами с рыцарской конницей, закованной в сплошную броню.

Пора. Георг вскинул рог и затрубил сигнал сбора. Теперь все зависит от скорости. Чем быстрее они сумеют соединиться с коноводами, тем быстрее получат столь желанное преимущество. Взгляд на Дэна, взмах руки перед собой, четко указывающий направление, которого тому необходимо придерживаться. Ответный кивок, означающий понимание, и восемь всадников дают шпоры лошадям.

– Сотня, бегом!

Георг во главе строя, он задает темп. Джим. Старина Джим, большое тебе спасибо за то, что когда-то нещадно гонял своего ученика. Тот недолго думая просто воссоздал твои уроки, и теперь каждый из его подчиненных способен потягаться в скорости перехода с загросцами и даже превзойти их. Полмили и даже меньше бегом, а затем бой. Ерунда. Жаль только, что тягаться в скорости с лошадьми они все же не могут.

Странное дело. Вроде на ежедневных тренировках приходится пробегать гораздо большие расстояния, но сейчас отчего-то труднее. Кровь быстрее заструилась по жилам, словно адов огонь, грудь вздымается, как кузнечные мехи, наполняя легкие воздухом так, что их едва не разрывает, но его все равно не хватает. Перед глазами какая-то мутная пелена. Но сознание чистое, и он даже не помышляет о том, чтобы перейти на шаг. Он точно знает – для него пробежать это расстояние так же просто, как и напиться воды. Но отчего же так тяжело?.. Не время. Бегом. Только бегом.

Остальные чувствовали себя ничуть не лучше и также поражались происходящему. Но если бы они имели возможность взглянуть на себя со стороны, им сразу бы стало все понятно. Ни на одной тренировке они не бегали с такой скоростью, какую сумели развить сейчас. Люди бежали на пределе возможностей, едва ли медленнее, чем лошадь, идущая крупной рысью.

Табун появился внезапно, словно вырос из-под земли. Похоже, десятник наблюдал за происходящим на открытом поле, только этим можно было объяснить его действия. Коноводы не вели лошадей в поводу, вместо этого они выстроились полукругом и гнали их перед собой, все время наращивая бег. Когда животные достаточно разогнались и у десятника не оставалось сомнений, что те не остановятся, пока не достигнут отряда, он подал сигнал своим людям. Те без раздумий отвернули в сторону и, довольно быстро сбившись в подобие строя, двинулись на пересечку загросцам. Точно так же поступил и Дэн: нарушив распоряжение своего командира, он начал смещаться вправо.

Георгу оставалось лишь стиснуть зубы и бежать навстречу табуну. Лошади, больше не подгоняемые людьми, постепенно начали замедляться. Никто не учил их бежать на зов хозяина, да если бы и учили, поди крикни, когда легкие буквально разрываются от тяжелого дыхания.

Два небольших отряда наемников, словно клещи, сходились на превосходящем их вдвое отряде противника. Те в свою очередь стремились пересечь путь табуну и перенаправить его бег в другую сторону. Вот только осуществить это никак не получалось.

Конные наемники все же сумели перехватить их. Завязался неравный бой. Сначала в дело вступили арбалеты, от которых, впрочем, толку слишком мало. Попасть с коня, несущегося во весь опор, по подвижной цели – задача для искусных стрелков, каких встречаются единицы. Да и не применяли здесь ничего подобного, скорее всего, это был просто жест отчаяния, рассчитанный на удачу, но уж никак не на результат. Конечно, они уже применяли арбалеты из седла, но кони при этом были неподвижны. Затем всадники ударили в копья. Но опять-таки назвать это полноценным ударом сложно. Около двух десятков разрозненных бойцов против сплоченного строя – не очень хорошее соотношение.

Однако им удалось остановить загросцев и заставить вступить в бой. Будь расстояние больше – возможно, всех их иссекли бы, но помощь пришла достаточно быстро. Нечего было и думать о том, чтобы вскакивать в седла, на это попросту нет времени, к тому же отряду удалось приблизиться к сражающимся на дистанцию выстрела.

Упасть на колено. Упереть приклад в плечо. Унять дрожь. Не получается! Тело трясется как осиновый лист. Арбалет ходит ходуном. Прицелиться никакой возможности, к тому же расстояние все еще велико. Но и выхода другого нет. Хлопок! Георг четко осознает, что болт ушел в пустоту. Но он стреляет не один. Рядом раздаются другие хлопки, иногда вдогон, а порой и накладываясь друг на друга. Вот один загросец переломился и ткнулся в холку коня. Второй клонится в сторону и вываливается из седла на землю, под ноги беснующимся лошадям. Третий. Четвертый.

Арбалеты бьют не останавливаясь. Бойцы выпускают болты без всякого порядка, по готовности. Наконец загросский командир осознает, что шанс упущен и его люди попросту угодили в западню. Никто ее не планировал, но так уж сложилось. Кто бы мог предположить, что спешенные всадники способны столь быстро передвигаться! Попробовать атаковать пеших? Ведь там не видно копий. Нет, силы уже не те.

Всадники, подчиняясь сигналу горна, начинают отходить. Их никто не преследует, да, по большому счету, и некому. Лошади разбрелись по полю, радует хотя бы то, что они прекратили свой бег. В седлах остались лишь шестеро наемников, да и то трое из них зажимают раны. К бою они уже не годны, только и могут, что держаться верхом.

Давно сотня не несла подобных потерь. Из тех, что были выбиты из седла, ранеными оказались только двое, да и те в тяжелом состоянии. Не все пали на землю убитыми, некоторых затоптали в ходе боя. Даже когда сражается пехота, лучше из последних сил стараться удержаться на ногах, что уж говорить о ситуации, когда в ближнем бою сходятся конные. Никто не смотрит, куда ступает его конь, все внимание сосредоточено на противнике, так что определить, копыта чьих лошадей раздавили живую плоть, просто невозможно. Может, вражеские, а может, и твоего друга. Да, потери большие, но зато удалось избежать разгрома.

– Сбить щиты!

Отовсюду слышится перестук, лязг железа, отрывистые команды младших командиров, дублирующие команду капитана. А затем разносится дробный перестук болтов, ударяющихся в сплошную стену, возведенную на их пути в считаные мгновения. Но стонов и вскриков не слышно. Значит, на этот раз кружащиеся вокруг всадники не добились успеха.

Впрочем, удивляться тут нечему. Наученные горьким опытом и потерями среди товарищей, загросцы движутся значительно медленнее в плотном строю, успевая маневрировать и заблаговременно перестраиваться. Наемники кармельцев ведут обстрел с большой дистанции – так, чтобы избежать стрел лучников.

Умен все же этот Георг. Это же надо было додуматься вооружить всех своих воинов арбалетами! Хотя это вроде не он начал, а еще его предшественник. Но все равно умно. А как действует, нахал! Поневоле начнешь уважать такого противника и восхищаться его действиями. Всадники, появляясь в поле зрения, выстраивались в линию и начинали безнаказанно бить по загросцам, а стоило появиться опасности, как тут же отходили.

Не сказать, что от таких действий слишком много пользы, но разочек этот хитрец даже подловил Граника. Первый обстрел принес первые жертвы. Загросцы потеряли несколько человек убитыми и ранеными. Затем был второй налет, на этот раз солдаты надежно укрылись за щитами. Но, как выяснилось, этот гад оказался куда хитрее. Когда стена щитов распалась и строй двинулся дальше, ударила вторая волна болтов. И опять раненые.

Казалось бы, все. Не тут-то было. Как наемники умудрялись перезаряжаться прямо в седле, абсолютно непонятно. Арбалеты подобной мощности можно натянуть только с помощью блока, твердо стоя на земле. Но это произошло, и следующий обстрел снова принес жертвы. Они могли следовать параллельно загросцам и безнаказанно их обстреливать. Чтобы этого избежать, Граник повел солдат в плотном построении, что значительно замедлило передвижение.

Затем он все же нашел способ отгонять всадников, и скорость несколько увеличилась. Происходящее сейчас уже походило на некий ритуал. Наемники выдвигались на позиции и обстреливали, загросцы противодействовали им, не имея возможности приструнить нахалов. Ни одна из сторон не несла потерь. Одним словом, мышиная возня, если забыть о том, что впервые за свою военную карьеру Убийца Граник проигрывал. Вроде и не разбит, и потери вполне приемлемы, учитывая обстоятельства, и даже меньше ожидаемых, но он-то прекрасно осознавал: победа в этом противостоянии не в том, чтобы опрокинуть противника, а в выигранном времени.

– Капитан, позвольте мне атаковать.

– Остынь, Юлан, – скривившись, отмахнулся Убийца от командира всадников. – Сейчас все поправим и продолжим движение.

– Если я свяжу его боем…

– Ты что, не понимаешь, что этот гад для нас недосягаем? Он подпустит тебя, затем даст залп из арбалетов и в одно мгновение опрокинет тех, кто останется. Я ничего не успею предпринять и окончательно лишусь конницы. Лучше уж как-нибудь так.

Мимо них прорысили пять десятков солдат. Это и была задумка Граника по противодействию наемникам. Только так удастся их отогнать. Два десятка пехотинцев прикрывали своими щитами три десятка лучников, имевшихся в его распоряжении, что позволяло им приблизиться на расстояние выстрела. Ничего не поделаешь, их луки уступали в дальности арбалетам. Когда появлялась реальная опасность подвергнуться обстрелу, наемники отступали. Очевидно, Георг берег своих людей, атакуя то слева, то справа, то с тыла, то в лоб, умело используя любую складку местности. Явно не обошлось без проводника. Вот и приходилось своеобразному отряду противодействия, обливаясь потом, все время перемещаться с места на место. Интересно, сколько они еще выдержат в подобном темпе?

К сожалению, у Граника не было достаточного количества стрелков, а арбалеты вообще не предусматривались. Это оружие имелось лишь в арбалетных манипулах, которые в штат его отряда не входили. Довольно дорогое оружие. Кстати, удивительно, как наемникам удалось вооружиться им поголовно. На деньги, потраченные на арбалеты, они могли оснастить чуть ли не вдвое больше народу.

Лучники выдвинулись на позиции, но всадники уже отступили. Правильно. Что зря бросать болты, запас которых у вас не бесконечен. Замедлили продвижение – и ладно, цель достигнута. Теперь только уходить до следующего раза. О боги, как же они уже надоели. Куда проще драться с превосходящим противником, который стремится тебя раздавить, растоптать и стереть в порошок, чем вот с таким, забавляющимся комариными укусами.

– Убрать щиты! Продолжить движение!

– Прости, командир.

– Не кори себя, Юлан. Ты все сделал правильно. Другой бы вообще вломился на эту ферму, как хозяин, и погубил всех, не взяв взамен ни одной жизни. Просто сегодня боги так выкинули кости. Так ты говоришь, они очень быстро передвигались в пешем порядке?

– Даже быстрее наших солдат и при этом умудрялись держать строй.

– Так что же у тебя за отряд такой, Георг? Всадники, арбалетчики или пехотинцы?

– Не удивлюсь, если они еще и в лесу как у себя дома.

– Что? Еще и лесовики? Хотя… Сюда они дошли именно по лесам, так что, скорее всего, эту науку тоже знают. А если еще учесть тот факт, что они по роду деятельности зачастую занимались охраной торговых караванов, то наверняка так и есть. Впервые я проиграл, и покарай меня боги, если мне это нравится!